Об особенностях вживания в новый мир
Когда я, наконец смог соображать, понял, что нахожусь в лечебнице, и меня выхаживает какой-то старичок, которого я понимаю только по жестам. Попал ты, парень, сказал я сам себе, теперь хорошо бы еще понять куда. Я лечился, разминал заживающие конечности, отзывался на странное имя Вольд, данное мне моим доктором Айболитом. И долбил жутко неудобный местный язык, потому что объясняться же как-то надо. Например, чтоб домой выбраться, ну и как-то за лечение рассчитаться. И для начала выяснил, что здешнего доктора зовут Ниорисом. Непривычно. А значит, дело плохо. Вопрос в том, насколько.
Так вот, когда я более-менее начал понимать местную речь, Ниорис меня насчет собственного местонахождения как раз и просветил. Оказывается, я и впрямь попал, и попал конкретно, в какую-то древне-скандинавскую действительность. У них тут в ходу старорежимные понятия родов и кланов. Самый главный в Тиррольде – конунг Мадиан, херс клана Каменного Медведя. Под его властью находятся все остальные кланы. Еще по мелочи есть всякие баронства, жаждущие сменить статус на более высокий. А пока они напрямую являются вассалами одного из правящих кланов.
Под властью Мадиана конунга тоже имеется подсобное баронство, что ли, клан Чепрачной Собаки. Второй по силе после клана конунга – клан Черного Филина, имеющих в помощниках клан Водяного Во́рона. Затем идет клан Зеленого Ящера, руководящий жизнью клана Гривастой Росомахи, клан Синего Лиса, имеющий в подчинении клан Рогатой Гиены, клан Белой Змеи, в услужении у которого находится клан Скальной Крысы, клан Серого Буйвола, имеющий право приказывать клану Древесной Обезьяны, клан Красного Тигра, подчинивший клан Иглозубой Пумы, клан Желтого Енота, помыкающий кланом Ушастого Хорька. Ну и зоопарк, твою мать. Спасибо, тушканчиков каких не развели. Или нет, клан Червяков, Земляных Червяков, точно!
А самое забавное, это то, на чем держится эта самая власть. На некой силе рода. Вот есть у каждого Высшего рода эта самая родовая сила, которую и заслужить-то нельзя, она сама на голову сваливается. Заслужить ее нельзя, а вот отнять или потерять можно. Отнять ее может актуальный конунг, а потерять ее можно, если глава клана не запасся законными наследниками мужского пола. Причем в случае отсутствия таковых переходит эта сила к подчиненному клану. Не будет, например, сыновей-внуков у херса клана Белой Змеи и опосля его смерти родовая сила – шмыг, и быстро порадует собой херса клана Скальной Крысы, превратив их соответственно в главенствующий клан Белой Крысы и какой-то там вассальной Змеи.
– А радость-то какая с этой самой силы?
– Очень большая. Владелец родовой силы контролирует собственный и подчиненный кланы. Вот как паук в гигантской паутине: он чувствует всех, кто относится к его уровню подчинения и как бы дергает за нити силы. Это для членов двух кланов одновременно и кнут, и пряник, и дополнительные возможности, и подчинение, и защита, и наказание. И чем мощнее сила, тем круче клан.
– Эээ… я даже сделаю вид, что понял. Интересно, а расстояние имеет значение? Кстати, а подчинять таким образом можно только свой и вассальный кланы, а остальных трогать нельзя?
– Нет, дотянуться до «своих» владельцу силы можно в любой точке наших земель. Тех, кто сами с силой, или в вассалитете, их еще с собственной защитой и не сумеешь потрогать. А вот жителей Свободных Земель – именно что нельзя. На них распространяется протекторат конунга.
– За что ж такая честь?
– За дело. В Свободных Землях живут свободные от клановой системы жители, занимаются разными нужными ремеслами, честно платят законной власти налоги с заработков, ну так конунг их и сам не обижает, и остальным не дает. А то бы сильно шустрые ярлы давно всех свободных превратили в рабов.
– А мы, получается, находимся сейчас в Свободных Землях.
– В них, родимых. Именно здесь располагается Академия, готовящая магов-лекарей, гран-магом которой я и являюсь.
– Так мы, получается, из одного цеха?
– А ты маг-лекарь? Я не заметил в тебе силы.
– А у вас лекари лечат силой?
– Да, причем как правило, своей, но иногда заемной, с помощью амулетов.
– Не знаю, как назвать, но там, у себя я учился… ну, на лекаря, но не путем применения силы, а используя инструменты и лекарства.
– Вот и я думаю, как тогда тебя называть при отсутствии силы… А что ты можешь делать?
Вопрос-то был абсолютно верный. Эта их лекарская сила действительно была какого-то местного магического происхождения, впрочем, как и родовая в Тиррольде, только вот мне с той силы толку никакого. Нет, лечению ею я очень даже поддавался, но сам лечить местными методами не мог. Это здешние детки с соответствующими навыками поступали в Академию, готовящую магов-лекарей, под крыло гран-мага Ниориса и долго учились сначала накапливать в себе ту самую маг-силу, а потом применять ее в определенных случаях. Или «запирать» в амулетах, каждый из которых заряжался и впоследствии применялся для излечения некой конкретной хвори. Они еще умели готовить всякие подсобные отвары, мази, настойки и прочие гербарии для не самых сложных болезней. Другой вопрос, что и у них наряду с вроде бы невероятными умениями были и свои ограничения.
Например, нанесенные раны они «затягивали» до гладкой кожи без шрамов прямо на глазах! Сломанные зубы отращивали практически за несколько минут! Переломы срастались за пару-тройку дней! «Вливание» силы разглаживало морщины буквально на глазах, омолаживая за сеанс организм сразу лет на пять-десять. Воспалившийся аппендикс эти филиппинские хилеры местного разлива прямо при мне заставили «выдавить» гной и буквально засушили, превратив в крохотный безвредный клочок клеточной ткани. Обалдеть! Я так по любому не мог.
Зато много чего на первый взгляд простого не могли и они. Если зуб выпадал, или его выбивали, новый вырастить местным эскулапам было не под силу. Если какой-то орган был сильно поврежден, они могли эту часть только «убрать» из организма, но не восстановить. То есть сотворить что-то из ничего местная магия не могла. И чисто хирургических навыков лекарям тоже не давали. А потому проблему Ниориса, мучавшегося от свища на ноге, тоже решить не получалось, потому что какая-то там бактерия в организме на лекарей плевать хотела, подыхать не собиралась и продолжала превращать нормальные ткани в гной, а выходное отверстие – выделять экссудат. От отчаяния они даже предлагали ликвидировать гноящийся участок вместе с половиной ноги.
Вот как раз в этом случае кое-что я все-таки смог. Некоторые навыки оказались моими преподами «вбиты» намертво. И свищ на ноге у Ниориса, который не поддавался местным усилиям, мною таки был изничтожен на пару с магом-лекарем Олафером, который занимался местным наркозом пораженного участка, пока я иссекал канал, очищая его механическим способом. Ну, и последующим заживлением, это как раз по его части. Варварство, конечно, особенно если учесть, что вместо привычных инструментов орудовать пришлось не самым острым ножом, зато угроза ампутации ноги у гран-мага отступила.
После операции, посовещавшись, местные маги-лекари приняли решение определить мой статус как знахаря. Мне в общем, было без большой разницы, поскольку понятия хирург у них изначально не было, а называть как-то и впрямь надо. А зачем как-то называть? А поскольку (оказывается!) пришло время определить круг занятий, потенциальных заработков и величины отчисляемых с них налогов. Вот я так и знал, что все будет сводиться к тому сколько с меня можно будет бабла властям поиметь! Как прямо не в другой мир попал, а с нашими расчетчиками зарплаты беседую! С другой стороны, хватит на шее у Ниориса сидеть, не мальчик, а здоровый лоб, чтоб вечно в приживалах числится. Ему единственному я все рассказал о том, как и почему здесь появился. Чтоб, значит, не возникло мыслей, что чуть не убили меня за дело. Заодно и попросил кое о чем.
Поэтому тем же вечером, за очередной партией в шахматы я поднял тему своего отселения и наконец-то выяснил, почему мое умение передвигать фигуры казалось гран-магу настолько необычным. Мало того, что в Тиррольде в узком кругу высшей знати были чрезвычайно популярны шахматы, привнесенные когда-то неким попаданцем, это бы еще полбеды! Я и сам несколько приободрился от такой информации, вспомнив собственный первый разряд, немножко же не дотянул до первого профессионального шахматного звания – КМС, и подумав, ух, я их! И даже несколько раз легко обыграл Ниориса, на что тот явно обиделся.
А самым необычным оказалось другое. Дело не только в том, что шахматам учили исключительно ярлов и особо приближенным к ним. У остальных на эти развлечения особо и времени не оставалось. Эта популярность шахмат имела и отрицательную сторону, в виде периодического «переноса» элитой шахматных понятий на стандартные жизненные ситуации. Эдакое специальное выпендривание перед окружающими, какое бывает у людей, владеющих неким экзотическим языком. Вот мы, избранные, друг друга понимаем, а остальные – фи, недостойны сего великого знания. Высшим шиком среди местной аристократии считалось описать свои действия, используя шахматные термины и оставляя собеседника гадать, что именно имелось в виду! Причем от того, насколько хорошо ты интерпретируешь шахматную раскладку к обычным реалиям, будет зависеть и отношение к тебе. Совсем ты дурак и лучше тебе разжевывать ситуацию с применением обычной терминологии, или понятливый, то бишь «ты – человек нашего карраса, и шахматы – вампитер его».
Вот сказали тебе, что отправка груза соли соседнему ярлу, это была жертва[31]. А ты потом сиди и думай, что имелось в виду: жертва корректная, некорректная, или вообще позиционная. И переспросить вроде как неудобно, дураком себя выставишь, абсолютно незнакомым с терминологией, доступной и понятной только высокородным, а не всякому там быдлу. В общем, хорошо, что выжили, плохо, что из ума…
Н-да… А ведь когда-то один умный человек призывал не глумиться над шахматистами. «Легко ли сохранить душевное здоровье, когда изо дня в день теряешь коней, бьёшь слонов, нападаешь на королев?[32]» Действительно, какое такое душевное здоровье можно сохранить, если сам себя постоянно сравниваешь с той или иной шахматной фигурой, а свои действия – с ходами и комбинациями в игре? Вчера ты – пешка, сегодня – ферзь, вчера – крутили мельницу, сегодня – осуществляем фианкетто[33]. Дурдом, ей-богу.
А с другой стороны, чего только от скуки не наворотишь? У них же развлечений не так, чтобы много, особенно зимой, когда все засыпано снегом и шахматы чуть не единственный способ скрасить тоскливые вечера? Нет, надо пропихивать среди местного населения мысль о картах, а еще лучше попробовать вариант «Монополии» с использованием местных реалий, может весело получиться…
Ну, а потом Ниорис заговорил о проверке моих возможных качеств Ходока. Я прямо сразу взвился «Сталкера!» Ходок – это по бабам, а порочить славное имя сталкерского племени, воспетого братьями Стругацкими, не позволено никому! Тот меня не понял, но идею насчет хождения из Тиррольда в Мираш, то есть на нашу Землю, и обратно продолжал усиленно пропихивать мне в мозг. От одной мысли, что я могу вернуться домой я немедленно обрадовался, но…
Вот почему, как только возникает какая-то приятная перспектива, так сразу вылезает какое-то, мать его, но! Сюда-то я попал вместе с тем пугливым сурикатом, а, значит, есть шанс, что именно он был тем самым Проводником клана Филина, просто прихватившим меня в «переход», что низводит мои потенциальные возможности Ходока к нулю. И обратиться к нему для обратного перехода не получиться по двум причинам. Во-первых, его «дверь» на территории Филинов, куда мне ходу нет. И, во-вторых, глава клана Фарран светлый ярл разослал по всему Тиррольду весть о поиске нового Проводника, что позволяет сделать вывод о кончине прежнего. Вот так, Вольд, придется тебе самому решать проблему перемещения домой. И не факт, что у тебя и впрямь есть подобные возможности. И непонятно, куда тебя занесет, даже если они есть. И не навернешься ли ты головушкой на асфальт этажа эдак с восьмого «выйдя» в родимой столице, голым, ага. А пробовать придется, если я не хочу застрять в этом гнусном средневековье на всю оставшуюся жизнь. А я не хочу.
О проблемах собственной жизни
Как я сумел перебраться на Землю в первый раз, лучше не вспоминать. Хорошо, что мы с Ниорисом сразу сообразили, что пробивать «переход» хотя бы из Тиррольда нужно с дружественной территории. Чтоб если что, мое возвращение не застало меня врасплох, как в прошлый раз, когда меня занесло в усадьбу Филинов. Сколько я объяснялся с хозяином квартиры, куда умудрился «прийти», это тема для отдельной баллады. Одна радость, что я мужского пола. Вот что бы вы подумали, проснувшись посреди ночи и обнаружив, что к вам в балконную дверь посреди зимы стучится голый мужик? Правильно, потому у меня и прокатил вариант «меня чуть не застукал муж зазнобы». Хорошо еще, что меня вынесло на балкон, а не за него. А еще лучше, что хозяин квартиры оказался тот еще алконавт и добрую половину времени обитал в каких-то алкогольных мечтах, ну, или что у него там под банкой в голове творится.
Милейшим человеком оказался Анатолий Батькович. Даже поделился остатками недопитой водки и собственным старым тряпьем. А уж когда его срубило на досыпать, я постарался «шагнуть» обратно. Как я перепугал Ниориса, появившись посреди каменной стены, при том, что «уходил» в дверной проем, словами не описать. Ну да, ну да, нас ждали с моря на катере, а мы выехали из п…ы на лыжах. Нет, все-таки наши люди в плане психики куда крепче. Или просто пьют больше?
В любом случае, отныне это помещение было решено превратить в мою «дверь» с Земли в Тиррольд, а мне озаботиться легализацией собственного появления в квартире Анатолия Батьковича. После фееричного появления на балконе я получил возможность регулярно посещать намертво «убитую» двушку милейшего пенсионера Анатолия Батьковича, при условии, разумеется, наличия при себе хоть какого-то подогрева. А немудрящую закусь в виде лука, хлеба и квашенной капустки он и сам всегда был готов сообразить. А уж потом, дождавшись, когда хозяин накушамшись алкоголя, мирно уснет, можно было приступать к «переходам» в Тиррольд. Выяснив, что у меня получается «провести» и Ниориса, а, значит, нам нужен плацдарм для постоянных «переходов», начали разрабатывать целую программу по переводу данной древней квартирки в мою собственность. И отныне еженедельно я наносил ему визиты с очередной бутылкой и поутру покидал жилплощадь гостеприимного алкаша с пронесенными буквально в зубах брусочками драгметалла.
Нет, перенесенных во рту слитков золота могло хватить много на что, только вот его еще надо суметь пристроить, а до того восстановить факт собственного существования в стольном граде Москве. Всю последующую маяту с ментами вспоминать тоже не хочется. С одной стороны, доблестные стражи порядка обрадовались, что «висяк» закрыт, дело о моей пропаже таковым больше не является. С другой стороны, они никак не хотели верить в то, что я просто загулял, и на всякий случай попытались примерить на меня пару-тройку других «висяков», случившихся за время моего отсутствия. Родители меня еле отбили.
Зато восстановление в ординатуре НИИ скорой помощи имени Склифосовского прошло достаточно гладко, в первую очередь благодаря моему научному руководителю. Прямо и не знаешь, то ли свечи Богу ставить, то ли самому научному поясные поклоны бить и водкой поить до гробовой доски. Как же повезло мне в свое время, что именно он меня под крыло взял и оперировать научил! И натаскал так, что стал я одним из лучших трансплантологов. Низкий поклон Вам, Олег Николаевич, и теперь уже светлая память.
За что только мы не брались! Своим студентам он преподавал и реконструктивную хирургию сосудов, научив нас трансплантации вен, особенно большой подкожной вены бедра. Чуть ли не первым ввел в клиническую практику микрохирургическую технику. Именно с его легкой руки получили распространение трансплантации на сосудистых (иногда и нервных) связях кожных, кожно-мышечных лоскутов, мышечно-костных фрагментов и отдельных мышц. Мы старались и учились. Чаще всего приходилось делать трансплантацию почек, реже – печени, иногда сердца и легких, и уж совсем в исключительных случаях – поджелудочной железы.
Специальность наша… она, с одной стороны, направлена на благое дело. А с другой… Ты еще пойди и найди себе нужный донорский орган, ага. И договорись, чтоб тебе его подарили безвозмездно, то есть даром. В результате появилась целая отрасль «черных» торговцев чужими органами, и многие органы добывают, скажем так, не вполне легальным путем. Причем самый высокий спрос существует на почки и печень. Хотя есть страны, где и криминала-то не надо, нищие сами органами приторговывают. Особенно широко торговля органами ведется в Индии. В этой стране стоимость почки, приобретенной у живого донора, составляет всего-то от двух с половиной до трех с половиной тысяч долларов США.
Что касается последующих действий… Медицинские работники не имеют права участвовать в операции по трансплантации, если они подозревают, что органы были предметом торговой сделки. Теоретически. Однако ежегодно в мире осуществляются тысячи незаконных операций по их пересадке. Ты вот попробуй остаться гордым и неприступным под дулом ТТ, когда тебя «душевно» уговаривает матерый бандюган с чернотой в глазных впадинах. А они ж еще, мерзавцы, быстро сообразили, что уговоры могут оказаться куда как более продуктивными, если напомнить врачу о жизни членов его семьи. И, да, пришлось делать и подпольные операции, уговаривая себя, что твои действия проистекают в рамках клятвы Гиппократа. Да, меня, как и товарищей моих это не красит, но жить, знаете ли, как-то еще не расхотелось. Если уж на то пошло́, все запреты – в нас самих. Остановить человека могут либо законы, либо моральные принципы. А под дулом пистолета трудновато что соблюдать первое, что отставать второе.
Кстати, и доход такие операции давали соответствующий, так что уже через три года, да с учетом денег, вырученных за пронесенное золотишко, я сумел выкупить двушку милейшего Анатолия Батьковича, который радостно переехал в деревню, прижимая к груди сберкнижку с такой суммой денег, которая позволит ему не просыхать ближайшие лет десять. Если, конечно, он до тех пор не помрет от цирроза.
А я сделал в квартире капитальный ремонт, превратив одну из комнатушек в полноценную медицинскую палату. И именно Ниорис стал моим первым пациентом, которого я выхаживал после операции по поводу язвы желудка[34]. Между прочим, еле успели, потому что желудочное кровотечение у него уже наличествовало, и до появления на месте язвы злокачественной опухоли оставались считаные дни. Н-да, с бактерией Helicobacter Pylori шутки плохи. Но я его вытащил. А уж потом подтянулись и следующие пациенты с Тиррольда. Потому что связей в медицинском сообществе у хорошего трансплантолога вагон и маленькая тележка, и проще закрыть глаза на то, что приведенный мною пациент по-русски ни бельмеса, чем потом остаться без возможности пересадки запасного органа.
Об умении оборачивать любые события себе на пользу-1
– И какие новости ты можешь мне поведать, Ярхон светлый ярл?
– Из наиболее интересных – ровно одну, Мадиан светлейший конунг. О появлении в Свободных Землях стихийного Проводника.
– И что, еще никто из херсов не успел его подмять под свою силу?
– Нет. Потому что данный человек прошел регистрацию как работающий знахарь. А согласно Уложению Марфана конунга…
– …он находится под охраной существующей власти, как свободный человек, который честно платит налоги с заработка. Заставить подчиняться его нельзя, можно только предлагать службу.
– Вот-вот. Особенно, если учесть, чем чревата попытка заставить Проводника. Видимо он тоже это понимает, поскольку уже отклонил несколько предложений. И клана Синего Лиса, и клана Скальной Крысы, и клана Серого Буйвола, и клана Иглозубой Пумы, и клана Желтого Енота.
– Представители пятерых из семи сильнейших кланов… Интересно, почему в этом перечне отсутствуют светлейшие ярлы клана Черного Филина. И клана Зеленого Ящера. А, Ярхон светлый ярл?
– Потому что, этот знахарь пришел в Тиррольд через земли Филинов, где его почему-то попытались сбросить с доски. Какой-то свой гамби́т[35] разыграли. Черные Филины уже пожертвовали Вольдом ради некой непонятной мне цели, значит, они не могут предлагать ему покровительство. А свеженького Проводника обязательно надо прибрать к рукам! Только вот… с точки зрения херса клана Зеленого Ящера, самым правильным для Вольда знахаря будет возможность обзавестись самой сильной защитой – иммунитетом Мадиана конунга. Тебе шах, светлейший конунг.
– Как так… ах, ты ж… не зря тебя прозвали Хитроумным. А я вот так! Кстати, что думаешь, как отнесется сам Вольд знахарь к подобной идее?
– Правильно отнесется. Седьмицу назад, воспользовавшись своим положением его пациента, я Вольду ситуацию разъяснил. Думаю, что он все понял, и беседы с тобой ему не избежать.
– А что ж ты сам не попытался его под себя подмять?
– А меня не зря прозвали Хитроумным. Я не просто умный, я еще и не жадный. Такой Проводник да с дополнительными возможностями к излечению если не в Тиррольде, то в своем мире – редкий приз, владения которым достоин только сильнейший. Если ты, светлейший конунг, возьмешь Вольда под свою руку, это устроит всех. Не будет никакой грызни за его шкуру. Не будет никакой зависти. Его самого никто не тронет. Ну, а светлейший конунг, возможно не откажет как-нибудь в случае надобности самому преданному из своих ярлов воспользоваться услугами Вольда знахаря одновременно и как Проводника, и как лекаря.
Вот же… Хитроумный. Куда ж я при такой постановке вопроса денусь, когда ты мне Проводника с лекарским задатками, считай, на блюдечке преподнес? А нужда в Проводнике у тебя есть, уж мне ли не знать…
– Я всегда знал, что могу рассчитывать на твой мудрый совет, Ярхон светлый ярл. И когда Вольд знахарь прибудет в мою усадьбу?
– А как только получит вызов на свой шар связи, так и сам тебе скажет. Кстати, тебе мат, светлейший конунг.
– А если я…
– А все равно мат.
– А так?
– Бесполезно, я проверял.
– Как ты такой интересный вариант окончания партии удумал?
– Не удумал. И не я. Мне его при нашей последней встрече Вольд показал.
– А у него откуда такие познания?
– А он как раз из того мира, где собственно шахматы изобрели, и даже успел получить там какой-то титул. Так что выиграть у него я еще не разу не сумел. Но надежды на реванш не теряю.
– Интересно… ладно, оставь руны вызова этого знахаря, я подумаю, как лучше построить разговор.
Разговор с Вольдом знахарем оставил у Мадиана конунга странное и неприятное ощущение, как будто это не он, а именно ему сделали одолжение. Вроде как Вольду и не особенно нужен этот самый иммунитет сильнейшего ярла в Тиррольде. Так, пригодится, но не более того. Нет, он не хамил, не грубил, но и не рвался прогибаться и лебезить, как многие жители страны. А вот спросить – почему? Почему он не пытается хоть как-то выразить благодарность? Какое положение этот угрюмый и изуродованный человек может занимать в своем мире, если здесь он без напряжения разговаривает с сильнейшим на равных? Почему, с другой стороны, практически вытащил с того света его жену, на которой поставили крест все местные маги-лекари? Почему сам вызвался исправить хромоту младшей дочери? Мадиан конунг, наверное, так и злился именно потому, что за столько оборотов никак не смог определиться со своим отношением к этому непонятному знахарю. Кто он? Друг или враг? Помощник или вредитель? Сочувствующий или равнодушный? Кто?
Да еще это малоприятная особенность постоянно выигрывать у него в шахматы! Мадиану из десятка партий максимум одну удавалось свести вничью. А когда конунг однажды аккуратно намекнул, что ему не нравится подобное положение дел, Вольд возьми и брякни:
– Светлейший конунг, тебе интереснее самому выиграть или знать, что тебе подарили победу? Так я без проблем солью прямо вот эту партию. Но ты же будешь знать, что это не шахматы, а поддавки?
Буду, то-то и оно. Нет, ну, до чего ж ты неудобный экземпляр, Вольд знахарь!