Сеть Петровского. Часть 1

***

– Ну что, если удовлетворил любопытство, твоя очередь! – Петровский поставил на стол стакан после принятия очередной порции горячительного напитка и посмотрел Соболеву в глаза.

– Спрашивай, – Андрей развел руками, – я пока не услышал вопроса…

– Да брось, все ты понял, – Петровский усмехнулся, – зачем? Зачем тебе понадобилось отмазывать каких-то никому не известных первокурсников, которые кроме умения махать руками и не забиваться в угол при виде пары старшекурсников ничем, по идее, не примечательны?

– Я так понимаю, ответ про благородные позывы тебя не устроит? – рассмеялся Соболев.

– Правильно ты понимаешь, – Петровский согласно кивнул, – так почему?

– Как бы тебе это объяснить… – Соболев задумчиво посмотрел в потолок.

– Попроще, желательно.

– Ну, смотри, ты ведь знаешь, что я на пятом курсе, – начал Андрей, – выпускном курсе ВУЗа. Пройдет меньше года, я уйду отсюда и никогда больше не вернусь…

– Как-то грустно звучит, – проговорил Петровский, параллельно наливая, – ты же вроде выпускаться собираешься, а не на тот свет…

– Грустно, – подтвердил Соболев, опершись на руки, – грустно от того, что все, накопленное за эти пять лет в мгновение ока станет ничем. То, что было нажито риском и трудом с моим уходом превратиться в прах. Потому что просто не с кем это разделить, понимаешь меня? – он внимательно посмотрел на Петровского.

– Похоже, начинаю, – задумчиво ответил тот, – но все-таки объясни популярно.

– Год за годом я ждал чего-то, смотрел на людей, и… – Соболев сделал неопределенный жест рукой, – нет, народ вокруг в основном неплохой, но… с какой-то очень абстрактной целью что ли. Или без цели вообще. Или просто плывет по течению. Нет искры…

Петровский барабанил пальцами по столу, слушая собеседника. Он пока не совсем понимал, к чему ведет Соболев, но догадки в голове уже строились.

– Вся эта ситуация, в глобальном масштабе, одна из многих, но мне показалось… что в тебе есть что-то такое, чего нет в большинстве других твоих одногодок, – продолжал Андрей.

– Например? – Петровский приподнял брови.

– Амбициозность, – ответил Соболев, – настоящая решительность. Способность сознательно взять инициативу в свои руки и не побояться ответственности. Желание разобраться в любой проблеме до конца, не боясь ошибиться, методом проб дойдя до всего своим умом…

– Стоп! – Петровский поднял руку, – все, что было после драки, ты сделал осознанно, так? Ты пришел к Карнаухову и отмазал нас, целенаправленно не дал худо-бедно внятных объяснений, чтобы заставить нас гадать на кофейной гуще, потом специально пропал, сделал так, чтобы народ о тебе не распространялся… тебе было интересно, что я сделаю! – он понял.

– Видишь, ты вновь меня не разочаровываешь! – Соболев улыбнулся и поднял бокал. Они выпили, – да, я не мог идти с тобой на откровения, основываясь на одних лишь догадках, нужно было убедиться в правильности своих мыслей относительно тебя.

– И как, убедился? – Петровский усмехнулся и взял с тарелки дольку лимона.

– Скажем так: пока ты меня не разочаровываешь, – туманно ответил Соболев, – ты уже примерно понял, к чему идет весь этот разговор?

– Примерно, – сказал Петровский, – пока что складывается впечатление, что ты собираешься мне что-то оставить. Некое наследие. Что-то такое, что нельзя просто увидеть и потрогать, но от этого оно не становится менее ценным. Все так?

– Я пока еще ничего не решил, – ответил Соболев, – но в остальном ты прав. Я вижу в тебе человека, который может сохранить те знания, что накопил здесь я. Возможно, приумножить, передать кому-то, а может, воспользоваться самому и превратить в пыль, всяко может получиться…

– Примерно понял, – Петровский кивнул, – пазл еще не до конца сложился, но по ходу дела врублюсь…

– Ты должен понять одну главную вещь, – Андрей посмотрел ему в глаза, – эти пять лет – целый пласт твоей жизни. Очень важный пласт. Если хочешь, генеральная репетиция, основная тренировка перед настоящей взрослой жизнью. Каким ты выйдешь на сцену к главному акту – зависит только от тебя. Но и эта дорога полна сюрпризов. И на ней достаточно мин, поверь. Я покажу тебе, где они лежат. От тебя я потребую только одно…

– Что? – Петровский с нетерпением посмотрел на собеседника.

– Просто будь достойным человеком, – закончил Соболев и залпом допил виски.

– И все? – Петровский недоверчиво поднял брови, – так просто?

– Поверь мне, Костя, это – одна из самых сложных вещей, о которых я вообще могу тебя попросить, – заверил его Соболев, – придет время, и ты это поймешь. Очень четко поймешь…

***

Октябрь 2010

– Слово для поздравления предоставляется декану юридического факультета Нобельского Государственного Политехнического Университета, Карнаухову Алексею Станиславовичу!

Послышался свист и аплодисменты. Декан дождался тишины в зале, прокашлялся и начал речь.

– Уважаемые студенты, друзья, в скором времени, надеюсь, коллеги, – говорил он, – сегодня особенный день. Сегодня вы стали студентами по-настоящему. Вы вступили в большую семью под названием «студенческое братство». Впереди вас ждет…

– И так далее полчаса, – Фролов ухмыльнулся, разглядывая зачетку, – любит он поговорить, конечно.

– Скажи спасибо, что держишь в руках студенческий, – негромко проговорил Петровский, – мог вылететь отсюда еще до его получения, так что прояви солидарность и потерпи долгие речи Карнаухова, – он бегло посмотрел на сцену. На секунду они с деканом встретились глазами и Петровскому показалось, что взгляд Алексея Станиславовича задержался на нем…

– Кстати, пацаны, на неофициальную часть пойдем? – Фролов подмигнул.

– Ты про клуб? – уточнил Петровский, – да можно будет. Асхат, ты что скажешь?

– Я за, – тот впервые за долгое время искренне улыбнулся, – мы же, вроде как, друзья…

– Вот и ладненько! – сказал Фролов, потирая руки, – уже слышали про то, что пока билеты дешево, потом типа цена вырастет? Так вот, это все фуфло, – заявил он, сияя от радости, – профорги тупо навариваются…

– Велосипед не изобрел, но попытка засчитана, – подколол Петровский, – давай ближе к делу.

– Короче, есть у меня человечек в их секте, – продолжил Фролов слегка обиженным тоном, – я с ним «докашлялся», короче, продаст он нам три билета по реальной цене.

– Смотрю, ты времени зря не теряешь, – заметил Петровский. Асхат ухмыльнулся.

– Не тебе же одному с твоим Соболевым бухать! – в голосе Фролова вновь послышались обвинительные нотки, – дядя Дима тоже на месте не сидит и делает для своих пацанов, что может! Кстати, я так толком и не понял, что там за дела у вас с Соболевым?

– Да я сам пока не до конца понял, – расплывчато ответил Петровский, – скажу одно: поддержка, судя по всему, у нас будет хорошая…

– Еще раз поздравляю всех студентов с этим замечательным днем! – закончил Карнаухов, – на этом церемонию посвящения первокурсников в студенты юридического факультета НГПУ объявляю закрытой!

Все начали вставать со своих мест. Петровский, Фролов и Асхат постарались как можно быстрее покинуть актовый зал, чтобы не толпиться и забрать верхнюю одежду из гардероба: начало октября выдалось на редкость холодным. В вестибюле, вопреки ожиданиям, уже был народ, пока еще не так много. Петровский заметил Семенова, надевавшего куртку.

– Здравствуйте, Антон Алексеевич! – окликнул он с легким вызовом.

– Здравствуйте, ребята! – Семенов улыбнулся, – еще раз поздравляю!

– Спасибо, и вас также, – Петровский тоже улыбался, казалось, добро и открыто, на деле же с сарказмом и как-то по-змеиному.

– Все-таки зря ты, похоже, к нему прицепился, – заявил Фролов, когда они вышли на улицу и остановились в курилке, – по-моему, ты в нем ошибаешься.

– Увидим, – недоверчиво произнес Петровский, закуривая, – недолго осталось…

– Ну что, мужики, это событие! – громко сказал Фролов, – предлагаю отпраздновать!

– Бухать-то не надоело? – с иронией осведомился Петровский.

– Костенька, как такой кайф вообще может надоесть! – Фролов похлопал его по щеке.

– Руку убрал на хрен! – шутливо сказал Петровский, – ладно, чтобы не тратить х…у тучу бабла, предлагаю ко мне, хата все равно отвязана.

– Голова, Костян! – оценил Фролов, – сейчас и девчонок намутить попробуем. Эй, девчонки! – он поспешил к одногруппницам, которые уже собирались расходиться.

– Ставлю квартиру, отошьют, – ухмыльнулся Петровский, – через месяц с небольшим не пойдут на хату…

– Знаю, – Асхат тоже улыбнулся, – но не будем рушить его мечты…

Петровский расхохотался в голос. Асхат вновь попал в самую точку, как это обычно и происходило. Фролов через некоторое время вернулся с расстроенным лицом.

– Что, Казанова, отшили? – участливо осведомился Петровский.

– Шутник хренов, сам бы попробовал, для вас же стараюсь! – заявил Фролов, – ну что, значит, сегодня сидим мужиками, да? – он положил здоровые руки парням на плечи, – предлагаю отпраздновать начало настоящего пути, парни!

– Говоришь прямо, как декан! – хмыкнул Петровский.

– Да что тебе декан, много он понимает! – отмахнулся Фролов, – нет, пацаны, я говорю о другом. Впереди нас ждет целая жизнь! И я почему-то уверен, еще нас ждет нечто грандиозное!

– Думаешь? – на этот раз Петровский вопреки обычаю не стал подшучивать над Фроловым, а посмотрел на него очень серьезно.

– Уверен, брат, уверен! – тот тревоги приятеля не разделял и был настроен оптимистично.

– Ладно, – Петровский отогнал непонятно откуда взявшиеся тревожные предчувствия, – давно хотел спросить, а вы случаем не знаете, к чему снятся пауки?

– Привет, доктор Фрейд! – Фролов захохотал, – ни за что не поверю, что ты веришь в эту лажу про сны! Ну, ты дал, Костян, пауки!

– Нет, я тоже не в курсе, – Асхат не смеялся, а просто ответил, – «загугли», да и все, раз так интересно. А что?

– Да нет, ничего, забейте, я так спросил, – поспешно ответил Петровский, – пошлите в магаз, затаримся, потом ко мне двинем.

3. Стая

– Нельзя познать жизнь с высоты лет, это неверная трактовка. Ее можно познать лишь с высоты опыта, приходящего вместе с теми или иными событиями, поступками, и… ошибками.

– Конкретнее?

– Приведу знакомый всем пример. Иногда нам кажется, что будет проще замять ту или иную ситуацию во избежание лишних проблем. Сделать вид, что чего-то попросту не было и да, до поры до времени такие решения кажутся правильными. Но никто не хочет думать о далеко идущих последствиях. В конечном итоге мы просто встречаем Сциллу, пытаясь избежать Харибды.

– Снова попрошу вас объяснить поподробнее. И желательно, поближе к делу.

– Поподробнее. Хорошо, я объясню…

***

Петровский рассчитался с буфетчицей и направился к одному из столов, заметив за ним Аня Савельеву с каким-то незнакомым парнем.

– Я присяду здесь? – уточнил он, приблизившись.

– Да, конечно! – Аня пододвинула ему стул. Петровский поставил поднос с едой на стол и протянул парню руку.

– Константин, – представился Петровский.

– Славик, – ответил тот.

– Слава с инженерного факультета, – пояснила Аня, отхлебнув кофе, – с техфака…

– Погоди, это не ты случаем тот самый Бэтмен, о котором судачит половина нашей группы? – Петровский ухмыльнулся, глядя на Славика.

– А ты, надо полагать, тот самый Рокки, о котором судачит половина факультета, – в тон ему ответил Славик, тоже улыбаясь.

– Fama volat! – заметил Петровский.

– Обязательно узнаю, что это значит, как только переберу редуктор у трактора! – пообещал Славик.

Петровский рассмеялся. Анин спаситель начинал ему нравиться.

– Я, если что, человек простой, – сообщил Славик.

– Ну да, заметил, – кивнул Петровский, – за одногруппницу тебе по любому спасибо, – он пожал собеседнику руку.

– Абсолютно не за что! – отмахнулся Славик, – не скажу за всех, но ты, надо полагать, поступил бы также.

– Ну да, наверное, – хмыкнул Петровский.

– Ты к Семенову идешь, Кость? – спросила Аня, меняя тему разговора.

– Конечно, иду, – Петровский расплылся в улыбке, – это с недавних пор мой самый любимый преподаватель!

– Все-таки, зря ты с ним так, – заметила Савельева, – он прикольный.

– Поживем – увидим, – Петровский вновь не стал вступать в дискуссию, – кстати, кто как насчет клуба? Через неделю посвящение…

– Я не смогу, – коротко ответила Аня.

– Что так? А, понятно, больше не спрашиваю, – Петровский криво ухмыльнулся.

– Все тебе надо знать! – Аня смущенно улыбнулась, – не смогу и все!

– Ладно-ладно, не пристаю! – Петровский поднял руки, – Славян, а ты как? Есть, с кем пойти на «посвят»?

– Да я как-то еще не думал об этом, – Славик пожал плечами.

– Нет желания со мной и моей компанией, если один? – предложил Петровский, – ребята прикольные, адекватные, ты пацан тоже кажись нормальный. Что скажешь? За бабки не переживай…

– Да я за них вообще в последнюю очередь переживаю, – спокойно ответил Славик, – предпочитаю из-за такой фигни не заморачиваться…

Петровский с легким удивлением посмотрел на собеседника.

– Так что скажешь? Пойдешь? – он решил сейчас не разводить мировоззренческих дискуссий.

– Да ну давай сходим! – внезапно согласился Славик.

– Вот и заметано, погоди минутку! – Петровский достал сотовый телефон и набрал номер Фролова, – алло, Фрол! Что там твой сектант, живой еще? Отлично! Скажи ему, пускай подгонит еще один билетик на посвящение к тем трем, окей? Чего? Да не обнаглел я, не пыли! Давай, от души тебе! – Петровский положил трубку, – все, решен вопрос! Надо будет, кстати, еще столик забить. Сдается мне, аншлаг будет тот еще…

– Ты Диме звонил? – спросила Аня, вытирая губы салфеткой, – он опять Семенова прогуливает?

– Похоже на то, – Петровский пожал плечами.

– Попадет же в конце семестра, ты бы поговорил с ним, – посоветовала Аня.

– Да разговаривал, бесполезно, – Петровский отмахнулся, – свои мозги я ему вставить не могу, а он тоже уже не грудничок, пускай думает головой. Разгильдяйство тоже должно быть в меру и с умом…

– Ладно, пойдемте, – предложила Аня, – а то тоже опоздаем.

– Да нет, еще и покурить успеем, – задумчиво сказал Петровский, бросив взгляд на часы.

– Это без меня, – отрезала Савельева.

– А ты реально в армейке служил? – спросил Петровский, когда они вышли на воздух и закурили.

– Ну да, вроде бы ничего необычного, – Славик улыбнулся.

– И как там?

– Там по уставу, – с иронией ответил Логинов, – всякое было, конечно, но я тебе отвечаю, это не самая интересная тема для обсуждения.

– А из НГА почему ушел? – спросил Петровский.

– Не ушел, поперли, – ухмыльнулся Славик, – пиво не надо пить там, где не надо.

– ВУЗ-то буржуйский, – заметил Петровский, – попросил бы предков, решили бы по деньгам…

– Да нет, я не буржуй, я там на бюджете был, – Логинов посмотрел Петровскому в глаза, – а родителей я попросить не могу, нет их, сирота я, детдомовский…

– Блин, извини, – Петровский покачал головой. Ему почему-то на мгновение стало действительно стыдно. Он также заметил, что ответного вопроса о семье Логинов не задал. Оно и к лучшему.

– Да ничего, забей, – Славик выдохнул дым и посмотрел куда-то в сторону.

***

Макаров запрыгнул на турник и приступил к упражнению. Повторение. Второе. Третье. Резкая боль в спине пришла неожиданно и заставила спрыгнуть вниз и сесть прямо на пол. Она была такой сильной, что игнорировать ее уже не представлялось возможным. Сергей скривился, держась за поясницу.

– Сергей, что с тобой, ты в порядке? – тренер Павел Дмитриевич подбежал к нему и взволнованно склонился рядом.

– Все в порядке, тренер, сейчас отпустит! – пообещал Макаров, стараясь не показывать, насколько сильной была сковавшая его боль.

Павел Дмитриевич вздохнул и опустился на пол рядом с Макаровым. Некоторое время они так и просидели молча, глядя на остальных спортсменов. Боль понемногу утихла, но Макаров знал, что при первом же силовом упражнении или броске она вновь даст о себе знать.

– Сереж, что происходит? – спросил, наконец, тренер, – ты думаешь, я ничего не замечаю?

– Говорю же, все в порядке, – Макаров попробовал улыбнуться, но Павел Дмитриевич строго посмотрел на него, – ладно, я слегка переоценил свои силы…

– Это называется слегка? – осведомился Павел Дмитриевич, – когда базовое упражнение приводит к таким последствиям? Сергей, ты же знаешь, что можешь все мне рассказать. Мы с тобой не чужие люди. Ты – один из лучших спортсменов в этом зале, я тебя уважаю, но и ты прояви уважение. Будь со мной искренним…

– Ну ладно, – Макаров поднял глаза на тренера, – не слегка. Понимаете, все опять упирается в деньги. Нам с матерью не хватает. Прилично не хватает. Вот и приходится работать. У меня образования нет, приличную работу найти я пока не могу. Зато есть руки, а в них какая-никакая, а сила. Вот и зарабатываю физическим трудом…

– И много зарабатываешь? – дежурно осведомился Павел Дмитриевич.

– Достаточно, – ответил Сергей, – по крайней мере, на еду и жилье теперь хватает. Иногда еще и остается…

– Понятно, – тренер пожевал нижнюю губу, – Серег, ну если все так трудно, давай я тебе помогу…

– Не надо! – отрезал Макаров, – я и так вам по гроб жизни должен. Кстати, деньги за два месяца будут уже послезавтра! – вспомнил он.

– Да вот это вообще не горит, – Павел Дмитриевич отмахнулся.

– Совесть тоже надо иметь, – заявил Сергей.

– Серега, Серега, молодой ты еще! – тренер похлопал его по плечу, – зачем отказываешься, я же от души предлагаю. Ну, не хочешь так, давай со мной будешь работать, возьму тебя вторым тренером, зарплату буду платить. Серег, ну все лучше, чем вагоны с фурами разгружать! – он с надеждой посмотрел на Макарова.

– Павел Дмитриевич, думаете, я дурак и не понимаю? – Сергей рассмеялся, – как вы собираетесь платить? Из своего кармана? Второго тренера нам никто не проспонсирует, значит, вы тупо будете отдавать мне свои деньги… нет, так не пойдет. Не обижайтесь, но в по-моему, тоже небогато живете…

– Не миллионер, но хватает, – Павел Дмитриевич пожал плечами, – Серег, ты пойми одно. В жизни приходится всегда выбирать. Я тебя не пугаю, но с серьезными травмами допустить тебя до соревнований я не могу! А именно это и произойдет, если ты продолжишь упираться…

– Всегда приходится чем-то жертвовать, – уверенно заявил Макаров.

– Так не отказывайся от помощи! – воскликнул тренер, – всем людям иногда приходится к ней прибегать, в этом нет ничего унизительного!

– Я не считаю это унизительным, – Сергей покачал головой, – но я не могу принять помощь, которую люди оказывают в ущерб себе…

– Серега-Серега… – Павел Дмитриевич грустно покачал головой, – ладно, занимайся. Эй, ну чего, как сонные мухи? Антоша, ногами работай, ногами, что они у тебя как бревна?! Тахир, сколько раз я тебе показывал, как уйти от перевода в партер? Он тебе в ноги идет, ты не видишь, назад их убирай, назад!..

***

Ноябрь 2010

Петровский взял свою сумку и направился к выходу из аудитории. У самых дверей Семенов остановил его.

– Константин, одну минутку! Скажите, вы не знаете, а Дмитрий собирается посещать мои занятия? – спросил он, глядя на Петровского.

– У Дмитрия должны быть свои мозги, разве нет? – осведомился Петровский.

– Полностью согласен, – кивнул Семенов, – но мне показалось, что вы друзья, ты не можешь на правах друга пообщаться с ним? – Антон Алексеевич впервые за долгое время перешел на «ты», – передай от меня, пожалуйста, привет и скажи, что я не тиран, но и полное бойкотирование моего предмета не потерплю. Если он не изменит своего отношения, у нас с ним будут проблемы в сессию…

– Антон Алексеевич, хотите честно? – Петровский немного вспылил, – как по мне, все эти разговоры – пустой звук, пока человек сам не начнет жить своим умом! Фролов не маленький и должен сам прекрасно это понимать! Я говорил с ним один раз, повторять еще сотню, как тот попугай, не вижу никакого смысла, не дошло единожды, не дойдет и потом, вы согласны?

– Все индивидуально, – заметил Семенов, – но право ваше. Твое и Фролова. Я лишь попрошу тебя передать ему мои слова, ты сможешь это сделать?

– Хорошо, – согласился Петровский, – ко мне у вас нет претензий? – в его голосе вновь послышался плохо скрытый сарказм и провокационные нотки.

– К тебе никаких, – ответил Семенов, – вопреки предположениям, уж не обижайся, буду откровенен, не ожидал рвения в дисциплине, но у тебя ни одного пропуска, да, кстати, мне понравился твой ответ на семинаре! У тебя своеобразный взгляд на коллективизацию, но… он имеет право на существование, – Антон Алексеевич хохотнул, – только одна просьба, впредь постарайся воздержаться от вольных выражений вроде «быдлота» и еще парочки, которые ты употребил в ходе беседы по теме, хорошо? Тут все-таки девушки…

– Я постараюсь, – пообещал Петровский, – Фролову ваши слова я передам. До свидания.

– До скорой встречи, Константин! – Семенов помахал ему рукой.