Найдёныш такса
Как-то летом мы отправились в Вешняки по делам. Выходной день. На автостоянке множество машин, среди них беспокойно носится длинношёрстная такса. Перебегая от одной машины к другой, пёс явно искал хозяев и сильно нервничал. С автостоянки стал выбегать и на проезжую часть, рискуя попасть под машину. Было видно, что это ухоженное домашнее животное: длинная чистая блестящая шерсть цвета тёмного шоколада, красивые висячие уши, мощные короткие передние лапы охотничьей норковой собаки и очень выразительные огромные грустные глаза. Красавец-пёс отчаянно искал хозяев, но, увы, их не было нигде.
Мы с мужем решили попытаться их найти. С собакой на руках безуспешно обошли всё вокруг. Собаку никто не искал…Пришлось взять её домой. Испробовав все известные имена, остановились на кличке Грей. Попав в наш дом, Грей немедленно вскочил на обеденный стол, затем погнал по всему дому наших трёх кошек, которые жили в большой дружбе с овчаркой Джессикой, пытался всё пометить, спать пожелал только на кровати… Пришлось приложить немало усилий, чтобы отучить от «барских» привычек.
За длину и форму тела его прозвали «лимузин». Неоднократно убегал. Но проболтавшись где-то три-четыре дня возвращался грязный и обязательно вывалявшийся в чём-нибудь сильно «душистом» (охотник так убирает свой запах), с неизменно виноватой и счастливой мордой одновременно, задирал верхнюю губу и изображал такую улыбку, что его сразу же прощали.
Вдоль по улице…
По состоянию здоровья мужу необходимы пешие прогулки. Он и прогуливался в обществе всех наших животных по улице в нашем садовом товариществе. Те, кто видел эту процессию, всегда удивлялись: впереди шёл, заложив руки за спину, сам Владимир Иванович. Рядом с ним степенно шагала немецкая овчарка Джессика – красивая, с длинной шерстью чепрачной масти, чётко выполняя его команды и не отвлекаясь ни на какие посторонние предметы, людей, животных. За ними, успевая заглянуть под все кусты и деревья, «шнурковал» из стороны в сторону «лимузин» такса Грей. И, что самое удивительное, шествие замыкали кошки: важная Стеша, спокойная и осторожная Дуся и быстрая Мэгги! В конце улицы уже был спуск к Москве-реке. Здесь Владимир Иванович со своим квинтетом дружно разворачивался и шагал в обратную сторону.
Позднее к этой живописной группе присоединился полугодовалый, помесь овчарки и лабрадора, метис Лари, которого хотели усыпить за ненадобностью прежние хозяева. Но став взрослым кобелём, он не смог поделить с Греем место вожака. Они устраивали такие кровавые разборки! И хотя мы полюбили обоих, пришлось пристраивать одного из них. Отдавали того, кого возьмут. Им оказался Лари. Его забрали на лодочную станцию в качестве сторожевого пса. Сотрудник станции привязал Лари на длинный поводок к мотоциклу и медленно покатил. Пёс бежал за мотоциклом, всё время растерянно оглядываясь…
Через три дня, открыв калитку, я увидела его, счастливого, с обрывком металлического троса на ошейнике. Бои возобновились, и в пылу драки, когда я пыталась разнять собак, Лари серьёзно меня укусил.
Выручил мой коллега из Мариуполя. Но взять могли и хотели только таксу. Оформив все необходимые документы, я купила большую переноску, и мы отправились в аэропорт. Морда пса сияла от счастья. Его, а не Лари, мама взяла с собой! И каково же было разочарование, когда его посадили в переноску, а затем сдали в багажное отделение. Никогда не забуду плачущие, да, плачущие глаза и укоризненный взгляд! К счастью, он попал к двум очень добрым женщинам, которые любили и баловали его. Жил с ними на берегу залива, охотился за фазанами… Коллега периодически информировал меня о жизни Грея, новых проделках и шалостях, присылал фотографии… Но всё равно, было жаль, что с ним пришлось расстаться. До сих пор испытываю чувство вины, как будто я совершила предательство.
Возьмите, шанс собаке дайте!
Было решено вновь завести большую собаку, желательно овчарку. В интернете мелькнуло фото с надписью: «Майк ждёт». Дней через десять вновь его фото: «Майк просится домой!» И когда в третий раз увидела: «Возьмите, дайте собаке шанс!» – поняла, что это судьба, и поехала в приют в Павловский Посад. Вывели восточно-европейскую овчарку, худую и неухоженную. Возраст – примерно год-полтора. Пёс, казалось, смотрел с надеждой. Он так странно брал угощение: захватывал в пасть всю ладонь, затем бережно снимал с неё сосиску. Пса сразу не отдали, а предложили хорошо обдумать и в течение трёх дней подтвердить решение. Собаку привезут, посмотрят условия, а ещё надо подписать договор. И вот Майка привезли. Пару дней он жил в вольере. Малютка Ася пыталась его облаять, бесстрашно совала мордочку в вольер. Важно было погасить её агрессию и не допустить озлобления с его стороны. Находясь в приюте Майк, весьма недружелюбно жил с собратьями из соседних вольеров. У нас всё получилось, и через пару дней они обнюхали друг друга. Чихуашка для порядка порычала, но «кавалер» не стал обижать «барышню». Пёс стал свободно гулять по двору. Кошка Стеша, увидев Майка, смело направилась к нему. Они встретились мордами, обнюхали друг друга. Майку строго была дана команда «фу!» Со стороны казалось, что он просто обалдел от такой неожиданной наглости. А Стеша? Вполне возможно, она решила, что вернулась любимая Джессика. Другая кошка, Дуся, видя отношение Майка к Стеше, тоже постепенно осмелела. А вот Барсик Майка побаивается, а пёс старается подловить и погонять его. И кот, нагулявшись, начинает громко мяукать, сидя на заборе: мол, вот он я, встречайте. Кто-либо из домашних приказывает Майку идти в вольер, и Барсик спокойно идёт домой. Иногда собака под моим присмотром всё же подходит к коту, обнюхивает его, но не более. При этом видно, что оба понимают ситуацию: собака – ей нельзя обижать кота, накажут, кот – его в обиду не дадут.
Иногда пёс устраивает для нас целые показательные выступления, ходит на задних лапах, при этом забрасывает себе на нос кольцо, снова подбрасывает… Очень радуется и носится вокруг дома с мячом или другой игрушкой, если я приговариваю: «Ах, какой Майк ловкий, какой сильный! Красавец, молодец!» Масса положительных эмоций!
За месяц с небольшим перед нашим отъездом на отдых Майк стал плохо есть и вдруг прекратил совсем. Даже мясо. Диагноз: увеличившаяся в три раза селезёнка сдавливает желудок, и у собаки постоянное чувство сытости. Селезёнка на грани перекрута, и тогда спасти животное можно не успеть.
Операция по удалению селезёнки прошла успешно, и вечером Майка привезли домой. Пёс поскуливал, никак не мог лечь и уснуть. Уложив его на ковёр, легла рядом, и так, в обнимку, поглаживая и говоря ласковые слова, удалось его успокоить. Дрожь постепенно улеглась, он уснул. Таких ночей было десять. Надо было уследить, чтобы пёс не разлизал шов. Воротника, который надевают в таких случаях после операции нам хватало не более, чем на несколько минут. Шарахаясь из стороны в сторону и задевая всё вокруг, пёс разбивал ворот моментально. На двенадцатый день швы были сняты, аппетит постепенно восстановился.
Ест Майк очень деликатно и позволяет копаться в его миске…Если я дома, то кормить должна именно я сама. Иначе есть «наш аристократ» не будет. Ася всегда старается быть рядом и подхватывает упавшие шарики корма. Мало этого. Пёс стал подкармливать подружку. Наберёт в пасть из миски и положит на настил. Мол, вот тебе, ешь! А вообще, Майк удивительно красив, ласков и послушен. Какое счастье, что мы взяли его из приюта!
Дикие утки
С первым весенним теплом стаи пернатых потянулись в родные края.
Почти каждое утро я наблюдала, как пара диких уток, расправив крылья с сине-фиолетовым блестящим ромбом, хорошо заметном при полёте, взлетала с островка пруда во дворе нашего загородного дома. Пара удалялась, красиво вытянувшись в линию, но вскоре возвращалась. Утки с шумом садились на воду, затем, переваливаясь, медленно выбирались на островок.
Очень красив селезень: с яркой изумрудно-зелёной головкой, белым ошейником и коричневой грудкой. Лорд, да и только! Уточка поменьше размером, скромненькая и неприметная. Её мы назвали Дуней. Ноги у них оранжевые, клювы жёлтые.
Солнечное весеннее утро. Хлопотливо суетятся, чирикают воробьи. На пробивающейся траве бриллиантовыми искорками поблёскивает роса. Земля пробуждается, рождая ростки первых цветов, воздух благоухает весенней свежестью.
Я звала в дом мою собачку, чихуашку Асю, но, обычно послушная, она не обращала на мой зов никакого внимания. Наверное, нашла что-то уж очень интересное под туей на островке пруда, куда раньше очень редко бегала через мостик. А тут…
Подойдя к ней и отодвинув раскинувшиеся до самой земли ветви туи и растущего рядом красавца-можжевельника, я застыла от неожиданности. Там оказалось сложенное из веточек, травинок и сухих листьев гнездо, дно которого устилала сухая хвоя, края обрамлял пух. А в гнезде семь зеленовато-оливковых утиных яиц! Так вот что вызвало такой интерес у собаки! А ведь у меня есть ещё большой дворовый пёс, две кошки и кот. Странно, что они до сих пор не обнаружили гнездо и не разорили его!
С этого момента вход на островок был перекрыт листом фанеры, и все жильцы дома старались не беспокоить наших пернатых гостей. Очень необычно и удивительно, что дикие утки устроили гнездо совсем рядом с человеческим жильём!
Всего было снесено 11 яиц, и Дуняша села высиживать потомство. Целыми днями под туей виднелся серый неподвижный силуэт. Улетала она только ранним утром и вечером ненадолго, видимо, на кормёжку. Гулёна-селезень, наоборот, прилетал крайне редко.
И вот настал долгожданный день. О чудо! В пруду за мамой-уткой гуськом плавали одиннадцать оливково-сереньких комочков – малюсеньких утят. Бетонные берега чаши искусственного пруда были отвесны и слишком высоки для крохотных птенцов. Утка крякала, беспокойно звала их на островок, но выбраться на него из воды им было не под силу. Утята были так малы и беззащитны! В пруду с проточной водой не росли водоросли, не поселялись насекомые… Малыши тщетно цедили воду клювиками, но чистая вода ничем их не насыщала. Беспомощные и усталые они плавали всё медленнее и медленнее, жалобно попискивая. Им бы забраться под крылья мамы, согреться. И кушать так хочется!
Из широкой доски, закреплённой на берегу острова и опущенной другим концом в воду, соорудили сходни, по которым утята тут же взобрались на островок.
Я вспомнила, как мама выращивала цыплят. Сваренное вкрутую измельчённое яйцо пришлось утятам по вкусу. Сытые и сухие они мирно уснули, зарывшись в мамины перья.
На наших подопечных приходили полюбоваться соседи. Дуня, словно на показательных выступлениях, скользила с утятами по глади пруда, отводя их в сторону от людей. Но не улетала. Умиляло и вызывало тёплые чувства, как послушно и красиво, выстроившись в цепочку, повторяя каждое движение, птенцы следовали за ней.
Сосед-охотник сказал, что это дикие утки-кряквы. Недоверчивые и пугливые, они обычно устраивают гнёзда в укромных местах, и большая редкость, что эти птицы поселились прямо у дома. "Видимо, энергетика здесь очень хорошая," – заметил он.
Утята подрастали. Я попыталась подкармливать их, бросая разные зёрна в воду. Но корм быстро тонул, и они не успевали его поймать. Мне посоветовали купить сухой корм для рыб, который не тонет. Купила я его только после долгих поисков на «птичке». «Ути-ути-ути,» – звала я, и они дружно плыли на зов, налетая стайкой, склёвывали понравившийся корм с воды. Утка вела себя как заботливая мать. Чуть отплыв в сторону, она внимательно наблюдала, подталкивала к еде зазевавшихся и ела только после всех.
Плавать в пруду мне приходилось вместе с утиным семейством. Утята совсем не боялись, с любопытством поглядывая, подплывали совсем близко и даже пытались ухватить клювами пальцы протянутой в воде руки. А вот мои домашние плавать вместе с утками отказались.
Утята хорошо росли и уже начали оперяться. Беда пришла негаданно, нежданно… Однажды утром я увидела, что на поверхности пруда лежит мёртвый утёнок, а ещё два тоже были на грани гибели: крылья раскинуты, перья взъерошены, глаза закрыты, головки опущены…Жаль до слёз! С одним из больных утят я помчалась в ветлечебницу. Ответ ветеринаров был нерадостен: «Мы не лечим диких уток». В зоопарке мне тоже отказали…
«Может, хватит заниматься ерундой! – говорили мне вокруг. – Отвези и выпусти их в дикую природу. Они ведь не домашние!»
Что ж, так они все и пропадут? Нашла в интернете описание болезней уток. Сравнила с симптомами заболевших. Ведь не зря же в детстве я мечтала быть врачом, и однажды мне пришлось даже самой зашивать рану у собаки!
Предположительно, заболели они кокцидиозом, заразиться которым могли в скошенной преющей траве, которую я сама, по незнанию, настелила для них на островке! Рекомендованное лечение – сульфадимезин. Раньше его активно использовали для лечения кишечных заболеваний у людей, а сейчас… В справочной аптек это лекарство не значилось. Пришлось сделать множество звонков, прежде чем оно нашлось лишь в одной из московских аптек. Несмотря на занятость и недовольство близких, поехала за ним на другой конец Москвы… В общем, по мнению семьи, я нашла проблему на свою голову! Как говорится: «Не было у бабы забот…»
Взвесив одного из утят, рассчитала необходимую дозу лекарства и корма, смешала измельчённые таблетки с приваренной пшеницей и кормила всё их семейство в течение трёх дней. Благо, они уже подходили на зов и поедали рассыпанную на земле еду. Это был риск, но другого выхода я не видела!
Какова же была моя радость, когда стало понятно, что «мои пациенты» пошли на поправку и – ура! – все десять остались живы. Теперь они совсем осмелели, путаясь под ногами, приходили к порогу и, громко крякая, просили еду.
Осенью селезень Лорд стал прилетать чаще. Утята учились летать. Сначала с воды на островок, затем над двором. Подбадривая звуками «шаак-шаак», крыжень ставил их на крыло. Было интересно наблюдать, как две молодые утки кружат над двором, затем следующие две… И так, все по очереди. «Вить-вить-вить-вить», – пели птичьи крылья. Потом они стали улетать к природному пруду неподалёку, к Москве реке…
Надвигались холода. И однажды поутру мы обнаружили, что пруд наш опустел…, было немного грустно и вместе с тем радостно: всё-таки выжили, окрепли и смогли улететь в тёплые края.
Конечно, держать диких уток на домашнем пруду, построенном для плавания в нём летом и ежедневного моржевания в проруби зимой, хлопотно и совсем неудобно. Плавать вместе с ними далеко небезопасно. Пруд сильно страдал от грязи, развивающихся водорослей, тины и нечистот от утиной жизнедеятельности. И вообще, по мнению моей семьи, другой бы выкинул их всех со двора, отнёс бы на ближайший природный водоём, и пусть себе выживают! Столько неудобств и хлопот с ними! Поэтому было решено следующей весной не позволять им гнездиться у нас.
Вновь наступила весна. Утки прилетали многократно, кружили над двором. Но вода из пруда была умышленно спущена, и они улетали. Мы думали, что все «утиные» мытарства закончились, и лето пройдёт спокойно. Но не тут-то было!
Как-то обе наши собаки беспокойно засуетились у калитки. Маленькая Ася пыталась что-то рассмотреть и совала свой нос под калитку. Овчарка Майк вставал на задние лапы и пытался её открыть. Отогнав собак и открыв калитку, обомлела не только я, но даже собаки застыли в изумлении: там была наша Дуня! Не обращая ни на кого внимания с громким «кря-кря» она деловито и уверенно провела свой выводок – одиннадцать еще не оперившихся маленьких утят во двор, к уже наполненному водой пруду. Удивлению не было предела! Она вывела их где-то неподалёку и привела «домой»! У нас смешались два чувства: радости и досады. Но радость перевесила, пересилила все другие эмоции.
Утята оживлённо посвистывали, сновали между растениями в саду, плавали и резвились в пруду. Пытавшихся подойти поближе наших кошек и собак мамаша-утка мужественно отгоняла с криками «ка-ка-ка-ка», шипя и хлопая крыльями. И всё, кроме болезни, случившейся прошлым летом, повторилось снова… Но было просто невозможно не оправдать доверия и прогнать их со двора! Ведь утки настолько поверили человеку! Они нашли не просто удобное место. Они приняли нас за «своих», нашли здесь свой «дом»!
Каждую весну, с началом прилёта птичьих стай с зимовья, я смотрю в небо теперь уже с надеждой увидеть среди них своих пернатых друзей…Утки-родители, или взрослые утята, их теперь не отличить, прилетают вновь и кружат парами над нашим двором…
Жизнь продолжается!
Оправдание автора. Эссе
Евгений Касаткин
Касаткин Евгений Владимирович, живет и работает в Москве. Окончил МВТУ им. Н.Э. Баумана, по профессии – инженер. Актер театра-студии «Голос». Лауреат II Международного фестиваля «Театр начинается» (2009), г. Санкт-Петербург. Пишет стихи и прозу.
Постоянный участник литературного объединения «Точки» при Совете по прозе Союза писателей России. Публиковался в сборниках «Точек». Действительный член Международной Академии литературы, науки, искусств РУССКИЙ СЛОГ.
Оправдание мастера
В аудиторию быстро вошел человек с лоснящимся мясистым лицом, в усах, без шеи, с черной вьющейся шевелюрой и зеленоватыми оливками глаз. «Здравствуйте, дети» – бросил он на ходу заерзавшим за партами студентам, хотя сам был еще не стар, и такое снисходительное обращение сразу поставило присутствующих в положение неразумных школяров. «Сегодня мы поговорим о романе «Мастер и Маргарита», который все вы читали, и это меня бесконечно удручает. Очень печально, что из всей русской литературы двадцатого века именно «Мастер и Маргарита» стал самым читаемым русским романом и, безусловно, главным брендом русской литературы на западе». Говорил он уверенно, как по писанному, тоном, не допускающим возражений, часто закидывая голову назад и зажмуривая при этом глаза. Слегка согнувшись, он облокотился на спинку стула, вплотную придвинутого к столу, демонстрируя тем самым, что садиться на стул не намерен. И действительно, в продолжение всей лекции он постоянно ходил взад и вперед, выказывая неожиданную подвижность в столь грузном теле, а если останавливался, то только для того, чтобы снова принять свое первоначальное положение у стула.
Вы, конечно, узнали этого неординарного лектора. Это был ни кто иной, как писатель Дмитрий Львович Быков, собственной персоной – блестящий полемист, эрудит, известный знаток не только русской, но и всей мировой литературы, яростный демократ, оппозиционер, властитель умов весьма обширной части русской, или, как принято теперь выражаться, российской интеллигенции. Я же в данный момент сидел за компьютером и смотрел его лекцию на канале YouTube. Дмитрий Львович с невероятным апломбом держателя абсолютной истины поведал мне и своим слушателям о том, что, оказывается, роман «Мастер и Маргарита» был написан для ОДНОГО читателя. Собственно, это-то и было обозначено, как тема лекции, которую Быков не поленился даже выписать на доске мелом. И читателем этим под барабанную дробь доверчивых сердец слушающих Быкова студентов был торжественно провозглашен… Иосиф Виссарионович Сталин. По версии Быкова, роман был адресован лично ему, как прямое послание и некий месседж. И то, что «Мастер и Маргарита» стал достоянием толпы, сказал Быков, является величайшей трагедией, постигшей всех нас. Содержание же месседжа было примерно следующим.
Да, мы понимаем, что ты – зло, мы понимаем, что это зло неизбежно, потому что с нами иначе нельзя, с этими подлыми людишками, с этими Римскими, Лиходеевыми, Варенухами, нельзя иначе. Ты – необходимое зло, и мы даем тебе полную моральную санкцию, горячо одобряем и желаем тебе удачи во всех твоих начинаниях. У нас есть одна просьба – пожалей художника. Пожалей Мастера. Делай, что хочешь, но если ты пощадишь художника, твое имя уцелеет в веках. Имей смелость спасти его – самым страшным из всех пороков является трусость (отсылка к Пилату). Если ты, в силу своей приверженности какому-либо догматизму, будешь рубить под корень искусство (которое священно) – потомки тебя проклянут. Но если ты спасешь художника, твое имя уцелеет вместе с ним в сиянии его славы, и ты будешь вечно беседовать с ним, идя по лунной дорожке…
Вот такое, господа, нехитрое послание вождю, над которым Михаил Афанасьевич, оказывается, трудился последние десять лет своей и без того короткой жизни. Не правда ли, более чем скромная задача для великого писателя, автора «Белой гвардии», «Бега», «Дней Турбиных», «Театрального романа», «Собачьего сердца»? Десять лет мучиться, постоянно переделывать, создавать все новые и новые редакции для того, чтобы в итоге донести до Сталина простую мысль о том, что, мол, ты нам необходим, только веди себя прилично по отношению к творцам. В преамбуле к своей лекции Быков говорит, что булгаковский роман первое, но не единственное произведение подобного рода. Он упоминает также пьесу Леонова «Нашествие» о том, как в русский город входят немцы, все официальные партийные чины в панике бегут, а самым стойким человеком, организатором подполья, оказывается бывший враг народа, только что вернувшийся из лагерей. Тут послание заключается в том, что, дескать, мы не держим на тебя зла, так надо было, чтобы нас посадили, но мы единственные честные люди, на кого ты можешь опереться, и кто никогда тебя не предаст. И Сталин прочитал это послание, и Леонов получил Сталинскую премию первой степени, и тут же отдал ее на строительство самолета, что также было оценено Сталиным, и обеспечило Леонову дальнейшую безбедную литературную жизнь. Но в случае с Булгаковым тут налицо явная нестыковка. Если он писал роман из конъюнктурных соображений и рассчитывал в будущем воспользоваться результатом, ему надо было поторопиться, а не растягивать это «удовольствие» на десять лет. Булгаков был врачом, и как никто другой понимал, что неизлечимо болен. Второй аргумент против версии Быкова он высказал сам в начале лекции: «Мастер и Маргарита» – невероятно популярная книга. Вряд ли произведение, имеющее в своей основе месседж Сталину, могло бы иметь столь оглушительный и постоянный успех у читающей публики, в том числе, и за рубежом.
Так о чем же все-таки роман Булгакова «Мастер и Маргарита» и в чем его притягательная сила? Господин Быков считает, что в нем в явном виде содержится оправдание зла. «Да, ничего не поделаешь – прямое оправдание зла», – говорит он. И вот этот роман, предназначавшийся одному человеку, становится достоянием черни, толпы. Что же за этим последовало? А то, что культ Воланда превращается в одно из самых противных и вредных явлений в культурной жизни России 60 – 70-х годов прошлого века. Тут Быков отсылает нас на знаменитую лестницу в доме на Большой Садовой, где стены подъезда были разрисованы многочисленными росписями: невероятно красивая голая Гелла, очень привлекательный Воланд, а под ними надписи: «Воланд, приходи!», «Воланд, мы ждем тебя!» И в результате на первый план выходил уже не месседж вождю, а пусть невинный, пусть забавный, но все-таки культ сатаны, санкционированное, обаятельное зло.
Далее Быков рисует на доске для своих студентов простейшую схему, в которую с потрясающей легкостью укладывается весь великий роман. Три слоя (три горизонтальные черты): бытовой – мистический – исторический. Три главных персонажа (три вертикальные черты): Сталин (на бытовом уровне – хотя такого персонажа в романе нет, но он как бы в нем незримо присутствует) и его двойники – Воланд (на мистическом уровне) – Пилат (на историческом уровне); Автор (на бытовом) и его двойники – Мастер (на мистическом) – Иешуа (на историческом); поэт Бездомный (на бытовом) и его двойник – Левий Матвей (эволюционирующий с исторического уровня на мистический). Получается что-то вроде сетки для игры в «крестики-нолики». Схема несколько путаная, но не лишенная определенной логики, а главное, полностью соответствующая концепции господина Быкова. Есть еще Маргарита. Правда, она, по Быкову, не главный персонаж, стоит несколько особняком и являет собой, как выяснилось, адский, ведьминский лик России 30-х годов. Двойником же Маргариты является Фрида, убившая собственного ребенка, и вот она-то и есть самый главный женский персонаж романа. Фрида – это, в метафизическом смысле, образ всей дореволюционной России, которую новые «любовники» растлили, изнасиловали, и которая родила в результате мертвое дитя – советское общество. Вот так уважаемый Дмитрий Львович красиво и аккуратно раскладывает все по полочкам.
Ну, как, впечатляет? Не знаю, как насчет Сталина. Возможно, в романе, действительно, есть какие-то аллюзии и отсылки к вождю – лично я их не увидел, или они мне были не интересны. Одно знаю точно: роман был написан вовсе не для Сталина, а для меня. И еще для миллионов таких же, как я, читателей, жадно проглотивших роман за одну ночь и потом всю жизнь находившихся под впечатлением от его прочтения. Да, не скрою, я не то, чтобы симпатизировал Воланду, но, тем не менее, искренне считал, что спекулянты и взяточники заслуженно понесли наказание. Я и теперь так считаю. Как ни крути, во всех нас (подозреваю, что и в господине Быкове тоже) прочно засело жегловское «вор должен сидеть в тюрьме». Другое дело, что наказание было не всегда адекватным. Тут я согласен. Вспомним, хотя бы, сцену в варьете с отрыванием головы Бенгальского. Но что вы хотели от сатаны? Быков утверждает, что Булгаков описывает подобные сцены, связанные с насилием, «с наслаждением». В частности, он приводит в пример великолепно описанную Булгаковым сцену, где Пилат фактически приказывает Афранию зарезать Иуду. Но ведь Афраний – не кто иной, как начальник тайной полиции. Значит, Булгаков явно симпатизирует ей, тайной полиции. Да, конечно, Булгаков был монархистом и любил порядок. Но на процесс над Киршоном, своим злейшим врагом, он не пошел, как отмечает сам Быков – из внутреннего благородства. Вряд ли благородному человеку может быть по душе гестапо или НКВД. Но вернемся к сцене в варьете. Как мы помним, в самый кульминационный момент из ложи раздается женский голос: «Ради бога, не мучьте его!» И после того, как Фагот спрашивает: «Так что же, граждане, простить его, что ли?», вначале в зале раздаются преимущественно женские голоса «Простить! Простить!», а затем они сливаются в один хор с мужскими. И для Бенгальского все заканчивается, в общем-то, благополучно. Так что никакого «оправдания зла» здесь нет и в помине. По крайней мере, на бытовом уровне. Напротив, тут налицо явное оправдание милосердия.
Обратимся теперь к уровню мистическому. Бал у сатаны. Это камень преткновения, ибо многие, в том числе и господин Быков, видят в этих главах романа, если не прямое поклонение, то, во всяком случае, оправдание нечистой силы – сатанизм. Итак, Маргарита превращается в ведьму и летит на шабаш. На метле! По дороге она залетает в квартиру критика Латунского и громит ее. На балу Маргарита – королева. Перед нею проходит длинный ряд злодеев всех времен и народов: короли, герцоги, убийцы, отравительницы, сводницы, тюремщики, палачи, доносчики, изменники, растлители. Среди них и Гай Кесарь, и Калигула, и Мессалина, но ни один из них не заинтересовывает Маргариту. Ее поражает история Фриды, которую соблазнил хозяин кафе, после чего она родила мальчика, и убила его, засунув ему в рот платок и закопав в землю. На суде она говорила, что ей нечем кормить ребенка. История сама по себе ужасна, но еще ужаснее казнь, придуманная для Фриды: каждое утро она находит у себя на столике тот самый, с синей каемочкой платок, который засунула мальчику в рот. Несомненно, что столь циничное наказание придумал для нее Воланд со своей свитой. Но ведь они, несмотря на все свое внешнее обаяние, духи зла, а Маргарита – человек, хотя и превратившийся в ведьму. А человеку свойственно сострадание. И Маргарита спасет Фриду от этой казни. Что это? Неужели опять «оправдание зла»? А по-моему, это снова милосердие, причем, проявленное уже на мистическом уровне. Поэтому я никак не могу согласиться с господином Быковым, с улыбкой утверждающим, что наиболее Маргарита Николаевна нам симпатична в тот момент, года она громит квартиру Латунского. Нет! Маргарита наиболее симпатична нам тогда, когда она из сострадания спасает Фриду, безусловно виновную в страшном преступлении.
Ну, наконец, добрались мы и до главного – исторического или евангельского уровня романа. Здесь речь пойдет уже не просто о бытовом или мистическом зле, но о самой идее зла – зле, как философской и религиозной категории. И тут Дмитрий Львович пускает в ход самую что ни на есть тяжелую артиллерию: книги Александра Мирера, печатавшегося под псевдонимом Александр Зеркалов, в которых изложено самое убедительное на взгляд Быкова толкование романа «Мастер и Маргарита». В частности, в книге «Этика Михаила Булгакова» сказана страшная, по мнению Быкова, вещь, что Христос у Булгакова разложен на две ипостаси: Иешуа и Пилата. Вся сила досталась Пилату, вся человечность – Иешуа. С помощью именно этой силы, силы власти, Христос разделывается со злом, расправляется с Иудой и вообще «наводит порядок», потому что во власти Булгаков видит, прежде всего, олицетворение порядка, который для него важнее всего. Не случайно философ Лосский, которого Булгаков, видимо, читал, писал о божественной харизме власти, и Господь потому и называется Господом, что он господствует. И Пилат охраняет порядок в мире, господствует, поэтому эта ипостась, безусловно, присутствует в Христе. А значит, Христос есть не только в Иешуа, но и в Пилате, не только в Мастере, но и в Воланде. Таким образом, мы приходим к неизбежному выводу о том, что в сатане присутствует Бог.
И вот тут необходимо обратиться к самому заколдованному, по словам Андрея Кураева, месту романа – диалогу Воланда и Левия Матвея на каменной террасе дома Пашкова:
«– Я к тебе, дух зла и повелитель теней, – ответил вошедший, исподлобья недружелюбно глядя на Воланда.
– Если ты ко мне, то почему же ты не поздоровался со мной, бывший сборщик податей? – заговорил Воланд сурово.
– Потому что я не хочу, чтобы ты здравствовал, – ответил дерзко вошедший.
– Но тебе придется примириться с этим, – возразил Воланд, и усмешка искривила его рот, – не успел ты появиться на крыше, как уже сразу отвесил нелепость, и я тебе скажу, в чем она, – в твоих интонациях. Ты произнес свои слова так, как будто ты не признаешь теней, а также и зла. Не будешь ли ты так добр подумать над вопросом: что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей. Вот тень от моей шпаги. Но бывают тени от деревьев и от живых существ. Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом? Ты глуп.