Некоторые предпочитают покороче – 2

9. Прикладной катехизис

Тема: «И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого». Жанр: свободный. Объём: не более 666 збп.

– Ты что устроил в детском саду, оболтус? – большая чёрная тень отца накрыла пятилетнего Пашку. – Зачем ты подрался с Ильёй?

– Он чипсы ел, – мелкий повесил голову и виновато шмыгнул носом.

– И что? – потребовал ответа грозный голос.

– Мама не разрешает есть чипсы, потому что они – вредные.

– Мама права. Но это же не повод.

– А бабушка сказала, – Пашка опасливо зыркнул на отца, – что искушение, это когда сильно хочется чего-то очень плохого. Илюха кушал чипсы – значит, он меня искушал.

– Ты поэтому дал ему в глаз? Тоже захотел чипсов?

– Нет. Я избавился от лукавого.

– В смысле? – в голосе отца проступил насмешливый интерес.

Пашка осмелел. Он вскинул голову, кулаком вытер выскочившую из ноздри соплю и убеждённо заявил:

– Илюха – Лукашин. Значит, Лукавый. Теперь он целую неделю в сад ходить не будет!

10. Невинная жертва

Тема: Иногда они возвращаются. Жанр: мистика. Объём: не более 666 збп.

Я проснулся от внезапного перебоя сердечного ритма. Перевалился на другой бок, разлепил глаза. Нет! У двери мерцал зыбкий силуэт той, что забрала часть моей души. Лика – юная, тонкая, волнующая. Лицо белее бумаги, укоряющий взгляд чёрных от расширенных зрачков глаз. Поперёк горла – Боже, прости! – ножевая рана. И лиф белого платья густо пропитан кровью.

– Исчезни! – я зажмурился и помотал головой.

– Зачем… зачем ты убил меня? – просвистела Лика рассечённым шёпотом.

– Я не мог иначе. Ты была обречена! – она даже не подозревала, в какую историю влипла.

– Так подло, вероломно! Как ты мог?

Она сжала пальцы в злые кулачки и по воздуху полетела на меня – страшная в своем мстительном безумии.

– Стой! – в ужасе крикнул я. – Чего ты от меня хочешь?

– Искупи вину! Напиши продолжение, где я воскресну!

11. Оптимизация

Тема: «Чужой». Жанр: свободный. Объём: от 5 000 до 15 000 збп.

Я открыл глаза. Утро уже нарисовало на изнанке штор светлый прямоугольник окна. Взгляд растёкся по ровной белизне потолка, соскользнул вдоль стены и наткнулся на большое – дамское – зеркало в белой раме. Стоп! Где это я? Незнакомый пододеяльник в беспорядочных цветных кляксах, непривычно мягкий матрас. Левый бок грело живым телом – его ни с каким другим не спутаешь. Я повернул голову.

Рядом – нет! не может быть! – спала незнакомая женщина. Она уткнулась лицом в подушку: я видел только спутанные рыжеватые волосы с тёмными корнями, щёку, нос и усталое веко, подведённое несколькими штрихами морщин. Сорок плюс-минус – на взгляд прикинул я. Почему эта женщина находилась в моей постели? Точнее, я в её.

Я осторожно отодвинулся к краю и выскользнул из-под одеяла, чтобы не потревожить спящую. Если проснётся, придётся что-то объяснять, оправдываться. А я не знал, что сказать. Ещё хуже, если разрыдается. Терпеть не могу женских слёз – они, как кислота, в ноль растворяют волю. И толкают на глупые обещания, о которых жалеешь, как только они срываются с языка. Нет, надо сначала самому определиться.

Я сунул ноги в шлёпанцы: мой размер и даже стоптаны косолапо под мою ногу. На прикроватной тумбочке лежал чужой мобильный. Воровато оглянувшись, я прихватил его и сунул в карман клетчатых пижамных штанов – поможет хоть что-то выяснить.

Когда открывал дверь спальни, замок металлически лязгнул. Я испуганно замер. Сонное ритмичное сопение – не просыпайся, умоляю, не просыпайся! – сбилось, затихло. Но вскоре восстановилось в другой, более низкой, тональности. Я беззвучно просочился в коридор.

В дальнем конце жидкий свет намекал на открытую дверь – должно быть, кухня. Кофе! Организм сурово потребовал утреннюю дозу допинга. Может, хоть он подстегнёт коматозную память? На цыпочках, как домушник, я пошёл на свет. Коридор впадал в просторную прихожую. Справа увидел две узкие двери встык – санузел. Подумалось, что неплохо было бы умыться холодной водой. Для пробуждения адекватности.

Я щёлкнул выключателем и вошёл в ванную. Навстречу мне из глубины зеркала выступил незнакомец. Мы встали напротив, разделённые гладкой поверхностью стекла – лицом к лицу, глаза в глаза. Чужой ревниво изучал мои черты, как и я – его. Недоверчивые серые глаза, сухие тонкие губы, безвольный подбородок в тёмных пеньках щетины. Помятый жизнью субъект лет сорока. Неужели это я? Не может быть, не узнаю! Я нажал пальцами на глазные яблоки, отпустил – изображение, как положено, раздвоилось. Значит, не сплю. Или кошмар слишком реалистичен.

Для более полного исследования я стянул с торса футболку (незнакомец в зазеркалье сделал то же самое). Да, не Шварценегер в молодые годы. Но и не ужас-ужас-ужас: брюхо над поясом не висит, мускулатура кое-какая имеется. Если всерьёз заняться, можно и подкачать. С опаской оглянулся на дверь и быстро спустил пижамные брюки. И едва успел – стоп! куда? – поймать на лету выпавший из кармана смартфон. Но отражением остался доволен: «там» было всё как надо.

Я немного повеселел. Поплескал в лицо холодной водой, прополоскал рот (брать из стаканчика синюю, мужскую, зубную щетку не решился – мало ли кто юзал?).

На незнакомой кухне огляделся: кофемашины не было. И не надо, слишком тарахтит – может разбудить спящую. В навесном шкафчике нашёл стеклянную банку с рассыпчатым коричневым порошком. Открыл, с наслаждением втянул ноздрями божественный аромат – он!

На полке нашлась медная широкобёдрая турка с деревянной ручкой – похоже, кофе здесь любили. Залил воды, не скупясь, насыпал порошка и поставил на плиту. А сам сел за стол препарировать гаджет.

Смартфон пялился на меня слепым глазом дисплея. Я приложил указательный палец правой руки к сенсору. Аппарат скептически хрюкнул, но не поддался. Повтор тоже не принёс успеха. Зато появилась сетка графического кода. Сколько здесь возможных комбинаций? Палец сотрёшь рисовать! А мне так надо заглянуть в секреты хозяина дома. И понять, кто я и как оказался на его месте.

От отчаяния приложил к сенсору указательный палец левой. И – вуаля! – дисплей ожил, засветился. Дактилоскопический тест был пройден. Получалось, это мой телефон? Или аппарат заглючил?

Экранными обоями стояло слащавое семейное фото: чужак из ванной, женщина, что спала в моей постели, и на коленях у мужчины – девочка лет семи с щербатой молочной улыбкой. Ещё и девочка! Я нашёл иконку галереи: хотел покопаться в фотках – может, они что-то прояснят?