Ох, я бы эту суку удавила… Одно дело по мелочи подсирать, обсуждая за спинами новый слушок, а совершенно другое, подмешивать в еду дерьмо. А вдруг у меня аллергия или хрен знает что? Подкинуть соль в чай, дело не шибко гиблое, но позвать на вписку и сбросить весь погром на меня, да ещё и перед хозяином – чистый пиздец. Ваза, светильник и порванная картина, не считая плафона и пары разбитых лампочек. Это я уже молчу про дикий срач на кухне и в зале, который эти свиньи устроили. Хорошо, что человек попался адекватный, хотя пил и сам напропалую. В параллельной тусе. За Розой собрался… та-ако-ой мешок грехов, что боюсь вспоминать. Данную персону желательно ничем не провоцировать. Ни хорошим отношением, ни плохим. Вернёмся лучше к яствам. Его настойчивость определённо сыграла роль.
Преодолев саму себя, наконец проглотила этот ком пылающей настырности. Безумный кашель пробивал так, словно дикий, жгучий перец, попал в лёгкие. Он не собирался отступать. Не-ет. С каждым разом, как назло, усиливал жгучий такт. Самочувствие становилось только хуже. Не смертельно, но… крайне неприятно. Чересчур болезненно терпеть. Ждать, когда это безобразие закончится. Увы, мы оба как раз были на том острие. Вместе переживали тонкости пика.
Мои старания как можно быстрее перетерпеть жжение, ни к чему хорошему не привели. Попытки из ничего сделать слюну, не увенчались успехом. Ко всем недовольствам, ещё и кашель раздражал слизистую оболочки. На столе не было никакой жидкости, чтобы смягчить напасть. Схватила то, что рядом валялось под рукой. Как ни странно, но последний кусочек трубочки помог. Чудотворная нуга справилась на ура. Существенно спала боль, однако горло в напоминание щипало. Продолжать бессмысленный марафон, не имело особого смысла. Ребячество лишь подпортило аппетит. Требовалось прекратить безумие и спокойно поесть.
Ели, оторвав уцелевший язык от сумасбродного лакомства, подуставшая я, в очередной раз обомлела. Этот ненормальный… до сих пор не мог успокоиться. Очень злостно и… главное болезненно, пожирал его. Кай не собирался сдаваться. Максимально серьёзно подошёл к делу. Видимо, это первый его опыт в подобного рода соревнованиях. Это сейчас с высоты возраста, игнорируешь заранее… тупые идеи, но тогда, нужно было обязательно что-то доказать. Если не кому-то, то хотя бы себе. После… некоторых унижений и бед, явно не хотелось опять ударить в грязь лицом, особенно перед девушкой. Даже щёки от мук загорелись. А какой у него был выбор ещё?.. Пришлось выживать, малыми порциями поедая злейшего врага. Жирные разводы вокруг рта, лучшее тому подтверждение. Покрасневшие глаза лишь подкрепляли картину. Они без конца слезились. Приходилось терпеть. Всё чаще шмыгать носом. Вцепился, как голодная собака в единственную кость. Какой, вообще было смысл продолжать? Зачем так близко к сердцу воспринимать этот… молчаливый вызов? Давно стоило прервать столь… глупое поедание, но почему-то… никак решиться не могла. Отличное стечение обстоятельств больше не повторится. Стоило продлить эстафету… хотя бы ради него.
Спарринг возобновился там, где закончился в прошлый раз. Иная стратегия должна была вот-вот заработать, пока соперник завершал начатое. С трудом, но без жертв, таки осилил злосчастную булочку. Последний кусок и свобода. «1–3». Ничего не произнося, молча показал на пальцах. Блин, уже отстала на два очка. От трубочки оставался ещё крохотный ломо́ть.
Следующее на очереди, блюдо под заголовком №41 – салат с креветками и ананасами. Спасение, одним словом. Зелень, соус. Малость тёртого сыра, оливок и сухарей. Смотрится очень аппетитно. Красиво ко всему, хотя наброшено много всего. В отличие от той же булочки здесь гораздо сложнее напортачить, так как всё находится на виду. На виду… Блин… Кажется, с буквой я всё же перепутала. Слишком запарно вскрывать испечённое тесто или стоять прямо над душой. Роза, никогда не строила долгосрочные цепочки планов. Она всегда руководствовалась секундным, эмоциональным взрывом.
В сторону легла пустая тарелка. Аккуратно из центра проступила свежая салатница. Касательно большинства блюд, бесспорный лидер вилка. Расправиться с зеленью, проще простого. Даже с ножа приловчиться можно. Лично опробовано мою. Лёгкий соус с лихвой подавил былое воспаление, а сухари и сыр – разбавили непривычное сочетание морских продуктов, фруктов и овощей. Самая безобидная пища за сегодня. Пока заканчиваю с трубочкой, он практически справился с этим. Счёт изменился.1– 4. Паника постепенно начала нарастать.
Наконец, после нескольких, тяжёлых попыток, дурацкий и отвратительный пирожок, исчез вместе с последней трубочкой… Противный привкус сладкого и острого, не собирался покидать. Оставался, как назло, в назидание за допущенные ошибки. Нужно как можно скорее избавиться от него. Постараться чем-то другим заглушить, благо наглядный пример под носом лежит. Моя очередь вкушать. Моя очередь тонизировать и воскрешать.
Хоть я и справилась с двумя блюдами практически одновременно, правда всё равно отставала на одно очко. То, с каким рвением и быстротой мы поедали пищу, в итоге не могло не сказаться на здоровье. То, насколько он хлёстко всё улепётывал, вышло боком в длительную передышку. Кай опрокинулся на спинку дивана, и всё. Застыл. Так издеваться над своим желудком, могли сейчас только мы. Что сказать – временно сошёл с дистанции. Пора бы и мне начать нагонять своё лидерство. Главное, между нами, отличие – я всё же старалась получать хотя бы… минимальное удовольствие от пищи, чем впихивать в себя бездумно, словно баклан. Подход определённо разнился, но так я оставалась при себе. Полна сил и что главное – настроения.
А салатик… и вправду пришёлся по вкусу. Приятный. Лёгкий по сравнению с предыдущими тяжеловесами. С ножа не особо удобно есть, но кто спешит. Вот именно что, никто. Элегантно раз за разом, оставалось меньше еды. Отличный, мягкий вкус, разве что сухари вносили необычное, но уместное похрустывание. Больше всего понравились – креветки и ананас. Кто бы сомневался… Как по мне, отличное сочетание. Безумно сочно и свежо.
Невозмутимо шаг за шагом, постепенно сравнялся счёт. Теперь улыбался другой. Нет, другая. Напоследок от горы, осталось всего три широких тарелки в основании пирамиды. Завершали маленькое пиршество, злостное обжирание: две порции прожаренного мяса – ростбиф, с гарниром по выбору. На первой ютилась спаржевая фасоль, а на другой прожаренный рис с луком и морковью под соевым соусом. Финализировал трапезу мясной рулет и неважно, насколько вся еда была чрезмерно вредна. Вкус побеждал все недостатки и противоречия. Голод перерос в насыщение, но сам вид, ну просто обязывал откусить. Хотя бы ложечку. То, как смотрел на меня хрустящей корочкой рулет – просто невозможно отказать ему. Я обязана впиться в сочный бочок. Любой ценой. Любой ценой сытость преодолеть.
– (Лениво) Ладно, – устало подмяла под себя подушку, – хватит дурачиться. Давай нормально… хотя бы в конце… поедим?..
– (Лениво) Хршо-о-о…
Буркнул что-то невнятное, но я поняла. Согласился.
Единственный минус – подстывшие порции. Не спрашивая его, подтащила тарелку со спаржей. Хотелось… лёгкости, перед тяжёлой артиллерией. Кончиком ножа насаживаю стручки. Пару штук и тяну обратно… М-да, лень на колени взять тарелку… Гораздо проще усложнить себе жизнь. Серия подходов и вкус приелся, зато я морально готова к мясу. Дотронулась лезвием. Стало смешно.
– (Устало) Что-то… – поднял голову, – забавное произошло?..
– Немного. Я только сейчас поняла, насколько могла реально пораниться, а у меня, оказывается, – повернула лезвие, – нож для масла. Им просто невозможно резать. Он не заточен. Смотри.
Еле дотронувшись до оболочки рулета, тупой, скруглённый кончик лезвия соскочил. Аромат лишь прельщал. Даже очень, однако, честно говоря, поспешила. Обожралась до такой степени, что постепенно начало воротить.
– Ой, – принюхалась, – я уже наелась… Не могу больше в себя давить, – медленно отползла на спинку дивана. – А приятно то, как… Аж животик урчит…
– (Устало) Тогда-а… можешь одолжить свой нож?
– Он же не режет, – демонстративно провела по руке.
– (Устало) Всяко лучше, чем ничего.
– Бери, – лениво кинула на стол.
Сочный ростбиф не внушал надежды. Идея моментально пошла под нож, как и, сам рулетик. Лезвие тупое. Не режет. Скорее ласкает. Кай решил не маяться и просто в сторону отложил. Лучше сконцентрироваться на куске прожаренного мяса в горчице. Так и произошло. Сложил пополам и наколол. Вкус обещал быть отменным. Меня тем временем настигнула жрёма.
– (Сонливо) Ну, как оно, – зевнула, – хорошо?..
– (Жуя) Есё бы. Жаль, – проглотил кусочек, – что немного остыл.
– (Сонливо) Понятно… Ты это… доедай… Я пока… чуточку полежу…
Мягкий, приятный и удобный на вид – куда больше привлекал диван, чем самый сочный кусок мяса. Я объелась. Быстро исчерпала силы, зато он, на раз два расправился с ломтём. Одним глазом поглядывала, а другим спала. Разлеглась. Постепенно слюни начала пускать. Настолько сильно по итогу разморило.
– Теперь, – отодвинул порцию, – точно всё. Я сыт… Сполна… Уберёмся?
– (Сонливо) Ага-а-а…
Пришлось морально и физически подняться над собой. Блин-н, с какой же неохотой пришлось складывать эти долбанные… тарелки… Через одну в руках гремели. Чуть на чуть сложили в две компактные стопки, сгрузив остатки пищи на последнюю. Чёрт за ногу дери. Захотелось прибраться именно сейчас… Когда надо – и движения в твою сторону не сделает. Когда не надо – ситуация наоборот. Старается паскудник, чтобы меня лишний раз пристыдить… Вещи-то он делает правильные, правда, одна беда: в самый неподходящий момент. Мне бы полежать, отдохнуть… а доводится совесть напрягать. Помогать… Стол, что удивительно, никто особо не испачкал, учитывая, какие мы после обжорства аморфные. Только крошки местами собирай. То тут валяются, то там… С лёгкостью могла скинуть это мероприятие на него, однако раз впряглась, значит, тащи повозку до конца. Вот… настолько мне было сложно. Желудок тяготил. Лень торжествова.
– (Устало) Погоди, – неохотно нагнулась, – не надо пачкать мебель своими грязными руками. Я сейчас… посмотрю. Я точно где-то видела… полотенце…
Под столом, чудеснейшим образом обнаружились ранее забытые, 2 бутылки вина. Плюс – парочка бокалов. Увиденное прямо-таки… придало сил. Оживилась. Окончательно вышла из отягощающего сна.
– Смотри, что у нас есть! – радостно звеня, поставила на стол.
– Так они же… – присмотрелся, – пустые.
– Подожди, – сунула обратно руку. – А вот и наш главный гость, – достала бутылочку, – вино-о… (Заинтригованно) Ты знаешь, что такое… вино-о-о?
– Нет.
– Тогда сиди и… (довольно) смотри-и… Вот и полотенце как раз, – подняла белую ткань с пола. – Я пока разолью по бокалам, а ты… приберись…
Хорошо, что пробка открыта, иначе, наверное, зубами пришлось отгрызать. Хотя бы здесь Роза не нашкодила. Как её просили, так и исполнила. Впервые за всё время, придётся и мне должок отдавать. Ура! Настал час… пожинать…
Странная, тёмно-красная жидкость. Такой же необычный запах, как и цвет. Вкус на моей памяти, должен быть… ну-у просто отличный, учитывая, насколько сильно Роза хвалила местный погребок. Наливала я, кстати, подстать рекламе. С ходу брызнула выше краёв. В ролике всё красиво. Отлично подобран кадр и темп. Замедление, волна. Тон. На деле же, чуть ли не обдала себя. Половину наполнила. Примерно треть вылила на стол. Жалкая капля вина мало смутила меня. Обнажать свои слабости не вариант. Ничего вы не понимаете в технике. Это… перформанс такой. Следующий раз, наоборот, будет крайне медленным и осторожным, чтобы можно было сравнить. Как лучше ощущается аромат. При быстром помешивании или в аккурат. Кай, в свою очередь, тоже не мастак. Совершенно не понял, зачем ему дали полотенце. Вместо руки – весь мусор на пол им смёл. Ладно, мы по-своему были хороши. Себе же я хотела налить побольше.
Опять же по этому поводу, вспоминается маленький такой случай. Расскажу вкратце. Пью, значит, кофе, и вместо одной ложки, на автомате насыпаю две. Мать тоже стоит на кухне. Собственно, замечает и ни с того, ни с сего, начинает кричать. Я в ступоре. Ничего не понимаю. Дело даже не в том, что концентрация кофе в некоторой степени вредит. Да всё кругом вредит. Куда нос ни сунь. Везде трещат, что еда нечто плохое. Копчёности, жаренное, солёное, сладкое, жирное, мучное… маринованное. В общем, кроме каши – ничего полезного в мире нет. Это я, конечно, сейчас утрирую, но как телевизор посмотришь – везде яд. Была бы та самая каша по вкусу, как жареная свинина – уплетала бы только так, а так… незаурядный у неё получается вкус… Проблема далеко не в моём здоровье, что я по незнанию две ложки вместо одной. Нет. Тут дело касается в первую очередь её. Это она так о себе заботиться. Если я буду пить по две порции за раз, то в одно прекрасное утро, лично ей не хватит на чашку кофе. Как чужое брать всё равно. Как своё – шкуру готова содрать. Однажды я почистила зубы её пастой. Криков было… Боже мой… Мы дошли до того, что разделяем секции холодильника. Моё. Её, хотя разницы она не ощущает. Разница предусмотрена как раз для меня.
Налить, налила, а что дальше делать непонятно. Меня почему-то не тянуло начинать. Всему виной запах и неоправданные ожидания. Мои переживания… конфликтовали с действительностью. Как минимум освежающий напиток богов по рассказам Розы. На деле же пахнет как настоящая дрянь. Помесь квашеной капусты и жжёной резины. Словами не передать. Полное отвращение. Как бы там запах ни портил настроение, облажаться я тоже не могла. Свои предрассудки. Пришлось сделать первый шаг лично. Таки осмелилась гадость в глотку залить.
– (Высокомерно) На вино не нужно смотреть, – взяла бокал. – Его нужно… пить… Не бойся, – усмехнулась, – оно неопасное. Это не яд… Ну? – недовольно уставилась. – Может быть, что-нибудь скажешь? Ай, ну тебя… Пора, – сделала глубокий вдох, – пить…
Лично своим примером, моментально поставила Кая в тупик. С первого раза опустошила всю жидкость почти до дна. Практически осушила за два глотка. Не рекорд, но всё же. Боже-е… Горькое, противное винище. Самую малость сладкое, но больше горькое. Одним словом – дрянь. Это тебе не сок. Нет. Это гадкая ложь, чтобы дёшево забыться. Покривилась, поёрничала и ничего. Не смертельно, хотя начальные глотки и правда хотелось сплюнуть. Настала очередь… его.
Что на первый взгляд похвально – взял бутылку и сам долил себе до самых краёв. Не спеша. Умеренно. Очень осторожно. Ничего в принципе не мешало отпить свою дозу, однако в сравнении со мной, Кай опять же проигрывал. Взяться за половинчатый бокал, значит, изначально продуть мне, а он, как вы понимаете, не хотел. Прошлый опыт наглядно показывает. Сумел там, стало быть, сможет, и здесь. Его право. Другое дело, что подобная расторопность, заняла чуть ли целую вечность. Пальцы вмялись в подбородок, а локти уткнулись в колени. Подобно старому часовщику, стал пристально по капле подгонять. Это ни в какие рамки приличия не шло. Следовало ничуточку, а максимально напористо подбодрить. Так… легонечко, лишь бы желание не отбить. Мне в первую очередь хотелось, чтобы и он сие пойло оценил. Пострадал вместе со мной так сказать. Не зря же я одна мучилась. Боль нужно… раздилить.
– (Высокомерно) Что, – облизнула губы, – испугался?
– (Сконцентрировано) Кровь… Такое чувство, я сейчас буду пить чужую… кровь. Это нормально? – поднял взгляд.
– (Высокомерно) Бога ради, пей уже, не парься… Или ты боишься?
– Ничего я не боюсь. Я так много уже делал. Смотри и учись.
Едва дотронувшись кончиком языка, мигом отринул бокал, разлив по столу добрую часть спиртного. Грёбаное паскудство. Всё обернулось против меня.
– Что ты наделал! – подскочила. – Ну охереть… – попыталась быстро сбить капли. – Спасибо… Ему кобзда, – разочарованно упала на диван.
– Фу-у-у!!! – тоже встал. – Что это за дрянь?!! Это даже не сок!! И пахнет… – присмотрелся к фужеру, – омерзительно… Дерьмо, а не вкус! Отвратительно… Не понимаю, как подобное можно пить. Это же… не приятно как минимум!
– Ничего ты не понимаешь… – лёжа отмахнулась рукой. – Такое платье мне испортил, – присмотрелась на пятно в области живота. – Блин… Вот же досада… Может, – плюнула, – можно его… – стала дербанить ткань, – оттереть?.. Ага, ну да… Хрен ты теперь отмоешь… Пизда…
– (Обидчиво) Вино это ваше… дерьмо… Пить… невозможно.
– Боже, Кай, какой же ты ещё маленький… Наивный. Винчик, видите ли, не понравился… Все кайфуют, – развела руками, – а он один нет. Тебе поди молочко подавай. Подстать ребёнку. Так ты никогда и не вырастешь, если сёрбать будешь. Тебе нужно – глотками пить и не, а бы что, а конкретно взрослые напитки. Вот… ты сам подумай, – чуть удобнее улеглась, – отчего взрослые такие… взрослые?.. Правильно, – завернула пальцем воздух, – они делают взрослые вещи. Гуляют за ручку. Спят в одной постели. Пьют… а ты только… зря товар переводишь… Эта херня напиток богов, а простые смертные, как ты, лакают лужи или чего похуже. Молочко, – улыбнулась. – Я сразу поняла, где твой предел. Вот ты, – опустила руку до пола, – а вот я, – подняла вторую. – Чувствуешь разницу, где ты, а где я?
– (Недовольно) Ладно… Уговорила… Попробую ещё раз, – подошёл ближе к столу, – но ничего не обещаю.
– (Ласково) Ка-а-ай, не делай, пожалуйста, мне одолжение. Выпей его сам. За себя. Впусти в себя праздник. Ты обязательно почувствуешь ка-айф… Блин… Похоже, звучит… Никогда бы не подумала… (Раздражённо) Так ты будешь или нет? Кай, рожай уже! Задолбал… Если ты такое ссыкло, – вытянула руку, – я сама за тебя допью, чтобы тебе было стыдно. Девчонка обыграла… Вот же позор…
Нехотя с моей подачи, он всё же сдюжил. Взял наполовину полный бокал и поднёс к губам. Вымучив короткую затяжку, прозвучал натужный глоток.
– Не-е, так дело не пойдёт. Если ты уже начал пить, то пей до конца, а то все полезные свойства улетучатся.
– (Отвращённо) В этом, – легонько взболтал, – разве есть что-то полезное?
– Во всём есть хоть что-то полезное… (Злобно) И не смотри на меня так, словно ядом хочу напоить. Это не яд. Ты мужик или не мужик в конце-то концов?
– Мужик…
– Тогда чё застыл? Пей уже! Заколебал…
С одного точного залпа фужер полностью иссяк. Слюни и малые брызги пошли по губам. Излишки вина, прокатились струёй по шее. Чуть ли не замертво рухнул на диван. Скорчился. Разжал кулак. Разбил стакан. Судорожный кашель, настойчиво терзал. Глотка хрипела. Пальцами пытался разжать на шее невидимый капкан. Хуже могло случиться, но случилась – помощь.
– (Ласково) Бедня-я-яжка, – быстро подскочила к потерпевшему. – Не в то горло попало. Ай-яй-яй! Сейчас я поглажу спинку, – шлёпнула по горбу, – и всё успокоится. Пройдёт… Если немного неприятно, то закуси. Закуси вон… – взяла горсть стручков, – спаржей. – Ну-ка открой ротик, – нацелилась. – Отк…рой…
Лоя резво шлёпнула ладонью по губам, размазывая смесь по лицу. Какие-то стручки попали в рот. Кай не особо обратил внимание на боль, перебивая кашель едой. К этому моменту горечь почти перестала терзать горло. Девушка напористо продолжала доставать, пытаясь с бока повалить на спину.
– (Нежно) Ты главное – жуй, жуй. Не стесняйся. Жуй тихо… не торопясь… Ну как, полегчало? Может, я… по спинке тебе сильнее постучу? – нацелилась на позвоночник. – Главное, только не дрыгайся. Ровно лежи, а то, – замахнулась, – не попаду… – шлёпнула по спине в полсилы. – Ну как, пошло? Полегчало? Нет? Ла-адно, – приложила свой горчичник к груди, – будем растирать… Ничего, ничего. Сейчас, – прихлопнула сильнее ладошкой, – вылечим. Всё будет… хо-ро-шо-о…
Вериго стала куда активнее простукивать рёбра, сильнее вдалбливая кости в мякотку плоти. Регулярно наращивая темп, ладошка мгновенно превратилась в отбойный молоток. Начала долбить просто кулаком, выбивая изо рта кусочки непережёванного гарнира. Одна колотит. Другой жуёт. Пытается жевать. Хорошо, что в какой-то момент девка опомнилась.
– Ну как? – встряхнула за плечо. – Полегчало?
– (Жуя) Вджа… – выплюнул часть. – Горо внемного… завжглё…
– Ой, ну такой уже неженка-а… Ей-богу… Ладно, пей тогда… как детишки.
– (Тяжело) Нет, – проглотил. – Я буду пить… – сел на диван, – правильно…
– Ты просто, – повалилась сверху на торс, – ещё не распробовал вкус. Так, со всеми бывает, кто пьёт в первый раз. Вот когда (соблазнительно) накатишь ещё столько же, тогда и почувствуешь настоящий… арома-а-ат… Букет, так сказать…
– (Вдумчиво) То есть, нужно перетерпеть и тогда… всё будет нормально?
– (Соблазнительно) Ну конечно, глупенький. Поверь моему личному опыту, – пересела на колени. – Это лучший за день момент. Незабываемое впечатление…
От былой грации не осталось и следа. Перекидывая ногу за ногу, коза так тяпнула копытом по крышке стола, что порушила стопку тары. Посуда загремела. Посыпался инвентарь.
– (Заторможенно) Ой-й-й… Кажется… что-то упало, – обернулась. – Боже!! Подыми быстрее! – замахала культяпками. – Подыми!
– Что?! – высунул голову.
– (Притуплённо) Да вон та, эта… Как её блин зовут… – шлёпнула ладонью себе по лбу. – Штука эта упала! Подыми её скорее!! Подыми!
До пацана таки дошло, на что его бабища так яростно кричит и подрыгивает в такт ногами. Упала бутылка. Твою ж мать… Понимаю. Горе в семье. Исправить оплошность – дело нескольких секунд, но нет. Гораздо проще забить. А девку-то… понесло. Быстро дошла до кондиции. Радость ударила по мозгам. Дотянуться рукой не судьба. Эта паскудина, наоборот, ещё больше кривляется и истерит. То пнёт криво, то ринется в объятия. Кусаться начнёт, а Кай всё это время тянется к столу через неё. Цирк. Единственная заслуга, что Лоя жопой не развернула почти всю еду. Часть тарелок упала. Остатки раскиданной пищи, пропитались вином.
Путь спиртного опасен и тернист. Чем ближе катится к краю, тем больше крови остаётся позади. Под весом опьянённой лярвы, чуть на чуть наклоняется вперёд. Пустая бутыль методично катится прямо в ладонь. Почти успел, хотя… как успел. Своими копытами, подкосила выпивку под корень. Хоть и ровно стоит на месте, правда, толку от битой стекляшки. Пользы ноль. Трагедия неизмеримых масштабов. Лоя крайне встревоженным голосом спросила:
– Ну-у-у, – в пол-оборота головы, – что там есть? Что-то же… есть? Есть?!
– (Притупленным голосом) Там… – приподнял, – ничего… – наклонил. – Она пуста-а… Хотя… нет… А вот сейчас… – вылил последнюю каплю, – да-а…
Предсмертные остатки расплескались по столу. Запачкано было всё.
– (Хмуро) Дай… сюда-а, – вырвала из рук. – (Притуплённо) Ты что, дурак? – посмотрела на дно. – Там ровно на-а-а… два глотка… Я допью… Ты не против?
Дуралей промолчал. На его месте я бы точно высказался. Милой внешности лицо быстро превращалось в неотёсанное бревно. С сучками во все стороны. Как следует взболтала. Подняла. Донышком стукнула соседу по лбу. Боль, как и сама реакция, к этому моменту притупились. Вовремя успел угадоншиться. Пригладил чёлку возле места удара, после чего окончательно потух.
Воображаемая струйка попала мимо. Бровь. Край левого глаза. Чуть ближе к платью по лицу вниз. Лишь скудная крупица яда в итоге опустилась на язык. На деле содержимого не оказалось. Недовольно скорчилась. Обнажила клыки.
– Это… всё? – прищурила один глаз. – Да быть такого не может… Кай, – взболтнула, – ищи вторую… Я говорю, – стукнула в ребро, – вторую.
– (Заторможено) А у нас… – поёжился, – и вторая бутл… есть?
– (Эротично) Ну конечно, глупыш. Конечно же, есть ещё одна. Я обо всём позаботилась. Всё предусмотрела. Всё… – демонстративно выпустила язык.
Девушка разжала пальцы, и бутылка выскочила из ладони с грохотом упав.
– Ой, – прикрыла ротик, – случайно…
Стекляшка рухнула, но так и не разбились. Интерес к ней быстро угас.
Указательный пальчик активно задрыгал на потаённое место под столом. Лярва просто не могла сидеть на коленях ровно. Косило. Ёрзала как на шесте. То ноги задерёт, то башку до пола опустит. Повсюду мельтешит. На шее повиснет. Подобно кошке вотрётся в живот. Местами липнет сродни пиявке, которая шибко старается укусить. Парень буквально скручен. Нет никаких нормальных шансов отлипнуть, хотя-я-я… в таком положении только на пользу. Когда выдастся ещё момент титьку помять. Одна беда – молодой организм обмяк. Пошла совершенно другая реакция. Хотелось спать.
Скрепя сердцем, миру явилась ещё напасть. Склянка с чудесным эликсиром пойла внутри. Тяжело. Тягостно. Вяло и уныло. Да, Лоя всё ещё способствовала чужой недееспособности, но каким-то чудом вместо рук, он сумел дотащить тару поочерёдно ногами. Еле докатил ту стекляшку, извиваясь в объятиях скрученный змеёй. Один пальчик. Второй. Пока пытается поднять, зараза вертит круги другой рукой. Едва звучит знакомый, стеклянный стон, как внимание переключается на стол. Темп сбавляется. Затихает. Взгляду льстит яркая этика. Повезло.
– (Опьянённо) Неважно, – взмахнула, – нам стакашки не нужны. Открывай. С горла попьём… Так, даже, – ущипнула за шею, – романтичнее будет…
Ладонь дёрнулась и чуть ли не уронила винцо. Заторможенные движения. Запоздалая реакция. Разум быстро затупляется, растворяясь в слабоумии.
Последним актом прелюдии становится затычка, неумело пущенная в рот. Гадюка с радостью захотела испить первой. Выхватила. Ребром ладони сбила торчащую пробку как в кино. Будь обычная крышка из-под газировки – глупышка кожу бы себе содрала. Если не кожу, так повыплёвывала зубы, стараясь откусить.
Желанное горлышко коснулось пожёванных губ. Сперва профессиональный хлебок. Следом неловкий сербок. Поочерёдно всасываются в отверстие, но только с чужого позволения. Она, как заботливая мать, каждую каплю бережёт. То, что ребёнок не выпил, слизывает с него сама. Бутылка пустеет. Силы редеют. Груз тяжести всё ближе давит ко дну. Головы медленно отлипают друг от друга не в силах больше держаться. Становится крайне неудобно жить. С общего позволения затылки постепенно обтачивают спинку дивана. Ощущение дряхлости на лицо.
– (Расслабленно) Блин-н-н-н… Я действительно… чувствую такой…
– (Приятно) Кайф? – улыбнулась.
– Да-а-а… Прямо такой… прилив заливной…
– А дава-ай-й-й… – взболтнула остатки, – ещё по глотку и в целовашки? – заторможенно повернула голову.
– А так… тоже взрослые делают, да?
– Ну коне-чно. Нахрена нужно тогда эту гадость пить… Ровно, собственно, – облизнулась, – для этого…
– (Притупленно) Эм-м-м… Ну ладно тогда… Давай.
Змея обратно поползла неуклюже на колени. В предыдущий раз было мало грации. Другая попытка, куда больше штормила. Бесконечно ляпалась головой. Коленями старалась пробить живот и даже грудину. Она толком не понимала, что хочет сделать. Усесться поудобнее или взобраться на плечи. В конечном счёте получилось другое. Задницу задрала. Подобно кошке выгнула спину. Попыталась ровно попасть горшылком в зубы. Руки дрожали, а глазомер безбожно косил. То по носу ударит, то в дёсны. Над телом зависла реальная угроза. Ещё один косой ряд и фингал останется под глазом. К этому планомерно и шло.
– (Притуплённо) Ай-й-й… – болезненно отвернул голову. – Ты мне в зубы прямо засадила… – двумя пальцами приглушил боль.
– (Медленно) А ты-ы-ы… не дёргайся… – прицелилась. – Сам… виноват…
В такт прозвучал тупой смех. Такое дурацкое поведение очень было, кстати. Отпила сама парочку хлебков и повисла над лицом. Улыбнулась. Из щелей зубов потёк сок. Каким-то чудом, практически удалось не запачкаться, хотя со стороны, смотрелось весьма странно. Неоднозначный обмен жидкостями. Кай испил ровно половину глотка из слюн и вина. Едва улыбка на лице закончилась, над головой зависла бутыль. Хват трясся пуще прежнего. Сконцентрировалась и произнесла:
– (Медленно) А теперь… то же самое, только высунь язык подлин-н-не-е-е, а то я… не попаду-у… Вот так… – прицелилась. – Вот та-а-ак…
Кай растянул рот и высунул язык. Широта с долготой в пользу не сыграли.
– Ой, – вздрогнула, – не попала… Не повезло, – улыбнулась.
Вместо того чтобы как можно точнее приблизить кончик бутылки к губам, вытянутая к верху рука, просто пролила часть жидкости в области лба. Ни о какой точности не шло речи. Ручейки быстро стекли по кончикам волос. Запачкались скулы и часть шеи воротника. Небольшие капельки сползали всё ниже. С виду… оплошность, пошла на пользу. Своеобразное охлаждение, кажется, снимало жар, но это не точно. Он всё ещё был красный как бурак. Подобная итерация сгущала краски намерений. Хотелось ещё.
– (Медленно) Погоди… Да не дрыгайся ты так. Ща всё будет.
Пока язык старался слизать, до чего доставал, горлышко опять норовилось попасть кончиком в губы. Ничего не вышло. С бутылкой пришлось повременить.
Сперва опрокинули на спину. Хорошо что не на пол, хотя и тут не обошлось без увечий. Не деликатно и любя, а как можно напористее, резче и грубее. Чтобы плюхнулся и отбил последние мозги. Мяготкой дивана не так сильно получиться на отшиб опустошить мусорное ведро, но и этого вполне достаточно. Плацдарм для дальнейших действий открыт. Можно удобно растечься на груди. Ляпнуться на живот. Увесистой попой лёгкие придавить и да, Лоя, в точности всё повторила, кроме ряда спорных моментов. Пузырём, всё же не стоило дюже лупить. Желание утихомирить смотрелось чистым избиением. Жалким и неуместным. Ленивым до одури. Болезненная щекотка, выжимала мнимую пользу из кривых рук. Долго это блятсво не продолжалось. Вино покидало ёмкость. Взмах гривы означал старт.
Излишки активно заплывают в глаза и ноздри. Щиплет, но ему кажется всё равно. Он перешёл ту болезненную грань, когда неумелые действия раздражают. Проблема кроется в другом. Ничего не чувствуется, даже хорошего. Не помогает также и язык. Неторопливый, скользкий. Жалкие крупицы сока пытается слизать. Улыбается. Остаточные рефлексы – сигналы практически не подают.
Довольный голос хозяйки бестолку урчит. Старые, мамины лекции, друг за другом пытаются нащупать рабочий шаблон. Верхняя часть лица. Морщинки лба. Возле корней волос. Где недостаёт слюна, зубы кожу рвут. Намёк на алкоголь полностью исчезает. Дальше брови идут. Одна ресничка. Две. Немного на спинке носа. Щека и нижняя губа. Последнее касание телес оканчивается укусом. Не в понарошку пытается плоть от кости отделить.
В памяти ненароком всплывает копчёная щёчка, которую так и хочется по примеру отгрызть. Тот самый вкус детства. Свиные шкварки на костре шипят… Лишь в праздничные дни матушка настоятельница позволяет нам отведать святое. Вяленую тушку вепря. Я всегда выбирал щёчку, так как в ней поменьше мяса. Не хотелось… других детей обделить. Очень… странное воспоминание, учитывая, что живность, весьма редко появлялась у нас на столе. Что могли, то пытались… сохранить. Запах натурального продукта, а не дурное зловоние химии… Нежно ласкает. По-своему начинает любить.