Настю с самого утра немного мутило, почувствовав же после обеда резь в животе, она было подумала, что чем-то отравилась. Вот только чем? Дома всегда были наисвежайшие и качественные продукты, Олег за этим следил гораздо внимательнее ее самой. А на работе Мария Федоровна всегда радовала их здоровой и свежеприготовленной пищей. После ранения ее сына, все думали, что, как минимум, до выздоровления Вани Зайцева они останутся без обедов. Но мужественная женщина приятно удивила, когда, несмотря ни на что, продолжила выполнять функции штатного повара, и лишь накормив страждущих, после обеда уезжала в больницу, чтобы уделять все оставшееся свободное время прооперированному сыну.

Посетив уборную, Настя быстро выяснила причину своего нездоровья. Из-за сбоя в менструальном цикле она перестала обращать внимание на задержки, тем более что не было ни малейшей вероятности наступления у нее беременности, если, конечно, вдруг не повторилась бы старая библейская история. Однако, чем не стабильней был график, тем болезненней проходили месячные. Загруженная работой, Настя и не вспоминала об их отсутствии два месяца подряд. Судя по всплескам боли внизу живота, в ближайшее время ее ничего хорошего не ожидало, поэтому она сразу направилась в офисную кухню за обезболивающим. Выпив таблетку, девушка побрела назад в свой кабинет, молясь про себя, чтобы обезболивающее подействовало раньше, чем она начнет загибаться в мучениях. Еще ей очень не хотелось в таком состоянии попасться кому-нибудь на глаза, но по закону подлости именно в этот момент Олег вышел из своего кабинета и целенаправленно направился прямо к ней.

– Что случилось, Настюш? Тебе плохо? – Обеспокоенно спросил он, видя, с каким трудом она держится на ногах.

– Ничего страшного, скоро пройдет, – девушка попыталась обойти мужчину, но у нее ничего не вышло.

Олег аккуратно, но твердо приобнял ее за плечи и повел к себе в кабинет. Там он усадил ее на диван и потребовал объяснить, что происходит, пригрозив в противном случает вызвать «скорую помощь».

– Обычное женское недомогание, – прикусив от досады губу за то, что вынуждена делиться столь интимной информацией, сообщила она.

Олег с явным облегчением перевел дух, но даже не подумал отпускать девушку. Вместо это, не слушая ее вялых возражений, он снял с нее легкие демисезонные ботинки и заставил улечься на диван. Хорошо, что на ней были черные классические брюки, которые позволяли сохранить хоть какую-то видимость приличий в этой довольно неловкой ситуации. Лежа на боку, Настя невольно поджала ноги, когда низ живота снова пронзила режущая боль. Девушка почувствовала, как ее немного приподнимают за плечи, а потом неожиданно ее голову опустили на небольшую подушку. «Откуда в офисе взялась подушка?», – только успела подумать она и еле слышно застонала от новой порции боли.

Олег присел на корточки около дивана и вдруг положил свою правую руку ей на живот. Настя в изумлении распахнула глаза и замерла, разглядывая большую мужскую ладонь, почти полностью закрывающую ее плоский живот. Тонкая ткань черной водолазки была единственной ненадежной преградой между ее телом и чужой рукой. Наверное, ей стоило возмутиться и оттолкнуть его, вот только она была слишком заворожена картиной, которую прошлой ночью видела во сне, а теперь с ней это происходило наяву. На безымянном пальце отсутствовало обручальное кольцо, и не было даже никакого намека на след от него, но это была все та же рука мужчины, который круговыми движениями осторожно гладил ее по животу, стремясь облегчить болезненные спазмы. Может, Настя была излишне восприимчивой, но ей показалось, что от ладони Олега исходят теплые импульсы, которые и впрямь прогоняли боль. Хотя, вероятней всего, просто подействовала таблетка с обезболивающим.

Боль постепенно уходила, сменяясь странным жаром, от которого у Насти пересохло во рту, а дыхание участилось. Она непонимающе нахмурилась, силясь разобраться в собственных ощущениях, и вдруг ее словно током прошибла мысль, что таким образом ее тело отреагировало на находившегося в непосредственной близости от нее мужчину. Это открытие потрясло ее до самого основания. Она просто не могла испытывать подобные ощущения к Олегу после всего, что между ними было. Настя торопливо прикрыла глаза, делая вид, что задремала. «Это просто гормоны, всего лишь гормоны», – как мантру читала она про себя. Вот только самовнушение мало чем помогало, ведь она каждой частичкой своего тела ощущала присутствие Олега. Но даже когда он поднялся на ноги и, отойдя от дивана, сел за свой рабочий стол в другом конце кабинета, это не принесло ей особого облегчения.

Несколько дней Настя упорно боролась с предательством собственного тела, отрицая очевидное. Она изо всех сил нагружала себя работой в офисе, домашними делами и активным отдыхом. На выходных она устроила генеральную уборку, посетила дельфинарий и археологический музей, подумывала записаться на какие-нибудь мастер-классы, чтобы было чем занять время после работы, но все это не спасало от дурацких мыслей, которые настойчиво лезли ей в голову. Когда Олега не было поблизости, она не могла перестать думать о том, где он в этот момент находится. И больше всего ее волновало, конечно, с кем он был.

Когда же Олег был рядом, все становилось еще хуже. Почему она раньше не замечала, как от него приятно пахнет? Настя не знала, каким парфюмом он пользуется, но улавливала древесные и мускусные нотки, дразнившие ее обоняние. Оказавшись поблизости с Олегом, она украдкой втягивала в себя воздух, напоминая токсикомана, и корила себя за это. Ее взгляд то и дело притягивало к нему, как магнитом. Она ловила себя на том, что любуется суровой строгостью резких черт мужского лица, словно вытесанного из камня, и не понимала, почему она раньше не находила его красивым. А голос? Да, ей всегда нравился его голос, но разве она когда-нибудь обращала внимание, каким бархатистым было его звучание?

Что уж говорить про его атлетическое телосложение, которое и вовсе приводило девушку в трепет. Как назло, дома Олег будто нарочно стал расхаживать после душа без футболки. Мало того, он и завтракать повадился с обнаженным торсом, хотя за то время, которое они провели с конца августа под одной крышей, мужчина не позволял себе таких вольностей. У Насти же спирало дыхание от вида широких покатых плеч, по которым до дрожжи в руках хотелось провести кончиками пальцев, чтобы ощутить, как напрягаются под кожей мускулы, пробуждая в ее слабом теле низменные инстинкты, далекие от чего-то цивилизованного.

Смирившись с тем, что ее женское начало взбунтовалось и выбрало объектом своего интереса неподходящего человека, Настя попыталась переключить внимание на кого-нибудь другого, тем более что недостатка в мужском обществе она не испытывала. Девушка посматривала на парней, близких ей по возрасту, под новым углом, но не находила их особо привлекательными. Может, дело было в том, что ни с кем из них она особо близко не общалась. Она была готова дать шанс Максиму Сафронову, с которым более-менее поддерживала дружеское общение, но, как назло, он в последнее время почти не появлялся в офисе. А на ее осторожный вопрос о том, куда подевался Макс, Олег сухо проинформировал, что тот был в командировке, после чего окинул ее таким сверлящим до самых костей взглядом, что Настя почувствовала себя обвиненной в колдовстве грешницей, представшей под грозные очи инквизитора. Больше спрашивать о Максиме она не решилась.

Настя стала очень рассеянной. Даже странно, что Олега это особо не удивляло. Ей приходило по два-три раза переспрашивать его об одном и том же, чтобы хоть что-то удержать в голове из его слов. К своему стыду, она просто не могла сосредоточиться, растекаясь, словно желе, в его присутствии. Мужчина что-то говорил ей, а она видела лишь, как двигаются его губы, которые, как она отлично помнила, умели страстно целоваться, и теряла нить разговора уже после первой же его фразы.

Совершенно незаметно для себя Настя стала больше уделять внимание своему внешнему виду. Она стала чуть ярче подводить глаза и купила несколько новых помад. Дело дошло до того, что она снова стала носить каблуки вместо более удобной обуви на сплошной подошве. Правда, юбок в ее гардеробе так и не появилось, для нее это было слишком серьезным шагом, к которому она пока не была готова. Зато она извлекла из шкафа нераспечатанный подарок от мамы – шелковую сорочку с пеньюаром нежно-сиреневого цвета, которую ей вручили накануне отъезда. Настя взяла комплект с собой, чтобы не огорчать маму, пребывая при этом в глубокой уверенности, что так и будет продолжать довольствоваться простыми брючными костюмами в качестве домашней одежды.

На исходе второй недели Настя, наконец, решилась на разговор с Олегом. Мужчина еще после обеда куда-то уехал, предупредив, что вернется только поздно вечером, поэтому домой она добиралась на такси. На ужин Настя приготовила пасту карбонара и, дожидаясь возвращения Олега, принялась прокручивать в голове содержание их будущей беседы. Прежде всего, Настю волновали его отношения с Элеонорой, она ведь знала, что у женщины имелись серьезные намерения, и если у пары все складывалось удачно, то Настя не собиралась вставать между ними. Да, девушка неоднократно ловила на себе его взгляд, в котором открыто читался его мужской интерес. Олег слишком часто стал вторгаться в ее личное пространство, как бы невзначай дотрагиваясь до ее руки или плеча, отчего по телу Насти пробегал табун мурашек. И все же ей хотелось полной ясности и определенности.

Разумеется, Настя переживала о том, не совершает ли она ошибку, и не будет ли лучше просто вернуться домой. Как говорится, с глаз долой – из сердца вон. Тем более, что ее сердце могло здесь быть и не при чем. Настя подозревала, что ее влечение к Олегу существовало лишь на физическом уровне. Ее чувственность проснулась после длительного пребывания в анабиозе и устроила гормональный взрыв в ее теле, которое в свою очередь без спроса выбрало объект для своего влечения. Почему он? Настя многократно задавалась этим вопросом, пытаясь максимально честно на него ответить. Как бы ей не хотелось себе в этом признаваться, но, скорее всего, дело было в совместном с ним сексуальном опыте. Олег даже против ее воли умел доставить наслаждение, поэтому не оставалось сомнений в том, что по согласию секс с ним принесет еще больше удовольствия.

Занятая всеми этими мыслями, Настя приняла душ, переоделась в свой новый пеньюар и тщательно расчесала волосы. Олега все еще не было, как и сообщений от него, поэтому, вздохнув, Настя расположилась на диване в гостиной и, чтобы скоротать время, включила телевизор. Переключив несколько каналов, она остановилась на знакомом ток-шоу, в выпуске которого муж обвинял жену в измене, а та доказывала, что она ни в чем не виновата. Настя смотрела и думала про себя, как люди не стесняются приходить в подобные программы и трясти перед огромной аудиторией своим грязным бельем. Сама она была воспитана в строгих правилах, возможно, именно поэтому и не смогла никому рассказать о том, что с ней случилось. Может, в поступках этих людей, которые казались ей странными, было больше здравого смысла, чем в ее стыдливом молчании.

Вероятно, задумавшись, Настя ненадолго задремала, потому что когда она, встрепенувшись, снова открыла глаза, то увидела стоящего рядом с диваном Олега. За окнами уже стемнело, но в комнате свет оставался выключенным, поэтому пространство перед диваном освещалось лишь от экрана работающего телевизора. Настя моргнула, всматриваясь в полутемную высокую фигуру, которая выше пояса оставалась в тени, поэтому ей не удавалась рассмотреть выражение мужского лица. Она заволновалась и инстинктивно попыталась прикрыть свои колени, натянув на них тонкую шелковую ткань.

– Я не слышала, как ты вернулся, – смущенно произнесла Настя, чувствуя себя не в своей тарелке. Своим молчанием Олег выбивал ее из колеи, может, он о чем-то задумался, может, за день сильно устал, но, в любом случае, у Насти пропало всякое желание к откровенному разговору с ним. – Уже поздно, пожалуй, я пойду спать.

Она попыталась подняться с дивана, но Олег неожиданно заступил ей дорогу, и, потеряв равновесие, она снова плюхнулась обратно на диван, испуганно охнув. Мужчина медленно наклонился над ней, расставив руки по обе стороны от ее тела, словно заключая девушку в капкан. Расширенными от ужаса глазами, Настя следила за каждым его движением, до конца не веря в то, что происходит.

– Ч-что ты делаешь? – Ее испуганный голосок больше напоминал мышиный писк, готовый в любой момент сорваться на визг. Она постаралась хоть немного взять себя в руки и как можно спокойнее попросила. – Олег, пожалуйста, дай мне уйти.

Он прожигал ее темным тяжелым взглядом, под которым она замерла, как перепуганный кролик перед удавом, каким-то шестым чутьем понимая, что внутри мужчины шла борьба. Ей оставалось только рвано дышать и ждать своей участи. Настя молилась всем высшим силам, чтобы он оставил ее в покое и позволил сбежать к себе в комнату. Она невольно всхлипнула, и его взгляд сместился на ее трясущиеся от страха губы. Издав какой-то гортанный ни то стон, ни то рык, будто признавая свое поражение, Олег крепко обнял девушку и привлек к себе, чтобы поцеловать.

Будто пойманная птица, Настя забилась в его руках в безнадежной попытке вырваться. Их борьба была неравной и закончилась тем, что девушка оказалась лежащей на диване с зажатыми вдоль тела руками и задыхающейся под тяжестью навалившегося сверху мужского тела. Настя чувствовала, как горячие губы впиваются ей в шею, а отросшая за день щетина царапает нежную кожу. Еще совсем недавно ее бросало в жар, когда воображение рисовало подобную картину, вот только сейчас девушка не испытывала ничего, кроме всепоглощающего ужаса, от которого кровь стыла в жилах. С обреченностью Настя понимала, что ни ее слезы, ни ее мольбы его не остановят. Ее тело точно парализовало, оно нашептывало свей хозяйке смириться и оставить бессмысленное сопротивление, которое лишь причинит ей ненужную боль. По ее щекам беспрестанно текли слезы, оставляя соленые разводы на лице, а губы продолжали умоляюще взывать к здравому смыслу человека, чье сознание было затуманено пеленой собственных желаний.

Насте удалось сделать глубокий вдох, когда Олег, слегка отстранившись, завозился с ее одеждой, нетерпеливо дернув за поясок халата. Из последних сил Настя сделала отчаянный рывок, одновременно отталкиваясь от мужского тела руками и ногами. Послышался треск рвущейся ткани, и девушка слетела с дивана, больно ударившись о пол. В ошеломлении она распахнула глаза и попыталась поднять свое отчего-то совершенно непослушное тело. От слабости она едва смогла опереться на дрожащие руки, приподнимаясь над жестким полом, каждую секунду ожидая нападения, но ничего не происходило. Понимая, что в таком состоянии ей все равно не убежать, Настя обернулась… но на диване Олега не было. Она шокировано огляделась по сторонам, начиная понемногу убеждаться в том, что в комнате никого, кроме нее, больше не было. Если Олег не открыл в себе способность растворяться в воздухе, то приходилось признать, что Насте привиделся крайне реалистичный кошмар, очнуться от которого помогло лишь падение во сне с дивана.

Тяжело дыша, она сумела сесть, опершись для верности спиной о диван, и прислушалась, но ничего, кроме своего шумного дыхания, да негромкого бормотания, доносившегося из телевизора, не сумела уловить. Настя медленно приходила в себя и тут ее оглушила мысль о том, что в любую минуту в квартиру может вернуться Олег. Ее тут же подбросило вверх, и Настя опрометью кинулась в свою спальню. Захлопнув дверь, она, не раздеваясь, с головой забралась под одеяло, все еще сотрясаясь от внутренней дрожжи. Обхватив себя для сохранности руками, девушка про себя решила, что этой ночью точно больше не уснет и тут же провалилась в сон.

_________________________

Олег был в отчаянии. Все его надежды и чаяния гибли, как замки из песка, смываемые безжалостными морскими волнами. Сначала он глазам своим не поверил, когда заметил перемены в поведении Насти. В его присутствии девушка стала нервничать, прятать взгляд, беспричинно краснеть и сбиваться с мысли. Он искренне недоумевал, что с ней происходит, а когда понял, то возликовал. Нет, он не мог обмануться, ее состояние выдавали расширявшиеся зрачки, когда она смотрела на него, учащенное дыхание и приливавшая к щекам от волнения кровь. Девушка вела себя, как школьница, тайно влюбленная в своего учителя, и он находил это невероятно милым.

Было в высшей степени трудно устоять, чтобы не схватить ее в охапку и не зацеловать так, как давно хотелось. Но первый шаг к сближению должна была сделать именно Настя. Это должен был быть ее осознанный выбор, ее желание. Всего шаг, да хоть полшажка, все остальное расстояние между ними он с удовольствием преодолеет сам. И он выжидал, готовый в любой момент к действию, но Настя не решалась. Поедала его украдкой своими манящими глазами, но не приближалась ни на йоту.

Олег делал все, что мог в тех границах, которые установились между ними. Прежде всего, он убрал из зоны досягаемости Насти своего потенциального конкурента, прикрепив Макса практически к круглосуточной слежке за «объектом», который находился в разработке их группы. Все члены отряда, так или иначе, были в этом задействованы, но Максу приходилось безотлучно находиться в непосредственной близости от цели. Этим распоряжением Олег убивал сразу двух зайцев, тем более что Настя вдруг заинтересовалась, куда подевался Максим Сафронов. «Никаких тебе максов, зайка, – мрачно думал Олег, пронзая ее ревнивым взглядом, – даже не мечтай».

Он кружил над девушкой, как ширококрылый орлан над горной козочкой, ожидая, когда та неосторожно покинет свое убежище. Олег стал при каждом удобном случае дотрагиваться до нее, подходить так близко, как только позволяют рамки приличия, прекрасно осознавая, как на нее действует их близость. Поймав ее оценивающий томный взгляд на своих бицепсах, он с готовностью избавился от домашних футболок, чтобы обеспечить ей лучший обзор. «Хочешь – смотри, хочешь – трогай, милая, все твое, для тебя ничего не жалко», – всем своим видом кричал ей Олег.

И вдруг ни с того ни с сего все рухнуло. Просто в одно совершенно обычное утро Настя вдруг заявила ему, что после Нового Года уедет домой. Девушка прятала взгляд, выглядела бледной и очень подавленной, а на все его расспросы просто качала головой, не желая отвечать. Он не хотел оставлять попыток добиться от нее объяснения того, что случилось, но, когда Настя впервые на него прямо взглянула, у него все обмерло в груди. В ее глазах он увидел боль и непреклонную решимость оставить его. В последующие дни Настя старательно избегала Олега, сведя их общение к самому минимуму. Лишь гиперответственность не позволяла ей бросить работу в тот же день и сбежать в родной город подальше от него.

Олег терял ее и не знал, что предпринять. По ночам он бесшумно пробирался в спальню Насти и подолгу сидел рядом с ее постелью, рассматривая спящую девушку в приглушенном свете ночника. Маленькая птичка, которую он поймал в клетку, в попытке вырваться на свободу чуть не растеряла все свои перышки. Он окружил ее теплом и заботой, терпеливо дожидаясь, пока она снова окрепнет, но что-то вновь вспугнуло тревожную пташку, и та стремилась упорхнуть от него. Олег уже решил, что не отпустит ее одну и под предлогом забрать Тяпу полетит домой вместе с ней. К сожалению, он был связан контрактом, поэтому был обязан вернуться, и если он не найдет способ переубедить Настю, то они расстанутся надолго. Слишком долго, утверждал его внутренний голос, и это станет фатальной ошибкой. Надо было ковать, пока горячо, корил он себя, воспользоваться Настиным расположением, но теперь уже было слишком поздно.

Вот и получилось, что Олег пребывал в самом поганом расположении духа, когда ему позвонил генерал Красильников, чтобы пригласить его вместе с бойцами в сауну, так сказать, косточки попарить и отдохнуть.

– Антон Степанович, не до бань нам пока, – попытался отказаться Олег, – сам ведь знаешь, как мы заняты.

– У тебя еще целых два дня есть, чтобы с делом разобраться, – безапелляционным тоном заявил тот. – Так что заканчивайте там, а в пятницу вечером жду вас в полном составе. Это приказ.

Сбросив вызов, Олег с чувством выматерился, но приказы старших по званию игнорировать не полагалось. В отличие от него, остальные члены отряда обрадовались, когда после удачного завершения поставленной задачи, вместо того чтобы корпеть в пятничный вечер над отчетами, им разрешили расслабиться в сауне.

Олег же сначала съездил в офис, в котором за последние несколько дней толком не появлялся. Он пообщался с погрустневшим Кузьмичом, которого безмерно расстроила весть о скором уходе из компании Насти. Обсудив текущие дела, Олег дождался окончания рабочего дня и отвез Настю домой. Девушка вела себя спокойно, а отношение к нему он расценил бы, как холодное равнодушие. Судя по ее реакции, ей было совершенно безразлично, что он снова собирался отсутствовать допоздна. Тяжело вздохнув, Олег безо всякого настроения вызвал такси до нужного адреса, который ему сообщил генерал Красильников.

Прибыв на место, Олег увидел, что это был современный банный комплекс, который состоял из нескольких отдельных кирпичных коттеджей на огороженной территории. Его провели к двухэтажному коттеджу, арендованному на этот вечер генералом, выдали простыню и одноразовые тапочки, положенные каждому гостю. Олег скинул с себя одежду в специально отведенной для переодевания комнатке, повязал на пояс простыню и прошел в основное помещение дома.

Весь первый этаж был представлен одной большой залой с бассейном, сауной и душевыми. Справа от входа стоял длинный деревянный стол, заставленный ресторанной едой и спиртными напитками. Чуть поодаль от него был еще один небольшой столик для закусок, рядом с которым на удобном полулежачем кресле расположился генерал Красильников. К нему Олег и направился, по пути кивая приветствующих его мужчинам, служившими в теперь знакомой ему военной части. Помимо своих ребят, он насчитал еще с десяток сотрудников из смежных подразделений.

– Наконец-то, думал, не придешь уже, – встретил его демонстративно ворчливым тоном генерал. – Петь, налей ему штрафную, – обратился он к сидящему в соседнем кресле мужчине средних лет.

Тот понятливо поднялся, уступая Олегу место, и, споро поставив перед ним чистую рюмку, налил в нее коньяка и отошел к общему столу.

– И вам доброго вечера, Антон Степанович, – отозвался Олег, беря в руки рюмку.

Вот выпить он сегодня был точно не прочь, поэтому с удовольствием опрокинул в себя пятьдесят грамм хорошего коньяка, который, оставив во рту приятное послевкусие, теплой волной прошелся по пищеводу. Наблюдавший за ним генерал довольно крякнул и, размашисто взмахнув ладонью в воздухе, показал, что теперь они могут выпить вместе. Олег наполнил обе рюмки коньяком и, чокнувшись, они выпили. На этот раз Олег решил закусить и потянулся к тарелке с мясной нарезкой.

– Пока трезвые, давай наши дела обсудим, – прожевав ломтик лимона, сказал Красильников. – Что по ребятам своим скажешь? Как успехи?

– После Нового Года можешь их забирать, – обрадовал генерала Олег. – Группа себя хорошо показала, по каждому из них распишу тебе отдельно.

– Отлично! – В предвкушении потер руки Антон Степанович. – Вот это подарок, так подарок. Спасибо, Олег. Кстати, с праздником тебя.

Олег благодарно кивнул, ведь девятнадцатое декабря было принято считать днем контрразведки. Они снова выпили за содружество войск, и в этот момент дверь, через которую Олег заходил в зал, широко распахнулась, впуская шумную стайку беспрестанно хохочущих над чем-то девиц. Появление пяти молодых девушек в ультракоротких разноцветных бикини вызвало у мужской аудитории вполне ожидаемую реакцию. Их встретили громкими радостными возгласами и пригласили за общий стол, за который новоприбывшие девушки без малейшего стеснения тут же расселись.

– Антон Степанович, шлюх-то зачем было звать, – недовольно скривился Олег, который не был сторонником подобных увеселений, и рассчитывал на чисто мужскую пьянку сегодняшним вечером.

– Ну, чего сразу шлюхи, обычные студентки. Стипендии сейчас одни слезы, а красивым девочкам и шмоток хочется, и в кафешку сходить, – вступился за девушек Красильников.

В понимании Олега обычные студентки в качестве подработки шли официантками трудиться, а не развлекаться с незнакомыми мужиками в саунах. Но время стремительно менялось, современная молодежь ничего не чуралась: и в эскорт охотно шла, и содержанками к «папикам». Впрочем, главное, что Настя была далека от всей этой грязи, а до остальных ему не было никакого дела.

– Я уж староват для этих развлечений, но пусть молодежь побалуется, – с по-отечески доброй ухмылкой продолжил между тем генерал. – Да и тебе расслабиться не помешает, вон смурной какой.

– Я в полном порядке, – заверил его Олег, разливая коньяк по рюмкам.

– Ну да, ну да, это сразу бросается в глаза, – скептически протянул Красильников, хитро поглядывая на него. – Да и парни твои чуть ли не воют, совсем ты их заездил.

– Тяжело в учении… – флегматично заметил Олег – значит, жалуются, – будто бы про себя заключил он, и в его взгляде появился недобрый блеск.

– Не кипятись, так поболтал с ними чутка по-стариковски, – снова взял на себя роль миротворца Красильников и поднял рюмку. – Давай выпьем, и ты расскажешь, что у тебя там стряслось и не связано ли это с одной милой барышней, которая у тебя по офису разгуливает.

– Недолго ей разгуливать в нем осталось, Настя решила уволиться, – с горечью произнес Олег, зная, что рано или поздно генералу и так это станет известно.

Мужчины выпили, закусили и немного помолчали. Красильников в ноябре как-то заезжал к Олегу в офис и видел Настю, он даже успел немного пообщаться с девушкой, заинтригованный успехами в делах фирмы, которые Олег приписывал исключительно ее усилиям.

– Так что у тебя с ней? – Осведомился Красильников, уже не сомневаясь в том, что именно то милое русоволосое создание стало причиной дурного настроения его подчиненного.

– Ни-че-го, – по слогам отчеканил Олег, злясь на то, что ему снова разбередили рану.

– Так-таки и ничего? – Деланно удивился Красильников, не собираясь оставлять Олега в покое. – Я же видел, как ты вокруг нее на цыпочках ходишь. Да и она, вроде, к тебе расположена. Так в чем проблема?

Олег немного помолчал, но выпитый коньяк вкупе с накопившимся напряжением действовали против него, толкая на признания.

– Обидел я ее, Антон Степанович. Сильно обидел.

– Ты? Обидел? – Не поверил Красильников, но тут же принялся что-то про себя взвешивать и по-деловому уточнил, – насколько сильно?

– На сколько? – Олег сделал вид, что задумался. – По совокупности лет на пятнадцать строгого режима.

Его слова ошеломили пожилого генерала и тот недоуменно воззрился на своего собеседника, пытаясь понять, шутит тот или говорит серьезно. Так ничего про себя не решив, он вдруг подал знак своему помощнику и кивнул в сторону одной из девушек. Петр подошел к девице и что-то шепнул ей на ухо, после чего та сразу направилась к Красильникову.

– Ритуля, – как старую знакомую поприветствовал генерал невысокую блондинку, которая обняла его со спины и громко чмокнула в щеку. – Рад тебя видеть. Нет, нет, – перехватил он рукой шаловливые пальчики, которые принялись скользить по его седой волосатой груди, – я сегодня на скамейке запасных посижу, иди лучше, расслабь дядю, – он легонько подтолкнул ее в сторону Олега.

Той не нужно было повторять дважды, она обошла кресло и с готовностью взобралась Олегу на колени. Девушка сразу принялась елозить по мужчине, потираясь бедрами о его пах и прижимаясь полуголой грудью к его торсу.

– Ритуля у нас большая умница, – отвесил девице комплимент старый сводник. – Скоро сам убедишься. Давай-давай, клин клином вышибает, – напутствовал он нерасторопного коллегу.

Девушка вскочила на ноги и протянула обе руки Олегу, помогая подняться с кресла. Мужчина не стал строить из себя институтку-недотрогу, решив про себя, что спустить пар ему действительно не помешает. Не выпуская его ладонь из своей руки, девица повела клиента к лестнице, ведущей на второй этаж. Когда они поднялись по лестнице, то оказались в бильярдной, в которой за одним из двух зеленых столов несколько мужчин гоняли киями шары по сукну. В одном из них к своему неудовольствию Олег признал Макса. Парень с нескрываемым презрением во взгляде проводил своего командира, идущего со смазливой шлюшкой в комнату отдыха. «Тебе-то что, праведник хренов», – со злостью подумал Олег.

Девица завела его в одну из трех комнат, каждая из которых была меблирована двуспальной кроватью.

– Как ты хочешь? – Изображая томную страсть, спросила у него блондинка, снова прижимаясь к нему всем телом.

Олег твердо отодвинул девушку от себя, чтобы спокойно снять с пояса повязанную простынь.

– Минет в презервативе, – сухо произнес он, показывая рукой на прикроватную тумбочку, на которой кто-то заботливо рассыпал кучку разномастных упаковок с кондомами.

На полноценный классический секс Олег не был настроен, по опыту зная, что минет – самый быстрый и эффективный способ сбросить напряжение, если девица и впрямь окажется умелицей. Он лег на кровать и откинулся на подушки. За стенкой послышалась какая-то возня, а затем стали раздаваться приглушенные женские стоны. В этот момент бедра Олега оседлала блондинка, которая быстро стянула с себя верх купальника, выставляя напоказ голую грудь. А там было на что посмотреть, он оценил бы ее размер на полноценную троечку. Его ладони сами накрыли предложенные мягкие полушария и начали мять податливую плоть. Девушка поощрительно завиляла полными бедрами, а затем обхватила мужской член рукой и принялась его умело ласкать.

Не потребовалось много времени, чтобы член Олега пришел в полное боевое состояние, и девица сразу потянулась к рассыпанным на тумбочке презервативам. Выбрав один по своему вкусу, она надорвала упаковку и за пару выверенных движений натянула его на призывно стоящий мужской половой орган. Закрыв глаза, Олег подался бедрами вперед, когда его член оказался в горячей глубине рта незнакомой девушки. Та действовала очень профессионально, по максимуму отрабатывая похвалу генерала, и Олегу было не в чем ее упрекнуть. Он получал свою долю удовольствия, но все же презерватив снижал чувствительность, да и звуки за стеной немного сбивали, поэтому чтобы достичь финала Олегу пришлось обратиться за помощью к запрещенным воспоминаниям. Стоило только припомнить, как другие нежные губы обхватывали его член, и его руки сами собой потянулись к девичьей голове, зарываясь пальцами в распущенные волосы. Перед глазами возник образ стоящей на коленях между его ног Насти со склоненной головой. Дополнив картину из прошлого опытными ласками девицы в настоящем, Олег помимо воли ускорил движения бедрами и с громким стоном кончил.