Листопад последней любви

– Мне надо, чтобы ты оставил меня в покое и не лез не в своё дело. Иди, переодевайся и марш на работу! – она резко поднялась на ноги и направилась в свою комнату.

Даниил тяжело вздохнул и услышав неожиданно раздавшийся звонок в квартире, поднялся на ноги и стремительно направился в прихожую. Открыв замок и распахнув широко дверь, он улыбнулся и отошёл в сторону, пропуская в прихожую неожиданного гостя.

– Легки на помине. Добрый день!

– Привет, герой! – Елагин уверенно переступил через порог квартиры и остановился рядом с ним. – Вспоминал обо мне? С чего вдруг? – он пристально всмотрелся в глаза молодого человека.

– Ага, с Катериной вёл беседы относительно вашей персоны.

– И каковы результаты твоей беседы? – Елагин улыбнулся.

– Ничего утешительного для вас.

– Кто бы сомневался. Ладно, умник, где она? Мне в кондитерской сказали, что она поехала домой.

– В своей комнате. Сейчас придёт.

– У вас что-то случилось? Я пытался с ней разговаривать утром, но она отмалчивается.

Даниил потупил взор.

– Раз не сказала, значит, не посчитала нужным. Я ничего говорить не буду.

– А если я тебя попрошу, как мужчину… рассказать мне обо всём… – Елагин приблизился к нему.

Молодой человек поднял на него глаза.

– Маму вчера снова ночью отправили на скорой помощи в больницу. Очередной сердечный приступ.

– Господи! – Елагин изменился в лице. – Я так и знал, что рано или поздно всё опять повторится. Не надо было отказываться от операции.

– Мама отказывалась до последнего, потому что боялась, что не перенесёт анестезии. Опасалась оставить нас одних. И к тому же операция стоит немалых денег.

– А теперь она не боится, когда стало намного хуже? К чему так мучить себя и своих близких… Мне надо срочно поговорить с Катей. Можешь оставить нас наедине?

Даниил загадочно улыбнулся.

– Могу, конечно. Только будет ли толк от вашего разговора наедине. Она ведь упрямая.

– Ну, это уже не твоё дело. Давай, испарись! Я знаю, что ты работаешь со вчерашнего дня у нас в кондитерской.

– Работаю. Хотя признаюсь откровенно это не предел моих мечтаний.

Елагин улыбнулся.

– Все мы начинали не с того, чем занимаемся сейчас, так что дуй на работу и смотри машину не разбей. Вычту из заработной платы.

– Не разобью… – Даниил подхватил ключ от замка зажигания с тумбочки и сунув его в карман, стремительно направился на выход из дома.

Когда дверь за ним закрылась, Игорь провернул замок и опустился на небольшой пуфик в углу прихожей.

Появившаяся прямо перед ним спустя несколько минут Катерина испуганно посмотрела на него и резко остановилась в центре прихожей. Она судорожно принялась поправлять широкий воротник своего халата слегка подрагивающими от волнения пальцами.

– Игорь Сергеевич, что-то случилось? – Онегина взволнованно смотрела на него.

Елагин заинтересованно заскользил пристальным взглядом по её лицу. Заметил слегка припухшие глаза от долгих слёз, искусанные от внутренней боли губы. Он невольно улыбнулся, обратив внимание на её простенький, ситцевый халатик с неброским пёстрым рисунком, облегающий её хрупкую фигурку. Безумно захотелось подойти и обнять её вот такую домашнюю и уютную, нежную и такую уязвимую. Крепко прижать к себе и никуда больше не отпускать.

– Что-то случилось? – Катя снова повторила свой вопрос.

– Ничего. Просто зашёл узнать, что у тебя случилось. Ты утром была сама не своя, – он поднялся на ноги и подошёл к ней ближе.

– Вам не стоило утруждать себя. Я не нуждаюсь ни в чьей поддержке. У меня всё хорошо… – она повернулась к нему спиной. – Уходите…

Он крепко обхватил её руками за плечи и развернул к себе. Медленно заскользил взглядом по её лицу и подняв руку, вытер пальцами с её щеки снова покатившиеся слёзы.

– Игорь Сергеевич, пожалуйста уходите. Я не хочу, чтобы вы видели меня такой… – она всхлипнула и умоляюще посмотрела ему прямо в глаза.

– А ты думаешь, видеть твою вымученную улыбку каждый день и знать, что твоя душа плачет от боли мне легко? – он коснулся пальцами её волос и обняв за шею, прижал её к своей груди.

Катерина уткнулась лицом в его рубашку и громко расплакалась.

Нежно коснувшись губами её волос, он слегка отстранил её от себя и подняв её подбородок пальцами, пристально всмотрелся в её глаза.

– Почему ты не сказала, что мама снова попала в больницу?

– Это моё личное дело, и я не должна об этом трубить на весь мир. Кому нужны чужие проблемы…

– Ты должна была мне сказать об этом в первую очередь. Почему ты тянешь всё на себе? Почему никак не хочешь понять, что я хочу помочь тебе, облегчить твою жизнь.

– Я привыкла справляться со всем сама.

– Женщина не должна всё делать сама. Это противоестественно… – он нежно провёл пальцами по её щеке. – Почему ты не хочешь открыть мне свою душу? Почему боишься? Почему избегаешь меня? Ведь я не сделал тебе ничего плохого.

– Игорь Сергеевич, прошу вас у меня мало времени. Мне нужно приготовить обед маме и отвезти его в больницу, а это на другом конце города, и я не успею на работу. Прошу вас… – она снова опустила глаза.

Елагин тяжело вздохнул.

– Понятно. Снова мягко намекаешь, что мне пора на выход…

– Простите… Но у меня действительно очень мало времени.

– Хорошо, не буду тебе докучать. Сегодня на работу не выходи. Побудь с мамой.

Она резко подняла на него свои глаза.

– Но у меня отчёты и много работы в зале кафетерия. К тому же встреча с поставщиками.

– Я сделаю всё сам. Побудь с мамой и отдохни. Завтра придёшь на работу, – он развернулся, чтобы уйти, но уже остановившись у дверей, снова обернулся и внимательно посмотрел на неё. – Во сколько ты собираешься ехать в больницу?

– Примерно через час.

– Мой водитель заедет за тобой и отвезёт куда скажешь. И подождёт тебя, чтобы потом отвезти домой.

– Игорь Сергеевич, я не знаю уместно ли это…

– Тебе не надо ничего знать, – Елагин снова подошёл к ней и подняв руку, нежно провёл, но уже тыльной стороной ладони по её щеке. – Просто хотя бы один раз сделай так как я прошу. Ты поняла меня? – он пристально всмотрелся в её глаза.

Она молча кивнула и достав носовой платочек из кармана халата, поднесла его к своим глазам.

– Ну и отлично. Не провожай меня… Я сам закрою дверь, – Елагин развернулся и стремительно направился на выход, покидая квартиру и закрывая за собой дверь.

Спустя пару минут после его ухода, Екатерина направилась на кухню и остановившись у окна, слегка приоткрыла занавеску. Она пристально всматривалась в густо покрытое дождевыми каплями стекло.

Ловко перепрыгивая через лужи, Елагин стремительно направлялся к своему автомобилю. Остановившись у дверей, он резко повернул голову и заметив её в окне, ослепительно улыбнулся. Но в безуспешной попытке махнуть ей рукой заметил, что стекло опустело и тяжело вздохнув, он моментально скрылся от усиливающегося дождя в салоне своей машины.

Как только его внушительных размеров авто покинуло пределы двора, Катя отошла от окна и прислонившись спиной к стене, прикрыла глаза.

Его слова не давали ей покоя.

Конечно он был прав во всём. Она безумно устала. Безумно устала одна биться словно рыба о лёд, пытаясь единолично решить все вопросы, которые возникали в её семье. Но и принять от него помощь, которую он предлагал тоже не могла. Не верила людям подобным ему, не могла поверить в искренность его отношения к ней и желание помочь бескорыстно. Весь негативный опыт, который она зачерпнула сполна в своём детстве, стоял у неё перед глазами, точно страшное проклятие и прожить жизнь, подобную матери, она не хотела.

Тяжело вздохнув, Катерина медленно направилась к холодильнику и перебрав накануне купленные продукты, принялась готовить обед для мамы.

Глава 2

– Мамочка, ну что ты на меня так смотришь? Кушай, пока не остыло… – Катя с улыбкой взглянула на маму, которая задумчиво смотрела на неё уже несколько минут.

– Смотрю на тебя и думаю, когда ты отдыхать будешь и жить своей собственной жизнью. Тратишь всю её без остатка на меня… – Мария Владимировна отложила ложку в сторону и отодвинула от себя термос с ароматным куриным супом. – Ты выглядишь уставшей. Глаза припухли. Мучаю я тебя своими болячками и не даю нормально жить. Возишься со мной как с маленьким ребёнком.

– Ну что ты такое говоришь? – Екатерина поднялась со стула и присела на кровать рядом с мамой. Обняв её за плечи, крепко прижала к себе. – Я делаю это с удовольствием. И когда ты поправишься и вернёшься домой, то всё образуется. И тогда я непременно займусь своей личной жизнью… как того хочешь ты.

– Когда это будет? Когда тебе исполнится сорок лет? Дорогая, ты у меня такая красивая и мне так хочется, чтобы ты была счастлива, – Мария Владимировна повернула голову и подняв свою руку, с нежностью провела чуть подрагивающими пальцами по щеке дочери. – Ну неужели в твоей жизни даже нет ни одного поклонника? Это же просто несправедливость какая-то. Быстрее бы я освободила тебя от своего присутствия. Может хоть тогда бы ты занялась своей личной жизнью, – женщина обречённо склонила голову.

– Мамочка, перестань! Я даже слышать этого не хочу. Тем более что есть у меня в жизни поклонники… Не волнуйся. Просто ты же сама понимаешь, что сейчас мне некогда уделять им внимание, потому что тебе нужна моя помощь. К тому же за Данькой нужен глаз да глаз. И… – она не договорила, потому что мама, пристально всмотревшись в её глаза, неожиданно коснулась её руки своими пальцами.

– Поклонники? Расскажи мне о них… Пожалуйста…

Катерина слегка растерянно на неё посмотрела.

– Мамочка, ну что тебе рассказать? Я ведь сказала поклонники, но не любимый человек.

– Но ведь кто-то же проявляет своё внимание по отношению к тебе, и ты кому-то нравишься. Какой он? Или их несколько?

Катя тяжело вздохнула и погладила мать по руке.

– Нет, мамочка, он один.

Лицо женщины осветила лучезарная улыбка.

– Какой он? Расскажи мне? Он ухаживает за тобой? Вы уже встречаетесь?

– Не волнуйся, пожалуйста. Я же тебе сказала пока ничего серьёзного. Он просто проявляет знаки внимания… Не более.

– Он тебе нравится?

– Мама, я…

– Катюша, пожалуйста, расскажи о нём. Я ведь полагала, что в твоей жизни нет никого. Поверь, твой рассказ не утомит меня, а напротив сделает хоть чуточку счастливее. Ведь любовь – это так прекрасно! Ты же помнишь, как меня любил твой папа Андрей? – в глазах женщины засияли слёзы.

Катерина улыбнулась.

– Конечно, помню. Ты была так счастлива. Только боюсь, что таких мужчин, как папа способных любить искренне и нежно, сейчас попросту нет. Сейчас мужчины, словно потребители, привыкли только брать в отношениях, – она задумалась, словно вспоминая о чём-то.

Почувствовав прохладные пальцы матери на своей руке, Катя снова сосредоточила всё своё внимание на ней.

– Ну, зачем ты так говоришь? – Мария Владимировна осуждающе смотрела на неё. – Во все времена есть мужчины, которые способны на истинные чувства. Как зовут твоего кавалера?

Катя немного помедлила, точно раздумывая.

– Игорь. Игорь Елагин.

– Красивая фамилия! Величественная. Чем он занимается? Сколько ему лет? – женщина вопросительно смотрела на дочь.

– Мамочка, давай поговорим о нём в другой раз. Тебе нельзя волноваться.

– Кто тебе сказал, что я волнуюсь? Я абсолютно спокойна. Ну, рассказывай… Прошу тебя.

Катя тяжело вздохнула.

– Ну, хорошо. Он бизнесмен и сейчас замещает Маргариту и руководит кондитерской. Но это лишь часть его долевого бизнеса с Воропаевой. У него очень разноплановая сфера деятельности.

– Значит, он твой работодатель? – женщина улыбнулась.

– Мамочка, ну какой работодатель? Он всего год в кондитерском бизнесе и моей непосредственной начальницей всё равно остаётся только Марго.

– Я не понимаю почему ты отрицаешь то, что он твой начальник? Я не считаю постыдным, если чувства возникают на работе. Особенно если они серьёзные. Раз он настолько успешен, то я подозреваю, что он несколько старше тебя?

Катя нахмурилась.

– Намного старше. Я бы сказала старше на целую жизнь и именно это меня и…

– Смущает? – Мария Владимировна внимательно смотрела на неё.

– Да. Ему сорок семь.

Женщина улыбнулась.

– Всего сорок семь…

– Мамочка, что ты такое говоришь? Почему всего?

– Потому что с высоты твоего возраста кажется, что это очень много. Но поверь мне, для мужчины это не возраст, а самый расцвет сил. К тому же, к этому возрасту дурь, присутствующая в головах молодых людей уже выветривается. И такие взрослые мужчины как правило уже чётко знают, чего хотят в этой жизни. Он был женат?

– Вдовец.

– А дети?

– Сын почти мой ровесник. Ему двадцать два. Живёт и учится в Америке.

– В Америке… – женщина произнесла фразу вслух задумчиво. – Высокий уровень жизни. Нам такое и во сне бы не приснилось.

– Именно это в первую очередь и отталкивает меня от этого мужчины.

– Отталкивает? Ты полагаешь, что ты недостойна его и не сможешь составить ему хорошую партию?

– Мамочка, ну о какой партии ты говоришь? Я же тебе говорю, что он просто проявляет знаки внимания, но ни о моих встречах с ним, ни о чём-то большем и речи быть не может.

– Почему? – Мария Владимировна вопросительно смотрела на дочь.

Катя молча взглянула на неё и перевела взгляд в окно.

– Хотя бы потому, что я не люблю его… – она снова повернула голову и посмотрела на маму.

– Не любишь. А ты полагаешь, что я полюбила Андрея с первого взгляда? Глупости! Любви с первого взгляда нет, есть симпатия, увлечение, искра, которая пробегает между двумя людьми, а любовь рождается гораздо позже, когда понимаешь, что готов с этим человеком пройти всё в своей жизни, разделить с ним и радости и горе, и счастье, и печаль, и болезни, и все жизненные невзгоды. Когда понимаешь, что без него и яркое солнце не порадует утром, если проснувшись, не обнаружишь его с собой рядом. Моё солнце закатилось навсегда, как только Андрея не стало в этой жизни. Не мне тебе рассказывать, как я тяжело пережила его смерть. И теперь чему мне ещё радоваться в этой жизни и карабкаться наверх, если не ради вашего с Данькой счастья. Особенно твоего. Ты ведь моя опора в жизни и мне так хочется, чтобы ты была счастлива. Вышла замуж и подарила мне внучат, в которых я бы растворилась. Знаешь, как я мечтаю о крошечных карапузах, которые будут называть меня бабушкой и нежно обнимать за шею, когда будут приезжать ко мне в гости. Я тебя очень прошу, не отталкивай этого человека, если он действительно проявляет к тебе симпатию. Если у него серьёзные чувства ты сразу это поймёшь и дав ему шанс, возможно сможешь со временем полюбить его сама. Истинное счастье не терпит суеты и шума. Ну а его возраст… Просто забудь о нём и почаще смотри в его глаза. Поверь, иногда там можно найти ответы на все свои вопросы… – женщина улыбнулась и погладила дочь по щеке. – Я очень хотела бы с ним познакомиться. Ты познакомишь меня с ним?

Катя молча кивнула и перевела взгляд на сумочку, в которой разрывался мобильный телефон.

– Мамочка, извини пожалуйста… Возможно это с работы… – она расстегнула молнию сумки и поспешно достав телефон, взглянула на экран. Номер был незнакомым. – Да, я слушаю. Да, это я. Екатерина Онегина. Что? Что вы сказали? В каком отделении? Да, я сейчас буду. Да, скоро. Спасибо… – она отключила телефон и с силой сжала пальцами корпус смартфона.

– Катюша, что-то случилось? – Мария Владимировна коснулась пальцами её руки.

Онегина подняла голову и посмотрела на мать.

– Нет, ничего страшного. Не волнуйся. Мне просто нужно срочно уехать. Это по работе. Поставщики звонили.

– Но ты говорила о каком-то отделении.

– Отделение торгового филиала. Прости, мне нужно бежать… – она поцеловала маму в щёку. – Пообедай, прошу тебя, а за посудой я заеду вечером. Хорошо?

– Хорошо. Иди… Не буду тебя задерживать… – женщина поцеловала её в щёку и как только дочь вышла, она медленно поднялась с кровати и подошла к окну.

Заметив Катерину, появившуюся через несколько минут на ступенях лестницы, она с волнением в глазах проводила её взглядом. Увидев, что дочь села на переднее сидение огромной дорогой иномарки чёрного цвета, которая ожидала её у входа в больницу, женщина улыбнулась и обхватив себя руками за плечи, прикрыла глаза.

****

Елагин медленно расхаживал вдоль флипчарта с маркером в руке.

Уже второй час он пытался изложить концепцию своей новой задумки по расширению сферы деятельности его стекольного завода со своими новыми партнёрами из Чехословакии. Совместный обмен опытом был для него сейчас крайне необходим после того, как он решил начать выпуск элитной серии фирменных бокалов полного ассортиментного ряда.

Пятеро мужчин презентабельного вида слушали его внимательно и периодически поднимая на него глаза, задавали вопросы с помощью переводчика и вносили свои изменения и поправки в представленный им бизнес-план их предстоящей совместной деятельности.

– Итак, как вы успели понять обоюдное вложение денег и совместное сотрудничество будет крайне выгодно для нас всех. Мне необходим ваш опыт и содействие. Думаю, вы будете заинтересованы в качественном сырье и продукции, которую я смогу вам поставлять. И… – Елагин резко замер на месте, сосредоточив всё своё внимание на приоткрывшейся двери и секретаря, которая подзывала его к себе, активно жестикулируя пальцами. – Простите, господа! Мне нужно отлучиться. Это всего пара минут. Извините… – он стремительно направился к дверям конференц-зала. Остановившись рядом с девушкой, он в первую очередь смерил её гневным взглядом. – Что случилось? Я же просил, сообщать всем, что меня нет, пока я работаю с иностранными партнёрами.

– Игорь Сергеевич, звонили из полиции и сказали, что какой-то Онегин попал в аварию и задержан. И вам, как хозяину транспортного средства необходимо срочно явиться в полицию.

– Что ты сказала? – громко произнёс Игорь и резко повернув голову в сторону партнёров, поспешно вытолкнул её в приёмную и вышел сам, плотно закрывая за собой дверь. – Повтори!

– Онегин разбил машину и попал в полицию за устроенный дебош на улице. Оскорблял представителей власти и пострадавшего вместе с ним в ДТП водителя другой машины. За что и был отправлен в отделение в наручниках. Я так понимаю, что Онегин имеет какое-то отношение к вашей… твоей… Катерине…

– Замолчи! – Игорь гневно посмотрел на неё. – Позови сюда Вересова. Срочно!

Девушка сорвалась с места, направляясь в соседний кабинет, а Елагин достал мобильный телефон и включив его, пристально всмотрелся в вереницу входящих звонков от Онегина младшего. Пролистав весь список чуть ниже, так и не обнаружил ни одного входящего звонка от Катерины.

Задумавшись, нахмурился.

Понимал, что скорее всего снова помчалась всё решать сама, взваливая очередную проблему на свои плечи. Он с силой сжал корпус мобильного телефона.

Заметив своего заместителя, он подошёл к нему ближе.

– Значит так, Денис… Мне нужно срочно уехать, а ты доведёшь переговоры со стекольщиками до конца. И если ты мне их сорвёшь, то я тебя завтра же уволю.

– Игорь Сергеевич, но я же не в теме, о чём вы с ними говорили. Я занимался…

– Ты не в теме? Ты не присутствуешь на каждодневных совещаниях, не бываешь на заводе, не общаешься со специалистами? Ты всего этого не делаешь?

– Делаю, но я…

– Но… отменяется. Я плачу тебе заработную плату, которую нужно отрабатывать не только в постели моей секретарши, а занимаясь в первую очередь делом. Так вот, иди в мой кабинет и будь добр сделай так, чтобы то, что я начал, завершилось успешно и уже завтра я подписал выгодный для нас всех контракт. Ты меня понял?

Молодой человек молча кивнул.

– Отлично. Пойдём, я тебя представлю нашим партнёрам, – Игорь развернулся и стремительно направился в конференц-зал.

Познакомив своего заместителя с партнёрами и извинившись перед ними, Елагин пообещал, что вечером в ресторане они непременно обо всём договорят.

Покинув стремительно кабинет и почти бегом выскочив на улицу, он забрал ключи от машины у своего водителя и сев за руль сам, поехал в отделение полиции, адрес которого ему сообщила Жанна.

****

– Господи, горе ты моё луковое… – Катя обречённо смотрела на брата, который нервно жевал хлеб с молоком и смотрел не моргая, куда-то в сторону. – Ну почему у меня одни проблемы с тобой?

Проглотив очередную порцию ароматного батона, Даниил перевёл возмущённый взгляд на сестру.

– Я ни в чём не виноват. Эта сволочь на дорогой иномарке подрезал меня и если бы я не зацепил его, то улетел бы в канал. И сейчас тебе бы некого было отчитывать, – он быстро отхлебнул молоко из бутылки и опустил глаза.

Катя подняла руку и нежно провела ладонью по его волосам.

– Не знаю, что теперь мы будем делать. Убытки за машину нам придётся выплачивать однозначно и полагаю сумму кредита теперь придётся просить гораздо больше. А вот по поводу твоего заключения здесь, я не берусь загадывать. Если хозяин иномарки раздует скандал, то…

– То ему грозит огромный штраф или реальный тюремный срок до шести месяцев. И это наказание в первую очередь он понесёт за оскорбление полицейских при исполнении.

Катерина повернула голову и заметив на пороге комнаты Елагина, резко подскочила на месте.

– Игорь Сергеевич, что вы здесь делаете?

Игорь подошёл к ней ближе и взглянув на неё, удивлённо вскинул бровь.

– Меня вызвали сюда, как хозяина автомобиля. Ведь транспортное средство принадлежит кондитерской.

– Простите, пожалуйста. Мы всё выплатим. Обещаю. Я буду отдавать долг по частям из своей заработной платы.

– Это, безусловно. Только не из твоей заработной платы, а из заработной платы этого молодого человека, – Игорь перевёл взгляд на её брата.

– Из моей? – Даниил резко вскинул голову и с недовольством посмотрел на Елагина. – Я ещё не заработал ни копейки. Я работаю второй день на доставке.

– Катюша, можешь оставить нас ненадолго? У нас будет чисто мужской разговор, – Игорь посмотрел на Катерину и улыбнулся.

– Хорошо. Я подожду в коридоре, – она медленно пошла на выход и как только дверь за ней закрылась, Елагин присел возле парня и выдернув из его рук бутылку с молоком, отставил её в сторону.

– А теперь, мой друг, я бы хотел услышать в подробностях обо всём, что случилось, – он пронзал парня пристальным взглядом.

– Игорь Сергеевич, я ни в чём не виноват. Я ехал по правилам, но эта сволочь… Простите. Водитель внедорожника просто дерзко подрезал меня, и я едва не протаранил ограду моста. Думаю, что урон был бы тогда гораздо больше, если бы я не успел затормозить. Вы ведь видели, у него повреждений практически нет, зато наша машина всмятку, и я…

– Меня не волнует сейчас вопрос машины. Меня волнует, какого…. – Елагин немного помедлил, пытаясь совладать с собой и не произнести гневное ругательство, рвущееся с его губ в адрес парня. – Какого дьявола, ты накинулся с оскорблениями на полицейских? Ты что разве не знаешь, что за это наказывают и очень строго?

– Знаю, но они стали прессовать меня, как и водитель этой иномарки. Оскорбляли, называли нищебродом и говорили, что и без нас тут Питер трещит по швам, ещё и вы понаехали гастарбайтеры.

– Представители власти тоже переходили на оскорбления?

– Ещё какие. Даже нецензурные.

– Понятно. Жаль, доказательств нет.

– Как это нет… Есть… – молодой человек слегка растерянно порылся в карманах своих брюк и извлёк небольшой пластиковый корпус какого-то съёмного устройства, внешне очень похожего на обычный флэш-накопитель. Крепко сжав его пальцами, мальчишка протянул его Елагину.

– Что это? – Игорь повертел в пальцах небольшой пластиковый корпус.

– Этой мой диктофон.

– Твой… что?

– Да. Он начинает записывать автоматически от одного слова, произнесённого вслух.

– Откуда он у тебя?

– Сам сделал.

Елагин улыбнулся.

– И что же это за слово, которым ты запускаешь свою чудо технику, Кулибин?

– Оно не совсем приличное, – парень потянулся и произнёс его Игорю на ухо.

Елагин посмотрел на него и нахмурился.

– А почему по-английски? Насколько я знаю, в нашем великом и могучем, тоже есть нечто подобное?

– Привычка. Я ведь программист хоть и доморощенный и потому мне привычнее произносить быстрые и ёмкие фразы именно на этом языке. К тому же, это более безопасно, потому что не все понимают английский так… как вы… – он хитро улыбнулся.

– Понятно. Ладно, умник, надеюсь, чтобы извлечь отсюда информацию мне не нужно будет произносить это слово вслух? – Игорь приподнял в пальцах диктофон.

– Нет, там всё просто. Нужен правда опытный специалист в нашем деле, чтобы извлечь запись на съёмный носитель.

– У меня есть такой специалист. Надеюсь, дело не дойдёт до суда, потому что в любом случае твоя запись там учтена не будет, а вот думаю поговорить приватно с этими «пострадавшими» господами с помощью твоего компромата, у меня получится.

– А что теперь будет со мной?

– Ничего. Посидишь здесь пару дней, чтобы набраться ума.

– Но это незаконно, и я… – он резко замолчал, когда Елагин, обхватив его плечо пальцами, сжал его до боли.

– Незаконно говоришь? А нервы мотать своей сестре законно? Или матери, которая живёт на лекарствах? Ты будешь сидеть здесь двое суток, и, если понадобится, я даже оплачу для тебя эти апартаменты. А когда ты выйдешь на свободу, то в первую очередь отправишься домой и когда приведёшь себя в порядок, появишься на работе.

– На работе? Но ведь я разбил машину. На чём же я буду развозить заказы?

– Заказы ты больше развозить не будешь. Тебя ждёт новая и не менее увлекательная работа.

– Какая?

– Мойщик посуды в кафетерии.

– Что? Да ни за что!

Игорь резко схватил рукой ворот футболки Даниила и словно котёнка за шкирку приблизил его к своему лицу, пронзая его гневным взглядом.

– Ты будешь мыть посуду столько, пока не выплатишь весь долг за разбитую машину. Или ты надеялся, что это будет делать Катя? Ты думал…

– Ничего я не думал… – Даниил вырвал ткань своей футболки из стальных пальцев Елагина и потупил взор. – Я отработаю. Я же не против работы. Но почему на кухне у мойки? Я что, баба?

– Во-первых, не баба, а женщина, а во-вторых кто тебе сказал, что посуду моют только женщины? Разве в армии за тебя это делал кто-то из представительниц слабого пола?

– То армия, а это жизнь… – Даниил шмыгнул носом.

– Так вот, сынок… С сегодняшнего дня считай, что ты снова в армии, и я твой непосредственный наставник и командир.

– Командир… – Даниил усмехнулся. – Вы поди, только в офисе командир, а по поводу того, что происходит в армии, знаете только из фильмов.

– А тебе что, мой военный билет показать или озвучить звание, в котором я был уволен в запас?

– Вы что действительно служили в армии? – Даниил смотрел ему прямо в глаза.

– Я не просто служил там, как ты, мой друг, отлёживая бока в течение года на гауптвахте. Я прослужил в разных воинских частях Приамурья чуть больше девяти лет.

– Вы военный в прошлом?

– А что тебя удивляет?

– Просто как-то неожиданно увидеть бывшего военного в роли успешного бизнесмена.

– Я кажется, тебе уже говорил, что все мы иногда начинаем нашу жизнь не с того, чем занимаемся в будущем. Так вот, отвлекаясь на минуту от моего прошлого, я тебе повторяю, через два дня выйдешь на работу в кафе и будешь работать там столько, сколько я скажу. И больше не вздумай мне парировать, так же как ты это делал с полицейскими и водителем машины. И учитывая то, что мне сейчас предстоит разгребать весь тот бардак, что ты наворотил, то считай, что долг будешь выплачивать конкретно мне. И только попробуй выкинуть что-нибудь в своём духе или не дай бог пожаловаться своей сестре, – Елагин поднёс указательный палец к его носу.

– Я не девчонка, чтобы жаловаться. Сделаю всё, как скажете. Я ведь знаю, что вы помогаете мне только из-за Катьки. Она вам нравится?

Елагин отвернулся от него и задумчиво посмотрел прямо перед собой.

– Нравится. Только боюсь, что я ей не очень.

– У неё прескверный и упрямый характер. Она привыкла рассчитывать только на себя. Но, я уверен, что вы её дожмёте… – Даниил резко вскрикнул, когда на его голову обрушилась звонкая оплеуха. – За что?

– За бред, который ты несёшь, – спокойно ответил Игорь и поднялся на ноги. – Ну, вот что, советчик, а теперь слушай меня внимательно. Оставшиеся два дня веди себя здесь тише воды, ниже травы и как только тебя отпустят, мотай домой. Приведёшь себя в порядок и сразу же на работу. Ты должен появиться в моём кабинете ровно через двое суток, полностью экипированный и готовый к работе. Ты меня понял?

– Понял… Что непонятного. Надеюсь, меня будут здесь кормить эти двое суток?

– Будут, не волнуйся. Правда без тех излишеств, которыми тебя баловала сестра.

Даниил подкатил глаза под лоб.

– Ладно, я пошёл. До встречи, – Игорь направился на выход, но уже на пороге резко остановился и обернулся на раздававшийся за его спиной голос Даниила.

– Спасибо, что помогаете мне! Я вам очень благодарен.

– Не стоит. Надеюсь, ты извлечёшь из всего случившегося хороший урок. Пока!

– Пока!

Елагин распахнул дверь и покинул комнату.

Он ещё несколько часов подряд вместе со своим адвокатом находился в отделении полиции, решая вопрос по улаживанию конфликта. И когда наконец все спорные нюансы были устранены, и он взглянул на часы, время перевалило далеко за шесть вечера. Вспомнив о том, что он не сделал главное дело, которое стояло в его ежедневнике, подчёркнутое красным маркером, он стремительно сорвался с места и попрощавшись с адвокатом, покинул здание полиции.

Распахнув дверь своей машины на парковке, он уже собирался сесть в салон, когда раздавшийся за его спиной знакомый голос, заставил его резко обернуться.

– Ты почему до сих пор здесь? – он стремительно направился навстречу Екатерине. – Что-то ещё случилось?

Она отрицательно покачала головой.

– Я просто ждала вас. Хотела узнать, что теперь грозит моему оболтусу.

– С ним всё будет в порядке. Не волнуйся… – он пристально всматривался в её глаза.

– Игорь Сергеевич, я обещаю, что мы обязательно отдадим вам долг за машину. Я буду оставаться работать сверхурочно и выходить по выходным дням.

– Он отдаст долг сам. У тебя сейчас главная проблема… это мама. И вот о чём ты должна думать в первую очередь.

– Значит вы его не уволите?

– Уволю? Нет. Пока не отдаст долг, не уволю.

– Но ведь машины нет и заказы развозить теперь будет не на чем…

– Новая машина будет уже завтра на предприятии, как и новый курьер. Я поручил своему секретарю связаться с рекрутинговым агентством. И она подберёт нужного и главного опытного работника.

– А как же Данька?

– Данька поработает на кухне в должности мойщика посуды. Надеюсь, ты не против такого решения, мой дорогой заместитель? – он коснулся пальцами её щеки, убирая упавшую ресничку.

– Не против… – Катерина улыбнулась.

– Где водитель кондитерской?

– Я отпустила его домой. У него позавчера появился на свет маленький ребёнок. И я подумала…