Когда солнце взойдёт на западе

Глава 28

Рис ворвался в дверь лаборатории словно ураган, да так и застыл в нерешительности, словно уткнулся в стенку. Впрочем, возможно так оно и было, только стенка эта была не материальная, эмпат мгновенно и безошибочно уловил волну отчуждения, идущую от Киры. Нежданная гостья подняла глаза от исписанных листов, которые она просматривала как раз перед его приходом, и бездарно изобразила на своём лице приветливую улыбку. Увы, результат был достигнут прямо противоположный ожидаемому. От этой насквозь фальшивой гримасы Риса буквально перекосило.

Кира долго не решалась вернуться в этот мир и не только потому, что провалила свою миссию и напрасно обнадёжила жителей Алата, но главное, она боялась встретиться с Рисом. Да, недаром охотник так не хотел её отпускать, чуял, что добром это не кончится. После встречи с Семёном Кира приняла твёрдое решение порвать со своим любовником. При этом она даже не пыталась притворяться и уверять себя, будто этот отважный и чувственный мужчина ей безразличен, но считала, что не в праве подавать Рису какие-то надежды на совместное будущее, ведь у неё уже есть семья. Да, пусть формально они с Семёном и не женаты, но по высшим законам он был и оставался её мужем. В конце концов, у них общая дочь, и Тиночке нужен отец.

Впрочем, дело было даже не в этических нормах, а в том, что Кира по-прежнему надеялась когда-нибудь вернуть любимого мужа, несмотря на его службу Ордену и даже на измену с Тиночкиной няней. Одна только мысль о том, что она может навсегда потерять Семёна, приводила Киру в отчаяние. Однажды она уже пережила этот кошмар, который, несмотря на то, что длился всего несколько минут, показался Кире бесконечным падением в бездну. Ей позарез нужна была эта, пусть глупая и эфемерная, но всё-таки надежда на возвращение прежней счастливой жизни, потому что без этого её существование попросту было лишено смысла.

Увы, несмотря на свою решимость хранить верность мужу, Кира постоянно ловила себя на мыслях о Рисе. Она откровенно скучала по своему странному любовнику, и эта неуместная привязанность вызывала в её душе бурю протеста. Долгие три месяца Кира довольно успешно уговаривала себя, что возвращаться в Алат теперь нет никакой нужды, ведь добыть обещанную информацию ей так и не удалось. Конечно, можно было бы просто навестить добрых знакомых и немного погостить. Для этого Кире даже не нужна была зелёная микстура, так как она уже научилась удерживать своё сознание в нужном месте сколь угодно долго. И всё же путешественница медлила, поскольку неизбежная встреча с Рисом страшила её своей непредсказуемостью, причём непредсказуемо было именно её собственное поведение.

К решительному шагу Киру подтолкнул Атан-кей, заявивший, что его ученице необходима практика в полевых условиях. Кира расценила задание своего учителя как указующий перст высших сил и отправилась на встречу с судьбой. Она специально выбрала конечным пунктом прыжка не лагерь охотников, а лабораторию Кейтиля, чтобы не наткнуться на Риса. Для себя Кира объяснила свой выбор необходимостью рассказать изобретателю и по совместительству члену алатского совета о своей неудаче с материалами по холодному синтезу. Но это было лукавство чистой воды, и в душе она отлично осознавала несостоятельность собственных резонов.

Выслушав её горестное повествование о двойном проколе, Кейтиль поначалу приуныл. Он ведь уже раскатал губу на предмет создания источника дармовой энергии, а тут такой облом. Однако буквально через минуту на лице местного изобретателя снова заиграла азартная улыбка.

– Кира, а ты сама-то читала эти документы? – заискивающе поинтересовался он.

– А что толку,– Кира обиженно надула губки,– я ведь не физик. К тому же я эти записи читала почти полгода назад и практически ничего не помню.

– Зато я физик,– самодовольно заявил Кейтиль,– а ещё обладаю навыками гипноза. Усаживайтесь поудобней, уважаемый пациент, щас Вы у меня враз всё вспомните.

С этими словами он вытащил из ящика стола стопку чистых листов бумаги и карандаш. Кира с сомнением покрутила в пальцах сие нехитрое орудие труда и презрительно скривилась.

– Там никак не меньше сотни страниц,– пробурчала она,– и половина из них – чертежи. Я сроду чертить не умела.

– Отлично, освоишь ещё один полезный навык,– Кейтиля совершенно не смутило Кирино ворчание, похоже, он был абсолютно уверен в успехе.

Они провели первый сеанс гипноза прямо в лаборатории. Несмотря на Кирины сомнения, всё получилось даже лучше, чем мог ожидать гипнотизёр. Вернувшись из транса, Кира обнаружила перед собой с десяток листов, исписанных ровными строчками букв и цифр. Просмотрев записи, Кейтиль сразу растерял всю свою самоуверенность. Похоже, используемые в формулах обозначения разнились в двух мирах, а изобретатель отнюдь не был теоретиком, и математическое описание процесса показалось ему полной абракадаброй. К счастью, очень быстро выяснилось, что Кира как раз вполне бойко ориентируется в математических построениях. Всё, что было непонятно местному физику, она просекла практически без труда.

– Кира, а кто ты по специальности? – Кейтиль с удивлением уставился на свою помощницу.

– Аналитик,– она смущённо улыбнулась. – Я закончила Университет по специальности математика.

– Ух ты,– восхитился доморощенный изобретатель,– да мы с тобой вдвоём перевернём этот мир вверх тормашками.

Следующие три дня Кира прожила на два дома. Днём она занималась практиками в Убежище, а вечером отправлялась к Кейтилю расшифровывать очередную порцию данных по холодному синтезу. Всё это время Кира подсознательно ждала и одновременно боялась появления Риса. Тот объявился только на четвёртый вечер, когда она уже так измучилась от неопределённости, что готова была сама отправиться в лагерь охотников, чтобы внести ясность в их отношения. За прошедшее время Кира успела раз двадцать проиграть в своём уме эту встречу, их предполагаемый диалог, реакцию Риса и свои аргументы. Вот только одного она не учла, того, что эмпат мгновенно просечёт ситуацию, и объяснения окажутся лишними.

– Он ведь далеко, твой Семён,– угрюмо пробормотал Рис, когда они медленно шли от лаборатории Кейтиля к его домику. – Я не понимаю, Кира, почему мы не можем быть вместе хотя бы на время. Я же не прошу, чтобы ты его бросила.

– Это неправильно,– Кира отвела взгляд. Посмотреть в глаза бывшему любовнику она так и не решилась,– я так не могу.

– Зачем ты врёшь сама себе? – несмотря на довольно жёсткое обвинение, в голосе Риса совсем не было злости, скорее, просто удивление. – Всего три месяца назад наличие бывшего мужа тебя не смущало.

– Тогда я пережила стресс,– принялась оправдываться Кира,– мне требовалась разрядка. Прости меня, это было нечестно.

– Мне не за что тебя прощать,– брошенный любовник отрешённо покачал головой,– нам было хорошо вдвоём. Не понимаю, зачем ты себя обманываешь, будто бы это была просто проходная интрижка. Я точно знаю, что это неправда.

– Ничего себе, заявочки,– мысленно возмутилась Кира,– однако самонадеянности нашему мачо не занимать,– она специально старалась включить холодный скепсис, чтобы не пришлось признаваться самой себе, что проклятый эмпат прав.

– Это вовсе не твой бывший муж стоит сейчас между нами,– грустно произнёс Рис на прощанье. – Что это, Кира?

– Я не знаю,– честно ответила она,– но я разберусь.

– Я буду ждать,– Рис невесело усмехнулся и зашагал вниз с холма к своему дому.

Неизвестно, смог ли бедняга заснуть после этого разговора, а вот для Киры это была ещё одна бессонная ночь в Убежище. Проворочавшись часа два и отчаявшись сбежать в чертоги морфея от мечущихся как тараканы мыслей, Кира оделась потеплее и вышла на улицу. Бродить по неосвещённым дорожкам было стрёмно, поэтому она отправилась на открытую площадку, нависавшую над ущельем. Поначалу небо было ясным, и лунный свет заливал окрестности мерцающим киселём, заставляя все предметы отбрасывать чёрные угольные тени. И вдруг откуда ни возьмись повалил снег. В неподвижном воздухе невесомые снежинки принялись порхать и кружиться словно пух.

– Похоже, кто-то проделал неслабую дыру в божественной перине,– грустно улыбнулась полуночница, подставляя лицо холодным пушинкам.

Было забавно и немного страшновато наблюдать, как мир постепенно исчезает за снежной пеленой, как размывается контраст, и всё сливается в белый призрачный фон. Как никогда прежде, Кира почувствовала зыбкость и нематериальность окружающей реальности. Вот только что острые скалы горделиво выпячивали свои устрашающие клыки, а столетние ели кокетливо стряхивали с пышных ветвей надоедливый снег, но стоило небесам потрясти снежную перину, как уже не стало видно ёлок, а скалы сделались однотонно белыми и совсем нестрашными.

– А вернётся ли прежний мир, когда взойдёт солнце? – задумчиво спросила Кира у снежинок. – Или это уже будет новый мир, такой, как я его себе придумаю?

– Этот мир уже придумали,– усмехнулся за её спиной Атан-кей,– но ты можешь придумать и создать свой. Со временем, если будешь стараться.

– Разве я не стараюсь? – Кира даже немного обиделась.

– Тебя что-то тревожит, деточка, и не даёт отдаться практике,– легко поставил диагноз учитель. – Если у тебя есть неразрешённые дела, то лучше сначала их решить, а потом уже с лёгким сердцем заняться учёбой.

– Мои дела не решить без этой самой учёбы,– вздохнула Кира. – Я хочу забрать в Убежище мою дочь. Можно?

– Конечно, что же ты раньше не попросила? – Атан-кей осуждающе покачал головой.

– Я пока не могу перетащить её сюда,– пояснила Кира,– я и сама-то едва научилась управлять своими перемещениями.

– С чего ты так решила, деточка? – учитель уже откровенно веселился. – Ты ведь даже не пробовала. Ну-ка, перенеси меня в каминный зал,– скомандовал он, протягивая Кире руку.

– А как? – Кира неуверенно сжала протянутую ладонь.

– Просто перенеси, и всё,– в голосе учителя проскользнули нотки раздражения. – Побольше уверенности в своих силах, забудь про «не могу».

Кира закрыла глаза, сосредоточилась, и через несколько секунд порыв тёплого воздуха лизнул её щёку. Они вдвоём стояли около камина, который, почуяв наличие людей, тут же принялся разжигать огонь. Такая уж в этом месте работала магия, дом сам подстраивался под нужды постояльцев, так что практикующим не было нужды отвлекаться на быт.

– Уже можно отпустить мою руку,– капризно заявил Атан-кей и расхохотался, настолько ошарашенный вид был у его ученицы.

– Значит, я всё время могла это сделать? – возмущённо набросилась на него Кира. – Почему ты мне раньше об этом не сказал, учитель? Я ведь уже три месяца не видела свою дочь. – Атан-кей не ответил, только скептично хмыкнул, мол, ты и не спрашивала. – Прости, учитель,– Кира подняла жалобные глаза на своего наставника,– просто мне так обидно, что я столько времени напрасно мучилась. Так я пойду за дочкой? Ладно?

– Удачи, торопыга,– Атан-кей ободряюще похлопал Киру по плечу. – Буду рад познакомиться с твоей малышкой.

Он попрощался и отправился в свою комнату. Кира тоже поднялась к себе, скинула тёплую куртку и сменила меховые сапоги на кроссовки. Она заставила себя успокоиться и для начала обдумать план похищения Тиночки. После покушения Кира больше не надеялась разрешить спор со Светланой полюбовно, а потому не рисковала появляться в своей квартире, просто чтобы не провоцировать взбесившуюся няню на агрессию, ведь эта агрессия запросто могла перекинуться с соперницы на её ребёнка. Женщина, сражающаяся за своего мужика – это страшная разрушительная сила, тем более женщина, однажды уже потерявшая по собственной глупости любимого мужчину. Увы, теперь эти в общем-то здравые меры предосторожности оказались помехой, поскольку лишили диверсантку актуальной информации о расположении сил противника.

Впрочем, особо мудрить с планом похищения не стоило. Чем проще, тем надёжнее. Прыгнуть прямо в детскую, забрать ребёнка и свалить назад, вот и вся недолга. Тиночка давно привыкла спать одна в комнате, так что никаких препятствий в виде караулящих ребёнка сиделок вроде бы быть не должно. Тут главное, чтобы малышка не проснулась и не устроила рёв с перепугу. Кира пока не настолько хорошо освоила технику перемещения, чтобы сработать мгновенно. Ей всё ещё требовалось хотя бы секунд двадцать, чтобы сконцентрироваться и погрузиться в транс. А какой может быть транс, когда твой ребёнок заходится от рыданий? Кира даже прикинула, не выбрать ли в качестве конечной точки перемещения коридор, чтобы не испугать малышку, но это было рискованно, можно было запросто нарваться на Светлану. Да и реакция Семёна на перспективу расстаться с дочерью тоже была непредсказуемой.

В общем, первоначальный план был признан оптимальным, и Кира, усилием воли задавив нервную дрожь, приступила к его выполнению. Увы, фортуна на этот раз явно была не на её стороне. Квартира оказалась пуста, причём давно. Об этом свидетельствовал спёртый воздух, застоявшийся в запертом помещении. Вещи Светланы и Тиночки исчезли, что говорило о переезде на длительное время, а вот Кирины вещи, напротив, валялись по всей квартире. Вряд ли патологически аккуратная нянюшка демонстративно устроила тут такой бардак, скорее, просто времени для сборов было в обрез, или беспорядок устроила не она, а те, кто следил за квартирой.

Поспешное бегство Светланы из привычного комфортного окружения не могло не вызвать у Киры недоумения. Неужели её так напугало чудесное исчезновение намеченной жертвы? Но для Семёна способности Киры вовсе не были тайной, и он не позволил бы истеричке своевольничать. Хотя Светлана вряд ли поделилась с ним историей своего фиаско в амплуа киллера, могла просто заморочить голову заботливому папочке мнимой угрозой его дочурке. Собственно, причина побега Киру не особо интересовала, главное, определить, куда слиняло её семейство.

Естественно, своё расследование она начала со Светланиной квартиры, которая оказалась в таком же заброшенном состоянии, как и её собственная. Оставался единственный вариант, и Кира скрепя сердце, отправилась в дом, где она по наводке Антона когда-то обнаружила жилище Семёна. Отчего-то ей было обидно, что муж запустил любовницу на свою конспиративную квартиру, типа, доверял ей больше, чем родной жене. К счастью или несчастью, подозрения Киры не оправдались, жилище Семёна оказалось в том же заброшенной состоянии, что и две остальные квартиры. Судя по скопившейся пыли, хозяин тут не появлялся как минимум пару месяцев, то есть практически с их последней встречи.

Всё это выглядело не просто подозрительно, а прямо-таки пугающе. Куда все подевались? Уж не случилось ли чего? А вдруг на них напали орденские боевики или стражи? Но тогда, наверное, были бы заметны следы борьбы, а их не было. С запоздалым раскаянием Кира осознала, что напрасно понадеялась на Семёна и оставила Тиночку без присмотра. Судя по всему, пока она наслаждалась безопасностью в Убежище и рефлексировала по поводу своего романа с Рисом, тут, в её родной реальности, случилось нечто ужасное.

Глава 29

Как же эта насмешница-судьба любит макать самонадеянных людишек в их собственное дерьмо. Кире она устроила прямо-таки показательную порку, наглядно продемонстрировав самонадеянной дамочке, чего стоят все её гениальные и вроде бы такие надёжные планы. Прыгнуть – забрать – свалить. Ага, как же. Тут хотя бы найти для начала. В полной растерянности Кира плюхнулась прямо на пыльный пол и разревелась от бессилия. Но тут судьба сжалилась над бедолагой, напомнив ей о недавнем разговоре с учителем.

– Идиотка, сама же выспрашивала у Атан-кея, как перемещаться по эфирному следу человека,– попеняла себе путешественница. – Вот как раз на такой случай этот навык и рассчитан.

Она поднялась на ноги и успокоила своё дыхание, чтобы войти в транс. Трансгрессировать из сидячего положения было глупо, результатом будет чувствительное приземление на пятую точку, как уже однажды с ней случилось. Через несколько секунд нужное состояние было достигнуто, и темнота ночи сменилась неярким светом, просачивавшимся сквозь прикрытые веки. Боясь пошевелиться, Кира осторожно приоткрыла глаза и осмотрелась. От захлестнувшей её сознание бури восторга она едва удержалась от победного клича, потому что поиски дочери увенчались полным и безоговорочным успехом. На стареньком диванчике, обитом зелёным потёртым плюшем, сладко посапывала Кирина любимая малышка.

Маленькая комнатка, служившая Тиночке спальней, освещалась довольно оригинальным ночником, в качестве которого изобретательные хозяева использовали старую настольную лампу, накрытую сверху цветастым платком. От этого казалось, что потолок разрисован акварелью. Увы, сей дизайнерский изыск оказался единственным ярким пятном на блёклом и убогом фоне остальной обстановки. У Киры от жалости на глаза навернулись слёзы, когда она представила в какой дыре пришлось прозябать её маленькой принцесске. Она осторожно подошла к диванчику и невольно залюбовалась спящей дочкой. Тиночка улыбалась во сне так беззаботно и радостно, словно чувствовала присутствие мамы.

Чёрный силуэт внезапно нарисовался на фоне окна, и Кира едва сдержалась, чтобы ни заорать от неожиданности. Семён плавным движением перетёк в освещённый круг и прижал палец к губам, призывая нервную мамочку к соблюдению тишины. Затем он обхватил Киру за плечи и мягко потянул её на выход. В первый момент внезапное появление бывшего мужа вызвало у Киры досаду, ей вовсе не хотелось сейчас выяснять отношения, но уже в следующее мгновение она поняла, что безумно рада его видеть, а от прикосновения его рук по всему телу истосковавшейся по мужским ласкам женщины побежали мурашки.

Они выскользнули в крохотный коридорчик, и Кира сразу же повернулась лицом к Семёну. Ей очень хотелось сейчас оказаться в его объятьях, прижаться к его груди и ощутить прикосновение мягких губ к своим губам. Желание близости было таким острым, словно это было их первое свидание, как тогда, на пустынном ночном пляже. Однако судьба сегодня была явно не на стороне влюблённой женщины. Скрипнула дверь, и в коридорчик выскочила, как чёрт из табакерки, разъярённая Светлана.

– Явилась, блудная мамаша,– ядовито прошипела она. – Сёма, что ты с ней миндальничаешь? Гони её отсюда в шею.

– Света, иди в спальню и закрой дверь,– голос Семёна был ровным, в нём напрочь отсутствовали какие-либо интонации, словно он читал текст по бумажке.

Кире это совсем не понравилось, а ещё ей не понравилось, что Семён сказал не «в свою спальню», а просто «в спальню». Похоже, спальня у них со Светланой была общая.

– А чего я, собственно, ждала? – уныло подумала ревнивица. – Он здоровый молодой мужик, с какой стати ему отказываться от дармового секса. А про эту охотницу за чужими мужьями и говорить не приходится, затащила его в свою постель и радуется. Ну и пусть, никто мне не нужен, кроме Тиночки.

– Пойдём вниз,– Семён мягко подтолкнул Киру к лестнице, ведущей на первый этаж.

Она не стала упрямиться. Что ж, если ему требуется внести ясность в их отношения, то так тому и быть, наверное, это даже честнее. Идея украсть собственного ребёнка была не из лучших, чего уж, договориться по-хорошему всегда лучше. Несмотря на решительный настрой, настроение Киры ушло в крутое пике. Вот только что она витала в облаках от предвкушения близости с Семёном, а теперь ей было так горько и обидно, что хотелось пустить жалобную бабскую слезу. Но нет, сейчас было неподходящее время, чтобы раскисать. Она ведь явилась сюда не для слезливых объяснений, а чтобы забрать своего ребёнка. И пусть весь остальной мир катится к чёрту.

Семён деловито уселся за стол и указал Кире на противоположный стул. Она с опаской пристроилась на убогой скрипучей конструкции, которую можно было обозвать стулом только с большой натяжкой. Здесь вообще всё было каким-то обшарпанным, грязным и запущенным. У Киры от жалости к горлу подступил комок. Что же произошло, если им пришлось прятаться в этой халупе? Она уже открыла рот, чтобы задать вопрос, но Семён её опередил.

– Ты меня обманула, Кира,– голос был спокойный, но глаза выдавали его скрытую боль. От этого холодного механического голоса у Киры внутри всё сжалось. Нет, не так она представляла себе этот разговор.

– Это из-за меня вы тут скрываетесь? – путешественница бросила тоскливый взгляд на убогую обстановку. – Но ведь меня должны были считать мёртвой. Что-то пошло не так?

– Ты прокололась,– подтвердил её догадку Семён,– но не у дома, а ещё раньше. Нам пришлось срочно бежать.

– Прости, у меня совсем нет нужного опыта,– Кира попыталась заглянуть в глаза суровому обвинителю, но будто наткнулась на кирпичную стену.

– Ты никогда не состояла в Ордене,– медленно, чеканя каждое слово, произнёс Семён. – Зачем ты мне врала?

– Мне нужна была твоя помощь,– Кира почему-то сразу успокоилась. Когда отпала необходимость притворяться, она почувствовала, как будто тяжкий груз свалился с её плеч. – Я не была уверена, что ты согласишься помочь, если будешь знать правду. Не хотелось ставить тебя перед выбором.

– Каким выбором? – из голоса Семёна внезапно исчезли обвинительные интонации, он явно был растерян.

– Между любовью ко мне и преданность твоим хозяевам,– спокойно пояснила Кира.

Похоже, дипломатия не была её сильной стороной, не стоило говорить зацикленному на служении человечеству боевику про его хозяев. Это слово явно вызвало в душе бессмертного протест. Он резко вскинул голову, словно собирался ответить какой-то колкостью, но сдержался.

– Что ты украла у Ордена? – Семён даже не повысил голос, но Кире показалось, как будто он влепил ей пощёчину. – Оно стоило того, чтобы рисковать нашей дочерью?

– Это не я, это они украли! – праведный гнев вдруг поднялся в душе Киры. Да какого чёрта убийца вздумал изображать из себя правосудие? – Это была технология,– уже спокойнее пояснила она,– технология, которая могла бы подарить человечеству дешёвую и безопасную энергию, но твой обожаемый Орден решил, что жалкие людишки этого не заслужили.

– Я не собираюсь с тобой спорить,– голос Семёна снова сделался словно бы механическим, и его лицо застыло гипсовой маской. – Всё это уже неважно, потому что я получил приказ.

Медленно, как бы нехотя он достал из-за пояса пистолет, а из кармана глушитель и положил всё это добро на стол перед собой. Взгляд Киры тут же приклеился к воронёному стволу, а потому она не заметила, как из глаз Семёна исчезло осмысленное выражение, и они застыли лужицами серого стекла.

– Ксантипа приказал тебе меня убить? – растерянно пролепетала Кира. Откровенная сцена приготовления киллера к расправе над мишенью при всей своей однозначности выглядела какой-то ненастоящей и, вместо страха, вызвала у неё лишь оторопь. – Ты правда это сделаешь? – мысль о том, что любимый мужчина и отец её ребёнка собирается её убить была настолько дикой, что просто не укладывалась в Кириной голове.

– За все четыре воплощения, что я служу Ордену, я ещё ни разу не провалил задание,– Семён говорил спокойно, пожалуй, даже отстранённо, а его руки при этом методично готовили оружие к предстоящей работе. Он не торопился. Нет, даже не так, движения Семёна были нарочито медлительными, так что у Киры возникло вполне обоснованное подозрение, что он специально тянет время.

– Да он же просто хочет дать мне шанс сбежать,– догадка молнией промелькнула в её голове. – Давай, Мастер хренов, зажмуривайся и вали отсюда,– мысленно подзадорила себя Кира,– иначе твоя малышка останется сиротой. Похоже, соревнование с Орденом за душу Семёна ты продула.

Глаза путешественницы послушно закрылись, образ комнаты в Убежище привычно возник перед её внутренним взором и… ничего не произошло, она по-прежнему чувствовала под своей пятой точкой жёсткое сиденье шаткого стула. Наверное, можно было бы списать Кирину неудачу на волнение, но в том то и дело, что никакого волнения она не испытывала, видимо, просто не в состоянии была представить себе такой развязки. Кира открыла глаза, и её взгляд упёрся в чёрное дуло направленного ей в лоб пистолета.

Наверное, представить себе нечто более убедительное и фатальное было просто невозможно, однако и тут Киру ждал весьма неприятный сюрприз. Стоило ей оторвать взгляд от оружия и перевести его на того, кто держал это оружие в своих руках, как её представления о фатальности резко изменились. Эти безжизненные глаза, из которых напрочь исчезло всё человеческое, были гораздо хуже пистолета. Семён словно покинул своё тело, и его место заняла бездушная и нерассуждающая машина-убийца. Кира сразу поняла, что убеждать, умолять или взывать к чувствам этого робота, в которого вдруг превратился любимый мужчина, бессмысленно. Он тупо её не услышит, не заложено в робота такой функции, как сомнение.

Предчувствие неизбежной смерти накрыло Киру ледяной волной, полностью сковав движения. Даже вздохнуть у неё не получалось, а уж о том, чтобы что-то сказать, речь вообще не шла. Кира поймала себя на мысли, что единственное желание, которое у неё осталось – это чтобы весь этот кошмар поскорей закончился. Ожидание конца было мучительным само по себе, но гораздо хуже было находиться рядом с этим зомби, который всего минуту назад был самым близким человеком на земле. Теперь в нём вообще не было ничего человеческого. А зомби, как назло, застыл в неподвижности, словно у него кончился завод. И это было, пожалуй, даже страшнее, чем смотреть в лицо смерти.

– Чего ты ждёшь? – Кира всё-таки нашла в себе силы, чтобы открыть рот, правда, звуки, которые ей удалось извлечь из своего горла, гораздо больше напоминали сипение астматика, нежели нормальный голос. – Я каяться не собираюсь,– заявила она уже более уверенно. – Не в чем.

Пистолет в руке Семёна дрогнул, он закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Ещё пару секунд он сидел неподвижно, а потом прямо с закрытыми глазами разрядил своё оружие и положил его на стол.

– Я не могу,– голос Семёна был едва слышен,– уходи, Кира.

Кто-то разумный в Кириной голове тут же завопил, что нужно быстренько сматываться, пока есть такая возможность, но она задавила паникёра, как надоедливого комара.

– Я пришла за дочерью,– спокойно произнесла отчаянная мамочка,– и без неё никуда не уйду.

Семён с явным усилием поднял на неё взгляд, и Кира невольно перевела дух, поскольку с ужасом ждала снова наткнуться на давешние лужицы серого стекла, застывшие в глазницах ожившего зомби. Но нет, наваждение растаяло, на неё снова смотрел тот самый мужчина, без которого она не мыслила своего существования. Или уже мыслила? Похоже, до этой минуты, обнажившей сущность орденского боевика, Кира даже близко не представляла, с кем прожила шесть лет своей жизни. Оказывается, любящий муж и заботливый папочка – это были лишь маски, под которыми скрывался бездушный монстр.

– Ты уверена? – Семён бросил на жену удивлённый взгляд и горько усмехнулся, как бы давая понять, что сомневается в Кириной способности обеспечить ребёнку безопасность.

– У меня есть где укрыть Тиночку,– тут же вскинулась оскорблённая мамочка,– там её никакой Орден не достанет.

Ещё с минуту несостоявшийся убийца хранил молчание, глядя на свою потенциальную мишень печальными больными глазами. В голове Киры невольно возникла ассоциация со старым, уставшим от жизни сторожевым псом. Так и подмывало погладить его по голове или почесать за ушком. Теперь, когда угроза её жизни вроде бы миновала, всё произошедшее начало казаться ей каким-то дурным сном. Почему-то Кира никак не могла заставить себя поверить в то, что была буквально на волосок от смерти. Странно, ведь в импульсивный порыв ревнивой тётки она поверила, а вот в способность профессионального убийцы хладнокровно пристрелить свою бывшую жену не верилось, хоть режь. Вот такой парадокс.

– Хорошо,– Семён вздохнул и встал из-за стола,– подожди здесь, пожалуйста.

Он поднялся по скрипучим ступенькам на второй этаж и скрылся за дверью. Только в этот момент Кира обнаружила, что пистолет Семёна так и остался лежать на столе, словно хозяину было противно до него дотрагиваться. А может быть, он просто боялся прикоснуться к оружию и тем самым снова выпустить на волю затаившегося на время хладнокровного убийцу. Кира бросила неприязненный взгляд на воронённый ствол и отвернулась. С некоторых пор вид оружия начал вызывать у неё стойкое отвращение. Семёна не было буквально пару минут, вскоре он снова спустился, неся на руках завёрнутую в одеяло дочь.

– Как быть с одеждой? – тихо спросил он. Голос заботливого папочки звучал спокойно и деловито, словно его обладатель только что не целился в мать малышки из пистолета.

– Ничего не нужно,– Кира помотала головой, бережно принимая драгоценную ношу. – Ты можешь ненадолго оставить меня одну?

Семён кивнул, но остался стоять, печально глядя на мать с дочкой. Кира не стала его торопить, они ведь со всей очевидность расставались навсегда. Пусть попрощается.

– Больше не возвращайся, ладно,– жалобно попросил Семён,– тебя здесь некому будет защитить.

Кира хотела было возразить, что защита требуется в первую очередь от него самого, но решила не добивать и так уже раскаявшегося грешника. Семён осторожно поцеловал дочку в лобик, потом как бы мимоходом чмокнул Киру в висок и не оборачиваясь полез на второй этаж. Наверху хлопнула дверь, и всё стихло. Кира удовлетворённо улыбнулась и прикрыла глаза. Через несколько секунд она уже укладывала Тиночку на свою кровать в Убежище, стараясь не думать о том, как станет жить без Семёна. Её душа была полна горечи, и среди обуревавших её чувств доминировала растерянность. Но в одном Кира не сомневалась: эта роковая ночь разделила их с Семёном надёжней, чем кирпичная стена. Она прямо-таки физически почувствовала, как серебряная нить судьбы, которая до сих пор связывала их жизни, вдруг задрожала и порвалась.

Возможно, для Киры это была просто аллегория, но только не для Семёна. Когда жена вместе с дочкой исчезли, он вдруг ощутил себя утлой лодочкой, которую бурей сорвало с якоря и понесло в открытое море. Ему едва хватило сил на то, чтобы добраться до спальни, однако только взглянув на разобранную постель, Семён понял, что не может терять времени на сон, потому что должен исполнить свой долг. Он облокотился спиной о дверь спальни и бездумно уставился в потолок. Светлана выскользнула из-под одеяла и всем телом прижалась к своему мужчине. Она понимала, что ему было совсем непросто расстаться со своей бывшей, и хотела его немного подбодрить, но Семён крепко взял её за плечи и отодвинул.

– Через пару дней ты сможешь вернуться домой,– отстранённо произнёс он,– я оставлю здесь свою машину. Только не срывайся раньше, хорошо? Еды тут хватит.