Я говорил с восторгом, так как вовсю предвкушал, как вот-вот пройдусь хозяином по своему собственному жилью. Однако, Мэрилин не особо смягчилась. Она всего-то посмотрела на меня с какой-то жалостью, прежде чем сказала:
– Знаешь, Дэвид, я прекрасно понимаю этого новенького.
– А? О чём ты? Причём здесь новенький?
– Да при том, что лично мне, чтобы прийти к тому, что он уже понял, понадобилось пять лет здесь прожить. А тебе, наверное, и жизни не хватит осознать – в этом Раю нет ни грамма свободы и счастья, одна только алчность.
– Мэрилин, что за бред ты несёшь? – удивился я и хотел поцеловать девушку, чтобы на лицо этой мрачной незнакомки вернулась привычная для меня улыбка. Но Мэрилин не позволила мне этого сделать. Она изящно увернулась от моих объятий и, намазав руки кремом, легла в постель. А я расстроился. Мне было обидно, но накопленная за день усталость не дала скандалу развиться. Я лёг рядом со своей девушкой и, прежде чем смог выплеснуть своё недовольство словесно, крепко заснул. А утром Мэрилин уже не было рядом. Я не знал, куда она ушла, но не особо расстроился из-за этого. Мне виделось, что предстоящим вечером я устрою для неё какой-нибудь сюрприз и всё образуется.
Увы, сюрприз преподнесла мне она.
– Мэрилин? Да что ты такое говоришь?
– Да, Дэвид, да. На этом всё. Мне было хорошо с тобой, но наших отношений я больше не хочу. Душечка, мы и так были вместе почти год. Для меня это долго.
– Долго?
– Да, мне не нужны привязанности.
– Бред, какой бред! – гневно воскликнул я и предположил. – Это всё из-за этого новенького, да? Как его? Леонардо да Винчи?
– Он уже изменил имя. Теперь он Орк Свободы.
– Орк Свободы? – упёр я руки в бока, прежде чем вовсю принялся ругаться. – Да что это за имя такое? Оно же вообще не существует!
– Ты забыл? – холодно посмотрели на меня прекрасные глаза. – Ты в Раю, а здесь каждый свободен настолько, насколько ему хватает средств. Здесь существует всё, что только хочет твоё воображение, главное – возможность купить.
– Но моё воображение хочет тебя, – в отчаянной попытке заставить передумать Мэрилин, я подошёл к ней вплотную и попробовал обнять, но она бессердечно оттолкнула меня.
– Дэвид, это всё. Уразумей уже. Поэтому завтра после работы заходи за своими вещами и на этом закончим каламбур между нами.
Её глаза сверкнули неподдельным гневом, а затем она подошла к входной двери и, сняв на кнопочной панели блокировку, открыла её. Меня просили уйти, но мне не было дано сделать это без унижений.
– Мэрилин, пожалуйста, у меня много денег. Я же коплю на квартиру для нас, на моём счёту уже целое состояние.
– Прекрасно. Значит, ты не станешь тянуть с тем, чтобы забрать от меня свои шмотки.
– Да я не про это. Мэрилин, хочешь, так могу перевести тебе абсолютно всё, только останься рядом.
– Ого, так ты меня купить вознамерился? – с предвкушением спросила она, и во мне проснулась надежда.
– Да. Давай я тебя куплю, а?
Её лицо тут же исказила злоба.
– Знаешь, не буду скрывать, что мне от тебя были нужны только деньги, но вот так, как в магазине, ты меня не получишь. Я человек, а людей не покупают, урод! Не всё в этом мире можно получить за деньги!
Она отчего-то разгневалась, раскричалась, начала выталкивать меня из своей комнаты силком, и настаивать вновь я не посмел. Я был поражён. Оказывается, во вселенной, которую я полноправно считал своей личной собственностью, у кого-то существовала иная точка зрения. Причём кардинально отличающаяся от моей. Это было несправедливо!
И что говорить дальше? Моя полоса удачи была слишком длинной, чтобы первое невезение не пустило мою судьбу под откос. Рок решил по полной отыграться за всё испытанное мною ранее счастье.
Уйдя от Мэрилин, я направился не на поиск жилья, а в бар, в котором ранее не бывал. Он располагался далековато, но сейчас мне было всё равно, вот ноги и понесли меня туда, где я раньше не был. Завсегдатае мне удивились, искоса посмотрели. Их можно было понять, в этом баре было всего восемь столиков, а, значит, здесь собирались исключительно хорошо знакомыми компаниями.
– Ха, выпить у нас можно, но свободных мест нет, – выслушав мой заказ, сказал грузный бармен, так не похожий на улыбчивого и изящного Ретта Батлера.
– А и плевать, – решил я. – Мне главное выпить чего покрепче. Поэтому держи, – вывалил я из кармана смятые бумажки наличных, – напиться я могу даже стоя. Даже сидя на полу.
– Да ну, шутишь, что ли?
– Я не шучу, – грозно уставился я на него, прежде чем потребовал. – Налей мне, или я тебе морду набью.
Возможно, говори я громче, музыка бы уже перестала играть и меня бы выставили вон. Но говорил я намного тише, чем звучала доносящаяся из динамиков песня. Пожалуй, один бармен меня и расслышал, а потому он недовольно поморщился, но сгрёб к себе деньги и плеснул мне в пластиковый бокал какого-то пойла.
– И всё? – остался недоволен я.
– Нет, бутылка тоже твоя. Только иди-ка отсюда подобру-поздорову.
Я взял бокал и початую бутыль, а затем двинулся в сторону выхода. Меня обсуждали, это было понятно, но мне до этого не было никакого дела. Я был раздавлен, убит. Мне хотелось приглушить ту боль в сердце, что сжигала меня, а потому я вышел и первым делом отхлебнул из бокала. Легче мне не сделалось, скорее, наоборот, так как бутылка выскользнула у меня из руки и со звоном разбилась. Алкоголь растёкся по металлической сетке пола, источая терпкий запах.
– Зараза, – ругнулся я, после чего залпом допил напиток в своём бокале и выкинул его в урну.
Напиться до свинячьего визга мне судьба не позволила, а потому я подошёл к перилам лестницы, что вела на ярус Рая ниже, и опёрся о них руками. Я стоял, смотрел, думал. И оттого не сразу понял, что кто-то ко мне обращается.
– Эй, так ты Дэвид или нет?
– Дэвид, – ответил я и обернулся.
Подле меня стоял Джон-громила. Наверное, он либо жил в этой части Рая или работал, так как, кроме как на футбольном поле, мы с ним не сталкивались (пара посиделок футбольной командой в баре не в счёт).
Не знаю, как он оказался здесь, но Джона за время жизни в Раю я научился уважать и ценить. Он был дельным игроком, вот и я улыбнулся ему через силу.
– Ха, вот уж не ожидал тебя здесь увидеть.
– Я тоже, – ответил я и, так как говорить, вроде как, больше не о чем было, сказал. – Иногда чисто судьба с кем-то встретиться.
– А, знаешь, пожалуй, да, – обрадовался Джон и, подойдя ближе, тоже опёрся на перила. – Будешь смеяться, но я шёл, думал о тебе и, хоп, совершенно невзначай встретил.
– Ты думал обо мне? – скептически посмотрел я на него. – Почему?
– Да тут такое дело, бро… Короче, я знаю, что ты отлично трудишься в отряде «Тэта». Тебя там уважают и, в принципе, рваться оттуда смысла у тебя нет. Но давай прямо, ты для меня уже свой в доску парень, а потому как ты смотришь на перевод в «Дельту», э?
Я недоверчиво уставился на Джона. Прожив в Раю считай год, я уже был прекрасно осведомлён – чем ближе к «Альфе», тем выше твоё жалованье и тем значимее ты по рейтингу. Мне предлагали совершить небывалый карьерный взлёт.
Однако, моё ошарашенное молчание способствовало тому, чтобы Джон продолжил:
– Дэвид, ты и специалист хороший, и физически подготовлен, а нам как раз такая замена нужна. Погиб один из полевых хакеров. Вот я и подумал, что, может, дойдём до моего командира, а? Пусть он тебя оценит. Вдруг ты подойдёшь в наш отряд?
– А с чего это я не подойду, э? – я постарался расправить плечи, чтобы выглядеть массивнее, но помогло это мало. Пусть моему здоровью доктора ставили крепкую четвёрку из пяти возможных баллов, и выносливость проявлял я отменную, но мышечной массой всё не обрастал.
– Вот и я о том, – хохотнул Джон. – Короче, если ты сейчас свободен, то нечего время терять. Пошли, а то как бы кого-то другого не утвердили.
– Пошли, – отодвинулся я от перил.
По-хорошему, мне стоило бы другое сказать. Мне полагалось предложить Джону зайти в бар и там пожаловаться на Мэрилин. Какие мне собеседования? Чтобы прийти в себя мне сперва полагалось бы отдохнуть недельку, собраться с мыслями. Но мне отчего‑то почудилось, что судьба решила сделать мне подарок за горькое расставание с любимой.
«Пусть поймёт, чего она лишилась, – мстительно рассуждал я. – Пусть и дальше живёт в своей комнатушке, где едва хватает места для её никчёмных фарфоровых свиней. Я-то отлично устроюсь! Благодаря работе в «Дельте» у меня уже через полгода будет не просто своя квартира, а даже на две комнаты. Вот!».
С небес на землю меня опустил голос Джона. Мы некоторое время шагали бок о бок, но молчали. А тут он сказал:
– Слышь, Дэвид.
– А?
– Только ты про своё человеколюбие помалкивай, хорошо?
– Эм-м?
– Ну, я же помню, как ты расклеился из-за тех мелких в детском саду.
– Джон, – кисло поморщился я, так как речь шла о событиях почти двухмесячной давности. – Я просто тогда не ожидал, что в новостях покажут о том, что погибли дети, вот и всё. Я был шокирован. В остальном, это же не моя вина, что они погибли. Это чёртова система ошиблась и сделала так, чтобы они оказались внутри. Мою решимость это не поколебало, то и психолог подтвердит. Я человечество вообще-то спасаю.
– Ха, вот так и держи курс!
Я не особо понял, к чему он клонит и к чему большой палец вверх показывает. За месяцы в Раю я уверился, что теракты необходимы. Что так я помогаю людям вспомнить про свою истинную природу и вернуть её. Ведь разговоры про ограниченные ресурсы и загрязнения – это сущий бред. Можно, да-да, можно всё сделать по-умному, чтобы всем быть в шоколаде. И порой я даже мечтал, что именно мне суждено придумать это идеальное устройство мира. Просто некогда пока как-то было. То Мэрилин надо куда-нибудь свести, то работа, то с ребятами хочется погулять.
«Когда-нибудь потом», – в очередной раз говорил я себе и на этом успокаивался.
Глава 6.
Бодрость, принесённая как встречей с Джоном, так и выпитым алкоголем закончилась столь же быстро, как она пришла ко мне. По сути, стоило мне войти в кабинет командира своего приятеля, как некое нехорошее предчувствие сдавило мне горло. Дело в том, что взгляд этого человека один в один походил на ледяной и пронзающий насквозь взгляд следователя, с которым я некогда общался.
«Ни жалости, ни сочувствия, ни понимания, – проносилось в моей голове осознание. – Я буду разговаривать словно с роботом, заточенным под одну единственную задачу – выявить мою вину и отправить меня на удобрения».
Разумеется, подобная мысль не придала мне уверенности, но она включила скрытые ресурсы моего организма на полную. Пусть я не был гением, но я умело притворялся тем, кем не являюсь, более двадцати лет. О да, меня никто очень долгое время не мог заподозрить в обмане, и вновь притвориться кем-то у меня получилось чисто машинально.
Не дав страху проявиться на своём лице, я изобразил демонстративную радость и энергичность. Я создал иллюзию уверенности, а потому с порога бодро произнёс:
– Здравствуйте! Мне Джон сказал, что вы сотрудника ищите, да?
– Да, подбираю, – сухо ответил этот мужчина и, кивнув головой на разложенные на столе анкеты (одна из которых была моей), представился: – Меня зовут Сёгун.
– А я Дэвид.
Сесть Сёгун мне не предложил, и это было плохо. Стоя, у меня не было возможности скрыть начавшие подрагивать пальцы. Глубоко внутри я был на взводе, хотя, вроде как, ничего такого не происходило. Но из-за этого мандража… В общем, я своевольно облокотился спиной о стену кабинета и сунул руки в карманы брюк. Впечатление это произвело, брови Сёгуна ненадолго приподнялись в удивлении.
– Тебя не учили правилам приличия, что ли?
– Учили. Просто такой дрессировке я как-то плохо поддавался, – солгал я, чтобы и дальше прятать ладони в карманах.
– Ладно, стой как тебе хочется. В конце концов, мне от тебя совсем противоположное требуется, нежели соблюдение общепринятых правил, – в недовольном тоне сообщил начальник Джона и приподнял над столом мою анкету. – Обычно я такие данные не рассматриваю. Меньше года в Раю – уже показатель, что психоанализ личности верен хорошо если процентов на пятьдесят. Такие бумажки я сразу выбрасываю в мусор.
«Так выкиньте их, и я пошёл», – так и хотелось сорваться у меня с языка, а потому я стиснул зубы. Было бы сущей глупостью открыть рот ради таких вот слов. И, возможно, это был лучший вариант действий для получения должности, моё молчание Сёгуна заинтересовало.
– Что? – спросил он с демонстративным поднятием бровей. – Не только наглый, но порой ещё и скромный, что ли? Разве не будешь рекламировать себя, как специалиста?
– А надо?
Вопрос я задал чисто машинально, так как этот человек выбил меня из колеи. В его обществе я ощущал себя загнанным в ловушку зверем, и всё, на что меня хватало, так это на наигранную самоуверенность. Поэтому даже свой вопрос (вопрос, который по сути был призван выяснить что же мне на этом собеседовании делать) я произнёс как-то так, что он прозвучал нахально. Но Сёгуну это понравилось, ненадолго на его лице появилась улыбка.
– Не надо. Не будь твои профессиональные навыки достойными, я бы не разрешил тебе переступить порог моего кабинета. Поэтому меня другое интересует, Дэвид – то, какой ты человек.
– Ну, я парень не промах. Это все подтвердят, – не покривил душой я.
– Нет, ну нравятся мне люди с чувством юмора! Ха, обычно у таких парней в стрессовых ситуациях голова на плечах остаётся, – снова остался доволен Сёгун, но затем отчего-то погрозил мне указательным пальцем. – Однако, хватит. Я не шутки твои слушать намерен, так как решаю подойдёшь ли ты для настоящих дел или нет.
Логика подсказала мне состроить серьёзную рожу, вот только нервная улыбка отчего-то никак не хотела сходить с моего лица. Мне понадобилось с пару секунд, чтобы уголки губ всё же опустились вниз, и эти секунды показались мне вечностью, так как Сёгун не сводил с меня пристального взгляда. Собственно, я тоже на него пялился. Что-то нехорошее я чувствовал в этом человеке. Чудилось, будто стоит отвернуться, и что‑нибудь недоброе со мной произойдёт.
– Скажи, Дэвид, ты хочешь заниматься настоящим делом? Ты хочешь сделать для Рая больше, чем ты делаешь сейчас?
Мне, конечно, куда как больше хотелось получать более высокую заработную плату, мне хотелось свою собственную квартиру не когда-нибудь, а, скажем, уже завтра. А ещё мне хотелось, чтобы Мэрилин пожалела о своём решении расстаться со мной. Я много чего хотел, но только не настоящее дело. Однако, я без раздумий произнёс:
– Само собой.
А что ещё я мог ответить? «Нет» сказать? Так ради чего я тогда на это собеседование припёрся?
– Хороший ответ, Дэвид. Но что, если эта работа потребует от тебя решимости? Или, скажем, готовности пожертвовать чем-то дорогим для тебя.
– Чем, например? – уточнил я, так как мой ответ всерьёз зависел от того, чтобы мне довелось услышать. Я далеко не со всеми купленными вещами был готов расстаться.
– Например, своей девушкой. Как там её? – ненадолго уткнулся взгляд Сёгуна в мою анкету. – Ах да, миловидная певичка из кабаре. Мэрилин Монро, видел её как-то. Так что, Дэвид, что, если я потребую от тебя её оставить?
– Вообще никаких проблем! – тут же выпалил я, благо к настоящему моменту моя скорбь из-за расставания была приглушена ненавистью. А ещё я испытывал куда как меньше желания жаловаться на несправедливость судьбы, нежели поначалу. За время совместной прогулки с Джоном, я как-то осознал, что будет правильнее рассказывать приятелям, будто это я свою девушку бросил, а никак не наоборот.
«Бросил, а потом ещё и квартиру сразу приобрёл», – наставил меня интеллект на более верные слова.
– Серьёзно? – между тем усомнился Сёгун. – А психоаналитики считают, что у тебя к ней глубокая привязанность.
– Слушайте, если это нужно для работы у вас, то я не только на расставание с Мэрилин готов, – смело заявил я, так как подобная фраза прямо рвалась из глубин моей души. В остальном, из-за того, что начальник Джона мне не понравился, рациональнее было бы сказать другое. Но раненое сердце… раненое сердце требовало унизить Мэрилин даже в её отсутствие!
– Похвально, – в голосе Сёгуна звучало откровенное сомнение. – Но не врёшь ли ты мне сейчас?
– Пф-ф, хотите, так я отсюда выйду и сразу себе отдельное жильё сниму.
– Давай, – коварно улыбнулся мне Сёгун. – Даже, чего проще, вот тебе карточка от твоей новой комнаты. Служебной.
– Служебной? – не мог понять я, и потому всё глазел на то, как Сёгун сперва кладёт на свой стол карточку, а там и пододвигает её в мою сторону.
– Все мои сотрудники должны жить в шаговой доступности от транспортного депо. Поэтому давай, докажи, что ты достоин быть одним из нас. Перевози туда все свои вещи. У тебя есть на это сутки.
– Не проблема, – ответил я, накрыв карточку ладонью. Мне так и виделось, что вселенная награждает меня за что-то.
И да, с переездом проблем не возникло, если не считать то, что моё сердце обливалось кровью. Комнатка Мэрилин стала для меня настоящим домом. Мне было больно собирать с полок в чемодан вещи, больно вытаскивать из шкафа одежду. Ещё больше по моим нервам било то, как моя девушка (уже бывшая девушка) на меня смотрела. Я даже вмиг забыл про то, что хотел насмеяться над ней, рассказать, какую удачу принесло мне расставание. Я хотел только одного – прижаться к ней, поцеловать, стиснуть в объятиях так, чтобы не отпускать навеки! Но Мэрилин пресекла мои попытки поговорить с ней на корню. Это было ужасно обидно, а потому, войдя в свою новую комнату, я принялся плакать. Я рыдал горько. Так, как для мужчины не принято. Только что сопли на кулак не наматывал, а потом лёг на постель и просто-напросто отрубился.
– Эй, – проснулся я от того, что кто-то тормошил меня за плечо. Этим кем-то оказался Джон.
– Чего тебе? – буркнул я спросонок недовольно.
– Вставай давай, Сёгун тебя к себе зовёт.
– Зачем? Я сейчас ничего не хочу, – моё лицо плаксиво сморщилось, прежде чем я умоляюще прошептал. – Оставь меня в покое, Джон. Пожалуйста.
Лицо Джона выразило удивление, и это было для меня странным. Я думал, что увижу на нём либо сочувствие, либо злобу, но никак не удивление. Я не мог понять отчего он нахмурился, а затем даже покрутил у виска пальцем.
– Ты совсем тю-тю?
– А?
– В бабу свою ты крепко втюрился, я знаю. Но не рехнулся ли ты думать, что Сёгун тебе вернуть её запретит? Он тебя проверял на серьёзность намерений и всего-то.
– А? – настала моя пора удивляться.
– Давай, харю свою водой похолоднее ополосни, чтобы приличной выглядела, и дуй дальше на собеседование.
– Да какое ещё собеседование? – продолжал не понимать я. – Мне же вон, жильё дали. Приняли значит.
– Блин, Дэвид, не тупи, – начал злиться Джон. – Первую проверку ты прошёл, но это ещё только половина необходимого.
Мне оставалось только глупо моргать. Но пришёл я в себя достаточно быстро, так как Джон едва ли не силой заставил меня пойти в ванную комнату. Там я омыл лицо, и мне действительно полегчало. Во всяком случае, когда я переоделся, то выглядел более‑менее прилично. А, может, так получилось из-за того, что времени на страдания у меня не оказалось. Джон был всё время рядом и поторапливал меня.
– Вот он, – буркнул Джон, когда втолкнул меня в кабинет своего начальства. Сам он тоже вошёл внутрь.
– М-да, долго же ты его ко мне вёл, – выразил неодобрение Сёгун.
– Да этот чудила снотворное принял, едва веки разлепил, – несильно толкнул меня в спину Джон, и вынужденно я подошёл к столу ближе. Цепкий взгляд Сёгуна тут же пробежался по мне, но ехидничать он не стал. Вместо этого он открыл ящик и вытащил из него пистолет.
– Знаешь, как этим пользоваться?
Я оглядел оружие. Оно мало походило на автомат, с которым я уже был знаком, но общие черты в устройстве имелись. Поэтому я кивнул и сказал:
– Да. Нужно нажать на эту кнопку, чтобы снять с предохранителя, а затем только знай жми на курок.
– Тогда держи.
Я подумал, что мне выдают табельное оружие, а потому без колебаний взял пистолет. Я ему даже обрадовался, так как ему предстояло стать ещё одним экспонатом в моей коллекции личных ненужных вещей. Но я ошибся.
– Снимай с предохранителя.
Я удивился, но последовал приказу без вопросов. К этому приучили меня долгие годы службы как на поверхности, так и здесь – в Раю.
– Джон, приведи этого идиота.
Ненадолго Джон вышел. Я не понимал зачем, но задать вопрос мне не довелось, Сёгун продолжил разговор.
– Это хорошо, что ты готов жертвовать личными привязанностями. Прямо скажу, больше половины кандидатов на этом этапе собеседования отсеиваются, и, изучив твою анкету, я был уверен, что ты не справишься. Скажи-ка, тебя Джон надоумил так поступить?
– Нет.
– Хм, звучит честно, – подумав, ответил Сёгун и улыбнулся. – Собственно, в этом у меня было очень малое подозрение. Джон один из моих лучших людей. Самых верных. Хотелось бы, чтобы ты стал таким же.
– В моей верности вы можете не сомневаться.
Я отвечал, но на самом деле только и думал к чему всё то, что происходит сейчас? Нутром я ощущал какое-то второе дно, но не понимал ещё ничего.
«Что этому Сёгуну от меня надо? Дали бы мне уже работу и всё на этом. К чему эти странные разговоры?» – мучило меня непонимание. Но спрашивать я как-то поостерегся, ведь любой вопрос удлиняет беседу, а мне её хотелось закончить.
– Вот и узнаем, – между тем как-то недобро улыбнулся Сёгун. – Потому что, Дэвид, жертва жертве рознь. У каждого своя слабость, свои убеждения. И анализ твоей анкеты таков, что мне нужно проверить тебя ещё на кое-что.
– На что же?
Мой вопрос слился со звуком открываемой двери. Её створки послушно разъехались в сторону и, оглянувшись назад, я увидел Джона и ещё какого-то щуплого парнишку лет двадцати, что тот вёл перед собой. Глаза этого парня смотрели то со страхом, то с гневом. Рот его закрывал кляп, руки находились в наручниках.
– Давай Джон, поставь его к вон той стене.
Джон послушно подвёл парня к стене слева от меня и придавил его плечо, чтобы тот не рыпался. Но тот и не сопротивлялся нисколько.
– Знаешь его? – осведомился у меня Сёгун, и я отрицательно помотал головой.
– Нет. А кто он?
– Леонардо Да Винчи, Орк Свободы. Обладатель имён, которые вскоре никто не вспомнит, – в голосе начальника Джона слышались презрение и насмешка, но я был сосредоточен на другом – я внимательно вглядывался в лицо того, кого моя девушка посчитала лучше меня.
«Он такой молодой. И такой некрасивый», – при этом был поражён я.
На лице Орка Свободы не было никакой косметики, одет он был так же, как житель поверхности. Разве что ботинки выделяли бы его из толпы техников (роба на нём была такой же, как у технического персонала высшего звена). Я не мог понять, что такого разглядела в нём моя Мэрилин.
– А ещё, – продолжал говорить Сёгун, – он ненужный элемент. Он был приглашён в Рай, чтобы жить в нём. Но этот человек мечтает уйти от нас, он хочет для себя другого будущего.
«Так и пусть уходит!» – был готов воскликнуть я, так как подобное соотносилось с моим видением того, чтобы Мэрилин, устав грустить, вспомнила обо мне.
– Вот только подобного допустить нельзя, Дэвид, – эти слова вынудили меня вновь посмотреть на Сёгуна. – Тот, кто не согласен жить по правилам Рая, однажды может возненавидеть его. Однажды он сможет поставить под угрозу наше сообщество. Поэтому, Дэвид, сейчас ты должен сделать выбор.
Невольно я посмотрел на пистолет в своей руке. До меня начало доходить, для чего мне его дали, но пока ещё я не был уверен, а потому слушал Сёгуна. Слушал, хотя в ушах у меня даже словно зазвенело от нервного перенапряжения.
– Докажи мне, что ты готов думать о благе для Рая. Убей его.
Сёгун вовсю уставился на меня, но он мог бы этого не делать. Страх во мне всегда был сильнее всего остального. Сильнее гордости, сильнее чести. А сквозь услышанное мне довелось понять очень страшную вещь – если я сейчас опущу пистолет, если ничего не сделаю, то обвинение в несогласии жить с правилами Рая могут выдвинуть уже мне самому. Ведь только идиот не сообразил бы, что после такого испытания прежним я уже не смогу остаться.
Подняв руку, я нажал на курок и только тогда вздрогнул. Только тогда я осознал как и то, что я наделал, так и то, как хорошо, что я не дал себе ни секунды на то, чтобы задуматься над тем, что я совершу. Видеть взгляд сползающего по стенке человека, за которым на белой краске оставался некрасивый алый цвет, было чудовищно для меня.
– Ого, молодец! Я даже не успел сказать, что если ты его не убьёшь, то… – похвала смеющегося Сёгуна меня отнюдь не порадовала.