«Запомни: как рядом с братом появишься, ему тоже меч понадобится. Иначе вам эту черную свору не победить. И, пока летишь, слейся с информационным полем планеты. За три минуты перелета очень многое для себя почерпнешь. А после я жду тебя на луне Леле. Тебе еще многому научиться нужно. Например…»

«Ладно, ты мне всё потом в подробностях расскажешь, – прервал его Сашка. – Мне сейчас брата спасать надо. Как тут… куда нажать-то?»

«Да никуда не нажимай, просто лети. Забыл, что ли, как это делается?»

«Как ракета или крыльями махать надо?»

«Крылья тебе не для размахивания. Это – энергетический контур и защита твоя».

«Да как лететь-то тогда, если не на крыльях?»

«Вот непонятливый! – качнул головой волк. – Видишь, где твой брат, чувствуешь его энергию? Вот и лети. Мыслью к нему лети…»

* * *

Ночное небо над столицей Темного Запределья сплошь было усыпано звездами. Нежить, прикрываясь от звездного света зонтиками, преспокойно гуляла по проспекту перед шикарным особняком, где разместился с многочисленной свитой приезжий инспектор.

Юный князь прибыл с визитом в точно назначенное время. Пройдя соответствующий контроль и очутившись в покоях Вольдемара, Смерч первым делом заглянул в ванную комнату, где поставил на подзеркальный столик маленький тюбик зубной пасты. Немного подумал и, щелкнув пальцами, создал небольшой вихрь и распылил по отделанному дорогим кафелем помещению серебряные и золотые искорки. Мановением руки разместил частицы света во все склянки, тюбики и флаконы. Улыбнулся и вышел в гостиную.

Пухлый чиновник уже ждал его с двумя бокалами красного вина в руках. Нерц определил, что шелковый халат тот напялил на голое тело.

– На брудершафт? – без лишних расшаркиваний предложил жадный до запретных забав прельститель.

– Не откажусь, – потянулся за вином Нерц.

Когда они выпили и Вольдемар сунулся к нему со своими мокрыми губами, Смерч, не сумев скрыть брезгливого выражения, уклонился от поцелуя.

– Что не так? – полуобиженно-полунадменно дернул плечиком отверженный любовник.

– Демарчик, ты опять человеческую пищу ел? – как бы извиняясь, погладил его по руке гость. – Ты же знаешь, я чересчур чувствителен ко всем этим людским специям.

– Ой, прости, не удержался от острого соуса. Слишком уж у них всё аппетитно, заманчиво и вкусно! – всплеснул ручками хозяин. – Я быстренько всё исправлю. А ты не скучай, сладкий мой! – он проворно спрыгнул с дивана и посеменил в ванную, по пути как бы невзначай распахнув халатик.

– Вот мерзость! – передернулся Нерц.

Убедившись, что дверь ванной комнаты плотно закрыта, князь расстегнул рукав блузы и явил свету богато инкрустированный браслет. Немного подумав, нажал на зеленый переливчатый камень, и рядом на диванчике с бесцеремонным видом раскинулась его точная копия. Наглая, развязная, обожающая пить-гулять-развратничать. Ни дать ни взять – прежний князь Темнейший во всей красе.

«И это – я…» – Нерц несколько секунд смотрел на клона. Но, представив, что может ждать его копию этой ночью в случае неудачного эксперимента с искристым сиянием, передернулся от отвращения и вернул свое подобие обратно в камень.

Вместо этого, нажав поочередно три перламутровые полубусины, он вызвал в мир трех прекрасных дев, убедительно откровенных: яркий маникюр и макияж, пышные прически, вызывающие наряды. И были они, если так можно выразиться, божественно прекрасны: точеные фигурки, отсвечивающая перламутром кожа, изящные движения и нежные голоса. Они кого угодно могли свести с ума и заставить отринуть все обязательства, забыть даже имя свое. Девы с вожделением потянулись к хозяину. Но тот, сделав предупредительный жест, призвал их отстраниться и внимать его приказу.

– Девочки, у меня к вам особое поручение на эту ночь, – начал он обрисовывать план действий. – Сегодня вашим клиентом будет чиновник из мира людей, давно известный вам Вольдемар фон…

– Нерчик, – растерянно проворковала одна из девиц, неуверенно переступив длиннющими ногами, – как же мы его ублажать-то будем? Ведь он же… сладенький… он же, едва взглянув на нас, тут же от отвращения погибнет. Он же в нас только конкуренток и увидит…

Две другие красавицы согласно закивали, сконфуженно отступая назад:

– Может быть, ты кого-то другого позовешь?

– Девчули, не тушуйтесь. Если бы вы знали, чем он там свои зубы начищает, вы бы так не говорили, – загадочно улыбнулся Смерч. – Ваша задача – вознести этого чиновника небо этак на седьмое. Об оплате не беспокойтесь. Все ваши материальные желания, как всегда, будут удовлетворены по первому требованию.

– Так уж и все? – глаза красоток алчно загорелись.

– Вы же меня знаете! Деньги, яхты, бриллианты – всё по тарифу, всё к вашим ногам! Всё, кроме сердца! – добавил он почему-то. – А если захотите, освобожу и выдам вас замуж. За кого пожелаете! Хоть за принца, хоть за президента в любом мире, в любом пространстве!

– Мы и не сомневались в твоих способностях! Но зачем нам свобода? Нам и под твоим крылышком хорошо. Ты же у нас самый-самый! – закружились вокруг него соблазнительницы, тут же забыв о возможных трудностях и заливисто смеясь.

В этот момент из дверей ванной комнаты появился Вольдемар. В его взгляде сквозила какая-то неуверенность и, если можно так выразиться, задумчивость.

– Ты знаешь, князь, – начал было он, – я тут подумал… Наверное, не стоит нам… – Завидев посреди своих покоев трех прелестниц, он осекся, замер на месте и вдруг совершенно неосознанно принял позу гончей, учуявшей след.

– Друг мой дорогой, – наблюдая за его реакцией на девушек, почти пропел Ветер, – а я тут решил, что тебе просто необходимо познакомиться с этими очаровательными созданиями. – Он почти силой подтолкнул к остолбеневшему инспектору дивных дев.

Те в нерешительности остановились, не зная, как поступить. А Вольдемар, глядя на пышную грудь замершей рядом с ним красотки, судорожно сглотнул, потом вдруг охнул, присел на диванчик, прикрыв круглые колени подушкой.

– Что это? – в недоумении просипел он.

– Демарчик, – лукаво улыбаясь, хлопнул его по плечу князь. – Сейчас тебе девочки всё подробно расскажут: что это и как этим пользоваться по прямому назначению. Наслаждайся. Ты же хотел новых ощущений? А я с твоего позволения откланяюсь. Дела, сам понимаешь!

Чиновник, попав в жаркий плен к весело щебечущим красоткам, оторопело приоткрыл рот, промычал что-то нечленораздельное вслед Нерцу, проводил его непонимающим взглядом. Но спустя миг уже забыл о госте, расслабленно погружаясь в негу певучих голосов, волнующих ароматов и новых, неизведанных дотоле волшебных переживаний.

Смерч подмигнул на прощание девам и вышел в цветущий сад. А затем «заскочил невзначай» через окно второго этажа в кабинет инспектора и, окинув взглядом папки с документами, просканировал их содержимое кристаллом всепроницания.

«Вот скотина кругломордая! На испуг меня взять хотел. Ничего у тебя на меня нет. Одна только похоть. Ну, сейчас красотули мои из тебя все соки выжмут. Они тебе покажут, что это значит – быть настоящим мужиком!»

ГЛАВА 36

Когда у дома на высоком холме заискрился серебристый портал, Клавдия уже приготовилась к торжественной встрече гостей. Что Нина с Сергеем вернутся в свое пространство именно в этот утренний час, волчица почувствовала заранее.

Радостно взвизгнув и, словно щенок, бросившись к друзьям, грозная охранница позабыла обо всем на свете.

«Приветствую! – глаза Клавдии сияли огнем. – Прибыли наконец!»

Она пристально оглядела и Сергея, и Нину, проверила уровень Света у каждого в душе, определила значимость внутреннего потенциала человека и Хранительницы, сопоставила данные с изначальной матрицей, заложенной в Безбрежное Сознание Великого Края. С нетерпением дождалась результатов проверки, удовлетворенно кивнула и без долгих разговоров повела друзей к накрытому столу.

Внимательно проследила, чтобы каждый из возвратившихся к родному очагу ни в чем не нуждался, ел досыта. А когда человек и Хранительница уже сидели на широкой террасе, угощаясь горячим травяным чаем, волчица, нетерпеливо перебирая лапами, помыслила:

«Ну, рассказывайте! Мне Рыжуля передавала, что вы спаслись!»

– Так она жива?! – радостно воскликнула Нина. – Хвала Высокому Небу!

«Вы же точно на луне были? – Клавдия, быстро кивнув, перешла к очень важной для нее теме. – Я не ошиблась, не запуталась в ваших звездных дорогах? Я права?!»

Утомленная долгим переходом Нина в общих чертах передала помощнице информацию, пообещав более подробно рассказать обо всем после отдыха. Но весточку от белогривого красавца Нуби Клавдия должна была получить немедленно. И подруги, отправив Сергея прогуляться, погрузились в девичьи думы-разговоры.

* * *

Доктор спустился к реке. Как-то вдруг оказался на тропе, по которой бегал по утрам. Сам не заметил, как вышел на широкий каменный уступ, откуда часто любовался на укутанный в туманную дымку бескрайний лес.

Недоумевая, как пешком за три минуты одолел расстояние, на которое во время пробежек уходило почти полчаса, мужчина вдруг услышал:

– Ну, здравствуй, мой девятый ученик.

Обернувшись, Сергей заметил справа белесое облако, быстро обретающее очертания такого знакомого человека!

Спустя полминуты рядом стоял профессор Никитин – его всегда веселый и немного чудаковатый наставник.

– Григорий Андреевич, – с сомнением спросил Сергей, – это вы?

– Он самый! – тот задорно глянул на своего студента, который и сам уже имел ученую степень.

– Откуда вы здесь? – доктору не терпелось удостовериться, настоящий ли перед ним профессор. И он немного суетливо потянулся к собеседнику с рукопожатием, усиленным распознающим заклятьем.

– Живу недалеко, – крепко сжал руку своего последователя преподаватель, семь лет назад покинувший мир людей.

– И давно? – удостоверившись, что перед ним не перевертыш, Сергей радостно разглядывал своего куратора. Тот выглядел помолодевшим, свежим, исполненным сил. Пронзительно-серые глаза его словно излучали звездное сияние.

– Почти полторы тысячи лет, – лукаво подмигнул ему учитель. – В гости не зайдешь?

Кивнув, Сергей с удивлением огляделся по сторонам. Ни обрыва, ни тайги внизу. Вокруг – безбрежное море. Доктор непроизвольно поежился: как-то странно стоять на водной глади. Кажется, что вот-вот бултыхнешься в воду…

Отследив его мысли и озорно улыбнувшись, профессор вернул назад горный пейзаж. Утесы и ущелья, пропасти и отроги простирались вокруг. Густой сосновый лес, дикая таинственная природа.

– И как вам здесь? – с облегчением взрыхлив носком туристического ботинка глинистую почву, спросил учителя доктор.

– Безмятежно, – вдохнув полной грудью, улыбнулся тот. – За полтора тысячелетия уже и забыл, что на свете существуют интернет и телефонная связь. А твое присутствие, твои энергии вдруг обо всем этом напомнили.

– Но вы же всего несколько лет как… – на миг призадумался Сергей. – Значит, тоже по временным протокам путешествовать умеете?

– Хранительница тебя хорошо подготовила, – улыбнулся наставник.

– Не скучаете по миру людей? – снова задал вопрос Сергей, разглядывая вековые пихты, сосны и кедры, возносящиеся к небу на высоту до двухсот метров. Таких высоких деревьев он не встречал никогда.

– Как сказать… – пожал плечами профессор. – Я сроднился с многовековой тайгой, живу среди первозданной природы, наполненной любовью и волшебством. Кстати, это не то Запределье, в котором ты сейчас обитаешь.

– Что?! Разве Светлых царств Запределья несколько?

– Больше, чем ты можешь себе представить. Там – твое. Здесь – мое. Как оказалось, в мире Света у каждого свое пространство души.

– И что вы здесь делаете? Научную деятельность продолжаете?

– Часами наблюдаю за полетом птиц, восхищаюсь красотой нашей планеты. Просто живу, – пожал плечами Григорий Андреевич. – Отвлекся я от суеты.

– Восстановление человеческого здоровья – это суета? – не понял Сергей. – Зачем же вы тогда столько сил и времени потратили, чтобы неравнодушных и прогрессивных по всему миру выискивать? Даже в Израиль уезжали и там очень талантливого ученика воспитали.

– Я не уехал тогда, а сбежал… – вздохнул профессор. – Дарованные мне свыше знания я искренне хотел применить на деле. Больше тысячи методик по работе с патологиями различных органов должны были принести огромную пользу миру людей. Собранное воедино, изложенное в трех томах целительное искусство Великого Света помогло бы человечеству забыть многие недуги, оставить далеко позади оперативное вмешательство при различных заболеваниях опорно-двигательного аппарата. Ну, хотя бы при том же артрозе тазобедренного сустава…

А что говорить о мышечных болях, о невралгиях, способных затронуть любой нерв в организме. Мы с тобой не раз обсуждали тот факт, что причина большинства наших болезней кроется в нарушении адаптационных возможностей организма. Мне тогда хотелось на весь мир кричать, что сотни-тысячи недугов вполне реально без хирургического или медикаментозного вмешательства излечить… Но по вполне понятным теперь причинам никто из власть имущих моего голоса не услышал…

Да что говорить! Ты сам знаешь, что нашими методами не только физические недостатки выправить можно. Вполне реально помочь расстаться с розовыми очками человеку, не желающему замечать негативных факторов внутри и вокруг себя. Всего за пять-шесть сеансов избавить пациента от уныния или от излишней вспыльчивости без каких-либо лекарственных препаратов. Только мануальная терапия, воздействие на нервные узлы и окончания. И – знания! Данные свыше, пришедшие из глубин Вселенной.

Но тьма решила, что я, образно говоря, полез не в свой огород. Кто-то из мрачных владетелей прикинул, сколько может потерять от того, что люди перестанут болеть, страдать, тратить уйму денег на лекарства. К вассалам, управляющим массовым человеческим сознанием, поступил соответствующий приказ, и по цепочке, от большого к малому, от правительств и корпораций к каждому самостоятельно мыслящему существу потянулись черные нити… На кого-то надавили, кого-то припугнули, кому-то пообещали звание или деньги. И в один прекрасный (вернее, ужасный) вечер мне позвонили. И прямо сказали, чтобы не смел обнародовать свои труды. Да еще вежливо так напомнили, что у меня же все-таки внуки…

И что мне оставалось? Бросить дело всей жизни я не мог, остановиться на полпути не имел права. Но и идти наперекор отлаженно работающей системе не видел смысла. Не было в те годы у матери-планеты достаточного объема светлой, не подверженной влиянию мрака энергии. Я только сейчас окончательно это осознал.

А тогда решил увезти от греха подальше семью и оставшиеся двенадцать лет своего земного воплощения посвятить новым ученикам. Кстати сказать, когда я вернулся из добровольной ссылки (вернее, когда мне соответствующие силы позволили вернуться), наши с тобой пути пересеклись. Великий Космос устроил эту встречу и свел меня с моим последним, девятым учеником. В той жизни… А теперь я готовлюсь к новому воплощению, чтобы стать уже твоим девятым учеником.

– И колесо истории не перестает вращаться… – даже не удивился такому повороту Сергей, улыбнувшись будущему последователю. – А где вы живете?

– Здесь.

– Прямо на этой тропе?

– Прямо в этом пространстве. И… везде.

Оба вдруг оказались посреди пшеничного поля. Спелые, налитые колосья, переполненные великой силой жизни, плавно покачивались, клонились к земле.

– А сейчас вы с какой целью меня в гости позвали? – Сергей с восхищением оглядел бескрайнее, волнующееся от легкого ветерка золотое море.

– С той же, что и в мире людей. Знания передать, друг мой ситный.

– Как-то долго вы собирались, Григорий Андреевич, – озадаченно покачал головой доктор.

– А к великой цели короткие пути не ведут, – улыбнулся в ответ профессор. – Ты именно сейчас готов услышать и понять то, что я столько столетий готовился тебе открыть. Мы оба долго шли к этому разговору. Но сначала ответь мне: что означает слово «интеллигенция»?

– Интеллигенция – всего лишь прослойка, – без долгих размышлений отозвался Сергей. – Образованная, умственно развитая небольшая часть жителей. То есть интеллигентным человеком в пространстве людей считается тот, кто получил высшее образование. В некоторых случаях, вне зависимости от полученного диплома, – просто высокодуховный, разумный человек.

Но нам, жителям Светлого Запределья, известно больше. Мы знаем, что изначально этим словом обозначалось высшее состояние человека как разумного существа, свободного от воздействия всякой грубой, телесной материи, бессмертного и способного сознательно влиять на происходящее вокруг. И если сопоставить всё, что я узнал, время от времени оказываясь в своем Запредельном мире, в своем пространстве души, то каждое пробудившееся Сияющее Сознание отлично понимает, что насыщенно-величественно-многогранные духовные миры Хранителей действительно являются прослойкой между давящей тьмой и сердцами и помыслами людей.

Профессор удовлетворенно кивнул:

– Сравнение, конечно, не вполне изящное, но мы – словно пузырьки пены в ванной, не позволяющие прохладному воздуху быстро остудить горячую воду. Но если не прилагать определенных усилий, не следовать своему предназначению, то со временем пена оседает.

Исчезнет аванпост отступившего в тень светлого стража, прогнется защитный барьер, порвется цепь взаимозависимостей. Схлопнется один пузырек сияющего пространства, за ним – другой. Находящимся рядом стражам приходится растягивать оборону, прикрывая светом своим пробитую защиту. Истончается матрица светлого мира, и пространство людское становится уязвимым для проникновения мрачных сущностей. Поколение-другое-третье – и вот уже ничто не препятствует тьме беззаконно и безнаказанно орудовать в сознании людей.

Неподвижными остаются только две силы, преисполненные величия, утвердившиеся на своих незыблемых постаментах. Обе спокойно смотрят в себя (созерцая) и вокруг (наблюдая). И только на границе этих сил происходит извечная война. И каждому существу дается выбор – либо вверх, либо вниз по спирали двигаться.

– Вниз, конечно, легче, – продолжил мысль Сергей. – Но к Свету карабкаться, как бы сложно ни было, необходимо каждому. Задержался на полпути, расслабился, перестал расти над собой вчерашним – сразу вниз покатился. И так всю жизнь – сплошное движение.

– Верно, верно, – поддержал профессор. – Ты в мире людей свою работу выполняешь. Она очень трудна, потому как Мать-Земля и особенно мир человеческий, расположенный на самой границе великих разнонаправленных сил, чрезвычайно уязвимы. И если раньше можно было отсрочить, отложить на неопределенный срок принятие решения, то сейчас уже не получится переждать или спокойно в сторонку отойти. Именно теперь для каждого из нас время выбора настало. Темные силы опасаются, что могут потерять такой солидный источник пропитания, и поэтому активизировались. Еще крепче опутали души и сердца человеческие своими липкими нитями. Редко кто из людей сейчас способен устоять перед соблазнами.

– И верно, в сложное время люди движимы только одной мыслью: где найти спасение? А как страх перед надвинувшейся смертью проходит, так снова возвращаются к разрушению своего тела, своего сознания и жизни. Но не могу же я помогать только праведным. Я всех принять готов. Хватило бы сил… здоровья и знаний…

– И это – не твое единоличное желание, ты по пути предначертанному следуешь. У тебя судьба такая – людей спасать. Раздавать страждущим искры своего Света. Вне зависимости от того, что творится у каждого в душе… А знания, когда они действительно необходимы, сами приходят. Главное – уметь слышать Голос Вселенной, иметь способность принять информацию и усвоить ее…

Друзья и коллеги говорили долго. В процессе разговора оказывались то у излучины реки, то в просторной, наполненной гулким эхом пещере. Прогуливаясь по белому, тихо шуршащему песку, взбирались на крутые барханы, озаренные сиянием незнакомых доктору созвездий. Многое узнал Сергей за это недолгое путешествие по межмирам. Но главное, о чем шел разговор, – это Троелуние…

* * *

– Ты будешь в ответе за всё, что произойдет в то знаменательное утро! – с нажимом повторил Григорий Андреевич. – Именно ты! Слушай сердце свое, иди к цели не сворачивая. А друзья и соратники тебе обязательно помогут.

Но если ты это испытание пройти не захочешь, отмахнешься или откровенно струсишь, то называйся ты хоть доктором, хоть ученым, хоть народным целителем – верить тебе не будут, учение твое прахом пойдет. И даже к Создателю бесполезно обращаться, потому что он тоже, заранее зная обо всех трудностях и испытаниях, принял предназначенный только для него груз ответственности.

Но ноша его станет в разы тяжелее, если ты откажешься внести свою лепту в общее дело. Вот уж ему-то точно жаловаться будет некому. И в случае поражения перекладывать вину не на кого. Он будет стоять до конца за тебя и твой мир.

А вот выстоит ли в одиночку? Справится ли без поддержки? И если не выстоит – исчезнет и это светлое царство Запределья, и твой мир человеческий сгинет под натиском мрака. И, как бы ты потом ни сокрушался и ни пытался всё исправить, некому уже будет слушать того, кто отринул предначертанное…

– И что мне делать? Как правильно использовать те минуты, когда три луны сойдутся? Инструкция есть? – с ощущением огромной ответственности спросил Сергей.

– Троелуние, те восемь минут, когда спутники выстроятся в ряд, достойно прожить надо. Именно достойно и размеренно. Только в успокоенном, лишенном страстей сознании твои ипостаси объединиться смогут. Звезды влюбленные, частицы души твоей обязательно воссиять должны. Завтра уже они, все четверо, будут рядом с тобой. Нина и Арина – земля и вода. Это душа бессмертная, жизнь твоя.

– Одна – жизнь, а другая – душа? Или у меня две души? Нет, две жизни! – заторопился вдруг доктор, желая как можно скорее получить необходимую информацию.

– Не будь сорокой, не тараторь без умолку, – осадил взволнованного Сергея учитель. – И не забывай, что изначально Воительница и Хранительница составляли единую сущность – Инарину. Объединятся девы твои перед истинным слиянием… А еще две части твоего естества – это Солнечный Ветер и Бродяга-Ветер. Огонь и воздух – твой несокрушимый дух.

– Тогда их не четверо? Трое всего?

– Четвертая ипостась – это великая сила природы.

– И где ее искать?

– Искать не нужно. Она всегда рядом, – лукаво улыбнулся профессор, обводя взором теперь уже высокие горы, уступами уходящие вверх, упирающиеся снежными шапками в лазурное небо. – Она и без рукопожатий и знакомств – важная часть души твоей. И при слиянии место свое непременно займет…

– И что будет после слияния?

– Если успеете вовремя объединиться и воссиять – отразится свет звезд влюбленных от триединого лунного диска. В этом случае всё будет хорошо и у тебя, и у мира твоего. И у Запределья сказочного многомерного. Будут в подпространствах светлые силы множиться, человеческие миры изнутри поддерживать…

– Значит, всё решат восемь минут абсолютного спокойствия во время слияния…

– Всё в твоих руках, – подытожил профессор.

Сергей вновь задумался над словами учителя.

– Всё о количестве Света в мирах переживаем, а о том, как помочь планете от тьмы освободиться, так и не поговорили, – вздохнул он. – Ведь живым существам вовсе незачем наблюдать за извечным противостоянием разнополярных сил. Большинству неинтересно то, что далеко от понимания.

К примеру, людям просто необходимо жить спокойно, в достатке, быть уверенными в завтрашнем дне. И что же я, получив солнечное сознание, могу еще сделать для своего мира, кроме как здоровье людям возвращать?

– Чтобы все миры планеты нашей начали возрождаться, необходимо всего десять-двенадцать процентов людей, апеллирующих в своем сознании к высоким «небесным» идеям. Процесс длительный, но когда-то светлая энергия человечества достигнет допустимого минимума. И с этого момента начнется необратимое восстановление планеты, осознания и мира.

– Восстановление осознания? То есть понимания, что против тьмы ее же методами бороться нерационально. Знаю, – согласился Сергей.

– Вот именно, – кивнул профессор. – Но не только это. Игнорировать силы мрака уже не получится. Необходимо осознанно себя культивировать, сосредоточить столько чистой энергии в душе, чтобы тьму в себя принять, растворить, преобразовать в Чистый Свет. Пока на это способно только высшее существо – Создатель. Но в ближайшее время всё изменится благодаря ищущим, светлым личностям. Большую часть из них составляют Хранители, во многих мирах Воинами Света именуемые.

И самое большое воинство Запредельного мира Вера возглавляет. Правда, пока что эти силы в подполье находятся, ждут заветного часа. Скоро, очень скоро неудержимая мощь вырвется на свободу. Все уже готовы. Одно только человечество ждут, чтобы Земля из пространства извечного противостояния выбралась, на светлом пути утвердилась и вздохнула свободно.

– И сколько же надо Хранителей, чтобы ход событий изменить, чтобы планета смогла наконец в себя прийти?

– А работа давно идет по всей земле. И таких, как мы с тобой, в каждом светлом мире немало. И в людском пространстве Хранителей предостаточно, не один я у вас такой – вечно странствующий наставник…

У меня вот девять учеников при жизни было. И к каждому из вас придут еще по девять преемников. И у любого из них тоже по девять воспринявших Знания Вселенной будет… Теперь уже от ваших усилий зависит, когда наступит тот час, чтобы на планете двенадцать процентов человечества Хранителями стало…

– И где же мне учеников-то найти? – вздохнул последователь Великого Учения.

– Ну, пятерых ты уже нашел, – с улыбкой ответил профессор. – И еще трое в мире людей к тебе присоединятся… И, если всё получится, мы с тобой еще не раз о многом поговорим, когда снова встретимся…

– Обязательно получится, иначе и быть не может! – спокойно глядя в глаза учителю, ответил доктор.

В пространстве разлился хрустальный звон. Легкий ветерок пробежался по верхушкам деревьев, прошелестел в густом подлеске и, сникнув у ног целителей, словно растворился в зеленой траве, притаился, затих.

Оглядевшись, профессор с легкой грустью произнес:

– Вот и закончилась наша встреча. Тебе пора возвращаться, – наставник одарил Сергея лучезарным взглядом, ободряюще улыбнулся, крепко пожал на прощание руку…

Спустя мгновение доктор снова оказался на широкой каменной площадке. Перед взором его, на сколько хватало глаз, простирался величественный хвойный лес, окутанный сизой дымкой тумана.

ГЛАВА 37

– Тихо ты, не греми так, а то злобную мать разбудишь! – шикнул на старшего брата Сашка. – А у нас еще не готово ничего.

– Какая она нам мать?! – дернул плечом Нерц, не забывая при этом с помощью нефритового перстня «выводить» из подпространства изящный янтарный постамент. – Сам кольчугу сними, а то звенишь, как индийская танцовщица.

– Нашел танцовщицу… – беззлобно огрызнулся младший, аккуратно устанавливая у стены своей детской комнаты большое зеркало в усыпанной бриллиантами раме. – Иди уже положенные слова проговаривай да силу магических кристаллов в нужный диапазон выводи.

Вольный Ветер скинул плащ, снял перчатки из драконьей кожи и поочередно сплел несколько старинных солнечных заклятий, направляя их в заколдованное древними пифиями стекло. Залежавшееся в запасниках подпространства зеркало, ощутив призывные вибрации, встрепенулось, вспыхнуло яркими искрами, запестрело солнечными зайчиками. Благосклонно приняло от светлого колдуна информацию, радостно согласилось с поставленной задачей и, смахнув с отполированной поверхности слой пыли, возбужденно приготовилось к охоте на злобную сущность.

Договориться с волшебными камнями, вживленными в старинное серебро, и настроить их сияние на нужную волну Нерцу также не составило труда. Вплетая в магические узоры чудесную силу древних рун, он шептал сложные заклинания, тщательно настраивая видимое излучение каждого бриллианта в определенном диапазоне энергий.

Оглядел результаты своего труда и остался доволен.

Немного погодя, словно что-то вспомнив, спросил младшего брата:

– Слушай, что ты там про отца вчера говорил? Насчет съедаемой энергии… В вашем мире всё так же, как у нас, происходит?

– Конечно, – ответил тот. – Энергии-то везде одинаковые. Ты же сам только что в человеческом пространстве светлое заклятье сплетал. И нежить в любом подразделе мира одними и теми же методами пользуется. Ментальная сила нашего отца для вселившегося в мамино тело духа является источником существования. Эта дракониха почти всю энергию из подневольного человека вытягивает.

– Вампиры – те еще гады, – кивнул Нерц. – Вокруг каждого живого существа – сияющая аура, очень вкусная субстанция, лакомый кусок для любой нежити. Многие энергетические паразиты прицепляются к естеству человека и «едут» на нем всю жизнь, не напрягаясь и не причиняя своему носителю особого вреда. Разве что, когда каких-нибудь деликатесов захотят, добавят одну-другую неприятность. А в основном им и обычных всплесков отрицательных эмоций хватает. Люди сами не умеют внутреннюю энергию контролировать, без конца вокруг себя негатив распыляют.

Но драконы-захватчики, подобные твоей лжемамаше, очень кровожадны. Мало того что, вселяясь в живые организмы, полностью вытесняют из тела суть человеческую, так еще почти всю энергию вытягивают из тех, кто рядом с занятым ими телом живет. Десятилетиями жируют, сживая со свету одного несчастного родственника (или соседа, а то и друга) за другим. Почти весь свет съедают из добычи своей, как короеды прогрызают энергетическую оболочку, оставляя сияние жизни только под самыми подошвами порабощенного существа. Чтобы не прервалась связь с биополем Матери-Земли. Берегут, так сказать, источник пропитания, потому что не хотят на поиски новой жертвы силы тратить.

– Поэтому папа такой заторможенный, – вздохнул Сашка. – Ведь на его сознании столько лет очень мощный вампир паразитирует. А как перестанет из него силы рептилия тянуть, так он и наполнится светом. Постепенно, конечно, но оживет – и всех нас вспомнит.

– Тебя-то точно вспомнит, а вот меня… Знаешь, ты, если желаешь, здесь оставайся до Троелуния. А мне как-то не по себе…

– С родителями он встретиться не хочет… Как такое вообще возможно? У тебя что, сердца нет? – возмущенно шептал Сашка, старательно рисуя на полу большую окружность. – Ладно, это потом. Сначала давай всё как надо сделаем… И не такие вопросы решали. Скорее бы солнечные лучи до окна добрались…

– Ты помнишь, что с этой нежитью разговаривать нельзя? Иначе, если она нашей запредельной энергии отведает, из круга запросто вырваться сможет… Поэтому молчи! Что бы ни случилось, рта не раскрывай.