Мой убийца

Глава 8

Мы подошли к служебной машине, куда посадили молодого парня в наручниках. К нам подошёл Харпер. Его лицо было совсем бледным. Губы сухие, глаза красные. Весь его вид указывал на измотанность.

– Поехали по домам. На сегодня хватит мяса и крови,– почти безжизненно сказал детектив.

Допрос был перенесён на завтрашний день. До этого времени Харперу и Кейт стоит поработать с уликами и информацией, полученной сегодня. На часах уже было 23:21. Обычно полиция ещё долго работает над этим. Но сегодня детектив, которому отдадут это дело, был не в состоянии что-либо делать. Кейт и Харпер сели в служебную машину. Я пошла к своему автомобилю.

– Сара! – выкрикнула Райли, когда я собиралась открыть дверь машины.

Я развернулась. Девушка подбежала ко мне, смотря на меня отстранённым пронзительным взглядом.

– Подбросишь?

– Падай, – сказала я, предчувствуя неловкие диалоги.

Только спустя 5 минут после гробовой тишины, Райли, не смотря в мою сторону, решила заговорить со мной.

– Если честно, я не понимаю тебя, – начала она.– Тебе доверили такое опасное дело, а ты повсюду ходишь с Харпером и Кейт. Зачем тебе это?

У меня не было желания и сил что-то объяснять прокурору. Сегодня случилось слишком много шокирующих событий, которые скомканы в одну непонятную клубящуюся массу. Дневник, предсказывающий все действия и подброшенный мне кем-то, Эванс, который, оказывается, ведёт своё расследование – всё это напрягало не хуже страха за свою жизнь.

– Мне нужно понимать, как действовать дальше. Именно поэтому я наблюдаю за работой Кейт и Харпера, – всё же решила ответить я.

– Наблюдаешь? А ты всегда набираешься опыта от друзей, находясь за пятнадцать метров от трупа с каким-то парнем? – её голос не выдавливал язвительность, звучал довольно спокойно, но слова уже оказались ядом.

Что на это отвечать, я толком не знала. Хотелось остановить машину и выкинуть её на трассу. Я замялась, долго не отвечала на колкость прокурора. Андерсон усмехнулась, заметив паузу.

– Не подумай, я ничего не имею против романа, но не во время работы же этим заниматься! Тебе стоит заострить внимание на Миллере, – поучала она.

Я улыбнулась от слов Райли. Она подумала, что Грей мой парень и я кручу с ним роман во время рабочего процесса. Что ж, эта версия лучше, чем невнимательный и незрелый детектив.

– Ты имеешь право так думать, – спокойно сказала я, не скрывая улыбку.

– Что? Я не права? Почему улыбаешься? – засуетилась она.

– Это журналист. Он просил материал для статьи. Но так как его не пустил сделать фото, то скорее всего Харпер запретил репортёрам разглашать подобное, – я решила соврать.

– Но Харпер не давал никому запрета…Там стояли репортёры!

Я на мгновенье посмотрела на Райли. Её глаза горели сомнениями и подозрениями. Мы обе снова умолкли.

Грей солгал мне?

Всю оставшуюся дорогу мы провели в тишине с монологами своих мыслей. Прокурор не стала говорить свои мысли, сейчас она была уже не разговорчивой настораживающей девушкой, а тихой и скромной коллегой.

Дома уже все спали, когда я пришла. В голове всё не укладывался дневник и Грей, который солгал. Есть только одна причина, по которой он пришёл туда – достать у меня информацию о деле. Не нравится мне это…

Тихо зайдя в свою комнату, я включила настольную лампу, села за рабочее место, достала из сумки дневник. Начала прокручивать всё, что было в голове. Кто подкинул этот дневник, я не знаю. Но точно уверена, что это другой блокнот. Если есть ещё один, то мне нужно его обязательно найти. Читать последующие страницы у меня не было сил. Я потёрла уставшие глаза. Сегодня сумасшедший день.

Сейчас я имела только несколько данных с расследования родителей и блокнот. Если всё написанное в нём – правда, то для чего подкидывать мне его?

Какие цели может преследовать убийца? Это либо всемирная огласка, либо сексуальное влечение. Но преступление Миллера точно не связаны с удовлетворением. Но и популярность его тоже мало интересовала. Каждое убийство – личный мотив, сопровождаемый галлюцинациями.

Я устало потёрла глаза.

Райли права, всё моё внимание не нацелено на одно получение опыта или дело. Я постоянно теряюсь и не могу взять себя в руки. Однако и помощи друзей попросить тоже не могу. Но одной мне будет тяжело. Одной теории и основы знаний мне не хватит, чтобы раскрыть убийства. Нужен кто-то, кто заинтересован в этом не меньше меня, однако и тот, кого я не буду отвлекать просьбами. После таких раздумий сон поглотил меня сам.

Утром я сразу же пошла к Коулинзу, чтобы забрать улики. Он всё так же вальяжно сидел у себя на кресле и курил трубку. На столе стояла небольшая коробка.

– Забирай, – проговорил он, печатая что-то на компьютере.

Я взяла коробку и хотела уже уйти, но начальник начал говорить о вчерашнем событии. Его голос казался грустным и подавленным. Видимо, это напомнило ему смерть жены.

– Возьми это дело, Сара. Возможно, Миллер решил повторить все убийства. Будь начеку!

Я кивнула и вышла из кабинета лейтенанта. Зайдя в оперативную комнату, я увидела Харпера и Кейт, которые бурно обсуждали что-то. Увидев меня, они резко замолчали. Я поставила коробку на свой стол и повернулась к ним.

– Скоро допрос пацана начнётся, ты должна его провести, – сказал детектив.

– Вы уже в курсе, что дело отдают мне? – разочарованно спросила я.

– Да, и это вполне логично. Если убийства совпадают, то тут особо не разгуляешься. Это либо Миллер, либо подражатель, – сказала Кейт.

Подруга обратила внимание на улики, которые я принесла. Она молча подошла и стала рассматривать пакет с ботинками. Я плюхнулась в кресло, наблюдая за подругой.

– Мальчик и правда сделал это? – спросила я.

– Сейчас это никому не известно. По крайней мере вчера он подтвердил, что убил свою мать. Личности установлены. Парня зовут Джаспер Шеин, мать – Скарлет Шеин. И что удивительно: она его приёмная мать, – рассказал Харпер.

– Всё идентично, вплоть до матери…А из улик что-то новое нашли? – озадаченно спросила я.

– Да, топор, – Харпер протянул мне фотографию улики.

Инструмент был весь в крови и грязи. Его так же закопали, как и 10 лет назад. Совпадает всё: улики, место преступление, мотив, способ убийства, хранение улик и даже дата…

Я задумчиво покрутила фотографию в руке. Повторить в точности убийство можно для того, чтобы снова почувствовать все те ощущения, что были при первом. Не значит ли это, что Кей просто подстроил всё это?

Кейт взяла стул и поставила его напротив моего стола, села на него, закинув одну ногу на другую. Её руки потянулись к папке на столе Харпера, где, вероятно были результаты экспертизы.

– На мальчике были ботинки, на которых обнаружена грязь с заднего двора. Там же, в довольно укромном месте, раскопали топор, на котором были отпечатки Джаспера и кровь Скарлет. Так же были найдены куски одежды – домашнее платье матери. Пуговица принадлежала рубашке Джаспера. Кухонный нож так же был найден, на нём нашли отпечатки Скарлет и Джаспера. В остальном были взяты только отдельные куски трупа для анализа. В целом есть информация только о том, что Скарлет два года назад усыновила Джаспера, когда ему было только 14. Мальчик сам вызвал полицию и признался, что совершил убийство. На данный момент известно только это, – констатировала Кейт.

Парень признался в содеянном, но всё выглядит странно. Совершил такое тяжёлое убийство, старался спрятать орудие, но сам вызвал полицию и рассказал всё. Что-то в этой истории казалось мне клишированным и даже нелогичным. Ребёнок имеет нестабильную психику. При случайных и импульсивных убийствах паника со временем съедает сознание человека, и признаётся он не сразу. А здесь ребёнок, который только после того, как всё спрятал, понял, что лучше всего рассказать о содеянном.

– Кто и как нашёл топор? – орудие было спрятано слишком хорошо и так быстро его могли найти только, если мальчик рассказал, где она.

Харпер пожал плечами и зевнул. Его либо не интересовало это дело, либо он снова плохо спал. Криминалист закрыла папку, положила её мне на стол и поднялась с места. Его лицо ничего не выражало. Судя по всему, из известных фактов обоих ничего не интересовало и ничего не удивило.

– Это не мы нашли. Кто-то из патрульных проверял задний двор, вроде так и нашли, – предполагала Кейт.

Девушка встала и молча вышла из оперативной комнаты. Харпер повернулся ко мне. Первые блеклые лучи солнца начали падать на лицо друга. Его глаза всё так же были красными, под ними виднелись синеватые мешки.

– Всё сходится с твоим делом, не так ли? – спросил он.

– Именно. Но сам факт того, что к этому причастен Джаспер меня напрягает.

Я закусила губу, достала папку по своему делу и стала искать похожие факты. Тогда топор нашёл мой отец. В отчёте написано, что орудие убийства было спрятано хорошо, но не аккуратно, была видна затоптанная ногой земля. Харпер посмотрел на часы, встал.

– Пошли, сейчас допрос будет, там и разберёмся.

Сначала мы зашли в смотровую комнату, откуда открывался вид на допросную, где уже сидел мальчик. Парень имел светлые блондинистые волосы, которые неаккуратно падали на лоб, его лицо казалось совсем смазливым. Одет он был в синюю рубашку, которая чуть ли не на сквозь была пропитана кровью, и в джинсы, что так же были покрыты красными пятнами. Его руки были под столом, нога нервно дёргалась. Джаспер постоянно осматривался и оборачивался назад, ожидая, что кто-то войдёт в допросную. Видеть нас в смотровой он не может, так как огромное стекло затонировано (это зеркало «шпион»).

Внутри, помимо меня и Харпера, сидела Кейт и Райли. Каждая думала о своём, не сложно догадаться, что диалога между ними не было. Смотровую заполнял длинный стол вдоль окна, на котором стояли колонки для прослушивания допроса, мониторы с изображением, которое передавала камера в допросной, и микрофоны для связи с теми, кто сидит по ту сторону зеркала, а также стулья.

– Начинаем? – спросил Харпер у всех присутствующих.

После короткого кивка коллег, детектив сел за стол. Я пошла к мальчику, прихватив с собой папки с делом Миллера и Шеина и дневник. Как только я зашла внутрь, Джаспер оглянулся. Его глаза горели страхом и ожиданием чего-то неизвестного. Я кратко улыбнулась и прошла дальше, села напротив. Нога мальчика так и продолжала нервно дёргаться. Весь он был напряжён и растерян. Я положила все вещи на стол и взглянула на мальчика.

– Здравствуй, я детектив по твоему делу, Джаспер Шеин. Меня зовут Сара Уилсон, – я старалась говорить спокойно и непринуждённо.

После того, как я представилась, парень заметно расслабился. Его плечи уже не вздымались наверх от перенапряжения, а спокойно приняли расслабленное положение.

– Я вам всё расскажу, – начал он.

Я открыла папку по его делу, достала оттуда чистый лист и ручку. После этого терпеливо стала ждать, пока мальчик сам начнёт всё рассказывать.

– Это я убил её…Мы в последнее время часто ссорились, а вчера мама стала кричать на меня из-за плохих оценок в школе…

Я поэтапно записывала все детали, которые он мне рассказывал.

– Между вами произошёл конфликт, из-за которого ты убил свою маму. Как ты это сделал?

– Ну…сначала я ударил её топором. Острой частью почти разрубил её череп, – его губы нервно подрагивали, глаза были направлены куда угодно, лишь бы не на меня, – потом я стал рубить её тело на кусочки.

Нога мальчика под столом стала ещё сильнее дёргаться. Его напряжение было заметно максимально сильно. Я облокотилась на спинку стула, продолжая записывать то, что он рассказывал.

– Понимаете, я вынужден был это сделать! Она буквально ненавидела меня, потому что я не родной! – его ещё не сломавшийся голос стал дрожать.

Единственного сына? И не любила? Забавно.

Из глаз Джаспера потекли слёзы. Я спокойно наблюдала за его мимикой и реакцией на собственные слова.

– Она очень часто оскорбляла меня. Было мало случаев, когда мама хвалила меня. И в последнее время меня стали преследовать мысли о том, что я просто обязан убить её. Представления того, как мне будет хорошо, когда я убью её! – внезапно Джаспер положил локти на стол и закрыл лицо дрожащими руками.

Я взгляну на стекло, в котором было только моё отражение. Однако коллеги на той стороне стекла явно напряглись от увиденного. Повернувшись обратно, я пододвинула стул ближе к столу, чтобы лучше разглядеть мимику парня дальше.

– Джаспер, посмотри на меня. Ты убил свою маму. Тебе понравилось то, что ты сделал? – спросила я.

Мальчишка ещё пару секунд обдумывал мои слова, открыл лицо. Его глаза расширились от моего вопроса. Затем он поджал губы, на которые попали капли слёз и вздохнул.

– Нет… – он стал отрицательно махать головой.

– Тогда можно ли считать твои действия импульсивными?

– Нет! Нет! Нет! – Джаспер продолжал мотать головой из стороны в сторону.

Мои брови чуть опустились, а лоб напрягся от непонимания. Не понравилось убивать, но порывом эмоций преступление называть не стал.

– Нет! НЕ Я ЭТО БЫЛ! – резко закричал он.

– Что? Что ты имеешь виду? – быстро протараторила я.

Джаспер снова осмотрел комнату, нервно вытер слёзы и наклонился чуть вперёд. Теперь его глаза обрели страх и боль.

– Её убил другой человек…А меня заставил всю вину на себя взять…

Я снова посмотрела в окно, надеясь, что мои коллеги это сейчас тоже слышали, и мне это не показалось.

– Кто он?

Парень прикрыл глаза, пытаясь вспомнить имя. Затем выпрямился. Но всё же продолжал молчать.

– Тебе угрожали? Он говорил своё имя?

– Да…Этот человек говорил, что убьёт и меня, если я не промолчу. Но мне стыдно и противно лгать. Это он убил её, а я просто заметил это!

– Джаспер, постарайся вспомнить, как его звали, – твёрдо сказала я.

Его лицо снова скривилось в задумчивую гримасу. Он сморщил лоб, закусил губу и смотрел в одну точку, вероятно перебирая в голове все возможные имена.

– Ка…Кай…..Муль….– всё пытался неуверенно говорить он.

Я терпеливо ждала, пока юноша сам вспомнит. Но чем дольше ждала его окончательный ответ, тем больше Джаспер напрягался и сомневался в собственных ответах.

– Кай…Кай Муллер! – внезапно выкрикнул он.

– Может быть Кей Миллер? – уточнила я.

– Да, точно!

– А как он выглядел, не помнишь?

– Он…высокий, в тёмной одежде…Маска была, – вспоминал он.

Я достала из второй папки фотографии Рона и Кея, обе протянула ему. Джаспер стал рассматривать их. Я облокотилась о свой стул, наблюдая за парнем.

– На одной из них изображён Кей Миллер в детстве. Сможешь сказать, кто из них именно он?

Джаспер заметно замялся. Изредка поглядывая на меня и на фото поочерёдно, Шеин пытался найти малейшую подсказку. Но толком ничего не выходило. Наконец, парень протянул мне одно из фото, где был Миллер.

– Вот это он, – так же неуверенно говорил он.

Я показательно удивилась, взяв фотографию в руки. Видя мою реакцию, Джаспер стал нервничать, чуть ли не плакать снова.

– Это Рон, его старший брат. А на фотографии, что ты держишь, и есть Кей, – сказала я и нагло соврала.

– Да? Ну знаете, там было темно, да и человек был в маске, я не сразу понял, как он выглядел…

– Что ж, на сегодня всё. Позже ещё поговорим.

Я протянула руку под стол, нащупывая кнопку, которую нажимают в случае прекращения допроса, чтобы прекратить запись и закрыть обзор в смотровой комнате. После нажатия, я пододвинула Джасперу блокнот.

– Взгляни и ответь мне честно. Знаешь ли ты, что это за дневник?

Шеин взял блокнот в руки и стал пролистывать. Где-то он останавливался, осматривал страницы, подчерк и читал содержимое. Но по нему было видно, что чего-то подобного он раньше и правда не видел.

– Нет, не видел раньше. Думаете, это моё?

Я улыбнулась, встала и стала собирать все папки и бумаги, которые были разбросаны на столе.

– Нет. Сейчас я думаю о том, почему ты солгал мне, – сказала я.

– О чём это Вы? Я правду сказал! – начал доказывать он.

Я вышла, так и не ответив на возмущения парня. Сейчас это обсудить нужно с более компетентными и опытными людьми. Я зашла в смотровую. Райли и Харпер сидели за столом, Кейт ходила из стороны в сторону.

– Мдаааа, ловко ты его вокруг пальца, – усмехнулась Райли.

– В этом есть свои плюсы. Кей Миллер не связан с тем, что произошло, – сказала я.

Харпер развернулся в мою сторону и глянул на меня с полным непониманием и даже с каким-то осуждением.

– Парень напуган, поэтому чётко и не ответил имя шантажиста. А с фотографией он угадал, хоть убийца и был в маске! – возмущался друг.

– Джаспер напуган, с этим я соглашусь. Но страх является одной из самых сильных эмоций человека. На адреналине можно запомнить всё. Тем более полиция прибыла только через час после вызова. Всё это время он мог обдумывать происходящее, что поспособствовало запоминанию всех деталей досконально. Тем более все убийства Миллера имеют личный мотив. А убивать незнакомых людей – опрометчиво и опасно. А то, что он угадал с фотографией и позже после моей лжи стал оправдываться, доказывает, что чётко лица он не видел, и что не уверен в своих же словах, – с холодом выражала я.

– Ты не подумала о том, что Миллер решил повторить ощущения, которые чувствовал во время первых убийств? – возразила Райли.

– Нет. Убивать не родственников – другое ощущение. Чувства Миллера были направлены на месть и обиду. А после убийства он почувствовал удовольствие, понял, что избавился наконец от того, что его мучало, смог показать, что здесь нужно бояться именно его, – продолжала спорить я.

– Ты заключения психиатра видела? Он шизофреник. Мало того, что он решил прославиться на всю страну и выложить на форум детали убийства, так ещё и повторить сказанное и сделанное, – подключилась в спор Кейт.

– Прославиться? Только через десять лет? – с иронией уточнила я.

Я понимаю, почему они так считают. И их точки зрения имеют место быть. Да только у меня на руках лежит дневник, где буквально прописываются мотивы, ощущения и эмоции. Что-то в этот момент толкнуло во мне желание показать эти записи и убедить их в том, что Миллер не стал бы повторять подобное с теми, кто ему никак не насолил. Везде были личные мотивы.

Кейт перестала ходить из стороны в сторону и подошла ко мне. Было видно, что она искренне не понимает моих мыслей, как и все остальные, кто присутствовал в смотровой.

– Мы не будем продолжать спорить с тобой, только потому что это твоё дело. Но каждый из нас понимает, что ты можешь ошибаться из-за нехватки опыта. Тебе стоит лучше выполнять свою работу, Сара, – её голос не звучал нервно или язвительно, скорее спокойно даже с каким-то сочувствием.

После этого криминалист вышла из смотровой. Харпер последовал за ней. Каждого из них я провожала взглядом. А когда я посмотрела на Райли в ожидании, что она тоже уйдёт, прокурор пождала и так тонкие губы и пожала плечами.

– Ты, как слепой котёнок. Хочешь спрятаться, когда к тебе подходят люди, но из-за собственных убеждений не слышишь, что они хотят тебе просто помочь, – как бы успокаивая, говорила Андерсон.

– Хочешь ткнуть меня носом в лоток? – неудачно пошутила я.

– Это ни к чему. Ты ведь далеко не глупая девочка, – сказала она, ухмыльнувшись.

Что бы кто ни говорил, я была уверена, что это не Кей Миллер!