* * *
Это оказалось намного сложнее, чем он думал.
Во-первых, покупатели и (тем более!) покупательницы его просто не слушали! Женщины безмолвно и восхищенно рассматривали красавца-продавца и разве что не облизывались, а мужчины злобно косились и демонстративно отворачивались – особенно те, что пришли с дамами. Раньше это льстило Паулю, но теперь лишь раздражало.
Во-вторых, он и сам толком не знал, что и как говорить. У Нико это выходило как-то естественно, его рассказ тек медоточивой рекой, завораживая, искушая, прельщая… Тирада же Пауля убедительностью не отличалась, он оказался до убогости некрасноречивым: постоянно сбивался, мямлил, повторял одно и то же… дополнительные трудности создавал и языковой барьер, – хотя Нико это препятствие легко обходил и даже использовал как преимущество, раскрашивая свою сдобную речь пестрыми разноязыкими эпитетами.
Ну, и в-третьих, сосредоточившись на разговорах, Пауль забыл расточать привычную дозу обаяния и сверкать белозубыми улыбками и в результате не продал практически ничего. Женщины разочарованно слушали его скучные байки, пожимали плечами и уходили… досадуя, что не произвели должного впечатления на эффектного продавца.
К концу дня Пауль напоминал самому себе взмыленную лошадь. Подсчитывая выручку, он мрачно размышлял, что никогда еще не зарабатывал столь удручающе мало. Надо же было так оплошать! Однако спор есть спор… придется выполнять!
* * *
Нико был очень доволен собой. Глянув в его лоснящееся радостью лицо, Пауль досадливо скрипнул зубами и испытал смутное желание запустить в приятеля-конкурента чем-то увесистым.
–Ладно уж, хватит дуться, – усмехнулся Нико, верно истолковав недовольство соперника. – Пойдем выпьем по рюмочке, я угощаю, раз такое дело…
Четверть часа спустя они уже потягивали любимую выпивку в ближайшем баре, и мрачный Пауль настойчиво спрашивал:
–Как, как тебе это удалось? Ты ведь… прости, но ты… ммм… не такой уж обаятельный продавец!
Нико, казалось, нисколько не обиделся, только усмехнулся:
–С чего ты взял?
–Ну… – стушевался Пауль. Не советовать же, в самом деле, посмотреться в зеркало? Невежливо как-то…
Нико, видимо, понял всё без лишних слов:
–Красота и обаяние понятия разные. Да и обаяние обаянию рознь… как герой-любовник ты однозначно обаятельнее меня… а вот в качестве продавца выигрываю я, потому что здесь требуется обаяние совсем иного рода…
–Какого же? – раздраженно, но в то же время с любопытством поинтересовался Пауль, искоса посматривая на собеседника. В баре царил приглушенный красноватый полумрак, и расчерченное багровыми тенями лицо Нико производило немного пугающее впечатление.
–Понимаешь, ты пытаешься очаровать покупателей своей наружностью, – прищелкнув пальцами, принялся объяснять он. – Это может подействовать на женщин и только. А есть еще мужчины. Да и многие дамы приходят с кавалерами, а при них особенно не пококетничаешь. Сам понимаешь, твой метод полон прорех!
–А твой – нет? Твой безупречен? – уязвленно огрызнулся задетый за живое Пауль.
–Безупречного не существует в природе, – спокойно отозвался Нико. – Но мой метод действенен. Ведь зачем люди заходят в мою лавку? Зачем покупают все эти безделицы?
Пауль пожал плечами, делая очередной глоток напитка:
–Ну как зачем? Чтобы осталось что-то на память о нашем городе. Они-то туристы!
–Вот именно! – удовлетворенно сказал Нико, подняв указательный палец, и выглядел при этом донельзя самодовольным. – Они приходят за красивыми воспоминаниями… и я своими рассказами делаю эти сувениры еще более значимыми, а воспоминания о городе – более привлекательными, завораживающими. Я словно обещаю покупателям, что самые красивые воспоминания они могут купить только у меня!
Пауль склонил голову набок, размышляя.
–В этом что-то есть… но ведь признай, по большей части твои рассказы… как бы это сказать?.. выдуманы, высосаны из пальца! Разве нет?
Нико обиженно поджал губы:
–Выдуманы? Вовсе нет! ПРЕУВЕЛИЧЕНЫ… это вернее.
–Ну, конечно! – издал ехидный смешок Пауль. – Ты хочешь меня убедить, будто у каждой твоей безделушки есть своя легендарная история?
–Нет… но каждая что-то символизирует. А если я порою увлекаюсь и говорю лишнее… разве это плохо? Уверяю тебя, покупатели только рады обманываться! Это взаимовыгодная игра! Зато потом их воспоминания о нашем городе становятся объемнее и прельстительнее. Что в этом плохого?
–Ничего, – вынужденно признал Пауль и, подняв бокал с остатками напитка, бодро провозгласил: – Что ж, выпьем за красивые воспоминания!
Урок рисования
Миа отошла на шаг от мольберта и, забывшись, отвела со лба перемазанной в краске рукой рыжеватую прядь волос, не замечая, что окончательно перепачкалась. Впрочем, в минуты упоения творчеством девушка не придавала значения подобным мелочам. В такие мгновения весь ее мир сужался до размеров картины… хотя почему сужался? Вселенная фантазий превосходит будничную реальность и красочностью, и масштабами… а буйное воображение юной художницы Миа было просто безграничным!
–Неплохо, неплохо… – без ложной скромности пробормотала Миа, склонив голову набок и придирчиво изучая собственное творение.
Хотя, рассуждая объективно, далеко не каждый человек поставил бы работе молоденькой художницы оценку “неплохо”. Кое-кому картина показалась бы тяжеловесной, слишком яркой, “давящей”… другие же, напротив, одобрили бы исходящие от полотна силу и энергию.
На картине была изображена одна из площадей города И. – того самого города, который служил Миа не только пристанищем, но и источником вдохновения. Миниатюрный, почти кукольный, этот городок был проникнут торжественным духом средневековой романтики. Блуждая по здешним улочкам, несложно было поверить в реальность и осязаемость былых веков – поверить, что именно тут, по этим самым мостовым, разъезжали в каретах дамы в кринолинах и гарцевали верхом лихие молодцы в экстравагантных (на современный вкус) нарядах…
Миа любила бродить по родному городу, делая в большом блокноте лаконичные карандашные зарисовки, а после переносить их на полотно. Ее картины были написаны в энергичной импрессионистской манере и неидеально отражали окружающую действительность – однако Миа так чувствовала мир… так видела его, как бы банально это ни звучало.
Увековеченная художницей в картине площадь была выписана без лишних деталей, изображена тяжелыми сочными мазками. Не каждый местный житель согласился бы с подобной подачей городского пейзажа – однако Миа привыкла к спорам и считала их вполне нормальными. В конце концов, невозможно нравиться всем подряд!
* * *
Наступило в меру теплое солнечное утро. Миа неспешно шла по узкой улочке, сжимая в одной руке потрепанный блокнот внушительных размеров, а в другой – карандашный огрызок. Взгляд ее скользил по таким знакомым очертаниям домов и кофеен, выискивая в давно изученном архитектурном рельефе новые нюансы. Сегодня девушка планировала просто “найти объект” и сделать краткую черновую зарисовку, а в следующие дни оживить рисунок при помощи цветных карандашей. И лишь в последнюю очередь в игру вступят холсты и краски…
“Как можно постоянно рисовать одни и те же улицы?” – вспомнилось вдруг Миа. Кажется, этот вопрос задала ей Натали, дама-экскурсовод в годах, женщина видная и темпераментная. Она зашла к юной художнице “на огонек” и заодно просмотрела в очередной раз ее работы – новые и старые, из не проданных залежей.
“А вы видите хоть две похожие картины? – дерзко парировала Миа, привыкшая отражать критику. – Я умею подавать одно и то же разными способами…”
С этим трудно было поспорить. Работы Миа были похожи только одним – своей яркостью и насыщенностью. Причем некоторые злопыхатели утверждали, что подобное обилие цвета неминуемо приведет к развитию мигрени…
“Или постоянного хорошего настроения!” – не соглашалась с ними Миа, твердо убежденная, что “мало цвета не бывает”, а значит, нужно раскрашивать жизнь всеми оттенками радуги где и когда возможно.
Вот и сейчас Миа, прогуливаясь по городу, мысленно рисовала его, и в ее воображении улицы были намного ярче, чем в реальности. Наполненные солнцем и пестрящие красками, они словно дышали, шептали… и молоденькая художница, вслушиваясь в этот лишь ей слышимый шепот, задумчиво улыбалась.
Она здоровалась с Домами. Улыбалась площадям… вдыхала чуть сладковатый воздух… и была безмерно, безгранично счастлива. Пожалуй, для счастья ей больше ничего не было нужно… ну, разве что холст и кисти!
Жизнь в удовольствие
Я меня есть особая летняя традиция. Я редко езжу на море, и даже в самые жаркие июльские деньки меня не соблазняет пляж – поджариваться на песке мне скучно, а безвылазно сидеть в воде – утомительно… зато я очень люблю новые впечатления, а потому каждый август отправляюсь на неделю-другую в какой-нибудь европейских город, причем – необязательно столицу. Обычно я заказываю несколько экскурсий, просто чтобы ознакомиться с общими достопримечательностями, а остальное время наслаждаюсь жизнью и пропитываюсь местным колоритом: сижу в кафе, ужинаю в красивых ресторанчиках, гуляю в парках, делаю покупки в магазинах… хожу, смотрю, запоминаю, фотографирую!
Пару лет назад это был Париж, а еще – Лондон, Дрезден, Прага… А этим летом я побывала в И. Пожалуй, это оказался самый маленький – и самый уютный! – городок из всех, что я посещала…
Я погостила тут всего неделю – однако этого хватило, чтобы бесповоротно влюбиться в изысканную архитектуру города и в здешний совершенно особенный быт и стиль жизни… И, конечно, в необыкновенных местных жителей! Причем – во всех сразу…
* * *
Этот город встретил меня дождем: теплым, вкрадчивым, совсем летним… Я не очень люблю дождь, но сейчас, после духоты родного мегаполиса и довольно утомительной поездки, он оказался весьма кстати. Как я узнала позднее, дожди тут были частым явлением, да и вообще, погода менялась буквально каждый час… И сияющее голубизной небо могло за считанные минуты скрыться за тучами, а яростный ливень обернуться жарким солнцем…
Я остановилась в красивом трехэтажном отеле; из окна моего уютного однокомнатного номера открывался изумительный вид на горы с тонущими в белесых облаках вершинами. Мне нравилось по утрам любоваться этим дивным пейзажем и мечтать о чем-то своем…
После легкого завтрака-фуршета в компании прочих туристов, сервированного в просторной светло-бежевой столовой, я отправлялась на прогулку. И если в первый день я просто бездумно бродила по городу, то уже на второй познакомилась с некоей Джулией… и это знакомство полностью определило характер моего пребывания в городе И. Да и вообще, многому научило…
Я столкнулась с ней в парке (причем столкнулась буквально!) и сразу рассыпалась в неловких извинениях на корявом английском.
–Все в порядке, – весело прощебетала она в ответ тоже на английском. – Я сама виновата, замечталась…
Я с тенью ревности оглядела эту молоденькую смуглую девушку со смоляными кудрями и огромными чернейшими очами. Она походила на цыганку, и я с обидой подумала, что на эдакую диву наверняка обращают внимание все мужчины любого возраста. Я со своим куцым русым хвостиком и узким бледным лицом на ее фоне напоминала моль…
Понятное дело, я вовсе не горела желанием продолжать это знакомство – все получилось как-то само собой, против моей воли! Что ж, вероятно, кипучая жизненная энергия смуглянки преодолевала преграды похлеще, чем мое вялое сопротивление… В результате полчаса спустя мы уже мирно пили кофе в ближайшем заведении и болтали обо всем на свете, причем далекое от идеального знание английского нам нисколько не мешало отлично понимать друг друга.
–Люблю посидеть в кафе, – призналась мне Джулия, заказав кофе с молоком, сахаром и взбитыми сливками. Украшенный сладкими шоколадными хлопьями, этот напиток смотрелся весьма вкусно. – С кафе связана вся моя жизнь…
–Вот как? – без особого интереса протянула я, пока не вполне понимая, зачем согласилась последовать за этой красоткой. Изначально у меня были совсем иные планы!
–Ага, – довольно подтвердила Джулия и лукаво подмигнула мне. – Я ведь официантка. Только не в этом кафе… в другом, подороже. А тут работает один мой приятель…
С этими словами она поискала кого-то глазами, потом заулыбалась, помахала рукой, подзывая. Я с любопытством проследила за ее взглядом и увидела худощавого молодого парня, довольно высокого и в целом симпатичного, хотя и ничем особенно не примечательного. Он заметил нас и нахмурился, однако подходить не спешил.
–Он дуется, – усмехнулась нисколько не расстроившаяся Джулия, снова переключившись на меня. – Я утром весьма едко отзывалась о его заведении… ничего, к вечеру будет душкой!
–Он твой… ммм… близкий друг? – осторожно уточнила я.
Она воззрилась на меня с комичным возмущением.
–Он?! Нет, о боже! То есть он друг, да… но ПРОСТО друг. Не близкий…
Я покачала головой, никак не прокомментировав увиденное. Для меня было очевидным, что Джулии очень нравится этот молодой человек… больше, чем нравятся “просто друзья”.
Именно так началось мое знакомство с официанткой по имени Джулия – и истинное знакомство с городом И. Мне даже не потребовались дополнительные экскурсии…
* * *
Это были упоительные дни… Я заново открывала для себя мир и под ненавязчивым руководством неугомонной Джулии училась наслаждаться жизнью… причем Джулия познакомила меня и с другими обитателями города И. – людьми, жившими и думавшими точно так же, как и она.
Меня представили продавцам сувениров, неким Паулю и Нико. У каждого была своя сувенирная лавка, пестревшая красочным многообразием всевозможных безделиц, и хозяева горячо зазывали к себе покупателей. Я долго копалась в сувенирном богатстве обоих магазинчиков и ушла не с пустыми руками. И унесла не только прелестные статуэтки и прочие бесценные мелочи, но и хорошее настроение – Нико и Пауль безостановочно улыбались и были щедры на комплименты. И если Нико красотой отнюдь не блистал, то Пауль меня заинтересовал… и я бы охотно позаигрывала с этим знойным красавцем, будь мои познания английского глубже… и не маясь за спиной роскошная Джулия.