Приговорённые

Захватив с собой диск с видеозаписью, Березняк поехал к дому на улице Королева, 131. С трудом припарковался неподалеку от второго подъезда и приготовился ждать. Время шло медленно, на улице начало смеркаться. Мишку потянуло в сон. Стараясь не поддаваться его власти, он из последних сил упорно наблюдал за вторым подъездом. Как назло, Юлаев долго не появлялся. Голодный и жутко уставший, Мишка сам не заметил, как все-таки его сморило. Пробудился он также внезапно, как и заснул. На припаркованном рядом автомобиле сработала сигнализация. Не совсем понимая, что происходит, Мишка стал озираться по сторонам, пока не обнаружил источник шума. Чтобы стряхнуть остатки сна, он решил немного пройтись. Но не успел выйти из машины, как заметил Глеба, заходившего в двери второго подъезда. Березняк закричал, пытаясь окликнуть Юлаева, но все было напрасно. Двери захлопнулись, скрыв Глеба внутри. Березняк кинулся к подъезду, но дверь оказалась закрытой на кодовый замок. Однако ему снова повезло. Из подъезда вышла девушка, и Березняк стремглав ринулся внутрь. Лифт двигался вверх: 9-й, 10-й, 11-й, 12-й… Остановился. Не став его дожидаться, Мишка побежал вверх по лестнице. У него оставалась маленькая надежда, что лифтом воспользовался именно Глеб. Когда он достиг нужного этажа, то едва дышал. Похвастаться своей выносливостью в плане физических нагрузок он никогда не мог. Вот и сейчас в глазах стояли темные круги, сердце бешено колотилось, готовое вырваться наружу, а рубашка насквозь промокла от выступившего пота. Входная дверь девяносто четвертой квартиры оказалась распахнутой. Присмотревшись, Мишка заметил лежащего на полу мужчину. Ноги вдруг стали ватными, но Березняк двинулся к нему. Сглатывая подступавший к горлу ком, он заставил себя переступить порог и шагнуть в темноту. Кто-то резко схватил его за ноги и потянул на себя. Не удержав равновесие, Березняк рухнул на пол. Накативший ужас парализовал все его движения. Зажегся свет. С занесенной над головой табуреткой над ним склонился Юлаев, готовый нанести жестокий удар. Гнев сменился удивлением. Увидев ставшие огромными от испуга глаза Березняка, Глеб не выдержал и с облегчением рассмеялся. Отбросив табуретку в сторону, он протянул Мишке руку так, как всегда это делал, следуя кодексу их давней дружбы.

***

О случившемся с оперуполномоченным Юлаевым «небольшом» происшествии Белодымов докладывать начальнику Управления не стал. Повреждения оказались не столь серьезными, как сначала показалось. Еще пару дней – и Глеб встанет на ноги. Мысли о том, что могло произойти, если бы Шурик вовремя не оказался рядом, Виктор Викторович всячески от себя гнал. Сиверский бы ему этого не простил. Как назло, в тот день генерал вышел на работу и сразу же стал интересоваться продвижением дела Вениамина Белецкого и проверкой «Боевого братства». Белодымов доложил о предпринимаемых мерах, и Сиверский ненадолго успокоился. Когда кончится это «ненадолго», Виктор Викторович ожидал с некоторой нервозностью. Докладывать было нечего, разве что о пробитой голове лейтенанта Юлаева. Собственно говоря, Виктор Викторович изначально не ждал никаких положительных результатов от проверки «Боевого братства». После всего случившегося он вообще не видел смысла продолжать эту проверку. Главное было – поправить здоровье Юлаева. Однако прекратить единоличным решением начатое мероприятие он не мог. Такие решения принимал только генерал Сиверский, но тот о совершенном на Глеба покушении ничего не знал и узнать не должен был. Размышления Виктора Викторовича внезапно прервал телефонный звонок.

– Да? Есть, товарищ генерал! Понял! – отрапортовал Белодымов в телефонную трубку и уже в следующую минуту направился к выходу из кабинета.

«И что от меня Сиверскому так срочно понадобилось?» – размышлял он по пути с первого на второй этаж, где располагался кабинет генерала.

Задержавшись в приемной, Виктор Викторович поинтересовался у сидевшей там молоденькой секретарши Леночки:

– Шеф в настроении? Или как?

– Настроение у него обычное: вечно всем недоволен! – пожаловалась Леночка, с утра получившая взбучку от Сиверского за опоздание на работу. Не любила она своего начальника. Никакой снисходительности к ее молодости и красоте он не проявлял, а вечно выставлял ее перед всеми полной дурой. То к нему в кабинет не того, кого нужно, вызвала, то почту долго регистрирует, то кофе отвратительный варит, в общем, упреки от Сиверского сыпались по любому поводу. Недовольство начальством в голосе Леночки не скрывалось. К сожалению, не послал ей бог молодого, красивого и приятного во всех отношения босса.

«Ну что же, Леночка, не вы одна такая! Единомышленников в этом плане у вас хоть отбавляй!» – подумал Виктор Викторович, но вслух произносить этого не стал. Как говорится, и у стен есть уши! Это Белодымов знал по собственному опыту.

Постучав в двери, он быстро переступил порог, сделал несколько шагов и остановился. Повернувшись к нему спиной, генерал сидел в огромном кожаном кресле и курил. Когда Виктор Викторович вошел, Сиверский даже не шелохнулся. Не зная, как поступить, Белодымов замер посреди огромного кабинета и смиренно ждал. Докурив сигарету, генерал соизволил-таки развернуться к нему лицом и стал молча на него смотреть. Виктор Викторович не выдержал его тяжелого взгляда и опустил глаза. Пауза затянулась. Белодымов понял, что ничем хорошим разговор с начальником Управления для него не завершится.

– Правильно сделал, что глаза опустил! С твоими успехами по службе только так и надо! Не заслужил ты право с высоко поднятой головой ходить! – с яростью в голосе произнес Сиверский. – Только запомни, Виктор Викторович, ты не моя секретарша Леночка, чтобы все время глазами блымать да в пол их при каждом удобном случае опускать! Я тебе этого не позволю! Слишком высоко взлетел? Так я тебе помогу на землю опуститься! – продолжил он, угрожающе размахивая перед собой руками.– Что там у нас с Глебом Юлаевым происходит? – немного выпустив пар, наконец задал вопрос генерал.

От неожиданности у Белодымова перехватило дыхание, и он закашлялся. «Неужели кто-то донес про инцидент с Юлаевым?» – судорожно подумал Виктор Викторович. Теперь генерал шум поднимет, разбираться начнет, и все… конец его надеждам и мечтам о светлом будущем. От волнения у него даже руки похолодели. Как хорошо было без Сиверского. Слишком быстро он от болезни оправился, слишком быстро и как всегда не вовремя.

Взяв себя в руки, Белодымов попытался ответить как можно спокойнее:

– С Юлаевым все в полном порядке, Сергей Леонидович! Уже первые отчеты о работе от него получили, проверяем информацию, анализируем! Конаховского к этому делу подключил, лучшие оперативные силы, так сказать, задействовал…

Не дослушав, генерал прервал Белодымова:

– Это я уже слышал! Где результаты? Меня интересуют конкретные результаты!

Белодымов перекладывал из одной руки в другую зачем-то прихваченную с собой папку с документами по расходованию денежных средств на оперативные нужды и напряженно думал, чем же порадовать генерала, чтобы он хоть на некоторое время от него отстал. Ничего дельного в голову не приходило.

– Сергей Леонидович, но ведь отсутствие отрицательной информации о «Боевом братстве» – тоже результат! – наконец робко ответил он, опасаясь даже смотреть в сторону Сиверского.

Генерал швырнул на стол огрызок карандаша, откинул голову на спинку своего громадного кресла и шумно выдохнул. Ничего другого от Белодымова он и не ожидал.

Переступив с ноги на ногу, Виктор Викторович еще немного поколебался и все-таки решил продолжить начатую тему:

– Товарищ генерал…– с опаской начал он, а затем, осмелев, решил: «Сейчас или никогда!»

– …Нельзя ли мне узнать, сколько еще продлится проверка «Боевого братства»? Это всего лишь обычная охранная фирма! Если бы они что-то скрывали или знали о смерти Белецкого, Юлаев уже давно бы все об этом сообщил!

Сиверский приподнялся в кресле и рукой поманил Виктора Викторовича подойти ближе. Это вкрадчивое спокойствие генерала Белодымову было хорошо известно. Похоже, зря он затронул эту тему. Не готов Сиверский открыто смотреть правде в глаза, а правда такова, что Белецкий обычный самоубийца, ни больше ни меньше. Не сомневаясь в том, что взбучка продолжится, Белодымов немного приблизился к столу Сиверского и приготовился его внимательно слушать. Долго ждать не пришлось.

– Ты у меня спрашиваешь, когда закончится проверка «Боевого братства»? Это ты мне должен сказать, когда она закончится. Это ты мне должен сказать, кто и почему убил Веню. Иначе…– стукнув кулаком по столу, Сиверский тут же вытянул ее в направлении выхода, указывая Белодымову на дверь.

Сил вести эту бесполезную перепалку со своим заместителем у него больше не было. Дальше так продолжаться не может. Кто-то из них должен уйти, и Сиверский знал, кто именно.

– Слушаюсь, товарищ генерал! – понимая, что перечить Сиверскому бесполезно, четко произнес Белодымов и направился к выходу из кабинета.

Не успел он открыть двери, как Сиверский его остановил:

– Вот еще что! К концу недели организуй мне встречу с Глебом Юлаевым! Причем без свидетелей!

Виктор Викторович понял, что генерал намекает на его присутствие. «Как скажете, товарищ генерал! Только ничего нового Глеб Юлаев вам не откроет!» – подумал Белодымов. Отвечать на реплику генерала он не стал и только кивком головы показал, что все понял.

Вернувшись к себе в кабинет, Виктор Викторович закрылся изнутри на замок и закурил. Разговор с Сиверским изрядно подпортил ему нервы.

«Почему он так на „Боевом братстве“ зациклился? Почему?» – недоумевал Белодымов. Ничего подозрительного в этой организации он не видел, собственного говоря, как и в смерти Вениамина Белецкого.

«Только как это все объяснить Сиверскому, у которого имеется какая-то своя придуманная правда о смерти Белецкого, и другой правды он слышать не желает?» – в который раз сам себя спрашивал Виктор Викторович. Нужно было срочно что-то делать. Похоже, смерть докторишки окончательно лишила генерала рассудка. Того и гляди, его самого под сплав пустит, и все из-за какой-то навязчивой идеи.

Набрав номер внутренней связи 201, Белодымов вызвал к себе Конаховского. Когда тот зашел к нему в кабинет, Виктор Викторович снова запер двери изнутри.

– Случилось чего, шеф? – произнес Конаховский, удивляясь поведению Белодымова.

– Пока нет, но может! И очень скоро! – ответил Виктор Викторович. Не вдаваясь в подробные объяснения, он протянул Конаховскому листок бумаги:

– Пиши! Подготовить полное досье на сотрудников «Боевого братства». Как положено, со всеми компрометирующими материалами, если они, конечно, имеются… Истребуй уставные документы «Боевого братства», сведения из налоговой, собери отзывы клиентов об их работе… Так, так… Вроде бы, ничего не забыл! – подвел черту Виктор Викторович.– Женя! На тебя вся надежда! За два дня ты должен все это сделать! На службе можешь не появляться, но только все сделай как можно скорее! – умоляющим тоном произнес Белодымов, выпроваживая Конаховского из кабинета.

– А ведь как все хорошо начиналось! Отношения с Сиверским постепенно налаживались! Черт бы побрал этого Вениамина Белецкого! – в сердцах воскликнул Виктор Викторович, но вспомнив жуткую маску смерти на искаженном лице покойного, трижды перекрестился.

***

Стоя на борту небольшого прогулочного теплохода под названием «Невский экспресс», Сиверский смотрел на пристань. Там, можно сказать, наступил час пик. Туристы, местные жители, влюбленные, семейные пары с детьми. Не протолкнуться. На часах уже минуло двадцать.

«Опаздывает что-то Глеб Юлаев! А может быть, вообще не придет? – размышлял Сиверский, докуривая уже пятую за последний час сигарету.– Да нет, должен. Записку ему передали. Правда, подписи на ней не было. Только дата, время и место встречи… А может, снова козни Белодымова? Нет… нет! Он не в курсе этой встречи! – выпуская изо рта дым, мысленно успокаивал себя генерал.

Он уже давно так не волновался, как перед этой встречей. Это же надо дожить до таких времен, когда в Управлении и довериться-то некому. Генерал понимал, что не будет ему покоя до тех пор, пока он не выяснит все обстоятельства смерти Белецкого. Как бы странно это ни звучало, но Юлаев был его последней надеждой в решении этого вопроса. Да – неопытен, да – слишком молод, но может, это и есть самые главные аргументы в его пользу. Он не в курсе дел Управления, не участвует в его каждодневных интригах, а стало быть, еще не совсем потерян… С другой стороны, именно Белодымов рекомендовал Юлаева на службу. Он мог успеть ввести его в заблуждение, настроить против него…

На верхней палубе мелькнула тень. Затем она быстро переместилась к двери, ведущей на нижнюю палубу.

«Пришел!» – обрадовался Сиверский. В основных помещениях теплохода свет намеренно выключили, и зевакам с улицы он казался совсем необитаемым. Дверь открылась, и практически сразу на палубу зашел личный помощник генерала.

– К вам посетитель! – доложил он, пропустив вперед высокого, прилично одетого мужчину.

– Опаздываете, молодой человек! – без лишних церемоний промолвил Сиверский и указал ему на любезно предоставленную капитаном каюту, расположенную на нижней палубе.

С момента получения записки прошли всего сутки, но Глебу они показались целой вечностью. Он перебрал десятки предположений относительно того, кто мог оказаться ее отправителем, но так ни на одном из вариантов и не остановился. И вот теперь он увидел перед собой пожилого мужчину с простыми и не очень привлекательными чертами лица: волосы выбелены сединой, выцветшие светло-голубые глаза окружены глубокими морщинами. Глеб остановился посреди палубы, теряясь в догадках. Мужчина был ему абсолютно не знаком. Сунув руку в карман брюк, Глеб нащупал небольшой газовый пистолет. Недавнее нападение заставило его принять определенные меры безопасности. Несмотря на то, что незнакомец вел себя спокойно и даже доброжелательно, Глеб не спешил заходить в каюту.

«Один человек снаружи… один здесь… больше вроде никого!» – прикидывал он, готовясь к любому повороту событий.

Пропустив мужчину вперед, Глеб остановился в проходе, внимательно рассматривая незнакомца. Последний был занят тем же. Начать разговор никто не торопился.

«Привлекательное лицо, открытый взгляд… что-то немного восточное во внешности! Ах да, татарин…» – вспомнил Сиверский. Накануне он изучал личное дело Юлаева. Теперь стало понятно, почему ему дали такой оперативный псевдоним.

– Ну что же вы, молодой человек, проходите, проходите! Я вас, так сказать, не покусаю! – нарушив слишком затянувшуюся паузу, по- отечески добро произнес Сиверский.

– Для начала хотелось бы узнать, кто вы и зачем меня позвали,– вместо того чтобы принять приглашение, достаточно дерзко ответил Глеб. Вкрадчивый тон незнакомца отнюдь не являлся поводом ему доверять.

– Я, молодой человек, начальник Северо-Западного управления по борьбе с организованной преступностью! – слегка развеселившись, после небольшой паузы пояснил Сиверский. В таком дурацком положении он еще никогда не оказывался. Чтобы сотрудник Управления не знал своего собственного начальника? Такого случая на его памяти не было. «Ай да Конаховский! Учил новичка уму-разуму, а фотографию начальника показать не удосужился». Сиверский снисходительно улыбнулся и полез в карман за сигаретой.

– Я вам не верю! И вообще, где я – а где Управление по борьбе с организованной преступностью? Какие у правоохранительных органов могут быть ко мне претензии? – после минутной растерянности Глеб перешел в наступление. Чтобы ни случилось, он не должен себя выдать. Наставления Белодымова он усвоил четко.

Услышав это, Сиверский перестал улыбаться. Происходящее принимало серьезный оборот. Делать нечего. Достав из кармана свое служебное удостоверение, он протянул его Юлаеву. Заглянув в него, Глеб почувствовал себя полным идиотом. Вытянувшись по стойке смирно, он отчеканил:

– Виноват, товарищ генерал-лейтенант! Не узнал!

– Вольно, Юлаев! Вольно! Мы же не на службе! У нас, так сказать, конфиденциальная встреча! – вот уже в который раз приглашая его зайти в каюту, промолвил Сиверский. Больше повторять не пришлось. Глеб быстро занял предложенное ему место. Расположившись на диване, генерал еще раз внимательно посмотрел на своего нового сотрудника.

– Насколько вы понимаете, лейтенант Юлаев, я осведомлен о вашей нынешней миссии в «Боевом братстве»! Скажу больше, негласная проверка данной организации начата по моей инициативе! Для меня очень важно, чтобы эта самая проверка была проведена качественно и на совесть!

Порывшись в кармане, Сиверский отыскал зажигалку и вновь закурил, сделал несколько затяжек.

– Признаться, вы первый человек, которого я взял на службу заочно, без личного знакомства, без проверки деловых качеств, да еще и поручил такое ответственное задание. Если вы думаете, что это произошло благодаря Белодымову, то вы ошибаетесь! Нет, это произошло потому, что я так захотел, и я в вас поверил!

Не понимая, к чему клонит Сиверский, Глеб продолжал упорно молчать. Не обнаружив поблизости пепельницы, генерал взял со стола небольшой листок чистой бумаги, свернул его в виде конуса и стал стряхивать в него пепел.

– Устал я от интриганов и бездарей, которые заполонили ряды полиции! Мне нужен результат, конкретный результат от вашей работы! Покажите мне, что умеете работать, что хотите и дальше служить в УБОПе. Я предоставлю такую возможность! Однако… если я в вас разочаруюсь, Юлаев, честное слово, как взял на службу, так и уволю! Это не угроза… Нет… Просто правильно поймите старика. Устал я от нынешнего беспредела, устал!..

Звучавшие в голосе Сиверского искренние отчаяние и безнадежность удивили Глеба. Белодымов говорил, что Сиверский маразматик, интриган и самодур, которому нельзя доверять. Только Глеб почему-то верил Сиверскому. Он производил впечатление простого и доброго по натуре человека. Говорил прямо и по делу, не юлил, не изворачивался.

– Товарищ генерал-лейтенант, я всегда честно выполняю свой долг! Вам не придется меня увольнять! Если я почувствую, что не справляюсь… Я сам напишу рапорт на увольнение! Не буду занимать чужое место! – без тени обиды промолвил Глеб, поднявшись со стула.

На верхней палубе послышался громкий стук шагов. Кто-то быстро спускался вниз.

– Сергей Леонидович, вам бы надо на это взглянуть…– перепрыгнув сразу через несколько ступенек, на нижнюю палубу спустился помощник генерала. Он был явно чем-то взволнован и с опаской поглядывал в сторону Глеба. Передав Сиверскому бинокль, помощник пропустил его вперед, рукой указывая направление, куда нужно смотреть. Едва взглянув в бинокль, Сиверский разразился нецензурной бранью.

– Это ты его привел? – резко обернувшись к Глебу, потребовал объяснений генерал. От едва сдерживаемой ярости у него даже желваки на лице заходили. Ничего не понимавший Глеб стоял посреди каюты в полном недоумении. Сунув бинокль в руку Глеба, Сиверский с силой подтолкнул его вперед:

– Смотри!

В первые секунды ничего подозрительного на пристани Глеб не заметил. Однако вскоре его внимание привлек мужчина в куртке болотного цвета с высоко поднятым воротником, надвинутой на лоб серой кепке и темных солнцезащитных очках. Его излишне вытянутую голову не могла скрыть даже кепка.

– Это Конаховский?! Но как?.. Я ему ничего о встрече не говорил… Может, он там случайно оказался? – ошеломленно промолвил Глеб, возвращая бинокль генералу.

– Как бы не так! Еще немного – и думаю, он направится прямо сюда! Сергей Леонидович, Юлаев должен немедленно уйти. Иначе… Конаховский… он вас увидит и все поймет! – помощник генерала явно нервничал. Он не терпел поражений. Готовясь к этой встрече, как ему казалось, он все предусмотрел. Все, кроме одного… Он не подумал о том, что Юлаев может привести за собой хвост.

Жестом Сиверский велел помощнику подняться на верхнюю палубу и ждать, а сам в глубоком раздумье некоторое время стоял посреди каюты, сверля Юлаева взглядом. Наконец решился.

– Я говорил с Марией Белецкой… женой Вениамина. За несколько недель до гибели у него произошел какой-то конфликт с доктором Звягиным. Он тоже из Института онкологии… Причин конфликта Мария не знает. Все это происходило у них в квартире. Когда Звягин пришел, Веня попросил жену сходить в магазин. После ухода Звягина Белецкий находился в ужасно расстроенном и подавленном состоянии. Займись на досуге Звягиным! Это мой приказ! Проверку «Боевого братства» продолжай до тех пор, пока не убедишься, что у них нет видеоархива, или есть!.. Теперь иди… Конаховский должен последовать за тобой! Делай, что хочешь! Да, и еще… о нашей встрече никому не рассказывай! Никому, особенно Белодымову!

Следуя к берегу по деревянному трапу, Глеб старался открыто не смотреть в сторону, где находился Конаховский. Слова генерала продолжали звенеть у него в ушах: «Никому, особенно Белодымову!.. Особенно Белодымову!»

«Да что у них там происходит?» – недоумевал Глеб. Оказаться между двух огней ему вовсе не хотелось. Боковым зрением он продолжал наблюдать за Конаховским. Тот продолжал стоять на прежнем месте, но Глеб интуитивно ощущал на себе его пристальный взгляд. Прибавив шаг, он стремительно приближался к набережной. Едва ступив на нее, Глеб перебежал на противоположную сторону улицы, чуть было не попав под проезжавший мимо автомобиль. Водитель не остался равнодушным и, громко просигналив, послал ему вслед массу неприятных слов. Зеваки на набережной дружно повернулись в его сторону, заинтересованные происходящим. Желаемый эффект был достигнут. Конаховский засуетился. Он смотрел то в сторону Глеба, то в сторону «Невского экспресса»… Наконец, отбросив сомнения, он кинулся следом за ним. Имея некоторое преимущество, Глеб спрятался за углом здания и наблюдал за Конаховским. Когда расстояние значительно сократилось, Глеб зашел в стоявший неподалеку туристический автобус. Пробежав мимо него, Евгений направился в сторону Дворцовой площади, окончательно потерявшись в толпе.

***

Выполняя указания Белодымова, старший оперуполномоченный по особо важным делам Евгений Конаховский несколько дней подряд неутомимо носился по городу. Он практически забросил все свои текущие дела, дома почти не появлялся, но оно того стоило. Результат превзошел все его ожидания. Налоговая документация «Боевого братства» оказалась в полном порядке, отзывы о его работе – самые положительные. Никакого криминального прошлого за сотрудниками этой организации не водилось. С чувством выполненного долга Конаховский передал собранные сведения Виктору Викторовичу. Быстро пробежав глазами полученные документы, Белодымов расплылся в довольной улыбке.

– Вот, Евгений! – тыча рукой в документы, воскликнул он.– Вот! А я говорил, что ничего криминального в «Боевом братстве» нет и быть не может! – с долей самодовольства продолжил Белодымов.

Выпроводив Конаховского за дверь, он быстро собрал в папку нужные документы и поспешил в приемную генерала Сиверского.

«Я поставлю его на место!» – со злостью думал Виктор Викторович, вспоминая все упреки, высказанные в последнее время генералом в его адрес. Когда до входной двери в кабинет Сиверского оставалось всего несколько метров, путь ему неожиданно преградила секретарша Леночка. Взглянув на нее с недоумением и долей презрения, Виктор Викторович решил отодвинуть ее в сторону. Угадав намерения Белодымова, Леночка с ужасом выпучила глаза и прошептала:

– Только не туда! Он занят и просил не беспокоить! Там, там…– не успела договорить она, бросившись к разрывавшемуся назойливой мелодией телефону, по которому у нее была налажена прямая связь с генералом.

Схватив трубку, Леночка внимала каждому слову Сиверского. Выражение ее лица ежесекундно менялось. Сначала оно отражало испуг, затем волнение, а уж потом и все сразу. Потеряв дар речи, Леночка только нервно кивала, вероятно, представляя, что Сиверский находится перед ней. Едва успев положить телефонную трубку на место, секретарша побежала к выходу из приемной, по пути дважды подвернув ногу, обутую в туфлю с неимоверно высоким каблуком. На пороге она внезапно остановилась и, уставившись на Белодымова наполненными ужасом глазами, прошептала:

– Туда нельзя!!!

После ухода Леночки Виктор Викторович так и остался стоять в приемной, не решаясь зайти к Сиверскому. Сердце неприятно сжималось.

«Что такого могло случиться и кто находится в кабинете начальника Управления?» – Виктор Викторович судорожно анализировал полученную от секретарши информацию, но в голову ничего не приходило. Простояв в приемной около часа, Белодымов собрался уже уходить, но тут двери кабинета внезапно распахнулись и мощная фигура Сиверского показалась в дверном проеме.

– Вы ко мне? – промолвил он, обращаясь к нему. От неожиданного появления генерала Виктор Викторович слегка растерялся и в ответ на его вопрос смог лишь кивнуть.

Проследовав в кабинет, Сиверский оставил двери открытыми, дав понять Белодымову, что он тоже может зайти. Вся решимость куда-то испарилась, и Виктор Викторович медленно поплелся за Сиверским. Кроме генерала, в кабинете никого не было. Водрузившись на свое рабочее место, начальник Управления недовольно смотрел на заместителя, постукивая ручкой по крышке стола. От этого Виктору Викторовичу стало совсем нехорошо. Вместо пространной речи, которую он собирался гневно бросить в лицо генерала, Белодымов смог выдавить из себя только слово: «Вот!» и слегка подрагивающей рукой положил на край стола добытую Конаховским документацию.

– Что это? – недовольно спросил Сиверский.

– Документация по «Боевому братству»! – тихо сказал Виктор Викторович, пытаясь сглотнуть появившийся в горле ком.

– У вас все? – тем же нетерпящим возражений тоном поинтересовался генерал.

– Да! – только и смог выдавить из себя Белодымов.

– Я потом посмотрю! Вы свободны! – безапелляционным тоном заявил Сиверский, дав понять Виктору Викторовичу, что более его не задерживает.

Покинув кабинет генерала, Белодымов испытал неимоверное облегчение. Следуя по коридору, он размышлял о неизвестном посетителе, побывавшем у Сиверского. Картинка не складывалась: «Если посетитель был, то куда он делся? Я ведь все время стоял в приемной, и из кабинета генерала никто не выходил?» – недоумевал он. И тут его осенило. Примерно год назад в кабинете начальника выбили еще один выход, ведущий в другое крыло здания. Все встало на свои места.

«Как же узнать, кто это был? Кто?» – не мог успокоиться Белодымов. Он привык всегда быть в курсе дел Сиверского и на этот раз не собирался оставаться в неведении.

«Леночка! Конечно! Она же видела посетителя и наверняка записала его данные в специальный журнал». Разыскать Леночку не составило особого труда. Она, как всегда, болтала со своими подружками из бухгалтерии. Одарив молоденькую секретаршу обескураживающей улыбкой, Виктор Викторович вывел ее в коридор. К его великому разочарованию, Леночка не только не записала в журнал имя посетителя Сиверского, но и вообще его не видела. Оказалось, что генерал сообщил ей о своем посетителе по телефону, дав указание никого к нему не пускать.

«А может, у Сиверского никого и не было?» – с облегчением подумал Виктор Викторович. Насвистывая какую-то мелодию, подхваченную во время прослушивания радиостанций, Белодымов прямиком отправился в свой кабинет.

«Сейчас генерал посмотрит документацию, и ему не останется ничего, кроме как свернуть эту бессмысленно затянувшуюся проверку „Боевого братства“! Он еще извиняться передо мной будет!» – с удовлетворением подумал Виктор Викторович. Закурив, Белодымов откинулся на широкую спинку своего кожаного кресла, водрузил ноги на край стола и задумчиво уставился в потолок. Где-то рядом, на столе, загудел мобильный телефон.

– Черт подери! – от неожиданности Белодымов уронил пепел на свой дорогостоящий английский костюм.– Ну, Маруся, ты у меня получишь! – в сердцах воскликнул он.

Сколько раз он ругал свою младшую дочь за то, что она постоянно меняла мелодии в его мобильнике,– и все без толку. В последнее время вообще стала над ним издеваться. И где только она доставала эти ужасные звуки! Недавно на совещании у Сиверского, где собралось все руководство УБОПа, у него вдруг зазвонил телефон. Такого позора Белодымов давно не испытывал. Истошный женский крик, сменившийся хохотом, а затем недвусмысленными намеками эротического характера… Целую неделю все Управление над ним посмеивалось. Со злостью затушив сигарету в пепельнице, Виктор Викторович схватил телефон, намереваясь немедленно позвонить дочери и устроить ей хорошую взбучку. Однако после прочтения только что полученного сообщения его настроение внезапно изменилось.

– Нет, сегодня, несомненно, удачный день! – воскликнул он.– Я знал, был уверен, что ты одумаешься! Ты без меня ноль, пустое место… ты еще заплатишь мне за свою дерзость и за предательство заплатишь! Дай только срок… Дай срок, Князь…– с нескрываемым злорадством сквозь зубы процедил Белодымов. Набрав на мобильнике короткое сообщение «19:00 Японский ресторан на Моховой», Виктор Викторович отправил его, а затем достал из ящика стола фляжку с коньяком и сделал несколько глотков в честь фортуны, которая снова повернулась к нему лицом.

***

Менеджер небольшой туристической фирмы «Роза ветров» – Максим Оболдин никогда проблем с правоохранительными органами не имел и старался держаться от них как можно дальше. До недавнего времени вроде бы все у него было хорошо. Стабильная прибыльная работа. Девушка, которая его понимала и во всем поддерживала. За относительно небольшую плату ему удалось снять однокомнатную квартирку на Садовой улице, находившуюся в пятнадцати минутах ходьбы от его работы. В общем, все складывалось прекрасно, если бы не одно но.

Оставшаяся у него на этом свете единственная родная душа – брат Игорь, вот кто являлся этим самым но. Хорошим Игорь был когда-то парнем. Спортом увлекался, добился статуса кандидата в мастера спорта по борьбе самбо и дзюдо, на гитаре в рок-группе играл. Друзья его любили и уважали. Все прочили Игорю блестящее будущее. Видимо, сглазили. После того как в середине девяностых годов его призвали для прохождения срочной военной службы, все изменилось. Благодаря имевшимся спортивным достижениям и отличному здоровью Игоря отправили служить в подразделение специального назначения внутренних войск МВД. Первый год все было нормально, но потом с ним что-то случилось. Когда служба подошла к концу, он из армии не демобилизовался, а остался служить в ней по контракту. Тогда и начались его бесконечные командировки в Чеченскую республику. Два года участия в боевых действиях – и казалось, Игорь вообще забыл дорогу домой. Если бы не ранение, лишившее его кисти правой руки, то он, наверное, так и сгинул бы где-то на Кавказе.