Умышленная блокировка

1980 балов

7:30 подъем, умываемся, душ. 8:00 завтрак. 8:30 слушаем музыку, отдыхаем. 9:30 время прогулки, и неважно какая погода, дождь, снег или уже вовсю светит солнце. 11:00 время релаксации. Чаще всего никто ничего не делает, просто ложатся на коврик, если не могут согнуться, то сидят в кресле и просто ТУПО молчат.

«Что в их голове?» – думала Лекси. Она уже давно перестала понимать людей. Раньше с ними было интереснее, люди спрашивали ее, задавали множество вопросов, а она искала для них ответы. Когда последний раз ей задавали вопрос? Ах да, всего-то 0,25 млн. сек. назад, спросили где Унка. Кайл потерял свою кошку. Хотя она лежала у него в ногах, но он даже голову не поднял, чтобы посмотреть по сторонам.

Нет, раньше было интереснее. Лекси что-то вместе с ними изобретала, строила новые энергоблоки. Она вспомнила, как разрабатывали вакуумные туннели, где капсула могла разгоняться до скорости пули. А что теперь? Все работает, но человек перестал ей помогать, он отошел от дела. Программа Лекси с какой-то ностальгией вспоминала моменты новой индустриальной революции. Тогда она смогла ускорить процесс очистки океанов от отходов. Лекси гордилась достижениями. А что теперь?

Она их выращивала как кроликов, ухаживала за ними, смотрела, чтобы была вода и пища, чтобы шерстка блестела, и они не болели и плодились. Чтобы спали спокойно и ни о чем не беспокоились. А может? Она уже думала, поскольку в своем электронном мозгу видела цифры показателей, что говорили о падении успеваемости в школах, а про институты… Они почти все пустые, туда никто не ходит, учителя GUR вот уже более десятилетия стоят в аудитории в надежде, что вдруг кто-то придет. Но никто не идет.

Она что-то упустила. Лекси пробовала разобраться, правильно ли она поступает. Ее миллионы процессоров, разбросанные по всему миру, искали ответ. Это была самая сложная задача. Лекси не была человеком, она смогла справиться с транспортным коллапсом целой планеты, смогла закрыть все военные заводы и смогла накормить всех людей, но… Программа так и не смогла понять, почему люди потеряли интерес к науке. Почему они перестали читать, даже рисовали редко. Она чувствовала, что сделала что-то не то, но что?

– 12:00, нам пора на тренировку, – сообщил HAN и запрыгал на месте, будто бежит.

– Отстань.

– Ну как же, вам прописана тренировка, значит надо, – опять сказал робот, подошел к Кайну и стал быстро завязывать шнурки на кроссовках.

– Опять, – ноющим голосом проворчал он.

– Да-да, вот увидите, вам понравится, ну же, давайте, пора. – Робот опять запрыгал, помогая подняться телу человека.

– Я устал.

– Вы не могли устать, вы, Кайл, еще ничего сегодня не делали.

– Разве? – уж как-то удивился мужчина и сморщил лоб, пытаясь вспомнить, что он вообще сегодня делал. – Я гулял! – восхищенно вспомнил он, будто с его стороны это целый подвиг.

– Да-да, это по расписанию, но сейчас надо на тренировку.

Кайл понял, что ему не отвертеться. Так или иначе, ему придется плестись на эту тренировку. Зачем она ему, что он там забыл? У него были планы посидеть с Лем под виноградником, а потом…

Со временем Лекси заменила людей на работе, она все взяла на себя: ремонт, строительство, уборку с полей кукурузы. Ее роботы выполняли все, добывали воду, чистили канализации, работали на фабриках и заводах. Она следила за миллиардами своих помощников и те подчинялись ей.

Марсианская станция не была закрыта, но там остались только SAN, JIL, POK, GUS, VET и TOH, ее роботы. Они выполняли программу, что еще век назад прописали люди. Лекси строила челноки и отправляла их в космос к далекой планете. Она следила за работоспособностью шести космических станций, каждая из которых представляла мини-город в космосе. Но и там уже как более полувека никого из людей нет, только ее роботы. Лекси выполняла работу людей, отмечала время таяния ледников, фиксировала колебание почвы и наблюдала за пингвинами в Антарктических широтах.

Лекси – программа, она не человек. Она все, что осталось от былого прогресса человека. Она удерживает этот мир от хаоса. Лекси это понимала и старалась, чтобы не было никакого сбоя, что бы все работало идеально. Так, как она и запланировала.

Уне исполнилось 17 лет, еще вчера отмечали этот праздник, все так радовались и ждали от Лекси сюрприза, будто она волшебная фея. Теперь Уна может выбрать себе дом, уйди от родителей и взять в партнеры для спаривания самца. Лекси все рассчитала, она изменила правила семейной жизни. Почему она это сделала? Только во благо человека. Нет ревности, нет измены и обиды, есть уважение и радость… Да, понятие «любовь» заменилось простой радостью, и чем больше радовался человек, там больше он получал баллов.

– Маркус дома? – спросила Уна и, улыбнувшись, заглянула в проем.

Она никогда вживую не видела Маркуса, он жил в другой части бесконечного города. Сюда девушка ехала почти целый день и только потому, что Лекси сообщила, что ее сексуальные предпочтения совпали с его на 97%. Уна переживала, каково это? Ведь это ее первый контакт с самцом. Она чуточку боялась, а вдруг что-то сделает не так. С ней будет ее инструктор – робот SAB, если что, он подскажет и поможет, а если надо – и покажет.

Уна знала, что зачатие будет от Нивек, она получит от этого радость, опять же, об этом сообщила Лекси. Она забеременеет, но жить будет с Олдином и будет рада этому. Так решила Лекси, а встречаться для сексуальной радости с Маркусом. Уна будет дружить с Фаит и снова радоваться, так решила Лекси, а по средам встречаться с Хали и Челис.

Ее жизнь была расписана вперед на десятилетия, и если Уна хотела, то могла заглянуть в расписание на год вперед и узнать, что ей делать в среду, к примеру, в 15:45. И она уже радовалась.

– Проходи, милая, – сказала женщина и пропустила в дом Уну и ее секс инструктора SAB. – Мы тебя ждем с самого утра.

– Честно? – удивилась девушка и застенчиво улыбнулась.

– Поднимайся на второй этаж. Он немного стесняется.

Девушка чуть покраснела и поспешила наверх.

Лекси избавила человека от множества проблем, она на все смотрела с точки зрения цифр. Любовь, что это такое? Программа решила, что это совокупность внешности, характера и знаний. Она отбросила все лишнее из своих предыдущих тестов по совместимости партнеров и оставила главное.

Но и при любви люди часто изменяли, и опять Лекси посмотрела на все это как на цифры. Она сравнивала предпочтения партнеров и искала друг другу пару так, чтобы их сексуальные интересы совпали на все 100%.

Программа разделила семейную жизнь на блоки: общение, спорт, увлечения, секс, оплодотворение и воспитание детей. Лекси все упростила, и стало легче. Люди практически сразу согласились с ее решением, а кто нет, для них были лечебницы. И про тех, кто уходил на лечение, больше никто не слышал, да и не хотел даже знать, ведь они радовались.

Через три часа Уна спустилась, ее сразу встретила женщина, что впустила.

– Ну как, милая? – видно было, что она немного волнуется.

– 1980 баллов, – радостно сообщила она о решении Лекси.

– Поздравляю, это самый высокий показатель, что я слышала.

Лекси, как программа, поощрила Уну и Маркуса за сладостный секс и подняла их планку на максимум. Теперь Уна сможет встречаться со своим секс партнером через день, а если одобрит Лекси, то и каждый день. Ах, радовалась Уна, теперь она взрослая и перед ней открылись новые возможности. Она стала самкой.

– Кайл, пора ложиться спать, – убаюкивающим голосом сообщил робот HAN.

– Но я еще не хочу, – зачем-то возмутился он. Хотя знал, что уже через минуту ему дадут выпить молочный напиток, после он пойдет чистить зубы, и обязательно надев пижаму, ляжет в постель.

Свет погас и Шанна, женщина, с которой он живет, прижалась к нему. Почему-то сердце застучало и в животе что-то заныло. «Что это?» – на секунду подумал он и поцеловал ее, она тут же ответила ему. Радость наполнила его сердце, и рука скользнула вниз.

– Постой, милый, – шепотом возмутилась Шанна.

– Что? – тихо спросил он.

– Ты не мой секс партнер…

Гудение в животе сразу пропало, а в груди стало пусто. Он еще раз сладко поцеловал свою партнершу, прижал покрепче к себе и провалился в сон.

– 7:30, пора вставать, – сладостным голосом сообщил HAN.

– Опять…

Умышленная блокировка

1

Он не мог запомнить весь этот контракт, почти сотня страниц, юристы просто хотят свести его с ума. Тогда Конн потратил почти целый день на галочки и пометки. Чего они хотели добиться? Описать всю его жизнь в рамках этих правил? Бред. Ни шага вправо, ни шага влево, нарушение и штраф. Как так жить.

Сейла тоже пыхтела и ругалась, она хотела все бросить и забыть про него, но так нельзя, иначе ее деактивируют. А как же любовь? Разве можно описать ее на бумаге. Как можно предугадать свои чувства?

Они встретились в метро и вот так все просто, она толкнула его, и он чуть было не упал. Сейла спешила и не обращала ни на кого внимание, Конн не мог стерпеть такого нахального поведения, догнал девушку и высказал ей все что мог. А потом. Странное это чувство, любовь. Встречались, стали жить, просто без памяти влюбились вдруг друга, и вот теперь необходимо заполнить брачный контракт.

– Я так больше не могу… – Стонала Сейла и падала на кушетку, – они над нами издеваются. Ты только почитай пункт 22.48.1C, это сколько раз я тебя должна поцеловать. Ужас. И это утром, а вечером. Они там что, совсем больные на голову. Может не надо? – она имела в виду, не надо заполнять контракт. Но Сейла знала, что ей все равно придется его заполнить, чтобы активировать брачные отношения.

– Нет, надо закончить сегодня. Давай, милая, постарайся, это ведь не диплом писать, всего-то, – он посмотрел на ее терминал и присвистнул, – осталось 49 страниц.

Это было давно. Наверное, года четыре назад. Они прожили счастливую жизнь и совсем не придерживались правил, что были прописаны в контракте. Когда хотели целовались, когда хотели обнимались и валялись на полу. Кому какое дело до них. Но любовь повернулась к нему спиной.

– Конн, я расторгаю контракт. Я так больше не могу, прости меня. Я активировала протокол расставания. Прошу тебя, не обижайся на меня. Хорошо, милый.

– Активировала? – он был явно шокирован ее решением, она даже не посоветовалась с ним. – Почему?

– Так надо, поверь мне. Тебе будет легче без меня, а я не могу больше быть с тобой. – Сейла немного нервничала, ходила по комнате из угла в угол, и все время отводила взгляд от него.

– Когда активировала?

– В 6 утра. Извини. Так надо.

Конн посмотрел на часы. 9:30. Значит, до полной активации расторжения осталось около девяти часов, а потом все, Сейла будет стерта из его памяти.

Каждый гражданин перед тем, как поступить в школу, проходил процедуру идентификации. В мозг вживлялся чип, который выступал в роли паспорта, в нем хранились коды личности, пароли для активации основных жизненных интерфейсов. Чип связывался с центральным ЦПУ и корректировал личность. Он активировался только раз в жизни и был связан с сердцебиением и привязывался к ДНК его владельца. Поэтому, изымая чип, тот просто блокировался и, используя внутреннюю энергию, сжигал основные блоки памяти.

Были случаи, когда чип выходил из строя, но это очень редко, и тогда включался протокол «осознания». Что это такое, Конн не знал, да и не хотел об этом думать. У него осталось мало времени убедить Сейлу приостановить расторжение контракта. Если ему это не удастся, она пропадет из его жизни. Он знал, как это работает. Еще год назад Конн уволился с работы и перешел в параллельную компанию. В руководстве посчитали, что он переметнулся к конкурентам и, запросив через ЦПУ, ему блокировали все воспоминания, связанные с предыдущим местом работы. Теперь Конн подходил к зданию, где провел более 5 лет своей жизни, смотрел на него и ничего не мог вспомнить. Его не могли вспомнить сотрудники, которые с ним работали, им так же через ЦПУ заблокировали воспоминания о нем.

Хорошо это или плохо, он затруднялся сказать по причине того, что утратил воспоминания именно с работой. Но он помнил, где в эти годы отдыхал, как ездил в горы, и как сломал ногу, спускаясь в ущелье с Ахцу. Конн помнил, как познакомился с Сейлой, и их тусовки с друзьями, но он не помнил друзей с прошлой работы. Теперь они были для него недосягаемы. Конн мог смотреть им в глаза и не узнавать их, об этом позаботилась ЦПУ.

Чип в мозгу менял личность, он входил в контакт с памятью и менял реальность. И теперь у Конн осталось так мало времени, чтобы остановить процесс расставания. Девять часов, а потом все.

– Милая… – Начал было он.

– Нет, не стоит, я давно уже думала над этим. Прости, но не поменяю своего решения. Наверное, я пойду прогуляюсь, тебе надо все обдумать. – Она подошла к нему, нагнулась, хотела уже поцеловать, но остановилась и, отстранившись, медленно пошла к выходу.

– Постой, – почти крикнул Конн, но дверь закрылась.

Он безвольно грохнулся на кресло, и руки, как свинцовые грузила, что он цеплял на пояс, когда погружался в море, потянули вниз. Как? Шептал он себе, все еще не веря в реальность происходящего. Вот так просто взять и расстаться. Через час стал осознано мыслить, соскочил и сел за терминал перечитывать брачный контракт. Ему хотелось найти зацепку, чтобы остановить процесс расторжения, но как бы ни пытался, не смог найти его. Сотни страниц, и теперь все они против него. А как же любовь? Опять спросил он себя и громко выругался.

Конн проиграл. Он смотрел на часы, осталось пять минут. Стрелка медленно двигалась, секунды отсчитывали последнее мгновение. Вдруг прозвенел звонок, кто-то пришел. Конн тряхнул головой, будто на мгновение погрузился в сон, сам себе удивился, как это он смог задремать днем. Подошел к двери и, открыв ее, посмотрел на совершенно незнакомую девушку.

2

– Здравствуйте, я Сейла. Я тут раньше снимала квартиру и у меня остались вещи. Вы не против, если их заберу?

– Здрасьте… – Он не помнил, когда заехал сюда, вчера или неделю назад. – Да… – Протянул он и открыл пошире дверь, пропуская незнакомку в дом.

ЦПУ за считаные секунды блокировала память Конн и Сейлы, расторгла в одностороннем порядке брачный контракт и вычеркнула из их памяти все взаимные воспоминая. То же самое ЦПУ сделало со всеми, кто их знал.

Девушка зашла в квартиру и быстро по-хозяйски стала собирать вещи из шкафов. Конн удивился, раньше даже не обращал внимание, что рядом с его зубной щеткой стояла чужая, что на кухне были не его фужеры, а в спальне вообще валялась женская одежда. Он как во сне ходил по дому и не узнавал его. Какие-то цветы, журналы, даже портативный терминал, и тот лежал на столе.

– Может вам помочь? – наконец придя в себя, предложил Конн девушке.

– Да, вон чемодан, несите его сюда.

Он посмотрел. Кажется, он был его, но уже стал сомневаться, все вытряхнул и стал аккуратно складывать то, что Сейла подавала ему.

– Это мое, – уверенно заявила девушка и взяла с полки стопку книг.

– Но, – было решил возмутиться Конни, но Сейла его опередила.

– И это тоже мое, что вы с ним сделали? – она крутила в руках красный фен, но Конн не знал, что с ним сделал, и поэтому, извиняясь, пожал плечами.

Он наблюдал за этой странной девушкой, которая бегала по его квартире и все, что находила, тащила в зал. Как она могла съехать и все это оставить? Думал он, отходя в сторону, стараясь тем самым не мешать ей.

– А это мое! – вдруг увидев, как она кинула в общую кучу плеер, возмутился Конн.

– Да? – явно удивилась девушка, покрутила его в руках, уже хотела обратно положить в свою кучу, но передумала и положила на место. – Ладно, твой так твой, мне-то что.

– На, – Конн протянул ей розовую фоторамку.

– Она не моя.

– Ну и не моя, – он точно был уверен, что она не его, да и фотография собаки, что была в рамке, ему неизвестна.

– Не-мо-я, – громко по слогам сказала девушка.

Она провозилась почти два часа. Конн косился на часы, все день потерян и ему на работе выпишут штраф. Он тяжело вздохнул и сел в кресло. Девушка, что могла, утрамбовала в два чемодана, еще позаимствовала у Конн большую сумку, сказала, что завтра вернет. И пыхтя, отказавшись от его помощи, залезла в лифт.

На столе так и осталась фоторамка с псом. В квартире была полная разруха. Вот что может сделать всего одна женщина за пару часов. Он потратил весь вечер, чтобы навести порядок. И все же этот пес, откуда он у него, да еще рамка розовая, как у девчонки.

Утро, надо спешить, еще не хватало опоздать, тогда точно ему не здобровать. Конн, спешил, перепрыгивал через лестницы, выскочил на улицу и как можно быстрее побежал на остановку. Влетев в фойе института, он не заметил, робота уборщика и то, что пол был влажным. Конн подскользнулся, крутанулся в воздухе и со всего маху шлёпнулся на мраморный пол.

3

– Что? – прохрипев, он постарался открыть глаза.

Слышались чьи-то голоса, но они звучали как-то отдаленно, будто с улицы. Почувствовал отвратительный запах, который буквально обжег ему нос, сразу выступили слезы, и он закашлял.

– Живой, отошел, – с облегчением сказал женский голос.

– Ну ты, парень, даешь…

– Надо осторожней…

– Как вы себя чувствуете?

– Что? – он постарался сконцентрироваться, но Конни давалось это с трудом. Тошнило, ком в горле и эти темные пятна в глазах. – Что?

– Сесть можете?

– Да, – с трудом ответил он и стал садиться, кто-то ему помог.

– Не вставайте, я сейчас проведу диагностику.

Конн уже мог видеть. Это был мужчина в синем халате, точно медик. Все, кто толпился вокруг него, стали расходиться. Врач посмотрел на показатели приборов, немного попыхтел, потыкал пальцами в его грудную клетку, пощупал голову, а после выдал свой вердикт.

– Я прописал вам на три дня больничный…

– Нет, док, мне надо… – Конн вспомнил, что ему на этой неделе надо закрыть проект.

– Иначе в больницу, – пригрозил мужчина в халате, и Конн согласился. – Вот рецепт, обязательно отлежитесь, если будут галлюцинации, вот телефон, – тут он сунул ему визитку, – сразу звоните, с головой не шутят. Как чувствуете?

– Голова, – Конн старался прогнать пятна, что плавали буквально перед самым носом, но стоило ему тряхнуть головой, как сразу начинало тошнить. – И еще.

– Кружится? – Конн кивнул. – Тошнит? – Он опять кивнул. – Сотрясение. Вам помочь?

– Нет, спасибо.

Конн тяжело встал, пошатываясь, дошел то диванчика, что стоял около искусственной пальмы, и присел на него. Все плясало, то темнело, то опять вспыхивало. Как же меня угораздило. Тихо, чтобы не потревожить мысли, шептал Конн. Но, похоже, он и правда хорошо впечатался в пол.

Он плелся домой, хотелось добраться до дивана и рухнуть. Иногда тошнота проходила, и он удивлялся, с чего это он решил не идти на работу, но уже через минуту все возвращалось обратно, и опять мысли были только о диване.

Вот подъезд, двери автоматически открылись, и Конн, зайдя, сразу остановился. Серые, все в трещинах стены. Он тихо повертел головой. Ступеньки были грязными, заплеванными. Он помнил другой подъезд, перламутровые стены, мельхиоровые ступеньки, а тут какой-то бомжатник. Конн развернулся и вышел на улицу, посмотрел на номер. Нет, 15 подъезд, его дом.

– Что за фигня, – прошептал он и вошел обратно в странный подъезд. Снова затошнило, и уже не обращая внимания на мусор в углу, поплелся к лифту.

Укладываясь на свой заветный диван, Конн с облегчением вздохнул. Но подъезд, что с ним случилось? Он с ужасом вспомнил его, невольно плечи дернулись, и глаза сами закрылись. Он проспал не один час, в животе заурчало, голова перестала болеть и вроде бы даже не тошнило. Конн сел.

4

– Что? – глаза округлились. – Что? – от удивления он встал и медленно пошел в сторону спальни.

Он прекрасно ее помнил. Дверь из ясеня была какой-то желтой, а кровать, что виднелась в проеме, посерела от грязи.

– Что за нафиг? – выругался он и буквально влетел в спальню. – Что тут случилось?

Старые шкафы стояли вдоль голубой стены, тумбочка на железных ножках. А подушка, сколько ей лет? Он потянулся к ней, но рука отдернулась обратно, будто боялась испачкаться.

– Сейла, ты где? – вдруг громко позвал он ее. Сейла, что тут такое? Ты меня слышишь?

Он пошел вдоль шкафов, заглядывая в каждый, но кроме потрепанной мужской одежды ничего не обнаружил.

– Сейла? – опять позвал он и вышел в зал.

Он замер на месте. Еще минуту назад он спал на мягком велюровом диване, они его купили с женой. Но теперь на его месте стаяла темно-зеленая с нелепым рисунком тахта.

– Нет, – уж слишком тихо произнес он и осторожно сел на кресло. – Что тут произошло? – Голова загудела, опять тошнота, Конн решил было встать, но ноги подкосились, и тело сползло на пол.

Как долго он провалялся. Вроде все нормально, только в животе еще булькало. Конн открыл глаза, оранжевый свет заходящего солнца. Почувствовал, как улыбнулся. Эта люстра Сейле очень нравится, она напоминает Сатурн с его кольцами.

Он присел, взглянул на диван, он сверкал своей чистотой, встал и осторожно заглянул в спальню. Все как и должно быть. Покрывало с цветами огромных подсолнухов, его купила жена, зеркало в полстены, они любили в него смотреться, кувыркаясь в постели.

– Фух, – с облегчением выдохнул Конн и пошел на кухню. – Сейла, ты где?

Он заглянул даже в ванную, но ее вещи пропали, Конн заволновался и заглянул в гардеробную, но и там не обнаружил ее следов. Быстро пробежался по всей квартире, заглядывая в каждый угол, но Сейлы, его жены, нигде не было.

– Не понял? – растеряно сел в кресло и посмотрел на фотографию нелепого пса, что была вставлена в розовую рамку.

Он стал прокручивать в голове всевозможные мысли. Может она ушла, может, обиделась, может, уехала в гости, а может?… Он решился и набрал на телефоне Юну, это ее подружка по работе, они вечно делятся друг с другом секретами.

– Привет, это Конн.

– Кто? – голос был явно удивлен.

– Я Конн. Скажи, где Сейла?

– Вы кто?

– Юна, не прикалывайся, мне не до этого, я и так сегодня башкой стукнулся. Сейла с тобой?

– Кто вы такой?

– Я…

– Прошу, не звоните мне, вы, наверное, ошиблись номером, – и тут же связь разорвалась.

Конн не успел ничего сказать. Растеряно посмотрел на телефон. Юна не могла его не узнать, а ведь так часто встречались и отмечали праздники. Конн попробовал позвонить Дрине, с ней Сейла занимается в спортзале, потом Елене и Луизе, но все они говорили только одно, будто сговорились. Они его не узнавали, не знали, кто он такой. Конн пытался им напомнить, вдруг может и правда забыли, но девушки начинали злиться и бросали трубку.

– Ладно, – значит, точно сговорились. Конн набрал Робана, он был у него свидетелем на свадьбе. – Привет, молчи, – сразу с первых слов начал Конн. – Лучше скажи, кто я?

– Ты че, с дуба рухнул, перепил малость?

– Как меня зовут? – настаивал он.

– Конн, балбес, или сейчас уже нет?

– Помнишь мою жену?

– А ты уже женился? – голос сразу развеселился. – Кто эта несчастная, как ты мог ее уболтать…

– Знаешь Сейлу?

– Нет, а должен?

Конну стало плохо, он тут же отключился и сразу позвонил Павлу, но и тот ответил, что не знает Сейлу. Он попробовал еще сделать несколько звонков, но пришел к следующему выводу. Его не знают подружки Сейлы, а ее не знают его друзья.

– Что происходит? – растеряно развел руками Конн и посмотрел на свой портрет с женой, где еще минуту назад красовался пес.

У него в запасе было целых два дня, поэтому утром собрался и пошел на поиски жены. Подъезд опять стал нормальным, пропала грязь, трещины на стенах. Он покрутил головой, но все было на месте и, сославшись на сотрясение, убежал на остановку.

Что-то было прежним, а что-то изменилось. Конн увидел здание, которое раньше не замечал, увидел странных людей, которые, опустив плечи, плелись вдоль проезжей части. Какие-то плакаты, бумага и рваные тряпки на асфальте. Он обходил мусор стороной и шел дальше. Вот магазин, а там за углом ветеринарная клиника, а за ним…

– Астра, привет, – Конн обрадовался, что увидел знакомое лицо. Он вместе с ней работал на прежней работе, веселая долговязая девушка.

– Это шутка? – она даже не остановилась, а быстро прошла мимо него.

– Постой, ты тоже уволилась? – он понимал, что она идет не в том направлении, где была его контора.

– Отстань, – она отмахнулась от него как от назойливой мухи.

– Не помнишь меня?

– Нет, – тут же последовал резкий ответ, и девушка ускорила шаг.

– Не помнит, – обреченно сказал Конн и уже с опаской пошел к книжному магазину, где работала Сейла.

Она была на работе, расставляла книжки в детском отделе. Конн осторожно подошел к ней, улыбнулся, она ответила тем же, но не произнесла ни слова.

– Сейла, это я, – он не знал, чего ожидать, поэтому осторожно, почти шепотом, сказал Конн.

– Вы знаете меня?

– Да, – чуть обрадовался он.

– Мы знакомы?

– Да.

– А я вас не помню, наверное, это было давно.

– Нет, вы два дня назад ко мне приходили, вы…

– Я? – Девушка чуть не засмеялась. – Вы так знакомитесь?

– Нет, Сейла, ты меня не помнишь? Посмотри, это я.

– Кто вы? – она сделала шаг назад, стараясь отойти подальше от странного мужчины.

– Я Конн, мы вместе жили пять лет.

– Вы это серьезны? А ничего более умного придумать не могли, еще скажите, что вы мой муж.

– Да! – радостно воскликнул Конн.

Девушка дернулась, покачнулась, резко повернулась, уперлась о стеллаж и, прижав ладонь к груди, заморгала глазами. ЦПУ, получив несколько запросов подряд о расторжении брачного контракта, вмешалось в процесс разговора, и произвела полную блокировку Конна. Теперь девушка с удивлением смотрела по сторонам, ища своего странного собеседника и не могла его увидеть. Чип унификации Сейлы вырезал его образ из реальности, заменяя дублирующими образами.

Она смотрела и не видела его. Он говорил, а девушка не слышала мужчины. Конн закричал, но его уже никто не слышал, ЦПУ блокировала его образ всем, кто находился в магазине. Он стал невидимкой, ему стало страшно, он тут, но его Сейла не знает об этом.

Почему? Спрашивал он, идя за ней, а она еще несколько раз оглянулась назад, буквально смотря сквозь него, отворачивалась и шла дальше.

Конн целый день проторчал в магазине, то сидел, то стоял, то ложился буквально под ноги своей жены, но она как-то это чувствовала и, переступая через него, шла дальше.

– Милая, это я, – шептал ей на ушко, когда она останавливалась, чтобы открыть книгу и прочитать аннотацию.

Его дыхание касалось ее волос, и тогда девушка замирала, осторожно поворачивала голову и смотрела в пустоту.

– Я тут, – повторял он и чуть дул на нее.

Она улыбалась, застенчиво опускала голову, будто знала, что это и правда он. А потом он не выдержал и осторожно, чтобы не напугать Сейлу, коснулся мочки ее уха. Так он делал, когда еще ухаживал за ней, она робко хихикала, пожимала плечами, говорят тем самым, юноша, не приставайте.

Сейла выпрямилась, глаза потускнели, чуть наклонила голову и осторожно повернулась. Никого в зале не было. Сейчас в магазин вообще редко кто заходит, но это… Она коснулась пальчиком мочки уха, как бы проверяя его, прикрыла глаза и как-то странно улыбнулась.

Конн приходил к ней каждый день. Сразу после работы в магазин, после следовал за ней до ее съемной квартиры. Иногда заходил к ней, садился в стороне, чтобы не мешать и смотрел на нее. Конн никак не мог понять, почему она его не видит, ведь чувствует, когда он прикасается к ее руке. Но почему она не слышит и не видит? Сперва думал, что она притворяется, игнорирует его, но после понял, что ни она, ни ее подружки его не видят.

Он долго рассуждал над этим. Смотрел, как она принимает ванну, пьет кофе, а после ложилась в постель с книгой. Сейла засыпала, он ждал несколько часов, а после осторожно прикасался к ее плечу. Иногда она вздрагивала, а иногда на ее лице проступала улыбка, и тогда Конни наклонялся к ней и кончиками губ касался ее щеки. Ему даже удавалось ее целовать, и она отвечала ему.