– (Растеряно) Нет, не совсем…
– Вот именно… Хочешь поесть, пожалуйста – первый, второй этаж к твоим услугам. Выбирай не хочу, но только не здесь.
– (Растеряно) Так значит… нам… вообще никак, да?
– Что значит никак? Что клиент пожелал – вмиг исполним, хоть не знаю там… Продавщицу тётю Зою подавай с улицы напротив. Всё сделаем, лишь бы, – потёрла пальчики, – бабосик был.
– И такое даже бывает?
– Нет, это я так, к слову, а хотя знаешь, – подумала. – В общем, то да… Ты права. Иногда и такое бывает. Бывает иногда и по две. Даже по три заходят, если не врут, но-о-о… не будем о грустном. Вам обоим крупно повезло, что сегодня попалась именно я, а то днём меня ищи свищи. Ладно, – хлопнула меня по попе, – пошли обратно. Помогу вашему горю. С тебя, – наставила палец, – причитается.
– (Жалобно) Да что угодно. Только накорми…
– Отлично, – моментально подхватила под локоть. – Пошли.
Дверь перед носом почти открылась, но проходу помешала назойливая рука. Розе хотелось уточнить что-то ещё.
– Погоди, – помотала головой. – Давай-ка ещё разок кое-что проясним…
– (Измождённо) Что? – возмущённо пискнула. – Что?!
– (Шёпотом) Просто ответь мне на очень важный вопрос. Тогда и впущу… Мне, правда, крайне важно узнать одну маленькую вещицу, чтобы больше такой херни не повторялось… (Медленно) Ты-ы-ы… готова?
– (Возмущённо) Да чёрт возьми, да! Спрашивай уже наконец! Я жрать хочу!
– Отлично, – почесала плечом нос. – Он тебе… (шёпотом) нужен? Надолго?
– Что значит на… (Шёпотом) Да бль! – возмущённо чуть ли не выругалась. – Конечно, нужен!! Надолго!
– (Шёпотом) Так вы… кто там друг другу приходитесь? – стала шевелить пальцами. – Друзья, знакомые. Любовники там или…
– (Шёпотом) Нет! Что ты такое говоришь?! Нет, конечно же, нет!
– (Шёпотом) Тогда… одолжи мне его… на 10 минут? С виду-то, – кивнула, – на большее не потянет… Мне только материальный баланс поправить и всего. Дело до траха даже не дойдёт. Быстренько ему вздрочну и пойду по вашим делам.
– (Шёпотом) НЕТ!!! – максимально тихо выкрикнула. – Иди-ка ты Розочка, в пизду! – отошла от двери. – Сама пойду и всё принесу, если ты такая… жопа!!
Я и близко не поняла, как до этого дошло. Ситуация просто… вышла из-под контроля. Отвратительно получилось. Хорошо, что быстро успокоилась и взяла себя в руки. Мне ничего не стоило сделать заказ самой. Роза быстро всё прочухав, ринулась тормозить. Оскорбление в её адрес прошло мимо ушей. В любой другой ситуации с говном бы съела. Повезло…
– (Возмущённо) Чегой-то мы сразу злимся? – схватила за руку. – Что значит нет? Почему снова нет? Для подруги что, счастья жалко? Делиться в детстве не научили? Не будь такой эгоисткой. (Мило) Ну, дай разок прокатиться, а?
– Я не могу… Это не нормально… (Настойчиво) Это – аморально.
– Опять двадцать пять, – недовольно встряхнула кисть. – В кого ты упрямая такая пошла, хотя… постой-ка… – прищурила глазки. – Неужели… втюрилась? Да ладно… Быть такого не может… – расторгла захват. – Это не ты… Кто угодно, но точно не ты…
Чересчур удивлённая Роза, от интриги даже закусила ноготь, желая узнать «тайный секрет». Про маникюр девица думала в последнюю очередь. Её, видимо, очень сильно задело, что у меня кто-то есть.
– (Неловко) …И да и нет. Я не знаю… Я ещё… не определилась…
– (Мило) Не обманывай меня, не надо. Узнаю этот взгляд… Эх-х, – тяжело выдохнула, – мне бы твоё везение… Не грусти малышка. Выше нос. Не стану я отбивать мужика у подруги. Так поступают только законченные стервы и бляди, а мы не из таких. Мы выше всего этого отребья. И это… Если чё… как… – стала образно показывать руками, – ну, начнёт вдруг там… приставать, то смело жми на кнопку. Мы живёхонько скрутим за секунду этого поганца. В обиду тебя никому я не дам. Пошли уже, – махнула к себе. – Нефиг больше детей голодом морить.
– (Устало) Агась…
С едва уловимой улыбкой на лице обратно зашли. Кай, сидел ровно в той же позе, смирно рассматривая картинки.
– Ну что царевич, соскучился по своей Рогнеде? Сейчас мы всё исправим… На те, – всучила меня к нему. – И меню тоже, – взяла его папку и дала мне, – на те. Вот тебе взамен новое, – подсунула ещё один экземпляр. – (Надменно) Если вам так… сложно-о госпо-ожа-а, – встала рядом, – могу странички за вас листать. Лишь бы пальчики не отсохли. Смотрите и зака-азывайте. Так и быть… подожду.
– Спасибо, – покривлялась в ответ, – не надо.
– Ну-у-у… Как хотите… Я тогда, – сделала шаг в сторону, – пойду?
– (Медленно) Не спеши, – ухватилась за край платья. – Ты знаешь, о чём я…
– (Медленно) Ладно, – аккуратно убрала мою кисть. – (Сварливо) Выбирай.
Вроде договорились, а кажется, что нет. Роза, как специально обошла, с другой стороны, и села напротив меня. Получилось так, что Кай очутился ровно посередине. Ситуация пока терпима, но это только пока.
Стали, значит, мы вертеть пурпурный, кожаный переплёт. Зараза нарочно перевернула вверх ногами его. Что странно, вполне обычный, печатный вариант. Чаще всего, насколько помню, для важных посетителей приносили современный планшет, выполненный на манеру куска стекла, то бишь целиком прозрачный. Пальцем коснулся, и всё. Сиди и листай. Сколько стоит. Сколь грамм, калорий. Какой состав. Если хочешь, можешь и лично в блюдо что-то добавить. Солянка из всего, только не жалуйся потом, что это невозможно есть. Выбрал, нажал. Готово. Плюсом служит довольно точный отсчёт времени, когда готовые яства привезут. Удобно. Можно раздробить еду по порциям или скажем сразу всё через полчаса. Функция не особо и нужна, но всё равно удобно. Радость в мелочах, но не здесь. Перед нами наглядно лежат… совершенно стандартные тома, коих навалом в зале валяется. С трудом перелистываю слипшиеся странички.
– (Хмуро) А нормального меню у вас… нет?
– Нет. Уже – нет… Такие, как вы, – кивнула в бок, – приходите, и пьяными жопами давите стекло. (Нежно) Не волнуйся, – коснулась его рук, – это я не про тебя. Ты… выбирай, (томно) выбирай… Здесь много вкусных… вещей…
– (Скептически) Ну да, – зыркнула в ответ. – Смотри, слюной не подавись.
– (Томно) Как… гру-у-убо, – ехидно улыбнулась. – Сразу видно, насколько человек дорожит своей подругой. Нехорошо, – с упрёком покачала голову. – Не ценишь добрых людей. Ведёшь себя как… как маленький гиппопотам с голодного краю… Да не переживай ты так. Не убежит от тебя меню. Сколько работаешь, а блюда – так и не выучила. Закрытыми глазами нумерацию должна знать. А какая, впрочем, разница, – наклонилась за спину Кая. – (Шёпотом) Я всё же считаю, что тебе стоит немного… этого, – махнула пальцем по горлу. – Поделиться со мной.
– (Шёпотом) Заткнись! (Сквозь зубы) Он же рядом сидит, – покосилась. – Он же всё слышит… Иди уже, – тихо стала выпихивать ногами из-под стола, – давай… (Высокомерно) Кай, ты выбрал?
Если бы не моё вмешательство, Розочка так бы и продолжила чудить. Как специально выводила гадина из себя. Что удивительно, Кай никак не реагировал. Не знаю, насколько это плохо или хорошо. Если всё-таки слышал и делал только вид – от стыда умру, но перед этим гадюку эту задушу. Взгляды… пересеклись…
– Не-не-не, – положила пальцы на страницу, – не спеши. Выбира-ай…
– (Повышено) Ка-ай…
– Да-да, – быстро смахнул руку, – сейчас, – в спешке стал листать. – Я-я-я… сейчас… Я думаю, какое… лучше выбрать блюдо-о-о… Вот, – остановился, – как тебе №4 и №5?.. Или №7… Да и 8 тоже неплох…
– (Нервно) Дай, – вырвала папку, – сюда. Я и так знаю все блюда наизусть, чтобы там, – злобно взглянула на Розу, – ни говорили, – встала. Нам, пожалуйста, – протянула журналы, – №4, 29, 25, 33, 41 и, пожалуй… №72в. Десерты будем?
– (Удивлённо) Ещё… и десерты есть?
– А то. Тогда… №101, 102 и 104… д. Всё, – встряхнула рукой, – принимай заказ… Роза… Или тебе повторить?
– Не надо, – тоже встала, – я не глухая. Ты только главное, – вырвала стопки меню, – в одиночку сладкое не души, а то… кишка из жопы вывалится. Ну-у-у, – осмотрелась, – я пошла… (Недовольно) Всего наи-и-и…лучшего…
– (Шёпотом) Подожди.
Роза никак не отреагировала и просто прошла мимо. Чудом её успела перед выходом остановить. Физиономия на тот момент была не самая воодушевляющая. Судя по мимике, она как минимум мечтала в отместку… тоже придушить.
– (Хмуро) Тебе чего Вериго? Ты жрачки хочешь или нет?
– Хочу, но ещё я хочу, – стала шептать на ухо, – (тихо) достань, пожалуйста, бутылочку красного вина, но в наименование не вноси. Только сумму добавь в чек. (Искренне) Ну пожалуйста! – сложила ладони. – Ну пожалуйста!!
– А не, – подвинула за плечи в сторонку, – (шёпотом) охренела ли ты часом барышня? Ты в своём уме?
– (Тихо) А что такое? Ты всё ещё злишься на меня? Ну прости, я не хотела, тем более что ты первая начала. Мы вроде как договорились, а ты опять за своё.
– (Шёпотом) Хватит, – пальцами отодвинула от себя, – тыкать… в меня… Успокойся. Не собираюсь я твоего пацана отбирать. Просто хотелось проверить, насколько… бабник он. Повезло наверняка тебе. Нем, как могильная плита. Никак на знаки внимания не реагирует. Он ваще нормальный?
– Да всё в порядке с ним, – отмахнулась. – Мы просто… сильно устали. Мы есть хотим… (Воодушевляюще) Ну так… что? (Тихо) Принесёшь?
– (Шёпотом) Тебе… сколько лет, деточка?
– (Застенчиво) Ну-у-у…
– (Шёпотом) Вот именно что ну-ну. Не-ет, нихера подобного. Не прокатит. Больше на такой херне я не спалюсь. Не хватало, чтобы и в моё досье вписали – спаивание малолетних. Я сама максимально осторожно по чуть-чуть цежу… Меру нужно знать, меру, а ты просишь целую бутылку… С ума сошла? Совсем?
– (Шёпотом) Ну пожалуйста, милая! – вжалась в неё. – Когда ещё выдастся такой шанс?! Я не могу терпеть ещё 5 лет, когда кто-нибудь додумается вывести меня в люди. (Слезливо) Выручи, Розочка! Прошу!! Ты моя последняя надежда…
– (Шёпотом) Ладно мелюзга, – сквозь зубы прошипела, – но ты мне будешь должна. (Повышено) Ещё как должна… По гроб жизни обязана…
– (Шёпотом) Хорошо, хорошо, – отлипла. – Только принеси. Умоляю!
– (Шёпотом) Ла-адно, ща притащу, – стала в угрожающую позу, – но знай…
– (Шёпотом) Да, – перебила, – чуть не забыла. Всего по две порции. Только давай всё и сразу. Не хочу перебиваться холодным, а потом горячее есть.
– (Шёпотом) А бутылку-то, – подмигнула, – одну?
– (Шёпотом) Если можно, то… две. И бокалы, пожалуйста, не забудь.
Пакт с дьяволом заключён. Роза в свойственной манере злобно улыбнулась.
– Недурной у вас аппетит, однако… Смотри поосторожнее с ней мальчуган, – кивнула. – Это сейчас она принцесска, а после полуночи… и до жабы недалеко.
– (Сварливо) Ха-ха-ха, – сунула руки в бока. – Удачно пошутила. Смешно. А можно уже свет чуть ярче настроить, а то мы сидим как крысы в темноте. Так и глаза можно посадить. Или вы так свет экономите на посетителях?
– (Надменно) Ну, конечно, можно, – хлопнула в ладоши. – Наслаждайтесь. (Шёпотом) Чтоб вы ослепли… (Злобно) Смотри у меня, – достала из кармашка карточку, – будешь чудить, спалю в любой момент. Ещё увидимся… красавица… (Шёпотом) А ещё я стерва говорят… – тут же ушла прочь за дверь.
Роза, наконец, скрылась. Я с ходу начала диалог:
– (Оживлённо) О чём поговорим? – быстро вернулась к дивану.
– (Растерянно) Не знаю… Предложи ты идею.
– Ты так и не сказал, как тебе это платье? – немного покружилась на месте. – Правда, оно меня стройнит? – аккуратно поправила рюшечку.
– Ну-у-у… смотрится вроде неплохо… Ничего.
– (Вздыхая) А ты умеешь делать комплименты, – обратно села.
– Да… извини… Я правда не знаю, что на меня нашло, просто…
– Если не хочешь, не говори. Расскажешь потом, верно?
– Да.
– Как ты меня достал со своими: да-да, нет-нет. У тебя есть… ещё хоть что-то в арсенале, кроме этих заготовок?
– Есть.
– Проехали. (Сварливо) Видимо, сейчас переучить тебя будет невозможно…
– Прости… Я-я-я… мало с кем общаюсь в последнее время, да и-и-и… если честно, давно как-то привык больше к тишине… Ну или там… в крайнем случае к монотонному разговору у Миры в кабинете. Приходится чаще отвечать «Да» либо «Нет». Реже «Не знаю», «Не помню» ну и всякое такое… Ну и вот, в большинстве случаев я один. Наедине с собой. Так что, – потёр ладони, – так.
– (Задумчиво) Понятно… А как ты давно ходишь? Ну, в смысле на приём?
– (Неуверенно) Последние… года… два-а точно. Как переехал сюда, так и хожу. По крайней мере, так мне говорят.
– (Заинтересованно) И какая она за работой? Опиши в общих чертах.
Кай подумал сперва. Почесал затылок и далее произнёс:
– Грубая обманщица… У неё сердца нет, а если и есть, то давно окаменело.
– (Удивлённо) Чего? И это она?! Быть такого не может… Ты явно говоришь про кого-то другого… (Возмущённо) Да она недавно, жизнь в буквальном смысле мне спасла! Мира хорошая! Мира априори не может быть плохой. Я просто… Я просто не могу поверить… Что за чушь! Ты, случаем, не выдумал всё, а?
– Нет, – покачал головой, – не выдумал. (Скептически) Наверное… пару последних недель, Мира и правда стала относиться ко мне, ну чуточку теплее, но этого всё равно крайне мало. Недостаточно парочки тёплых посиделок, чтобы и впрямь начать кому-то жизнь доверять. (Злостно) Я поверил ей однажды, и меня обманули. Да у неё с башкой не всё в порядке. Хотела меня… ай, ладно, – протёр глаза, – забудь… Не всем так, видимо, везёт, как тебе.
– (Настойчиво) Хватит уже без конца делать себя жертвой. Ты-ы… реально меня достал. У всего существует своё объяснение. Я более чем уверена, что врач так поступал вынужденно и… правильно. Если лечение требует того – значит, так надо. Она не обязана становиться твоим персональным другом. Её главная работа – лечить, а всё остальное на заднем плане подождёт. Ты заметь, не единственный пациент. Есть и другие…
– Наверное, да. Если ты знаешь её лучше меня, ну извини, – пожал плечами. – Тогда я не прав, – уткнул локти в колени.
– (Раздражённо) С тобой… невозможно нормально поговорить, – хлопнула по подушке. – У тебя что, всегда такой упаднический настрой? Прямо… тошно смотреть. Хотя бы иногда улыбайся, а то мне кажется, что ты раковый больной. Нифига это не круто ныть без причины и корчить из себя грёбаного пессимиста… Ты из всего можешь сделать драму и неважно, о чём будет идти речь.
– А знаешь… – поднял голову, – сколько стоило твоё платье?
– Ну, – с ухмылкой спросила, – и сколько же?
– (Медленно) За его цену, – положил руки на стол, – можно в детдоме ремонт сделать, а на сдачу, собак бездомных полгода кормить. И кошек тоже.
– Ох-х-х… – задрала голову вверх. – Как же ты дёшево оцениваешь меня… А на твой прежний смокинг, видимо, каждому по дому можно было купить.
– Нет, разве что месяц хотя бы самому нормально продержаться.
– Агрх, не могу! – скинула и вовсе с дивана подушку. – Если ты такой… «правильный», что ты в таком случае сделал для своих бездомных и больных? – чуть ближе наклонилась к нему. – Сам-то живёшь в особняке. Причём один. Тебе это ни о чём не говорит, верно?.. Мог бы кого-нибудь да приютить, раз такой… (заинтересованно) а какой? Что-то я вообще ничего не слышала о тебе. Сплошные догадки и слухи… Раз уж есть время, то давай – расскажи о себе… Я, правда, тебя толком не знаю… И что, – поудобнее уселась, – ты правда, богач или как? Откуда такой дом? Где твои родители?.. Ну или хотя бы… откуда приехал?.. Что, вообще ничего? Никак? Это что, секрет? Очередной? Опять?!
– Ну-у-у… нет. Скорее нет.
– (Настойчиво) Тогда не молчи. Ответь хоть что-нибудь, а то такое чувство, разговариваю со стеной. Не знаю там… Прошлое расскажи. Хотя бы про то, где родился… Хоть что-то… можешь ответить?.. Опять ничего?.. Совсем?
– (Растеряно) Я-я-я… Я не знаю. Я-я-я просто… в изоляции живу. Вот и всё.
– (Удивлённо) И всё? И это – всё?
– Ну да, – вытер нос рукавом. – Это всё. Остальное я… не особо помню…
– Ах, боже… – откинулась на спинку дивана. – Я уже как Бургунд злюсь на тебя… Кажется, постепенно начинаю его понимать… У тебя что, память как у золотой рыбки? Ты ничего не можешь запомнить?
– (Раздражённо) Могу, но, возможно, это курс Мириных таблеток отбил мне последние мозги. Горстями дебильное говно каждый день жру, чтобы банально не подохнуть. Излишние, головные проблемы, извините, совершенно ни к чему… тем более что золотая рыбка…
– (Раздражённо) Да знаю я про эти сраные рыбки… Это выражение такое. Если нет, тогда… чем болен?.. У тебя что – деменция? Склероз? Может ты… не знаю… Заядлый алкаш? Или что? Наркоман?.. Что, опять секрет?
– (Раздражённо) Я… сам до конца не знаю, но я бы точно не стал подобное разглашать обычным людям.
– (Взвинчено) Так я, оказывается, обычный человек, да? Ну да, конечно… Ты просто зажрался в одно рыло жить, утопая каждый день в роскоши… Извини, но внешность у тебя, будто долбишь «слезу», не слезая параллельно с порошка. А где-то ещё из задницы, игла торчит… Ты же не живёшь в полуподвальной хибаре на окраине в глуши? Нет. От голода тоже не стонешь, хотя выглядишь и вправду как наркоман… Даже идти до дозы не так далеко. Ровно в пяти минутах ходьбы. Пришёл, и Мирочка тебе присоску поставила в самой дорогой и несправедливой школе страны… Кругом поля, – вздохнула. – Растительность. Цветочки… Воздух свежий… Это не зассанная алкашами раздрюченная подворотня. Это – сто пудов элитная недвижимость на дорогой земле… Не верю, что тебе просто так повезло. Пришёл случайный дядя и вывалил свои миллионы. Нет. Такое дерьмо только в сказках и встречается, но не в жизни. (Нахально) Ну, что на это ответишь? Опять будешь молчать или уже, наконец, соберёшь в кулак свои… яйца?
– Ровно… ровно десяти минут хватает. Я считал.
– Ох, опять за своё… (Саркастично) Какой же ты, – печально вздохнула, – оказывается несчастный у нас… Свободный. Смотрю – она аж прям душит тебя. Пожирает. Захлёбываешься в ней. Хочу, хожу. Хочу, не хожу… А какая разница? Всё и так непременно сойдёт с рук, верно? (Злобно) А может, никакой лотереи не было. Наверняка очередной, мажористый сынок, просто папочка о тебе случайно вспомнил. Сплавил своё дитё куда подальше, и хай оно себе, тихо живёт, а потом вдруг внезапно прозрел… (Жалостливо) Ну откуда у тебя такие деньжища, а? Они же с неба в карман не свалились? Не бывает таких совпадений. Не бывает… Я-я просто… не верю… Не верю… Хоть убей.
– (Сухо) Всё немного… не так.
– (Жалостливо) А как тогда? Как? Ты же ничего не рассказываешь! Вот мне и приходиться выдумывать эту… чушь… Просто… просто меня крайне бесит, как людскими жизнями распоряжается судьба… Одному повезло родиться в богатой семье с достатком, а другому, наоборот, суждено волочить несчастное… бедное существование среди безработных и алкоголиков. Как так получается? Как? Разве это, справедливо? Никак нет. На твои знаешь ли миллионы, можно прожить, не запариваясь ни о чём. В своё удовольствие. Другие же вообще такой жизни во век не увидят. Даже во сне сраный кадр не приснится. Я не говорю, что все поголовно должны быть богатыми. Нет, но минимальный достаток, чтобы не ограничивать себя в мелочах, должен быть. Банально сходить в магазин и купить, что хочется, а не экономить на акциях и просрочке… (Устало) Бургунд… что такое уже говорил. Отчасти согласна с ним, но то, какой выбирается подход, честно злит. Какой бы положительной ни была агрессия, она всё ещё остаётся агрессией. Дурацкий у него подход… (Взвинчено) Ну, чего молчишь? Давай, выскажись уже. Какое у тебя мнение? Ну, про бедность? Ты же сраный миллионер. Давай, поделись своей точкой зрения. Мне, как простачке, очень интересно будет послушать…
– Я-я-я… Мне-е… Я даже не знаю… Миллионер как-то… натянуто звучит. Я точно не обладаю такими, как ты говоришь, деньжищами.
– Конкретно ты – может, и не обладаешь, за твои спонсоры охотно делятся с тобой. Мне бы таких друзей. Возможно, и я бы вылезла из этой жопы…
– Мне просто, – пожал плечами, – тупо повезло. Поставили перед фактом, и всё. Я даже лотерейный билетик ни разу в жизни не покупал. Чистая случайность. Один на миллион. Мне кажется, это… какой-то… эксперимент над людьми. Дают достаточно денег и смотрят, как у человека изменится жизнь. Может, по телеку потом покажут. Не знаю. Выглядит достаточно мутно. Неизвестно чем это дальше обернётся. Я бы не стал заоблачно своё положение хвалить.
– Мне бы твои эксперименты, – закатила глаза. – Мне бы ради себя пожить.
– Лоя, но это же не конец. Сложности есть у всех. Это не приговор…
– (Заносчиво) Не приговор, – перебила. – Смотрите, какой знаток нашёлся… Ты палец об палец даже не ударил, а уже транжиришь деньги на пролёт. Скажи, ты хотя бы ампир в своей жизни заработал? Думаю, что нет. Сидит на жопе ровно и учит людей, как жить… Не надо меня сейчас убеждать, что пользу можно найти во всём. Нет, – отмахнулась, – ни хрена нет. Никаких положительных моментов в бедности нет. Это всё чушь про сплочённость, про более тесные отношения. Про взаимовыручку. Преодоление трудностей для закалки характера. Нет. Это ложь… Бедность – это плачевный результат, и он в голове. Это сплошные ограничения и существование практически на нуле. Это спонтанные, бессмысленные покупки ненужной фигни. Это не жизнь. Это сплошное, скотское выживание. Бесконечная депрессия, которая никогда не заканчивается. Она выматывает. Злит. Разве… это нормально тратить ¾ заработка на жратву? Нет, нифига ненормально. Идиотизм, заставляющий существовать чисто на биологическом уровне, бесполезно сливая дерьмо на днище унитаза. А по-другому никак. Организм паскуда не работает. Питаться солнечной энергией извините, не научили. Можно, конечно, проживать на кашах и макаронах, но-о… какой тогда толк, если тебя ничего не радует? Вот ничего. Совсем. Нахрена копить и экономить, даже если после условной путёвки за границу, возвращаешься в свой старый, убитый дом? А смысл? Почувствовать сказку и вернуться в суровую реальность разъёбанной халупы? Спасибо, но нет… Опять всё сводится к тому, насколько кому повезло. Нечестно. Это… нечестно…
– (Тихо) Да, но-о-о…
– Что, но? Что? Что ты хочешь доказать? В чём переубедить? Какие у тебя доводы? Их нет. Ты просто… не представляешь, насколько это деморализует… Бедность, знаешь ли, тоже разная бывает. Обычная нехватка или один поганец в семье. Могут сразу и оба родителя. Тут уж как кому повезёт. А ещё учти, что сверстники будут донимать. Обязательно кто-то захочет поглумиться. Издеваться. Без этого почему-то вообще нельзя. Как так можно прожить ни дня без травли? В нормальной семье – подобной ситуации… в принципе не бывает. Если бы все граждане были успешными, заботливыми, ответственными, добропорядочными – никаких ошибок и проблем мира… в принципе не существовало. Так нет же, нет. Это утопия, где абсолютно все друг друга уважают и чтят. На бумаге выглядит довольно просто. Не будь стервой или мудаком. На деле же дай бог, если повезёт. Одного ребёнка хают и лелеют, а другого с рождения ненавидят… (Строго) Я… наотрез запретила бы рожать детей без полного, медицинского анализа родителей. Без справки о доходах. Без всяких там психологических тестов не только будущих папы и мамы, но и их отцов и матерей. Я бы минимизировала поток детей. Пускай нас будет меньше, но все мы будем лучше чувствовать себя. Гораздо. Это для… государства хорошо, когда много отчаянных рабов. Мир же наоборот. Медленно погибает. Мы станем причиной его смерти. Нас будет слишком дохрена, и все мы будем… несчастны по-своему… (Умеренно) На эту хрень, ещё можно… хоть как-то закрыть глаза, но что реально бесит, когда ребёнок из-за человеческой прихоти родился с дефектом. Одним словом – пиздец… Им-то похуй. Они будут и дальше жить. Даже если будут нормально вести себя как родители – увы, не все болезни излечимы… Всегда будет кто-то виноват. В этом случае виновны оба. (Спокойно) Не хочу страшными диагнозами и болезнями тебя пугать, но поверь… Некоторые дети выглядят… довольно жутко, и я имела такой опыт. Не могу сказать, что мне понадобился… но… каков есть.
Честно говоря, не понимаю, как сама до этих крайностей дошла. Мы вроде как начинали с обычных вещей, но он так меня своим поведением взбесил, что я добралась до самого больного. Вот вспоминаю, аж сердечко щемит. Хочется, как начать, так и нет. Безумное желание выговориться, но, опять же, всё зависело от него. Только не насильно заставлять. Только по своей воле. По-другому никак.
– Ты-ы-ы… – сглотнула, – точно это хочешь услышать?.. (Строго) Только отвечай точно. Меня задолбали эти твои расплывчатые формулировки.
– Хочу. Расскажи, пожалуйста. Я внимательно выслушаю. Расскажи…
– (Слабо) Понимаешь… – легла на спинку дивана, – истории это одно, но, когда видишь воочию – сердце сжимается. Ох, – неприятно поёжилась, – говорю сейчас как Бургунд… Наверное, это так и работает. Когда испытал боль, но с ней надо расстаться. С кем-нибудь поделиться… В жизни это, конечно, одно, но мне и фотографий жутких хватает. Опухоли на теле. Кости не там срослись. Конечности лишние. Неразвитые эмбрионы. Не могу долго смотреть. От части проблем можно избавиться, но когда всё запущенно – не могу… Просто не могу… У меня сердце вянет. Больно… Невыносимо. Не должны так детишки страдать. Не должны…
После очередного, тяжёлого вздоха, в тысячный раз не хотелось жить. Как ни уговаривай, себя остановиться, но раз дали добро – следовало продолжать.
– (Тихо) Однажды в нашем доме, – поджала под себя коленки, – семья новая поселилась. Мать и двое её сыновей. Как две капли воды друг на друга похожи. Один только полноценный, а другой… нет. Года как… четыре уже прошло. Они, наверное, заканчивали школу. По крайней мере, один сын… Я никогда напрямую не общалась и никак не контактировала с ними. Я живу в первом подъезде, а они в последнем. В пятом. Вижу только иногда. Издалека, когда их мама выгуливает второго сына. Ситуация, честно говоря, удручающая. Словно умирающий пёс, еле перебирающий лапками… Он не может без её помощи существовать. Ходит… на костылях, хотя… как ходит. В основном под ручку и то до лавочки. Он не в силах самостоятельно перемещаться. А если и, может, то очень мало. Быстро устаёт… Я не знаю ни её имени, ни их имён. Не знаю, откуда приехали и как получили эту квартиру. Я знаю только то, что вижу. Жалость и боль… Человек до конца жизни останется привязанный к ней, а она к нему… Парень обделён нормальной жизнью брата. Обделён обычными вещами, которые не ценим мы. Боже, не представляю, какого каждый день засыпать с этой мыслью. Это очень грустно звучит.
– По крайней мере, хотя бы… жив. Живёт. Даже если всё плохо, думаю… можно занятие найти. Можно работать и на дому. Всякие случаи бывают. Так что… это неокончательный приговор.
– (Спокойно) Вот именно, что всякие бывают, а здесь – всё очень серьёзно. Тяжёлые осложнения… Кай, давай будем реалистами. Ну куда подобным, как ему деваться? Кому что доказывать? Силу… боевого духа? Профпригодность? Да он без посторонней помощи до туалета банально дойти не сможет. А помыться? А приготовить еду? А сходить за едой? Блин, даже одеться самому не суждено. Всё это практически невозможно выполнить, а если и да, то очень травмоопасно… У него моторика конечностей однозначно нарушена. Идёт и весь бедняжка трясётся. Ногами практически земли не касается, хотя издалека плохо видно… Наверняка и дефекты речи есть. Возможны к тому же и затруднения умственной деятельности. Кай, это очень серьёзно. Подобные диагнозы в тяжёлой форме неизлечимы. Если люди до сих пор передвигаются на колясках и костылях, а клиенты выбирают еду через дебильные куски стекла – значит что-то явно пошло не так. Приоритеты не те… Мама для него – единственный помощник и друг. Больше надеется не на кого… Кажется, его брат, всё же съехал. Видела всего раз. Похож, только ходит…
– Ну да… Паршиво звучит…
– Представь, – немного оживилась, – насколько человек лишается всего? Любви, дружбы, семьи. Возможно, мама всё частично и заменяет, вот только это он находится в её семье, а не создаёт свою. Это очень… грустная ситуация Кай, остаться наедине с личными трудностями, пускай и в семейной обстановке… Ты не почувствуешь первый поцелуй любимой девочки. Не сходишь вместе с ней в кино. Даже банально за ручку не подержишься. Ты лишён как таковой любви. Ты лишён этих эмоций. Друзья, если они существуют, то, скорее всего, виртуальные, а если и с этим проблемы, тогда… однозначно беда. Нет смысла перечислять всё остальное. И так понятно. Куча ограничений… Кай, – немного приподнялась, – я видела ребёночка без ручек. В прямом смысле без ручек, точнее, без ладошек. Как это понимать? (Жалостливо) Как такое вообще произошло? Ему буквально было годиков… ну пять. Малыш пытался содрать наклейку с пластинки жвачки. На это было просто… больно смотреть. Чуть на месте не разрыдалась. Так… так наивно пытаться отклеить её от бумажки… Я не могла спокойно смотреть. Не могла! Он даже не понимал, не представлял, что жизнь возможна… хоть как-то по-другому. Почему так? Ну почему так происходит?!
– (Растеряно) Я… Я не знаю Лоя. Правда не знаю…
– И вот опять, – глубоко вдохнула, – возвращаемся к тому, кто же виноват. А я скажу тебе кто… (Гневно) Опять виноваты эти жалкие людишки, которые без конца плодят несчастных детей. Неважно ради чего. Ради собственной прихоти или материнского капитала. Дети будут очень часто страдать. К любящим парам у меня претензий особых нет, но, когда малыши выстреливают из матери, как пули из обоймы – становится очевидна сама цель. А потом ещё оказывается, что семеро живут в малюсенькой квартирке… Ты, случаем, не задумывался, почему человеки так несчастно существуют? Страдают? Злятся друг на друга? А может, они просто ленивые аферисты? А может, просто не нужно рожать как свиноматка. Дешевле, извините, гандон было купить. Я так тебе скажу… Им нравится. Нравится жить с подачек от государства. Нравится иметь материальное благо. Ничтожно малое, зато… стабильное… Местами может и не нравиться, но уже поздно. Приходится свыкаться с реальностью и давить на жалость. По-другому никак. Многодетная мать, уже звучит как приговор. Не дай бог, ты осудишь её. Ссаными тряпками заклеймят тебя. А мы что? (Повышено) А мы трудимся. А мы… выживаем…
Кай ещё пуще поник. Он наглядно зажался в себя, стараясь не шевелиться. Может, и не хотелось давить, но у меня машинально это получалось. Раз завели – невозможно остановиться. Только когда закончится топливо или как бы это грубо ни звучало – получу в лыч. Последнее мне точно не грозило. Оставалось разве что голодом заморить себя.
– Вот скажи мне, – положила руки на стол, – со скольки лет ты работаешь? (Саркастично) Ах да, точно… Какая же я дура… Тебе уже и пахать не нужно. Ты в свои годы вышел на пенсию. Вот же бедняжка… Никогда не узнаешь прелестей трудовых будней по 12 часов. А я представь себе – с 9 лет. (Гневно) С 9 мать его, грёбаных лет! (Надрывно) Нет, – открестилась, – не нужно меня жалеть. Нет… Всё было, – глубоко вздохнула, – даже прекрасно. По крайней мере, поначалу. Я считала это своеобразной… игрой такой. Приходишь, помогаешь родителям… А кому помог ты? Хотя бы раз в жизни? А?! Кому?! Ну кому?!