Свет четырёх влюблённых звёзд, или Приключения доктора в Запределье. Часть первая
TekstДве девы, завершая шествие, рука об руку шли рядом. Никто не смел взглянуть на них с того самого момента, как из-за горизонта вырвался первый солнечный луч. Неожиданно браслеты на руках двух половинок ярко вспыхнули. Под ногами Нины вдруг заплескалась вода, ступни Арины начали утопать в песке. С каждым шагом пространство между ними словно растворялось, девушки всё сближались, очертания их тел расплывались, сливались воедино, перестраивались.
Друзья их, чувствуя яростный всплеск энергий, напряглись, но обернуться не смели. Никто не желал потерять подруг. Белка-мать, зная непоседливость своих сыновей, даже прижала к себе младших, спрятав их мордочки чуть ли не под мышками. Старший бельчонок, стиснув отцу лапу, крепко зажмурился. Рыжуля, схватившись за усы, уткнулась носом в пышный загривок подруги. Клавдия же с полным осознанием значимости происходящего невозмутимо шествовала вперед. Только уши ее, словно локаторы, не переставали сканировать пространство на предмет посторонних звуков.
Длинный проход закончился небольшой площадкой, за которой, как всем поначалу показалось, мерцал легкий искрящийся занавес. У выхода братья остановились, пытаясь определить, куда двигаться дальше. Но первыми стронулись с места вовсе не они…
В начале пути в коридор входили две девы. А сейчас из коридора вышла одна. Молча прошествовала она сквозь ряды соратников и обернулась.
«Инарина», – восторженно прошептала Рыжуля.
Клавдия с радостью склонилась перед Светлой Хранительницей живого естества Сияющего Сознания.
Мужчины же смотрели на новоявленную деву со смешанными чувствами.
«Ну что, идем? – поторопила всех белка. – Время не ждет!»
Однако впереди друзей ожидало светлое… нечто. Ничего там не было. Ни пола, ни потолка. Пространство словно состояло из тягуче-белесых клубов тумана, пронизанного мириадами солнечных искорок, выписывающих в воздухе крохотные восьмерки. Юный князь, чуть отстранив Инарину, осторожно ступил в молочную взвесь. За ним последовали остальные. Прочувствовав присутствие родственных сущностей, светлое нечто вспыхнуло солнечным светом и расслоилось, образовав вокруг гостей небольшое круглое помещение.
Огненные крылья потянули Нерца-Андрея к одной из возникших вдруг стен. Тот, не раздумывая, последовал чистому зову. За его спиной засияло красное пламя и появилось… овальное отверстие, своеобразное окно, быстро разросшееся от пола до потолка (если можно так выразиться, потому что ни пола, ни потолка не было). Большой проем словно задумался на миг, слегка сжался и повторил силуэт юноши. Старший Ветер обернулся – огонь в «окне» горел ровно и спокойно. Недолго думая, князь ступил на широкий, слабо подрагивающий «подоконник».
Вторая стена позвала Бродягу, распахнувшись навстречу ему новым просветом. Он легко вскочил на ровную упругую площадку, и вокруг него тут же взвились веселые порывы воздуха, радостно играя с кудрями юноши. У третьей стены встала Инарина, аккуратно взошла в проявившийся, всё увеличивающийся овальный проем. В возникшем «окне» отразились легкие голубые волны, накатывающиеся на белый песок.
Сергей встал к четвертой стене. Но ничего не произошло. Все в недоумении смотрели друг на друга. Внезапно каждый ощутил тихую вибрацию, и пространство вокруг них… радостно улыбнулось. Как оно это сделало – никому неизвестно. Но почувствовали все… и увидели, как в середине образовался четкий ровный круг. От него потянулись к Сергею легкие радужные лучики, словно приглашая его вступить внутрь. Доктор не заставил себя упрашивать и шагнул в центр окружности. Под ногами у него словно вспыхнул солнечный диск и нежно засиял жемчужными переливами. И снова тишина… Лишь стены начали постепенно сближаться, как будто давали понять, что время, драгоценное время уходит…
«Вот блин! – обескураженно вскинулась белка. – Человек здесь, но он – не звезда! Только три звезды – в наличии… А про четвертую что известно? Кто подскажет?!»
Все с надеждой принялись оглядывать стены, нежно переливающиеся молочными всполохами. Но подсказки не было.
«И где же нам теперь последнюю звезду искать? Парад лун вот-вот закончится!» – вновь затараторила Рыжуля.
«Не егози, – одернула ее Клавдия, старательно прислушиваясь к чему-то. Затем тряхнула головой и провозгласила: – Мне Нуби со своего поста сообщает, что все четыре звезды рядом. Надо просто подумать – ответ где-то здесь, звезда среди нас…»
«Может быть, это наша Нежданка? Недаром же о ней в манускрипте говорилось! – не сдавалась Рыжуля. – Давай ее сюда скорее, надо Человеку-Сергею Радостный Свет вручить, пусть поместит ее у восточной стены».
Нежданка, оказавшись в добрых руках, заулыбалась, засияла от счастья. Доктор поднес ее к незанятому ипостасями проему, но должной реакции не последовало… А стены словно дышали, с каждым выдохом сжимая окружность. Участившийся пульс Сергея с места в карьер ринулся подгонять и без того летящие секунды. Усилием воли доктор заставил себя успокоиться. И время внутри стогранного дома потекло чуть медленнее.
А Человек, собравшись, стал дышать ровно и спокойно, не позволяя себе ни единой отрицательной мысли, ни малейшего всплеска эмоций, твердо зная, что от его внутреннего состояния зависит исход предприятия… Даже движения его обрели плавность и торжественность. Он всем сердцем устремился ввысь, всем естеством своим слился с Небом, зная-веря-чувствуя, что в содействии с Великой Силой всё непременно получится. И, отринув страхи и сомнения, он увидел… Он осознал…
«Значит, не ты – звезда. Хотя и Свет…» – озадаченно пробормотала белка, когда доктор вернул малютку взволнованному отцу.
Рыжуля вновь взобралась на плечо к Сергею, оглядела собравшихся, отследила очередное сжатие стен и вновь заторопилась к волчице. Но, спрыгивая с плеча доктора, вечно спешащая белка слегка оступилась (или это Человек чуть отдернул руку, задавая маленькой помощнице немного иное направление?).
Стремясь выправить траекторию, рыжая непоседа взмахнула хвостом и… вскочила на мгновенно возникший перед ней четвертый «подоконник» – и вдруг вспыхнула-засияла изумрудно-зеленым светом. Вокруг ошеломленной хранительницы талисманов проявился округлый проем, за которым тихо шелестел бескрайний лес.
Рыжуля, воплощение самой Природы, наполненная до предела светлыми энергиями, оказалась четвертой влюбленной звездой. И время словно остановилось. Пространство всколыхнулось, заискрилось, задышало по-новому и признало-приняло сначала Сияющее Сознание Сергея, а затем и его ипостаси – четыре Источника Жизни, четыре части когда-то расколотой человеческой души.
И из самых глубин безграничной Вселенной сквозь гудящие от невероятного потока энергий «окна» рванулась к ошеломленным ипостасям доктора лавина яркого пламени, воплотилась в горячих сердцах, затопила каждое естество нестерпимым Светом. Четыре влюбленные звезды жарко вспыхнули и слились в общем сиянии, с каждой секундой увеличивая интенсивность излучения, сплавляясь в неразрывное целое, обретая давно потерянное единство. Объединенное Сознание взмыло вверх, прямо в утреннее небо, за краткий миг достигло триединого диска луны, прорвалось сквозь одну, другую, отразилось от третьей и, ринувшись обратно, затопило земное пространство всепоглощающим морем Радости и Света.
Несокрушимая Сила, Сила Любви четырех звезд, помогла одинокому страннику, когда-то давно позабывшему свое предназначение, чудесным образом восстановить суть свою. И эта же Сила сделала его равным по силе Солнцу. Сияющее Сознание Человека вырвалось на свободу, прокатилось по планете всепоглощающей огненной волной, в пыль разметало оковы мрака, сокрушило тщательно продуманные планы злобных сил и вытеснило тьму из людского пространства, доверенного Человеку Великим Небом.
И в определенной части мира сердца людей вдруг забились по-новому…
* * *
Спустя несколько мгновений нестерпимое сияние стало угасать, и вскоре взору оставшихся в Светлом Запределье друзей предстала пустая платформа. Высокие «окна» постепенно сжимались, а ярко мерцающие туманные стены, расходясь в стороны и принимая первоначальное положение, обретали спокойный молочно-розовый цвет. Постепенно густая пелена тумана расслоилась, распалась на мельчайшие частицы и с хрустальным звоном обернулась нежно шелестящими на ветвях березовыми листочками.
«А дочка-то наша… ушла вместе со своим героем, – растерянно произнесла пожилая белка. – Как же так, отец?! Мы ж ее только обрели, а она…»
«Не плачь, мать, – обнял ее глава рыжего семейства. – Ты же знаешь, что она только об этом и мечтала. Пусть там, в светлых пространствах, два естества станут частицами единого целого. Вместе навек будут…»
«Но почему так неожиданно?! Я же с ней так мало…» – и растерянная белка-мать в слезах уткнулась носом в широкую грудь мужа.
«Гордись, родная. Гордись! – обнял ее Авдей. – Дочь твоя – одна из звезд Сияющего Сознания».
Братцы-бельчата, наблюдая за родителями раскрыв рты, дружно схватились за усы.
«Ой, как же здорово они воссияли! – жемчужинка даже подпрыгнула от восторга. – Я тете Фортисции расскажу, пусть порадуется!»
«Да-а, – протянул Ефим. – Неожиданный, однако, поворот. Будет о чем озерным жителям поведать…»
«Ну что ж, друзья-соратники, – Клавдия взглянула на сияющую капсулу. – Пора и вас домой отнести. Идем, белки мои», – кивнула она пушистому семейству.
* * *
Когда жемчужница удобно расположилась на мелководье у берега, а белки, вдоволь пообщавшись с озерными жителями, отправились в зеленый лес, когда всем желающим по всей округе и во всех подробностях были переданы утренние события – после этого Клавдия поднялась на Высокий холм. Она немного посидела под березой, оглядывая окрестности и про себя рассуждая:
«Ну что ж, пространству людей – быть! Быть, жить и радоваться! Самое главное – чтобы жили по-настоящему. Новый шанс дан определенной части человечества. А наш Человек-Сергей проследит за тем, чтобы достойно люди данную Небом возможность использовали. Он справится. Я в него верю…
И в подпространстве, ответственном за поддержку мира нашего Человека, живность волшебная будет плодиться, размножаться, чтобы духовно людей укреплять, наставлять на путь истинный. Да к тому же всяких бесов алчных до сути живого естества не допускать».
Над белой волчицей размеренно шелестела береза. Выслушав ее напутствие, Клавдия склонилась перед Светлым Духом в глубоком поклоне:
«Прощай, добрый друг. Береги светлый мир этот вместе с живностью лесной да друзьями водоплавающими. Вон сколько Хранителей в помощниках у тебя: и белки обережные, и воительница-Фортисция, и Нежданка – Свет Радостный. Да и медведи наши никогда без дела не сидели. Если вдруг вновь силы мрачные голову поднимут, вместе вы любые преграды одолеете! А мне пришла пора возвращаться. Но… если случится что – зовите обязательно!»
«Вот и закончено мое служение, – в который раз оглядывая ставшие родными места, подумала она. – Так долго я ждала этого момента, так желала его. А теперь… словно и нет никаких препятствий, а я… в растерянности…»
Но вдруг сквозь пространства и расстояния прорвался к ней веселый ветерок, потянулся с искренним призывом, взъерошил белоснежную шерсть на загривке, растормошил волчицу, напомнил о луне и о том, кто так долго ждет ее.
И улыбнулась Клавдия легко и радостно. Так, как только она умела улыбаться. Следуя зову своего возлюбленного, в последний раз глянула на широкую реку, поля и высокие горы, легко подпрыгнула над холмом – и обернулась белым облаком, рассыпалась по голубому простору золотыми искрами. Чуть поколебалась над лесом и лугом зыбкой пеленой, словно впитывая каждой клеточкой память о волшебном мире Запределья, и вдруг, резко сжав разрозненные молекулы в плотный энергетический шар, сияющей звездой рванулась в небо.
ЭПИЛОГ
Сознание вернулось к Сергею неожиданно… Он стоял на тротуаре, людской поток обтекал его, словно спокойная полноводная река. Взгляд вдруг вычленил из толпы девушку. Лица еще не рассмотреть, но она издалека привлекала к себе внимание.
Доктор глядел на нее – высокую, стройную, уверенно шагающую навстречу, и отчего-то понимал, что теперь в его жизни всё будет только хорошо.
Неожиданно, спрыгнув с террасы ближайшей кафешки, к девушке подскочил высокий брюнет, схватил за талию, закружил. Послышался веселый смех. Оба были молоды, свежи, радовались друг другу и летнему вечеру. Сергей невольно загляделся на них, залюбовался. Хоть влюбленные были еще достаточно далеко и заходящее солнце слепило глаза, но промелькнуло в их облике что-то до боли знакомое…
Вдруг кто-то дернул его за рукав:
– Мужчина, не поможете сумки до машины донести?
Он обернулся. Рядом стояла… Нина! Его Нина! Она, поставив на тротуар тяжелый пакет, доверху наполненный овощами и фруктами, задорно улыбалась. Сергей внимательно осмотрел девушку с головы до ног:
– Это ты?
– Ну да, я. А вы кого хотели увидеть?
– Не знаю, не освоился еще.
– Ну, вот на свадьбе и освоитесь. Вон уже жених едет.
– Жених? – яркий огонек, едва разгоревшийся в душе Сергея, вдруг погас.
Он почти враждебно посмотрел на припарковавшийся джип, из которого выскочил широкоплечий голубоглазый блондин, по пути накидывая джинсовую куртку. Весело помахал им рукой и закричал, обращаясь к Нине:
– Ты сыр взяла? А я тут еще зелени прикупил да мангал из гаража достал!
– Взяла! Я еще пару покрывал прихватила. Вдруг ночью холодно будет! – радостно спрыгнув с тротуара, девушка протянула плечистому парню перекинутые через руку пледы.
К ним подошли влюбленные, весело поздоровались, и Сергей, вглядевшись, ахнул:
– И вы здесь?!
– А где же нам быть? Рабочая неделя закончена, едем молодоженов праздновать! Профессор, а вы какой-то не такой… У вас всё в порядке?
– Профессор? – Сергей переводил взгляд с одного из собеседников на другого, третьего, оборачивался к смеющейся счастливой Нине – и понимал, что ему чего-то недоговаривают.
– Так! – брюнет взял на себя инициативу. – Вот и ваше сознание барьер преодолело! Теперь мы снова – все вместе! Давайте уже по машинам. А вам, Сергей Викторович, если будут вопросы, по пути всё расскажет Нина, – и указал на улыбающуюся голубоглазую девушку.
Парочка побежала к припаркованной неподалеку «ауди», блондин по-хозяйски разместил в багажнике своего джипа продукты и пледы и уселся за руль, а Нина по-свойски залезла на пассажирское сиденье профессорского BMW. Сергей молча завел мотор и последовал за серебристой «ауди»…
Вечер выходного дня. К выезду из города двигалась вереница разнокалиберных автомобилей. На кольце пришлось постоять в пробке. Набежавшие кучевые облака, как-то разом потяжелев, вдруг разразились спорым летним дождем. Бьющиеся в ветровое стекло крупные капли тихонько причитали, словно оплакивая несбывшиеся надежды. Сергей всё время молчал, пытаясь обдумать, как-то разместить в голове новую информацию: Нина выходит замуж… Она – женщина. Вот она, прямо возле него. Настоящая, человечная, до боли желанная… И – замуж за другого…
Девушка так же молча сидела рядом, не прерывая его размышлений.
Наконец Сергей не выдержал:
– Нина, а почему ты в машине жениха не поехала?
– А зачем? – вопросом на вопрос ответила спутница. – В Сашкиной машине мне делать нечего. Пусть со своей невестой едет.
– Что?!
– Я говорю, пусть со своей Авдеевой целуется по дороге.
– А кто тогда невеста? Постой… Как это?
– Да очень даже просто! Помните, как она Сашкину душу спасла, себя в жертву принеся пауку антрацитовому? После такого самопожертвования рыжая крошка не то что в человеческом обличии в следующей жизни воплотиться была достойна – она спокойно в высшем измерении переродиться смогла бы… А выбрала любовь, Ветра своего ненаглядного предпочла величайшим возможностям… В той жизни она Рыжулей Авдеевной была, а в этой Джулией Авдеевой стала. Так себе имечко, конечно. Но не в имени счастье.
– А счастье, значит, заключается в возможности раскрыть и обрести себя рядом с любимым?
– Профессор, а вы умны не погодам!
– А больше ни у кого возможности не изменились? – Сергей слегка напрягся в ожидании ответа.
– А вам это интересно? – глаза спутницы искрились лукавым огоньком. И она, не выдержав длительного молчания, выплеснула так долго сдерживаемую информацию: – Ну да! Возможности у нас у всех изменились, и все мы получили своеобразную передышку. Это нам такой подарок – обычная человеческая жизнь. Отпуск, в общем, у нас. Неделька-другая пройдет – и все мы Запределье забудем, станем обыкновенными людьми. Так задумано, чтобы мы до нужного момента силы свои не растратили. Надеюсь, такой момент не настанет, но Светлые Воины всегда должны быть наготове. А мне вот интересно, – по-детски порывисто повернулась она к Сергею, – мы будем хоть что-то помнить из наших прошлых жизней? Ну, кроме знахарских знаний, конечно… Уж они-то никуда не денутся.
– А как случилось, что вы все пятеро в пространстве людей снова каждый сам по себе, каждый – личность? – перебил ее Сергей. – Ведь вы же – частицы единого целого.
– Так вы хотите сказать, что мы – ваши составные части? Не личности? И не стыдно такое о живых людях говорить? – она критически осмотрела Сергея с головы до ног.
– Но там, в сияющей сфере, мы же в единое целое слились, – немного смущенно ответил он. – А теперь что, став людьми, снова разобщены?
– Ошибаетесь, профессор… Слились воедино не мы сами, а свет наших сознаний. Но в чем-то вы правы: мы в любом пространстве – части единого целого, – спокойно ответила девушка. – Все мы изначально – частицы Великого Создателя. Только люди, позабыв об этом, себя одинокими считают. И это – главная их ошибка.
Сергей, глядя на проясняющееся небо, обдумывал слова спутницы.
Нина помолчала немного, но юная девичья непосредственность не давала ей покоя:
– Две недели всего-то у нас осталось на работу с запредельными знаниями! – снова всплеснула руками девушка. – Но разве этих любознательных уймешь! Тонька… ой, она теперь снова Арина, а я ее всё по-старому зову!.. В общем, они с Андреем, пока есть время, над внутрипространственным преображением живых организмов вовсю работают. Оба – лучшие ваши студенты. У них так здорово получается опорно-двигательный аппарат всего за три сеанса восстанавливать! Мы, кстати, все пятеро – ваши студенты. Теперь можно не переживать, что знания вашего учителя канут в лету. Сашка со своей Джульеттой-Джулией разбираются в оздоровительных свойствах минералов. А Клавдия в Запределье осталась, отправилась к своему Нуби. В этом же пространстве луны Лели нет, а то бы они тоже в людей переродились… Но я не думаю, что они там очень этим огорчены. Ведь столько столетий встречи ждали… Хотя скоро вы снова их увидите. Они же тоже на торжество приглашены… А свадьбу специально сейчас задумали устроить, пока память не стерлась и чтобы все наши близкие, родные, друзья еще раз вместе смогли собраться.
– А зачем в Запределье такую гору продуктов везти? – снова удивился Сергей. – Сила мысли там уже не работает? Свою еду для праздничного застолья никто не создаст?
– Да вы что?! – воскликнула Нина. – Всё там в порядке. Но надо же им разносолов нашего пространства отведать… Мы в Запределье сквозь каменные ворота проедем. Знаете про два столба в Долине Царей? Я всё, что надо для перехода, уже приготовила.
– А что надо? – поинтересовался Сергей.
– Сыр, молоко, хлеб. Духов задобрить надо! – весело тараторила девушка. – Теперь там портал открыт, незачем звездными дорогами переправляться. И, когда возвращаться будем, через ворота снова пройдем! Только при переходе всё-всё запредельное позабудем, станем думать, что просто были на пикнике.
– А ты? – перебил вдруг Сергей. – А кто ты в этом пространстве?
– А что я? – вопросом на вопрос ответила Нина. – В Запределье я была вашей жизнью, а теперь я ваша… студентка. И обращаюсь к вам не «бестолочь стоеросовая», а очень даже уважительно, по имени и отчеству.
Блестящую после недавнего дождичка дорогу освещало жаркое августовское солнце. Машины спешили к перевалу. Сергей, оторвав взгляд от мокрого асфальта и загадочно глянув на девушку, произнес:
– Ну уж нет, моя хорошая! В этой жизни ты – моя любимая студентка…
ПОСТЭПИЛОГ
Дальний Предел на окраине Древнего Сумрака, серая хмарь над бесплодной землей… Поздний вечер, незаметно сменив унылый день, медленно перерождался в темноту ночи. Не слышалось шелеста трав и листьев, не горели в темном небе звезды. Только пронизывающий холод, гулкая тишина и запустение вокруг…
Разжалованный Черный Предводитель сидел на вершине песчаного холма и бездумно смотрел на промозглую серую мглу, что застилала округу. Зарядил мелкий дождик, принялся выбивать пыль из сыпучего песка, пытаясь усеять бесконечные барханы черными точками. Однако частицы влаги, упав на сухую землю, тут же исчезали, растворялись в омертвелой почве, не принося ей ни свежести, ни жизненной силы. Отовсюду слышались лишь громкие колючие щелчки, словно удары бича по бескрайней поверхности зыбучих дюн.
Холодные капли звонко падали на седые, рассыпавшиеся по сутулым плечам Жегларда волосы. Но бывшему Предводителю было всё равно. Он подслеповато щурился на непогоду, по-стариковски жевал губами, иногда безучастно проводил по песку рукой. Но ничто не вызывало отклика в его опустошенном разуме. Эмоции давно покинули естество опального графа. Говорить ему было не с кем и не о чем. Да и незачем…
Сквозь нарастающий шум дождя, искусно лавируя между частыми каплями, пробивался большой комар, бережно неся наполненное черной жидкостью брюшко. Он один смог преодолеть водяной заслон, выставленный бдительной охраной Сумрачного Пространства.
Остальные кровососущие курьеры, отправленные неведомо откуда и неведомо кем, оказались не столь удачливыми и были прибиты к земле тяжелыми холодными каплями. Но страшный груз поверженных переносчиков тьмы никуда не исчез. Там, где частицы яда коснулись иссушенной поверхности земли, разрастались колючие, покрытые странными лиловыми цветами кустарники, хищно ощетинившиеся длинными острыми иглами.
Ловкий посыльный долетел до места назначения и укрылся от разбушевавшейся стихии под острым ухом узника пространства Древнего Сумрака. Тонкий хоботок вонзился в беломраморную кожу. Носитель тьмы не пил черную кровь Жегларда. Наоборот, он осторожно закачивал в бесчувственного и безучастного ко всему окружающему арестанта принесенную издалека заговоренную субстанцию. Когда брюшко насекомого опустело, крылатый доставщик осыпался серой пылью на желтый песок неприветливой пустоши.
Немного погодя пленник Дальнего Предела расправил плечи, огляделся и, запрокинув голову, с нарастающим вожделением прочувствовал-ощутил удары холодных капель по лицу.
– Сыро, сумрачно, промозгло… – произнес он осипшим после долгого молчания голосом и хищно улыбнулся.