Глава 7. Сутки. Часть восьмая
Последние остатки вечера, самые мучительные. Иногда… лучше вообще не иметь дел с теми, кто в итоге отдалится от тебя. Получается, отсюда растут эти невзгоды и муки. Вот… не пошла бы с ним тогда, сейчас бы не страдала. История повторяется. По сути, от одной нелепой встречи, ничего серьёзного не случиться. Мир не перескочит с ног на голову, однако говорить о развитии отношений, не может быть и речи. Упущенные годы за сутки толком не наверстаешь, правда, в некоторых областях, мы очень даже похожи. Он тоже пережил потерю, и видимо, не одну, вот только горести нас и сближают. Во всём же остальном… испытывает нервы на прочность. От его концепции жизни морально устаёшь.
Выуживать слово за слово, ой как непросто. Приходится чаще давить, иначе все тайны останутся при себе. Иногда другого выхода нет. Необходимо делиться с человеком своими горестями. Так обязательно станет лучше. Возможно, не сразу, но боль, по крайней мере, на чуточку, но спадёт. Душевные раны очень серьёзны. Именно поэтому я не вижу никакого смысла тащить в одиночку за вожжи ворох проблем. Одна загвоздка – максимально не хочется ни с кем делиться… Я нутром чувствую, что почти пробила эту дурацкую брешь. Осталось лишь дожать. Жаль, но он тот ещё упёртый негодник. Назло сопротивляется всем… Пускай мне нечем ему отплатить, но я обязана закончить дело. Я не собираюсь повторять ошибки, правда, на этот раз, точно не поблагодарят. Опять останусь виновной во всём.
– Ну, – посмотрел в зеркало, – чего молчите? Что, за день наговорились?
– Да… Наверное, да…
Хотелось прикоснуться, но Кай убрал руку… Мы всё понимали. Никто не планировал привязываться к друг другу, но… как же чёрт возьми, тяжело. В нём, как бы это сказать… стержень или… запал, быстро загорается и также быстро потухает… Пять минут назад мы были вместе как пара. Могли сопереживать и сочувствовать друг другу, а теперь… А теперь всё, ничего. Охладел. Сидим, как будто незнакомые люди. Грустно, но я, не смерюсь.
Машина в конце дня ехала без задержек. Центр города пробуждался ближе к ночи, хотя правильнее будет сказать – и вовсе не засыпал. Остальные же районы медленно погружались в сон. В отличие от отдельных его колец, центральная часть «5-го Полка» и вовсе функционировала не выключая свет. Разве что утром. Лучше всего с южных пригорков, читались вечерние огни. Яркое пятнышко, мерцающее в тени, правда вся магия куда-то испаряется. Рутина и повседневность сжирают всё. Хочется прийти домой, шмякнуться на кровать, и примерно неделю не вставать. Очередной будильник испортит сон.
Закат выдался настолько мрачным и алым, будто пропитан тёмной кровью сияния солнца. Очень зловеще смотрелся его посыл. Все упущенные улики скоро скроются в тени… Особенно в нашей окраине. Лучше в период полночи на улицу не выходить, да и когда затемно – гораздо безопаснее остаться дома. Поголовно маньяки по городу не снуют, но я часто слышу перед сном женские крики и мужскую, пьяную ругань. Опять бесноватые ищут приключения, хотя, как по мне, куда страшнее случайно оказаться ночью всё в том же парке. В захолустье нашего района хотя бы тусклые, но горят огни. Не все согласны со мной. Для некоторых, это единственный повод после работы развеяться и отдохнуть.
Уставшие труженики заменяют снующих без дела дневных бездарей. Здесь всё для них есть. Кино, музыка, танцы. Пища под открытым небом. Развлечения. Аква- и зоопарки. Гуманный, без животных цирк. Там, где существуют вольеры, судя по узкому каталогу хищных, кроме тигриц я не видела никого. Обезьянку и верблюжонка, сложно куда-то приписать, так как живут они скорее с людьми, чем в клетке. Жаль ни одну птичку, мы так и не встретили в парке. Заросли открытого неба, теперь их новый дом… Большинство взрослых предпочтительнее… посетит тот же бар или ресторан. Уезжаешь… и всё равно как-то грустно. Пусто кругом. Едешь бесконечно прямо, а за спиной оставляешь самое интересное. Так и живём.
Нам никто практически не препятствовал движению. К сожалению, доехали очень быстро. Заметить не успела, как показался дом. Забитая парковка. Оконные огни. Машина еле протиснулась к обочине подъезда. Пришлось сделать остановку возле первого, так как другие авто попросту загородили ход.
– Ну вот… Наверное, всё, – отвернулся. – Прощай.
– Кай, а ты разве не хочешь зайти ко мне? Мне будет очень приятно…
– Нет.
– Почему нет? – осторожно коснулась плеча. – Давай зайдём хотя бы на десять минут. Мне надо…
– Нет… и, пожалуйста, руку убери.
– Я не понимаю, чего ты упрямишься?.. Пойдём. Ну, давай…
– Нет, – убрал плечо. – Я устал.
– Вот, как раз и передохнёшь. Тебе считай ехать в обратный конец города. Пойдём, или ты хочешь, чтобы я тебя уговаривала? Как маленького?
– Нет, не хочу. Не хочу никуда идти.
– Боже, чего ты так упёрся Нехочуха? Нет и нет. (Настойчиво) Я не отстану, пока не согласишься, – взяла за руку капризного ребёнка. – Лучше пойдём, а то я без конца буду ныть.
– Отпусти.
– (Настойчиво) Нет, не отпущу.
– (Хмуро) Отпусти, – вырвался. – Если я не хочу, значит, не хочу. Уходи.
– Я не понимаю… Что не так? Скажи мне. Прошу, скажи…
– Ничего… Просто уходи.
– Но…
– Уходи, пока я опять не сорвался! Чё непонятно?!
– Кай…
– (Надрывно) Выметайся!!
– Ладно, если ты этого хочешь…
– (Надрывно) Да!!!
– Я подожду тебя с наружи.
Вышла. Направилась к подъезду. Я надеялась, что он передумает и выйдет.
– (Устало) Кай, – вздохнул, – ну вот… что ты делаешь? Ты вообще в своём уме? Зачем ты ей нагрубил?
– Она что, глухая?! Слов не понимает?! Я же ясно дал понять, что не хочу… (Злобно) Не хочу никуда идти!
– Успокойся парень, – повернулся. – Расслабься. Чего так взъелся?.. Ничего страшного не случится, если ты сходишь в гости к…
– (Медленно) Но я не хочу!
– Вообще-то ради приличия, невежливо заставлять девушку ждать. Сходи-ка ты лучше, отдохни чуток наедине с ней. У вас наверняка найдётся множество тем для обсуждения. Я всё равно никуда не денусь. Клянусь.
– Разворачивайся.
– Чего? Ты хочешь… так всё оставить?
– (Злобно) Разворачивайся! Я приказываю, – тыкнул в него пальцем. – А ну, живо вали отсюда! Погнал!!
Машина сделала аккуратный разворот и остановилась на том же месте.
– Чё встал?!! Поехали!!
– Послушай сюда, – обратно развернулся к собеседнику, – доморощенный диктатор. Тыкнешь в меня ещё раз – культю без пальцев оставлю. Усёк?
– Да мне насрать!! А ну, повёл! Живо!!!
– Никуда мы не поедем, – выключил зажигание, – и мой тебе совет, не ори. Печень ещё надорвёшь. Калекой на всю жизнь останешься.
– Да мне насрать!! – ударил кулаком об спинку сиденья. – Насрать!!!
– (Улыбаясь) Ла-а-адно. Дело твоё… Я тут забыл, – полез в бардачок, – одну вещь. Нужно её передать, – достал коробочку. – Представляешь, взял на хранение и забыл. Будь добр, сбегай и верни. Буду очень признателен. Сделай милость.
– (Хмуро) Я никому, ничего не обязан… Забыл, вот сам и отдавай.
– Какой же ты упёртый баран. Тебе мозг, случайно, не давит на лоб? Вон, – кивнул, – как вены на жопе вздулись. Послушай, это твоя подруга, не моя. Сходи, пожалуйста. Не ленись. Заодно разомнёшься, а то тебя поди клонит в сон.
– Никуда я не пойду… И точка.
– Как скажешь, – отвернулся. – Я тогда, тоже никуда не поеду. Будем стоять тут. Мне, знаешь ли, очень даже удобно. Больше скажу, – зевнул, – в сравнении с тем, где и на чём мне приходилось спать, лично это сиденье – божественный рай. Обзавидуешься его мягкости… Спокойной ночи, – поудобнее улёгся. – До завтра.
Бургунд и впрямь откинул сиденье, нашёл удобное положение и выключил свет. Кай чуточку офигел. Чего-чего, а такой наглости от него, он явно не ожидал. Парнишка потерпел несколько секунд после чего взорвался матом:
– (Возмущённо) Это что за херня! Какого хуя ты не везёшь меня домой?! Ты что себе позволяешь, падла?! Если мы… сейчас же не поедем, я нахуй сдам тебя властям. Остаток своей никчёмной жизни будешь чалиться за решёткой… Лучше не беси меня… Вези.
Бург поёрзал, сладко причмокнул, после чего ленивым голосом произнёс:
– (Сонно) Можно… пожалуйста, потише… Я, вообще-то… сплю…
– А ну, ск… – сдержался, – выполняй, что приказывают, а то…
– (Недовольно) А то что, – медленно поднялся, – ты меня побьёшь? Или ты знаешь кого-то другого, кто тебя отвезёт? Кай, придумай отмазку получше, а то и вовсе – заткнись. Ей-богу, дай нормально поспать иначе, я клянусь – задушу тебя. Точнее, возьму твою хрупкую шею и нахер двумя пальцами обломаю. Я сейчас… максимально серьёзен. Лучше не беси меня.
– Тебе, так или иначе, придётся везти, но, когда меня доставят в центр… сдам ко всем чертям. Даже не надейся, что тебя помилуют. Уж я-то постараюсь.
– Ну-ну… Больше мечтай.
– Вот и посмотрим. Я всё про тебя расскажу. Всё.
– Хочешь, – повернул голову, – я открою тебе оди-ин ма-аленький секрет… Я, по сути – твой опекун. Временный, да, но собственно и насрать. Могу делать с тобой всё, что захочу. У тебя нет ни прав, ни свобод, а то, что ты якобы верхушка, – лениво отмахнулся, – чушь. Без подписания документов и прочей лабуды – ты никто. То, что по телеку огласили, честно говоря насрать. Пф-ф-ф-ф, – замученно посмотрел в окно. – Как же с тобой тяжело… До церемонии ровным счётом, у тебя не больше возможностей чем у той же собаки на поводке, – тыкнул в стекло. – Для приличия хотя бы стоило сказать спасибо, что я вытерпел всю твою хуйню и нахер в багажник не посадил.
– Я никому ничего не обязан. Ты мне испортил день не больше, чем я тебе.
– (Улыбаясь) Какая ж ты неблагодарная скотина. Я ему и встречу устроил, и праздник организовал, а он, видите ли, сервисом недоволен при этом всё просрав. Не удивлюсь, если я останусь виноват.
– Деньги, вообще-то, были мои. Опустошался далеко не твой… карман.
– Ох, – улыбнулся, – и где же ты мой милый, заработал их?.. В шахтах?.. На золотых рудниках?.. Добрый дядечка подарил?.. То, что преподнёс на блюдечке… «условный» покровитель, ещё не повод так бездумно просирать чужие средства. Шестьдесят тысяч ампир на дороге не валяются. Я всего один раз в жизни 20-ку нашёл и знаешь что? Это был праздник. Не мой. Эту бумажку я вернул. Парнишка спереди из кармана выронил. Да на такие деньжища, квартиру можно купить себе. Не на двадцатку. На шестьдесят тысяч. Да, не в центре, однако лучше, чем ничего. Что касательно девушки – здесь я винить не стану. Благородно. Хвалю, правда… какую сранину вы устроили, руки бы вам обоим обломать. Мой тебе совет – беги-ка лучше к ней… Быстрее начнёшь, быстрее дома ляжешь в кроватку, а если не хочешь, – щёлкнула дверь, – чего тогда ждать. Пешком иди.
– Ты в своём уме?! Да мне часа три, а то четыре из этой дыры топать!
– Хочешь скорее уехать? Ты знаешь решение. Всё, – улёгся, – не беси.
Минута молчания. Всё это время, Кай пытался рассмотреть, что же это за плоская коробка на переднем сиденье лежит. За окном недостаточно темно, но света внутри разительно не хватает. Приходилось морщиться и щуриться. Сложно с первого взгляда определить всю её ценность. Тонкая, белая упаковка без знаков. Ни цифр, ни логотипа, ни бренда. Всем своим видом Кай нехотя демонстрировал заинтересованность к объекту. Другого выбора не было. Пришлось смириться.
– Ладно… – протянул руку. – Давай сюда эту хрень…
Обратно включился свет. Бургунд вместо того, чтобы вручить упаковку – без проблем дотянулся до лица, не вставая с кресла. Элегантно двумя пальцами сжал щёки и наклонил на себя. Кай чуть ли не рухнул с сидения, бубня что-то невнятное в ответ. Мужчина выдержал паузу, после чего произнёс:
– Смотри, – вытащил перед лицом футляр, – сюда. Если ты не донесёшь этот подарок лично ей в руки, где-нибудь положишь не там, спрячешь, выкинешь или решишь вскрыть и испортить – череп тебе откупорю. Поверь, уж я-то узнаю. Есть более сотни способов выбить из человека правду и моли бога, чтобы на тебе не применялся ни один из них. Ты меня достаточно за сегодня подзаебал, так что, дай только повод отвести душу. Даю честное слово. И глазом не моргну… – убрал пальцы от лица. – Ну что, не испугался ответственности? А? А?..
Бургунд покрутил подарком перед лицом и спокойно разжал кисть.
– Держи.
Рука отпустила, и сама же словила. Упаковка висела за самый краешек. Кай в ужасе хватал воздух. Реакция понравилась. На крючке.
– А ты… точно сможешь? Сдюжишь?
– (Испугано) Д-д-да.
Упаковка осторожно легла на ладонь. Стоило ожидать как минимум одного подвоха, поэтому юноша не спешил делать ещё больше противоречивых вещей.
– Ну, чего уселся? Хотя нет, – остановил на полпути, – погоди. Извиниться не забудь, понял? И чтобы с выражением… Ну, – хлопнул, – вперёд.
Молодое тельце еле выкарабкалось из гроба на воздух. Ожидания ничего хорошего не сулили. В очередной раз повезло, правда грань дозволенного вот-вот будет перечёркнута. Глубоко вдохнул, трепетно сжал коробку и шагнул в сторону дома. К большому сожалению, девушки уже не было. Так просто избавиться от ноши не удалось.
Ботинки шоркали довольно быстро. Отчасти даже повезло, что Бургунд ещё утром, провернул простой трюк. Вскрыл комбинацией цифр замок от домофона. Жаль числовой порядок, не вовремя вылетел из головы, однако в памяти осели точные движения пальца. Вниз, вверх, вниз, наискосок вправо. Отринув дурные мысли, бегло стал перебирать пароль. Немножко потупил, по клавишам поёрзал и к попытке 20 получилось ввести код. 7106. Едва дверь открылась, живо рванул по ступенькам. Лифт с утра, так и не отремонтировали. Номер квартиры остался там же, где и шифр от двери.
Силы кончаются примерно на 6–7 исчислении этажей, однако учитывая, как он рванул, выдохся уже на третьем. Каждая последующая ступенька давалась нелегко. То споткнётся, то на колени упадёт. Только площадка позволяла немного передохнуть. Через небольшой промежуток снова подъём.
Касательно нужной двери всё довольно просто. Она находится сразу возле лестничного пролёта наверх. Остаётся только свериться со старым ковриком и зайти. Замызганный, тряпичный, скомканный. Больше похож на половую ветошь, чем на полноценный ковёр. Оставалось разве что дойти.
На пятом силы окончательно ушли, а на шестом достаточно резко закололо в боку. Кай чаще сплёвывал, чем дышал. Для него такая дистанция сравнима, как спортсмену пробежать марафон. Что самое неприятное – нужный коврик по памяти не подходил. Этот сравнительно чист и ухожен. Мягкий прямоугольник. Неудобно вставать. Только голыми пяточками ласкать да любоваться. Ещё раз присмотрелся, сплюнул на себя часть слюны и дальше пополз. Не будь везде поручней, застрял бы ещё на прошлом этаже.
Когда промелькнула следующая площадка, эмоции завихрились. То самое место. Задрипанная, плешивая, протёртая до основания тряпка. Янтарная обивка двери поверх древесной плиты, обтянутая леской. Ромбовидный узор, который местами распустился. Облезлые, засаленные края наличников и порванный по центру крой ватой наружу. Ноги едва идут. Коробочка трепетно держится в руках, то и дело выскальзывая из вспотевших ладоней. Страх поджимает. Время убегает. Палец машинально касается звонка и зависает.
Спустя секунд десять мысль доходит до мозга. Сломан. Вместо, спокойного «постучать», кулак отбивает барабанный ритм. Никто навстречу не идёт. Парочка более интенсивных находок, делают звук громче. Пока глухо. Мысль ненавязчиво пролезает в голову. Вечность придётся отстоять.
– (Задыхаясь) Лоя…открой… Пожалуйста… Это я… Открой… – сильнее приложил кулак. – Открой… Ну, открой!
– (Хмуро) Хватит… – приоткрыла дверь, – долбить… Чего тебе?
– (Тяжело дыша) Лоя я это… Извини меня. Я не хотел тебе грубить… Я же не специально… Я не хотел… Правда. Клянусь…
– (Отрешённо) Передохни. Я никуда не спешу.
Примерно с полминуты Кай молча простоял, после чего сразу продолжил:
– (Запыхавшись) Пожалуйста, – протянул упаковку, – возьми…
– И что это?
– (Запыхавшись) Это? – посмотрел на руки, – подарок. Ну то, что ты забыла.
– Я ничего не забывала… Пока.
– (Испуганно) Не-не-не-не-не, – втиснул пальцы в щель, – не закрывай, прошу! Это подарок… ну тот… Блин-н… Ну когда, мы одежду с тобой выбирали. Из магазина… Точно!
– Ах да, вспомнила… И что?
– (Удивлённо) Как… что? Вот, – постарался просунуть, – держи…
Дверь полностью распахнулась, но подарок так и остался лежать в чужих руках. Девичья фигура выглядела гораздо суровее, чем в прошлый раз. Хмурое настроение. Злобное выражение лица. Любая оплошность могла лихо навредить. Лоя внимательно осмотрела обёртку, после чего скептически произнесла:
– И чего руки трясутся? А случаем не бомбу ли ты, хочешь подбросить мне?
– (Испуганно) Нет. Конечно же, нет. Здесь точно ничего подобного и быть не может. Клянусь, просто… Просто возьми. Прошу…
– Нет. Отнеси туда, откуда принёс.
– (Нервно) Не-не-не-не! Мне назад никак нельзя… Не мучай меня. Просто возьми… Сжалься надо мной… Прошу…
– Эх-х-х… – устало вздохнула, – ладно, – протянула ладошку, – давай сюда свою коробку, (вдумчиво) хотя-я-я…
Ему почти удалось всучить посылку, правда Лоя очень быстро руку убрала. Получилось так, словно воду хотят на неё пролить. На шаг отступила. Быстро восстановила осанку. Настойчивый, ответный жест решила пока приберечь. Голос стал мягче, но не настолько чтобы сразу простить.
– (Недовольно) Через порог, вообще-то, вещи не передают. Примета плохая. Заходи. Нечего на площадке орать.
– А ты-ы-ы… никак не можешь выйти там или…
– Если не хочешь… – послышался скрип двери.
– (Быстро) Я понял. Я всё понял. Можно мне тогда… войти?
– Проходи.
Вошёл. Дверь закрылась. Нрав ни капельки не изменился. Намерена пытать.
– Хватит держать, – вышла чуть дальше к кухне. – Можешь положить здесь, на тумбочку.
– Нет, не могу. Могу передать только в руки. Иначе никак.
– Мне… вот что непонятно, – развернулась с недовольным видом. – Почему тебе так не терпеться отдать её? Не положить, а именно отдать?.. Причём в руки. Не расскажешь ли мне?.. (Недовольно) Что, опять он заставил? Да?
– Ну… (неохотно) да, он. Возьми, пожалуйста, а то руки уже отваливаются.
– А ты их не держи вытянутыми. Опусти. Легче станет, – плечом коснулась стены. – Тогда и напряжение спадёт.
– (Изнывая) Ну сколько ты ещё будешь мучить меня-я-я…
– (Злобно) Так это… я получается, мучаю… Я… Никто тебя здесь за руку не держит. Ставь и убирайся… Уходи.
– Я бы с радостью, но-о-о… не могу. Бург сказал, если я лично не передам в руки, он мне эти же руки и оторвёт.
– (Высокомерно) Ах вот оно что. Я-то думала, почему ты вечно ведёшь себя как идиот. Всё теперь стало ясно. Кристально чисто. Вот, как значит, происходят у вас дела. Из-под палки. Я-то дура думала: «Может, стоит по-хорошему? Как с нормальными людьми?». Только кнут тебя мотивирует сколько пряников не дари.
– Ну-у-у… я бы так не сказал.
– Судя, по твоим словам, может, и нет, зато по действиям о-очень даже. Ты без хорошего пинка… Ай, достало, – нервно отмахнулась. – Что толку без конца объяснять. Опять я дурой окажусь. Отдавай коробку и вали. Достало…
Меня буквально раздирала злоба и разочарование. Как же хотелось насквозь глазами прожечь. Всему виной глобальная причина. Целый сборник комплексных проблем внутри одного человека. Может, всё бы и ничего, если бы Кай пытался. Старался не отлынивать, а усердно исправлять свои накопленные ошибки, но нет. Здесь кардинально другая тактика и причина. Стоять вкопанным подобно столбу. Я из него без конца по крупинкам выпытываю, а этот мерзавец, как назло молчит. Сопротивляется. Беглый преступник. И близко не собирается своих подельников сдавать. С подобной манерой речи прямая дорога в разведку. Если и выпытают, то половину информации забудет. Другую половину нагло соврёт. Очень «удобно». Толку от него ноль. Давно пора заканчивать издевательство над собой.
Ждать больше нет сил. Выхватила футляр. С его расторопностью, годами можно ждать, но что самое паскудное – злодейка снова я. Отработанный типаж мученика… просто сшибает своим настроением на повал. Словно последний хлеб у нищего отбираю. Подавленность. Депрессивный настрой. Жалость и скорбь. Не хватает для пущей убедительности, разве что мрачной истории. Только заядлый циник не проникнется его образом. И как назло, перед уходом, он явно готовится произнести… ну точно прощальную речь. Нелеповатые ужимки и взгляд в пол. Я прямо чувствую, как нагоняется вокруг напряжение. Что-то сейчас произойдёт…
– Я-я-я… пожалуй, пойду, но перед уходом… я хочу тебя поблагодарить, – поднял голову. – (Тяжело) Спасибо тебе за всё, что ты сделала… Мы, очень мало были знакомы. Всего один день, – потёр плечо. – Он… правда, мне запомнится надолго и… не суди меня, пожалуйста, строго, хоть я во всём и вино… ват. Какой же я дебил, – бегло протёр рукавом глаз. – Я-я-я… это… пойду…
– Подожди… В чём твоя вина? Если тебе несложно…
– (Тяжело) Я-я-я… прекрасно вижу, как ты хочешь, стараешься мне помочь. Приободрить там и всякое такое, но моё внутренне я, оно… Как бы это сказать… Против. Я настолько одичал, что просто… не представляю свою жизнь с кем-то ещё кроме себя. Мне непривычно держаться рядом с людьми и эту боль… не так просто унять. Я не хочу сближаться с теми, кого вскоре… потеряю… Ты можешь, – посмотрел за спину, – вывести меня, а то я вот-вот чувствую, – задрал голову, – разрыдаюсь… – Ух-х-х… – сморкнул. – Тяжело…
– (Стыдливо) Давай… я чаю тебе сделаю? Выпьешь, отдохнёшь, а там… видно будет. Т-ты не против? Могу ещё кофе заварить… Надо только посмотреть, сколько в баночке осталось… Пойдём, – протянула руку.
– Угу, – слезливо кивнул.
– Хорошо, только можешь меня чуточку подождать?.. Надо, – посмотрела на ноги, – хотя бы переодеться, а то… неудобно в нём стоять. Пошли, – махнула в сторону кухни. – Сейчас что-нибудь сварганю…
– Хорошо, – сухо ответил в конце.
Лоя зашла первой прямиком к кухонному шкафу. Среди полок с клеёнками, со специями, пустыми бутылочками и ёмкостями, пакетом в пакете; с разными чашками, ложками, блюдцами и тарелками – в центральном отсеке валялась куча израсходованных банок из-под кофе. Где-то крупица. В другой две. В следующих пяти ничего. Нагромождаясь друг на друге, совсем рядом лежит молоток, фартук и нож для разделки мяса. С прошлой грызни, хлама только прибавилось. Лезвие до сих пор грязное. Испачкано в её крови. Девчуля быстро свернула ком, и двинула его подальше прямо на другой конец полки. Полупустой ряд, открывал голые жестянки и скомканные пачки лечебного чая. Ромашка и общий травяной сбор. Последний надо сказать, горчил. Несколько специфичным оказался расклад.
– Ча-ай… остался только с ромашкой… (Неуверенно) Будешь?
Так и не дождавшись прямого ответа, пакетик с полки упал в стеклянную кружку. Тара рванула к чайнику. Зажглась плита. Следом – молниеносный побег в свою комнату. Уже через секунду, Кай стоял наедине с собой. Послышалось ели уловимое: «Я сейчас». Беглянка исчезла. В одиночестве подошёл к столу. Грустно посмотрел на него и сел на стул. С прошлого раза ничего не изменилось, разве что вместо Бургунда был он.
Газ из плиты горел так сильно, что пришлось всё же снизить его мощность. Встал. Подошёл. Посмотрел на вентиль. Подумал. Аккуратно в разные стороны покрутил. Сбавил обороты. Что интересно – Лоя повторила те же самые, дневные ошибки. Не стала наливать воды. Пустым оставила чайник. Кай, в принципе, и не заметил, если бы из отломанной крышки, сильно не валил пар. Поднял. Взболтал. Действительно, пустой. Место где он стоял, от температуры облупилось покрытие навесных шкафчиков. Буграми окропился облезлый по краям лист. Спереди не так сильно заметно, правда, всё недочёты, отчётливо читаются под углом. Можно сделать собственный вывод. Не всем в разных областях жизни везёт.
Пакетик тоже абы как лёг. Этикеткой на дно. Не проблема. Достал. Язычок с ниткой оторвал. Выбросил в раковину. Повертел ручку смесителя по сторонам, пока не нашёл нужный поток. Налил сразу горячей воды, чтобы кипятить стало быстрее. Малость поигрался со струёй и наконец до отвала заполнил ёмкость. Вода лилась прямиком и горлышка. Его подобное не смутило. Забитый до отвала бак треснулся об решётку. Вылилось немного. Огонь зашипел, но не погас.
Напоследок глаза поёрзали отовсюду и выцепили для себя примечательную вещь. Точнее, область вещей. Интересный перечень лежал перед носом. Банка из-под оливок, в которой торчит уйма погашенных спичек. Там же ютится блюдце сбоку, в котором утыкано кладбище окурков. Под рукой электрическая зажигалка для плиты. Затёртая. Бледно-жёлтая. Клацать на кнопку почему-то не стал. Скорее всего, отторгал внешний вид. Последний артефакт – плоская коробочка с зубными щётками вместо губок. Зловонный пакетик с мусором, ни в какие знаковые места не влезал. Посомневался немного, посмотрел на пустые сковороды и кастрюльки, после чего вернулся на прежнее место. На этот раз ничего не мешало спокойно осмотреться. Никто не посмел.
На деле, ничего примечательного или навороченного кругом нет. Обычная, тесная кухонька в тёмно-кофейных тонах с бежевой плиткой. Белые крышки трёх тумб. Шпаклёванные стены седого оттенка. Шоколадно-песочный ламбрекен с полупрозрачными занавесками. Стеклянный стол. Вишнёвые сиденья. Изогнутая спинка давит на позвоночник. Под ногами почему-то мешается ветхий табурет.
Напротив зрителя в углу возле раковины стоит древний телевизор, размера с футбольный мяч. Пульта от него тоже нет. Рядом стеклянный шкаф и парочку поменьше навесных. Через тумбу газовая плита. Вытяжка и сбоку холодильник. Из бытовой мелочи полуживой тостер. Нижняя часть, тоже покрыта желтизной на фоне других приборов, а над головой – самая обычная лампочка, обрамлённая серым стеклом наподобие пестика в бутоне. Впечатление портит отвратительный, жёлтый провод, свисая концом вниз как дождевой червь из-под банки формалина. Абсолютно смотрится не к месту. Неумело вплетён. Безобразно скрючен вокруг крепежа плюс, сам каркас, не самым удобно весит прямо над головой. Упадёт то, не упадёт, однако местами кажется, что вот-вот заденешь макушкой. Особенно когда садишься или встаёшь.
Помимо всего, в центре стола пылится старый ноутбук. По начинке, может, и нет, но его полностью выдаёт внешний вид. Поцарапанная и затёртая вусмерть панель крышки. Большая часть краски давно отвалилась. Много сколов и мелких трещин. Доживает, надо сказать, последний век. Больше ничего примечательного, разве что чувствуются витки гари, успевшие за день почерстветь. Единственный плюс, который Кай для себя отметил – смотреть с 7-го этажа довольно необычно. Страшно и тем не менее захватывающе. До этого момента его не посещала мысль о боязни высоты. Впечатления постепенно заканчиваются. Закрываются глаза. Внезапно раздаётся громкий стук.
Сквозь сон прорывается невнятная бубнёшь. Очередной стук окончательно добивает. Кай машинально встаёт. Недовольно тащиться к плите. Выключает. Берёт кружку. Пытается налить содержимое чайника. Ручка нагрелась настолько сильно, что приходится держать через пиджак. Наклоняет чересчур резко. Вместо воды обваливается обугленная накипь. Берёт стакан и с невозмутимым лицом, возвращается к столу. Последующие три удара подряд заставляют не насладиться чаем, а в который раз встать. Теперь его тушка с перекошенной рожей тащиться в коридор. Настойчиво, кажется – кто-то хочет вломиться к нему домой.
Грохот назойливо долбит, пока внезапно не затихает. Ясность лишь тогда приходит, когда парень не узнаёт прихожую. Особенно дверь. Вместо массивных ставней одна плита. Плюс, целая плеяда заморочек. Защёлка, цепочка, два замка и особенная ручка. Не вниз, которая опускается, а сугубо вверх. С ужасом разум просыпается. Никакое сейчас не утро, а ночь, которая весьма скоро затмит день. Наверняка Бург по его душу прибыл. Сколько можно ждать сидя в машине? Так и нервов ни на что не хватит. Страх перед гневом мотивирует повторно сбежать.
Худенькие ножки впопыхах добежали, а щупленькие ручонки недоумевая, щёлкали замками. Металл полязгал и дверь настежь открылась. Глаза внезапно уставились на вторую Лою, только более старшую копию. По годам скорее мать, нежели сестра, хотя внешность склоняется в сторону второй. Девушка нервно копошилась в сумочке, пытаясь выудить что-то со дна.
– (Притуплённо) Доча, прикинь, я забыла… – подняла голову, – ключи…
Никто толком не понимал, откуда мог взяться каждый из обоих. Женщина бегло оценила фигуру, сделав неутешительный вывод.
– (Недовольно) Здрасте, здрасте, – нахально улыбнулась. – А ты-ы-ы кто?.. Хотя нет, погоди… Я тебя где-то… видела…
Несколько секунд головной тупняк, не давал точно вспомнить который это юнец. Немного поразмыслив, хозяйка дома наконец заявила:
– А-а-а, – ладонью хлопнула по лбу, – точно! Ты же хахаль моей дочурки… Давно я тебя не видела, – прищурилась. – Давно… (Злобно) Если ты в следующий раз, – пригрозила кулаком, – хоть пальцем её коснёшься, хрен позволю по барам водить. Усёк? Дайка мамочке пройти, – втиснулась в дверь, – зятёк.
Помпезная походка сопровождалась лютым пошатыванием. Учитывая, на каких длинных каблуках мадам стояла, удивительно, как она дошла. Из комнаты навстречу живо выскочила дочурка.
– (Встревоженно) Мам? – резво подбежала. – Ты что, пьяна?
– (Заторможено) Ну, конечно же, вернулась… Куда мне, по-твоему, деться? Иди сюда, – расставила руки. – Мамочка тебя обнимет… Не хочешь? Так, я сама.
Не сделав и шагу, ноги поскользнулись на гладком покрытии. Рухнула в раскорячку. Короткая юбка красовалась нижним бельём.
– (Встревоженно) Мам, ты как, не ушиблась?! Хватайся за руки! Вставай…
Если сопоставить дочь и её мать – очень друг на друга похожи. Младшая и старшая версии одного человека. Женщина на вскидку перешагнула за тридцать лет, хотя смотрится на все двадцать с хвостиком. Этакая… по дурным повадкам… привередливая сестра, которую недолюбили в детстве родители. Слишком молодо и нахально выглядит. Можно сказать – сексуальная копия, приумноженная во всём. Раскрепощённая до основания. Обворожительная до вспотевших трусов. Все прелести стянуты и вываливаются наружу. Так и хочется обёртку сорвать…
Объём грудины что-то среднее между 3 и 4 размером судя по декольте чуть ли не до пупка. Со спины не особо видно, зато очень разборчиво читается зад. Тонкая ниточка среди пухлых ягодиц. Короткое, облегающее, красное платье с крупными вырезами. Голые плечи. Спина. Частично обнажены бёдра и бока. Всё, на что способна алая тряпка – иллюзорно остатки достоинства прикрыть. Это не отменяет того, насколько роскошно блестит фасон в такт пленительной красоты. То, что барышня не может подняться, так даже лучше. Чёрная сумочка в руке под ногами лежит. Пытается по нескольку раз, пока каблуки не соскальзывают прочь. В конечном счёте встала, а жаль. Хотелось… подольше бы её ракурсы оценить.