Противостояние

Лучи солнечного света проникали сквозь маленькую щель между задёрнутыми шторами, нарушая мой искусственный полумрак. Я, лёжа на полу, рассматривал пылинки, которые кружились, создавая свой собственный танец в лучах света. Это завораживало. Немое представление. Я, молча, наблюдал за ними. Деревянный пол приятно холодил затылок и голую спину. В пальцах медленно тлела сигарета. Затянувшись, я выпустил струйку дыма, которая тут же смешалася с пылью над моей головой. В квартире пахло никотином, и было настолько тихо, что я слышал биение собственного сердца.

Захотелось срочно выйти на улицу, стены начинали давить на меня, будто вот-вот раздавят. Слишком долго находился взаперти. Я бросил взгляд на часы, было полвосьмого вечера, самое время, что бы прогуляться.

Порой мне кажется, что я социопат, а может социофоб. Кто же они?!

Социопат – разновидность психопата, патология поведения которого лежит исключительно в сфере социального поведения, человек с клинической неспособностью к адаптации в человеческом социуме.

Социофобия – упорная боязнь исполнения каких-либо общественных действий (например, публичных выступлений), либо действий, сопровождаемых вниманием со стороны посторонних лиц.

И это не я сказал, а Википедия.

Так кто же я? Одно или другое, может всё вместе? А как же быть с моими резкими сменами настроения, частыми депрессиями? Тогда к этому букету психологических расстройств можно смело добавить ещё маниакальное возбуждение и депрессивный психоз…

А что если сейчас просто такая стадия моей жизни, которая приведёт к чему-то новому и лучшему?! Хотя, в последние время вообще модно придумывать себе всякие заболевания и расстройства.

Я настолько сильно ушёл в себя, и даже не заметил, что вот уже полчаса сижу с кедом в руке. Оглянулся в поисках второго, оказалось, что он давно красуется на моей ноге.

Настроение моментально поменялось, снова. На смену задумчивости и грусти, пришло ничем необоснованное веселье.

Выйдя на улицу, я вдохнул полной грудью. Пропитанный вечерней прохладой воздух мягко наполнил мои прокуренные лёгкие. Оглянувшись вокруг, я почему-то подумал о том, что это лето должно быть отличным. Действительно, а почему нет?

Я спокойно шёл по улице и просто наслаждался. Тёплые лучи почти зашедшего за горизонт солнца приятно ласкали лицо, вокруг всё было настолько зелёным и ярким, казалось, что это всё ненастоящие, будто окружающий меня пейзаж нарисован акварелью.

Послышался детский смех, и я увидел площадку. На скамейке рядом с качелями сидели три гопника, их разговор сопровождался матами, плевками и глотками пива. У меня такие индивиды кроме отвращения ничего другого не вызывают, хотя по сути дела, я тоже пью и матерюсь, но по крайней мере делаю это не так вызывающе.

Мамаши же с недовольством смотрели на них, но было видно, что в этом вопросе они бессильны. Поэтому они поспешно уводили своих чад с площадки, дабы те не хватанули своим изнеженным слухом какой-нибудь мат. К тому же для детей время было почти позднее.

Когда я проходил мимо них, один харкнул почти мне под ноги. Они что на меткость соревнуются?

Мой внутренний голос молил меня, что бы я держал язык за зубами, но я не сдержался:

– Мерзость!

– Ты чё там тявкнул патлатый? – крикнул мне парень.

– Говорю, что ты отвратительное животное с непроизвольным выбросом слюны, – уже спокойней сказал я.

Сам удивился тому, как лихо завернул эту фразу.

– И чё? – спросил он и снова харкнул.

В ответ я только покачал головой и тяжело вздохнул, доказывать что-либо этим аборигенам бесполезно. Их исправит разве что лоботомия. Я развернулся и побрёл в сторону метро, за спиной раздался их оглушительный смех, мне, почему то даже стало жаль их. Ведь они не живут, а всего лишь существуют, глупое, ничем не заинтересованное стадо.

Выйдя из метро, я засунул руки в карманы джинсов и не спеша пошёл… Просто шёл, машинально переставляя ноги, и думал о своём. Например, о том, что мне нужно купить, когда буду возвращаться домой, ведь холодильник почти пуст. Там покоится лишь упаковка давно прокисшего молока. Бывает, открываю холодильник и непроизвольно сравниваю свою жизнь с этим молоком.

Мои мысли медленно растворяются в музыке, льющейся из моих наушников. Ненавязчивый, но порой депрессивный пост-рок глушил всё вокруг. Сегодня я не хотел слушать мир.

Вдруг кто-то схватил меня за плечо, это было внезапно, и я вздрогнул. Обернувшись, я увидел своего знакомого? Товарища? Не знаю, какое слово подобрать, но точно не друга.

– Тёма! Ты как всегда летаешь в облаках? – он по-дружески похлопал меня по плечу.

– Просто задумался, – спокойно ответил я.

– Куда направляешься? – не отставал Димон.

– Никуда.

– Может, рванём на «десятый»?

Я на секунду задумался и, пожав плечами, ответил:

– Пошли.

Всю дорогу Дима трещал безумолку, это меня бесило ровно столько, сколько я его знаю. То есть почти всю мою жизнь. Странно, что за такой долгий срок я так и не смог назвать его другом.

Я слушал его в пол уха, но в тоже время думал о том, что если бы мой мозг, содержал такое количество информации, его разнесло бы на миллиард осколков.

Затем я подумал о том, что 10-тый – это двор, в котором собираются люди, по сути, знакомые мне люди, но с которыми (неизвестно по какой причине) я мало общался или не общался вовсе. Чего только не видел этот двор, и я вместе с ним: смех, слёзы, разочарование, любовь, немереное количество алкоголя, которое почему-то никогда не заканчивается, драки (ну куда ж без них), ссоры (в результате которых начинались драки) и тому подобное. Словно мой собственный театр, в котором я единственный зритель.

Дима шёл слева, и моё левое ухо начинало гореть, а левое полушарие мозга вскипать. Поэтому я был безумно рад, когда увидел арку, ведущую в знакомый двор.

– О, а вот и Тёма! – услышал я знакомые голоса.

– Привет всем! – улыбнулся я.

Девчонки бежали целоваться, я послушно подставлял щёку.

Эта компания нравилась мне своей совсем ещё детской искренностью и добротой, а ведь мы уже не дети! Хотя до сих пор верим, что мир лучше, чем, кажется.

Я уселся на качелю, достал из кармана пачку сигарет и закурил, дым начал медленно подниматься вверх. Мне нравилось наблюдать за ним, как он медленно поднимается вверх и навсегда исчезает, растворившись в воздухе. Для меня это было то же самое, что смотреть на костёр. Затаив дыхание, и не шевелясь, я мог часами наблюдать за пляшущими языками пламени.

Ноги оттолкнулись от земли, и качеля послушно закачалась, подобно маятнику. Затянулся сигаретой, уже приевшийся вкус никотина. И зачем я курю? Наверное, потому, что сигарета – это иногда единственное, что может заполнить пустоту внутри меня.

Я невольно улыбнулся, мне вдруг вспомнилась одна история.

Как-то года два тому назад к Димке приехала погостить его бабуля, она на дух не переносила курящих людей. Запах никотина старушка могла почуять ещё с лестничной клетки, прямо как натренированная собака-ищейка.

Так вот, в течение недели, пока бабуля окружала заботой своего любимого внука, Дима почти каждый вечер прибегал ко мне и не для того, что бы спросить, как мой день, а для того что бы хотя бы разочек за день затянутся. После традиционно выкуренной сигареты мы ещё где-то часа два прогуливались по нашему району, ожидая пока Димон «проветрится».

Пока мы вот так гуляли и болтали о всякой ерунде, мне показалось, что мы действительно становимся друзьями. Но бабуля укатила обратно в свою глушь, потом у Димы появилась девушка, и я на неопределенное время отправился в утиль.

Подумав об этом, улыбка соскользнула с моего лица.

Мой взгляд упёрся в почти пьяную толпу. Не смотря на то, что уже стемнело, и зажглись фонари, люди веселились. Я невольно улыбнулся, мою мимолётную меланхолию, как рукой сняло. Да что сегодня с моим настроением?

Я решил присоединиться к остальным, мне сразу же вручили бутылку вина, даже не задумываясь, я, сделал глоток. Затем ещё глоток и ещё и вот уже пустая бутылка стоит у моих ног, по телу растекается приятное тепло, а во рту сладкий привкус винограда. Мне вдруг стало уютно.

– Тёма! – окликнула меня Аня, в свете фонарей её красные волосы казались тёмно-бардовыми, как вишня.

– Что? – отозвался я.

– Как там твоя татуировка? – спросила она.

– Какая именно? – вопросом ответил я.

– Ту, которую ты недавно сделал, на ноге, – уточнила девушка.

Я задрал штанину, из-под неё тут же выглянул не замысловатый узор из ромбов, треугольников и квадратов. Кожа вокруг рисунка была розовой.

– Любитель абстракции, – вставила Аня.

– Уже почти зажила, – поставил диагноз Сашка.

Я потрогал тату:

– Да, почти.

– И как ты только додумался до такого? – включился в разговор Дима.

– Не знаю. Я просто рисовал, и в итоге вышло вот это, – сказал я и в моей памяти всплыл визит к тату мастеру.

Не смотря на то, что татуировка – это всегда болезненный процесс, это воспоминание не ассоциировалось с болью. Это скорее, как малая победа над своим телом, над болью, над человеческой уязвимостью.

Мне вдруг захотелось пройтись. Я оставил своё место, сказав, что сейчас приду и направился навстречу неизвестности. Возвращаться я не собирался, поэтому шёл медленно, в голову лезли всякие мысли, бессмысленный, бессвязный бред. Голова вертелась по сторонам, в надежде зацепится хоть за что-то взглядом, но вокруг всё было как обычно. Мне было тепло и всё ещё уютно, я чувствовал себя, как обдолбаный, мне просто было хорошо. Внутри будто проснулся маленький пушистый котёнок. Тёплый ветер приятно обдавал лицо прохладой, остужая пылающие от вина щёки.

Я поднял голову, мне на встречу шли три парня. Когда они подошли совсем близко, обступили полукругом не давая пройти.

– Что вам надо? – хмуро спросил я.

– Бабло гони! – рявкнул один из них.

– Нет у меня денег, – бросил я и попытался их обойти.

Один из них рывком развернул меня к себе. Я попытался его оттолкнуть, но он ударил меня в живот. Больно…от простого удара так не бывает, я опустил глаза – нож. Ноги подкосились и я упал.

– Всё Миха валим! – услышал я крик.

Перед тем, как уйти и бросить меня умирать, они обшарили мои карманы…и ничего там не нашли… Мне хотелось смеяться от этой иронии судьбы, но я не мог, потому что стало трудно дышать, я почувствовал, как заструилась кровь по животу. Такая тёплая.

От боли руки непроизвольно царапали асфальт, словно ища помощи. Сознание всё туманнее. В какой-то момент мне показалось, будто через пульсирующую рану, вместе с кровью вытекает и моя жизнь. Боль сменил страх. Страх смерти, чего-то неизведанного, неизвестность всегда пугает. Нет, только бы не провалится в пустоту. Дышать, просто дышать, ведь это так просто…вдох – выдох, вдох – выдох…

– Вот чёрт! – услышал я женский голос и с трудом приоткрыл глаза.

Вокруг меня всё плыло. Я пытался зацепиться за что-то взглядом, но что это? Что-то красное…

– Сейчас будет больно! – я почувствовал, как она потянула за нож.

Из моего горла вырвался стон.

– Не закрывай глаза! Не умирай…

Она что-то успокаивающе говорила, но я не слышал. Мне понравился приятный тон её голоса, который доносился до меня, будто через вату.

Я не хочу умирать, не хочу.… С этой мыслью я провалился в пустоту. Моё сознание медленно двигалось в потоке этой всепоглощающей пустоты, будто чёрная дыра увлекала меня всё дальше и дальше от этого мира. Течение было настолько сильным, что у меня даже не хватило сил обернуться…

Белый свет режет глаза, рана пульсирует. Я щурюсь, пытаясь понять, где нахожусь. Наконец глаза привыкли к свету, комната, обычная себе такая девчачья комната. В голове мелькнула мысль: « Я умер и попал в Ад?». Губы растянулись в невольной улыбке. Ну наконец-то…

Солнечный свет озарял комнату. Я повернул голову, в углу на кресле сидела девчонка с красными волосами. Что-то красное.… Так это она? А может я всё-таки умер? Я снова посмотрел на девушку. Она читала книжку, её глаза быстро бегали по строкам.

Ноги затекли, я захотел встать повернулся, и застонал. Ужасающая боль пронзила бок.

– Очнулся?! Тебе нельзя вставать, нужно хотя бы до вечера полежать. Кстати, тебе повезло, рана – совсем, не серьёзная, важные жизненные органы не задеты! – с улыбкой выпалила она.

– Ты медик? – удивлённо спросил я, приподнимаясь на локтях.

Её образ совсем не вязался с образом медсестры: красные волосы, пирсинг в носу. Хотя сейчас принято ломать стереотипы, и нанимать на работу разношерстные кадры.

Она кивнула, затем встала с кресла. Подойдя ко мне, протянула руку:

– Ната.

– Тёма, – я немного с опаской пожал руку.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она. – Хотя можешь не отвечать, я и так знаю, что хреново!

Мы перекинулись ещё парой фраз, а после я забылся по-детски крепким сном.

Снился полный бред. Будто я бегу по полю, а за мной гонится фиолетовый бегемот в майке с надписью « Нирвана». Поэтому я был рад проснуться, чувствовал себя на удивление бодро. Ната всё так же сидела в кресле и читала.

– Ты всё ещё здесь? – удивленно спросил я.

– А где же мне ещё быть? – так же удивлённо ответила Ната.

Я тут же прикусил язык, поразившись тупости своего вопроса. Я посмотрел на часы, было уже восемь вечера.

– Сколько я проспал? – спросил я, сонно потирая глаза.

– Часов двенадцать, может больше, – положив книгу на стол, сказала она.

– Чем занималась в моё отсутствие? – спросил я ради приличия.

– Много чем: сходила в магазин, затем в бассейн, ну и тому подобные скучные бытовые дела.

С кровати я встал без проблем, и только сейчас заметил, что на мне лишь боксеры с пингвинами. Мне стало не по себе. В голове возник ряд вопросов: « Как она меня дотащила до своей квартиры? Как умудрилась меня раздеть? Может она чокнутоя? И где я всё-таки нахожусь?».

Рядом с кроватью, на стуле, лежала аккуратно сложенная моя одежда. Так посмотрим, чёрные узкачи, футболка, кеды, сумка, вроде бы всё на месте. Я быстро оделся и посмотрел на себя в зеркало. Дырка на футболке являла всему миру бинты на ране. Да ещё эти пятна крови рисовали не очень радостную картину.

– И куда ты собрался? – спокойно спросила Ната.

– Не знаю, – пожал я плечами. – В наружность, домой.

– Тебе в таком состоянии одному ходить нельзя, мало ли что может произойти. В обморок упадёшь или ещё что. Но тебе повезло, так как я твой лечащий врач, я пойду с тобой, – улыбнулась она.

Меня поразила её чрезмерная забота о постороннем человеке. Но, не смотря на это, я пошёл с ней. Точнее это она пошла со мной.

Не имея ни малейшего понятия, куда мы направляемся, я просто смотрел себе под ноги, мне просто было как-то всё равно. В этот момент я ощутил безразличие ко всему происходящему. Мимо меня мелькали знакомые места, где я был тысячу раз. Я шёл погружённый в свои мысли, даже не заметил, как оказался возле дверей квартиры под номером 13. Ненавижу глубоко уходить в себя, да так сильно, будто на какое-то время моя душа покидает тело.

– Отлично! – воскликнул я.

– Надеюсь, ты не суеверен, – улыбнулась Ната, указывая на дверь.

– Да нет, – ответил я.

– Тогда добро пожаловать! – она открыла дверь, пропуская меня вперёд.

Квартира была сделана явно по шаблону, из какого – то модного журнала. Окинув взглядом квартиру, я нагнулся, что бы развязать шнурки на кедах, но Ната меня остановила:

– Можно не раззуватся. За мной!

Я послушно пошёл за ней. Комната меня впечатлила: красные стены с розами и черепами, огромная чёрная кровать, подиум с електро – гитарой и ещё много всякой всячины. Грусть, смешанная с романтикой – это по мне. Отличное решение в плане интерьера комнаты. От увиденного я в небольшом шоке присел на кровать и ещё раз огляделся вокруг себя.

– Классная комната, – только и смог сказать я.

– Да, я знаю, – бросила она через плечо. – Жаль только, что не моя.

– А чья? – поинтересовался я.

– Одной моей знакомой, она постоянно устраивает какие-то сборища, – с улыбкой ответила она.

Молчание. Не зная, что сказать, я откинулся назад на кровать, рассматривая массивный атласный балдахина бардового цвета, под которым скрывалась кровать.

– Эта должна подойти. Примерь, – Ната бросила в меня футболкой.

– Это что? – посмотрел я на комок у себя в руках.

– Меряй, давай!

Я стянул с себя свою рваную футболку и одел ту, что дала Ната.

– Круто, – я посмотрел на себя в зеркало.

– Ага, – усмехнулась Ната.

– Она мне идёт! Даже не смотря на то, что она бабская,– улыбнулся я.

– Оказывается, он всё-таки умеет улыбаться! – удивилась она.

Тут в комнату заглянула девушка, у неё был весьма растрепанный и заспанный вид. Синяки под глазами говорили о парочке бессонных ночей, а торчащие во все стороны чёрные, как смоль волосы говорили о бурных бессонных ночах.

– Приветик Натусь, – зевая, сказала она. – Я даже не слышала, как вы вошли.

– Двери закрывать надо, – заявила Ната.

– Ты Тиму не видела? – обратилась она к подруге.

– Нет, а что?

В негодовании девушка хлопнула ладошкой по стене:

– Опять слинял, зараза!

Оказывается, я был прав.

Раздался звонок в дверь.

– А вот и народ, – улыбнулась хозяйка квартиры и пошла, открывать, похоже, её совершенно не смущало, как она выглядит.

В квартиру хлынула толпа народу. Это было рекордное сборище людей, которое могла в себя вместить трёх комнатная квартира.

Я облокотился о стену и наблюдал за тем, как потоки людей заполняют помещение, словно лавина. Услышал, как заиграла музыка. Веселье сопровождалось смехом, звоном стаканов и рюмок.

Как и на всех вечеринках, все сразу поделились по своим группам: те «кто заказывает музыку». Они всегда крутятся возле источника музыки, поэтому играет только то, что нравится им. Ещё есть бухари, их нельзя оставлять, наедине с алкоголем ни в коем случае. Так же не будем забывать о дестройщиках, эти личности, когда напиваются, сходят с ума и начинают крушить всё вокруг. Есть люди «секс на одну ночь», тут и так всё ясно. Люди « я не пью, мне и так весело». В общем и так далее и тому подобное…

Пока всё не выпили, я протиснулся в кухню и схватил две попавшиеся бутылки. Мне хотелось побыть одному, и я закрылся в ванной. Я улёгся в ванну и открыл первую бутылку – это оказалось виски. Название тупое, а на вкус как спирт с шоколадом, но мне было всё равно, чем заливать мою внутреннюю (непонятно чем вызванную, внезапную) агонию. Вот так я лежал, пытаясь ни о чём не думать. Время шло неспеша, как черепаха по дороге в час-пик. За дверью слышались крики, вперемешку с музыкой. Внезапно в дверь постучали:

– Эй, кто там закрылся? Откройте блин!!!

– Туалет рядом, – лениво ответил я.

– Мне не нужно в туалет, мне нужно сюда, – настаивали за дверью.

– Всем нужно, – язык еле ворочался.

Стучали всё громче, этот звук раздражал меня. Я кое – как вылез из ванны, что бы прекратить это, и с бутылкой в руке пошёл открывать. Дверь распахнулась, на меня смотрела девчонка, у неё было черезчур, кукольное лицо, а огромные глазища пугали.

– Ух, ты! – выдохнула она.

– Чего тебе? – спросил я, хотя меня мало интересовал ответ.

Тут за её спиной появилась Ната.

– Тёма, я тебя везде ищу! – набросилась она на меня.

– Наташ, может, ты нас познакомишь? – мило улыбаясь, спросила кукла.

– Ника, знакомься – это Тёма, – представила она нас друг другу.

– Он такой няшный! – с восторгом сказала Ника.

– Никуш, иди, веселись, а нам тут поговорить надо, – сказала Ната и закрыла за собой дверь.

– Как она меня назвала? – не понял я.

– Она сказала, что ты милый. Это друг мой своеобразный сленг анимэшников, – объяснила она.

Её глаза опустили вниз к бутылке и тут же округлились до невероятных размеров. Она рывком выхватила у меня из рук бутылку:

– Совсем спятил? Тебе сейчас нельзя пить, кровотечение может открыться!!! Всё, сегодня ты пьёшь только сочок, ясно?!

– Ясно – кивнул я.

Ната рассмеялась. Её смех отразился от стен ванной. Я опустился на прохладный кафельный пол.

– Я вижу, ты тут неплохо устроился! – сказала Ната и села рядом. – Прости, что накричала. Это на мне работа сказывается!

– Ничего, бывает.

Ната, не задумываясь, сделала долгий глоток, потом поморщилась:

– Выпивка дорогая, но себя не оправдывает!

– Главное, что бы был ефект.

– Это точно.

– Совсем мало осталось, – посмотрел я на дно бутылки. – Схожу ещё за чем–нибудь.

– Только сок и под моим контролем, – напомнила Ната.

– Всегда мечтал о няне, – улыбнулся я.

Я стоял возле стола и перебирал пустые бутылки, где ещё минуту назад был алкоголь. Вскоре на глаза попалась и упаковка сока. Грустно вздохнув, я взял её в руки. Я уже хотел вернуться, но тут передо мной возникла Ника, она смотрела на меня с улыбкой. Попытался её обойти, но она схватила меня за руку.

– Чего тебе? – я выдернул руку.

– Нет…ничего, – улыбнулась Ника и отошла в сторону.

Я обошёл эту живую куклу и поплёлся обратно в ванную, но не вошёл, так как услышал голоса. По непонятной причине я прижал ухо к двери и прислушался.

– Нет, пожалуйста! – умоляла девушка.

– Ты будешь делать, то, что я говорю! – грубо ответил парень.

– Не надо!!! – закричала она, в её голосе слышались слёзы.

– Заткнись! – закричал парень.

Послышался хлопок, девушка тихо заплакала. Из-за громкой музыки было еле слышно. Я понял, что сейчас самое время войти. Повернув ручку, я вошёл и увидел Нату. На ней сидел какой-то парень. Они даже не заметили меня.

– Эй, млекопитающее, ты, что не слышал, девушка сказала, нет! – спокойно сказал я.

– Вали отсюда! – не оборачиваясь, сказал парень.

– Нет, чувак, свалишь ты, причём прямо сейчас, – всё так же спокойно сказал я.

Парень медленно встал с пола и подошёл ко мне. Я отошёл от двери, пропуская его:

– Вперёд.

– Мы ещё с тобой встретимся! – угрожающе сказал он.

– До встречи, – улыбнулся я и захлопнул дверь у него перед носом.

Ната лежала на холодном кафеле, подтянув ноги к себе. Я сел рядом, она тихо плакала. В этот момент я растерялся, просто не знал, что нужно делать, говорить.

– Не плачь, пожалуйста, – это всё, что я смог сказать.

Она повернулась ко мне и обняла за шею. Я обнял её. Всхлипнув, Ната взяла стоящую рядом с ней бутылку и, сделав глоток, выдохнула.

– Пошли, покурим? – предложил я.

– Пошли, – согласилась Ната.

Она неуверенно поднялась, рубашка на ней была разорвана. Я стянул с себя футболку и протянул ей. Не снимая рубашку, Ната одела поверх футболку.

Мы вышли на балкон. Я протянул ей сигарету. Когда она вдыхала в себя дым, огонёк сигареты освещал в темноте её лицо, печальные заплаканные глаза и аккуратный носик.

Последовала пауза. Молчание затягивалось.

– Ты не о чём меня не спросишь? – не выдержав тишины, спросила Ната.

– Нет, – ответил я. – Но если хочешь, то можешь выговориться.

Она поёжилась. Я сел ближе и обнял её за плечи, Ната положила голову мне на плечо, её волосы пахли чем-то сладким, как конфеты.

– Я точно говорю, что она здесь, – сказал знакомый голос.

Через секунду дверь открылась, и на пороге появились Ника и Дима.

– Упс! – улыбнулась Ника.

– Тёмыч! Господи, мы думали, что ты умер, – его глаза округлились.

– Что ты здесь делаешь? – пропустив его фразу, мимо ушей, спросил я.

– Ната, надо поговорить, – сказал Дима.

Было странно, что мы игнорировали друг друга.

Ната встала и они с Димой скрылись в просторах квартиры. А Ника так и осталась стоять в дверях. Она, не отрываясь, смотрела на меня.

– Что? – не выдержав, сказал я, как же меня раздражала эта девчонка, хотя я толком её и не знал.

Её взгляд скользнул по моему телу, мимолётно задержался на медицинской повязке и снова вернулся к моим глазам.

– Да так, ничего, – улыбнулась Ника и вышла.

Меня вдруг начало клонить в сон. Я вернулся в комнату, где Ната дала мне футболку, и улёгся на кровать. Мгновенно уснул.

Этой ночью мне ничего не снилось, слишком изматывающим был день.

Утро.

В квартире было тихо, и только тиканье часов нарушало эту гробовую тишину. Я медленно встал с кровати, поплёлся на кухню, аккуратно переступая через мирно спящие тела. Толкнул дверь в кухню и увидел Нату. Она сидела на кухонном столе с чашкой в руке и задумчиво смотрела в окно.

– Сон крепок, но краток? – не отрываясь от окна, спросила она. – Доброе утро.

Ната спрыгнула со стола и поставила чашку в мойку, и протянула мне новую футболку:

– Знаешь, я сегодня хочу оказаться ближе к небу!

– Это как понять?

– Хочу на крышу, – объяснила она.

– Можно, – согласился я.

– А тебя не удивляет, что мы едва знакомы, но проводим вместе столько времени? – спросила Ната.

– Нет.

– Разве это не странно? Ты не считаешь меня странной?

– Нет.

Захотелось курить. Рука инстинктивно потянулась к заднему карману, где лежала пачка сигарет. Вспыхнул огонёк зажигалки, и я глубоко затянулся.

Вдруг в дверь позвонили, Ната побежала открывать. Я пошёл за ней. На пороге стояла запыхавшаяся хозяйка этого притона.

– Алл, да что случилось то? – нервно спросила Ната.

– Короче, – запыхавшимся голосом начала она. – Предки приедут через пятнадцать минут.

– Твою мать! – Ната повернулась ко мне, – Тёма, валим!!!

С этими слова она скрылась в квартире. Появилась через тридцать секунд с нашими сумками и усилено пинала спящих.

– Подъём ребята, подъём! – голосила Ната. – Предки возвращаются, через десять минут!

Эта фраза подействовала, как магическое заклинание. Все моментально подскочили и, толкаясь, начали вываливаться из квартиры. Потребовалась минута, что бы она опустела.

Недолго думая, Ната схватила меня за руку и, попрощавшись с Аллой, выволокла из квартиры. Со скоростью света мы бежали по улице и смеялись. Когда мы отдышались, медленно пошли вдоль домов.

– Так что ты там о небе говорила? – вспомнив её слова, спросил я.

– Как ты относишься к заброшенным зданиям? – вопросом ответила она.

– Положительно.

– Тогда пошли, – решительно сказала она.

Ната шла впереди, я шёл за ней, наслаждаясь солнечным днём. Вокруг всё завораживающе блестело. Вскоре мы оказались возле заброшенного здания. Я сразу же узнал его, это была заброшенная библиотека. Здесь сохранились кое-какие книги, что было весьма удивительно.

Нам потребовалось приложить немало усилий, что бы забраться на крышу. Перед этим преодолев более шестнадцати этажей пешком. Но оно того стоило. Нашим глазам открылся прекрасный вид нашего города. Мы, молча, смотрели на протекающую внизу жизнь, на серые здания.

Я присел на тёплый щебень, которым была покрыта крыша, Ната села рядом, мы закурили. Из моих уст вырвался интересовавший меня вопрос:

– Почему ты тогда не прошла мимо?

– Когда «тогда»?

– Именно тогда, когда я умирал с ножом в боку!

Она медленно выпустила дым изо рта и внимательно посмотрела на меня:

– Тебе так нужно это знать?

Я кивнул.

– Знаешь, тяжело терять близких. Об этом никто не знает, потому что все эти годы я держала всё в себе. В общем, восьмом классе у меня была подруга, лучшая подруга. Мы всегда были вместе, заботились друг о друге. Всё делали вместе. Все даже думали, что мы были сёстрами. А потом пошла волна неформального движения и, конечно же, мы влились в это движение. Жизнь стала идеальной, разнообразной и красочной! Но все сказки рано или поздно заканчиваются. Мою подругу убили, такие, же уроды, которые напали на тебя. Я была рядом, она умирала у меня на руках и я ничего не смогла сделать, просто не знала, что делать, растерялась.

И вот её не стало, я осталась одна. Чувствовала себя покинутой. А спустя пять лет, когда я просто гуляла и увидела тебя лежавшего на асфальте и истекающего кровью. Я будто вернулась назад. И я поняла, что должна что-то сделать, просто обязана! Ну, это в принципе всё. Именно поэтому, кстати, я и пошла, учится на медика.

Ната посмотрела на меня и улыбнулась. А я потянулся к ней, и со всей силы прижав её к себе, сказал:

– Прости, что тебе пришлось пережить это ещё раз.

– Только не в жизни, а в голове, – тихо сказала она.

– Воспоминания причиняют боль…

Ната высвободилась из моих объятий, легла на щебень и закрыла глаза. Я, смотрел, на нее, не отрываясь. Особенно моё внимание привлекали её волосы. Они казались ещё ярче из-за солнечного света, сейчас они казались алыми.

– Не пялься! – не открывая глаз, сказала Ната.

– Я и не пялюсь, – сказал я, продолжая смотреть на её волосы.

– Ну-ну, – с сарказмом сказала она.

Я улыбнулся, продолжая смотреть на неё. Почему эта девушка вызывала во мне столько чувств, я и сам не знал. Просто с ней было и спокойно, и весело одновременно.

Раздался звонок мобильника. Ната достала из кармана телефон и сказала привычное «алло». Она что-то говорила, кивала, улыбалась. Я постоянно удивлялся тому, как девчонки могут часами трещать по телефону. Этот дар, наверное, есть только у особ женского пола.

Когда же разговор наконец-то был окончен, Ната весело сказала:

– Готов к очередной тусовке?

– Ты серьёзно?

– Вполне!

– У меня есть выбор?

– Сомневаюсь!

В этот раз время было моим врагом, нежели другом, потому что тянулось невыносимо долго. Секунды превращались в минуты, минуты в часы. И всё это тянулось, как ком жвачки, прилипший к ботинку. Время дразнило меня. Лёжа на щебне, я пытался, сосредоточится на мыслях в моей голове, но они хаотично перемешивались каждый раз, когда я пытался, ухватится хотя бы за одну из них.

Я повернул голову и посмотрел не Нату. Её глаза всё ещё были закрыты, дыхание ровное. Сейчас она не была похожа на сильную девчонку, которая спасла мне жизнь. Она излучала спокойствие.

Заиграла знакомая мелодия Натыного мобильника. Он лежал рядом с ней, но она никак не отреагировала, поэтому трубку взял я:

– Алло.

– Привет Ната, – раздался весёлый голос.

– Это не Ната, – тихо ответил я.

На том конце замолчали.

– Ну? – не выдержал я молчания.

– А где она? – наконец-то спохватился мой собеседник.

– Спит она, – спокойно ответил я.

– Тогда передай ей, что я жду её в девять у себя.

– От кого хоть передать?

– От Ники.

Я нажал отбой. Блин, опять эта пришибленная анимэшница!

Поднявшись, я подошёл к Нате, опустился, перед ней на колени и тихо позвал:

– Ната.

Ноль реакции. Я позвал немного громче:

– Ната.

Снова ничего. Да что б тебя!

– Ната! – крикнул я.

Она резко подпрыгнула, и мы ударились лбами.

– Какого чёрта ты орёшь????? – потирая ушибленный лоб, раздражённо спросила она.

– Ты спишь, как убитая! – ответил я. – Кстати, звонила твоя чокнутая анимэшница, сказала, что ждёт тебя к девяти.

– Отлично! Она будет рада тебя видеть, обещала больше не преставать! – уверенно сказал Ната.

– Хм, пойти на вечеринку к этой липучке или же отправится домой и получше отдохнуть?! Что же выбрать? Ладно, пойдём на это сборище, так и быть! – нехотя согласился я.

– Спасибо-спасибо-спасибо! – от восторга Ната запрыгала на месте.

Порой я не понимал сам себя. Почему я здесь? Почему столько времени провожу с Натой? Этот вопрос «почему?» не давал мне покоя. Но сколько раз я не задавал бы себе этот вопрос, ответа на него у меня не было.