Глава 9
о том, что далеко не каждый раз красота решает всё
Найденное в стене отверстие не слишком-то напоминало нормальный вход. Обычная дыра, образовавшаяся из-за отсутствия одного монолита. В неё даже не войдёшь нормально, нужно пролезать, согнувшись в три погибели.
Мартин нагнулся, заглянул внутрь, но пролезть даже не попытался.
– Опять будешь петь про жертвенного ягнёнка? – язвительно поинтересовалась у него Лала.
Он в ответ то ли хмыкнул, то ли хрюкнул, выражая свое отношение к словам принцессы.
– Очень надо. Там же все равно пусто, как в могиле.
Даше опять подумалось, что окружающие, несмотря на молчание, как-то узнают о её мыслях.
– В могилах-то как раз не пусто.
– Тогда, как у Лалы в голове, – торопливо поправился Мартин и, не дожидаясь реакции принцессы, нырнул в лазейку. Девчонки сразу за ним не ринулись, действительно, подождали, что будет.
Ничего не было.
Из строения не доносилось ни звука, будто, попав внутрь, Мартин или без следа сгинул, или, как минимум, провалился в преисподнюю.
– Эй, ты как там? – не выдержав, крикнула в безмолвную тьму Даша.
Ни ответа, ни привета.
Девочки взволнованно переглянулись и уже вдвоём наклонились к отверстию.
– Мартин!
Тревожно бьющиеся сердца отсчитывали каждую лишнюю секунду безответной тишины, а глаза упорно сверлили сжатую мощными монолитами темноту. Даша вцепилась пальцами в выщербленный каменный край. Мальчишеское имя уже нетерпеливо подрагивало на её губах, готовое в любой момент сорваться и зазвучать отчаянно и громко, но тут в дыре показалась взлохмаченная тёмно-русая голова.
– Ну, вы чего? Долго ещё вас ждать?
В отношение Мартина Дашины эмоции сменялись неожиданно, мгновенно и резко, сразу с плюса на минус. Секунду назад она переживала за него, боялась и волновалась, сейчас же хотелось его прибить. Почему не может он вести себя по-человечески?
Будто ощутив угрозу, лохматая голова опять скрылась в темноте, но на сей раз Даша ждать не стала, нырнула в дыру следом и там, во мраке, выпрямляясь, натолкнулась на Мартина, уперлась в него спиной.
Оба застыли и, кажется, перестали дышать. Даша почувствовала твёрдой напрягшейся лопаткой гулкий удар чужого сердца, и вздрогнула до гусиной кожи, и отпрянула. А в дыру протискивалась Лала, спрашивая на ходу:
– Есть что-нибудь?
Глаза постепенно привыкали к темноте, и она переставала казаться такой уж густой и непроглядной. Свет пробивался внутрь через входное отверстие, и уже можно было разглядеть каменные стены слева, справа и впереди.
Совсем малюсенькое помещение, на четвертого человека места в нём уже не хватило бы. Но, скорее всего, оно служило чем-то вроде прихожей, потому что противоположную входу стену делил на части высокий проем.
Мартин без лишних приглашений пошёл первым. Наверное, он уже успел облазить всё строение и теперь чувствовал себя хозяином.
Следующее помещение было гораздо шире и темнее, но свет проникал и туда. Через тонкие щели, через крохотные отверстия и недостаточно плотно притертые линии стыков. Но он не расползался по углам, не растекался по воздуху. Весь свет, словно притянутый магнитом, сосредотачивался на одном.
На громоздком постаменте в специально выдолбленном углублении лежал ещё камень, но он разительно отличался от всех прочих. Идеально отшлифованный, прозрачный, кроваво-красный камень будто светился изнутри. Но не ровно, а вспышками, то бледнее, то ярче, словно сжимался и разжимался, пульсировал, жил.
Красные блики плясали по ребячьим лицам. Мартин смотрел куда-то в сторону с совершенно безразличным видом, а вот Лала…
Лала взгляда не могла отвести от этого удивительного зрелища. Лицо у принцессы неподвижно застыло, а глаза, отражая пульсирующий свет, тоже сверкали кроваво-красным. Сейчас Лала представлялась Даше какой-то чужой, незнакомой, непонятной, и от этого ощущения становилось неуютно, хотелось схватить подругу за плечи и хорошенько встряхнуть, освобождая от странных чар. Но Мартин опередил Дашу.
Разрушая заворожённость момента, он небрежно постучал пальцами по гладкой мерцающей грани.
– Ну вот! Опять мимо. Камешек-то совершенно обыкновенный. Хотя и жутко драгоценный.
Лала с трудом оторвала взгляд от самоцвета и проговорила немного чужим хрипловатым настороженным голосом:
– Откуда ты знаешь?
– Как откуда? – Мартин мотнул головой в сторону Даши. – Кое-кто опять ничего не чувствует. Не слышу восторженных воплей: «Это оно! Да-да! Я знаю! Это оно!»
Лала уставилась на подругу, спрашивая: «Неужели?», умоляя взглядом: «Ну, скажи, что Мартин ошибся. Что мы наконец-то нашли. Что это – оно, сердце!» Но Даша не могла исполнить просьбу принцессы. Она, действительно, ничего не чувствовала. Ничего нужного.
Камень был невероятно красив, но, помимо восхищения, не вызывал никаких ощущений. Случайное столкновение с Мартином и то произвело большее впечатление, но… но… Но не надо об этом.
Опять разочарование, опять напрасные надежды. И никому не нужное бултыхание в грязи, блуждание под дождём, и выдуманные страхи, и глупая самоотверженность, и злость на себя.
«Почему? Почему я ни на что не способна? Действительно, конченая неудачница? Абсолютно бесполезное создание с совершенно бессмысленным существованием?»
Даже Лала, единственная подруга, ничего не хочет сказать в утешение или в поддержку. А что скажешь?
Только Мартин, покровительственно усмехнувшись и чуть приподняв плечи, негромко произнес:
– Да ладно. Чего уж там.
– Отстань.
Не нужно Дашу жалеть. Она ненавидит жалость.
А Мартин опять постучал пальцами по камню.
– Может, всё-таки захватим? Чтоб не с пустыми руками. Стоит-то, наверное, немало. И очень красивый. Правда, Лала? – Он бросил короткий прицельный взгляд из-под навеса чёлки в сторону принцессы.
Та ответила не сразу, будто и правда размышляла, но, спустя всего несколько секунд, сжав губы в тонкую решительную черту твёрдо заявила:
– Нет! Пусть здесь остаётся.
– Как скажешь! – усмехнулся Мартин. – Тогда идём, что ли?
Даша, ничего не сказав, первая двинулась к выходу, прошла, никого не дожидаясь, сквозь проём в стене и озадаченно остановилась.
Как-то уж слишком сумрачно было в маленькой камере перед входом, раньше она довольно сносно освещалась проникающим сквозь лаз наружным светом.
– Это что, уже ночь наступила? Сколько же мы там внутри проторчали?
– Минут пятнадцать, не больше, – откликнулся Мартин.
– Может, здесь какой-то временной излом? – с видом знатока предположила Лала, и Мартин не упустил возможности в который раз поддеть её.
– Может – не может… – закатив глаза и придав лицу жутко задумчивое выражение, пробормотал он и тут же добавил с обычным вызывающим ехидством: – Ты пойди и посмотри!
Лала в долгу не осталась, скопировала выражение Мартинового лица, придала собственному голосу нужные интонации.
– Так вроде бы это ты у нас самый смелый.
Мартин опять закатил глаза, ещё более театрально.
– Так не вроде бы, а правда!
И сунулся в лаз.
– Ну и что там?
Ответ прозвучал по-непривычному неуверенно.
– Не знаю.
Глава 10
о том, что приключения бывают не только захватывающими и увлекательными
Вместо открытого туманного болота за стеной их ожидал темный каменный коридор.
– Ничего себе! – пораженно воскликнула Даша. – Откуда это взялось? Домик же был совсем маленький и торчал на кочке. А кругом – пусто.
– А темно как! – поежилась рядом едва различимая во мраке Лала. – И ни одной щелочки. Как в пещере.
Мартин опять протиснулся в лаз, но уже через секунду во входном отверстии появилась его голова.
– Здесь всё по-прежнему. Маленькая комната и свет пробивается сквозь дыры. И больше никаких дверей.
Мартин неторопливо выбрался наружу.
– Смотрите, что я там нашёл.
В руке он сжимал длинный обугленный факел.
– Мы и не заметили, когда пришли.
– Потому что он нам не нужен был.
Мартин перекинул факел из ладони в ладонь, приподнял вверх, будто примериваясь.
– Сто рублей за вход, тысяча за выход, – тихонько пробормотала Даша.
– Что? – недоуменно поинтересовался Мартин.
– Теперь понятно, почему многие отсюда не вернулись.
– Вот только не надо никаких выводов! – в голосе Лалы прозвучали истеричные нотки. – Зажгите лучше огонь!
– Как?
Молчание длилось, наверное, с минуту. Мыслей появлялось предостаточно – да что в них толку?
Даша прочитала много книг, в том числе про путешествия, про приключения. Не потому что, делать в её положении больше нечего, она действительно любила читать.
Героям книг часто приходилось бороться с обстоятельствами, выживать в сложных условиях, добывать огонь. Тут существовало несколько методов. Во-первых, дождаться грозы, потом дождаться, когда молния ударит в дерево. То, конечно, загорится, и останется только перенести пламя в ёмкости или на конце пылающей ветки в нужное место, где и разводится костер.
– Ну и что? Никто ничего не придумал? – насмешливо полюбопытствовал Мартин.
– А кто у нас – единственный с мозгами? – Лала и сейчас не удержалась, чтобы в очередной раз не поддеть спутника.
– Перестаньте! – Даша начинала уставать от их вечной перепалки, поэтому и предположила без особой надежды: – Если бы у нас было увеличительное стекло, и ещё солнце светило. – Она с упреком посмотрела на едва вырисовывающийся силуэт Мартина. – В конце концов, это же ты – мальчишка. Должен знать всякие способы.
Мартин смущенно крякнул.
– В замке с огнём нет проблем.
– Цивилизация, – опять пробормотала Даша себе под нос.
– Можно высечь искры из камня! – внезапно озарило Мартина. – Тут верх уже обожжен, должно неплохо заняться. На! – он ткнул в Дашу факелом, а затем принялся шарить по полу в поисках подходящих камешков.
– Только держи крепче и не дёргайся!
– Ты меня что ли поджигать собираешься? Почему не дёргаться?
Даша увидела совсем близко лицо Мартина, а потом раздался звонкий удар. Брызнули крохотные искры, разлетелись в разные стороны, на мгновенье блеснули в мальчишеских глазах и бесследно погасли.
– Да-а-а!
Мартин хмыкнул невозмутимо.
– Подставляй ближе!
И снова – звонкий удар, маленький фейерверк, грозящий закончится ничем.
– Ну!
Внезапно одна искра вспыхнула ярче, разгорелась, упала прямиком на обугленную паклю факела, взвилась слабым белым дымком.
Даша вовремя вспомнила, что огонь нужно раздувать, аккуратно выдохнула на дымок.
– Ну!
Из черной пакли выглянул жалкий малюсенький язычок пламени.
Мартин выхватил у Даши факел.
– Ты что? Осторожно! Потухнет!
Но огонь заполыхал сильнее, раздвинул мрак, озарил каменные стены коридора, слегка поднял настроение.
– Что теперь? ‒ поинтересовалась Даша, и Мартин воскликнул воодушевлённо:
– Пошли!
– Куда?
Коридор разворачивался в обе стороны, которые ничем не отличались. Даже не скажешь: вперёд или назад, налево или направо. Стоит развернуться и направление поменяется.
– Да куда-нибудь! ‒ беззаботно отозвался Мартин. ‒ Коридор всегда куда-то ведет!
– Хорошо бы к выходу, – выразила общую надежду Лала, и её дружно поддержали:
– Хорошо бы.
Но, оказалось, коридор тянулся бесконечно. Нет, он не оставался все время одинаковым, изменялся. То сужался так, что едва удавалось протиснуться, то становился широким, как многополосным автомобильный тоннель, извивался, понижался, поднимался вверх. Камень поблескивал в свете факела, чёрные тени дрожали и ломались на линии между стеной и полом, но преданно тащились следом.
Ребята шли и шли, почти не разговаривали, смотрели перед собой, и каждому казалось, что – вот-вот! – ещё минутка, и впереди блеснёт долгожданный солнечный луч, и внезапный порыв ветра принесет влажный воздух с болота. Но даже одно на всех желание никак не хотелось сбываться.
Вокруг только каменные стены и темнота, отступающая при появлении огня, но вновь с высокомерным торжеством смыкающаяся за спиной.
– По-моему, мы здесь уже были! – не выдержав, воскликнула Лала. Её голос дрогнул слезами. – У меня, вообще, такое впечатление, что мы ходим туда-сюда по одной линии. Дотопали до конца, развернулись и двинулись обратно.
– Мы же не разворачивались, – возразила Даша, но принцесса не успокоилась.
– Может, мы просто не замечаем? – Она почти закричала: – Тут всё не так! Потому что этого вовсе не должно быть.
– Лала… – как можно мягче начала Даша, но подруга не стала слушать.
– Что? Ну что? Я не могу больше идти! Я устала.
– Так давайте отдохнём, – предложил Мартин.
– Зачем? – принцесса вскрикнула возмущённо, но тут же отвернулась и, прямо там, где стояла, уселась на пол.
Даша опустилась рядом, а Мартин устроился чуть поодаль, не выпуская из рук факела, привалился спиной к стене, откинул голову.
Лала так и сидела отвернувшись, будто обидевшись и отгородившись от остальных, и вид у неё был обиженный. Даша уткнулась подбородком в согнутые колени.
Когда читала книги, она, конечно, представляла себя на месте героев. А что оставалось делать? Разве в реальной жизни ей удастся пережить что-нибудь подобное?
Её и от обычных-то трудностей и невзгод стараются оберегать. Считается, что на её долю и так их выпало достаточно. Хватит уже преодолевать! А ведь есть инвалиды, которые штурмуют Эверест, прыгают с парашютом, катаются на горных лыжах. По праву считают себя такими же, как все. Вот и Даша сейчас – как все, тоже ходит, переживает приключения.
Но приключения… они не только захватывающие и увлекательные. Они ещё и трудные. И порой мелькает мысль, что лучше бы сидела она сейчас дома в своей коляске, в тепле, в покое, в определённости.
– Даш! – прозвучал голос Мартина. Тот, похоже, заскучал в тишине без дела. – А ты где там у себя живёшь?
Даша не совсем поняла вопрос. Точнее не поняла, что точно хочет услышать Мартин.
– В обычном городе, – проговорила неуверенно.
– Большом?
– Не очень.
До Москвы и до Питера Дашиному провинциальному городку далеко.
– Но побольше вашего. И дома у нас в основном многоэтажные, и автомобили ездят.
– Интересно, ‒ Мартин задумчиво хмыкнул, но Даша не согласилась:
– Ты что? У вас интересней.
Глава 11
о том, что больше всего страхов таится в неизвестности
– Ну, и долго мы тут будем сидеть? – восклицание Лалы прозвучало сердито и резко.
Она всё чаще раздражалась, злилась, теряла надежду, тяжелее всех переносила выпавшие на долю ребят испытания. И это и не удивительно. Лала была всего-навсего изнеженной принцессой, привыкшей к комфорту и чужой заботе. Даша всё прекрасно понимала и старалась относиться к ней тактично и терпеливо. Даже Мартин отказался от своей обычной насмешливости, поинтересовался осторожно:
‒ Идём дальше?
Принцесса стиснула зубы. Видимо, опять хотела воскликнуть, например, такое: «Куда дальше? А в чём смысл хождений, если конца пути не предвидится?» Но не стала. Ведь сколько ни возмущайся, сколько ни кричи, толку от этого не больше, чем от хождения.
Есть ли разница между тем, чтобы сидеть на месте в ожидании благосклонных подарков судьбы и тем, чтобы бесконечно блуждать по лабиринту, из которого не существует выхода? Но всё-таки ребята поднялись и опять двинулись вдоль по коридору.
Потому что, когда идёшь, создаётся впечатление хоть какой-то деятельности, и значит, ты не смирился, значит, располагаешься выше обстоятельств, и ещё не все потеряно. Или это сплошная видимость, обыкновение нежелание замечать правду, и уже давно стоит посмотреть правде в глаза и признать непременный финал? Вот такой: успокойся, покорись. Сказке – конец!
Время шло, захотелось есть и пить, но об этом никто даже не заикался. Не стоило подливать масла в огонь, тем более что ни еды, ни воды взять все равно неоткуда.
Даша никогда не была большой любительницей покушать, и воспитатели в садике и персонал в больницах часто жаловались родителям на её плохой аппетит. Но сейчас есть хотелось так – ну… просто жуть! Дашин желудок, кажется, превратился в голодного хищного монстра, из живота раздалось его возмущенное и грозное рычание. Такое громкое, что едва не разбудило эхо в каменном коридоре. И Даша смутилась. Уши залило краской и нестерпимым жаром.
Пожалуй, если сейчас погасить факел, Даша вполне могла бы освещать дорогу своими полыхающими от стыда ушами.
Мартин обернулся, посмотрел на неё, расплылся в улыбке, чуть ехидной, но в то же время вполне миролюбивой. Он в очередной раз переложил факел из одной руки в другую.
– У тебя руки устали? – догадалась Даша. – Давай я немного понесу.
Мартин не стал отказываться, передал ей факел.
А ведь и правда, не так-то легко постоянно держать руку приподнятой и вытянутой вперед. Мышцы быстро занемели.
Пламя трещало, стреляло горячими искрами, слепило глаза и дышало жаром в лицо, а потом вдруг начало угасать. Видимо, пакля вся прогорела.
Лала с тревогой глянула на бледнеющий огонь, то ли спросила испуганно, то ли высказала:
‒ Он сейчас погаснет?!
– Да ну тебя! Не умеешь! – снисходительно произнес Мартин и забрал факел себе.
Невероятно, но в его руках огонь разгорелся с новой силой, словно никогда и пытался потухать, принялся поддразнивать Дашу, высовывая яркие оранжевые языки.
– А вы уверены, что мы идём в нужную сторону? – опять подала голос Лала.
– Хочешь снова отдохнуть? – предположил Мартин.
– Не хочу отдыхать! – ответила принцесса раздражённо, и опять в её голосе звенели слёзы. – И идти не хочу! Что толку от вашей ходьбы? Идём, идём, идём, а никуда не выходим. Всё одно и то же.
– И что ты предлагаешь?
Лала ничего не предлагала. Она лишь поджала губы, с силой втянула воздух и снова двинулась вперёд.
Коридор чуть изогнулся, раздался в стороны и вывел ребят в большую пещеру. Пол отлого уходил вниз, образуя крутой выщербленный склон, и прятался в густых клубах белого тумана. Но этот туман был совсем не такой как на болоте, гораздо гуще. Будто и не пар, а почти жидкость. И казалось, его можно не только увидеть, но ощутить, потрогав.
«Молочная река, – подумала Даша. – Или озеро?».
– Как вы считаете, здесь глубоко?
– Да какая разница? ‒ равнодушно откликнулась Лала. ‒ Это же туман, а не вода!
– Ну и что? – Даша не согласилась. – Зато под ним может быть что угодно. И вода, и пропасть.
– Ничего там нет, – уверенно произнес Мартин и легонько пнул лежащий под ногами камешек.
Тот взлетел по дуге, врезался в туман и почти сразу же звонко щёлкнул о каменный пол.
– Что я говорил! Вы сами посмотрите. Когда туман расплывается, под ним проступает что-то тёмное.
Действительно, туман перетекал, шевелился, то уплотнялся и поднимался выше, то опадал вниз, становился реже и прозрачней, иногда проявляя близкое твёрдое дно.
Лала бросила на белые клубы брезгливый взгляд.
– Ну, пройдем мы сквозь него, а потом куда? Ту сторону даже не видно. Может, там сплошная стена. Всё! Тупик!
Мартин, будто примериваясь, глянул в затянутую непроглядным мраком даль, потом оценивающе посмотрел на девчонок.
– Вы только стойте спокойно.
Даша обеспокоенно уставилась на него.
– Ты что задумал?
Он не стал объяснять, просто взял и ‒ исчез. Вместе с факелом.
На мгновенье пещера погрузилась во мрак. Лала вскрикнула, а у Даши дыхание перехватило от страха, но тут же свет вспыхнул вновь, и не слишком далеко.
Мартин возник метрах в пятидесяти, у противоположного края туманного озера, осмотрелся и крикнул:
– Тут и берег не такой крутой. И проход идёт дальше. Не бойтесь! Давайте сюда!
Даша глянула на везучего Мартина, на перетекающую под ногами белёсую мглу, обречённо вздохнула и стала аккуратно спускаться вниз по склону.
Передвигаться на двух ногах, лицом вперёд оказалось опасно и неудобно. Подошвы скользили по склону, каменная крошка сыпалась вниз, бесследно исчезала в густом призрачном молоке. Даша еле держалась, чтобы не упасть, поэтому предпочла встать на четвереньки и сползать дальше тылом вперед. Лала последовала её примеру.
У самого края туманного озера они опять задержались. Мартин не подгонял, терпеливо ждал, только переминался с ноги на ногу, и Даша отважно шагнула в молочные клубы.
Она ничего не почувствовала: ни холода, ни какого-то эфемерного прикосновния. Ступня скрылась в нечто белом, но не ощутимом. Даша медленно и осторожно двинулась вперёд, ощупывая ногами пол, слыша за спиной взволнованное дыхание принцессы. Мартин внимательно следил за их передвижениями, высоко подняв факел.
Когда девочки достигли середины озера, туман поднялся выше, добрался до колен. Хотя, скорее всего, это пол ещё немного опустился, а к берегу опять пойдет в гору. Белые клубы обтекали ноги, скользили по складкам юбок, становились все плотнее и, будто бы, материальнее. И захотелось поскорее выбраться из них, и Даша неосознанно прибавила шаг. Но тут ‒ что-то легко коснулось её щиколотки.
От неожиданности Даша взвизгнула и подскочила.
Неужели под туманом пряталось что-то живое? И опасное?
Она в спешке рванулась вперёд, но за спиной раздался крик Лалы:
– Отпустите! Нет!
Даша обернулась.
Невесомая мгла, струившаяся под ногами, ожила и обрела форму. Теперь она не была обычным туманом, у неё появилось множество белых призрачных рук, которые крепко вцепились в принцессу. Они тянули её назад и вниз, и Лала дико завизжала, забилась, пытаясь вырваться.
Даша кинулась на помощь, схватила принцессу за запястье, потянула изо всех сил. Но рук становился все больше. Туман устремился от краёв к центру, окутывая девочек, рождая все новые цепкие лапы, отвоевывая Лалу себе.
Внезапно рядом появился Мартин, тоже ухватился за принцессу. Теперь они сопротивлялись втроём, но туман становился все сильнее.
Лала извивалась и кричала, Даша не понимала, что. Слова слились в единый испуганный вопль. Даша тоже что-то кричала в ответ, не особенно задумываясь над смыслом. Главное, крик помогал тянуть и упираться ещё отчаянней.
У кого на дольше хватит выносливости?
Мартин раздавал увесистые пинки направо и налево, но туманные руки не воспринимали боли, только усиливали хватку, делаясь ещё плотней и реальней. Тогда Мартин закрутил головой, пытаясь отыскать в окружающем пространстве то, что сможет помочь, и остановил свой взгляд на пологом берегу, освещенном наспех воткнутом в первую попавшуюся расщелину факелом. Приказал Даше:
– Не отпускай ее! – предупредил: – Я сейчас! – и опять исчез.
Лала резко качнулась назад, едва не упала, увлекая за собой Дашу, но тут вернулся Мартин. С факелом в руках.
– Я дурак! – успел самокритично заметить мальчишка и ткнул факел в туман.
Раздалось шипение, молочные клубы резко отхлынули, белые руки сделались прозрачней, некоторые потеряли форму, ослабили хватку. Мартин размахивал факелом, отгоняя туман, и тот отступал, отодвигался, возвращаясь к призрачности, к неощутимости, к беспомощности, как и полагалось обычному туману.
Девчонки, по-прежнему держась за руки, помчались к дальней стене, нырнули в сужающийся проход, не обращая внимания на царящую там темноту, прижались друг к другу. Даша почувствовала, как дрожит и испуганно ёжится Лала, обняла её, погладила по волосам и спине.