Следующий день показался Олесе худшим из всех за все время пребывания в этом мире: господин Ротиги придирался по каждой мелочи и явно специально поставил низкий балл за домашнюю работу и работу на занятии! А еще потом девочка узнала, что лично он не собирается давать согласие, чтобы её перевели в старший блок обучения, и экзамен по своему предмету этот вредный Ротиги-Благиортинас тоже отказывается устраивать. Да и на других занятиях как-то совсем не задалось: Олеся постоянно отвлекалась на свои мысли, пропускала вопросы мимо ушей, чем вызывала недовольства преподавателей. А ведь все эти неприятности потянулись еще со вчерашнего вечера! Как только она вернулась домой после усердной тренировки, то её встретила Флоренс, и начался долгий неприятный разговор… Флоренс, что не удивительно, была очень зла. Между прочим, она так и не разрешила Олесе идти сегодня в школу, потому что та совсем разболелась, но женщина ушла куда-то рано утром и обещала вернуться поздно вечером, поэтому, на свой страх и риск девочка вновь сбежала в школу. Хорошо они хоть с Дамирой, вроде как помирились, и сестра обещала прикрыть Олесю, если что.

На обеде кусок в горло не лез из-за переживаний, поэтому, Олеся нехотя съела ванильную булочку и запила её горчим чаем. И то, только потому что к ней пристала Виктория: мол, нельзя морить себя голодом, нужно хоть немножко перекусить.

«Вот я на тебя смотрю и думаю, как тебя еще ветром не снесло?» – именно так она тогда спросила.

В какой-то момент Олеся словила себя на мысли, что её уже начинал раздражать тот факт, что Викторию приставили к ней, как няньку какую-то к ребенку, и та вечно следовала попятам, присматривала за ней. Но девочка быстро отогнала данную мысль, решив вообще об этом не думать: Виктория ей очень нравилась, и хотелось завязать с ней крепкую доверительную дружбу. Но все равно мелькало тревожное осознание, что для Виктории присмотр за Олесей – просто работа, порученная Джулианной, а не шанс на дружбу.

Сейчас Олеся стояла на школьном крыльце, дышала свежим морозным воздухом и наблюдала за снежинками, которые плавно опускались на землю. Уже прошло больше половины декабря, и на улицах все чаще встречались разноцветные огоньки и прочие новогодние украшения.

Неожиданно, спокойствие девочки нарушили: на её плечо резко упала чья-то тяжелая рука, и пальцы больно сжали его.

Олеся вздрогнула и почему-то подумала, что это Фрэд: хотела уже было разозлиться, но как только обернулась, то сразу же замерла.

Сердце сжалось от страха и со свистом ухнуло куда-то вниз, когда она увидела нагло ухмыляющегося Эсу. Уж лучше это был бы Фрэд…

– Привет, солнышко.

Олеся отскочила как ужаленная, точно её током шарахнуло и очень сильно. При этом, девочка успела пихнуть локтем в живот парню.

– Не трогай меня! – решительно заявила девочка.

– Ты чего, как дикарка? – Эса усмехнулся, внимательно оглядев её.

– Да ты просто придурок! – выпалила она, сжимая кулаки. – Ты оставил меня в долине, в зимнем лесу! Одну! Ненавижу тебя!

Какое-то мгновение Эса молчал, отведя в сторону хмурый взгляд, а затем вновь глянул на Олесю и подшагнул ближе, но та тут же отступила.

– Да я просто хотел тебя припугнуть, – более мирным тоном сказал он. – Не думал, что шутка выйдет из под контроля.

– Замечательные у тебя шутки, просто потрясающие! – с яркой злостью в голосе высказалась Олеся, все еще со страхом глядя на парня.

– Да я вернулся потом, минут через пять! – чуть повысив тон, сказал Эса и вновь попытался подступить к девочке, но она так же отступила. – Но тебя уже не было, – добавил он значительно тише. – Кто тебя вообще просил уходить?

Олеся, полная возмущения, усмехнулась и изумленно уставилась на парня.

– А что я должна была сделать?! – развела она руками. – Лечь на сугроб, как на пуховое одеяло и ждать, когда вернется Эса? Естественно, я попыталась хоть как-то выбраться!

– И как ты выбралась? – с искренним интересом поинтересовался парень. – Используя знак, которому я тебя научил?

– Это далеко уже не твое дело!

– Слушай, ну прости, – Эса устало выдохнул. – Я не питаю к тебе дружеских чувств, но тем не менее, сожалею о поступке.

– Нет, – мотнула головой Олеся и твердо повторила: – Нет, Эсаджениус, не прощу. И попрошу впредь не подходить ко мне!

Эса смерил девочку пронзительным ледяным взглядом.

– Твоё дело, – бросил он и вскоре скрылся за дверьми.

И теперь вдруг начали появляться ученики: толпой выходили из школы, появлялись из-за угла здания, весело переговаривались между собой. И через пару мгновений школьный двор оживился: ребята начали играть в снежки, толкать друг друга в сугробы. Кто-то уже уселся на кованые скамейки с навесом, компания из пяти ребят осталась стоять на школьном крыльце, обсуждая занятия…

«Да где же вы все раньше были?!» – обозленно подумала Олеся, вспоминая, как было безлюдно и тихо при разговоре с Эсой.

– О, а вот и сбой, – как гром среди ясного неба за спиной раздался до-вольно веселый голос Фрэда.

Девочка и повернуться не успела, как вдруг мальчишка взял да натянул еще сильнее её шапку ей же на голову.

А потом послышался легкий смех Виктории.

– Эй! – недовольно воскликнула Олеся, сняла шапку и вновь надела уже нормально.

– Перестань назвать её сбоем, – произнес Эфрат, выходя из-за спины Виктории. Мальчишка даже брови свел и неодобрительно покосился на Фрэда.

– А то что? – хмыкнул Фрэд и зачем-то положил руку на плечо Олеси, крепко сжав.

Девочка даже глаза округлила.

Виктория перевела взгляд на плечо Олеси, на котором все еще лежала рука Фрэда, а потом посмотрела на самого мальчишку и улыбнулась. Он заметил это и сразу же убрал руку.

– Ничего, – пробурчал Эфрат, – ей, вообще-то, неприятно слышать, когда её так называют.

– Не мои проблемы, – пожал плечами Фрэд и важно направился в сторону белой беседки.

– Вот еще два идиота, – вздохнула Виктория, с укором глянув на Эфрата. – Ладно, пойдемте.

На самом деле, Олесе не особо-то и хотелось идти с ними: там, в беседке, будет еще и Фрэд, который снова начнет цепляться к девочке и пытаться её уколоть обидным словом, забывая о своих недавних извинениях, – в этом она была уверена на все сто процентов! Олеся, если честно, уже не могла дождаться этих соревнований, чтобы после них больше не пересекаться с мальчишкой. Но она вздохнула и поплелась за друзьями…

– Ну как вчерашний разговор с Флоренс? – сразу же спросил Фрэд, как только они зашли в беседку. И вдруг, кинул быстрый взгляд на Эфрата и добавил с явной издевкой: – а, Олеся?

Девочка цокнула языком и закатила глаза.

– Более менее, – неохотно отозвалась она. – Правда она на меня даже кричала… и выглядела она очень-очень строгой и злой, – девочка передернула плечами, то-ли от холода, то-ли от воспоминаний. – Я даже и представить не могла, что Флоренс может быть такой…

Виктория слушала и ничего не понимала, лишь хмурила брови, бросая любопытные взгляды то на Фрэда, то на Олесю.

– Стоп-стоп, – произнесла она, – а что, вообще, случилось?

– Ха! – хмыкнул Фрэд, – да у нашей… вернее, вашей Весновой жизнь насыщенней, чем у всех нас. В общем, будущая владелица Венца – наивная дурочка.

Олеся не выдержала: вскочила со своего места и уже хотела было врезать мальчишке, чтобы звездочки из глаз посыпались, но в его руке неожиданно появилась волшебная ручка, и он уверенно направил её на девочку.

– Только попробуй, – злобно хмыкнул он, – и я разрисую твое смазливое личико так, что никогда ты не сможешь его отмыть.

– Эй, Дварций, не дури, а, – кажется, Виктория ни на шутку перепугалась.

– Ты совсем придурок? – поддакнул Эфрат, сердито глянув на мальчишку.

И вдруг, после немой паузы в пару мгновений, Виктория задумчиво выдала:

– Зато он назвал её красивой… – и она вздохнула, чуть улыбнувшись.

– Не называл, – нахмурился Фрэд. – Вернее, она красивая, но…

– Ну ты же сказал, что у неё смазливое личико, – напомнила Виктория с веселой ехидцей, и в зеленых глазах её заплясали озорные огоньки. – А это значит, что личико у неё милое и красивое.

Фрэд выгнул бровь и закатил глаза.

– Ну да, сбой красивая, – легко сказал он и кинул быстрый взгляд на девочку, – и я это признаю, так и что с того? Какой толк заострять на этом внимание?

Как бы Олеся не старалась скрыть улыбку – у неё ничего не вышло, но девочка тут же опустила голову, дабы не выдавать всех своих эмоций. Она почему-то не хотела признавать того факта, что ей стали приятны слова Фрэда, отозвались в душе неожиданной теплотой. Но как бы девочка ни пыталась запрятать в темный угол это чувство, понимала, что от себя самой ничего не скроешь.

Даже Эфрат многозначительно улыбнулся.

– А почему бы и нет? – Виктория хитро прищурилась, явно донимая Фрэда.

– Да ну вас, – вновь насупился мальчик, потупив взгляд. И вдруг, заговорил о другом: – и вообще, я не настолько идиот, чтобы так жестко издеваться над Весновой.

– Да неужели, – усмехнулся Эфрат.

– Ты плохо соображаешь?! – грубо процедил Фрэд, обернувшись в сторону мальчика. – Я сказал, что не собираюсь жестко издеваться над Вес-но-вой, – произнес он по слогам. – А вот над тобой…

– Фрэд! – оборвала его Виктория, наградив недобрым взглядом. – Ты чего сегодня такой злой и вредный?

– Чаще, чем ты умаешь, – бросил мальчишка, и ответ его показался Олесе ядовитой колючкой.

– Ну… вредность в тебе всегда присутствует, да, – кивнула Виктория, – но злой ты не всегда, а наоборот, добрый и отзывчивый.

– Наверное, это я его так раздражаю своим присутствием, – вставила свое слово Олеся, ухмыльнувшись и посмотрев на мальчика с любопытным прищуром.

– Какая ты проницательная, сбой, – иронично отозвался Фрэд и не сдержался: улыбнулся. Но улыбка это была почему-то совершенно обычной, не злой.

Олеся едва заметно улыбнулась в ответ, но потом быстро напустила на себя безразличный вид.

– Как там твоя волшебная ручка, Олесь? – с нескрываемым любопытством спросила Виктория. – Ты же, наверняка, не знаешь ни единого знака! Ну, кроме того, что я тебе давала для шкатулки…

Девочку почему-то задело вот это «не знаешь ни единого знака», но она промолчала. Зато на лице Фрэда засияла довольная улыбка.

– Вообще-то, я еще умею… вернее, знаю знак для перемещения, – неуверенно произнесла Олеся в свою защиту. – И он у меня получается.

– Надо же? – слегка удивилась Виктория. – И кто же научил? Неужели наш вредина? – и она бросила быстрый взгляд на Фрэда.

– Вот еще, – фыркнул мальчишка. – О таком учителе, как у нашей… вашей Весновой, вам только и мечтать.

– У неё есть имя, – заметил Эфрат.

– Тоже мне новость, – весело хмыкнул Фрэд. – У нас у всех есть имена.

Виктория удивленно выгнула изящную черную бровь, но переспрашивать по поводу некого «учителя» не стала. Девочка достала из рюкзака тонкую книжечку в мягкой обложке и положила на стол рядом с Олесей.

– Вот, – кивнула она на книжечку, – там собраны, так сказать, основные знаки, которые следует знать… желательно. Так что советую выучить их и научиться приводить к действию. Не обижайся, но у тебя с первого раза может не получиться…

Олеся все равно была согласна с этим обидным фактом, потому просто кивнула.

– Спасибо огромное, – искренне поблагодарила она. – Для меня это очень важно. – И она хотела было рассказать о возможных экзаменах для перехода в старший блок обучения, но промолчала.

Кто-то позвал Эфрата и мальчик, извинившись, покинул беседку, а Фрэд, Виктория и Олеся еще болтали о разных вещах, а как только прозвенел звонок, то разошлись по своим делам…

Глава 15

Новый год!

Время летело неумолимо быстро: на дворе уже было тридцать первое энфеля! Сегодня, Олеся с братом, сестрой и Флоренс были приглашены в Темный Дворец на вечернее празднование по случаю встречи Нового года! Девочка была неимоверно рада, что она весь день проведет в этом чудесном Дворце. Наконец-то сможет получше его разглядеть и даже погулять по коридорам да залам.

Уже к десяти утра они прибыли во Дворец. У главного входа их встретила Джулианна, она как всегда облачилась немного в причудливый наряд на мотив прошлых веков: длинное белое платье с крупными рюшами на рукавах и подоле, а на высоком вороте сверкала круглая брошь. Из под небольшой шляпки с сеткой свисали седые кудри и искрились серебром на солнце. В руках женщина держала длинный закрытый зонтик под цвет платья и шляпки, – белый.

«Интересно, – подумалось вдруг Олесе, – зачем ей сейчас зонт?»

– Люблю зонтики, знаете ли, – слегка задумчиво произнесла Джулианна, словно прочитав мысли девочки. И она кивнула на свой длинный зонт с изогнутой хрустальной ручкой: – вот, сегодня новый решила выгулять.

И вдруг Олеся задумалась, что у неё нет ни для кого подарков к такому важному празднику. Девочке даже неловко стало, но она решила, что еще есть время до вечера, чтобы выкрутиться.

Когда они вошли в главный холл, Олеся не сдержалась и вслух выразила свое восхищение, пролепетав что-то в духе «ух-ты! Вот это да!» В центре стояла просто высоченная елка, увешанная разноцветными шарами, но больше всего было именно синих и белых. Сверху вниз крупными волнами тянулись серебряные бусы и весело сверкали в свете солнечных лучей. Над верхушкой елки сияли и плавно кружились девять эльфийских крыльев. С потолка на серебряных нитях свисали огромные хрустальные шары и по волшебному сияли: внутри них Олеся смогла разглядеть целый рой серебряно-золотых искр.

Перила лестницы обвивали голубые огоньки: они весело мигали, создавая еще более праздничную атмосферу.

И только теперь, после разглядываний чудесных украшений, Олеся заметила, что на полу были изображены огромные часы, точно они находились под тонким слоем стекла! И минутная стрелка плавно плыла по кругу… Но ведь в прошлый раз часов этих на полу точно не было!

– А на Эльфарии на Новый год тоже наряжают елки? – вдруг поинтересовалась Олеся.

Джулианна обернулась к ней и одарила теплой улыбкой.

– Однажды я подсмотрела эту традицию на Земле, – ответила она. – И она мне приглянулась. К слову сказать, раньше новогодними украшениями выступали цветы, стеклянные шары и фигурки, а так же обязательным атрибутом являлись колокольчики. Впрочем, встречать новый год в зимнее время – тоже моих рук дело, когда-то давно праздник приходился на осенний период. Если желаешь узнать больше и подробней, можешь отыскать в библиотеке книгу, она так и называется «Эльфарийский Новы год», там ты узнаешь традиции других городов, островов и прочие детали.

– Ух ты! – Олеся охотно кивнула. – Обязательно прочитаю!

– Что ж, на втором этаже вас встретит господин Локос и проводит каждого в свои покои, – с улыбкой произнесла Джулианна. – Олеся, Дамира, для вас уже приготовлены вечерние наряды. Хьюго, тебя тоже дожидается прелестный костюм.

Ребята кивнули одновременно и переглянулись между собой.

– Джулианна, – обратилась к женщине Флоренс, – а как же прошлая владелица Венца? Она же совершенно не желает попадаться на глаза Олесе? – говорила она так осторожно, словно боялась проговориться о чем-то важном.

– Она будет присутствовать, – едва кивнула Джулианна, слегка улыбнувшись.

Сердце Олеси пропустило удар. Сегодня она встретится с той самой безответственной, как называла её про себя девочка, женщиной из-за которой она влипла во всю эту историю! Олеся её еще ни разу в глаза не видела, но испытывала к ней злость и обиду.

В коридоре второго этажа, где стояли небольшие серебристые елочки, Олесю, Дамиру и Хьюго встретил господин Локос, как всегда добродушно улыбаясь. Флоренс же осталась с Джулианной в главном холле.

– Ох, как я вас давно не видел! – радостно воскликнул мужчина и потрепал по волосам Дамиру и Хьюго. А потом он повернулся к Олесе и слегка поклонился: – здравствуйте, ваше Величество.

Девочка оторопела, похлопав глазами.

Дамира и Хьюго весело заулыбалась.

– Вообще-то, – со знанием произнесла Дамира, – к владельцам Венца так не обращаются…

– Много-то ты знаешь, – хмыкнул Хьюго, сложив руки на груди.

– Побольше твоего, – Дамира бросила на брата презрительный взгляд, сморщив курносый носик.

Зато господин Локос наблюдал за этими двумя радостным взглядом.

– Обожаю их, – произнес он, расплываясь в улыбке. Мужчина, не глядя поправил свою брошь в виде двух серебряных крыльев и добавил: – забавные у тебя брат и сестры, Олеся.

Девочка лишь натянуто улыбнулась и кивнула едва заметно. На самом деле, сейчас она крепко задумалась о том, как же обращаются к владельцу Венца? О Великий Венценосец? Олеся мысленно усмехнулась от своих же размышлений.

Господин Локос провел каждого в свои покои и прежде чем удалиться, сообщил, что если кто голоден, то может спуститься в столовую, где угостят чем-нибудь вкусным. Потому, Дамиры и след простыл, как только она оставила свои вещи в комнате.

Комната, выделенная специально для Олеси, привела девочку в восхищение: у правой стены стояла огромная кровать с плотным балдахином, устланная нежно-кремовым покрывалом. Да и вся комната была выполнена в таких светло-золотых оттенках. Возле кровати находилась мягкая банкетка, на изящно-выгнутых ножках с золотистыми узорами. Чуть поодаль расположился светло-кремовый туалетный резной столик с двумя ящичками, на нем из хрустальной вазы свисали гибкие ветви усыпанные пушистыми белыми комочками. Рядом стоял резной стул, а над столиком висело овальное зеркало в золотой раме.

На комоде сверкали золотые статуэтки и часы, а рядом расположилось очень уютное на вид кресло с оборками.

На противоположной стене от кровати высилось большое окно, обрамленное светлыми шторами с золотыми и серебряными завитками.

И весь пол комнаты устилал светло-бежевый мягкий ковер.

«Красиво, но как-то слишком богато, – подумала Олеся, разглядывая свои покои. – Можно было бы что попроще… и поменьше».

На самом деле комната ей очень понравилась, девочка даже почувствовала себя какой-то принцессой или хотя бы важной персоной, но было здесь как-то неуютно и потому, Олеся невольно зябко повела плечами.

– Ну ладно, – выдохнула она, – завтра мы уже вернемся домой.

Верхнюю одежду и обувь она, как Дамира и Хьюго, оставила в специально отведённой гардеробной, поэтому сейчас бросила свой небольшой рюкзак на кровать и вышла из комнаты.

По Темному Дворцу гулять никто не запрещал, и Олеся решила немного его исследовать. Девочка подумала, что если ей удастся получить Венец, то Дворец этот станет её будущим местом жительства. Только тогда нужно будет попросить сменить ей комнату, потому как в этой, пускай и красивой, но всё же вычурной, постоянно жить не хотелось.

Олеся бродила по длинным коридорам, осторожно заглядывала в приоткрытые двери, разглядывала убранства и параллельно размышляла о том, что после новогодних каникул ей предстоит перейти учиться в первую группу старшего блока. Экзамены ей удалось сдать не на отлично, но на удовлетворительные и хорошие отметки, даже господин Ротиги дал согласие на экзамен по своему предмету. Девочка предполагала, что ему все-таки, чем-то пригрозили, допустим, увольнением. Либо, что хуже, у него появился какой-то план, и он действует чисто из своей выгоды. Но об этой возможной проблеме Олеся решила думать по мере её поступления.

За короткий срок Олеся едва-едва успела более менее подготовиться и изучить совершенно новую информацию: после занятий в школе и тренировках на льду, она сразу же спешила домой и до поздней ночи учила материал. С пятницы на субботу и с субботы на воскресенье вообще не спала до четырех утра, а потом, в восемь отправлялась на тренировки. По собственной воле, пока об этом не знала Шейли, Олеся один раз задержалась в воскресенье на ледовом поле, чтобы позаниматься дополнительно, и неудачно: упала и слегка подвернула ногу. Хорошо хоть после этого, в связи с каникулами, тренировок больше не было, и Флоренс помогла девочке подлечить ногу.

И вот, в последний понедельник декабря – двадцать восьмого числа, после сдачи последних двух экзаменов, Олеся не выдержала: как только вернулась домой, то ни с кем, ничего не обсуждая, не обедая и не переодеваясь, она зашла в комнату, плюхнулась на кровать и проспала до глубокой ночи, как убитая.

– Олеся! – из размышлений её вывел радостный голос Виктории.

Девочка развернулась и расплылась в довольной, счастливой улыбке.

– Привет! С наступающим!

– Ага, и тебя, – Виктория мигом подлетела к Олесе и крепко-крепко обняла её как давнюю подругу, которую очень долго не видела. – Кстати, поздравляю с успешной сдачей экзаменов!

– Спа… подожди, откуда ты знаешь?! – изумилась девочка. – Я же никому не говорила, да и в школе тоже все молчали по этому поводу…

Виктория весело хмыкнула и зашагала вперед по коридору:

– Знаю-знаю… вот прям так и вижу, какие же круглые глаза от удивления будут у Фрэда, когда он узнает, что ты на год перескочила… в прочем, как и он в свое время, – девчонка на пару секунд задумалась и ехидно добавила: – надо будет ему об этом сообщить сегодня. Прям за праздничным ужином…

– Не надо! – резко оборвала её Олеся, а потом спросила, стараясь не выдать свою заинтересованность и даже радость: – а Фрэд, что, тоже будет на новогоднем вечере здесь, во Дворце?

Виктория, кажется, просекла верное настроение, с которым спросила Олеся, потому на пару мгновений лукаво улыбнулась. Но быстро напустила на себя самый обычный вид и спокойно ответила:

– Ага, – кивнула она. – Его родители очень в хороших отношения с… с твоими венценосными родственниками, в общем. Господин Демьян, отец Фрэда, сделал очень много открытий, помог с защитой Венца, когда были утеряны все символы… и вообще, он очень-очень талантливый человек… был, – Виктория мотнула головой, будто отгоняя плохие мысли. – Мама нашего вечно вредного мальчика не менее талантлива… слушай, если будет интересно, расспроси об этом самого Фрэда. А хотя, нет! Об отце лучше вообще никогда речь не заводи…

– Почему? – осторожно спросила Олеся.

– Потому что… потому что он погиб, – Виктория нахмурила брови, – Фрэду тогда лет шесть было. Он очень был привязан к отцу, всегда рядом с ним был, восхищался им… он безумно любил его, а потом его убили Черноэльфы, причем очень жестоко. Я, конечно, этого не помню, сама мелкая была, но по разговорам взрослых слышала…

Сердце неприятно и тоскливо заныло от услышанной информации. Олеся подумала, что она и сама росла без отца. Нет, он иногда навещал их, но она была достаточно мала, а потому очень смутно помнила образ. Наверное, если бы сейчас встретила – не узнала бы.

– Ладно, сегодня праздник, не будем о грустном прошлом, – более бодро заговорила Виктория. – Кстати, а Фрэда тебя на свой день рождения не приглашал, что ли?

Олеся свела брови: о его дне рождении она только сейчас и услышала.

– Нет, – пожала она плечами. – А когда он у него был?

– Двадцать девятого декабря, – ответила Виктория и хмыкнула, – странно, что не пригласил…

– А почему он должен был меня пригласить? – как можно равнодушней спросила Олеся, хотя обида немного кольнула её: в последнее время общались они с ним нормально и девочка даже прониклась к мальчишке некой симпатией, хоть ей и было в этом трудно сознаться даже самой себе.

– Ну-у, – задумчиво протянула Виктория, пожимая плечами, – хотя бы потому что ты ему немного нравишься…

– Чего?! – Олеся ошарашенно похлопала глазами и даже остановилась на пару мгновений, а потом вновь поспешила за подругой, изо всех сил стараясь напустить на себя равнодушный вид. – Что за чушь ты несешь? Решила посмеяться надо мной? Так не смешно.

– Тише-тише, – усмехнулась Виктория, а озорные огоньки уже давно плясали в её темно-зеленых глазах. – Ты чего так разнервничалась?

– Не разнервничалась я… – чуть нахмурившись, отозвалась Олеся.

– А то не нравишься, ага! – хмыкнула Виктория. – Ты ему явно чем-то понравилась, раз он так цепляется к тебе: то придерется к какой мелочи, то обидное что-то скажет или так и норовит потрепать тебе нервы…

– Хорошее проявление симпатии, – иронично пробурчала Олеся, – ничего не скажешь.

– То есть, ты не отрицаешь, что симпатия есть? – на лице Виктории проскользнула лукавая улыбка. – А с твоей стороны эта симпа…

– Нет! – тут же воскликнула девочка, оборвав подругу на полуслове. – Нет никакой симпатии, к счастью… ни с его, ни с моей стороны уж тем более, – девочка ощутила, как её обдало жаром изнутри. – После соревнований я не собираюсь с ним больше пересекаться. И вообще, давай закроем эту тему?

– Без проблем, – пожала плечами Виктория, но все равно не смогла спрятать озорную улыбку, всё прекрасно понимая. – Пошли тогда в Летний сад прогуляемся?

– Угу, – кивнула Олеся. – Слушай, а ты не поможешь мне намаггицовать подарки, если это конечно возможно? Просто я забылась и никому, ничего не купила…

– Точно! Конечно помогу!

Виктория схватила девочку за руку и быстро потащила за собой по коридорам.

Они пробежали через несколько небольших залов: один из них оказался в светло-голубых, довольно холодных оттенках; вверху тянулся и плавно изгибался черный кованый балкончик. Пол блестел глянцем и сверкал едва заметными узорами, что растянулись по нему, а белоснежные двери, что шли по кругу зала, обрамляла бело-серебристая лепнина.

Последний зал, в котором они оказались перед тем как очутиться в Летнем саду, привел Олесю в неописуемый восторг: посреди расположился огромный прямоугольный бассейн с чистейшей прозрачно-голубой водой, на дне его виднелись узоры в виде лепестков, крыльев и цветов. Полукругом над бассейном шли три балкона: один над другим, а по ним, с самого потолка и до воды струились вьющиеся зеленые лианы с плотными листьями. Через несколько мгновений Олеся смогла разглядеть еще множество маленьких балкончиков, перила которых оказались увиты зеленью. На одном балконе, самом крупном и выделяющемся, стояли два плетеных кресла и столик между ними, а по углам зеленели огромные листья монстеры.

Вот к этому-то балкону и повела Виктория Олесю.

Оказывается, они шли не на сам балкон, а под него, где было довольно просторно, но темновато. И в темноте этой искрилась серебром полукруглая арка, а за ней сразу же начиналась винтовая лестница, которая вела глубоко-глубоко вниз.

Виктория схватила Олесю за руку и потянула за собой.

Девочка не успела отойти от восхищения залом с бассейном и лианами, как вновь поразилась до глубины души: винтовую лестницу, по которой они принялись спускаться, окружали стеклянные стены, за которыми оказалась самая настоящая вода! Получалось так, словно они шли по тоннелю внутри огромного аквариума: за стеклами, действительно, ловко сновали рыбки разных видов и размеров, пару раз проплывали даже весьма крупные. Зелеными лентами вились водоросли, плавно проплывали светящиеся медузы, даже изредка виднелись ярко-оранжевые морские коньки… А из глубины тянулись гибкие прутики с прозрачно-серебряными заостренными листиками.

По каменным ступеням расплывались прозрачно-синие блики от воды, и Олеся почему-то на них так засмотрелась, что едва не споткнулась.

Потом они прошли по узкому коридорчику и принялись уже подниматься по другой лестнице, но она оказалась прямой и совсем небольшой: через пару мгновений они оказались у небольшой, полукруглой двери. Виктория легонько её толкнула, и они вышли в Летний сад.

Как только они обошли каменную стену из которой и вышли, Олеся сразу же узнала это место: именно здесь, за столом она сидела вместе с Джулианной, когда та подарила ей шкатулку. А вот и пруд, позади которого и находилась эта каменная стена.

Виктория плюхнулась на стул и положила на стол свою волшебную ручку.

– Итак, чему ты желаешь научиться? – спросила она.

– В общем, я совсем забыла купить подарки, – начала Олеся, присаживаясь напротив, – и я бы хотела попробовать что-нибудь намаггицовать… ну, допустим, зонтик для Джулианны, она же их любит вроде как. Это вообще возможно, да?

– А, ясно, – кивнула Виктория, – конечно, возможно. В общем, смотри…

Девочка быстро вывела в воздухе знак ручкой, на столе в тот же миг появился листок и карандаш. Виктория что-то написала и протянула листок Олесе:

– Вот. В принципе, этот листок с карандашом я получила таким же образом, – объяснила девочка, – но для вещей, которые ты будешь сейчас пробовать получить нужен немного иной знак, чуть больше.

Олеся взглянула на листок: какая-то закорючка, соединенная с полукругом, а внутри три точки.

– Быстро выводи этот знак и представляй то, что тебе нужно, – между тем продолжила Виктория, – только представляй как можно четче, желательно даже до материала из которого будет вещь.

– Я единственного не пойму, – Олеся свела брови, разглядывая знак на листке, – как может что-то появиться только из моего воображения? Ведь этого не существует…

– Противоречишь сама себе, – весело хмыкнула Виктория, – как же этого может не существовать, если это УЖЕ есть в твоем воображении? По сути, все материалы из которых состоит твоя вещь, уже существуют в природе. Ручка считывает твое воображение, определяет материалы для вещи и собирает её. Понимаешь хоть немного?

– Вроде бы, да… – как-то не совсем уверенно ответила Олеся. – Но как ручка может считать мое воображение?

– На то это и волшебная ручка, – улыбнулась Виктория. – Пенмаггиц. Поэтому, каждый человек сам выбирает материал из которого будет сделана его ручка, тот материал, который кажется ему именно тем, что нужно. Ручку эту и хозяина связывает индивидуальный номер. Получается так, что ручка это продолжение тебя, вы единое целое.

– Кажется, теперь поняла лучше… Но все равно, – Олеся задумчиво нахмурилась. – Получается я могу не ходить в магазины, а просто маггицовать все то, что хочу? Это же удар по продажам, экономике…

– Мм, нет, – Виктория мотнула головой. – Все то, что ты получаешь из материальных вещей, используя пенмаггиц – идет из… В общем, есть скрытая часть мира, в которую можно попасть лишь через Главные Двери Темного Дворца. Там и проживают все виды эльфов. Именно оттуда ты все и получаешь, но опять таки даже за это тебе приходится платить, грубо говоря, энергией своей ручки. Ты не сможешь бессчётное количество времени сидеть и маггицовать то, что тебе хочется. Потому попросту и говорят не тратить её энергию, потому что потом ей нужно будет восстанавливаться. Да и ручки-то есть далеко не у каждого жителя Эльфарии. Наверное процентов десять от всех жителей. Я тебе потом посоветую литературу для прочтения о том, как вообще работает ручка и почему это далеко не волшебная палочка, с помощью которой можно получить всё, что угодно. Ну давай-давай, пробуй уже…

Раз пять Олеся рисовала знак и воображала подарок, но ничего не выходило. Девочка уже было расстроилась и решила больше не мучится, но под строгим и выжидающим взглядом Виктории, вновь начала выводить знак.