Первое время действительно, стараешься не замечать случайные перепалки. Отчаянная ругань – это не моё. Со мной этого не случиться, а потом… проскочит как-то одно словечко. Потом два. Потом только и успевай от нападков матом отбиться. Лаешь как одичалая псина в ответ, а на тебя ещё свирепее орут. Опять буйный на твоём пути попался. Опять беда. Полностью подавленные в себе люди, ведут себя несколько иначе. Общая неопрятность ещё ничего, хотя полугодичный запой, уж 100% здоровью вредит. Рвота, кровоподтёки и засохшие на одежде экскременты, делу особо тоже не помогают. К ним просто… невозможно подойти. По-человечески обратиться. От них, извините, самому блевать хочется… Это уже совсем на обочине краха жизни. Они моментально выделяются на общем фоне толпы, так как наглухо глушат тягости и боль, не отходя от мусорной кассы… К сожалению, это довольно часто происходит, хотя и не в таких больших масштабах. В целом люди гибнут по одному… На задворках маленьких магазинов бесконечное число битого сырья. Либо там, либо в жилых закоулочках. Любая проблема может начаться с самого дорого бара, а закончиться в местных двориках, полностью загаженных в моче…
Кругом… очень плотный трафик, но даже так… я всегда мельком цепляю проблемных людей. Это нужно вообще слепым быть, чтобы очевидное кругом не замечать. Не распад общества конечно, однако опорожняться рядом на стену, некоторые индивиды без зазрения совести прекрасно могут быть. Я… я просто, видимо, не понимаю, какого это ловить кайф каждый день. Какой вообще смысл на секунду кайфануть, если проблемы после этого никуда не исчезнут? Их станет только больше. Это не ногти грызть, за что меня мама постоянно по рукам била. Это полный распад нервной системы. Это… пиздец… С нами столько… дерьма в жизни происходит, но, когда на твою жизнь посягают – это край. Вольности, бьют через края… Понятно… Тут у меня уже нет никакой жалости или сожаления. Обычные, обосранные оборванцы. Злые, недовольные, но кто же виноват? Точно не я. Не дай бог у тебя в кармане не окажется нужной монетки. Всё, считай беда. Готовы за лишнее слово на людях прибить. Та детская надежда и искренность, быстро перерастают в апатию и озлобу, если у тебя с собой ничего нет. Это не тот момент, когда трубы с опохмела горят. Тут конкретно просирается через уретру мозг. До основания расшатывается психика. Человек спустился на самое дно. Сил как таковых, больше нет. Желание измениться, видимо, то же…
Когда я вижу даже самый минимальный намёк – я кардинально перехожу на другую сторону. Делаю если надо круг, лишь бы напрямик не рисковать. Не дай бог ещё, что может случиться. Да, кругом всё ещё много людей, но даже так, всегда есть шанс нарваться на неприятности. Страшно каждый… долбанный раз. Толпа не даст разорвать тебя в клочья, однако, неумело пущенный под ребро нож, может очень быстро тебя… убить… Даже стабильный отлов толком не помогает. Всегда придёт на новое место кто-то ещё. Жизненные реалии стабильно готовят к потехам новых слуг.
Спроси меня ещё и о воспитании, я бы точно разразилась тирадой как минимум на несколько часов. Очередная больная точка на заражённом трупе. Распространённая категория недобросовестных людей. Заядлая кучка растущих матерщинников. Как же меня бесят эти сопливые придурки. Едва ли перешагнули за совершеннолетие, как уже моментально вошли в статус: «Дофига взрослые». Просто супер… У них мозг ещё со школьной скамьи толком не перестроился, а мнят и ведут себя как… законченное быдло. Да там зона по каждому через одного плачет. Осталось только… единожды обосраться и всё. Беды не миновать. Я их безусловно ещё жалею, просто… никто мне дорогу пока… толком не перешёл. Знают гады где ретироваться проще. Втихаря хулиганьё резвится. Гордится депортацией в не столь отдалённые места. Кичатся, хорохорятся, а как только поймал паршивца за руку – как обосранцы ведут себя. Милости просят. Ну-ну. На жалость всем своим видом давят. Грозятся разбитыми сердцами несчастных матерей. Вот уж кого действительно жалко, хотя опять же… в этом их вся вина. За все пороки детей будут отдуваться родители. Отвечать за свои последствия –самый наихудший итог.
Если всё же перебороть себя и сдать поганца, то через годик, а то и два, таки возвращается домой как шёлковый. Авторитет взрослых – больше не пустой звук. Не-е-ет. Ты больше не оглохнешь от хамоватого диалекта. Считай перед тобой стоит новый человек, хоть и частично обработанный. Местами даже сломленный. Покорный… Скрытые паводки может и остались, но теперь он трижды подумает, прежде чем взяться за былое. Вот так и погибают в зачатке начинающие борцы с дурманом. Банально страшно хотя бы… капельку в зубы взять. Доходит даже до того, что ассоциации с кормлением ребёнка молоком из бутылочки, моментально вызывают рефлекс. Чаще рвотный. Вот настолько они выдрессированы. Мозги ходят как по струночке. В мыслях гадость натворить и близко не появляется. Как только один такой опарыш становиться обратно человеком – весь мир кругом преображается. Снова чисты подъезды, площадки и дворовые лавочки. Нет больше свинушного срача под ногами. Наконец в мозгу начинает шевелиться хотя бы одна извилина. Затухает бойцовская кровь. Появляется желание… работать… жить… Даже… не знаю, насколько это оправдано звучит…
Хочу напоследок отметить ещё одну «условную» касту далеко не самых порядочных людей. Этакие… знаете ли… приставучие… Конкретно отдельный такой… мужской контингент. Мелкая прослойка ушлых доставал. Ещё те как оказываются любители познакомиться. Навязать себя. Обязательно под кайфом подкатить. Вот никто в здравом рассудке ума, не подходит на улице знакомиться. Это совершенно дурной тон. О какой такой порядочности может идти речь? Вот именно, никакой. Времена уже явно не те. И знаете, я права. Из десяти моих случаев, семь были ужратые, извините, в абсолютную говнину. Им на трезвую голову видите ли… стыдно подойди. Далеко не принцы конечно, но каждый второй мнит себя как минимум королём… Да уж… Всегда найдётся из десятка хотя бы один, который захочет утащить тебя в свою машину. Без таких видимо ну никак не обойтись. Ещё один попытается обольстить и втиснуться в доверие, а третий будет бесконечно преследовать и угрожать. Вот так мне в жизни «повезло». Либо со скрытым умыслом, либо душевнобольной, либо и того хуже… Маньяк. Все остальные нормальные люди – тихонько в сторонке стоят. У каждого своя личная жизнь и свои… мушки в голове.
Я-я-я.. правда стараюсь не отторгать новые лица. Честно. Я практически в любом случае даю людям шанс раскрыться, а там и… посмотрим… А вдруг реально повезёт? Вдруг случайное общение, поможет кому-то реализоваться в жизни? Даже если не совсем так, то хотя бы… надежда появиться. Надежда. Я в целом… снисходительно к таким нюансам отношусь, однако к сожалению, ничем хорошим подобные послабления не заканчиваются. Слишком заниженный у меня порог отказа. От этого я частенько страдаю. На меня всё чаще словесно давят и загоняют в угол. Уж лучше подыграть от безысходности, чем агрессивно вести себя. По крайней мере появится шанс запудрить мозги. Аккуратно улизнуть… Под каким только предлогом мне приходится увиливать от назойливых кавалеров. Бо-о-оже… Столько вранья, что прямо тошно слышать себя. Уж лучше так, чем стать очередной жертвой. Каждый раз обжигаюсь и снова иду на новый круг. Ненавижу себя за это. Ничего не могу поделать с собой…
Я бы и рада общаться только с нормальными людьми, однако со мной вечно знакомятся какие-то… аморальные уроды. По одному только виду из далека всё становится уже понятно. То, с каким предлогом ко мне подходят, чтобы завести разговор – честно говоря, вымораживает. И ладно бы только одна внешность… Оборот речи просто… на повал разит. Пошлятина и мат так и льётся с языка как опрокинутый чан… ссанины и дерьма… В такие моменты просто… оглохнуть хочется. Слушать не могу. Вот… честное слово. Это большая разница между сломанным голосом курящих пиздюков и матёрой бранью взрослых мужиков. Одни проскальзывают мимо. Другие чуть ли не дышат тебе в лицо. В общем и целом – ужратые в сопли, самоуверенные придурки. Каждый из них красавец, обольститель, победитель и что главное… лжец. В лучшем случае никудышный посыл. Грязный намёк. В худшем – отторгающая прямолинейность. Дай им случайно лишний повод не отстанут. До смерти замучают. До костей разгрызут.
Вот… перенаправить бы своё искромётное рвение в другое русло… каких тогда высот можно было бы достичь? Я думаю многих, но только не в этом месте. Не в этой реальности. В другой сказке. Конкретно эта жизнь, обстоит несколько по-другому… Тут похоть частенько затмевает и разум, и чувства. Глаза – горят. Губы невыносимо жаждут. Руки в койку желают поскорее уложить. Да чего уж там в койку… И за углом можно отблагодарить. Это ж какой оказывается царский подгон… В зубы лучше не смотреть, а то по ним и получишь. Отказ тут ну просто неуместен. Это своего рода… извращённая честь прогнуться под имбецильным уродом. В таких случаях, только побег может реально спасти. Плюс-минус крики. Крайне желательно горевать о пожаре. Больше шансов, что тебя люди услышат… захотят услышать, игнорируя пубертатный, девичий визг…
Я честно не знаю, что у людей таких на уме. Что-то там… остаточное барахтается в башке. На месте такого мужчины мне как минимум было бы… стыдно. Очень стыдно. Если совести у тебя нет, значит, можно позволить себе абсолютно всё. Этой стратегией данные индивиды видимо повально пользуются. Каждый раз про себя молюсь, когда по близости прохожу. Искреннее желаю, чтобы бы со мной всё было хорошо. Любые возгласы в спину ещё долго остаются висеть камнем на душе…
Я бы и не вспоминала про всё эти… обстоятельства, если бы на мне не была одета специфичная форма… кабаре. Даже лёгонький плащ поверх топика, толком не спасает от кривых взглядов. У меня просто… времени не было переодеться. К тому же этот звонок… банально застал врасплох. Прямо посреди работы вырвал.
Прохожие частенько посматривают на меня, когда иду в форме официантки. Некоторым даже не лень по несколько раз обернуться. С интересом пялятся назад. Наглецы даже не краснеют, хотя по правде говоря – нет ничего удивительного. Подобные дела обстоят очень даже привычно. Вопрос возникает лишь касательно моего возраста, хотя люди обращают внимание скорее на другое. Точнее сказать, на целый комплекс иных проблем. В таком наряде я выгляжу крайне… вульгарно. Стыдно… Очень даже, но местами не так сильно… К дурным привычкам довольно быстро привыкаешь, особенно когда они повально разят вокруг… Наряжаешься как игрушка, лишь бы себя прокормить. К этому моменту мне удалось в плинтус загнать самооценку. Ещё чуть-чуть и навсегда стану чей-то вещью…
Днём, скорее всего, мне никто не выскажет ничего плохого. Дедушки да бабушки немного разве что пожурят и возмущённо спросят: «Куда смотрят твои родители?». На этом как мне кажется, и всё… Другое дело наступающая ночь… Да-а-а… Тут совершенно другие возникают проблемы. Обращаются ко мне разве что… козлины. Им, наверное, кажется, что я ну просто обязана прямо на месте их обслужить. Вот… неважно за что. Хоть за выпивку. Хоть за сигаретку… Хоть за пошлый комплимент. Это крайне омерзительно. Они сравнивают меня с грязной девкой… Их похоть видна… издалека… Я уже говорила, что конкретно делаю при виде таких аборигенов. Не раздумываясь, перехожу на другую сторону проезжей части либо делаю круг с полным поворотом назад. В самом худшем положении приходится немного пробежаться. Снова приходится обидные словечки терпеть…
С моих слов может показаться, что обычных людей вечером практически нигде нет. Они как раз есть. Их что хорошо, абсолютное большинство, иначе бы весь социум давно развалился. Лично меня просто… в край достало, что ко мне без конца лезут какие-то… бесноватые придурки. Может я слишком критично ко всем отношусь, но на первый взгляд так всё и кажется. Выпивка, разлитая кругом. Брошенная еда. Окурки там же рядом на столе, а кое-где и битое стекло вместе с блевотиной под ногами… Последнее, что лично могу от себя добавить – как только уходишь от окраин подальше, весь этот бардак постепенно заканчивается. Чем ближе к центру, тем обстановка богаче, дороже и… цивилизованнее что ли. Я немного погорячилась, рассказывая про всё это, хотя… я и сама не нормальная, раз не единожды прихожу к примирению. Обратно видимо придётся… простить…
Жуткие, нескончаемые наплывы людей постепенно заканчиваются, как только вхожу в поворот по левой развилке. Большая часть пути осталась позади. Свежий воздух звучит как награда, после затхлых очередей. Только успеваешь обрадоваться, как обратно нужно ограничивать себя. Широкие, огроменные развилки проспекта, быстро сменяются простыми, узкими тротуарами стоит лишь свернуть не туда. На смену кочующего праздника приходят погруженные в ночной сон, пустующие офисы. Большинство лиц всё ещё стремиться к центру и только небольшие, малые группы, уходят вместе со мной пораньше. У всех нас есть одна единая цель – нужно нормально выспаться. Завтра придётся рано вставать. Я уже и сама чувствую, как хочется бесконечно зевать.
Место встречи с каждым шагом всё ближе. Мысли снова начинают путаться в голове. Вместо серьёзной, взрослой и продуманной до мелочей беседы, думаю, как бы за миг не сорваться и за одно единственное слово: «Извини» не простить. Теряется… вообще, как таковой смысл искупления. Зачем прилагать усилия, если эта дурочка и так идёт у тебя на поводу? С его стороны всё понятно. Ему крайне выгодно списать все свои ляпы на меня и на «вынужденные обстоятельства». Так нивелируются прошлые и будущие ошибки. Виноватой… всегда остаюсь я. Мне… невольно вспоминается наша самая первая встреча, лицом к лицу. Она буквально всплывает перед глазами, загораживая все мысли. Я могу думать только о нём…
Всё моё прошлое утыкано дырявыми планами… Нелепыми попытками случайно подкараулить и охмурить… Сначала, конечно же, пыталась застать его одного. Затея, изначально дурацкая. Он всегда был в кругу кого-то. Этого никак не изменить. Даже ненавязчивая попытка просто поговорить, постоянно каждый раз оборачивалась провалом. Вечно рядом с ним, кто-то да был. Мне банально не давали сделать и шагу. То один под боком крутиться. То… одна… У меня кровь в жилах стынет, когда подхожу к нему вплотную. Вот… бессменно вертится по близости какая-то… падла. Мне ни разу не удалось поговорить с ним наедине. Всё время кто-то да есть… Без конца снуёт повсюду вездесущая охрана. О боги… Как же хотелось их всех разом удавить.
Провал первых ошибок многое меняет. Либо остаёшься на прежнем уровне, либо прёшь как дура дальше напролом. Я вообразила себе совершенно… тупую, дурацкую идею… Начать полноценный разговор. Любой ценой. Вообще неважно как. Вообще… Естественно, сделала себе только хуже. Гораздо хуже, чем может показаться на первый взгляд. В голове всё идеально звучит, как отточенный годами план, а на деле – пф-ф-ф… пшик. Какая-то пустышка… Каждый раз молча за угол провожаю глазами. Это крайне бесит. Чуть ли не до истерики злит.
Неудачные попытки заговорить, разбавляются такими же неудачными кружками по интересам. Затея как оказалась тоже ерунда. Раньше мы хотя бы… вместе уходили. Следила по улице за ним. Осторожно. Издалека. А потом всё прекратилось. Стало как всегда только хуже. Я вообще лишилась свободного, послеурочного времени. Оказалась одна среди не пойми кого. Тут не то, что из знакомых никого даже не было, так ещё и обязательств целая гора. Одно только появление в музыкальном классе, неделями приковывало к месту. Надеялась и ждала. Он обязательно вернётся… Ну да… Его хватило разве что на один раз. Я же в свою очередь застряла там как заложник. Ели вырвалась по итогу. Чудом выперли. Посещения кружка до сих пор в кошмарах снится.
Поступать таким образом совершенно не красиво, хотя с другой стороны, зачем тогда насильственно держать? За какие такие заслуги меня терпели? И петь я не умела. И тембр грубоват. Из моих инструментальных навыков, только игра на ксилофоне более-менее терпимо звучала. В целом посредственна. Бесполезна во всём. Толку от меня ноль. И нот не знала, и гремела на всём подряд. Даже не представляю каким таким боком, глаза на мой «талант» закрывали. Скорее всего моя кандидатура была нужна чисто для отчётности. Для галочки. Ну, а для чего ещё терпеть? Спеть, не спою. Сыграть, не сыграю. Могу только таскать реквизит с одного места на другое и то в очень ограниченном варианте. Только сплошные хлопоты и больше ничего. Как финальный итог – желание постигать ну ни разу не возникло. Делала вид что училась. Маялась. В мыслях только как по быстрее слинять. В общем с божией помощью, выперли-таки промучав практически с целый месяц. Благодарности не занимать… Я действительно почувствовала себя счастливой за долгое время. Больше на такую уловку не попадусь… Ну да… Увы, но через некоторое время вляпалась… Опять…
Идея с кружками, изначально была глупа. Нет у меня столько храбрости, чтобы следовать за ним в каждый угол. И звучит тупо, и со стороны смотрится очень странно. Что-то на грани… преследования. Учитывая, что таких занятий не один и не два, было бы достаточно… жутковато находить мою тень в подобных местах. Очень даже хорошо, что страх пересилил дерзость. Будь всё немного по-другому… давно бы сумасшедшей нарекли. Вполне могли отправить в лечебницу, а то и вовсе перевести учится в другой раздел. Хорошо, что этого не случилось. Чуть было не подставила щеку под удар.
Помимо девочек хорового пения, были и другие вакансии на которые он иногда… обращал внимание. Честно, его прогулки, так и остались загадкой. Гиль посещал клубные мероприятия в поисках непонятно чего. Я так и не поняла. Либо искал занятие по душе, либо очередную… суточную девку. Очевидно, интерес тут быть может только один. Процентов… 80, везде превалировали девчонки. Цель ясна как солнечный день. Не понятно только одно: «Зачем заморачиваться, если всё есть?». «Зачем напрягаться, если и так всё дают?». Разнообразие. Наверное… И даже так, каждый неудачный заход, прекрасно щекотал неокрепшие нервишки. Я жить спокойно не могла. Всюду мерещились эти противные мегеры… Успевать за ним повсюду чисто этически нельзя, но и отпускать из виду тоже… не хочется. Вариант как всегда один. Аккуратно следить, чтобы не спалили. Приходилось по несколько часов в день караулить. То на улице за лавочкой. То за углом. Это всё, на что хватило фантазии и сил. Когда-нибудь этот бред всё же разъясниться.
Так или иначе, спустя очень много мучительных недель, результат всё же был. Из чуть более 10 различных мест, чаще всего он появлялся в бассейне. Около шести раз за месяц. Остальные превалировали в чуть меньшем количестве. Точно два раза в драмкружке. Я лично видела с улицы его силуэт. Окна в актовом зале одни из самых широких. Так же два раза на уроках искусства. В обоих случаях мелькали мольберты по живописи. Одно случайное знакомство по волейболу, куда его насильственно затащили и совершенно разовый случай в компьютерном отделе. Из последнего Гиль, кстати, вышел уже через пять минут. Выбор как по мне очевиден. Пришлось записаться в бассейн.
Именно из воды всё чаще объявлялась очередная подружка из женской команды по плаванию. Оно и понятно. Юные, подтянутые фигуры достаточно хороши. За мной данное место постепенно закрепилось, хотя побороть аллергию до конца я так и не смогла. Боже, какой на дворе век, а мы до сих пор хлоркой пользовались. Об ультразвуке можно было только мечтать. Ох уж жуткие эти… колики в животе. Пока кожа сушилась и страдала от перепада температур, боль в желудке доводила местами до немыслимой агонии. Это как… внезапное, острое чувство голода после дня без еды и воды. В жизни бы не подумала, что может такое случится. А вот случилось. Хлебнул водички разок, а через минутку кишки на кулак крутишь. Боль не то, что невыносимая, а скорее… противная. Режущая. Острая. Ешь как не в себе. Как будто никогда в жизни не ела. Пытаешься голод утопить в еде, хотя причина совершенно в другом. Хорошо, что пытки со временем ослабевают и оно как-то… уходит само по себе. Не хорошо другое. То, как советами пытаются излечить. «Не пей. Ты же не рыба» или «Рот и ноздри заткни». Действительно, жизненные советы. Вспоминаю и по сей день.
На тот момент я не была так хорошо знакома с Мирой, поэтому поход в её кабинет ознаменовал полную изоляцию от новых знакомых, хотя… Какие там знакомые. Даже спустя активных 3-х лет плавания, мне толком не удалось завести ни с кем минимальные, дружеские отношения. Чего уже говорить о первом дне. Самый первый поход в наш бассейн дал понять чётко и ясно. Конкуренция просто везде. В форме, в красоте. В исполнении навыков. Стресса в ближайшее время попросту не избежать. Захлебнёшься. Хуже себя на тот момент, я ну просто не испытывала. Лучше бы и вовсе не приходила. Ну да… Обилие восторженных лиц делали из меня незграбного тюленя на фоне спортивных фигур.
С горем по полам всё же приняли к себе с распростёртыми руками, однако осадочек остался… Девчонки, хоть и радужно улыбаются в приветствии, но при этом смотрят издалека как на откровенное дерьмо. Парни воспринимают тебя… скорее, как за обычную лохушку, которую в два счёта можно спокойно завалить. Тренера очень довольны притоку свежей крови, вот только в мыслях уже роится план. Какой именно затычкой ты сможешь послужить. Все цели, все амбиции – тут же моментально рушатся на глазах, когда борьба за местечковое внимание приобретает невиданный ранее размах. Нет ничего удивительного, почему Гиль так часто туда заходит. Столько концентрированной красоты в купальниках не увидишь больше ни где. Вот он свежий товар на лицо. Молодой. Без фальши и сопутствующей косметики. Нет… ничего удивительного что и тут не задалось. Ах, если бы поняла всё сразу… Состязаться с нуля на их фоне я банально не могла. Увы, осознание потраченного времени приходит несколько позже.
Как они не оправдывают твои ожидания, так и ровном счётом не оправдала их и ты. Люди не то, что постепенно теряют интерес, а вообще разочаровываются в тебе. Там одни сплошные работяги и победители. Никто не старается на интерес. Всем нужен результат, а у меня его нет. Я не хочу вспоминать о первом своём прыжке и позориться. Скажу так… Было стыдно, обидно и горестно… Что касательно синхронного плавания, сразу с порога так и сказали: «Сейчас мест нет, но, если будешь много стараться, то возможно, местечко мы тебе подыщем». Не то чтобы и обидно, просто… Просто такое отношение со всеми и во всём. Никто и близко ничего плохого в лицо не сказал. Нисколечко не задел. Ничего плохого не сделал. Со мной всегда были обходительны, как будто выполняли обязательную квоту. В любом составе должен быть свой гадкий утёнок. Некоторого бесконечно шпыняют, а держат лишь из жалости. Люди по отдельности не плохие, но сам в целом коллектив меня лично злит. Не будь никаких установок на медали, наконец бы нашлось подходящее место. Ага, щас. Опять попала в бесконечную петлю. Злится оставалось только на себя.
Знаете, а это ещё пол беды иметь просто стройную фигуру. Одной только фигуры в спорте крайне недостаточно. К сожалению, мы занимались именно… спортом. Отсюда такие требования. Для тебя бесконечно ставят новые планки и поголовно сравнивают со всеми. Вот уж где множится зависть и озлоба. Нужна и сильная, и умелая, и ловкая, и гибкая, и изящная, а тренировать с нуля, чтобы потом сбежала – мало кто хочет. Понимаю. Прекрасно их понимаю. По этим же критериям 100-метровые заплывы критически не подходят для меня. Остаётся выбор из двух. Прыгать бревном с трамплина в воду или получать через раз мячом по лицу. Я выбрала первое. Плескаться в лягушатнике можно только после всех кружковых дел. Время бы только на всё это найти.
Под самый конец выписки стало совсем уж худо. Я не продержалась и года, хотя держалась за своё место как могла. Вроде бы местами и поднаторела, но никаких весомых циферок не брала. Меня не то, что никуда больше не звали, а в прямом смысле открещивались. Пользы как таковой никому не приносила. Порою даже в известность банально не ставили. Ближайшие мероприятия, переносы и остальные прочие мелкие дела оставались банально в неведении. Как-то приду, а дверь в бассейн закрыта. Время тренировок перенесли. Хорошо. В иной раз там вообще плещется детвора. Дорожки основные открыты. Купайся сколько хочешь. Правда не понимаю, зачем нужно было вступать в команду, если кроме запаски больше ничего не светит? «Запаска» … Да-а-а-а… Так про меня за моей спиной говорили. «Заменить… крайне стрёмно. Тут не то, что очков не принесёт, так и ещё и дура пластом повалится с доски. Ненароком башку себе расшибёт. Отдувайся потом за неё». М-да. Вот так и продержали в резерве не дав выступить на публике ни разу. Считай… ради себя только и ходила. Ну да… Как на зло систему очистки поменяли после моего ухода.
Цикл всех неудач заканчивался коллективными отработками… Ни на йоту не помогло. Решение пропускать – оказалось самым наихудшим опытом в жизни. За мои прогулы по мимо меня отвечала лично… родная мать. Боже… Как же до сих пор за себя стыдно. Совершенно не то привлекла внимание. Не то. Буквально за два проступка, весь прошлый кредит доверия с концами исчез. Всё. Его нет. Стою в очереди на отчисление… Я… Я… Я просто поверить в это не могу… Ну не могу… Столько сил было потрачено… Времени… Надежд… И всё просрать одним разом… Нас с мамой чуть ли не насильно вели на расстрел. Условный хотя бы, что хорошо конечно, но самим падальщикам без разницы на чих костях пировать. Что особенно погано, вызвали в учительский холл. Уютным кабинетом директора тут и не пахло. Маленький такой кружок из коллегии учителей. Девять человек кольцом объединилось. Стыдно не то слово. Сволочи до истерики довели. До слёз… Будто я самый главный злодей школы. Кому-то прощают всё, а лично мне – сразу два выговора. За каждый из пропусков… Я не нашла в себе силы противостоять. Столько горечи, что невозможно проглотить солёным ком.
На момент сырости мозгов, хуже ощущения представить сложно. Всеобщее порицание вгоняет в такую таску и уныние, что толком не хочется даже жить. Мама ничего не говорит. Молчит. Только щёки краснеют. Кажется, вот-вот что-то скажет, но опять молчит. Вижу, как руки у неё за спиной чешутся. В очередной раз хочется дать мне по голове… Все нападки очень быстро заканчиваются, когда лицо полностью размыто в слезах. Наказание и исправление. В ближайшее время швабра и ведро мои лучшие друзья. Помощи ждать со стороны неоткуда. В очередной раз фактически одна. Рядом ходят разве что проверяющие… Мало что толком изменилось. Стало как всегда только хуже… Как же это наигранно звучит со слов подростка. Тем не менее ситуация сложилась… иначе.
* * *
Ветер с окраин становился чуточку сильнее. Хотя меня и защищал плащ, теплее не становилось. На открытой местности он особенно чувствителен, как нигде иначе. В привычном понимании порывы воздуха трудно назвать настоящим ветром, так как у нас скорее ощущаются лёгкие такие витки. Высокая влажность обманчиво создаёт благоприятную среду. С окраин без конца тянет сыростью. Её отголоски то и дело лениво пытаются поправить мою шапочку, однако сил в последний момент не хватает. Максимум на что способен местный штиль – помпончик поболтать… И в общем то да… Вязаная вещь ну ни капли не вяжется с общим… «стилем». Смотрится вычурно… Когда у мамы ещё были интересы и силы, она мне по одной такой шапочке в год на день рождения дарила. Целая коллекция на полочке собралась. Да, не особо подходит к наряду, за то прекрасно утепляет голову от местных холодов. Пусть и не самая красивая, за то любимая. Самая ценная вещь. Особенно ею дорожу.
Если взять в расчёт неожиданные холода, я бы без плаща окончательно замёрзла. Надо сказать, отлично прикрывает торс, хотя… общей длинны, всё же недостаточно. Как ни крути, низ едва ли прихватывал бёдра. Их ни капельки не спала коротенькая юбчонка. Озноб от самых пят до колен насквозь колотил. Сколько не окутывай себя, ноги всё равно останутся голыми. Сетчатые чулки не спасут. Нулевая польза. Крайне сомнительная красота. За них как ни странно, мне стыдливее всего. Они в первую очередь вызывали у людей плохую ассоциацию с другим родом деятельности. На работе может и ничего, но вот на улице… ну не могу всё ни как привыкнуть. Меня саму коробит, когда смотрю на сапожки сверху вниз. Один плюс – с обувью не прогадала. Если бы пошла в туфлях на шпильке, тогда бы окончательно закрепила стереотип.
Неровный ландшафт местности вечно упирается бугром в пятку. Шла через раз то криво, то оступаясь, то шатаясь, то перескакивая с кочки на кочку. Дорога просто отвратительная. Её считай и нет. Отголоски застройки утыканы повсюду, однако фундамента для очередного торгового центра пока ещё нет. Вперемешку валяются кучи стройматериалов и мелкой техники. Из некоторых, особо широких ям, кончиками торчат вкопанные столбы. Они особенно нагоняют неприятной жути. Под конец вечера смотрятся как хаотичные рядки дешёвых, надгробных плит. Там, где вчера ещё можно было нормально пройти, уже сегодня мешает гряда заборов. Где-то сплошные и увесистые. Где-то просто несколько наспех сколоченных досок. Приходится бесконечно юлить и протискиваться. Скакать вприсядку от одной тропинки к другой. Перспектив обходить кругом попусту нет. Ты по щиколотку утонешь в рыхлой земле. Если не грязь, то мусор оставит на тебе слизкий след. Времени почти не остаётся.
По сути, я находилась в огромном таком овраге, где выход на поверхность ознаменовался ближайшим пригорком ввысь. Место если подумать элитарное. По людским меркам в шаговой доступности от центра до близлежащих красот. Речка. Парк. Беговая дорожка. Детсад. Школа рядышком в пяти минутах ходьбы. Всё бы и ничего, но к сожалению… вся эта обстановка, осталась в далёком прошлом. Лет так… 20 с лишним уже прошло. Нынешние отголоски теперь повсюду под ногами валяются. Где-то сквозь пожёванную траву, небольшим кусочком асфальт торчит. Где-то рядом чахнет гниющий пенёк. Речку давно осушили. Лесной ландшафт прировняли к нулю. Теперь это место больше похоже на перепаханное поле. Если жизнь раньше была, то сейчас её нет. Я не знаю по каким причинам проект канул в небытие. Между красотой и пользой, всегда в споре побеждает бабло. Так было и так будет… Так есть.
Возможно, затея изначально была не столь перспективна, тогда какой смысл было вообще начинать? Минимальную инфраструктуру построили для жизни, а про человеческие подходы к объекту как-то… забыли? Либо спускайся в низину хрен знает где под мостом, либо прокладывай свой путь исключительно через центр. Всё. Больше безопасных спусков нет. Остаётся только сквозь кусты и заросли рисковать. Где-то выше. Где-то ниже. Один хрен овраг. Чтобы спустится приходится падать. Советую всем в быстрой попытке самоубиться… Нет.