Я смотрю ему в глаза, пытаясь хоть что-то в них разглядеть. Интересно, вызываю ли я у него доверие? Сочувствует ли он мне?
– Да, а что?
– Ты сказала, что вы с Антоном встречаетесь.
Я киваю.
– Тогда почему я ни разу не видел вас вместе с тех пор, как мы приехали?
– Это наше личное дело, – ищу глазами Антона. Он сидит на тротуаре в метрах десяти от нас, опустив голову.
– Уверена? – Андрей прослеживает за моим взглядом.
– Да, – мы оба смотрим на Антона, каждый думая о своем.
Когда они, наконец, уезжают, ко мне подходит Полина. Вид у нее был возмущенный. Сейчас только этого мне не хватало.
– Ника, почему ты ничего им не сказала?
– Что я должна была им сказать? – спрашиваю уставшим голосом. Можно мне уже домой? Еще с Антоном надо разбираться…
– Что Антон ударил тебя. Я видела все своими глазами. Снова будешь его оправдывать?
– У меня было кое-что по важнее. Если ты не забыла, меня пытались изнасиловать.
– Ковалев пристает к тебе каждый божий день. Думаешь, он на такое не способен?
От ее слов я начинаю хохотать.
– Что смешного?
– Ох Поля, ты не поймешь, – вытираю слезы с уголков глаз. – Что именно ты рассказала Макарову?
– Не важно, – говорит она обиженно. – Я пытаюсь тебе помочь, а ты смеешься надо мной.
– Окей, и что я должна была сказать? Что мой парень хочет меня? Полина, не лезь, куда не надо, – я захожу внутрь спортбара, замечая боковым зрением, как Полина уезжает на своей машине, и нахожу Антона за барным столом. Он пил виски прямо с горла бутылки и громко спорил с другом о том, что он сам знает, что ему лучше делать.
– Езжай домой, – бросает Антон, даже не глядя на меня, когда я подхожу ближе. Сережа берет меня за руку и уводит в сторону.
– Тебе действительно лучше уехать.
– Почему?
– Потому что взрывной характер плюс дерьмовый день плюс алкоголь – это не лучшая смесь. Не стоит тебе его таким видеть.
– А ты справишься с ним? – кошусь на Антона.
– Попробую увезти его отсюда.
– Тогда удачи, – я улыбаюсь, чтобы немного его приободрить. Сережа заслуживал большего, чем распутную девушку и проблемного друга.
Слегка расстроенная, я еду домой. Не знаю, как теперь восстанавливать отношения с Антоном, и можно ли вообще называть все, что между нами происходит, отношениями.
Я захожу в пустую квартиру около девяти часов вечера. Сегодня у мамы ночная смена, так что остаток вечера я провожу одна, а именно принимаю душ, ужинаю и ложусь спать. Но я не успеваю заснуть, когда звонит мой телефон. Это был Антон.
– Привет, – по его голосу понятно, что он сильно пьян. – Еще не спишь?
– Нет, а что?
– Я просто хотел сказать, – он замолкает, будто подбирая слова, но пауза затягивается. – Прости за сегодняшнее.
Закрываю глаза и нервно брожу пальцами по бровям. Может, день настал? Его невменяемое состояние то, что мне нужно.
– Ты все еще в баре?
– Ага.
– Хочешь, я приеду? – с трудом выдавливаю из себя слова, потому что последнее место, где я хочу быть сейчас, – это рядом с пьяным Ковалевым.
– Хочу.
– Тогда никуда не уходи, – я завершаю вызов, набираю такси и, пока он едет, надеваю брюки и накидываю сверх пижамной футболки джинсовую куртку. Нужно взять самое главное – маленький черный пакетик из-под матраса и тонкие резиновые перчатки.
Такси приезжает быстро и так же быстро довозит меня до спортбара, возле которой по прежнему стояла машина Антона. Сам он сидел в полном одиночестве на том же месте, где мы распрощались.
– Привет, – я подсаживаюсь к нему.
– Ты пришла, – немного удивленно произносит он, уставившись на меня с глупой улыбкой. Какое-то время мы сидим молча разглядывая друг друга.
– Злишься на меня?
– За что? Ты ведь спас меня.
Он лишь усмехается. Снова молчание.
– Где Сережа?
– Наверно, там, куда я его послал.
– Поедем домой?
– К тебе или ко мне? – с усмешкой спрашивает он, прекрасно понимая, что ничего подобного ему не светит. Я накрываю его руку своей ладонью. – Поехали, – уже более серьезно отвечает он.
Антон немного шатаясь встает из-за стола, достает из кармана деньги и протягивает их бармену. Когда мы выходим на улицу, он достает ключи от машины.
– Что? Нет, нет. Это плохая идея, – начинаю сразу же протестовать.
– Нельзя оставлять машину здесь.
– А в таком состоянии за руль значит можно?
– В каком таком состоянии? – раздраженно бросает он. – Я не оставлю машину здесь.
– Антон, – как можно спокойнее произношу я, беря его за руки, – не надо.
– Машина должна быть дома.
Упрямый баран. Как я сделаю то, что собираюсь сделать, если мы не сможем даже целыми доехать до дома?
– Давай я поеду за рулем.
– А ты справишься?
– Там две педали, разберусь. Пожалуйста, – я хватаю его за лицо, – я очень хочу.
Он смотрит на меня с сомнением. Я решаю пойти с другой стороны и целую его в губы.
– Тоша, пожалуйста, – отрываюсь на секунду и вновь целую.
– А ты умеешь уговаривать, – он с улыбкой протягивает мне ключи.
Мне было радостно волнительно и в то же время страшно. Я не первый раз ездила за рулем, но по городу каталась впервые. Хорошо, что было уже довольно поздно и на дороге почти не было машин. Несколько раз Антон ругался, когда я резко тормозила, но в основном он был спокоен. Его рука гладила мое бедро, таким чудесным образом контролируя педаль газа.
Я знала, где он живет, но все равно спрашивала, где и куда поворачивать. Когда я припарковалась возле его дома, чуть не врезавшись в ворота, Ковалев, кажется, протрезвел.
– Прости, я не специально. Правда, – пытаюсь говорить самым невинным голосом, потому что мне и правда не хотелось его злить. В ответ я слышу лишь усмешку.
Мы выходим из машины и идем во двор к большому красивому дому, который довольно сильно выделялся, ведь по близости больше никто не жил.
Этот дом то немногое, что оставил им отец после развода. Машина, как я поняла, принадлежала его маме, которая наверняка не знала о том, что сын катается на ней в ее отсутствие. Поэтому и надо было привезти ее обратно. Получается, и мамы сейчас нет дома. Спрашивается, ради чего все это? У меня только один ответ: ради понтов. Может, Антон все еще не привык к тому, что они с мамой резко обеднели. Уверена, после окончания школы ему обещали машину и, может, учебу в более престижном университете. Деньги закончились, а привычка пижониться осталась.
– Все нормально? – интересуется Антон, когда замечает, как я заминаюсь в прихожей.
– Да, – мой взгляд останавливается на руках Антона. Они все еще в крови: то ли Стаса, то ли в своей собственной. – Твои руки. Их надо осмотреть.
– Да ладно, не парься.
– Позволь мне позаботиться о тебе, – я наклоняю голову в сторону, тепло улыбаясь.
– Ладно, – отвечает он немного смущенно.
Я отмываю запекшуюся кровь с его рук в ванной и обрабатываю перекисью содранные костяшки пальцев. Антон стоит, оперевшись на стиральную машину, и молча наблюдает за мной. Когда я заканчиваю, он притягивает меня к себе и проводит пальцами по моим волосам. Его большой палец останавливается в миллиметрах от того места, куда ударил меня Стас. Алое пятно сильно выделялось на моей бледной коже.
– Роня, ты останешься?
– Как ты меня назвал?
– Роня, – улыбается он.
– Звучит ужасно, – смеюсь я.
Антон немного наклоняется вперед, сталкивая нас лбами.
– Теперь всегда буду тебя так называть. Идем, – он уводит меня на второй этаж в свою спальню, попутно выключая везде свет. В своей комнате он зажигает лишь настольную лампу, сдирает с кровати одеяло и жестом зовет к себе. Я снимаю куртку и он смеется, увидев мою розовую пижаму с надписью "Princess".
– Эй, перестань, – обиженно говорю я.
– Ладно, ладно, прости. Классная пижама, правда, – с улыбкой произносит он.
Я снимаю джинсы и, делая вид, что не замечаю его пристального внимания, быстро залезаю под одеяло. Антон ложится рядом так, что наши лица разделяют лишь несколько сантиметров.
– Ты очень красивая, – он убирает волосы с моего лица и целует в губы, одной рукой мягко толкая в плечо, заставляя лечь на спину.
Он сдирает ногой одеяло, одним коленом упираясь у меня между ног, и неторопливо целует, покусывая и посасывая губы. Я оказываюсь в плену его рук, отчего мне становится немного не по себе, хоть я и осознанно шла на это.
Антон отрывается от моих губ и опускается к шее, покрывая поцелуями каждый кусочек тела, затем зарывается носом в мои волосы и шумно вдыхает.
– Ты пахнешь ягодами.
Вовремя я приняла душ.
Одной рукой он опускает бретельку майки, оголяя грудь. Под его пристальным взглядом мои соски тут же становятся каменными. Он сжимает мою грудь, теребями большим пальцем соски, а после наклоняется и по очереди облизывает их.
Внизу живота появляется давно забытое напряжение. Оно было приятным, но недостаточным.ю мне хотелось намного большего. Я не могу спокойно лежать под ним, мое тело извивается, двигаясь навстречу всем его прикосновениям, требуя еще.
– Ну все, перестань.
– Не хочешь, чтобы твой первый раз был с пьяным придурком?
– Как точно, – я пытаюсь подавить усмешку.
– Позволь мне показать, как хорошо тебе может быть, – он стаскивает с меня трусы, хватает за лодыжки и раздвигает ноги, сгибая их в коленях.
– Не надо, – я пытаюсь сопротивляться, закрывая промежность руками. Антон убирает мои руки, вгоняя в ощущение безысходности.
– Тебе понравится, – он опускается вниз по кровати и устраивается у меня между ног. Его горячее дыхание щекочет мою кожу, особенно чувствительную в этом месте.
Странное чувство возникает при смешении страха и возбуждения. Я не могу контролировать свои мысли и желания. С одной стороны, мне хочется, чтобы он продолжал, но с другой стороны я боюсь, потому что уже проходила через это. И этот опыт не то, чтобы отбил у меня желание заниматься сексом, я даже думать об этом не могла. Я давно забыла о том, как хорошо бывает, когда ласкаешь себя пальцами вечером под одеялом.
Антон едва касается меня языком, от чего весь воздух выходит из моих легких. Его легкие и нежные движения сводят меня с ума. Мои руки и ноги двигаются сами по себе, сильнее вжимаясь в матрас. Я перестаю контролировать свое тело, будто это не я та девушка, которая распростерлась на кровати и стонет на всю комнату.
Он продолжает дразнить меня, ведя круги вокруг самого чувствительного места, а я лишь кричу его имя, изгибаясь в спине и проводя рукой по волосам. Я не выдержу, я скоро взорвусь. Напряжение становится невыносимым, но он будто знает и нарочно не торопится.
– Пожалуйста, Антон, – не выдерживаю я, но добиваюсь лишь обратного эффекта. Он приподнимается на локтях.
– Скажи, что ты чувствуешь?
– Мне хорошо, но… недостаточно.
– Чего ты хочешь?
– Ты сам знаешь.
– Скажи мне.
– Дай мне кончить, прошу, – умоляю я, сгорая со стыда.
– Каждый раз, когда я вижу тебя, – он целует внутреннюю поверхность бедра, – когда ты дразнишь меня своими короткими юбками, когда кусаешь мои губы или невзначай касаешься меня, я чувствую то же, что и ты сейчас: безумное желание, сводящее с ума. Ощущение неудовлетворенности, когда кажется что конец уже совсем близок, – его ладонь накрывает мою промежность, один палец проникает внутрь, вызывая не самые приятные ощущения, второй ласкает клитор. – Нравится?
– Нет, убери пальцы. Ты прекрасно работаешь языком.
Он не торопиться делать то, о чем я его прошу, поэтому я говорю то, чего, как я была уверена, никогда бы не стала ему говорить.
– Пожалуйста. Потом можешь делать все, что хочешь.
– Точно? – с хитрой улыбкой спрашивает он.
– Да. Да!
– Ладно, – он вновь опускается вниз, чтобы закончить то, что начал. В этот раз его язык двигается более уверенно и быстрее.
Волна оргазма обрушивается на меня, заставляя падать в море удовольствия, проникая в каждую клеточку тела. Я долго лежу, закрыв глаза и не двигаясь. Антон прикрывает меня одеялом, возвращая к реальности, затем ложится рядом.
Я поворачиваюсь к нему, ожидая дальнейших действий, но ничего не происходит. В чем дело?
– Это все?
– Хочешь еще?
– А ты нет?
– Я обещал, что не буду на тебя давить. Первый раз должен быть особенным, так?
– Тогда что это сейчас было?
– Небольшое промо, которое, кажется, сработало, как надо. И я запомнил твои слова про "делай все, что хочешь".
Мне нечего ответить. Черт. ЧЕРТ. И что это значит? А то, что придется переспать с ним два раза, потому что первый должен быть "особенным". Не этого я ожидала от пьяного Ковалева. Как-то он размяк.
– Я схожу на кухню попить воды? – спрашиваю после затяжного молчания.
– Конечно.
– Тебе тоже принести?
– Да.
Я хватаю джинсовую куртку со стула и замечаю, как Антон немного напрягается.
– Да вернусь я. Брюки же оставила, – ухожу вниз на кухню, где надеваю перчатки, достаю одну таблетку из кармана и дроблю его ложкой, затем добавляю в стакан воды и перемешиваю ложкой, пока она она не растворяется.
Когда я возвращаюсь в спальню, Антон уже спит. Я раздраженно фыркаю, и залезаю в кровать, убрав стакан на тумбу со стороны Антона. Вдруг ночью он захочет пить. Он опускается немного вниз по матрасу на уровень моей груди и обнимает меня. Я понимаю, что он еще не спит, и глажу его по волосам до тех пор, пока он не засыпает. Потом я снова встаю, чтобы прогуляться по дому в поисках чего-нибудь интересного.
После часового поиска я уже разочарованная собираюсь вернуться в спальню, но мое внимание привлекает одна книга на книжной полке довольно с толстым переплетом. Достав ее с полки я понимаю, что это вовсе не книга, а шкатулка, внутри которой были пачки пятитысячных купюр. Бинго. Я достаю одну пачку, затем думаю, что это слишком много, и одну половину убираю обратно, а другую прячу в кармане куртки вместе с перчатками. Наркотики я прячу в шкафу Антона между одеждой на самой нижней полке, где, как мне показалось, лежало всякое ненужное барахло.
Последним делом я беру телефон Ковалева и ищу номер их тренера, чтобы записать его себе. Завтра же надо будет его удалить.
Закончив все дела я довольно поздно ложусь спать и сплю до самого будильника. Утром с радостью обнаруживаю, что стакан на тумбе пуст. Антон мирно спал рядом.
Я спускаюсь вниз, но, прежде чем уйти, захожу в ванную, чтобы помыть кружку и снять линзы, которые не были предназначены для сна. Мои глаза уже устали от них. Убираю их в карман брюк, укатываюсь в джинсовую куртку, надевая капюшон, и иду домой.
По пути я ищу подходящего человека. Один мужчина играл на гитаре, несмотря на раннее утро. Разве тем, кто спешит на работу, есть до него дело?
Подхожу к нему и прошу телефон, чтобы позвонить тренеру "Лис". Тот отвечает после трех гудков.
– Хочу сообщить вам о том, что ребята из вашей команды принимают запрещенные препараты, – говорю я низким голосом. – Примите меры, пока эта информация не попала не в те руки, – отключаю телефон и протягиваю мужчине деньги, украденные из дома Ковалевых. – Купи себе одежду, скоро похолодает.
Мужчина теряет дар речи и изумленно хлопает ресницами, а я сильнее натягиваю капюшон и быстрыми шагами направляюсь домой.
***
4 ноября,
23:50
– Стас застал меня в туалете одну и начал приставать. Это было не так, как с Антоном. В этот раз я действительно испугалась. Я начала звать на помощь, так как он схватил меня, даже пытался закрыть рот рукой. Первым прибежал Антон. То, что он увидел, повергло его в ярость. Он набросился на Стаса, который был довольно пьян для того, чтобы ему ответить. Но это вы уже знаете.
– Неважно, рассказывай. Мы восстанавливаем хронологию, – спокойно говорит Марина. Андрей в очередной раз смотрит на нее с поднятыми бровями мол откуда ты берешь эти фразы.
– Я пошла искать Сережу, чтобы он остановил Антона, иначе бы у него возникли неприятности. Когда Антона кое-как оттащили, его взгляд упал на меня. Он был очень зол, говорил, что это я виновата и теперь у него будут из-за меня проблемы. Когда я начала возражать ему, он ударил меня. Дал пощечину, – поднимаю руку и касаюсь пальцами к тому месту, куда пришелся удар. – Полина вызвала полицию и приехали вы. Дальше был допрос.
– Почему в тот ты ничего не рассказала нам? А, ну да. Ты не хотела подставлять Антона?
Я киваю.
– Даже после всего, что он сделал? – вмешивается Марина.
– Вы не понимаете, он был для меня идеальным. Но и что, что хулиган? Девочкам нравятся плохие парни.
– Что было после того, как мы уехали?
– Многие разъехались по домам. Я пошла к Антону, но он прогнал меня. Точнее, это сделал его друг. Он сказал, что Антон решил напиться, а мне не стоит его таким видеть. Я поехала домой. Когда я легла спать, Антон мне позвонил и просил приехать. Я поехала к нему, потому что боялась, что он может что-нибудь натворить.
– Куда ты поехала?
– Туда же, в спорт бар. Он был там один, не знаю, куда подевался Сережа. Я решила отвезти Антона домой на такси, но он упрямо хотел поехать на своей машине. Точнее, это машина его мамы. Он грозился сам сесть за руль. Мы сошлись на том, что я поеду за рулем, хотя у меня нет прав. Мне было очень страшно, потому что почти не имела опыта вождения, но сесть в машину с пьяным водителем мне было еще страшнее. Простите, – виновато опускаю голову и снова принимаюсь изучать свои пальцы.
– Продолжай.
– Мы благополучно добрались до его дома. Он довольно быстро заснул, но просил остаться с ним, что я и сделала. На следующий день я уехала рано утром и хотела встретиться с ним после пар, но кое-что случилось. Об этом я узнала от Полины. Всю команду просили сделать экспресс тест на наркотики, и у Антона он был положительный.
– Вот тебе и всякий случай, – комментирует Кузнецова.
– Его дисквалифицировали с трех последующих игр. Об этом я тоже узнала от Полины. С самим Антоном мне удалось поговорить только на следующий день, и он не хотел обсуждать со мной эту тему.
– То есть ты не знаешь, что и когда он употреблял?
– Нет.
– Вероника, ты не врешь нам сейчас?
– Нет, – поднимаю голову и смотрю прямо в серые глаза Андрея.
– Ты понимаешь, что уже не защитишь его?
– Я не хочу больше его защищать.
– Хорошо. Еще что-то важное?
– Да. Полина хотела помириться с Сережей, а я хотела как-нибудь утешить Антона. Для этого тридцать первого числа мы решили отпраздновать хэллоуин в квартире Поли.