Сверкнули гневные молнии. Он по-бычьи наклонил голову. У него большой рот с пухлыми губами, тяжёлый подбородок и непропорционально крупный орлиный нос.
Теперь я знаю, как выглядел Иван-царевич, потому что сам его видел. У него взгляд владыки. Я помню его еще с тех пор, когда прислуживал ему в вольере, он терпеливо ждал, пока закончат уборку в вольере, словно проводил торжественную церемонию, по завершении которой неторопливо удалялся в свои покои. Печаль лежала у него на сердце. Иван-царевич не всегда был волком.
Я смотрю ему в глаза. Они светлые, водянистые. Я пытаюсь объяснить, кто я такой. Олег, молодой человек, который срезался на экзамене и не поступил в университет, а потому пошел работать в зоопарк.
От него пахнет куревом и дешевым пивом. Он обнажает зубы, смеется. Его улыбка цветет, как сама весна. Он выглядит дружелюбным. Хорошо помню, как он подходил ко мне и клал морду мне в ладонь. Я и сейчас чувствую наше генетическое родство. Его губы кривятся усмешкой. Он смеется надо мной. А может и над собой! Сколько лет он держал в тайне свою службу, но страдание от одиночества развязывает ему язык. Он тоже не прочь открыть мне тайну.
«Мне больно это говорить, но сейчас осталось мало верных людей. Большинство куплено врагом, и мы не можем даже просчитать, чем это всё обернётся для Родины. Предупреждаю: у тебя мало времени, Олег. Нужно решать дела государственной важности».
Его охватывает напряжение, он весь дрожит. Сколько лет он хранил государство в облике Серого волка и отрешился от участи человека. Он честно признается, что не знает, что делать дальше, поэтому хочет вернуться.
Когда он совершает признание, он успокаивается. Беседа приносит ему успокоение.
Теперь мы готовы. Надо собрать все силы для последнего рывка. Но нет. Я хочу отступить. Я не готов к агрессии. Заранее ощущаю чувство провала, знакомое до боли. Но Царевич намерен дойти до конца.
Я жду, не двигаюсь. Нападать я не собираюсь. Что делать, не знаю. В голове ни одной мысли.
Он ата