Сегодня день икс. Я знала, что это должно произойти, я готовилась к этому морально, но все равно, когда я думаю о близости с Антоном, сердце начинает колотиться в груди как бешеное. Более того, мне придется сделать это два раза. Дурацкий был план.

Я надеваю белую футболку платье и сверху накидку из волчьей шкуры. Верхняя челюсть черного волка немного выступает вперед моей головы, на самом конце – два белоснежных клыка. Тонка ткань футболки немного просвечивает. Учитывая то, что я не надела белье, ко мне сегодня будет особое внимание. Чтобы дополнить образ, рисую две горизонтальные полоски на щеках алой помадой. Не думаю, что кто-то еще придет в костюме, но плевать. Это же хэллоуин. Тем более, это все сделано ради одного человека. Надо подготовиться.

Я снимаю носки и босиком выхожу из комнаты со стаканом вина в руке. В квартире собралось человек пятнадцать. В основном это были наши одногруппники.

– Ого как круто, – Поля осматривает меня сверху вниз. Она сама надела коротенький халат медсестры и нарисовала капли крови возле рта. Как банально.

– Ты такая секси. Сереже понравится.

– Как думаешь, он придет?

– Надеюсь, – отвечаю я, думая о своем. – Как я поняла, все гости пришли тупо побухать.

– А это не суть всех вечеринок?

Я лишь пожимаю плечами.

Мы много пьем, танцуем странные танцы под шаманские ритмы и снова пьем. Через час я снова звоню Антону.

– Да, Роня.

– Ковалев, быстро тащи сюда свою задницу, – требую я.

– Я же сказал, что не смогу.

– Нет, ты сказал, что скорее всего опоздаешь.

– Да что мне там делать? Тем более, у Полины. Она меня на дух не переносит. И я понятия не имею, что ты там делаешь.

– Бла, бла, бла. Знаешь, – я делаю паузу, подбирая правильные слова, – вот когда ты напился и позвонил мне, я сразу приехала.

Слышу тяжелый вздох на другом конце телефона.

– Тоша, я знаю, тебе сейчас хреново, – говорю уже более спокойно и с сочувствием в голосе. – Не это ли повод немного расслабиться? Мы не виделись уже несколько дней. Я соскучилась.

Он молчит, точно обдумывая мои слова. Я его почти уломала.

– Ну так что?

– Ладно. Только не надолго.

– Класс. Все, жду тебя, – кладу трубку и иду обратно к ребятам.

Антон приезжает через полчаса. Как ни странно, Сережа приезжает вместе с ним, однако остается внизу у подъезда.

– Он хочет поговорить наедине, – говорит Антон Полине, после чего на ее лице появляется тень надежды. Секунду назад она собиралась выгнать Ковалева, сейчас же готова расцеловать его.

– Спасибо, – она смущенно улыбается и, накинув пальто, убегает вниз.

– Классный прикид, – Антон разглядывает меня с особым интересом. Не остается без внимания и грудь с торчащими сосками. – Самое то для пьяных вечеринок в кругу малознакомых людей, – с сарказмом произносит он. – Тебе прошлого раза не хватило?

– Да ладно тебе, не ворчи, – я подхожу ближе, приобнимаю за плечи и тянусь к его губам за поцелуем.

– Еще и пьяная.

– Зануда, – я отталкиваю его и иду на кухню к окну, чтобы посмотреть, что происходит внизу.

Полина стоит, обняв себя за плечи. Сережа засунул руки в карманы, ветер колышет его волосы. Они держат дистанцию между собой и выглядят немного напряженными. Только сейчас до меня доходит, что у подъезда нет знакомых машин.

– На чем вы приехали? – спрашиваю у Антона, прекрасно зная, что он стоит где-то рядом.

– На маршрутке.

– Тебе не разрешили взять машину?

– Не то, чтобы мне раньше разрешали…

Я оборачиваюсь к нему и ловлю его печальный взгляд.

– Твоя мама все знает?

Антон только кивает.

– Что она сказала?

– Ничего, – он отводит взгляд, давая понять, что не хочет об этом говорить. Я подхожу ближе и обнимаю его за талию. Из гостиной доносится музыка. Когда песня сменяется на более спокойную, я двигаюсь, пытаясь раскачать и Антона.

– Ты неправильно делаешь. Твои руки должны быть здесь, – он берет меня за запястья и переставляет руки на свои плечи.

– Помниться мне, ты не любил танцы.

– Когда никто не видит, можно, – он мягко улыбается.

Кухню освещал только свет ламп, падающий с улицы. Идеальная атмосфера для танца. Мои щеки пылают от алкоголя, по всему телу проносится тепло. На какое-то время я забываю о том, где нахожусь, и что мы здесь не одни. Но самое главное – я забываю о том, зачем я здесь. Мы будто обычная влюбленная пара, танцующая в темной кухне под прекрасную музыку Луи Армстронга.

Антон целует меня в висок и, медленно опускаясь вниз, находит мои губы. Кажется, это был его самый нежный и невинный поцелуй.

– Идем, – я хватаю его за руку и веду в комнату Полины, где сразу закрываю за собой дверь и тащу его к кровати. Антон усаживает меня к себе на колени и осторожно снимает с меня волчью шкуру.

– Где ты вообще нашла это? – усмехается он.

– Не важно, – я целую его и толкаю за грудь, чтобы он лег на спину. Я стала такой смелой, что без церемоний проникаю в его рот языком. Его руки находят мои бедра и не спеша двигаются вверх к ягодицам, затем сжимают их. Я снимаю с него футболку и вновь нахожу его губы. Мой поцелуй становится все более настойчивым. Не думала, что когда-нибудь буду соблазнять парней таким образом.

– Стой, подожди, – Антон отрывается от моих губ и ловким движением поворачивает меня спиной к кровати, оказавшись сверху. – Остановись, – он приподнимается и садится рядом.

– Почему? – я тоже сажусь.

– Ты пьяна.

– И что?

– Это нечестно. Я уверен, ты завтра будешь об этом жалеть.

Я беру ладонями его лицо и смотрю в глаза, пытаясь понять, что не так. Он заправляет прядь выбившихся волос мне за ухо и тут я все понимаю: он влюбился в меня.

От осознания этой мысли мне охото расхохотаться ему в лицо. А еще хочется вдавить большими пальцами его глаза и расцарапать лицо. Я еле сдерживаюсь, до боли кусая щеки.

Неужели я что-то значу для него? Этого я никак не ожидала. Можно придумывать всякое наказание. Но ничто не разбивается так как сердце, правда? Это будет вишенкой на нашем торте.

Я закрываю глаза, задерживаю дыхание, считаю до трех и медленно выдыхаю. Надо собраться с мыслями.

– Мы так долго к этому шли, и сейчас ты говоришь мне "нет"? Другого шанса может не быть, – наклоняюсь к нему и целую ключицы, поднимаюсь по шее и кусаю подбородок. Запускаю пальцы в отросшие волосы и тяну их, чтобы он запрокинул голову вверх, тем самым открывая мне больший доступ к шее. – Тебе пора подстричься, не думаешь?

Антон улыбается.

– Я люблю тебя, – шепотом произносит он, поймав мой взгляд. В его глазах цвета крепкого кофе столько тепла и нежности. Сомнений нет, он говорит абсолютно искренне. Надо что-то ответить. Не могу смотреть в глаза.

– Покажи мне, как сильно, – вновь набрасываюсь с поцелуем, пользуясь моментом. На этот раз он не уклоняется.

Сердце стучит о ребра будто вот-вот вырвется наружу, в голову снова лезут воспоминания. Я пытаюсь загнать их подальше и сконцентрироваться на своих ощущениях.

Антон укладывает меня на спину, снимает платье и с жадным хищным взглядом изучает мое хрупкое тело, ведя по нему большой ладонью от подбородка до бедра. От подобных прикосновений между ног становится горячо и влажно.

Интересно, влияет ли мой страх на возбуждение? Не стоит забывать и о количестве выпитого спиртного.

От горячих поцелуев, которые он оставляет по всему моему телу, у меня появляются мурашки. Каждое прикосновение эхом отзывается в паху. Одновременно со всем этим перед глазами возникают картинки из прошлого. Подобный контраст вызывает целый спектр эмоций.

Когда он снимает с меня трусы, я закрываю глаза, готовясь принять все, что он выдаст. Считаю секунды, прислушиваясь ко всем шорохам. За стеной играет тихая музыка. Звенит молния на брюках. Шуршит упаковка презерватива.

– Все в порядке? – чувствую теплое дыхание на щеке.

– Да, – я открываю глаза. Думаю, по одному моему взгляду понятно, что ни черта не впорядке. Неудивительно, что он смотрит на меня с таким беспокойством.

– Точно?

– Заткнись и сделай это, – тянусь к его губам и обнимаю, прижимая к себе. Он трется членом о мою промежность, размазывая повсюду влагу. Одной рукой он хватает меня за колено и тянет его в сторону, чтобы я шире раздвинула ноги. Я врезаюсь ногтями в его спину, чувствуя под пальцами игру мышц. Черт, мне хочется увидеть его сильное подтянутое тело, и в то же время не хочется оставлять его у себя в памяти.

Он входит в меня плавным скользящим движениям, от которого у меня напрягаются все мышцы. Из легких выбивается воздух так, что я стону ему в рот.

Боль. Почему ее нет?

Мне немного неприятно, но ощущение дискомфорта становится все меньше и меньше с каждым новым толчком, сменяясь на что-то совсем другое. Что-то очень приятное.

Вот она разница между "да" и "нет". От осознания этой мысли на глаза наворачиваются слезы и тонкой линией капают от уголков глаз по вискам. Хоть бы Антон этого не увидел.

Он просовывает одну руку между нашими телами и, найдя чувствительный бугорок, массирует его круговыми движениями. Хватаюсь в его плечи и двигаю бедрами в такт, ища в полумраке его губы и целуя все, что попадается навстречу.

– Еще немного, – умоляющим тоном произношу возле его губ, от чего он толкается в меня еще резче. – Да, вот так, – запрокидываю голову вверх, полностью отдаваясь в чувства.

Я совсем не контролирую, что говорю и что делаю. Просто ухожу куда-то в новый мир, совсем другой уровень блаженства. Меня несет куда-то наверх. Я вот-вот доберусь туда и… будто падаю вниз. Все напряжение тела куда-то пропадает, мышцы расслабляются, а мозги будто вовсе расплавляются. Я забываю, где нахожусь и под кем лежу. К своему удивлению, я пропускаю момент, когда кончает Антон, и, когда прихожу в себя, обнаруживаю, что он уже лежит рядом с видом сытого зверя. Все не так уж и плохо.

Вновь считаю секунды, прислушиваюсь к тишине. А ведь остальные люди в квартире могли нас услышать. Не слишком ли громко я кричала?

Антон снимает презерватив и выбрасывает его куда-то на пол, затем тянется к нижнему краю кровати за одеждой, но замирает уставившись на меня. Я делаю вид, что не замечаю этого, и он ложится обратно ко мне, уперевшись локтем рядом с моим лицом.

– Что? – ловлю его вопросительный взгляд.

– Ты говорила, что ты девственница.

– Я сказала, что у меня не было секса. Это не одно и то же, – отвожу глаза в сторону и, не найдя ничего интересного, изучаю люстру на потолке.

Антон ложится рядом. Видимо, передумал одеваться. Он молча гладит меня по щеке, мягко касаясь фалангами пальцев и о чем-то размышляя.

Через пару минут он встает, включает настольную лампу, ищет что-то на столе Полины и возвращается ко мне с салфетками. Я с интересом наблюдаю за тем, с каким заботливым лицом он стирает помаду с моего лица.

– Ты жалеешь о чем то, что собирался сделать? – я первой прерываю затянувшееся молчание.

– Как можно жалеть о том, что еще не сделал? – Антон ложится рядом, положив одну руку под голову, а второй берет мою руку и сплетает наши пальцы. Я замечаю, как сильно контрастируют оттенки наших тел.

– Представь, что тебе нужно сделать что-то плохое, и у тебя нет выбора.

– Так ты сейчас говоришь о совести?

– Да, тебя часто мучает совесть? – перефразировала я свой вопрос.

– Разве ты не знаешь, что у меня ее нет? – смеется он.

– О да, я наслышана об этом.

– Пожалуйста, скажи, что этот вопрос не имеет никакого отношения к сегодняшнему вечеру.

– Конечно же нет, – провожу кончиками пальцев по его лицу. Он берет мою руку и отводит ее немного в сторону, чтобы лучше рассмотреть ладонь. Видимо, заметил шрамы, но не стал никак это комментировать.

– Я делал всякое, – неуверенно начинает Антон. – По пьяни в основном. Отец всегда откупался деньгами и договаривался, я же думал, что мне можно все. Но два года назад он ушел.

– Ты винишь себя в этом?

– Я слышал их разговор с мамой. Он сказал, что не знает, в кого я такой, что он больше не собирается терпеть это дерьмо и лучше начнет все с начала с нормальной семьей, – в его голосе слышны тоска и разочарование.

– От этого был какой-то эффект?

– Безусловно. До меня наконец дошло, что пора бы и притормозить.

– А что такого ты сделал? – продолжаю усыпать его вопросами. Моя пьяная голова не понимает, что это не совсем тактично с моей стороны.

– Тебе лучше не знать.

– Почему?

– Ты возненавидишь меня, я уверен.

– Может поэтому мне и стоит знать?

Антон переворачивается на спину и молча смотрит в потолок. Ответа я не дождусь, поэтому продолжаю свой допрос дальше.

– Какое-то предупреждение уже было, раз Сережа так боялся за тебя в тот день?

– Наверно, он говорил о том, что, если на меня заведут дело, туда приплетут и старые заявления.

– Так ты сказал, что твой отец разобрался со всем.

– Да, но его уже нет. И мне кажется, тот дотошный полицейский не упустит подобного шанса.

– Тебе страшно? – я провожу пальцами по его груди вверх до подбородка и поворачиваю его лицо в свою сторону.

– Нет, – усмехается он, глядя мне в глаза.

– А как же дела с хоккеем?

– Это не выйдет за рамки нашей команды. Не бойся, меня не выгонят. Видишь ли, я ценный игрок, – самодовольно замечает Антон.

– Зачем тогда тебя убрали с игр?

– Воспитательная мера, – он запускает пальцы в мои волосы и коротко целует в губы. – Не переживай, все будет хорошо.

О нет, милый. Наслаждайся последними счастливыми моментами. Скоро я превращу твою жизнь в ад.

Антон встает, одевается и укрывает меня пледом.

– Может, тебя отвезти домой?

– Нет, я останусь. Не переживай, я буду хорошо себя вести.

– Ладно, – он наклоняется ко мне, чтобы чмокнуть в лоб. – Спокойной ночи.

Когда он уходит, я сворачиваюсь в клубок и жду, когда придет Полина. Подруга не заставила себя долго ждать.

– Только не говори мне, что у вас был секс на моей кровати, – начинает она возмущаться, как только переступает порог комнаты. – Боже мой, Ника, с тобой все хорошо?

Я лишь киваю, не поднимая глаз.

– Почему ты это терпишь? – она показывает на меня обеими руками.

– Он мне нравится. Я думала, что он будет мягким, нежным, осторожным. А он… Не говори никому, пожалуйста, – я сажусь на кровать, сильнее укутываясь в плед. – Как дела с Сережей?

– Мы расстались, – Полина садиться рядом. Кажется, она вот-вот расплачется.

– Не расстраивайся, Поля, – я обнимаю ее, забыв о том, что под пледом на мне нет никакой одежды. – Вряд ли он простил бы измену.

– Откуда ты знаешь?

Вот дерьмо. Она же так и не рассказала мне, что между ними произошло. Но я рада за Сережу. Хоть у кого-то все в порядке с головой. Полина его не заслуживала.

– Антон сказал.

– Так это он испортил мою машину! – неожиданно для меня восклицает она.

Я не знаю, как на это реагировать.

– Не говори никому, умоляю. Он убьет меня, если узнает, что я проболталась. Прошу, я могу дать тебе деньги, – хватаю ее за руки и начинаю трясти.

– Ты совсем с ума сошла, Ника, – говорит Поля обреченно. Это хорошо, потому что она уже не протестует. – А давай разгоним всех по домам, возьмем мороженое, укутаемся в плед и будем смотреть "Молчание ягнят", – она ободряюще улыбается, хотя в ее глазах нет ничего, кроме гнетущей тоски.

– Может лучше "Коралину в стране кошмаров"?

– Давай и то, и то.

***

4 ноября,

23:59

– Сережа пришел довольно поздно, но так и не зашел, они разговаривали с Полиной на улице. Антон пришел с ним. Он вновь начал ко мне приставать. У нас был первый секс. Антон был грубым и… немного агрессивным. Не то, чтобы он бил меня, но ему было все равно, что я чувствую, понимаете? Он нарочно делал мне больно, будто ему это нравилось, – я краснею от стыда. Не знала, что рассказывать про секс бывает так неловко. – Я надеялась, что после этого наши отношения станут лучше, перейдут на новый уровень, что он начнет относится ко мне более уважительно. Но, кажется, жестокость и снисходительное отношение к окружающим являются его неотъемлемой частью. Даже по отношению ко мне. В общем, он ушел, потом вернулась Полина вся в слезах. Они с Сережей окончательно расстались, а я рассказала ей о своих чувствах к Антону. Подруга убеждала меня, что он не тот, кто мне нужен, что нужно от него уйти пока не поздно. После разговора с ней я поняла, что, возможно, она права.

– И что ты сделала?

– Я начала сомневаться в Антоне и в наших отношениях в целом, но когда я увидела его снова… Это было больше, чем простая симпатия. Я будто начала от него зависеть.

– Ты же не собираешься и дальше его защищать? – немного раздраженно спрашивает Марина.

– Нет. Больше нет. А, еще кое что: в тот вечер я проговорилась Полине, что это Антон испортил ее машину. Я просила ее никому не говорить, но не знаю, сделала она что-нибудь с этим или нет.

Мой монолог прерывает телефонный звонок. Макаров достает из кармана телефон.

– Слушаю. Да. Да. Понял. Да, спасибо. До связи, – он завершает разговор. – У Ковалева наркотическое опьянение. Нужно будет обыскать дом.

– Я почти закончила, – смотрю на Андрея, потом на Марину в надежде, что они не будут прерывать допрос именно сейчас.

– Мы слушаем тебя, не торопись.

– Мне было жаль, что Антон попал в подобную ситуацию. Его не только дисквалифицировали с игр, он также не ходил на тренировки. Его мама запретила пользоваться ее машиной и посадила под домашний арест. То есть он ходил на пары, а с пар сразу домой. Мы редко виделись в универе, а гулять ему как бы запретили. Он сказал, что сегодня его мамы не будет дома, и позвал меня к себе.