Этноэксп Россия

День 36. Хабаровск – Биробиджан – Благовещенск. 700 км

Выдвинулись из Хабаровска часа в три. До Биробиджана сто пятьдесят километров. В планах миновать Благовещенск, не заезжая, и попытаться добраться сегодня до Свободного.

Леса стоят, нетронутые желтизной. Лето пока не отступает. На подъездах к Биробиджану начинается гроза и страшный ливень. Молнии бабахают в горы. С небес хлещет, как из ведра. Дворники не справляются с потоком. Видимость практически нулевая.

Пока катаемся по городу, ненадолго перестаёт лить.

Биробиджан этнографам крайне интересен. На улицах не встречаем ни ребе в пейсах и кипе, ни хасидов в строгих одеяниях. Но зато в большом количестве наблюдаем использование еврейской тематики в визуальной культуре и рекламной стилистике города.

Тут тебе и «Шолом Моторс», и «Цимес колбасы», и разнообразный орнамент в оформлении чего бы то ни было, с использованием шестиконечника и всевозможных видов менор. Некоторые надписи продублированы на иврите.

Проходим реку Бира и выскакиваем из города на трассу. Снова начинает лить. Есть один плюс – грунтовка не пылит. Дождь сопровождает нас до подъездов к Благовещенску и затем вновь усиливается до ливня.

Пытались прокрасться на цыпочках мимо Благовещенска, в котором куковали шесть дней, починяя «Мумусик». Двигались на Свободный. Но в два часа ночи, аккурат рядом со съездом на Благовещенск, двигатель «Мумусика», похоже, вторично выпал на поддон. В салоне появился характерный хруст.

Под покровом ночи тихоходом движемся навстречу родному уже Благовещенску.

Благовещенск нас снова затягивает в сети. Сидим, скучаем. Завтра, если с починкой будет всё ок – выдвигаемся дальше.

День 37. Благовещенск

Пока ремонт и то да сё, посидели в ресторанчике «Седьмое небо». Пентхауз на крыше седьмого этажа гостиницы с видом на Амур и Китай. Вспомнили, что в Хабаровске встретили Филиппа. Парень дошёл до Владивостока, причём, где-то там видел наш караван из окна автобуса. Сейчас движется на Магадан. Отчаянный.

Вернулся из ресторана в номер, открыл дверь, шагнул внутрь и присел. На меня напали полчища богомолов. Насекомые были везде. Облепили потолок, телевизор и холодильник. Стены были залеплены так плотно, что местами не было видно обоев. Всё потому что оставил в номере открытым окно и включённым свет.

С помощью горничной под постоянными атаками роящихся тварей вытащил вещи. Поселился в другой номер. Китайцы собирают этих летающих гадов и готовят. Думаю, администратор теперь просто поселит туда китайца и через час номер будет чист.

«Тюмень» закончила экспедиционный маршрут – соблазнились Китаем. Решили остаться там на неделю. «Аисты» рванули на Читу, не выдержав более Благовещенска. Экспедиция выдвигается из города в таком составе:

«Мумусик»: Тёма.

«Буцефал»: Ваня, Женя.

«Нас осталось только трое…».

*Любопытные факты – в первую кругосветку Магеллан отправился на 5 судах с общим экипажем в 265 человек. Через год, обойдя вокруг света, в порт Севильи вернулось лишь одно судно с 17-ю уцелевшими людьми на борту. Магеллана среди них не было.

День 38. Благовещенск – Гонжа. 490 км

Выехали из Благовещенска. «Мумусик» обзавёлся новеньким кронштейном, присланным доброхотами из Лондона. Официальный сервис никакой поддержки не оказывает.

В двухстах километрах от города неожиданная встреча – Филипп обедает на обочине с перегонщиками. Подобрали нашего немца и везут до поворота на север. Парень решил идти на Магадан через Якутск. Дорогу осилит идущий!

Зубастая трасса «Амур» дозволят в этот день дойти только до Гонжи. Встаём возле кафе, где ночуют перегонщики и, пригласив «Мумусика», устраиваем втроём в «Буцефале» коктейль-пати. Разговоры, водочка, огурчики, музычка – не хватает только дам.

День 39. Гонжа – Чернышевск. 620 км

Выдвигаемся утром пораньше. «Аисты» уже ждут в Чернышевске.

Весь день поливает дождь. Злоклятая федералочка размыта. Все ямы увеличились в диаметре вдвое и заполнены мутной жижей. Идти по такой дороге вдвое тяжелей. Пробиваем баллон, меняем и прыгаем по гребёнке дальше.

В Чернышевске ночуем опять у кафе. Вокруг спят перегонщики и дальнобои. Рядом двухэтажный автовоз раскорячился в грязи. Сел намертво, пытаясь развернуться.

День 40. Чернышевск – Борзя. 410 км

С утра с ленивым удовольствием наблюдаем процесс вытягивания автовоза из глиняного месива. Пятеро мужиков, разухабисто матерясь и переругиваясь, бегают вокруг махины.

Завтракаем и, пройдя по трассе на Читу пятьдесят километров, поворачиваем на юг в сторону монгольской границы.

Пылим по просёлочным грунтовым тропинкам. Проходим Шилку и Нерчинск. Кружим по горному серпантину. Минуем заброшенные колхозы. Разгоняем гудками коров, стадами расхаживающих по дороге. Коровы, тряся боками, обиженно жмутся вдоль обочин. Быки недобро пыхтят, покачивая в нашу сторону рогатыми башками.

Пробиваем под Борзей ещё один баллон и, установив последнюю запаску, въезжаем в городок, надеясь отыскать шиномонтаж.

По улицам с бантами на головах разгуливают школьницы – Первое сентября!

Вскоре выясняется, что шины здесь варить никто не берётся и купить колёсо, ближайшее место – Китай!

Селимся в фешенебельный по местным меркам мотель и вкусно ужинаем, предвкушая завтрашний день. Впереди Монголия, которую так долго ждали. На дискотеке в ресторане школьницы в коричневых фартучках и белых кружевных передничках, едва прикрывающих пятую точку, лихо отплясывают под зажигательные ритмы столичных поп-групп.

День 41. Борзя – Соловьёвск – Эренцаав – Чойболсан. 320 км

Выдвигаемся из Борзи рано утром. Проходим сто километров до пропускного пункта в Соловьёвске. Граница. Скручиваем от греха подальше рации и антенны. Говорят, монголы охочие до взяток, могут потребовать разрешение.

Про этот пункт при подготовке маршрута так ни чего и не удалось узнать. Знаем только, что он есть и работает только в светлое время суток. Очереди нет. Выясняем, что пройти без проблем сможем.

Не повезло только паре австралийцев, путешествующих на велосипедах. Прохода для иностранных граждан здесь нет. Австралийцы озабоченно разворачивают карту – до ближайшего пункта в Кяхте: четыреста километров. Муж и жена, с океана, загорелые, с обветренными лицами. Пятый месяц в дороге. Приунывшие, не могут понять – почему нельзя проехать триста метров по степи из одной глухой деревеньки в другую, ещё более глухую. Но погоны неумолимы. Не положено!

Мы же неспешно, часа за три, пересекаем сначала русский пункт, затем монгольский. Ни те ни другие не торопятся, с любопытством досматривая экспедиционные машины. Наконец, шлагбаум на монгольской стороне поднят, и мы медленно въезжаем в неизведанное.

На вышке трепещется монгольский флаг. По степи гуляет ветер. Возле границы притулился, темнея чёрными избами, посёлок Эренцаав. Пятьдесят домишек, часть из которых разрушена и брошена. Кое-где стоят юрты. Телеги. Бочка с водой. Сгнившая техника. У обочины сгорбленный старичок в отрепье, стоя на коленях, руками перекапывает кучу навоза.

Какие-то оборванцы выглядывают из-за углов. Потерянный город-призрак. Разительный контраст с любой самой запредельной глухоманью, которую нам доводилось встретить на своём пути в России. Жопа мира.

Пройдя деревеньку, ищем путь на Чобойлсан, до которого триста километров. Из Эренцава до Чойболсана проложен железнодорожный путь. Раз в неделю ходит паровозик с одним вагоном.

Разглядывая при подготовке к экспедиции карты, я видел точку, обозначающую город Эренцаав на границе и точку-город Чобойлсан. Две точки были соединены ниткой дороги. Трассой. Я ожидал всё что угодно, только не то, что увидел на выезде из посёлка.

Бескрайняя голая степь, проросшая колючкой. Ни одного деревца. За горизонт уходят столбы с проводами, тянущиеся вдоль одноколейного железнодорожного полотна. Среди трав петляют узкие колеистые тропинки. Время от времени встречаются развилки – одна тропинка идёт влево, другая, скрываясь в траве, петляет вправо. Указателей нет. Куда ехать – не понятно! Стараемся держаться вдоль железной дороги, сверяясь попеременно с навигатором.

Ямистая, узкая, местами проболоченная дорога прыгает по холмам. Скорость варьируется от 5 км/ч до 90 км/ч на ровных участках. На одном из извилистых промежутков, не дойдя до Чобойлсана двести километров, «Буцефал» вдруг выпрыгивает из узкой колеи, делает дугу влево и в ту же секунду, встав юзом, совершает кувырок через крышу, приземлившись на бок. Хрясь! Блять! Пиздец! Приплыли!

Висим на ремнях. Глушим двигатель. Ваня выбивает стекло ногами. По очереди выбираемся. Рядом уже «Аисты» ощупывают, осматривают. «Мумусик» поливает водой. Немного крови застилает глаза. Порезы, посечённые осколками руки. Всё ерунда. Все живы! Больно только за красавец «Буцефал». И за тот маршрут, который уже не увидим!