Глава XV
– Когда-нибудь, – прошептала я, обессилено уткнувшись лбом в кочку, украшенную ярко-зеленой травкой, – внуки-правнуки будут уписываться от восторга, слушая рассказ о приключениях бабки. В них я обязательно буду бодрая, веселая, сообразительная, ну и просто ужасно удачливая.
Впрочем, мне все же удалось выбраться. Чем не везение? Ведь три раза соскальзывала с корней. Точнее, два раза соскользнула, и разок случился обрыв. А когда злосчастный столик повело под ногами в сторону, вполне мог произойти очередной срыв. Правда, я с испугу прыгнула выше. Прям взлетела. Со страху оно, конечно, и не такое выстрелить сможет. Адреналинчик как вскипит, так тут же, откуда ни возьмись, ловкость, сила, выносливость и болестойкость. Я вон грудью сильно ударилась, можно сказать, и не заметила даже. Боль только сейчас доходит… Уж не знаю, с какого образа-подобия лепил господь женщину, но он явно погорячился, решив, что ей не придется ползать по плоским вертикальным поверхностям. Он вообще, похоже, сильно не заморачивался. Мне даже иногда кажется, что наш мир – какая-то пробная Бетта-версия. Ну да бог с ним, с богом-то, проживем и так.
Титаническим усилием перевалившись на спину, я оказалась под сенью высокого травяного кустика. Дыхание постепенно выравнивалось. Биение пульса в ушах стало стихать, давая дорогу звукам жаркого солнечного дня.
Вот еще моментик поблагодарить свое везение. Была бы сейчас зима, то в моем нудистском прикиде в момент отморозила бы все что можно и нельзя.
По краешку сознания пробежало воспоминание о том, как ругали холодный июнь, противно-дождливый июль и невдохновляющее слабо-теплое начало августа. Видимо последний раздухарился, выдав напоследок настоящую летнюю погоду. Правда, в памяти как-то не осело, чтоб Гидрометцентр радовал своих «почитателей» таким прогнозом. С другой стороны, я, похоже, много чего не помню и не догоняю. То ли сплю, то ли с головой проблемы, то ли и то, и другое.
Лукавлю, конечно. В сон-то верится все меньше и меньше. Точнее, почти не верится, только маленькая надежда живет. Скорей даже не живет, а теплится. Да в ней о то надежды мало что осталось. Это уже несбыточная мечта о чуде: авось сбудется, и проснусь прямо там, где обрываются воспоминания, то есть у себя на кухне за столом перед фотографией с Валеркой…
Поневоле тяжело вздохнулось.
Если уж мечтать о чуде, то лучше проснуться так, чтоб успеть предотвратить аварию. Зазвать Ривку в гости… Или утащить ее с малышкой на прогулку в парк… или…
Или перестать себе морочить голову несбыточным и понять, что же происходит!
Оторвавшись от гостеприимной травки, я, приняв сидячее положение, оглядела окрестности. Увиденное, прекрасно описывалось двумя словами: «развалены» и «запустение». А раньше, судя по всему, здесь стоял огромный домина. Даже не домина, а дворец. Или просто замок. Во всяком случае, объем каменного крошева значительно превышал виденные мной в прошлом году остатки шестиэтажки.
Я невесело усмехнулась – вот уж точно не поймешь, где найдешь, где потеряешь. Тогда из-за полетевшего диска на ноуте, мне пришлось в срочном порядке заниматься установкой разного софта «на коленке», мотаясь вместе с шефом в джипе по разным объектам-партнерам-заказчикам. Зато теперь я могу с уверенностью заявить: «Домик здесь стоял покрупнее шестиэтажки». И было это очень-очень давно. Поскольку холмики развалин украсились не только вездесущей травой, но и молодыми деревцами. Удивительно, конечно, как они ухитрились вырасти на груде камней! Впрочем, кто бы жаловался! Ведь именно по их корням удалось выбраться из подземного зала. А еще они, похоже, ответственны за разрушение потолка, что явилось большой трагедией для медведя, а мне… мне, пожалуй, опять-таки грешно жаловаться.
Поднявшись на ноги, я огляделась. Похоже, замок-дворец располагался на небольшой возвышенности, у подножья которой раскинулся огромный сад. Или парк. Только опять же, очень давно, потому что сейчас все свободное пространство покрывала молодая поросль, и следы рук человеческих можно было приметить в некой упорядоченности явно старых деревьев.
Легкий порыв ветра донес гнилостный болотный запах. Помнится в школе на природоведении или биологии нам говорили о круговороте лугов-лесов-болот. И с тех пор во мне жила уверенность, что вода угрожает только старым чащобам, а не такому молодняку. С другой стороны я не специалист по заболачиванию, чтоб заявлять, как может или не может быть. Если пахнет, тогда надо принимать к сведению, записывать на мозговую подкорку и не кочевряжиться. Хотя пару лет тому назад мне довелось сполна насладиться подобным гадостным запахом без всяких болот. Мы тогда нашим СэСэЧе клубом поехали в область добровольцами, помогать расчищать поселок после наводнения.
Хм… В принципе если принять версию наводнения, то становится понятно, какая нелегкая занесла медведя на развалины. Выходит, мне нужно учитывать наличие воды в округе. Но сначала все же стоит «вызволить» свою поклажу и одеться.
Кстати… По мне прошла волна испуга, если сволочной столик рухнул, то значит, мои невеликие припасы, а главное одежда… Тут я углядела «хвост» своей «кошки», скрывающийся в кустах метрах в десяти от меня, и до конца не оформившийся страх сменился радостным: «Свезло!» Как говорится в голливудских фильмах: «Бог есть, и он любит меня».
Однако стоило мне подойти ближе, как сразу захотелось добавить: «но специфической любовью». Кустик оказался родственником колючей проволоки. Влезть в него без вреда для здоровья можно разве что в танке. Ну, может рыцарские латы еще подошли бы. В общем, слов нет – одни эмоции. Особенно как подумаешь о майке в колючках, так сразу эмоции зашкаливать начинают.
Со стороны дыры тоже не подлезешь: там всего полметра до края, причем никакой гарантии, что он не обрушится. А рисковать ради штанов с халатом как-то мелко, что ли.
Я обошла куст с другой стороны. Перспектива не улучшилась. Вернулась обратно. Все равно не подлезть. Идей не появлялось. Тогда я применила отчаянные меры для их поиска: стала слоняться туда-сюда, злобно шипя каждый раз, когда под ногу попадала ветка или камешек. Как ни странно, этот метод принес плоды. Я нашла… точнее, споткнулась о довольно длинную ржавую гнутую железную полосу. Трудно понять какую ей прочили судьбу изначально, но в моих руках она превратилось в мачете. Хреновенькое, надо признать, мачете. Под его ударами ветки больше гнулись, чем ломались, очень неохотно уступая дорогу к моей цели. Однако минут через десть-пятнадцать махания железякой, мне удалось подцепить веревку и подтянуть ее к себе поближе.
Желание заполучить одежду, хотя бы ее часть, относительно неповрежденной, помогло удержаться от первой естественной реакции рвануть все на себя, едва только пальцы дотронулись до первого узелка. Вместо этого я медленно и аккуратно принялась высвобождать «якорь». Не знаю, насколько умаялся Чуковский, вытаскивая бегемота из болота, но я б с ним махнулась бы не глядя. По крайней мере, руки остались бы целые, а не исколото-расцарапанные.
В какой-то момент мне удалось приподнять над ветками свой конец освобожденной веревки, и хищный куст неожиданно выпустил свою добычу. Боясь вспугнуть удачу, я с неторопливой аккуратностью заняла удобную позицию и, как завещал великий Ньютон, плавно потащила багаж из подвала16. Секунды показались минутами, а минуты часами. Но главное, что штаны вместе с всем содержимым оказались в моих руках.
Радости было море. Она бурлила, пенилась и начисто игнорировала тот факт, что от вещей пованивает раздражающим запахом печенья. Впрочем, мелькнувшая на волне воодушевления мыслишка, связала опротивевший аромат с появлением медведя в зале. Звучало довольно логично. Несчастную зверюгу наводнение загоняет на старые развалины, идущий из многочисленных трещин сладковатый запах подманивает его и – бумс – обвал. Выходит мне надо не ругать, а благословлять жестянку с дезодорантом..
Внезапно нахлынувший запах похоти начисто смел все благостные мысли.
Резко обернувшись, я увидела его… Он был огромен. Больше всех, кого мне довелось увидеть в своей жизни. Он даже казался больше медведя проломившего потолок в зале и был гораздо страшнее. Огромными шагами он приближался ко мне. Я же замерла как кролик перед удавом: смотрела и от страха не могла пошевелиться. Просто стояла и смотрела, как это чудовище идет ко мне, расстёгивая на ходу свою рубаху.
И все под звонкое пение птиц, стрекот кузнечиков. Посреди яркого солнечно-веселого дня…
Пуговицы на его рубашке закончились как-то внезапно. Всхлипнув, я подняла глаза и неожиданно наши взгляды встретились. Это было ужаснее, чем страх. Хуже чем убийство. Это была абсолютная вседозволенность, вонявшая жуткими, мерзкими желаниями. Я была в них куском мяса, которое не съедят, а сожрут. Даже не сожрут, а переработают в мелко нарубленный фарш. Медленно… с удовольствием. Причем все произойдет по одной простой причине: ему так хочется. Ему хочется насладиться вседозволенностью по полной программе.
«Очнись!»
Оцепенение спало. Резко бросаюсь в сторону. Но гигант, находясь в метрах десяти, стремительным рывком наперерез перекрывает дорогу. Отпрыгиваю назад, невольно загоняя себя в угол между кустами и провалом. Мелькнула бредовая мысль перепрыгнуть дыру. Потом проскользнула более реальная: пройти по узкой полоске между ямой и кустами, но на нее уже не остается времени. Он прыгнул. Клешни его рук упали мне на плечи… Падая на спину, я вижу, как надо мной нависает туша…
– …у айкидо, – пояснял Тимур Рустамович поднимающемуся с матов Валерке, – надо усвоить принцип: движения соперника не блокируются, а перенаправляются. Его инерция – твой союзник. Тебе требуется лишь внести небольшую корректирующую поправку, а остальное сделает за тебя физика…
… моя нога подцепляет наваливающуюся тушу и сильным толчком добавляет корректирующую поправку, отправляя нападающего в кувырок через мою голову.
Сильный удар спиной о землю, кажется, не выбил воздух из легких, а просто смял их в две маленькие тряпочки. Но только времени нет ни на ахи, ни на вздохи. Эйри крепко внушил: лежачего не только бьют, но и запинывают.
Резкий переворот на живот… И еще не поднявшись на ноги, вижу, как с коротким вскриком враг исчезает в провале… Из-под земли слышится грохот… видимо, моя башня… после чего наступает тишина.
Убился? Ранен?
По-прежнему сидя на корточках, я вслушиваюсь в тишину… Снова застрекотали кузнечики. Чирикнула птица. Словно и не было никого. Ничего не происходило. Как бы…
А вдруг он просто потерял сознание от удара, но скоро очнется и вылезет.
Или здесь рядом его друзья-товарищи. Они услышали его и сейчас со всех ног спешат сюда узнавать, что случилось.
Бежать! И как можно скорее.
Не тратя время не то что на переодевание, но и на отвязывание ножки, я, схватив свои припасы, помчалась в заросший парк. Почему туда… Наверно потому, что среди деревьев и кустов легче спрятаться. А может из-за того, что бежать вниз легче… В любом случае я мчалась, не разбирая дороги, не обращая внимания ни на царапающиеся ветви кустов, ни на боль в непривычных к босому бегу ступнях.
В какой-то момент легким перестало хватать воздуха. Тело требовало упасть и насладиться покоем. Но страх с прежней силой гнал вперед И я, не останавливаясь, продиралась сквозь кусты и перелески, пока неожиданно не выскочила на открытое пространство. В первое мгновение перемена пейзажа как-то не сразу осозналась. Радость, что легче бежать появилась, а вот вопрос «Почему?» догнал только через пару метров. В некоторой растерянности я замедлилась, пытаясь на ходу осмотреться, как внезапно что-то сильно ударило по ногам. Мешок вылетает из рук, кувырок, и я вытягиваюсь во весь рост на земле, утыкаясь носом в небольшой кустик. Дергаюсь в попытке встать. Не получается – ноги словно связанные. Сажусь… И правда связанны – икры плотно обвивает трос толщиной с палец. Даже скорей впивается в них. А на его концах укреплено по нескольку металлических шариков покрытых сетью разномастных царапин, видимо от частого употребления. Валерка, когда-то о чем-то таком рассказывал. То ли балли, то ли болли17. Довольно древнее метательное оружие… я вздрогнула – если оружие здесь, значит, где-то рядом должен найтись и сам метатель.
Неужели уже догнал? Вылез и догнал?
Дрожащими руками я схватилась за веревку. До меня донесся запах чужих эмоций, и в первый момент я испытала облегчение. Это явно был другой человек. В нем преобладала смесь усталости с радостным удивлением. Вот только душок его радости ничем хорошим мне не грозил: либо по-доброму подчиняюсь, либо сама виновата. Пальцы лихорадочно забегали по веревке, но проклятые шары слишком сильно переплелись друг с другом. С наскоку не распутать. Вот если б разрезать… Я огляделась в поиске «узелка» и с неприятным удивлением обнаружила его по ту сторону «своего» куста. Штаны словно присели на ветви, раздражающе близко, но так что с моего места не достать. В качестве утешительного приза тускло отражая солнечные лучи на земле, у самых корней, лежала обычная вилка. Видимо та самая, которую я после неуспешных попыток привязать к руке, бросила сверху в «багаж». Вот ее-то мне и удалось ухватить, просунув руку сквозь ветви.
Мерзкий смешок в сочетании со зловонными эмоциями, заставил взглянуть в лицо приближающейся опасности. Немолодой грузный мужик в очень поношенном кожаном костюме значительно уступал первому 'знакомцу'. Он тяжело дышал, тяжело шагал и был весь какой-то тяжелый, даже в эмоциях. И все же весьма опасный.
Поняв, что не успею полностью распутать веревку, я подобрала ноги, стараясь незаметно «перекатиться» в положение на корточках…
– … ноги в бою нужны не только для махания, – поучал спецназовец, – точнее, как правило, не для махания. Сама знаешь, на короткие удары по низам нужно меньше времени и места. А еще не стоит забывать, что ноги могут тобой «выстрелить». Особенно если враг появился неожиданно на близкой дистанции. Смотри, я нагибаюсь… Резко выпрыгиваешь – головой в челюсть и сразу добивай. Только смотри, чтоб не теменем била. Подбородок выше задирай…
… положение на корточках. Все, я – взведенная пружина. Он подходит, слегка наклоняется. Прыжок. Только враг оказывается гораздо шустрее. Мужик успевает отклониться назад и бьет меня кулаком в лицо… Свет погас.
«Ленка! Очнись!»
Голова гудела как колокол. Наверное первый раз в своей жизни я полноценно оценила точность этого выражения. Собственно, вполне можно прожить без такого знания, но не пришлось…
А еще лицо пульсировало болью, точней пульсировал эпицентр на правой скуле, и уже от него волной боль расходилась по кругу, резонируя в зубах, в глазу и опять же в затылке. А это означало, что проснуться у себя на кухне явно не светит. Зато светит выяснять отношения с челом, который, одним ударом послав меня в нокаут, вовсю фонтанирует вонью своих похотливых желаний. Причем, судя по тому, как он по-хозяйски наминает мою грудь, учитывать мнение других участников процесса эта скотина не собирается.
Стараясь не показать, что уже пришла в себя, я слегка приоткрыла глаза. Повезло, что гад смотрел на мои ноги. Кажется, он распутывал веревку, пользуясь только одной рукой, и при этом, сволочь, ни на секунду не выпустил из лапы мою грудь. Явно мозги ему переклинило, причем не в самом для меня удачном месте. Умелец-многостаночник. Даже непонятно, чего во мне больше страха или злобы. Одно ясно – надо как-то вырваться из его рук. Насовсем. Да как атаковать, если ноги связаны и подвижности никакой? Дожидаться пока веревку снимет? Так он же тоже освободиться. У меня к тому же в голове еще волнения после его кулака не утихли. Хорошо хоть в глаз не попал, а то б еще ослепла на правую сторону… Стоп. Я что-то важное пропускаю. Эйри что-то такое говорил… или Тимур… а может даже Валерка… что-то про право-лево… Во! Право! Он бил в правый глаз! Эта скотина еще и левша! Точно. Он и сейчас левой рукой орудует. Сильный, шустрый и левша. Мои шансы тают быстрей, чем снежинка в костре. Что за сволочизм! Хоть бы оружие какое!
И тут я вспомнила про вилку. Очень-очень медленно, боясь движением или каким-то звуком отвлечь это животное от разматывания веревки, я осторожно пальцами стала «осматривать» землю около себя. Внутри все сильней леденело от страха с каждым безрезультатно пройденным сантиметром. Внезапно задрожала губа. Глаза наполнились слезами, и если б эта сволочь взглянула на меня сейчас, то притвориться спящей уже не получилось бы. В отчаянье я сильней задвигала рукой и… Есть! Нашла!
Теперь главное не профукать свой шанс. Надо его удивить, чтоб раскрылся и бить. Чувствую, как его палец поддел веревочную петлю. Сейчас!
– Хэлоу-у! – нежно пропела я.
Враг вздрогнул и стал оборачиваться ко мне…
– … Не слушай либегхальных идиотов-пацфистов о михгном газхгешении спохгов, адекватной хеакции и пхгочей егунды, – поучал Эйри на первом занятии, – Все это надо было делать до. Он напал или даже пгхосто угхажает, значит, должен получить по полной. Любое нападение-это угхоза вашей жизни. У вас нет вгхемени гхассуждать, что он хотел, и какие социальные пгхоблемы вызвали его агхессию. Задача всегда одна – выжить. Поэтому никогда не думайте о здогховье вхгага. Смело его калечьте и не задумывайтесь, нанося смегхтельный удар…
– … тебе, Елена, – Тимур Рустамович прошелся взглядом по моей фигуре, – удар не удержать. Враг сметет тебя вместе с твоим блоком. Так что уходи от ударов. А лучше удиви и резко атакуй первой. Блицкриг – это то, что надо в твоем случае…
… оборачивается ко мне лицом… Левой рукой блокирую его правое предплечье, одновременно резким поворотом коленей захватываю кисть его левой руки и бью… вилкой в глаз.
Глава XVI
Мне плохо. Мне очень-очень плохо. Голова гудит, кружится. Тошнит. Но желудок абсолютно пуст. Остатки своего более чем скромного завтрака я исторгла минут десять назад прямо на тело, которое с трудом столкнула с себя.
Тело… Это страшно держать человека и чувствовать, как из него уходит жизнь. Жизнь, в которой ты поставила точку… вилкой… Ох, нет! Уже желудок болит от спазмов. И надо было опять вспомнить! С другой стороны, сожаления нет ни крошечки. И раскаянья в сделанном нет совсем. Зато есть ненависть. Ненависть к этому теперь уже труппу за то, что он заставил перейти черту. За то, что решил раздавить мою жизнь во имя удовлетворения своих низменных желаний.
Кстати, и подох он из-за них. Пожалел, скотина веревочку. Не стал ножом резать. Распутать решил. Ну да это свое. Ни какие-нибудь трусики на бабе, которые поддел ножичком и, опля, получился поясок, стягивающий теперь мою талию повыше пупка. А вот что ниже раскрасилось в основном кровью и блевотиной. Его кровью и моей… уф… А надо было еще столкнуть с себя тяжелую тушу, распутать веревку, освобождая ноги, и бежать… Хм… То есть уходить. Потому что, где нашлось два бандита, найдется и третий. Так что встала, штаны как переметную сумку через плечо и, опираясь на ножку стола как на клюку через «не могу» почапала дальше.
Правда, «дальше» своеобразным получилось. Угадала я, похоже, с наводнением. Наверное и пятидесяти метров не прошла, как наткнулась на воду. Сначала огорчилась, а потом обрадовалась. Водичка довольно теплая. Глубина чуть выше щиколотки и следов не остается. Значит, можно не бежать, а спокойно брести. Опять же помыться можно…
***
Хреново. Как же мне хреново… Хотя это уже становится привычным состоянием. С другой стороны в такой некондиции как сейчас, я не пошла ни в какой институт, ни на какую работу, а осталась бы болеть дома. Но это произошло бы в прошлой жизни. В этой – я часами «гуляю» по парку голышом по колено в воде с потенциальной угрозой преследования. Сомнительное улучшение…
***
… По-моему, я «гуляю» кругами…
***
Я вижу землю. Землю, на которую можно сесть или даже лечь и при этом остаться сухой. Сидеть абсолютно сухой, наслаждаясь остатками летнего солнечного дня.
Я вижу землю, которая, вот гадство, находится на другой стороне реки! Или озера. Без разницы, что за водоем. Но на другом берегу. На другом! А на моем – все залито водой по колено, то есть суша как таковая отсутствует. А там – пожалуйста.
Эх, поймать бы ту заразу, которая втравила меня в этот квест! Вот взяла бы за грудки, тряхнула так, чтоб зубы клацнули и проникновенным голосом спросила: «За что?»
Сплюнула… Отдышалась…
Лирика все это. Ли-ри-ка. Лирика, абсолютно не решающая главный вопрос: «Что делать?»
А что делать? Плыть?
По большому счету двести метров для меня раньше проблем не составляло. Родители позаботились. Подошли ответственно: нужно ребенку заниматься спортом – пожалуйста, занимается, заодно и плавать научится. И от дома недалеко, не то, что какое-то фехтование, за которым надо «пилить» чуть ли не на другой конец города.
Три года, и бабушка сказала, что хлорка вредна, особенно для лица и волос, мама – что ей не нравятся фигуры плавчих, дед – мол, цикличные виды спорта – отупляют, отец… хм… Отец сказал, что тренерша – мокрая вобла, ни на что не годится. Получилось, что все держалось на моем искреннем энтузиазме, которого отродясь не было. Зато проплыть двухсотку для меня не проблема… В нормальном состоянии… до которого сейчас ой как далеко. С другой стороны, рекордов ставить не надо и если найти плавсредство для багажа, а еще лучше для моей тушки, то вполне можно попробовать…
***
Мне чертовски повезло. Причем аж три раза. Во-первых, плавсредство нашлось буквально в двух шагах. Стоило подумать, сделать пять шагов и тут же в кустах… точней за кустами обнаружился сломанный указатель. Прямо рояль в кустах. Жаль, что на куске доставшейся мне стрелки отсутствовали какие-либо надписи. Хоть бы в пространстве сориентировалась. Но это не столь важно. Главное мои пожитки обзавелись шикарной лодочкой. Во-вторых, больше половины расстояния до другого берега занимал затопленный луг. Идти по нему удовольствие весьма и весьма сомнительное. Но идти – не плыть. Кстати, непосредственно проплыть пришлось совсем уж мелочевку, метров двадцать, не больше. В-третьих, я поленилась переделывать свой «канат». Хотела сначала отвязать одежду, а потом, посмотрев на манящую землю, решила все отложить до «сухих времен».
И вот только сейчас, вынырнув из прибрежной тины, мне удалось оценить степень везения. Без него лодочка с припасами уже плыла бы куда-то по своим делам, едва только я поскользнулась на склоне. А так конец веревки нырнул вместе со мной, удержав самоплавующую поклажу. Жаль только вилку-нож упустила. Кто ж знал, что хорошая идея быть во всеоружии, обернется такой досадной потерей. Но с ножкой-дубинкой идти на штурм вершины несподручно…
Мысли сбились тяжелым отхаркивающим кашлем, после которого я, не выползая из воды, как бы привалилась к берегу. Дно тут резко уходило вниз и буквально в метре от обрыва глубина, как показал незапланированный нырок-кувырок, достигала… Кто его знает, сколько достигала, но думаю даже наш Малюткин, встав на дно, до поверхности не дотянулся бы. На самом деле с глубиной тоже повезло, потому что, поскользнувшись на глиняном склоне, я влетела в воду именно головой вниз, и будь там лягушатник, то мой самый многострадальный орган пострадал бы еще больше. А так только водички наглоталась… пресной, грязной, противной и по самые уши… Ничего, сейчас я отдышусь и влезу на этот живописный склон. Только сначала вещички на берег вытащу. Я, конечно, падать больше не собираюсь, поэтому шанса уплыть у них не будет. Но все же сначала вытолкаю лодочку на берег. И вилку возьму, чтоб было чем за склон держаться.