Вся неделя, начиная с двадцать пятого числа, считалась в школе зачетной: ученики сдавали зачеты по представленным предметам, исправляли оценки, что-то дорабатывали. А сегодня, тридцать первого нифельда, ученики должны были сдать главный экзамен, который назначался каждому индивидуально. И Олесе не повезло по-крупному: она сдавала экзамен у господина Ротиги Саналба! А вот Фрэду повезло куда больше, потому что экзамен у него ожидался по координатологии у господина Алвина Дотти. Эфрату предстояло сдать алфомаг, Дамира сегодня сдавала историю, а Хьюго математику… Такое разделение по предметам для каждого ученика проходило специально: кому-то требовались баллы именно по данному предмету для дальнейшей учебы в высшем заведении, кто-то плохо успевал, допустим, в той же истории, поэтому его готовили на протяжении некоторого времени и ставили её в экзамен обязательным предметом. Иногда учителя сами подавали списки учеников, которые должны будут сдать у них экзамен.

Олеся всей душой не хотела идти к Ротиги, который Благиортинас, чуяло её сердце, что неспроста она попала именно к нему и ничем хорошим это не закончится. Девочка даже набралась смелости и отправилась к директору, чтобы попросить о смене предмета, но получила лишь отказ.

– … ну пожалуйста, – молящим голосом произнесла она тогда, – я готова сдать хоть три экзамена в один день, только не физлиолику!

Говорить о том, что не из-за самого предмета, а из-за преподавателя у неё такое нежелание идти на экзамен, девочка не стала. Испугалась.

– Олеся, ты не маленький ребенок, перестань капризничать, только потому что тебе что-то не нравится, – директор с укором глянула на ученицу сквозь стекла очков в которых отражалось пятнышко от настольной лампы. – Списки уже утвердили, и ничего изменить я не могу. Ты сделала такой большой скачок в учебе за короткое время, неужели ты боишься какого-то экзамена по физлиолике? Меньше себя накручивай, ты все сдашь.

– Спасибо, я поняла вас.

Олеся вздохнула, вспомнив этот разговор, состоявшийся неделю назад. На душе у неё было совсем неспокойно.

Неожиданно кто-то сзади схватил её за плечи. Девочка так перепугалась, что развернувшись, чуть не врезала стоящему за спиной, но вовремя замерла, заметив перед собой Рэя.

– Эй, тише, – улыбнулся он. Впалые серо-зеленые глаза мальчишки искрились искренностью. – Ты куда такая нарядная?

Олеся быстро окинула себя взглядом, не понимая, что можно было найти нарядного в обычной белой блузке, черной безрукавке и прямой юбке.

– У меня экзамен сегодня… – вздохнула она. – А ты-то что тут дела-ешь?

– Мне нужно кое что тебе отдать, – Рэй достал из кармана широких штанов красный тоненький браслетик, в который была вплетена золотая ни-точка. – Ты можешь подарить это моей маме? Только не говори, что это от меня, ага?

Олеся неуверенно пожала плечами и приняла браслет из рук мальчика.

– Хорошо…

И следующие слова мальчишки ошпарили точно кипяток:

– И пусть в день своей смерти браслет уже будет на ней.

Олеся медленно подняла на него глаза и спросила тихо-тихо, дрогнувшим голосом:

– Что?

– Помнишь, я говорил, что не буду рожден? – Рэй серьезно посмотрел на девочку. Зеленые его глаза казались ярким пятном на бледном лице. – Потому что в схеме жизни Флоренс что-то изменится, исчезнет точка-событие моего рождения. – Мальчик немного помолчал, а потом добавил так серьезно, что у Олеси мурашки по спине забегали: – она скоро погибнет.

Девочка сглотнула тяжелый ком, образовавшийся в горле. Губы её дрогнули, она едва заметно мотнула головой, отрицая слова мальчишки.

– Когда? – тихо спросила она, и стиснув зубы, встряхнула головой, отгоняя все мысли.

– В следующем месяце…

По всей видимости Рэй хотел было еще что-то сказать, но Олеся его перебила, выкрикнув:

– Но ведь можно все исправить! – она глубоко вдохнула, шумно втянув прохладный воздух носом. – Можно ей рассказать или… или Джулианне, чтобы они исправили её схему жизни!

– Успокойся! – резко оборвал Рэй, схватив девочку за обе руки чуть выше локтей. Пальцы его оказались холодными. Ребята некоторое время молча смотрели друг на друга. И мальчик продолжил, стараясь говорить сдержанно и спокойно: – этого нельзя делать, ты же знаешь. Если ты изменишь что-то в схеме жизни моей мамы, то ты изменишь и свое будущее, а своими изменениями ты потянешь другое развитие событий и других людей, понимаешь? И не известно, как это может закончиться. Ведь может погибнуть целый мир, только если изменить что-то в схеме жизни всего лишь одного человека. Тем более, прошлой владелицы Венца.

– Как ты так можешь говорить? – горячо, с обидой прошептала Олеся, и по щеке её покатились слезы. – Она же твоя мама!

– Поэтому я и прошу передать ей этот браслет, – Рэй показал запястье своей правой руки. – У меня такой же. Наши золотые нити связаны, и мы с ней сможем поддерживать связь после её смерти.

Олеся молчала, всеми силами стараясь не разреветься.

– Ты должна это принять и идти дальше, – вновь заговорил мальчик, отпуская её руки. – Ты сильная, ты сможешь. В твоей долгой жизни это не последняя потеря, увы, такова судьба владельцев Венца. Поэтому учись принимать и отпускать, учись сейчас, потому как нет ничего сложнее. А теперь спеши на экзамен. И помни: если вдруг что-то пойдет не так, то это не обязательно окажется чем-то плохим. Ты только иди, иди к итогу и увидишь, что он окажется хорошим.

Олеся кивнула через силу, не глядя на мальчика.

– Прощай, Олеся, – произнес Рэй, и девочка не видела его лица, но почувствовала как он улыбнулся тепло и искренни, как всегда, но в последний раз.

А когда подняла глаза, то Рэя уже не обнаружила.

В самом ужасном душевном состоянии девочка поплелась в школу, стараясь хоть как-то утешить себя, но совершенно ничего не получалось. Она никак не могла поверить, что совсем скоро Флоренс может не стать и исправить это никак нельзя… а может оно само как-то исправится? Может вновь что-то сместится в схеме жизни, и все в итоге будет хорошо? Мечта об этом прочно поселилась в её душе за считаные секунды.

Олеся так крепко задумалась, что сама не заметила, как вошла в школу, шагая по длинному коридору. Пока что нужно сосредоточиться на экзамене, а потом она обязательно придумает, как решить эту ситуацию с Флоренс.

– Эй, Веснова, совсем зазналась?

Девочка обернулась на голос Фрэда. Мальчишка, сложив руки на груди, стоял у стены возле кабинета, а рядом с ним стояли Виктория и Эфрат. Мальчик сегодня решил заколоть свои пепельные волосы назад, лишь одна прядь падала на лицо.

Олеся натянуто улыбнулась, но улыбка эта тут же исчезла.

– Извините, задумалась, – ответила она, подходя ближе к друзьям. Девочка невольно задержалась взглядом на Фрэде: мальчишка ну прям примерный мальчик в идеально выглаженной рубашке, с бабочкой и серебряными запонками с выведенной на них какой-то витиеватой буквой. Теперь уже стриженые волосы выглядели куда аккуратней, чем беспорядочные длинноватые прядки. Даже на начищенных черных ботинках сверкали блики от ламп.

– Ты плакала? – спросила Виктория с прищуром глянув на лицо подруги.

– Нет… нет, – мотнула головой Олеся.

– Ага, ветром в глаза надуло, – съехидничал Фрэд.

– Что случилось? – спросил Эфрат, немного встревоженно глядя на Олесю.

– Да ничего! – воскликнула она от того, что её начала раздражать эта догадливость друзей. И она добавила чуть тише и сдержанней: – просто немного распереживалась из-за экзамена… Это же не вам сдавать его у господина Ротиги!

– Не злись, – произнес Фрэд. – Ротиги не должен тебя завалить. Знаешь, ему тоже не радуется возиться с какой-то девчонкой на пересдаче в лисоте.

Олеся на короткое мгновение призадумалась, перебирая здешние названия месяцев и вспомнила, что лисот – земной август. Раздражение из-за непривычных названий месяце еще сильней охватило её.

Виктория же укоризненно посмотрела на друга, услышав фразу «с какой-то девчонкой», но мальчишка, поймав этот взгляд, лишь сморщился и встряхнул головой.

– Почему в лисоте? – спросила Олеся. У неё сейчас не было никакого желания обращать внимание на колкие фразочки Фрэда. Пусть говорит, что хочет этот вредный мальчишка. Не до него ей сейчас было.

– Потому что на учебу ты должна будешь уже прийти со всеми сданными зачетами и экзаменами, – пояснил Эфрат, убирая выпавшую прядь за ухо.

– Пепельный, не забывай, что не всем дается шанс пересдать, – хмыкнул Фрэд, покосившись в сторону Олеси. – Если экзаменатор сам даст согласие на пересдачу. Так что Веснова по любому в пролете.

– Да замолчите вы! – оборвала их Виктория. – Говорите так, как будто Олеся уже не сдала этот несчастный экзамен! Лучше бы к своему готовились, чем трепаться по делу и без… Смею напомнить вам, бестолочи, что было только пару случаев, когда не ставили пересдачу – когда ученик не сдавал до этого зачеты и, в принципе, не пользовался шансами, данными ему.

Фрэд скорчил ей рожицу и недовольно закатил глаза. А Эфрат смутился и притих, уткнувшись носом в книгу.

– Я пойду, ребят, – нарушила тишину Олеся. – Через пять минут экзамен начнется. Удачи вам.

– И тебе, – хором ответили Виктория и Эфрат.

Фрэд промолчал, лишь с улыбкой кинул задумчивый взгляд на девочку.

Как и предполагала с самого начала Олеся, ничем хорошим этот экзамен не закончился. Все отведенное время – пятьдесят пять минут, – господин Ротиги вышагивал по классу, и в застывшей, напряженной тишине отчетливо слышался стук каблуков его ботинок. Мужчина время от времени заглядывал в бланк ответов Олеси, презрительно хмыкал и отходил.

Когда девочка поднялась со своего места и отдала листок на проверку, господин Ротиги долго его изучал, словно пытался найти к чему придраться. Олеся терпеливо ждала, не зная куда деть себя от волнения.

– В третьем задании ответ неверный, – наконец произнес преподаватель чистым голосом.

– Почему?! – изумилась девочка и в один шаг подскочила ближе, уставившись взглядом в листок. – Я же считала по формуле!

– Ну и какая это цифра? – ухмыльнулся мужчина, ткнув в бумагу пальцем. На пальце его сверкнул перстень.

– Три…

– А такое ощущение, что пять.

– И только из-за этого вы не засчитаете этот ответ?! – Олеся от злости даже кулаки сжала.

– Конечно. И не повышай голос, милочка, – Ротиги пробежался взглядом по листку и вновь заговорил: – здесь ты показала не ту формулу… в восьмом задании вообще черте что написала… Ты не дурная девушка, скажу я тебе, – вдруг произнес он. – Но излишне эмоциональна и вспыльчива. Кажется, я сотню раз объяснял, что данная задача решается через развернутую формулу, не так ли, Олеся Веснова? – и он злорадно ухмыльнулся.

Девочка выдержала паузу и, осмелившись, спросила:

– Я так полагаю нет смысла переходить к второй части экзамена? Вы же все равно не поставите мне зачет?

– Я же говорю, что ты весьма смышлёная девочка, – кивнул господин Ротиги. – Но не делай поспешных выводов.

В сердце у Олеси зажглась искра надежды, но тут же потухла после следующих слов мужчины:

– Я засчитаю экзамен на «хорошо», если желаешь… даже на «отлично». Но при условии, что все собранные символы Венца ты будешь передавать мне.

– Ну и зачем они вам? – голос девочки предательски дрогнул. – Все равно символы я сама должна буду передать Венцу.

– Видишь как соображаешь? – тонкие губы мужчины искривились в злорадной ухмылке. – Мне нужны символы в знак того, что ты действительно будешь со мной за одно и в итоге придешь ко мне. Это лучший вариант, Олеся Веснова. Так я гарантирую, что ты останешься жива, когда передашь символы в Венец…

Олеся растерянно похлопала глазами, не понимая к чему клонит Ротиги-Благиортинас.

– А что, ты не знаешь? – наигранно удивился мужчина, усмехнувшись. – Тебе разве ваша любимая Джулианна не рассказала, что ты должна будешь вместе с символами передать и свою жизнь в Венец? Ну да-да, она же не хочет тебя спугнуть, объявив о такой твоей участи, а собранные символы нужны, но вот беда! Без тебя же они их ну никак в Венец не передадут! Ой, ну извини, что приходится так шокировать тебя. А знаешь почему? Потому что изначально Венец передавался как положено, а потом сместилось время его передачи, символы растерялись… тебе предстоит отдать Венцу свою жизнь, чтобы тот перестал быть бесполезной железякой, Олеся Веснова. А железяка эта примет символы только вместе с твоей жизнью. Венец пролежит определенное время, в специальном месте, питая весь мир жизнью, которую ты ему подарила, пока не придет черед следующего владельца. А вот я гарантирую тебе и твоим друзьям долгую здоровую жизнь, если будешь со мной заодно… Ведь мне тебя даже жаль, если честно. Знаешь, была у меня внучка, такая же юная, как ты…

Олеся сцепила зубы, ресницы её дрогнули.

– И что с ней случилось? – тихо спросила она.

– Тоже жестоко обошлись, используя для своих целей, – отозвался Ротиги, уткнувшись взглядом в бланк ответов. – Прям, как и с тобой собираются сделать. Ты ведь теперь знаешь, кто я. Вроде как и враг, но каким бы плохим я сейчас не казался, не позволю обижать детей и уж тем более забирать их жизни ради целей. Я – могу тебе помочь, ваша любимая Джулианна – нет, а если бы и могла, поверь не стала бы. Старушка тоже свои цели преследует, мы, впрочем, неплохо с ней знакомы. – Видя, что девочка молчит, он договорил: – как хорошо тебя подставила родная мама, да?

Олеся дернулась и выдохнула так, словно у неё внутри что-то оборвалось и со свистом полетело в бесконечную пустоту.

– Ну что? – вновь заговорил ласковым голосом Ротиги. – Ты согласна получить «отлично» и сохранить свою жизнь?

– Сама справлюсь, – заявила Олеся. – Спасибо, что приняли у меня экзамен. До свидания.

– Тогда можешь считать, что тебя уже исключили.

Усмехнувшись, Олеся остановилась в дверях.

– Из-за не сдачи экзамена? – спросила она.

Ротиги постучал обратной стороной ручки по столу.

– Тут ты права, – кивнул он. – Никто тебя не исключит за провал на экзамене, не исключит даже если ты его не пересдашь, тем более, ты делаешь успехи по другим предметам и в твоем случае как-то выкрутятся. Но в конце следующей недели будет проходить совещание педагогов по поводу всех экзаменов, учеников и следующего учебного года. И можешь быть уверена, я сделаю так, что тебя согласятся исключить.

Олеся с необычной легкостью кивнула:

– Тогда желаю вам удачи, – и покинула кабинет.

Глава 26

Роковая стрела

Золотой диск солнца уже уплыл за горизонт некоторое время назад, и город начал медленно погружаться в сумеречную темноту. Небо окрасилось в нежные теплые тона; словно вата растянулись тонкие облака, точно пропитанные черничным и малиновым сиропом.

«Они так аппетитно выглядят», – подумала Олеся, лежа на покрывале и глядя на вечернее небо.

Девочка приподнялась, ухватила один бутерброд с красной рыбой и с удовольствием откусила. Небо удивительным образом повлияло на её аппетит, ведь до этого она не прикасалась ни к чему, что сейчас было приготовлено для пикника с друзьями.

– Ну наконец-то! – хмыкнул Фрэд, прожевывая яблоко. – А то я думал, что ты голодовку объявила!

Олеся глубоко вздохнула и налила себе в стакан сок.

– А ты, что, переживаешь? – ухмыльнулся Эфрат, хитро прищурившись.

Фрэд скосил глаза в сторону девочки.

– Еще чего, – фыркнул он. – Просто её при любом порыве ветра снесет… вот смеху-то будет!

Виктория пихнула друга в плечо и предупреждающе глянула на него. Дамира ухмыльнулась, и глаза её весело заблестели, но в следующую секунду девочка отвлеклась на Эфрата и приступила ему что-то увлеченно рассказывать.

– Ну а что? – не унимался Фрэд, потирая плечо. – Между прочим уже две недели лета прошло! А мы только собрались отпраздновать окончание учебы, и все потому, что это чудо, – он кивнул на Олесю, – было не в настроении, и мы все были вынуждены ждать, когда…

– Фрэд, заткнись, – оборвала его пламенную речь Виктория.

Хьюго, все это время молча наблюдавший за разговором, поднялся со своего места, и Олеся уж было подумала ненароком, что братец, хоть и тихий с виду, но имевший порой вспыльчивый характер, сейчас вновь попытается врезать Фрэду за его длинный язык, но мальчик лишь всем сообщил, что в начале парка ожидает Лия, и он сейчас проводит её к пикнику.

– Да уж, она явно запоздала, – произнес Фрэд и протянул Олесе кекс, но девочка мотнула головой, отказываясь.

– Ну извините, что из-за меня вам пришлось задержаться с пикником, – с явными нотками недовольства ответила девочка. – Могли бы и без меня собраться еще первого числа… – и она бросила недовольный взгляд на Фрэда.

– Нет, не могли! – твердо отчеканила Виктория, вновь пихая мальчика в плечо. – А Фрэд бы за языком последил. – и девочка снова глянула на Олесю: – да не обращай внимания, что там говорят всякие идиоты.

Эфрат весело усмехнулся, отвлекаясь от рассказа Дамиры, но девочка мигом вернула его внимание к себе.

– Ну а чего ты сама не своя две недели ходишь? – обратился Фрэд к Олесе, наливая ей сок в стакан. – Ты же сама не хочешь рассказывать нам, что случилось! А мы, может помогли бы тебе…

– Да нет, ребят, все нормально, – поспешила заверить девочка друзей, но вышло это у неё как-то слабенько и вовсе неубедительно.

Фрэд некоторое время смотрел на неё в упор, и Олеся была готова поклясться, что во взгляде его промелькнула некая грусть и даже тревога… Неужели мальчишке действительно не безразлично на её проблемы? Может и вправду стоило рассказать друзьям о разговоре с Рэем? Ну или хотя бы рассказать это только самому Фрэду…

– Кстати, как там у тебя со школой? – спросил Эфрат, отвлекаясь от разговора с Дамирой. Вернее, это она болтала без умолку, а мальчик из вежливости все слушал.

– Меня… немножко исключили, – нехотя ответила Олеся, опустив взгляд. – В смысле, все. Документы подписаны…

– В смысле документы подписаны?! – изумилась Виктория, выронив конфету из рук. – Тебе не было предложения пересдать экзамен?

– Да тут… – Олеся мельком глянула на Фрэда и опустила взгляд. – Сложная история.

Возникла некоторая пауза.

– И ты думаешь, мы сейчас скажем что-то вроде: «ой, ну ладно, тогда не рассказывай»? – хмыкнул Фрэд. – Рассказывай и в подробностях.

– Фрэд прав, – закивала Виктория. – Мы же не чужие друг другу люди!

– И всегда тебя выслушаем, – вставил свое слово Эфрат. – Не бойся, рассказывай.

– Я и не боюсь, – возразила Олеся. – В общем, как вы уже знаете, физлиолику я тогда не сдала. На самом деле я практически на все вопросы ответила правильно, а Ротиги начал придираться ко всему, и я поняла, что зачет я точно уже не получу. И была права, но дело было совсем не в экзамене. Ротиги сказал, если я буду отдавать собранные символы – он поставит мне даже «отлично», если же откажусь – сделает всё возможное, чтобы меня исключили.

– И он, все таки это сделал, – в задумчивости сведя брови, проговорила Виктория. – Интересно, как он мог на это повлиять. Запугал?

– Вот же…

– Нет, – мотнула головой Олеся, прерывая речь Эфрата. – Тогда я поняла, что мне нет никакого смысла оставаться в этой школе. Если каким-то чудом и останусь – Ротиги не даст мне житья. А Ротиги обещал, что все же меня исключат, и я испугалась, что для достижения своей цели он может кому-то навредить, хорошо припугнуть директора… и, в общем, меньше всего я хотела, чтобы из-за меня кто-то пострадал! Тогда я всё рассказала Флоренс, включая то, что Ротиги – Благиортинас, и про тот день, когда меня к нему Эса водил, и про то, когда он отобрал у меня каменное крыло. Флоренс, конечно, повздыхала, почему я всё ей сразу не рассказала… В общем, мы приняли решение опередить Ротиги и самим забрать документы для перевода в другую школу, там я уже и сдам нужные экзамены. А с Ротиги-Благиортинасом Флоренс обещала разобраться.

Эфрат, выслушав историю, присвистнул.

– Вот же мерзость! – высказалась Виктория, сжимая в кулаках ткань покрывала. – Хорошо хоть Флоренс обо всем теперь знает.

– Иначе бы она прибила сестрицу, – весело хмыкнула Дамира.

– Не неси чушь! – вдруг, как-то резко отреагировала Виктория. – Флоренс добрая и хорошая.

– А может нужно было согласиться на условия этого Ротиги? – спросил Фрэд и, под непонимающими взглядами друзей, продолжил: – ну, соврать, что найденные символы ты будешь отдавать ему, – он глянул на Олесю. – И таким образом остаться в школе.

На душе у Фрэда поселилось тоскливое и неприятное чувство от одной только мысли, что подругу переведут в другое учебное заведение.

– Ну, допустим, – кивнула Олеся. – А дальше-то, что? Когда он поймет, что я его обманула? Меня, может, он и не тронет, но вот вас в целях шантажа, например… подвергать вас опасности я не собираюсь.

– Она права, – кивнул Эфрат.

Олеся тяжело вздохнула и отвела взгляд.

– Ты еще что-то недоговорила, – верно заметила Виктория, внимательно глядя на подругу.

Олеся согласно кивнула и краем глаза заметила Хьюго и Лию, приближающихся к ним.

– Да, есть еще кое что, – поспешно заговорила она. – Ротиги сказал, что как только я передам символы в Венец, то должна буду еще и отдать ему всю свою жизненную энергию, потому что схема его владением сбилась и всё такое. И, мол, Джулианна мне об этом не рассказала. Но если я буду отдавать ему символы Венца, то он поможет мне остаться в живых.

– Что за чушь! – возразила Виктория. – Он льет тебе воду в уши, кому ты веришь?

– Чисто теоретически его слава имеют место быть, – вдруг задумчиво выдал Фрэд.

Виктория только было собиралась что-то сказать в ответ, как за её спиной раздался веселый голос Хьюго:

– А вот и мы!

Ребята обернулись да так и застыли, как статуи. Реакция их была более, чем просто понятна, потому как перед ними стояла мило улыбающаяся Лия. Именно стояла, на ногах, а не сидела в инвалидной коляске!

– Вижу, ты быстро выздоравливаешь… – изумленно произнес Фрэд, не в силах отвести взгляда от светловолосой девочки.

– Это все спасибо Олесе! – неожиданно выдала Лия и крепко-крепко стиснула девочку в объятиях, присаживаясь рядом.

Компания перевела удивленные взгляды на Олесю, а она лишь опустила глаза. Ну не начинаться же сейчас все рассказывать, еще подумают, что хвастается!

– Ну же, расскажи им, – шепнула Лия девочке.

– Да, Веснова, будь так добра, – поддакнул Фрэд, выгибая бровь.

Лия обернулась к мальчику, в одно мгновение оглядела его и выдала:

– О, ты подстригся! Тебе не идет.

Виктория прыснула со смеху, но тут же прикрыла рот ладонью.

– Да чего рассказывать-то… – неуверенно начала Олеся. Она проследила, как Хьюго подает тарелочку с бутербродами Лии, а затем продолжила, стараясь подобрать верные слова: – еще пятнадцатого ма… нифельда, на дне города, ко мне подошла Джулианна и сказала, что я могу попросить любой подарок в честь своего дня рождения. Ну я и спросила: мол, а можно ли как-то помочь Лии, чтобы она вновь ходила… В общем, Джулианна пообещала помочь и… и вот.

– Я безумно благодарна тебе! – Лия улыбнулась девочке, а та улыбнулась ей в ответ. – А я значит ничего не подозреваю, ем пирожное, а тут ко мне Джулианна подходит и говорит: «Одна девочка дарит тебе возможность ходить. Сейчас я перемещу нас в долину, и тебе окажут помощь». Ну я едва дар речи не потеряла, даже не поверила, засомневалась, ведь…странно так, – осеклась она. – Правда то, что происходило в долине я не помню, но очнулась я в Облачном замке и поняла, что я могу ходить. Правда пока что нельзя сильные нагрузки делать, и кататься на льду я больше особо не смогу, но я безмерно счастлива! Только потом удалось выпытать у Джулианны, что той девочкой являлась Олеся. Извините за такой сумбурный рассказ, но суть вы поняли.

– Ничего себе, – присвистнул Эфрат.

Виктория лишь пораженно похлопала глазами.

– Ну ты, сестрица, даешь… – Дамира тоже отреагировала и тут же задумалась о чем-то.

Олеся в это время переглянулась с Фрэдом. Мальчик улыбнулся ей, и она улыбнулась ему в ответ. И вдруг заметила как он что-то произнес лишь одними губами. Девочка нахмурилась, не переставая улыбаться, но ничего так и не поняла, что хотел сказать мальчишка.

На улице уже совсем стемнело. Зажглись фонари в парке; появились прогуливающиеся парочки, о чем-то мило беседуя. В траве засветились яркие точки – светлячки! Они всегда нравились Олесе: ей казалось, словно это ветер сдул с неба пригоршню звезд и рассеял их по земле.

– Уже темно… – вздохнула Виктория, оглядываясь по сторонам. Ребята закивали.

– А у меня в городе, ну, на Земле, только утро наступает, – зачем-то сказала Олеся. – Сейчас сколько времени?

– Почти десять вечера, – ответила Дамира. – Да, а у вас получается, девять утра…

– Слушайте, а давайте хотя бы на часик отправимся на Землю? – неожиданно предложил Эфрат и под удивленными взглядами друзей, спросил: – ну а что? Фрэд настроит нужные координаты, если сможет, а я вас, благодаря золотым крыльям, проведу в место назначения. Надолго не получится, но на пару-тройку часиков – без проблем.

– Конечно смогу! – фыркнул мальчишка, хотя на мгновение задумался, а действительно ли сможет? Ведь это совсем другой, далекий мир из другой, хоть и соседней, галактики…

– Я согласна! – радостна воскликнула Дамира и вскочила со своего места.

– Я, в принципе, тоже… – задумчиво протянула Виктория. – Главное – быть осторожными и чтобы никто об этом не узнал, иначе мне, как главной помощнице Джулианны, не сносить головы.

– А я тем более согласна, – улыбнулась Лия.

Олеся назвала страну и город в котором проживала, и Фрэд уже было собрался выводить знак, чтобы считать код для перемещения, как вдруг их оборвала Виктория:

– Стойте! Мы сейчас отправимся гулять по другому миру, а вот этот вот, – она обвела рукой покрывало на котором были разложены всякие вкусности, – останется здесь?

– Да уж… – почесал затылок Эфрат. – Давайте все быстренько уберем?

Фрэд устало вздохнул, закатив глаза.

– Не поднимайте панику, – ответил он. – Это все можно очень легко скрыть специальным знаком.

– Ну не все такие умные, как ты, – язвительно отозвался Эфрат.

– Ну я и вижу.

Фрэд нарисовал волшебной ручкой над покрывалом с едой знак, в ту же секунду в воздухе показалась бледно-голубая лента с цифрами, и мальчик, коснувшись кончиком ручки до края ленты, начал медленно закручивать её в спираль до такой степени, пока из ленты не образовалась ярко-голубая точка. Фрэд коснулся ручкой до этой точки, и она взорвалась ворохом искр, осыпаясь на покрывало, и то начало исчезать. Через мгновение его не было видно.

– Ух ты… – не сдержала эмоций Олеся.

Мальчишка глянул на неё, улыбнувшись.

– Неплохо, – раздался голос Эфрата. – И почему нас в школе этому не учат…

– Потому что это самая обычная школа, – презрительно хмыкнул Фрэд, – там нет такой углубленной программы, по крайней мере в координатологии. Да и алфомаг тоже абы что…

– Ну что ж ты такой умный не учишься в более крутой школе? – не удержался от язвительного вопроса Эфрат.

– Так, закрыли рты оба! – прервала их назревающую перепалку Виктория. – Мы побываем сегодня на Земле или нет?

Фрэд бросил колкий взгляд на Эфрата и вновь принялся выводить знак в воздухе. Тут же показалось окошко с буквами. Мальчишка еще раз спросил у Олеси правильное название города и ввел сначала название планеты, а потом города. Текст в окошке образовался в цифры: «96,14.13,33—31,19.2016.15,10,33:20,13.13,1015».

– Теперь нарисуй знак конусообразного перехода, как можно четче представляя место, куда мы должны будем переместиться, – обратился он к Олесе. – А зачем осторожно перетяни этот код на конус.

Девочка растерянно хлопнула глазами, потому как в своей жизни только раз пять рисовала знак для конуса и срабатывал знак только два раза из пяти. А теперь нужно было еще и координаты перетащить!

– Да всё у тебя получится, – устало вздохнул Фрэд, точно растолковав её замешательство. – Перестань уже сомневаться в себе.

Лия улыбнулась и они невольно переглянулись с Викторией, а затем вернулись взглядами на Олесю.

Девочка кивнула и, отбросив все сбивающие её мысли, легким движением руки вырисовала знак – завернутую два раза длинную стрелу. И не забыла вообразить, куда их всех должен привести переход: гостиную в их с мамой доме. Олеся только было подумала, что ничего у нее не получилось, как вдруг по воздуху прошла легкая невидимая волна, и показался конус, но он не стоял перед компанией, а будто бы лежал. Олеся только было хотела перетянуть код, как Фрэд придержал её за руку; и когда конус сжался, оставляя только кольцо, мальчишка разрешил перетаскивать код.

Олеся ухватилась кончиком ручки за длинный цифровой код и осторожно перетянула его в центр кольца: цифры рассыпались по ободу и исчезли. После Фрэд объявил, что у них есть три часа на всё про всё, и они могут идти.

– Теперь возьмите друг друга за руку и следуйте за мной, – произнес Эфрат и ухватил за руку Виктория, которая в свою очередь взяла за руку Дамиру. Она же схватила Лию, та Хьюго, он Олесю и заключал цепочку Фрэд.

– А почему мы должны держаться за руку? – шепнула Олеся, обернувшись к Фрэду.

– Потому что у него золотые крылья, как символ перемещения между мирами, – так же тихо ответил мальчик и шагнул в кольцо следом за девочкой, оказавшись в белом длинном коридоре. – Если бы мы шли по одному, то оказались бы где нужно, но через несколько десятков лет. Это далекие миры, расположенные в разных галактиках, а его крылья позволят потратить на переход меньше минуты.

– Ничего себе… – изумилась Олеся, шагая по коридору. Она чувствовала как Фрэд крепко сжимал её ладонь.

– Ага, – кивнул он, усмехнувшись. – Самый редкий экземпляр, не считая радужных крыльев, которые только у Джулианны…

– Как думаешь, – вновь шепнула Олеся, – у скольких людей еще есть крылья от золотого символа?

– Не знаю, – пожал плечами Фрэд, шагая за девочкой. – Может быть только у него. Ты только не думай, что эльфы раздают крылья всем, кто этого желает. Эти дарящие вообще вредные и жадные, – сморщился мальчишка и встряхнул головой. – Зато мне повезло, потому что жемчужные крылья дарят сильфиды, а они хорошие. Я крылья получал еще в пять лет, а эльфы бы точно не согласились подарить их мне в таком возрасте.

– В пять лет?! – изумилась Олеся. – Вот это да…

В следующее мгновение перед ребятами вновь показалось искрящееся кольцо, и они все по очереди шагнули в него, оказавшись в просторной светлой гостиной. У стены здесь стоял длинный серо-голубой диван, рядом расположился стеклянный столик с завядшими белыми розами в вазе, покрытой серебряными узорами. На окнах висел белый воздушный тюль, а по полу протянулся светло-серый ковер с длинным ворсом. Напротив дивана, над светлой длинной тумбочкой висел телевизор.

Олеся вдохнула аромат родного дома и прикрыла глаза. Почти семь месяцев она здесь не была… нахлынула волна тоски по родному дому и захотелось вернуть то беззаботное время, когда они вместе с мамой сидели на этом диване по вечерам, смотрели веселые фильмы и пили чай с пирожными. А еще она как-то, когда была маленькая, уснула здесь, и мама потом ночью несла её на руках в комнату, чтобы не будить… Здесь, разложив на этом самом столике настольную игру «Змеи и лестницы», они играли и весело смеялись друг над другом, когда кому-то попадалась лестница со спуском вниз.