Scherzo

Стало понятно, почему так волновалась Василия, узнав, что ее университетские друзья опаздывают. Ведущей дегустационного шоу, торопливо и с извинениями вошедшей в зал, была Адель. Она прибыла не одна, а со своим бойфрендом. Его Люси тоже сразу узнала. Это был ее сосед из квартиры N14 дома в пригороде Лондона.

SCHERZO 26

/// 26 касаясь пальцем края чаши, наполненной светом, извлечь музыку небес и записать ее слова на тайном языке вселенной, и услышать смех ее, и шагнуть в бесконечность

Музыка: Boogie Street/ Leonard Cohen

Бернард рассмеялся:

– Я говорил: совпадения не бывают случайными.

Они возвращались в город, Люси вела машину и рассказывала о том, при каких обстоятельствах, совсем недавно, она познакомилась с друзьями Василии. И о других, предшествующих этой, встречах… и о преследующих ее совпадениях после того, как она неожиданно решила улететь в Лондон…

– Может расскажешь о том, почему ты тогда решила сесть в самолет. Или не хочешь об этом говорить?

– Пожалуй, так.

Машина подкатила к дому Бернарда. Люси вышла вместе с ним, чтобы попрощаться. Завтра она улетает. Ей надо возвращаться.

– Знаете, – вдруг произнесла она, – я бы хотела, чтобы вы проводили меня в аэропорт.

– Конечно. Сам хотел предложить. Я приеду завтра, как только ты будешь готова.

Утром Люси позавтракала и позвонила Бернарду. Она ожидала его, укрываясь от ярких солнечных лучей под фасадной маркизой. Он появился у отеля через час, на спортивном велосипеде.

– Вы спросили вчера, почему я так неожиданно решила улететь в Лондон. Вчера я не хотела обсуждать. Думала, что никогда не буду готова говорить об этом с кем бы то ни было. Но сегодня поняла, что хочу рассказать вам кое-что. Давайте прогуляемся, если не возражаете. Времени у нас достаточно.

Пока они неспешно кружили вокруг квартала, Люси рассказала Бернарду о загадочных, почти неправдоподобных явлениях, которые стали происходить с ней после встречи со странной старухой Пилар. Она рассказала ему об Алексе, который появился в ее жизни так, как и предсказала эта мистическая перуанка.

– Все началось с нее, тогда со мной и стали происходить эти счастливые и одновременно болезненные трансформации: с ожидания, и потом – с его появлением.

Он слушал внимательно: не перебивая и не задавая вопросов. Она закончила и остановилась.

– Скажете что-нибудь?

– Алекс говорил мне о вас, – осторожно произнес Бернард, вдруг перейдя на «вы».

Повисла пауза. Люси развела руками и проговорила сухими губами:

– Я уже ничему не удивляюсь! Хочу знать, как это было. Давайте присядем где-нибудь.

Они расположились на заднем дворе, где недавно Люси завтракала с Егором.

– Я узнал вас, когда увидел у своего дома. Предполагал, что когда-нибудь судьба сведет нас.

– Но почему вы сразу ничего мне не сказали?

– Я и сейчас бы промолчал, если бы вы сами не рассказали о нем. Встреча с вами и жизнь в эти годы изменили и его тоже, не только вас. Он был очень привязан к вам и благодарен за все, что вы дали ему. Когда вы были рядом, для него исчезало время и пространство, но появлялось другое: содержание и наполненность жизни. Вы стали для него единственной реальностью. Но это была зыбкая реальность. Ему казалось, что вы все время норовите исчезнуть, как ящерица исчезает в холодных расщелинах раскаленных камней. И когда вы действительно пропадали, он оказывался в размытых контурах своих невыносимых иллюзий… Так произошло и в последний раз, верно? Вы просто исчезли, как делали всегда, без объяснений.

Бернард внимательно посмотрел в напряженное лицо Люси. Она не отвечала, сосредоточившись на его словах. Тогда он продолжил:

– Недавно, кажется, три-четыре дня назад, Алекс позвонил мне и сказал, что хочет прилететь, я в это время был в Индии. Он считал, что Индия – место, где он сможет осознать тревожащие его мысли. Он не понимал, что делать с тем замедленным тоном сладкой тайной зависимости, который возник между вами. Он очень боялся вас потерять, но не понимал как удержать вас в том духовном резонансе, который возникал, когда вы были рядом. Он не понимал, что может дать вам… кроме своей преданности и бесконечной любви.

– Подождите, – вздрогнула Люси, – кажется, я начинаю понимать: это была ваша идея с наследством. Для чего это было нужно? Я ведь всегда знала, что у него ничего нет. Он был одиноким отшельником, когда мы встретились, с бесчисленными потерями и со своей душевной болью. Такой «наследник» тонкого дарования зла, – Люси горько улыбнулась. – Его любовь была человечной и бесконечно притягательной. Он преподал мне хороший и очень важный урок, держа передо мной безупречные зеркала. Это было то, что я ценила превыше всего. Мне казалось, что это была чистая, безусловная любовь без взаимных привязанностей, с готовностью отпустить друг друга в любой момент, когда потребуют обстоятельства… А наше взаимодействие – это были дары друг другу.

– Вы считаете, что так бывает между любящими людьми или так должно быть?

Разговор оказался для Люси более мучительным, чем она ожидала. И наконец, она поняла, что есть весомая причина остановить его – ее предстоящий скорый отъезд. Она решилась:

– Мне пора. Спасибо, Бернард. Кое-что вы помогли мне понять.

– Люси, может быть вам все-таки отложить отъезд до завтра? – он видел, что она чувствует себя вымотанной после их недолгого непростого разговора.

– Нет-нет. Я должна быть дома: обещала мужу, для нас этот день – важная семейная дата. Я говорила, впереди три долгих перелета. Хочу успеть вернуться, традиционно поднять с ним бокал и уснуть в своей постели, – она благодарно улыбнулась.

– Тогда летите. Жизнь – это так красиво… вся эта игра слов, символов, смыслов и образов, намерений и поступков.

После прощальных слов Бернарда она собралась уходить, но замерла в нерешительности, и потом неловко, по-девичьи, обняла его, прижавшись щекой к сильной груди.

Люси зашла в маленький провинциальный аэропорт, построенный еще в 60-е годы прошлого века. После всех неспешных процедур регистрации она устроилась так, чтобы можно было видеть небольшую взлетную полосу. В единственном имеющимся здесь терминале было немноголюдно: кроме нее покинуть остров собиралось всего несколько человек. Она сидела и внимательно рассматривала солнечное небо за окном, чувствовала сухой запах раскаленной взлетной полосы, который, казалось, вторгся внутрь здания. Тогда же ее внимание привлек человек, проходящий вдоль пустующих рядов кресел. Его волосы были зачесаны назад и собраны в короткий аккуратный хвост. Он держал в руках черную дорожную сумку, напоминающую вещмешок, и был одет во все черное: брюки-шаровары, зауженные книзу, и футболка. Собственно, футболка и привлекла внимание Люси в первую очередь. Это была майка из ограниченной коллекции, выпущенной молодым начинающим японским дизайнером.

С тем дизайнером Люси познакомилась в Токио на модном показе, куда сначала летала как организатор, а потом была приглашена как особый гость. В ее гардеробе было его оригинальное платье, а он тогда получил ее согласие на использование в качестве принтов ее фотографии «философских стульев» – он так их назвал. В скором времени он планировал выпустить партию футболок совместно с уже известным европейским брендом. Теперь она увидела прямо перед собой его реализованную идею и ей определенно нравилось то, как это получилось.

Люси наблюдала за этим «черным» человеком. Зайдя в зал, он тут же направился к небольшому торговому пятачку, где рядом с сувенирами расположились напитки, а также незамысловатый ассортимент продуктов и сладостей. Он рассчитался и огляделся. И хотя вокруг было полно свободных мест, направился прямо в сторону Люси. Бросил свой мешок на кресло между ними и сел рядом. У него в руках была бутылка той же минеральной воды, что купила себе Люси. От него исходил еле уловимый знакомый аромат.

«Он же пахнет кедром», – наконец сообразила Люси и, наблюдая за новым соседом, аккуратно втянула в себя воздух.

Тот, не обращая ни на кого внимания, расположился, достал книгу и погрузился в чтение. Люси мельком взглянула на обложку, она напоминала обложку русских народных сказок, которые в детстве читала ей бабуля. Она помнила и любила красивую вязь славянской азбуки. Бабуля научила ее всем 49 буквицам алфавита и в детстве маленькая Лю любила выводить их гусиным пером, аккуратно обмакивая его в старинную чернильницу. Во дворе, бывшем когда-то дворянской усадьбой, гусиных перьев всегда валялось достаточно.

Люси отвела взгляд от книги, еще раз мельком взглянула на соседа и продолжила любоваться золотой солнечной пылью, рассыпавшейся за окном. Через двадцать минут должны объявить посадку. Неожиданно небо за окном пришло в движение и в считанные секунды потемнело, будто на него из ведра выплеснули густой сапфировый сироп. Оно стало тревожным. Ослепительная молния вспорола небосклон, резко и пугающе ослепив все вокруг – и только спустя мгновение грянул оглушительный гром, его раскаты гулко и долго, до изнеможения, бились где-то под сводом вновь захлопнувшегося черно-синего купола. Еще через миг все заполыхало шумно и угрожающе. Уже не одна, а множество молний со всех концов ударили в упор, разлетаясь и вновь яростно сплетаясь в неистовом танце.

Все стихло так же неожиданно, как и началось. Небо опустошилось запоздавшим обильным потоком, разрушившим невидимую платину. Произошедшее было похоже на спектакль, поставленный в грандиозных декорациях гигантского безлюдного театра, предназначенного единственному зрителю. Кровь ударила ей в виски, грудь ныла, с трудом удерживая вырывающееся сердце, в животе пылает факел, позвоночник вибрировал, как натянутая струна.

Небо разглаживалось, успокоивалось и наконец стало синетным. Это церковное слово, означающее «сплошь синий», Люси впервые услышала от своей бабули. Из небесной глубины медленно стало проступать яркое солнце, вокруг которого возникло вторичное свечение. Такое образуется из-за преломления света в кристаллах льда. Но казалось, что его источником была луна, очертания которой призрачно проступали на дивном небосводе. «Чудо и волшебство. Красиво как в сказке», – изумилась Люси.

Кто-то настойчиво тряс ее за плечо приговаривая:

– Поднимайтесь, объявили посадку на Милан.

Рядом стоял ее сосед в черном с устремленным на нее беспокойным взглядом. Во рту у Люси пересохло. Она машинально открутила пробку от зажатой в руке бутылки, отхлебнула и поморщилась.

– Идемте, идемте, – повторил незнакомец.

Она поднялась и послушно двинулась за ним.

Уже в самолете, совершенно придя в себя, она сообразила, что, наверное, впервые за свое долгое отсутствие дома, услышала родную речь – этот парень говорил с ней на ее родном языке!

Самолет уже набрал высоту. Люси отстегнула ремень безопасности и поднялась с кресла. Она внимательно оглядела салон, ища среди пассажиров своего заботливого соседа. Не найдя его, Люси разочарованно опустилась на место и нажала кнопку вызова бортпроводника. Очень хотелось пить.

– И, пожалуйста, если это возможно, принесите мне стеклянный стакан, – попросила она склонившуюся над ней стюардессу.

– А мне можете принести полную бутылку воды? – услышала она знакомый голос.

Через свободное кресло, слева от нее у окна сидел он. Заметив Люси, он обратился к ней:

– Ну как, вам удалось поспать?

Люси показалось, что его вопрос прозвучал сочувственно.

– Через полчаса мы уже приземлимся. Когда принесут воду, добавьте в нее вот это, – он держал в руках маленький флакончик эфирного масла. – Вам еще долгая дорога предстоит, возьмите его с собой и добавляйте в воду. Только совсем немного, на кончике зубочистки.

– Что это? – Люси принюхивалась к приятному, свежему запаху из флакона.

– Лемонграсс. Для вас это будет масло-оптимист, – усмехнулся он. – А если серьезно, поможет справиться с усталостью, повысит концентрацию и способность к принятию решений.

Люси усмехнулась в ответ:

– Мда-а, наверное, мне потребуются такие капли. Давайте попробую, пока я под вашим наблюдением и защитой.

Прошедшая гроза задержала вылет, и поэтому самолет приземлился позже положенного расписания. Люси торопливо шагала по коридору, обгоняя толпу прилетевших. Посадка на следующий рейс должна быть объявлена через несколько минут. За стеклянной перегородкой, разделяющей потоки, двигались улетающие пассажиры. Внезапно, в этой движущейся навстречу массе людей, она выхватила взглядом знакомое лицо. С бьющимся сердцем она замерла у прозрачной стены. Это был он. Алекс тоже увидел ее. Женщина и парень, шедшие с ним, продолжали двигаться, а он, поколебавшись мгновение, приблизился к окаменевшей за стеклом Люси. Они стояли и пристально всматривались в лица друг друга.

Время для них остановилось.

Он начал что-то говорить. Люси не могла ничего расслышать, только видела беззвучное движение губ. Она прикрыла их прикосновением тонких пальцев к холодному стеклу и сжала веки… Когда она открыла глаза, то увидела стоявших на некотором расстоянии за спиной Алекса Луку и Марту. Люси поспешно повернулась и почти бегом устремилась к выходу. Она опаздывала. Сейчас (во что бы то ни стало) ей нужно было успеть на рейс.

SCHERZO 27

/// 27 не выпавшую на землю, с облаков и туманов, собрать в ладони росу, опустить в нее глаза, увидеть насквозь и погрузить свое сердце в великую тишину небесной реки

Музыка: Life for Beirut/ Ash

За окном мелькали сигнальные огни, стремительно приближая ее к земле. Самолёт сделал плавный разворот и пошел на посадку.

Люси спустилась с трапа в дружелюбную темноту теплой ночи. Через два часа начнет светать. Она опоздала на пересадку и пришлось менять билеты на оба следующих рейса.

Люси позвонила уже из самолета, который летел домой:

– Марк, пожалуйста, не надо меня встречать. Ложись спать. Я доберусь сама. Подумать только, как занятно и относительно время. Ты уже живешь в завтра, которое у меня еще не наступило.

– Хорошо. Ты тоже постарайся отдохнуть в полете. Когда будешь дома, встретим с тобой рассвет.

Весь полет ей так и не удалось заснуть. Она смотрела какой-то дурацкий фильм, не понимая его содержания. Пробовала читать, но это ее быстро утомило. Наконец, она попросила стюардессу принести ей набор карандашей и альбом для рисования. Такие обычно дают в самолетах детям, чтобы занять их на время полета. К концу пути почти все листы альбома были заполнены удивительными рисунками, напоминающими древние славянские орнаменты.

Выйдя из здания аэропорта, Люси достала телефон, чтобы вызвать такси. Кто-то окликнул ее, назвав полным именем. С тех пор как Люси оставила бизнес, она успела отвыкнуть от такого обращения.

– Павел?! – удивилась и обрадовалась она.

Это был ее личный водитель, который работал в их компании много лет назад.

– Как давно я тебя не видела! Что ты здесь делаешь, улетаешь? Куда?

– Нет-нет. Я привез жену и дочь, они летят к родственникам в Германию. Я очень рад, что встретил вас. Как раз сегодня мы с ребятами вспоминали то интересное и напряженное время, когда работали с вами. Вас кто-то встречает? Если нет, я могу отвезти вас домой.

Люси искренне была рада этой встрече и сказала:

– Павел, прекрасно! Я с радостью принимаю предложение. Ты изменился. Не пойму, что-то неуловимое. Но определенно – изменения к лучшему. Расскажешь о себе?

– Тогда вы меня здесь подождите, я возьму машину и подъеду.

– Не нужно, я пойду с тобой. У меня не очень тяжелый багаж. Только это, – она указала на стоящий рядом оранжевый «кэбин-лагидж».

Они доехали в доброжелательной, несуетной атмосфере приятных воспоминаний. Прощаясь у ее дома, они не строили планов на будущие встречи, не обменивались номерами телефонов. И не обещали друг другу непременных звонков и встреч, как часто бывает, когда люди внезапно встречаются, спустя много лет.

– Знаете, это было удивительное время. И я рад, что сейчас могу сказать вам с благодарностью: главное, чему я научился тогда – по-настоящему искренне радоваться жизни и замечать то хорошее, что обычно ускользает от нас.

Люси открыла дверь своим ключом и осторожно прошла в спальню. На заправленной кровати лежала записка, написанная его изломанным почерком: «Поднимайся на крышу! С возвращением домой, дорогая!»

Чтобы попасть на крышу, нужно пешком подняться с последнего этажа еще два пролета, а потом еще, по железной пожарной лестнице. Она никогда не была здесь прежде. Поднимаясь, она оценила винтажный лестничный интерьер и облупившиеся стены, оформленные в духе старинных фресок по итальянским мотивам. Заинтригованная, Люси шагнула на плоскую крышу их современной высотки. Прямо перед ней красное солнце рождалось из дымки тонких слоистых облаков. Огромная смотровая площадка была укрыта крепким деревянным настилом, влажным от выпавшей росы. Вдоль белых каменных барьеров, служивших защитным ограждением, были расставлены высокие кадки с аккуратными кипарисами, злаками и травами. Их очертания были размыты и едва уловимы в этот мистический час пробуждения мира. В центре мерцали огни зажженных свечей, укрытых стеклянными колпаками, усиливая очарование этой сцены. Люси знала, что сегодня их число – сорок, по количеству прожитых вместе лет. Длинное пламя огня, стелящегося под ее ногами, будто спорило с предрассветными сумерками, расплывающимися в тонкой мгле.

Пустота прозрачных сфер стала постепенно наполняться чарующими стонами. И на фоне пробуждающегося неба, раскинувшегося за все невидимые горизонты, возник фантом: над сумрачно проступающими очертаниями домов парил музыкант с трубой, игравший зарю, и гитара вторила ей протяжным голосом утренней молитвы. Небо пело и, послушные его зову, взлетали стаи птиц, вплетая свои пронзительные крики в эту космическую симфонию.

Люси стояла завороженная от охватившей ее радости, которой не было предела. Понимание того, что всё это – грандиозная трёхмерная голограмма, пришло не сразу. Только сейчас она увидела Марка, стоящего перед ней, протянув руку. Он улыбался ей доброй, счастливой улыбкой:

– Помнишь, ты обещала мне этот танец.

– Марк, мы будто попали в самую сердцевину неба.

Люси выдохнула и прижалась к нему своими пылающими губами в долгом поцелуе. Они медленно кружили вместе с птицами и гаснущими звездами, крепко держа друг друга.

Конечно же, Люси узнала этого виртуозного музыканта. Сержио. Ее талантливый и преданный друг. «Пора их уже познакомить. Кажется, в расписании его предстоящего английского турне стоит Ливерпуль. Вообще, надо ему обязательно позвонить и поблагодарить за все, что он сделал для меня. И уточнить дату концерта. Теперь я могу полететь туда с Марком», – твердо решила она.

Марк без усилий поднял Люси и усадил на парапет. За ее спиной была бездна. Он держал ее руки в своих, восхищенно любуясь ею.

– Даже не верю, что ты вернулась, моя вечно странствующая Люси, – он притянул ее кисти к своим губам, но вдруг удивленно разжал ладонь. – Твой шрам, его нет. Что ты сделала?

Люси недоверчиво высвободила руку и внимательно приблизила ее к себе. Она озадаченно ощупала место, где недавно был длинный рубец, и произнесла удивленно:

– Не… не знаю. Он был на месте еще два дня назад. Он исчез, он сам по себе исчез, я ничего не делала.

– Но так не бывает, – возразил Марк и недоверчиво нахмурил лоб.

– Наверное, бывает, раз ты его не видишь. И я не вижу, – Люси повертела рукой перед его глазами, – подумай об этом: не все, что мы не можем объяснить, не случается или не может произойти. Видишь?!

– Ладно. Сиди смирно. Тебя ждет сюрприз. Я сейчас вернусь.

– Еще один сюрприз?! Это утро сюрпризов. Наверное, сегодня 32 число месяца Соляр, а? Давай свой сюрприз, я люблю сюрпризы!

Марк торопливо двинулся к чердачной двери. Люси задумчиво смотрела ему вслед. Когда он вернулся, она не удержалась от реплики:

– Я тебя рассматривала сейчас с пристрастием!

– Соскучилась?! – в одной руке он держал два бокала, в другой – нарядную винную коробку.

– Ты, неотразим, черт возьми! И «по-нездешнему» умеешь быть элегантен.

Он был в мятой голубой рубашке из тонкого хлопка, джинсах классического синего цвета и белых сабо на босу ногу.

– Ах да, я забыл. Ты же никогда ни по кому не скучаешь, – он поставил бокалы рядом с Люси и достал из коробки бутылку. Dom Perignon Charles and Diana 1961 – шампанское, выпущенное ограниченной партией для свадебной церемонии принцессы Дианы и принца Чарльза, 1981 года.

– Ого! Где ты ее взял?! Невероятно!

– Для меня было бы невозможно, но вот для твоего друга Юрия оказалось реально.

Марк весело щелкнул Люси по лбу:

– Я звонил спросить его совета, как знатоку и ценителю тонких вин, какое шампанское купить к этому дню. Так вот он решил это просто – прислал его нам в качестве подарка вместе с этими специальными бокалами.

– Ах, как мило с его стороны! Реверансы! Реверансы его большому, чуткому сердцу! Я хочу отблагодарить его, я что-нибудь придумаю. Открывай! Время пить шампанское.

Она подняла бокал на уровень глаз и смотрела на Марка сквозь маленький фейерверк ледяных серебристых пузырьков.

– Я никогда ни по кому не скучаю, это правда. Но я бесконечно ценю твое присутствие и участие в моей жизни. Очень… Мое чувство к тебе не вмещается в привычное всем понятие «любовь».

Прежде чем сделать глоток, она вдохнула пьянящий аромат и почувствовала счастливое возбуждение во всем своем теле.

Она легко спрыгнула с парапета и предложила:

– Пойдем домой. Я тоже хочу тебя порадовать.

Люси села на пол и разложила свой рыжий чемодан.

– Это я привезла для тебя. Держи.

Марк взял в руки и бережно развернул тщательно упакованную виниловую коллекционную пластинку, потом другую, и следующую. Он не произнес ни слова, пока не открыл последнюю в комплекте (из пяти). Пять альбомов с оркестровой классикой, которую компания Deutsche Grammophon подготовила к 175-летию Венского филармонического оркестра. Роскошная подборка пятерых выдающихся маэстро: Герберт фон Караян, Риккардо Мути, Леонард Бернстайн, Карлос Клайбер и Клаудио Аббадо.

Марк был потрясен:

– Люси, как тебе удалось? Я знаю, что было выпущено всего 1842 копии.

Люси прекрасно знала, что для него Венский филармонический оркестр – это подлинная аристократия в области музыкального исполнительства. Большинство специалистов и меломанов во всем мире называют его в числе пяти или даже трех лучших на свете оркестров.

– В это трудно поверить мне самой до сих пор, но я получила это сокровище из рук легендарного Риккардо Мути. Ох, это длинная история, я когда-нибудь тебе ее расскажу.

– Послушай! – оба произнесли одновременно и расхохотались.

Решено было идти спать и все разговоры отложить до завтра. Он встал задернуть плотные шторы, а она потянулась выключить бра с его стороны. На ночном столике у его изголовья лежала книга, с закладкой из конфетного фантика.

«Интересно», – подумала Люси. Это была та же книжка, которую ей рекомендовал Марио – учитель итальянского языка. Задание его было такое: глядя в русский текст, читать его вслух на итальянском.

– Ты читаешь Bella Figura?

– А чему ты удивляешься?

Он нырнул к ней под одеяло и поцеловал в плечо.

– Мне интересно чем так привлекательна для тебя итальянская философия счастья.

Он взял книгу из ее рук и прочел: «Она прислушалась к намекам судьбы, сложила чемодан, шагнула в пропасть… И оказалась во Флоренции. Италия – страна жгучих страстей, произведений искусства и самой вкусной еды…»

Потом приподнялся на локте, глядя на нее сверху вниз, и сказал:

– Когда я прочел это предисловие, то решил, что возможно эта книга поможет мне лучше понять тебя.

Уже засыпая, уткнувшись ей в спину, он пробормотал:

– Кстати, я нашел дом в Италии, ты же всегда мечтала. Завтра покажу фотографии. Мне кажется, он тебе понравится.

Люси легко вынырнула из сна. Осторожно сняла его тяжелую руку со своей груди, выскользнула из-под одеяла, опустила ноги на пол и так просидела несколько минут с закрытыми глазами. По привычке она собирала крупицы рассыпавшегося сна в общую картинку. На кресле, карамельно-фисташковой пеной, лежало ее любимое японское кимоно с тонким узором вышитых по подолу японских зонтов. Оно невесомо обволакивало тело пустыми складками, как будто никакого тела под ним и не было.

Кухня, в отличие от темной спальни, уже была полна движений разогретого полуденного света и звуков города. Стоя у окна и глядя вниз на оживший шумные улицы, Люси мелкими глотками выпила воду из хрустального стакана и взяла на язык несколько кристалликов соли. Потом достала пару замороженных круассанов, сунула их в разогретую духовку. Из глубины квартиры послышались босые шаги.

– Если ты уже делаешь кофе, делай для меня тоже. Я встал! И приготовь, пожалуйста, мой любимый скрэмбл с сыром и с грибами. Я все купил, посмотри в холодильнике.

Она запахнула кимоно, скрыв стройные ноги и гибкое тело, открыла холодильник, придирчиво оглядывая полки. Он вошел в кухню, еще сонный, щуря близорукие глаза.

– Доброе утро.

– Микеланджело мог бы взять с тебя опытного Давида, только попросил бы надеть очки для убедительности, – шутливо прокомментировала Люси его появление.

– Ты мне льстишь, неприкрыто и откровенно, – парировал он, протирая глаза.

– А это откуда взялось? – она провела ладонью по колючему краю гладких мясистых листьев, собранных в густые розетки и расположенных в них по спирали. Роскошный алоэ красовался в белом глиняном горшке, занимая большую часть широкого подоконника.

– А, ну это… Ты же не любишь розы, а этого красавца я нашел в интернете. Купил для тебя вместо поздравительного букета. Его привезли два дня назад.

– Милый «букетик». И как такая фантазия могла прийти в твою умную голову? – в ее голосе звучала добрая ирония.

– Вовка прислал фотографии с вашей последней встречи. Вы с Ниной сидите у дома на улице, в обнимку, а между вами такой же кактус растет.

– Не кактус, а алоэ. Должна признать, он мне очень-очень нравится. Знаешь, в древнем Египте считали алоэ священным растением. Говорили, что оно приносит в дом счастье, и вообще – укрепляет семью. А его цветки обладают сильной энергетикой.

– Ну и прекрасно. Тогда не забывай его поливать и не оставляй надолго! – радостно произнес Марк, надевая очки и рассматривая нового голубовато-зеленого жильца.

– Иди в душ, через 10 минут завтрак будет готов, – она взяла его за плечи, развернула и подтолкнула в направлении ванной комнаты. Потом подхватила тяжелый горшок и переставила его на пол.

После завтрака она потребовала показать обещанные фотографии дома ее мечты.

Марк открыл компьютер:

– Смотри здесь, в папке Firenze.

Он стоял сзади, пока Люси медленно листала фотографии, испытывая смешанные чувства. Она все здесь отлично знала, ракурсы были до боли знакомы.

«Интересно, кто сейчас поливает эти многочисленные герани и настурции», – подумала она.

– Красиво… – голос ее прозвучал с оттенком грусти, – как ты нашел этот дом? Кто его продает?

– Случайно произошло, увидел в интернете. Он действительно очень хорош. Из любопытства позвонил по указанному телефону. Разговаривал с доверенным лицом хозяина, адвокатом. Его зовут Франческо Скопези. Про продавца я не все понял. Мне показалось, там есть какие-то тайны и проблемы. Откровенно говоря, стоимость довольно высока для нас. А продавец не дает рассрочек, просит всю сумму. Но если ты захочешь, мы найдем способ его купить.

– Я знаю этот дом, – Люси произнесла это так тихо, что Марк не услышал, – мы можем купить его. Не беспокойся о деньгах. Я получу внушительный гонорар за экранизацию своей книги.

– Действительно? Позволь поинтересоваться, что за книгу ты имеешь в виду? – натянуто спросил он.

– Присядь, я тебе кое-что покажу …

Люси достала из чемодана сверток, это была ее книга, изданная Норой специально для нее, подарочный экземпляр.

Марк, недоверчиво держа в руках книгу, переворачивая страницы.

– И когда ты собиралась мне про это рассказать? – сухо спросил он после ее немногословного объяснения.

– Не знаю. Может быть и никогда, если бы это не превратилось вот в такую историю. Когда записывала, я об этом и не думала. Это была такая игра… Scherzo…

– Предположим, что так. Но раз уж это превратилось в реальную «историю», я могу прочесть книгу? И узнать, кто заинтересовался ее экранизацией?

– Книга на самом деле еще не издана, есть только рукопись. Но я привезла контракт, подожди, – она резко поднялась и вернулась с папкой в руках. – Я должна показать его тебе. Здесь достаточно поставить подпись…

Люси протянула папку Марку, сбивчиво рассказывая о своем странном знакомстве с Мишель Розенталь. Их разговор прервал телефонный звонок.

Люси взглянула на экран:

– Извини, это Кэти. Ты же помнишь Кэти, я тебе рассказывала? Я должна ответить.

Люси вышла в гостиную. Разговор затянулся. Ей пришлось сделать еще пару неотложных звонков. После, с горящими глазами, Люси вернулась на кухню, но Марка там не было. Она нашла его в их большой застекленной лоджии. Жалюзи были приспущены. Он сидел в кресле, погруженный в чтение. На барном табурете перед ним стояла пепельница с потушенной сигаретой. Другую он держал между пальцев, переворачивая страницу.

– Марк, – тихо позвала она.

Он поднял голову и, будто продолжая с ней диалог, возразил:

– Но здесь же нет никакой логики.

– Она и не нужна, зачем? Логика ограничивает человеческий разум, который и без того не способен вместить в себя все парадоксы мира, – Люси присела рядом. – Знаешь, мир огромен, и он существует вне рамок человеческой логики. Отвлекись, пожалуйста, на минуту. Я сейчас узнала, – голос ее стал особенно низким, как бывало в минуты высокого нервного напряжения, – через три недели могут начаться съемки, если я сегодня подпишу контракт. Первый эпизод снимут в доме у Норы. Там практически все готово. Даже состав актеров утвержден. Проб не было. Все приглашенные дали свое согласие. Мне назвали имена… Марк, я не знаю, что об этом думать! Через неделю весь состав готов вылететь на несколько дней в Перу.

Марк отложил книгу и устало произнёс:

– Что ты хочешь сказать? Что теперь ты улетаешь в Перу?

– Нет-нет. Я вообще не хочу принимать участие в этом процессе. Но я подумала… Если… Когда ты прочтешь… Если ты захочешь, ты можешь лететь с ними в эту экспедицию. И я не буду возражать, если ты захочешь присутствовать на площадке. Это легко организовать. По плану съемки продлятся три месяца.

– Я понял. Давай начнем с того, что я закончу чтение. По крайней мере, я уже заинтригован.

В дверь резко дважды позвонили.