Дерзай

Дина отвечает за медицину, у нее есть аптечка со всеми необходимыми медикаментами. Но если у кого-то есть личные лекарства, ничего против не имею. Также, если у кого-то есть аллергические заболевания, врожденная астма и прочее, советую сразу доложить об этом Дине.

Теперь вы. Дима, Стас и Алана. Наш отряд будет одет одинаково, для того, чтобы мы всегда могли отличить друг друга от посторонних. Это вам, – Петрович взял с полки три пакета с одеждой и кинул нам на кровати. – Обувь наденете свою.

– Я что, должна буду надеть это?! – вытащив из пакета такие же штаны и куртку, как на ребятах, не поняла Аланка. – Этот цвет мне не идет.

– Боюсь, что здесь это не имеет значения, – пожал плечами Петрович. – В походе никому не будет интересно как вы одеты, Алана, и тем более всем будет наплевать какого цвета у вас штаны и как они на вас сидят.

– А вот мне не наплевать, – Аланка, морщась, откинула штаны на край кровати.

– Алан, делай, что тебе говорят, не усложняй себе и другим жизнь, – устало попросил Димон.

– Детский сад, – проворчала девушка, доставая зеркальце и принимаясь рассматривать свое отражение. Я хмыкнул. Она неисправима.

– Ну, а что насчет нашей безопасности? Вы гарантируете, что доставите нас целыми и невредимыми до Казахстана? – спросил Петровича я.

– В нашем случае никто ничего не может тебе гарантировать, – с ухмылкой ответил за проводника Леха, повернувшись на подушке в мою сторону. – Твоя жизнь будет, в частности, зависеть и от тебя самого. А твоя безопасность – от твоих дружка с подружкой. Природа Алтая очень своеобразна: в низинах тепло, а в горах страшный холод. Так что не думай, что кто-то из нас согласится отвечать за ваши задницы.

Я непроизвольно открыл рот. Как это предлагаете понимать?! Это что значит? Мы что, будем без охраны? Одни? Сами по себе? Почему мне перестает нравиться вся эта идея с переходом через Алтай?

– Итак, навигаторы получите завтра утром. Инструктаж я проведу перед самым выходом. Еще вопросы есть?

Я устало мотнул головой. Ребята, переглянувшись, тоже отрицательно замотали головами.

– Отлично! Теперь можете познакомиться получше, а я схожу, сделаю еще пару дел. Если возникнут проблемы, обращайтесь к Алексею. И советую ложиться спать прямо сейчас, нам понадобится много сил на завтрашний день. Первые пара дней в дороге – самые тяжелые, – с этими словами Петрович, окинув нас насмешливым и слегка усталым взглядом, вышел из комнаты.

Повисло молчание. Руслан, тяжело вздохнув, закинул в рот очередную конфету. Дина, громко причмокивая, обсасывала чупа–чупс, на пару с Лехой насмешливо наблюдая за Аланкой, которая, прикусив язык от усердия, напряженно докрашивала последний ноготь. Донован, сняв грязь со своих ботинок, извлек из кармана лупу и принялся с интересом ее рассматривать. Заметив это, Дима посмотрел на меня полными ужаса глазами, как бы говоря: «И с ними мы должны идти через Алтай целый месяц?!» Я неопределенно развел руками.

– Же-е-есть, – протянул Димон, падая на подушку.

– Вам что-то не нравится, ваше превосходительство? – издевательским тоном осведомился Руслан.

– Да, мне не нравится твой мерзкий язвительный тон, – рыкнул Дима. – И вообще, ты сам мне весь не нравишься.

– Ну так прикажите своей охране вывести меня отсюда, – хмыкнул Руслан, но тут же хлопнул себя по лбу, будто что-то вспомнив. – Ах да, мальчики на побегушках остались дома, – Леха, не удержавшись, хохотнул, чем заслужил хмурый взгляд от Димона.

– Ладно, не ссорьтесь, мальчики, – Дина села на кровати и скрестила ноги по-турецки.

– Ссоримся? Кто ссорится? Этот, так называемый, путешественник явно ищет проблем на свою задницу. Ты хоть знаешь какие у меня связи?! Один мой звонок в правительство этого края, и тебя отсюда через минуту пинками попросят! – недовольно буркнул Димон.

– Деньги есть, значит, ты такой крутой, да? Ну посмотрим, посмотрим, – загадочно протянул Руслан.

– Ладно, хватит, Рус. Нам с вами еще очень долго придется идти бок о бок и, возможно, придется помогать друг другу решать проблемы, – заметила Дина. – Зачем ссориться? Мы едва знакомы.

– Ага. Зато по вам все сразу понятно, – цокнув языком, сказала Аланка, закрывая и пряча в косметичку лак. Поднявшись с кровати, девушка наклонилась и встряхнула волосами. Грациозно откидывая их назад, она задела ими Леху, вызвав его возмущение, и выдохнула. – В обычной жизни мы с тобой даже не пересеклись бы, потому что девушки твоего происхождения… – Аланка поморщилась, – не вращаются в моих кругах. Откуда ты вообще? Ты дочь свинопасов?

– Мои родители геологи, и брат пошел по их стопам. Я хожу в походы за компанию с ним, – процедила сквозь зубы Дина. Злость ей явно была к лицу: очень уж умилительно она морщила нос.

– Геологи! Тоже мне – профессия. Мой отец качает нефть и зарабатывает в минуту столько денег, сколько твои родители за всю свою жизнь не увидят. Почему же я должна доверять тебе свою жизнь?

– О своей жизни будешь печься сама, потому что мне на тебя наплевать, – зло рыкнула Дина. – А что касается твоих родителей, если уж они настолько богаты, то почему я до сих пор не вижу в этой комнате золотого унитаза и личного носильщика, который перенесет тебя через Алтай?!

Повисла тишина, разбавленная странным «кряком» со стороны Руслана. Видать, он пытался сдержать смешок, но у него не получилось. Видя, что Аланка вот-вот накинется на Дину, чтобы повыдирать той волосы, я поднялся с кровати и встал между девочками, отгораживая их друг от друга.

– Успокойся, Алан, она просто хочет тебя позлить, – сказал я и повернулся к Дине. – Не стоит этого делать. Она пойдет на что угодно, чтобы доказать свою правоту.

– Вот именно! – подтвердила из-за моей спины Алана.

– Будет вам. Пора ложиться спать, – напомнил Леха. – Уже стемнело. Отношения выясните в ближайший месяц, а пока надо насладиться последней ночью в мягких кроватях. Алан, выключишь свет?

Злобно шипя, девушка еще раз гордо встряхнула волосами и, подойдя к двери, со всей дури шарахнула кулаком по выключателю. В комнате стало темно.

ГЛАВА 3

Подъем, как и сказал Петрович, был в пять утра.

Едва открыв глаза, Аланка тут же начала ныть, что подъем в такую рань плохо сказывается на организме. Дима стащил ее с кровати и заставил одеваться, пригрозив отнять всю косметику в случае, если она продолжит в том же духе.

На то, чтобы окончательно проснуться и позавтракать, ушло полчаса. Так быстро я этого еще не делал. Дома завтрак приносили мне в постель. Но в этот раз пришлось обходиться своими силами. Нас это дико возмутило. Ведь мы платим огромные бабки, а значит, Петрович должен был сам принести нам завтрак в номер. Осыпая старшего проводника вялыми проклятьями, мы понуро поплелись на кухню.

Там нас уже ждала ненавистная мне овсянка, которую на скорую руку сварганил отряду Руслан. После десяти минут пыток, во время которых я безуспешно пытался запихнуть в себя эту светло–коричневую жижу, мы перешли к сборам.

Как и планировалось, сборы заняли полтора часа. Каждому досталось по четыре пакета крупы, запас солнечных батарей, рация, тридцать протеиновых батончиков, консервы, две фляги с водой и две пустые бутылки.

По плану мы должны были проходить по три с половиной километра в час. По признанию Петровича такого он еще никогда не делал, посему не знал будет ли нам это по силам, но коль уж мы с Димоном поставили задачу добраться до границы за месяц, придется придерживаться такого темпа. А значит, придется идти быстро и почти без остановок. Если честно, в тот момент я плохо представлял себе, что это за расстояние. Также мы должны были постоянно находить источники воды, чтобы регулярно пополнять запасы жидкости. Помимо прочего мы взяли с собой два топора, котелок (его вызвался тащить Леха) и другие лагерные принадлежности.

Перед выходом весь отряд прошел медосмотр у Дины. Она проверила наше давление, спросила о самочувствии и, в тайне от Аланы, убедилась, что у нас с Димоном сделаны прививки от местной чумы, которую разносили некоторые виды животных. Аланке эту прививку поставили еще в городе, под нашим с Димой присмотром. Чтобы не пугать девушку чумой, мы сказали ей, что это защита от местной «инфекции».

После осмотра был инструктаж, и вот мы наконец начали одеваться. Невзирая на нытье Аланки, нам все-таки пришлось облачиться в выданные нам камуфляжные штаны, майки и куртки. На ноги мы надели кроссовки. На поясах закрепили фляжки, ножи, фонарики, а на рюкзаках –прямоугольные сидушки, которые крепились с помощью резинового ремешка, и служили для более комфортного сидения. Но по-настоящему я охренел в момент, когда мы стали надевать рюкзаки – каждый весил не меньше тридцати-сорока килограмм! И мы должны будем тащить это на себе целый месяц?!

Ровно в семь часов мы покинули отель, а уже через час были за пределами города, выйдя в чистое поле, навстречу Алтайским просторам.

– Красиво, а? – восторженно протянул Димка, оглядываясь по сторонам и щурясь от солнца. – Почему мы раньше не выбирались в подобные места?

– Потому что не было необходимости, – буркнул я, глядя на окутанные облаками высокие горы вдали. – Черт, как я мог на это согласиться?

– Да, ладно! – воскликнул Димон. – Да мы ж только вышли!

– Сам подумай. Это наша ноша на ближайший месяц, – я слегка повернулся, демонстрируя другу тяжелый рюкзак. – Это наш дом на ближайший месяц, – я обвел рукой пространство вокруг. – А эти задроты – наша компания на ближайший месяц. Ты слышал их вчера? Они призирают нас за то, что у нас есть деньги! Огромные деньги!

– Им просто завидно, – отмахнулся Дима. – А знаешь, я чувствую, что этот поход пойдет нам на пользу, – он глубоко вдохнул и блаженно улыбнулся. – А какой тут воздух! М-м-м!

– Как будто его у нас дома нет, – я невольно закатил глаза. Впрочем, счастливая физиономия Димона меня слегка подбадривала.

– Слушай, мой отец уже давно твердил мне заняться чем-нибудь стоящим вместо того, чтобы растрачивать деньги на выпивку и девочек, – поделился Дима. – Так что я даже рад, что отправился в это путешествие.

– Надеюсь, ты не пожалеешь о своих словах, – хмыкнул я; друг потрепал меня по плечу.

– А ты сам подумай. Мы столько лет были неразлучны, а сейчас нам выпал шанс проверить свою дружбу на прочность! – заговорщицки подмигнул Дима. – Друзья познаются в беде, так ведь?

– Да, но… – я качнул головой, вздыхая. – Надеюсь, до беды не дойдет.

– Но ты ж меня не бросишь, если так случится? – очень серьезно уточнил Димон.

– Конечно нет!

– И я тебя! – друг снова хлопнул меня по плечу. – Об этом я и толкую, брат! Проверим насколько искренни твои слова!

Та-а-ак… Очевидно, мой наивный друг еще не до конца осознал происходящее. Конечно, в школе он не особо изучал географию, а математика ему вообще была не дана, но не мог же он не понимать, какое огромное расстояние отделяет нас от цели?

Да, безусловно, я за ним хоть в огонь, хоть в воду, но где гарантия, что придется делать это только раз? Я, конечно, не паникер, но как только мы надели эти тяжеленные рюкзаки, до меня наконец дошло что мы затеяли и чем это может кончиться. А что, если мной внутренний голос прав? Что, если это не так просто, как нам казалось?

– Эй, ты чего встал? Уже усталость пробирает? – послышался голос позади меня. Я действительно не заметил как, задумавшись, затормозил и встал на месте. Вздрогнув, я обернулся. Рядом остановилась обеспокоенная Дина.

– Нет, – выдохнул я. Дима, не заметив моей остановки, ушел вперед.

– Слушай, – Дина, помогая себе какой-то особой палкой для походов, поравнялась со мной. – Мы не совсем поладили вчера, и мне кажется, ты злишься на меня из-за своей подружки.

– Она мне не подружка, – хмыкнул я, помотав головой.

Обернулся. Город постепенно исчезал из нашего поля зрения. Значит, скоро мы должны оказаться наедине с природой. Впереди простирались бескрайние цветочные луга. Это одновременно и завораживало, и пугало. Со стороны гор надвигались тучи: кажется, в дороге нас все-таки застанет дождь.

– То есть она не твоя девушка? – с удивительной настойчивостью уточнила Дина. Я бросил на нее усталый взгляд. И чего она прицепилась? В друзья, что ли, набивается?

– Нет, – отрезал я, поправляя лямки рюкзака и возобновляя движение по высокой полевой траве. – А что?

– Просто хотела сказать, что я ничего не имею против вас. И я не хотела ее провоцировать или как-то вас оскорбить.

– Но у тебя это получилось.

– Возможно, но конкретно с тобой я ведь не ссорилась, верно? – напомнила Дина. – Но если уж я тебя чем-то задела, я прошу прощения. Надеюсь… ты не заставишь целовать себе руку?

– Обойдусь, – я не смог сдержать улыбки. Заметив это, Дина слегка приободрилась.

– Хорошо. Стас, верно? – я кивнул.

– Я заметила, что для вас такие походы в новинку, особенно для Аланы, – наши взгляды обратились к девушке, идущей рядом с нагнавшим ее Димоном. Она что-то ворчала себе под нос, отмахиваясь от вьющейся над ее головой мошкары. – Так вот, из этого я делаю вывод, что несмотря на вашу физическую подготовку, у вас отсутствует выдержка. Поэтому очень прошу – если ты вдруг почувствуешь, что тебе плохо, что угодно: грудь давит, голова болит, еще что-то – сразу говори мне.

– А что в этом такого? – не понял я. Подумаешь, голова немного поболит, да уши заложит!

– Видишь горы? – Дина указала на горные дали своей маленькой бледной рукой. – Мы пойдем через них. Это значит, что нам придется подниматься наверх. Давление усилится. К гадалке не ходи – у кого-то из отряда наверняка появятся симптомы горняжки. А это – гарантированная остановка, которая может занять как несколько часов, так и несколько дней.

– А что это за горняжка? – сощурился я. Звучало смешно.

– Это своего рода акклиматизация, которая происходит на большой высоте. Выражается в тошноте, головокружении, головных болях и звоне в ушах. Игнорировать горняжку нельзя. В горах со здоровьем шутки плохи, – менторским тоном объяснила девушка. – Ты понял меня, Стас? Если почувствуешь изменения в самочувствии – сразу ко мне.

– И что ты сделаешь?

– Придется останавливаться. Дам тебе лекарства, отдохнешь, наберешься сил, и мы пойдем дальше, – успокоила Дина.

– У нас мало времени, – напомнил я. Девушка, тяжело вздохнув, убрала за ухо упавшую на глаза прядь волос и пожала плечами.

– Значит, будем нагонять ночью. В любом случае продолжать движение будет нельзя. Если понадобится, я разверну всех обратно. Ваше самочувствие – моя ответственность, и я не собираюсь рисковать ничьим здоровьем, – Дина развела руками. – Я знаю, что ты не был готов к такому повороту событий, но если кому-то станет плохо, либо ты пойдешь дальше один, либо будем ждать, когда заболевшему станет лучше.

«Надо было идти втроем, – мелькнуло у меня в мыслях. – Так мы точно добрались бы быстрее».

– Не переживай, – Дина ободряюще стукнула меня по плечу кулаком. – Все будет отлично. Петрович с Лехой классные проводники, я их давно знаю.

Только я открыл рот, чтобы расспросить ее об этом поподробнее, как со стороны послышался восторженный вопль Донована. Дина поспешила к брату, чтобы посмотреть, что за находка вызвала у него такой восторг, а я двинулся дальше.

Интересно, этот вундеркинд будет серенадить каждый раз, когда на его пути попадется очередная бабочка? С ним мы будем тащиться вдвое дольше! Да и Петрович сказал, что за Донованом глаз да глаз нужен, так как он очень рассеян. Неудивительно, учитывая его постоянные зависания и взгляд, устремленный куда-то в пространство. У парня явно проблемы с общением, и сестра, кажется, – вообще единственный человек, который его понимает. Сегодня утром, когда мы выходили из отеля, я ради прикола решил спросить у него зачем он собрался в такой длинный и опасных поход, на что он начал нести научную чушь о том, что надеется найти какое-нибудь редкое растение или ползучего гада. Одним словом, Донован хотел совершить открытие. Что ж, посмотрим, что из этого выйдет.

Где-то часа через три, когда город окончательно скрылся из виду, а перед нами лежали лишь широкие просторы лугов, Аланка начала ныть. Рюкзак оттягивал ей плечи, спина болела, а на «бедненьких модельных ножках» натерлись мозоли. Так что девушка потребовала привал, а мы с Димоном ее поддержали, так как наши спины к этому моменту тоже устали.

Возглавлявшие шествие и о чем-то увлеченно болтавшие Петрович с Лехой единогласно приняли решение делать остановку каждый час на пять минут, и каждые четыре часа – на пятнадцать. Аланка, конечно, принялась вопить, что это дискриминация и что она имеет право на полноценный отдых. Сидящий в сторонке с травинкой во рту Руслан даже не снял рюкзак.

– Если ваше благородие думает, что ради нее одной мы будем делать привалы каждые десять минут, она сильно ошибается, – сообщил он, прикусывая соломку. – Еще не поздно вернуться назад и не обременять нас своим присутствием.

– Нет, это ты ошибаешься, если думаешь, что ты тут самый умный, – прошипела Аланка, делая глоток из фляги. – Еще не поздно заткнуться и не обременять нас своими подколками.

Руслан рассмеялся, Леха хмыкнул. Через пять минут мы снова двинулись в путь. От тяжелого груза адски болели плечи, но никто не жаловался, и я тоже решил промолчать. Что я, размазня какая-то? Хотя, вообще-то, я не должен носить такую тяжесть, вдруг спину надорву, а ведь я еще так молод! Мне надо себя беречь и все такое. Ведь я должен заменить отца, но с другой стороны, охотников тащить мой рюкзак тут тоже не было.

Мы шли и шли, а лугам все не было конца и края. За следующие пять часов я ни с кем не перекинулся и словом. Дима шел чуть впереди и на ходу читал книжку о выживании в дикой природе. Заметив это, Руслан пошутил, что думал будто детям богачей все книжки при рождении закачивают в мозг при помощи чипа, чтобы мы не просиживали свои задницы в школах и не тратили на это драгоценное время. Что в переводе с Руслановского означало, что по его мнению мы в жизни книжек в руках не держали и не знаем даже, что они сделаны из бумаги. Тоже мне, шутник фигов.

Из-за головокружительного запаха цветов вокруг, создавалось ощущение, что мы не идем, а плывем по разноцветному морю. Я не упускал ни единой возможности фотографировать все, что вижу на болтающийся на моей шее фотоаппарат. Но чаще всего остановки приходилось делать из-за Донована.

Парень постоянно нарушал строй, отбегая то в одну сторону, то в другую, пытаясь поймать бабочек, которые, конечно же, тут же разлетались кто куда. Все его тело было обвешано странными пакетиками, веревочками и маленькими баночками; также при нем были лупа и ножечки. При этом Донован то и дело терял свои очки, так как постоянно снимал и убирал их в один из множества карманов, а потом забывал в какой именно, чем дико меня раздражал. В один из пятиминутных привалов мы и вовсе искали его «глаза» всем отрядом. Но хуже всего было то, что на него не действовали никакие просьбы быть внимательнее. Донован просто кивал, что-то шепелявил, а уже через пять минут Дина снова бежала за ним чуть ли не через все поле, чтобы он не отстал, так как наши просьбы тут же выветривались из его головы.

Тем временем начало вечереть. Первый день похода подходил к концу. Все было хорошо, если не считать усталости. Ближе к полуночи, когда стемнело окончательно, было решено разбить лагерь в низине оврагов, которые скрыли бы нас от посторонних глаз.

– Вот черт! – проорал я, получив в глаз дугой от палатки. – Да что б тебя!

– Ты не так делаешь, – заметил стоящий на тенте Димон. – Ее надо присоединить к креплению на палатке!

– Раз такой умный, сам и прицепляй! – огрызнулся я, раздраженно отшвырнув дугу в сторону. – Обязательно вообще ее ставить?! Почему мы не можем лечь в спальники около костра?!

– Потому что ночью, возможно, пойдет дождь, и вам будет не очень приятно проснуться во всем мокром. Сырости, конечно, не избежать, но палатка хотя бы убережет вас от дождя, – пояснила Дина. Ловко подняв мою голову за подбородок, девушка посветила на мой красный глаз фонариком и, убедившись, что нет серьезных повреждений, выключила его. – Попросите Руслана помочь вам. В первый раз поставить палатку правильно у вас все равно не получится.

– Класс, – буркнул я, тяжело вздыхая. – Просить этого сноба – мечта всей моей жизни!

– Чтоб ты знал, – подал голос Леха, разбирая рядом с нами свою палатку. – Руслан провел в походах столько же, сколько и я, если не больше. Он в два счета научит вас ставить палатку.

– Научи ты, – попросил Дима, замирая с тентом в руках.

– Из меня хороший проводник, но плохой учитель, – улыбнувшись, покачал головой парень. – К тому же, вам надо найти общий язык.

– Вот еще! Большего сноба я в жизни не встречал, – проворчал Димон.

– Тогда спи под дождем, – с издевкой в голосе, произнес Петрович, проходя мимо нас с охапкой сухой травы.

– Черт, – выдохнул я, посмотрев в сторону Руслана, который что-то мастерил для костра на окраине лагеря. – Руслан, научи нас ставить палатку!

Ноль эмоций. Парень продолжал сооружать из веточек какую-то постройку, а за его спиной маячила его собственная палатка.

– Оглох?! – проорал Димка.

– Кто-то меня зовет? – Руслан, оглядевшись, демонстративно приставил ладонь к уху, словно прислушиваясь. – Кажется, я не услышал волшебного слова.

Офигев от подобного заявления, мы с Димоном переглянулись. Да он издевается!

– Помоги поставить нам палатку, Руслан, – с нажимом повторил просьбу Дима, порычав ее чуть ли не сквозь зубы.

– Ой, опять что-то слышу, – подавшись ухом в нашу сторону, певуче протянул Руслан. – Черт, сверчки слишком громко шумят, что ли, не могу расслышать нужного слова.

– Пожалуйста, – процедил я.

Молчание. Руслан выжидательно посмотрел на Диму. Тот закатил глаза и, взмахнув руками, поднялся с руин палатки.

– Пожалуйста, Руслан! – выдохнул он наконец.

– Конечно, Дима. С удовольствием, – мило улыбнулся Руслан и, отложив палки, поднялся, отряхнув колени и разминая спину. Я закатил глаза. Пока он будет ставить палатку, нас снегом заметет, не то что дождем!

– Итак, показываю один раз, – засучив рукава камуфляжной куртки, подошел к нашей палатке Руслан. – Дуги соединяем в одну, просовываем в эти крепления и ставим в дырки на краях палатки. В таком виде ее можно переносить по лагерю. Дальше берем колышки и забиваем их в землю, втыкая в дырки по сторонам палатки. Это нужно, чтобы палатку не сдуло ветром, когда в ней нет ничего тяжелого. Накрываем дождевиком и так же крепим во вторые дырки по краям палатки, – оббежав импровизированное жилище, Руслан за долю секунды закрепил его концы железными колышками. Я даже ахнуть не успел, а палатка была уже собрана. – Готово! Не стоит благодарности и аплодисментов, – вальяжно поклонившись под овации остальных, Руслан сорвал травинку и, сунув ее в рот, вернулся к палкам для костра. Мы с Димоном переглянулись. Друг закатил глаза и, покачав головой, исчез в палатке вместе с рюкзаком. Мой же взгляд упал на смеющуюся Дину. Заметив, что я смотрю на нее, девушка, как бы извиняясь, пожала плечами. Да они, похоже, сговорились!

– Слушайте, Николай Петрович, а зачем нам разводить костер, если ночью из-за дождя он все равно потухнет? – спросила Аланка, восседая на пенке около груды сухой травы и рассматривая свои израненные ноги.

– Чтобы согреться перед тем, как лечь спать.

– А есть мы не будем? – уточнила девушка. – Лично я жутко проголодалась.

– У нас не так много воды, чтобы тратить ее на варку каши. Перекусим протеиновыми батончиками, – ответил Петрович, опускаясь на корточки рядом с Русланом и тоже начиная дуть на маленький огонек.

– Тогда зачем мы тащим эти крупы, если не можем их варить?! – не поняла Аланка, с размаху ударяя себя по шее, чтобы прихлопнуть очередную мошку. – Черт! Откуда здесь столько насекомых?!

– Потому что вода в наших флягах нам еще пригодится завтра, – проигнорировав причитания Аланы о мошкаре, объяснил Петрович, стоя перед костром на коленях. – По нашим подсчетам завтра к обеду мы выйдем к первому источнику воды. Там сделаем привал и сварим кашу. Тратить запасы воды сейчас – неразумно.

– Хорошо. А почему надо было вставать именно в овраге, где так много мошкары и прочей живности?! Они же съедят нас заживо пока мы спим!

– Это всего лишь безобидные мошки, – на сидушку рядом с девушкой опустился Леха и протянул ей средство от насекомых. – Советую побрызгаться этим, чтобы они немного от тебя отстали.

– Не получится! Я вылила на себя чуть ли не целый баллончик этой дряни, а они все равно липнут ко мне, как мухи на мед! Я что, самая вкусная из всего отряда?! – девушка зло топнула ногой о землю.

– А действительно, Николай Петрович, – заметил я, отцепляя от рюкзака свою сидушку и усаживаясь у костра рядом с ворчащей Аланкой. – Почему надо было ставить лагерь именно в низине? Почему не наверху, где все видно за километр?

– Мы еще не настолько углубились в леса, чтобы не напороться на здешние поселения. Так что это для того, чтобы местные нас не увидели, – кивнув себе за спину, откуда мы пришли, объяснил Петрович. Пока он отвечал, из палатки вылез Дима, закрыл вход и плюхнулся рядом с костром между мной и Петровичем.

– Что это еще значит? Почему мы должны от них скрываться? – спросил он, снимая кроссовки. Судя по выражению его лица – обувь ему явно опостылела. Слава богу, мы находились на свежем воздухе, а не то померли бы от вони.

– Ну, местные жители не очень-то жалуют туристов, – протянул Петрович. – Особенно, в отдаленных регионах Алтая. Там местные и вовсе считают себя полноправными хозяевами территории и уверены, что мы должны платить им за все. Даже за проезд по «их» землям.

– Почему? – я нахмурился. Что за чушь? Разве они тут хозяева? Разве у этих мест вообще есть хозяева?

– Такое агрессивное поведение вызвано недостатком работы и переизбытком алкоголя, – пояснил Петрович, подкидывая в костер травы. – Их села вымирают, и это ни для кого не секрет. Поэтому, для самообороны, лучше иметь при себе перочинные ножи, а спать – в обнимку с топором, у кого он есть.

Я не смог сдержать улыбки. Вот уж с чем, с чем, а с топором в обнимку я еще никогда не спал! Неужели местные настолько враждебны?

– Конечно, не все жители и, вообще, села так агрессивно настроены. Встречаются и вполне разумные люди, но нам лучше не рисковать, – уточнил Леха, приглаживая волосы рукой.

– Ага, а спать все равно будем с топорами? Может, еще поле вокруг себя заминируем, чтобы уж наверняка? – проворчала Аланка, выдавливая на руку крем и размазывая его по коже. – Кто бы знал, а? А вы вообще уверены, что мы доберемся живыми до границы?

– Ой, не драматизируй, пожалуйста, – поморщился Димка. – Просто будем обходить жилища местных – и дело с концом!

– Да? А если нам понадобится срочная медицинская помощь? Если я, например, вдруг в обморок упаду и не очнусь?! – всплеснула руками девушка. – Что тогда?

– Или, например, тебя заживо начнут есть мошки и прочая живность? – бодренько присоединилась сидящая с правой стороны от Аланки Дина.

– Ты шутишь? – не въехала та.

– Какие уж тут шутки, – улыбнулась Дина. – А если серьезно, чем это ты мажешься?

– Ты что, нищенка, никогда о кремах не слышала? – устало вздохнула Аланка, выдавливая новую порцию белой жижи на вторую руку.

– Дай-ка посмотреть состав, – под нашими пристальными взглядами Дина бесцеремонно вырвала крем из рук возмущенно ахнувшей Аланки и, поднеся его к костру, прочла этикетку. Послышался громкий смешок. – Медовые масла! Понятно почему ты вся покусанная. Продолжишь мазаться этим, и соберешь вокруг себя всю мошкару и комаров Алтая, – заключила девушка, кинув крем обратно обалдевшей девушке.

Руслан, подхихикивая, подкинул в костер травы.

– Чувствую, поход будет веселым.

– Тебе смешно, урод? – возмутилась Аланка. – Ты и представить себе не можешь, какие страдания я испытываю, как мне плохо сейчас, а ты смеешься над несчастной женщиной! Бессердечный!

– Не обращай на него внимания, – посоветовал Леха, поворошив траву в костре палкой. – И вообще, Руслан, где твоя любимица? Как-то скучно сидеть у костра без нее.

Мы дружно посмотрели на Руслана, и даже обложившийся цветами и что-то изучающий на своих коленях Донован, вернулся в реальный мир и улыбнулся парню, обнажив корявые зубы.

Любимица? Что еще за любимица? О чем это он?

Обведя взглядом наши удивленные и слегка растерянные лица, Руслан, жуя соломинку, поднялся с места и на миг скрылся в своей палатке. Еще до привала мы договорились спать в палатках по двое: я с Димой, Дина с Аланой (еле-еле уломали), Леха с Петровичем, ну а Руслан, соответственно, с Донованом. Так вот, не прошло и секунды, как парень вылез на улицу с огромным футляром от гитары в руках.

– Да ладно! – присвистнула Дина. – Как я его не заметила?!

– Он слился с рюкзаком, – просто объяснил Руслан, усаживаясь на свое место.

– Серьезно? У тебя что, рюкзак самый легкий? – не понял Дима. – Зачем тащить лишний груз?

– Эта малышка объездила со мной столько стран, что, боюсь, ты такой цифры не знаешь, – хмыкнул Руслан, открывая футляр и извлекая старую потертую гитару. Жалкое зрелище. – Я быстрее расстанусь с рюкзаком, чем с ней.

– Она так дорога тебе? – удивилась Аланка. – Вот эта рухлядь?

– Не называй ее так! – притворно оскорбился Руслан, любовно прижимая гитару к груди. – Она дорога мне, как память, – он нежно провел ладонью по корпусу. – Тебе не понять!

– Ладно, ладно, – закатив глаза, откусила от протеинового батончика Алана. – У психов свои причуды.

– То-то же, – цокнув языком, подмигнул Руслан. Мы с Димоном обменялись ухмылками. Да уж, действительно – у психов свои причуды.

Тем временем, держа гитару в руках будто младенца, Руслан положил пальцы на гриф и провел рукой по струнам. Тишину нарушил мелодичный звук. Подтянув пару струн, парень стал наигрывать ритмичную мелодию, и у меня аж дыхание перехватило от восхищения. Как красиво!

В следующий миг Руслан запел. От красоты его голоса Дина с Аланой едва не поперхнулись батончиками, у нас с Димоном отвисли челюсти, а Леха с Петровичем лишь понимающе ухмылялись, наблюдая за нами со стороны.

Сказать, что я охренел – значит ничего не сказать. Таких голосов я ни в одном клубе города не слышал! Да у него талант! Без шуток! С такими данными он мог бы покорить миллионы сердец!

Спустя две минуты Руслан затих, закончив петь какую-то песню, в слова которой я не особенно-то вслушивался. Мы с ребятами, переглянувшись, зааплодировали. Руслан, смеясь, приложил руку к груди и польщенно поклонился, откладывая гитару в сторону.

– Ты что, учился где-то? – восхищенно спросила Дина, делая глоток воды из своей фляги. – У тебя прекрасный голос, и играешь ты как профессионал!