Полоска чужого берега, или Последняя тайна дожа

6. Сон Леры

Вернулись молодые люди с прогулки уже далеко за полночь – поглазели на улицах на веселье карнавала, заглянув на площадь Сан-Марко, и после дня, полного впечатлений, быстро уснули, лишь головы их коснулись подушки. Лере вновь приснился тот сон, который она называла «реальным» и в котором она совершала реальные поступки и получала послания – практические руководства к действию – от близкого ей человека – её прабабки Анны.

Лера во сне как будто свободно парила, трогая облака, но руки только чувствовали пустоту и влагу. Сверху она видела всю Венецию – россыпь островов среди лагуны – Дворец Дожей и Кампаниллу на площади Сан-Марко, колокольню собора Сан-Джорджо Маджоре на одноимённом острове, вытянутую полоску острова Лидо, цветные домики острова Бурано, зелёный Торчелло. Она спланировала на остров, который увидела благодаря тому, что ей призывно махала рукой Анна. Приземлившись, Лера упала прямо в объятия своей прабабки, которая плакала от счастья.

– Я так рада, что снова могу видеть тебя, моя девочка! Я не смела тебя беспокоить, зная, как обидела тебя, но мне Хосе принёс добрую весть, что гнев твой прошёл и ты хочешь меня видеть. Прости меня, я очень перед тобой виновата, – голос Анны даже дрожал от волнения, она сильно переживала размолвку с Лерой.

– Анна, не унижайся, прошу тебя! Всё в прошлом, ты моя родная, мы должны держаться вместе, – Лера тоже пустила слезу от переживаний даже во сне.

– Я вызвала предупредить тебя об опасности и договориться, чтобы я смогла подать тебе знак, если что. Тот гребень с павлином с тобой?

– Да, я везде его таскаю как талисман. Да и красивый он очень!

– Отдай его мне – это будет моим условным знаком и предупреждением об опасности. Если увидишь его во сне – не соглашайся ни на какие уговоры, тебе нельзя быть там, где опасно. Хранителями готовится акция: мы с Кармелитой исполнители, Хосе нас страхует. Они захотят и тебя включить в эту игру, ты не соглашайся ни за что – ты можешь, ты ничего им не должна.

– А если с тобой что-то случится?

– С нами всегда что-то случается, ничего – живы пока, – грустно усмехнулась Анна. Однако Лере показалось, что прабабушка не была уверена в том, о чём говорила.

Анна постоянно ёжилась от холода и от грядущей опасности, хотя одета была тепло и могла регулировать температуру своего тела, однако из-за тревоги забывала об этом. Своей тонкой натурой она чувствовала приближение чего-то враждебного, но не могла препятствовать этому – влиять на ситуацию не в её силах и возможностях, её всегда умудрялись заставить делать всё, что задумывали Хранители Врат.

– Они всё-таки вытащили тебя. Я понимаю, что это неизбежно, ты только слушай меня, девочка моя, – я не переживу, если с тобой что-нибудь случится. Не принимай никаких решений, не посоветовавшись со мной, – Лера даже во сне ощутила, как холодна рука Анны, сжимавшая её запястье; прабабушка испытывала нешуточное волнение за жизнь своей правнучки.

– Хорошо, я поняла, – девушка нежно обняла дрожавшую Анну и ободряюще улыбнулась ей.

– Завтра принеси к Казимиру гребень и отдай мне. До завтра, моя родная.

Анна стала стремительно удаляться, но маленькая фигурка долго ещё махала Лере рукой. Потом растаяла, как будто и не было её вовсе, Лера осталась одна; холод на острове пробирал до костей.

Лера проснулась очень резко – её как всегда, когда сон был «реальным», как бы вытолкнуло из толщи воды, Ян спал, чуть похрапывая и постанывая во сне, – она с любовью посмотрела на него. Как хорошо – она согрелась, в номере было хоть и прохладно, но значительно теплее, чем на острове. Она встала с кровати, подошла к окну – над каналом, как дым, опять клубился густой туман, практически ничего не было видно, а здесь тепло и сухо, рядом любимый мужчина – с трудом представлялось, как они выйдут на улицу в такую погоду! Она нырнула обратно под одеяло и крепко обняла Яна, который на секунду проснулся, чмокнул девушку в щёку и тут же уснул. Лера тоже заснула, но уже без сновидений.

7. Прекрасная Венеция

Когда молодые люди проснулись, за окном сияло солнышко, как будто и не было никакого тумана. Вода в канале была зеленовато-голубая и пускала солнечные блики, отражаясь на каменных набережных и стенах домов.

Они совсем забыли, что договорились с Лаурой, которая деликатно постучала в дверь ровно в 11.00.

Лера открыла дверь в халате и долго извинялась, обещав спуститься через пятнадцать минут.

– Не беспокойтесь, я посижу в соседнем кафе, подожду вас. Не торопитесь, наденьте удобную обувь – ходить сегодня придётся много.

– Хорошо, мы быстро! – Лера понеслась будить Яна, который ещё сладко спал.

Когда все были в сборе, Лаура повела их для начала во Дворец Дожей, а по дороге рассказывала много интересных венецианских историй, которые вряд ли рассказывают туристам.

– Наша цель – Зал Большого Совета во Дворце Дожей. Я покажу вам место, где должен висеть портрет Марино Фальеро, дожа-предателя.

– Я была в этом дворце, но не обратила внимания на этот портрет.

– Видимо, тогда было не то время, а теперь оно пришло. Вот только портрета-то и нет, а есть полное его отсутствие – сами увидите.

Они благополучно и быстро добрались до площади Святого Марка (от их отеля рукой подать), на которой находился Дворец Дожей – Палаццо Дукале, – поднялись по великолепной лестнице Гигантов, где проходила церемония посвящения в дожи – ритуал торжественного облечения очередного дожа властью в Венецианской Республике; поднялись по Золотой лестнице, которая привела их в Зал Большого Совета. Дворцовым убранством искушённых петербуржцев удивить сложно, однако дух столетий, дух многовековой истории захватил и заворожил их, и они в благоговении застыли перед историей великого города-государства.

Лаура тем временем подошла к чёрному свитку вместо портрета, переведя ребятам текст:

– Здесь место Марино Фальеро, казнённого за измену.

– Это очень жестоко – заклеймить человека на века, даже после смерти ему нет покоя, – Лера задумчиво изучала место, где должен быть портрет. Чёрный свиток так выделялся на фоне портретов других дожей – как же она смогла не заметить его при первом посещении Палаццо Дукале?

– В самую точку. С его жизнью, вхождением во власть и смертью всё непросто. Я даже могу предположить, что он был оклеветан либо кого-то защитил своей смертью и позором, очень дорогого для него человека. Возможно, это была его жена. Она тоже в момент смерти мужа не была молодой женщиной, но всё-таки была значительно его младше. Есть разные версии этих событий, в том числе и романтические, но никто не узнает истинные мотивы проклятого дожа.

– Сколько ему было лет, когда его казнили? – подал голос Ян. Он тоже заинтересовался необычным зрелищем и гадал, чтó мог совершить казнённый дож, а если учесть, что правил тот совсем недолго, то когда же тот успел накосячить не по-детски?

– Около восьмидесяти, точно я не помню.

– А зачем он полез во власть в таком возрасте?

– И это вопрос вопросов. Хотя, конечно, некоторые считают, что жажда власти сильнее любых чувств, даже сильнее любви. Вот так!

– А казнили его почему? – Лера заинтересованно посмотрела на Лауру.

– Он слишком много знал! – ответил за Лауру Ян, и молодые люди засмеялись, а Лаура, которая не знала об их игре с цитатами из фильмов, с удивлением на них посмотрела.

– Это шутка, – она понимающе улыбнулась. – Официальная версия, что он поднял мятеж против Совета Десяти (это был самый влиятельный орган власти в Венецианской Республике) и за это был казнён, но я думаю, что всё было значительно сложнее. В тех интригах очень сложно разобраться – нужно быть современником и понимать реалии того времени. 1355 год – это было очень, очень давно. Шла венецианско-генуэзская война, которая обескровила обе великие республики. Фальеро ведь способствовал подписанию мира. Что же произошло потом – кто знает? Вот, Лера, тебе одна история для твоей работы: попробуй составить своё впечатление об этом деле. «Марино Фальеро: вся правда о проклятом доже» – готовый заголовок статьи, только ударение нужно поставить на букву о в слове «проклятом».

Они прошли в Зал выборов или Зал судьбы и прошлись чередой по всем залам дворца, в том числе по Залу компаса и Залу Совета Десяти. Яну понравился Зал Карт, где они провели около получаса. Парень долго рассматривал два больших старинных глобуса в центре зала, пытаясь представить себя на месте мореплавателей – первооткрывателей неизведанных земель за штурвалами парусников.

Он рвался посетить тюрьму, где томился Казанова, но Лаура его отговорила – сказала, что поведёт их в несколько интереснейших мест в Венеции в стороне от туристических троп.

Она не обманула – они увидели другую, совсем не туристическую Венецию. Ребята в изумлении только успевали открывать рты – столько необычных вещей о городе рассказала им Лаура.

Прямо на площади у Дворца Дожей Лаура сосчитала колонны дворца со стороны акватории Сан-Марко напротив острова Сан-Джорджо. У четвёртой, слегка выступающей за линию, остановилась и предложила Яну попытаться обойти её по крошечной приступочке из белого мрамора. Ян, слегка пренебрежительно хмыкнув, лихо вскочил на малюсенький уступчик и, прижавшись спиной к колонне, стал переступать мелкими шагами, пока не дошёл до внешней стороны колоннады – там не удержался и соскочил вниз. Удивлённо подняв брови, он спросил:

– Что за шутка?

– «Пытка надеждой». Рассказывали, будто приговорённым к смерти предоставлялась последняя возможность спастись: сумеешь пройти впритирку с колонной, не соскользнув на серую плиту, – будешь помилован в последнюю минуту. Своего рода ордалия – божий суд. Вот только таких ловкачей не находилось! Сколько ни старайся, всё равно не удержишься, – Лаура лукаво улыбнулась, оставляя право верить в городские легенды или сомневаться в них. Упрямый Ян сделал ещё несколько попыток под насмешливые взгляды своих спутниц, но, конечно, потерпел неудачу и, плюнув, стал внимательно слушать Лауру.

– Ну, раз уж речь идёт о колоннах Дворца Дожей, Ян, отсчитай-ка седьмую колонну от нашей, выступающей, только на этот раз со стороны пьяцетты.

Чувствуя подвох, Ян, отсчитывая про себя колонны, подошёл к седьмой и стал тихонько обходить её вокруг. Лера немедленно подбежала и, подняв голову, увидела среди завитков каменных резных листьев, украшающих капитель, ряд фигурок. Ребята обходили колонну и так и эдак, пока наконец не догадались, что это сценки типа комиксов, изображающие историю любви: восемь сценок – от первой встречи до смерти родившегося ребёнка. Все участники изображены в длинных, отвесно свисающих одеждах; юноша и девушка встречаются, первое свидание, любовь и страсть, рождение ребёнка… и вот ребёнок уже вырос и умер. Грустно, но так жизненно! Ребята задумались: вот вся жизнь перед глазами – как бы ты ни крутился, а итог один. Лаура понимающе посмотрела на них и расхохоталась.

– Вы такие сейчас смешные – сразу видно, что каждый задумался над смыслом жизни!

Молодые люди смущённо заулыбались – да, хитрая Лаура их подловила!

Каждое палаццо даже вне туристических троп имело свою неповторимую многовековую историю. К примеру, ребята с интересом узнали, что во дворце Фондако деи Тедески в 1603—1604 годах жил спасённый из турецкого плена Иван Болотников, предводитель крестьянского восстания в России; что за частые визиты в палаццо Мочениго, где жила английская леди Эрандел, жена британского дипломата, был казнён как изменник посол Венеции в Лондоне Фоскарини. Как оказалось, ошибочно, ибо его отношения с леди носили амурный характер.

Затем Лаура отвезла их на остров Бурано – остров рыбаков и ожидавших своих мужей в разноцветных домиках кружевниц.

Главная «фишка» Бурано заключается в том, что каждый домик раскрашен в свой цвет и всё вместе создаёт впечатление радуги или даже разноцветной палитры художника – столько цветов здесь намешано! Посмеиваясь, Лаура рассказала даже не легенду, а скорее анекдот, что буранские жёны раскрасили дома в разные цвета, чтобы их мужья, возвращаясь навеселе из питейного заведения, находили свои дома по цвету, а те, кто напивался до беспамятства, красили лоб в цвет дома, чтобы дружки безошибочно разносили их по домам. Однако цвет за домом закреплён официально, и переменить окраску можно только с разрешения местного самоуправления.

Почти в каждом доме был магазинчик, где продаются изящные изделия из тонкого кружева – кофточки, зонтики, веера. Именно роскошное рукоделие, возникшее вначале как побочный продукт плетения рыбачьих сетей, прославило венецианских кружевниц на всю Европу.

Потом Лаура рассказала легенду о происхождении знаменитого буранского кружева:

– Влюблённая молодая пара – юноша и девушка с острова Бурано – была очень бедна, и, чтобы заработать на свадьбу, молодой человек отправился за три моря гребцом на торговом судне. Возле острова сирен все моряки, чтобы избежать гибели, привязали себя к мачтам, но лишь наш юноша, влюблённый в свою кружевницу, не поддался чарам обвораживающих песен. Рассердилась на него королева русалок, но, увидев его чистоту и невинность, оценила по достоинству преданность его своей любимой невесте и взбила своим хвостом пену морскую, превратившуюся в сказочной красоты кружевную фату невесты. Невеста была рукодельницей – переняла воздушные узоры и вплела в них свою благодарность. С этого подарка и началась знаменитая слава буранских мастериц! – рассказывая, Лаура лукаво посматривала на молодых людей.

Ян, залюбовавшись невесомыми изделиями уличных кружевниц, вдруг представил себе Леру в белом платье и кружевной буранской фате. И надо сказать, привлекательная картинка совсем не заставила его просто отмахнуться!

«Надо же, да я вроде и жениться на Лерке не против – ну, ты даёшь, Венеция! Голову совсем снесло», – подумал Ян и украдкой ещё раз посмотрел на девушку, которая заинтересованно рассматривала узоры кружев, даже не подозревая о мыслях, роившихся в голове молодого человека.

Молодые люди выдохлись быстро, а Лауру, казалось, совсем не брала усталость – она весело погоняла Леру с Яном, но в конце концов тоже сошла с дистанции. Проводив молодёжь в отель, она попросила быть их готовыми к восьми вечера – за ними пришлют вапоретто.

8. Палаццо Казимира

Лера с Яном вернулись в отель без задних ног – неохота было даже шевелиться, не то что ехать куда-то вечером, хотелось просто проваляться в номере, но ровно в восемь им сообщили, что такси подано. Деваться было некуда – пришлось ехать. Ребята лениво собрались – пришлось опять придумывать, что надеть. Лера остановилась на белом платье из плотного трикотажа, которое облегало её стройную фигурку, и таких же белых сапогах. Сверху было накинуто пальто из кашемира от Армани – конечно, подарок бабушки Аманды. А Ян оделся в качественные дорогие джинсы, кашемировый свитер, на шею также повязал платок в мелкий горошек (у него их было не меньше пяти, причём разных расцветок). Они подошли к большому зеркалу в номере – вместе смотрелись очень даже неплохо.

Водное такси через пять минут уже причалило к очень симпатичному палаццо. Лере даже показалось, что этот дворец она уже видела – может быть, в каком-нибудь из её «реальных» снов, а может быть, она проходила мимо него в прошлое посещение Венеции. Они сошли на причал, который, конечно, был впритык с входом в палаццо, и тут же дверь последнего распахнулась – на пороге стоял улыбающийся Хосе.

– Милости прошу, – он гостеприимно распахнул обе створки двери, как будто они не могли пройти через одну. – Вас ждут! – он посторонился, пропуская гостей внутрь здания.

Во всём убранстве дворца чувствовался безупречный вкус хозяина – современность органично вписывалась в старинный стиль жилища. Лера плохо разбиралась в архитектуре, но чувство прекрасного у неё было развито великолепно.

Хосе провёл молодых людей по великолепным залам палаццо. Не забыли они заглянуть в Зал Пяти звёзд, и, когда уже были в зале и восхищались окружающими сокровищами, вниз из своих покоев на втором этаже спустился Казимир, который из дверей зала с гордой улыбкой собственника наблюдал за своими гостями. Хосе представил их друг другу. Лера с интересом разглядывала своего родственника, о котором много слышала от своей прабабушки Анны, – он приходился ей родным дядей. Лере он показался очень старым и усталым – морщинистое лицо было цвета пергамента, а голубые глаза со временем выцвели и приняли водянистый оттенок, однако старик обладал статью молодого человека, его движения были легки и стремительны.

Наконец, Казимир пригласил их к столу – они оказались в столовой для гостей, где был накрыт богатый стол на любой, даже самый взыскательный вкус.

Огромная люстра на сто свечей муранского стекла с подвесками, изящный фарфоровый сервиз и серебряные столовые приборы – всё просто кричало о несметном богатстве хозяина дворца, но при этом не было никакой помпезности и тщеславия. Гости и хозяин принялись за трапезу. Им прислуживала старая Лукреция, которая благосклонно и с одобрением взирала на Леру. Она неизменно поворачивала голову в сторону девушки, когда та говорила, хоть и не понимала ни слова по-русски.

– Лукреция знает о нашем родстве, – Казимир говорил по-русски без всякого акцента, – правда, она не знает, какого рода это родство, я убавил себе лет семьдесят, – Казимир вдруг заговорщицки подмигнул Лере.

– Вы дядя моей прабабушки Анны, я знаю – она мне рассказывала, Вы долгожитель – наверное, самый старый на Земле, – забывшись, честно выдала Лера всю информацию, которая была ей сообщена Анной.

– Девочка моя, это, по крайней мере, невежливо – напоминать про мой возраст, но я действительно родился в 1865 году в Польше, во Вроцлаве. Твоя бабушка (тогда её звали Бригитта) была дочерью моей единственной сестры – Аманды. Она осталась сиротой в шесть лет: Аманда слишком рано покинула этот мир, нелепо погибла – упала с лошади. Отец Бригитты был баварским бароном, довольно родовитым, но обедневшим. Он даже служил в банке, чтобы содержать свою семью, а это было не принято в данной среде. Кстати, Бригитта – для меня она уже стала Анной – должна прийти с минуты на минуту.

– А сколько лет Анне? Она также знает секрет Макропулоса? – задал вопрос Ян, до сей поры молчавший, так как был занят вкуснейшей едой, да и историю родственников своей девушки он знал². Лера сделала ему большие глаза, как бы говоря, что он лезет не в своё дело.

– Она на тридцать пять лет младше меня, но тоже в серьёзных летах – можешь посчитать. Но она в основном живёт в той эпохе, где время течёт значительно медленнее нашего. Я же имею свой секрет долголетия – считай, обладаю секретом Макропулоса в небольшой мере, – усмехнулся Казимир. – Анна – моя единственная оставшаяся в живых близкая родня. Жена и дочери, да и внуки уже давно в могиле. А я живу! Но дело, которым я занимаюсь, требует присмотра. Хочу найти себе преемника, а это очень сложно, – только чувствительная к нюансам Лера уловила в его словах нотки печали и обречённости.

В столовую почти вбежала Анна. Она была в чём-то воздушном голубого цвета, её стройное тело обволакивала голубая волна. Необычного покроя наряд очень шёл ей, делая её молодой и стремительной, несмотря на седые волосы, которые, казалось, отливают серебром и переливаются при свете свечей, стоявших на столе. Глаза метали голубые молнии – все откровенно залюбовались ею. Анна же, ни с кем не здороваясь, подбежала и обняла Леру.

– Я так рада тебя видеть, моя родная! Добрый вечер всем! – наконец поздоровалась она. – Казимир, нам нужно срочно переговорить, я очень торопилась.

– Хорошо, Анна, давай поднимемся ко мне. Хосе! Будь добр, не давай скучать моим гостям.

– Конечно, босс!

Когда Анна и Казимир удалились, за столом завязалась оживлённая беседа. Хосе расспрашивал ребят о впечатлениях. Лера и Ян наперебой давали восхищённые отзывы о прекрасном городе, хвалили Лауру, которая была прекрасным рассказчиком, любила свой город и могла о каждом камешке рассказать целую поэму!

– Леони – очень старая семья, ведёт свой род с двенадцатого века! Её предками были дож Марино Морозини в тринадцатом веке и прокурор Венецианской Республики Николо Леони в четырнадцатом веке. Ее дядя Бартоломео Леони – один из богатейших и влиятельнейших людей Венеции, он является действительным членом Хранителей Врат. Лаура тоже выполняет наши поручения; раньше она чаще по миру каталась, правда, сейчас возраст стал брать своё – мы уже не так часто к ней обращаемся.

– Она обещала помочь мне с выполнением редакционного задания, – Лера вставила это совсем невпопад.

– Она – кладезь знаний о тайнах Венеции.

– Лаура уже нам поведала историю дожа Марино Фальеро, – Ян вопросительно уставился на Хосе – он хотел услышать его версию истории о казнённом доже.

– Да уж, история сильно заезженная! Лорд Байрон, Гофман и многие другие эту тему активно эксплуатировали. Это единственный официально обезглавленный дож – его, беднягу, заклеймили как предателя. Правда, всё там очень непонятно. Думаю, подставили старика – он невиновен был.

– А что, есть другие версии? – Ян опять оторвался от тарелки с мидиями.

– Жена его, Алквина Градениго, сыграла свою роковую роль, но там было всё не так, как Байрон с Гофманом выдумали. Была, может, и любовная интрига, но совсем иного рода – круто замешанная на политических играх того времени. Я думаю, старик прикрыл очень дорогого для него человека. Оправдаться он мог легко, но почему-то не стал, а принял мучительную смерть и обрёл славу предателя на века.

В столовую вошла Лукреция – разговор за столом тут же прервался.

– Синьорина Лера, вас просят подняться наверх, – перевел её слова Хосе.

Лера с Яном тревожно переглянулись…