АGONY

Грэг открыл мне входную дверь через несколько секунд после того, как я позвонила в звонок, приветливо кивнув и пропуская внутрь. Я глубоко вздохнула, прежде чем перешагнула через порог и зашла в дом.

– Здравствуйте, мисс Хетфилд, – его тон как всегда был деликатно сдержанным и ровным.

– Здравствуй, Грэг, – я шмыгнула носом, стараясь из последних сил не расплакаться прямо перед ним.

Дворецкий забрал у меня из рук сумку, пока я разувалась. Я только успела выпрямиться, как застала Дейрлл, стоящую прямо перед моим носом с выражением лица, не предвещающим ничего хорошего.

– Мне конец? Мама убьет меня, да? – гримаса боли отразилась на моем лице, когда я получила кивок со стороны сестры.

– Да, но сначала это сделаю я, – она недовольно расставила руки по бокам и пристально посмотрела на меня.

– Что не так? – я была искренне удивлена.

– Что не так? Ты еще спрашиваешь? – Дейрлл начинала заводиться, все больше вгоняя меня в ступор.

– Я не понимаю, Дейрлл, правда…

– Что за обжимания с Эванзом? – прервала она.

– Что… Но как ты…? – я, раскрыв рот, уставилась на сестру.

– А окна нам на что, скажи?

Черт! Ну конечно, окна!

– Господи, Дейрлл, я прошу тебя, только не говори Армину, – я запаниковала и почувствовала, как слезы начали скатываться по моим щекам. Наверное, я выглядела такой жалкой прямо сейчас, но понимала, что больше не могла себя сдерживать. Эмоции рвались наружу, выливаясь в настоящую истерику. Я боялась, что закричу или упаду в обморок, от того как стыдно и плохо мне было. Я чувствовала такую ужасную вину перед Армином, за то, что не могла остановить нарастающие чувства к Тому.

– Бэб, – сестра опешила, – что с тобой происходит? – она отрицательно покачала головой, взяв меня за руки. Я опустила голову, закусив губу и пожав плечами. Что я должна была ей ответить, когда сама не понимала себя?

– Я не… не могу… Если бы я только знала, но я просто не могу это объяснить, – моя грудь неравномерно вздымалась, когда я всхлипывала и вздыхала, стараясь остановить свой плач и успокоиться.

– Ох, Бэб… – Дейрлл с сожалением посмотрела на меня, прежде чем коснулась пальцами моей щеки, утирая непрекращающийся поток слез.

– Мама дома? – я чувствовала, что мой голос совсем осип от рыданий.

– Да, она переживала, ведь ты сказала, что будешь у Шарлотты.

– А она, конечно же, сдала меня с потрохами, – это звучало больше как утверждение, нежели чем вопрос, и я горько усмехнулась, потому что вспомнила, что забыла попросить подругу отмазать меня перед родителями, в случае проверки, так что я не могла винить ее.

– Да, – сестра подтвердила кивком головы.

– Ох, ладно, – я шумно выдохнула. – Пойду, поговорю с ней. Может быть, тогда мне удастся избежать жуткой расправы, – я попыталась ободряюще улыбнуться, но у меня плохо это вышло, потому что я прекрасно знала, что наказания все равно не избежать. Наверняка теперь я буду под домашним арестом какое-то время.

Я прикрыла глаза и чуть помедлила, прежде чем постучаться к маме в комнату. Строгое «войдите» дало мне понять, что она зла и непреклонна, и от этой мысли по моей спине пробежался холодок. Я поежилась и прочистила горло, заходя в комнату. Мама сидела на широком кожаном диване с книгой в руках. На ее носу были надеты небольшие изящные очки для чтения, которые она чуть приспустила, выжидающе поглядев на меня.

– Где ты была? – ее каменный голос прозвучал на удивление спокойно и тихо, но я понимала, что вслед за невозмутимостью последует настоящая буря, и это заставило меня мысленно сглотнуть.

– Мам, я…

– Ты говорила, что будешь у Шарлотты. Но тебя там не оказалось, – она перебила меня.

– Да, но… – я запнулась и прикрыла глаза, прежде чем продолжила, – я могу объяснить.

– Что ты можешь объяснить? Почему ты врешь мне, Бэб Элизабет Хетфилд? – мама слегка повысила голос, и я почувствовала, как тяжело стало дышать. Я не могла рассказать ей о том, что была с Томом, и попросту не знала, что сказать в свое оправдание.

– Ты всех на уши поставила! Почему ты не подумала обо мне? А о Шарлотте, которая оказалась вообще не в курсе того, что ты должна была прийти к ней? Армин готов был сорваться и приехать сюда, потому что жутко переживал за тебя! – она продолжила.

– Я не хотела заставлять тебя нервничать, мама. Прости, мне просто хотелось побыть одной.

Мама внимательно смотрела на меня, сдерживаясь, чтобы не накричать на меня. Ее плотно сжатые губы говорили об этом.

– Мне действительно не стоило так халатно относиться к этому и врать всем вам. Прости меня, – я с сожалением посмотрела на нее, потому что знала, как некрасиво поступила по отношению к ней и близким.

– Это все равно не освобождает тебя от наказания, – мама выдохнула и смягчила тон, устало покачав головой. Я знала, что она любит меня, и ругать меня давалось ей с трудом. Она не хотела делать этого, и я еще больше осознала свою вину, потому что заставила ее переживать обо мне и, наверняка, не спать всю ночь.

– Я понимаю, – я согласно кивнула, присев рядом с ней и взяв ее теплые руки в свои, медленно поглаживая. – Прости.

– Неделя домашнего ареста. Только в школу и обратно, подвозить тебя будет Роберт.

Я мысленно закатила глаза, потому что жутко не любила личных водителей моего отца, но выбора у меня не было, так как я действительно провинилась. Пришлось подчиниться этому и согласно кивнуть головой.

– Хорошо, мама, – я легонько поцеловала ее в щеку и встала, чтобы выйти из комнаты.

Я уже схватилась за дверную ручку, готовясь открыть дверь, когда снова услышала голос мамы:

– Не забудь позвонить Шарлотте и Армину, чтобы успокоить их.

Я кивнула.

– Да, мама.

Дождавшись ее ответного кивка, я вздохнула и, наконец-то, покинула помещение, радуясь, что довольно-таки легко отделалась и, оставляя ее продолжить чтение книги, будто никакого разговора между нами не было только что.

9.

Когда я на следующий день пошла в школу, мне казалось, что все кругом осуждающе смотрели на меня. Прогулять эту школу – считалось верхом преступления, потому что это было самое престижное учебное заведение Уэймута, в котором обучались исключительно дети богатых родителей. Все занятия я провела с низко опущенной головой, не разговаривая ни с кем, даже с Шарлоттой, которая старалась меня не допытывать, и за это я была ей безумно благодарна. Правда, на последнем уроке терпение подруги все-таки лопнуло, и поэтому сразу после него она поймала меня за руку в коридоре, когда я подошла к своему шкафчику, чтобы убрать ненужные учебники и, наконец, отправиться домой.

– Би, ты обиделась на меня? – она устало выдохнула, внезапно появившись прямо передо мной.

Вчера я лишь скинула ей короткое смс о том, что со мной все хорошо, и даже не удосужилась объясниться в случившемся. Мне было дико неудобно перед ней, я не хотела заставлять ее чувствовать, будто она виновата, и уж тем более не хотела, чтобы она терзала себя этим.

– Нет, Лотти, все хорошо, – я постаралась успокаивающе улыбнуться ей, положив руку на ее плечо и легонько потерев его. В конце концов, я действительно не имела права обижаться на нее. – Правда.

– Бэб, я же вижу, что все совсем не хорошо. Что случилось? Где ты была? Мы так за тебя переживали, ты словно испарилась, – гримаса боли отразилась на ее лице и она снова глубоко вздохнула, заправляя свои пышные рыжие волосы назад за спину.

Я стыдливо опустила голову, прикусив губу, и тоже заправила выбившиеся из косы прядки за ухо. Мне так не хотелось врать Шарлотте, но я не представляла, как сказать ей правду о Томе.

– Ничего не случилось, я просто хотела побыть одна.

– Ох, Боже! Бэб, прошу, не лги мне. Я знаю тебя как никто другой, и я вижу, что ты врешь, – Лотти нервно взмахнула руками, чудом не уронив спадающую с плеча сумку, и поправила ее после.

– Лоттс, прошу тебя, только не здесь и не сейчас, – я взмолилась, буквально затыкая ее, чтобы она не привлекала внимание своим слишком громким голосом.

– А когда, Бэб? Что такого ужасного ты могла натворить, чтобы об этом нельзя было говорить в стенах школы?

– Я не готова, понимаешь? Мне нужно разобраться с этим, и тогда я все расскажу, обещаю, – я чувствовала, что к глазам снова подступают дурацкие слезы. Совесть все еще дико мучила меня, и из-за этого я не спала всю ночь. Я дико устала и хотела поскорее оказаться дома и лечь спать. Я действительно была душевно истощена, и нуждалась в крепком здоровом сне.

– Ты можешь рассказать мне все, помнишь? Пожалуйста, не отвергай мою помощь, Би.

Ее слова так тронули меня, потому что я знала, что могла доверить подруге абсолютно любой секрет, но я просто не могла рассказать ей о нем сейчас, когда сама не знала, что делать со всей этой ситуацией. Мне хотелось для начала убедиться в том, что это мимолетное увлечение скоро пройдет. Я не была уверена в том, что смогу выбросить Томми из головы, но прежде мне нужно было понять, что именно я чувствую к нему и насколько это серьезно. Я заметила, что плачу только когда услышала взволнованное оханье со стороны Шарлотты. Она смотрела на меня, широко раскрыв глаза и приоткрыв рот в попытке вымолвить хоть слово.

– Господи, Бэб, – она испуганно схватила меня за руку и попыталась заглянуть в глаза, которые я старательно от нее отводила.

– Я знаю, Лотти, и я все расскажу тебе, только позже. Пожалуйста, просто поверь мне, – я всхлипнула, ободряюще сжав ее ладонь своей рукой, и все же мимолетно посмотрев на нее, после чего отошла на пару шагов. – Прости, мне нужно идти. Я позвоню тебе, хорошо?

Растерянный кивок Шарлотты стал для меня негласным ответом, и я немного успокоилась. Она приоткрыла рот, будто хотела еще что-то сказать мне вдогонку, но я быстро развернулась и зашагала прочь к выходу, не давая ей сделать этого. Я крепко сжимала в руках учебники, которые не успела положить в шкафчик, и все еще старалась не расплакаться раньше, чем оказалась в машине, где смогла, наконец, дать выход всем, накопившимся за последнее время, эмоциям, терзающим душу.

***

Неделя прошла просто жутко. Я много плакала, мало спала и свела общение с подругой к минимуму. Бедная Лотти думала, что дело в ней, и что я обижена на нее, но она была здесь совсем ни при чем. Дело было в моем внутреннем конфликте с самой с собой и в не способности забыть Тома, от которого все так же не было ни единой весточки, и я была страшно расстроена из-за этого. Плюс ко всему, я чувствовала дикую усталость и понимала, что нервы начинали сдавать. Сама не своя, я находилась в привычной будничной рутине, ходя в школу, где приходилось терпеть до безумия скучные уроки, и сразу после садилась в машину, которая довозила меня до дома под строгим контролем Роберта. Дом – школа – дом – выполнение домашнего задания – сон. И так изо дня в день. Поэтому, когда наступил долгожданный вечер пятницы, только переступив порог дома, я смогла облегченно выдохнуть.

Я хотела пройти в комнату, пока не попалась на глаза сестре или родителям, которые бы, очевидно, завалили меня своим словесным потоком, к которому я была совершенно не готова прямо сейчас, но удача оказалась не на моей стороне и я все-таки столкнулась с мамой прямо перед лестницей, ведущей на второй этаж. Я изо всех сил попыталась сделать вид, будто не заметила ее, но она просто не дала мне улизнуть без объяснений.

– Как занятия? – ее голос заставил меня вздрогнуть и повернуться к ней лицом.

– О, – я сделал вид, что не ожидала увидеть ее, и продолжила после, – все отлично, – я выдавила из себя улыбку. Словно меня абсолютно все устраивает в этом мире!

– Я рада, – она уже было прошла дальше, но вдруг замерла на месте и развернулась ко мне, дополняя. – Кстати, Бэб, у тебя собеседование в Оксфорде в понедельник, Армин проводит тебя. Так что, подготовься как следует, тебе нужно быть как можно более собранной и уверенной, чтобы понравиться членам приемной комиссии.

– Что? – я была искренне удивлена и возмущена, услышав об этом. – Собеседование? Так рано? Но ведь мне остался еще год в школе!

– Лучше заранее позаботиться о своем будущем, Бэб. Это Оксфорд, и там не станут ждать. На твое место всегда найдется кто-нибудь другой.

Я глубоко вздохнула, борясь с желанием раздраженно закатить глаза, и согласно кивнула маме.

– Вот и отлично. Теперь можешь идти отдыхать, – мама тепло улыбнулась мне.

– Хорошо, мама.

– И еще, я уезжаю к твоему отцу в Лондон на выходные, а Дейрлл сегодня ночует у Джорджии. Я очень прошу тебя, не устраивай шумных вечеринок и веди себя как можно приличнее, чтобы потом нашей семье не пришлось отсвечивать лицами на обложках каждого второго таблоида, – я раздраженно вздохнула и прикрыла глаза. Конечно же, мама не могла упустить возможности напомнить мне о старых ошибках, сотворенных когда-то по жуткой глупости. Жизнь, которой я жила раньше, беспощадно врывалась в новую, в то время как я отчаянно желала забыть ее.

– И, будь добра, слушайся Грэга, – она добавила после.

– Да, мама, – я снова повторила, будто была запрограммирована на это, и получила одобрительный кивок с ее стороны, после чего она развернулась и, держу пари, пошла в столовую за тем, чтобы налить новую порцию кофе в кружку, которую все это время держала в руках.

***

Я оказалась в своей комнате и с диким рыком упала лицом в подушки, разбросанные на кровати. Я знала, что мне необходимо было увидеться с Армином, чтобы хоть на минуточку отвлечься от мыслей про Эванза, и, возможно, убедить себя в том, что кроме Аддерли мне не нужен никто. Я привстала, оперевшись на локти, и напечатала Армину сообщение, в котором указала время, к которому жду его. Получив его незамедлительный ответ, я облегченно выдохнула и с радостью осознала, что у меня еще есть время принять расслабляющий душ.

Я небрежно завязала волосы в пучок и зашла в ванную, где сразу же кинула одежду в корзину с грязным бельем. Тело немного вздрогнуло, когда я зашла в душевую кабинку и ощутила прохладные струи воды на коже, но вскоре ее температура повысилась, и я расслабленно закрыла глаза в наслаждении. Не знаю, сколько я так простояла, но когда я закрыла кран, в доме было тихо, что означало, что все уже разошлись, и я осталась одна. Должно быть, прошло около часа.

Я оставляла мокрые следы на паркете, когда, обернувшись полотенцем, вышла в комнату, распуская волосы и пытаясь отыскать свою пижаму. Мне показалось странным, что в комнате не было света, хотя я прекрасно помнила, что оставила его включенным, прежде чем пойти в душ. Темнота стояла кромешная, хоть глаз выколи. Спотыкаясь и чуть было не падая, я пыталась дойти до кровати, где оставила телефон, чтобы включить на нем фонарик, но внезапно почувствовала крепкое прикосновение рук на своей талии и уже готова была испуганно вскрикнуть, когда над моим ухом раздался сладостно-медовый голос Армина.

– Привет, красавица, – я шумно выдохнула. Сердце бешено стучало, потому что я все еще была довольно напугана и обескуражена его неожиданным появлением.

– Армин, ты меня напугал! – я прошептала.

– Прости, не хотел, – он успокаивающе поцеловал меня в висок, прежде чем продолжил, – я скучал.

Я положила свои руки на его, обернутые вокруг моего тела, и сделала пару мягких движений, поглаживая их. Я развернулась к нему лицом, почувствовав улыбку парня. Армин смотрел на меня нежно и трепетно, как и всегда, и даже в темноте, клянусь, я видела его искрящиеся глаза.

Я вздохнула, когда почувствовала прикосновение его руки к внутренней стороне бедра, тем самым вызвав довольную ухмылку у парня. Взгляд Армина резко потемнел, и он рывком сдернул с меня полотенце. Мои щеки мгновенно вспыхнули, так было всегда при близости с ним, но парню доставляло огромное удовольствие то, как я смущалась, когда стояла перед ним обнаженная. Он прошелся взглядом по моему бледному телу, чуть задержав его на часто вздымающейся груди, и, прищурившись, одобрительно качнул головой и скрутил губы в трубочку, после чего резко притянул меня к себе и впился в мои губы пылким поцелуем. Я обхватила его шею руками, чуть наклоняя его голову, потому что была значительно меньше его по росту. Из моей груди вырвался шумный выдох, когда руки парня сжали мои ягодицы, прижав к себе.

– Ты чувствуешь?

Глаза мои широко распахнулись в немом ужасе, ведь было одно «но», которое перечеркивало буквально все, что у нас было за время отношений, и это самое «но» заставило выступить на моей спине холодные капли пота: впервые в жизни я симулировала. Впервые в жизни, я не получала настоящего удовольствия от ласк Армина, и это напугало меня так сильно, что я уже не могла думать о его томящих, мягких прикосновениях и жарких поцелуях. Все, о чем я снова думала, был Том, и именно его я представляла на месте Армина. Я так отчетливо видела его чуть приоткрытые пухлые алые губы, спутанные в беспорядке кудри на голове и прекрасные выразительные глаза, потемневшие от возбуждения; его постанывания, когда я касалась бы его чувствительных мест; рваные выдохи и сбивчивое дыхание в унисон; его крепкие большие руки, покрытые красивыми татуировками, которые сжимали бы мое тело и дарили мне фейерверк удовольствия и загорелая кожа его пресса, покрытая мурашками от моих хаотичных прикосновений. Я представляла, что именно он сейчас был передо мной и крепко прижимал меня к своему разгоряченному телу, и это пугало даже больше, чем мое вынужденное притворство, потому что я понимала: это было совершенно очевидно ненормально.

– Вот так сильно я тебя хочу, – Армин продолжил, хрипло от возбуждения усмехнувшись в мои приоткрытые губы и плотнее прижав меня к себе так, чтобы я чувствовала его нарастающую эрекцию. Он сделал пару надавливающих движений, и я, явно переигрывая, громко охнула, будто действительно задыхалась от удовольствия.

И все же, не смотря на это, я чувствовала, что мои ноги подкашивались и становились ватными, а прикосновения Армина посылали мурашки по коже, когда он внезапно поднял меня за бедра, посадив на стол, и встал передо мной так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.

– Ох, Армин, – прерывистый стон сорвался с моих губ, когда я почувствовала кожу его грубоватых пальцев на своем теле. Одной рукой он придерживал меня за поясницу, чтобы мое ослабевшее тело полностью не рухнуло на стол. Я выгнула спину навстречу его ласкам и обхватила его бедра ногами. Должно быть вид, который открывался Армину, должным образом возбудил его и потому заставил парня слегка застонать. Он на секунду отстранился, чтобы сорвать с себя футболку, и, скинув ее на пол, снова прильнул к моим губам в страстном поцелуе.

– Детка, – Армин выдохнул в мои губы, – ты такая красивая.

Он оставлял доржку поцелуев от моих губ вдоль по подбородку, доходя до уха и покусывая его мочку. Я жадно хватала воздух ртом и прерывисто дышала. Мне так хотелось снова почувствовать себя хорошо в его сильных и родных руках, но вместо Армина я по-прежнему видела Тома, стараясь изо всех сил не назвать своего парня именем Эванзаа. Я отчаянно старалась заставить себя почувствовать возбуждение в отношении Армина, но у меня ничего не получалось, и потому я была так отвратительна себе в этот момент.

– Я скучал, – Армин ласково прошептал, проводя дорожку поцелуев от мочки уха вниз по шее до ключицы, где задержался, втянув губами нежную кожу, чуть покусывая ее и оставляя багровые засосы. Я хотела сказать ему, что тоже скучала, потому что так отчаянно пыталась уцепиться хоть за малейшую ниточку своей надежды на то, что продолжала его любить, но я так и не смогла ответить ему, потому что это было бы неправдой.

Так Армин постепенно спустился к моей, все еще учащено вздымающейся груди. Снова притворившись, я громко простонала, когда я почувствовала его язык, поочередно играющийся с сосками на ней.

Армин решил не останавливаться на этом, полагая, что все делает правильно, поэтому, на секунду оторвавшись от моего тела, он аккуратно уложил меня на стол, предварительно смахнув с него все, что было за моей спиной, после чего придвинул меня за лодыжки на край и встал передо мной на колени. Я резко поднялась, заставляя парня тотчас выпрямиться, и воскликнула:

– Армин! Не надо!

Парень в непонимании уставился на меня. Я считала несправедливым, что Армин пытался максимально удовлетворить меня, доставить мне нечто приятное, и я хотела отплатить ему тем же, потому что мне было дико стыдно за свои чувства к другому человеку. Я надеялась, что если бы мне удалось сделать хорошо ему, то я наверняка смогла бы снова захотеть его, а не Томми. Это было как негласное извинение, своего рода. Будто бы так я могла хоть чуть-чуть загладить свою вину перед ним.

– Я хочу сделать кое-что для тебя тоже, – я чуть закусила губу и убрала растрепанные прядки волос за ухо.

– Детка, ты не обязана.

Я почувствовала дикую неловкость и расстроено опустила голову, но Армин сразу же приподнял ее за подбородок своими пальцами.

– Эй, я имею в виду, что совсем не против этого. Но сегодня я хочу сделать приятное тебе и только тебе, – я посмотрела на него. Он был слишком идеален для меня, особенно после того, что я чуть не поцеловала Эванза. Армин попросту не заслуживал меня.

Стараясь отогнать от себя назойливые мысли, я резко встряхнула головой.

– Позволь мне, – Армин прошептал.

– Хорошо, – я выдохнула, попытавшись расслабиться.

Парня не нужно было долго упрашивать, поэтому он, достав из кармана серебристый пакетик, одним ловким движением спустил джинсы вместе с боксерами и быстро вскрыл его.

– На этот раз я буду осторожным, – он подмигнул, прежде чем, схватив меня за бедра, резко вошел в меня. Я сдавленно простонала, когда почувствовала его в себе. Быстрый и резкий ритм Армина очень скоро довел меня до предела. Я слышала его хриплые стоны, когда он уткнулся носом в мою шею. Мои руки придерживали его за плечи, скользя по ним и расцарапывая его бархатную кожу ногтями.

– Давай же, детка, – Армин хрипло прошептал.

– Боже, – крик вырвался из моей груди в тот момент, когда я почувствовала его пальцы, надавливающие на одну из моих чувствительных точек, но я по-прежнему была на пределе и с ужасом осознала, что не могу кончить. Я широко распахнула глаза, боясь, что Армин мог увидеть испуг и недоумение в них. Я не получила оргазма, впервые в жизни, и это сильно раздосадовало и огорчило меня.

– Черт, Бэб! – Армин простонал сразу после меня, и я увидела, что волна возбуждения накрыла его с головой. Парень упал на меня, после чего, чуть отдышавшись, перекатился на стол справа.

Он все еще неровно дышал, когда уткнулся лицом в мою шею и крепко обнял меня за талию, притягивая к себе. Я слышала, как Армин что-то успокаивающе нашептывал мне в волосы, как говорил, что любит меня, покрывая невесомыми поцелуями мое плечо. Он все еще крепко сжимал меня в своих объятиях, когда я, словно выйдя из ступора, смогла, наконец, одной рукой зарыться в его мягких волосах, прочесывая их и слегка массируя его голову. Армин не заметил, что я не получила оргазма, и это радовало и огорчало одновременно. Я не знала, что делать с этим дальше. Мне хотелось во всем ему признаться и поговорить об этом, но я не могла вымолвить ни слова, потому что давящий ком в горле не давал мне этого сделать.

Я все еще ощущала его легкие прикосновения и дыхание на своей оголенной коже, когда почувствовала, что из моих глаз начали скатываться соленые слезы, оставляя за собой следы из мокрых дорожек. Я все еще ощущала его легкие прикосновения и дыхание на оголенной коже, когда вдруг осознала, насколько все плохо, насколько сильно я попала.

10.

Этой ночью я так и не смогла уснуть.

Мы перебрались на кровать, как только привели свое бешеное дыхание в норму. Пока Армин был в душе, я изо всех сил пыталась остановить поток, обжигающих кожу, слез, чтобы парень не смог увидеть их.

Я вздрогнула, когда почувствовала, как кровать за моей спиной прогнулась от веса Армина. Его руки тут же нашли мою талию, крепко притягивая к себе. Я по-прежнему молчала и знала, что Армин совсем не против этого: он был слишком уставшим, чтобы заводить какой-либо разговор сейчас, так что эта ситуация была мне только на руку.

Он оставил очередной поцелуй на моем оголенном плече, и, глубоко вздохнув, зарылся носом в мои волосы, закрывая глаза и полностью расслабляясь. Очень скоро я почувствовала его спокойное размеренное дыхание на своей коже и смогла, наконец, хоть чуточку успокоиться. Мне удалось кое-как высвободиться из его крепких, некогда родных и желанных, объятий, чтобы накинуть на себя нижнее белье и огромную, на пару размеров больше меня, футболку.

Из открытой форточки дул прохладный ночной ветерок, и я слегка поежилась, прежде чем взяла плед и, накрывшись им, уселась на подоконник. На улице не было ни души; фонари все так же неярко озаряли тротуар напротив моего дома, и лишь изредка можно было услышать отдаленное стрекотание цикад или заметить мотыльков, улетавших так же быстро, как и садившихся на раскаленную лампочку секундами ранее.

Я поджала колени и уткнулась в них головой. В моих мыслях, помимо Томми, было это дурацкое предстоящее собеседование в Оксфорде, в который я совсем не хотела поступать. Я снова думала о том, что не жила своей жизнью, что за меня все вечно решали другие. Осознание этой безысходности так угнетало и расстраивало меня, потому что я, в силу своего характера, ненавидела чувствовать себя беспомощной. Я терпеть не могла ограничения, в которых существовала с пеленок, но и поделать с этим не могла ничего тоже. Любая попытка начать распоряжаться своей жизнью, заканчивалась, даже не начавшись. Впервые в жизни я почувствовала себя живой, когда делала то, что хотела сама, будучи в обществе Тома. И куда, в итоге, это меня привело? Я снова чувствовала себя несчастной и виноватой перед родителями и Армином. Я снова возвращалась к тому, что обрекало меня на заточение в своем теле без возможности распоряжаться им, по сути. Попытки вырваться из него только убивали меня. Пора было давно смириться с тем фактом, что я не являюсь хозяйкой самой себе. Даже мысли в голове, абсолютно все, о чем я думала, могли оставаться только мыслями. Мне не разрешалась говорить о том, чего хочу сама я.

Пытаясь спастись от разъедающих мыслей, которые уничтожали меня с каждой чертовой секундой все больше, я сходила в душ и умылась. Когда я подняла лицо от раковины, над которой склонялась, задерживая ладони с холодной водой на нем, и вытерла его сухим полотенцем, я вдруг обратила внимание на себя. Никогда прежде я не выглядела так плохо, как сейчас. Мои прямые волосы казались тоньше, чем раньше, и их будто стало в разы меньше; в огромных карих глазах больше не было того яркого огонька, что обычно исходил из них, когда я была в компании Армина и друзей. Мое тело было довольно истощенным для того, чтобы начали выпирать даже ребра, а болезненный цвет кожи только лишний раз подтверждал всю сущность плачевного состояния. Не знаю, как Армин еще не заметил очевидного, но я ужаснулась, потому что действительно выглядела слишком нехорошо. Я просто не понимала, как довела себя до такого состояния.

Глубоко вздохнув, я последний раз глянула на себя в зеркало, прежде чем вышла из ванной и стала наматывать круги по комнате.

Ближе к 4 часам утра стало светать и послышалось пение первых проснувшихся птиц. Я сидела на подоконнике, поджав под себя ноги и облокотившись спиной об откос. Мои глаза были закрыты, а тело расслаблено. Я распахнула их, когда услышала неожиданный звук будильника Армина, и поспешила лечь рядом с ним, чтобы он не узнал о том, что я, на самом деле, не сомкнула глаз.

Как только моя голова коснулась подушки, я почувствовала шевеление рядом с собой и сонный вдох парня, пытающегося проснуться, пока искал источник звука.

– Сколько времени? – я притворно зевнула, будто только что проснулась, и, чуть потянувшись, потерла глаза.

– 5:30, – Армин пробормотал.

– Ох, так рано. Что-то случилось? – я поинтересовалась, удивленная столь ранним подъемом парня.

– Ничего, детка. Прости, я не хотел будить тебя, – он виновато взглянул на меня.

– Все в порядке. Тебе нужно куда-то идти?

– Да, работа, – Армин как-то горько улыбнулся, пока я, округлив глаза, продолжала смотреть на него.

– Ты серьезно? – не смотря на то, что происходило в наших жизнях, я всегда любила Армина и продолжала любить сейчас. Меня очень беспокоили чересчур большие нагрузки парня. Он учился и работал на отца практически без выходных, и такие ранние подъемы точно не шли ему на пользу. Его отец был излишне строг с ним, особенно, когда дело касалось их бизнеса. Мне стало безумно жаль его, потому что именно Армин, как никто другой, имел право на отдых. Хотя бы в законные выходные для половины населения в этой стране.

– Да, Бэб, – Армин тяжело выдохнул, заглянув в мои озадаченные глаза.

– Малышка, я бы с удовольствием остался тут с тобой хоть до конца жизни, но мне, правда, нужно идти, – он нежно прикоснулся своей ладонью и провел ей по моей щеке.

– Чрезмерные нагрузки могут убить тебя, – я прошептала, устало прикрывая глаза.

– Не волнуйся обо мне. Я привык к этому, – он тепло улыбнулся, – а вот тебе не мешало бы отдыхать чуть больше. Мне совсем не нравится твой вид.

Армин перестал улыбаться, когда внимательно оглядел мое лицо.

– Ты хорошо себя чувствуешь? Какая-то бледная, – он обеспокоенно приподнял мою голову за подбородок.

– Я просто плохо спала. Все в порядке, – я постаралась улыбнуться, успокаивая его. Мне не хотелось заставлять Армина волноваться обо мне. У него и без меня забот хватало.

– Хорошо, тогда спи, – парень оставил легкий поцелуй в уголке моих губ и стал одеваться, пока я плотнее закутывалась в одеяло.

– Мы же в любом случае увидимся завтра вечером? – Армин спросил, будто уточняя.

– Завтра вечером? – я удивленно вскинула брови.

– Ну, да. Ежегодный благотворительный вечер твоих родителей, помнишь? – парень приподнял одну бровь, посмотрев на меня, и легонько ухмыльнулся.

Черт! Ну конечно! Очередной ежегодный вечер показухи, который устраивают мама с папой вот уже который год подряд. Типичное светское мероприятие, на котором вся элита Британии снова будет мериться своим огромным состоянием, копейки из которого пойдут на важное дело, в итоге. Так вот для чего мама улетела в Лондон на встречу с отцом: чтобы еще раз обговорить все вопросы, касающиеся подготовки.

– Оу, да… да, точно, я помню, – я чуть запнулась и прикусила губу, отводя взгляд от Армина.

– Это хорошо. Я уверен, что ты снова будешь неотразима, – парень нагнулся, чтобы завязать шнурки на кедах и озорно подмигнул мне.

– Уверена, что и ты тоже.

Армин снова приподнял уголки своих губ, прежде чем поцеловал меня напоследок и вышел из комнаты. Я шумно выдохнула и упала на подушки, и, как только моя голова коснулась их, моментально провалилась в долгожданный сон.