Аггент. Книга 1. Отпечатки Света

Глава 9
Дом на Тверской

Чуть более растрепанная, с двумя новыми ссадинами Наташа выбралась из густых зарослей и оказалась на обочине узкой асфальтированной дороги. Перед ней стоял большой черный автомобиль с включенными фарами, а дядя Эдвард уже садился на заднее сиденье. Девочка нырнула за ним, и как только она хлопнула дверцей, автомобиль вздрогнул и поехал.

– Обязательно пристегнись! Дети должны ездить пристегнутыми! – Эдвард указал ей на ремень безопасности.

– А куда мы едем? – спросила Наташа.

– В Москву. На Тверскую. К тебе домой. Мне там надо забрать одну вещь твоего отца.

* * *

«К тебе домой… Вещь твоего отца…» – звучало у Наташи в ушах. Так значит, у нее есть дом, и он в Москве!

Машина мчалась по ночным улицам. Прилипнув к стеклу, девочка усердно вглядывалась в проносившиеся мимо дома и силилась хоть что-то вспомнить. Наконец автомобиль сбавил скорость, и Наташа заметила голубую табличку «ул. Тверская». Сердце забилось как бешеное. Уже совсем близко.

– Егор Семеныч, останови здесь, – обратился Эдвард к водителю, – мы немного прогуляемся.

Оказавшись на улице, коротышка и девочка молча, думая каждый о своем, зашагали по тротуару. Свежий ночной ветер шевелил их волосы, а редкие прохожие скользили мимо, не поднимая глаз.

– Нам сюда, – Эдвард свернул за угол монолитного гиганта. Наташа поспешила за ним.

Оказавшись в тесном дворике, слабо освещенном одним единственным фонарем, Наташа почувствовала что-то давно забытое, что-то из ее детских снов. А может, это были и не сны вовсе, а настоящие воспоминания.

В центре двора она различила силуэт двухэтажного дома, окруженного плотной стеной кустарника. Поперек крыльца, выцветшего и облезлого, лежало дерево. Но как это было ни удивительно, дерево продолжало жить и расти даже в таком неудобном и неестественном положении. Подойдя ближе, Наташа вдохнула аромат яблок, исходящий от него.

– Это яблоня! – воскликнула она. – Я помню ее! Она росла здесь, вот у этой стены дома! Нашего дома!

Девочка посмотрела на Эдварда.

– Что здесь произошло?

– Всему свое время, – спокойно ответил коротышка и отвернулся.

Наташа уже начала сердиться на своего дядю, что за манера не отвечать на заданные ему вопросы. Неужели он не понимает, как для нее все это важно? Важно знать, кто она и кто ее родители? Что с ними случилось? И вообще, почему она при наличии дяди оказалась в детском доме?

– Пошли! – прервал ее размышления Эдвард.

Они перелезли через поваленное дерево и поднялись на крылцо. Толкнув входную дверь, которая оказалось незапертой, мужчина и девочка вошли в дом. Наташу захлестнула лавина чувств. Все вокруг: ступеньки, стены, запахи казались ей знакомыми и родными. Неужели она здесь когда-то жила? Жила со своими родителями! С мамой и папой!

Наташа даже вспотела от усердия, так она пыталась хоть что-то вспомнить о них. Как они выглядели, как говорили с ней, как ей улыбались. Но все было тщетно. Ни одной картинки, ни одного события не удалось вытянуть Наташе из своего сознания. Она даже не могла вспомнить, как их зовут! Но вот дом и яблоня стояли перед ней как много лет назад.

Стараясь не терять дядю из вида, Наташа шла по темному коридору и вспоминала. Здесь раньше лежал цветной ковер, как будто сшитый из разных лоскутков. На той стене висела картина с бегущими щенками. А если подняться по деревянной лестнице и повернуть направо, то упрешься в Наташину дверь. В ее дверь, за которой находилась небольшая светлая спаленка с полосатыми занавесками и шкафом, полным книг и игрушек. Как же хорошо здесь жилось когда-то маленькой девочке с ее родителями, которых она сейчас никак не может вспомнить.

– Не отставай, – голос Эдварда вернул Наташу к действительности.

Поморгав, она вдруг увидела разруху и запустение, которые царили вокруг. Сквозь пыльное окно пробивался тусклый свет с улицы и освещал убранство дома, которое состояло из многочисленных куч трухи, грязи под ногами и гигантских сеток паутины над головой. Мебели и других вещей нигде не было видно.

Эдвард нырнул в дверной проем, Наташа – за ним. Эта комната была тоже абсолютно пустой.

– Кабинет твоего отца, – мягким голосом пояснил коротышка, – сейчас заберем записную книжку и махнем в Аггорд. Надеюсь Путь не пострадал.

– Куда махнем? – неуверенно переспросила девочка.

– В Аггорд, главный город Федерации Аггентства. Можно сказать, что это наша столица.

– В смысле… наша… – залепетала Наташа, в голове ее была настоящая каша из новой информации, в которой девочка отчаянно пыталась разобраться, – мы с тобой что, агенты какие-то тайные что ли? Или секретные? А может, шпионы?

Эдвард ползал по полу и простукивал половицы, казалось, не обращая никакого внимания на сыпавшиеся на него вопросы. Нижний край и рукава его халата были уже перемазаны чем-то черным. А на волосах лежали хлопья пыли.

– Ну наконец-то! – радостно воскликнул он и, как коршун, кинулся на маленький квадратик дерева, дребезжащий под его пальцами. Ловко поддев его ногтями и приподняв, коротышка запустил руку в темное пространство под полом.

– Мы спасены! – с этими словами он извлек из тайника небольшую книжицу в мягкой коричневой обложке и сразу спрятал ее во внутренний карман своего желто-синего халата.

– А теперь отвечаю на твои вопросы. Нет, мы никакие не тайные агенты, не секретные агенты и уж не шпионы, это точно!

– Так кто же мы? – в волнении переспросила Наташа.

Эдвард весь в грязи и пыли поднялся с пола, на котором все это время сидел.

– И ты действительно хочешь получить ответ на свой очень серьезный вопрос от человека, у которого вместо волос на голове паутина, а руки грязнее, чем у землекопа?

Эдвард стал яростно хлопать себя по голове, по плечам и по бедрам, пытаясь стряхнуть все, что успело к нему прилипнуть за время пребывания в доме. Но вышло только хуже. Теперь по всей его одежде достаточно равномерно были разбросаны отпечатки его черных ладоней. А лицо представляло собой нечто полосатое.

Наташа не удержалась и захихикала.

– Вместо того, чтобы смеяться над своим перепачканным родственником, лучше помогла бы мне!

Девочка ойкнула и кинулась смахивать паутину с головы и спины своего дяди. Но никаких видимых улучшений не произошло.

– Ладно, – махнул рукой Эдвард, – дома отмоюсь. Кстати, и тебе ванна тоже не помешает.

Действительно, мужчина чище не стал, зато Наташа перемазалась с ног до головы и походила теперь на трубочиста. Тут уже не смог удержаться Эдвард и от души расхохотался. Он смеялся так весело, по-доброму, что Наташа совсем позабыла, какой сердитой она была недавно.

– Пошли-ка, я покажу тебе твой новый дом! – немного успокоившись, произнес Эдвард.

Он вышел в коридор и встал лицом к деревянной лестнице, ведущей на второй этаж.

– Этим Путем давно не пользовались, но я уверен, что он работает. Вставай рядом со мной.

Эдвард описал рукой большую дугу и произнес:

– Путь в Аггорд для двоих.

Сначала ничего не происходило. Да и что вообще может случиться, если помахать рукой перед своим носом? Хотя этим жестом вполне можно отгонять от себя мух или комаров. Но вдруг, в том месте, где рука Эдварда описала полукруг, Наташа увидела тонкую полоску света. Линия слегка задрожала и начала быстро расширяться, образуя белое овальное пятно. Нижний край его коснулся ступеней, и перед Наташей предстала сияющая арка. Но не прошло и пары секунд, как проход стал сжиматься с боков, в итоге оставив лишь узкую высокую щель, из которой бил ослепительно яркий свет.

– Да-а-а… – протянул Эдвард удивленно, – видимо, Путь усох за все эти годы, что им не пользовались. Придется протискиваться боком.

Наташа стояла с открытым ртом и не верила своим глазам. Еще сегодня утром, отправляясь собирать грибы с Сережей и Андреем, она считала себя круглой сиротой и совершенно заурядной девочкой. А теперь у нее есть дядя, очень странный дядя, который рисует арки в воздухе и рассказывает про Путь в Аггорд.

– Я иду первым. Ты – за мной. – Коротышка крепко схватил Наташу за руку и потащил к проходу.

Она увидела, как дядя боком шагнул в яркий свет и слился с ним. Но его рука, не отпускавшая девочку, все еще была видна. Рука тянула Наташу за собой.

«Что же я делаю?» – пронеслось у нее в голове.

И сильно зажмурив глаза, Наташа последовала за Эдвардом.

Неожиданно она стала легкой и воздушной. По всему телу побежали мурашки. Было тепло и уютно, и рука дяди, крепко сжимавшая ее руку, придавала уверенности.

Но вдруг все резко изменилось. Свет погас и ледяной холод сковал все тело девочки. Ее онемевшая рука выскользнула из руки Эдварда, и Наташа упала на каменный пол, сильно ушибив колено.

– Дядя, – шепотом позвала она.

Страх и холод навалились на нее и придавили всем своим весом. Девочка сжалась в комок и больше не решалась подать голос.

Глава 10
Подземная пещера

Что-то пошло не так. Куда она попала? Почему здесь так холодно? И где ее дядя? Хотя сама Наташа неподвижно сидела на ледяном полу, мысли ее летели со скоростью света. Может быть, Эдвард где-то рядом, надо встать и поискать его. Скованность медленно отпускала Наташу, а сердце колотилось все быстрее, согревая ее и придавая ей сил. Девочка осмотрелась по сторонам. Она находилась в пещере с низким потолочным сводом. Красно-бурые стены и колонны были покрыты кристаллами льда. Жуткое место!

Вдруг Наташа очень отчетливо услышала чье-то дыхание, медленное и спокойное, от звуков которого, несмотря на мороз, она вся покрылась испариной. И уже не страх, а ужас ворвался в ее сердце и сильно сжал его.

– Так, так, так… – неприятный каркающий голос прозвучал за спиной. – Юная ЭнАггентос! Давно хотела с тобой познакомиться.

Невероятными усилиями Наташа заставила себя встать и повернуться. В шаге от нее стояла женщина со скрещенными на груди руками. Пронзительные желтые глаза и слегка крючковатый нос незнакомки делали ее похожей на хищную птицу. Черные, как сажа, волосы волнами спадали на ее плечи. А широкие пестрые одежды были украшены птичьими перьями.

– Вы меня с кем-то путаете. – Наташу била крупная дрожь. – Моя фамилия Малахитова. Я ищу своего дядю Эдварда. Вы случайно его не видели?

Женщина развела руки в стороны, запрокинула голову и громко рассмеялась. Видимо, она рассчитывала этим еще больше напугать девочку, но вышло все с точностью до наоборот. Наташа разозлилась. Разозлилась на незнакомку. Как можно разговаривать и смеяться таким мерзким голосом? И вообще, пугать детей просто неприлично для взрослого человека! Разозлилась на себя. Да если уж она пол-лета не боялась Изольды Карловны, которая точно пострашнее будет! Если не испугалась уйти на ночь глядя в дикий лес, а потом поверить странному коротышке в желто-синем халате и шагнуть с ним в светящуюся арку! То сейчас ей уж точно не стоит бояться этой безумной хохочущей тетки, которая несет какую-то чушь. И как хорошо, что здесь нет Сережки, и он не видит ее трусости и нерешительности. Наташа пригладила растрепавшиеся волосы, расправила плечи и стала ждать, когда же закончится этот затянувшийся приступ смеха.

– Лемонт, ха-ха-ха, – не унималась незнакомка, – опять в своем репертуаре! Врет самым близким людям! Ха-ха! Дядя Эдвард… Ничего глупее я в жизни не слышала!

Хохот уже походил на рычание.

– Неужели он тебе так ничего и не рассказал? – удивление появилось на раскрасневшемся лице женщины. – Что ж, тем хуже для тебя. Ты сейчас умрешь, даже не зная почему!

Девочка попятилась назад. Конечно, многое из слов женщины-птицы, так окрестила незнакомку Наташа, ей было непонятно, но угрозу, исходящую от нее не почувствовать было невозможно.

Озираясь по сторонам в поисках путей отступления девочка заметила черный провал тоннеля в дальнем конце пещеры. Если что, побегу туда или буду драться, решила она.

Женщина яростно захлопала в ладоши и издала странный горловой звук, похожий на клекот хищной птицы. И тут Наташа увидела, как из-за широкой юбки появились две клыкастые собачьи морды. За мордами следовали мускулистые черные тела на когтистых лапах. Псы-переростки, грозно рыча и скалясь, стали обходить девочку в попытке окружить ее. В руках женщины блеснуло длинное узкое лезвие.

Всё, дальше медлить было нельзя. Наташа резко прыгнула в сторону и понеслась что было духу через подземелье.

– Олухи! Чего стоите! За ней! – завизжала женщина.

И Наташа услышала гулкий топот тяжелых собачьих лап за своей спиной. Девочка попыталась бежать еще быстрее. Рюкзак, по-прежнему висевший за ее спиной, подпрыгивал при каждом ее шаге и больно ударял. Но сейчас было не до этого. Надо скорее уносить отсюда ноги и искать дядю.

Наташа нырнула в черноту тоннеля и бежала теперь вдоль мерцающих влажных стен. В тоннеле оказалось значительно теплее, лед таял и на пути то и дело попадались лужи. Девочка бежала вперед, не обращая на них никакого внимания, а вот псы явно их сторонились. Возле каждой лужи они притормаживали и старательно огибали мокрые места. Это дало Наташе возможность немного оторваться от своих преследователей. Но куда бежать дальше? Тоннель шел прямо и не было ему ни конца, ни края. Наташа уже потеряла счет времени. Сколько она уже бежит, десять минут или час?

Из последних сил передвигая ногами, она летела вперед. Пробегая по очередной луже, ее нога за что-то зацепилась, и девочка рухнула в воду, даже не успев вытянуть вперед руки. Вода захлестнула ее с головой, и Наташа в ужасе осознала, что не чувствует дна. Ее одежда и рюкзак мгновенно намокли и сделались просто неподъемными.

Барахтаясь в воде и мысленно прощаясь с жизнью, девочка каждую секунду ждала нападения страшных псов. Но вместо громкого рыка и лязга зубов до нее долетел звук, очень похожий на жалобный скул испуганных щенков.

Это придало ей сил. Еще не все потеряно! Балансируя в воде, она увидела, как псы мечутся вдоль кромки воды, не решаясь в нее зайти. Было очевидно: Наташины преследователи по неизвестной причине очень боятся воды!

– Ура! Я спасена! – только и успела она подумать. Как вдруг почувствовала, что сильное течение тянет ее от берега. И уже не она убегает от страшных врагов, а пойманная в капкан не может остановить свое движение.

Водный поток набирал скорость, а вместе с ним и Наташа. Она так устала и измучилась, что ужасная мысль предательски зашевелилась в краешке ее сознания: – Может быть, сдаться?

– Нет, нельзя! – голос Эдварда заревел в ушах. – Борись! Слышишь, борись! Я ищу способ тебя спасти. И можешь не сомневаться, я его найду. Ты только борись!

– Дядя! – завопила Наташа, и вода хлынула ей в легкие. Грудную клетку сковала судорога, и девочка, отчаянно барахтаясь в воде, забулькала:

– Я буду бороться. Я не сдамся.

И тут она наконец поняла, куда течение тащит ее. Еще один тоннель. Узкий, с низким сводом, как труба. И Наташа на огромной скорости неслась к нему. Самое главное – продержаться как можно дольше. Наташа сделала глубокий вдох, зажала пальцами нос и крепко зажмурилась. Будь что будет. И она полетела. Полетела с водным потоком глубоко вниз. Она почти не касалась дна трубы.

«Как водные горки», – почему-то подумала девочка.

Труба несколько раз меняла направление, то вправо, то влево, и Наташу начало мутить. Но тут угол движения потока резко уменьшился, и девочку вынесло на гладкий пол ярко освещенного зала. Жадно хватая ртом воздух, она неуверенно поднялась на ноги и стала озираться вокруг.

Зал был огромен. Колонны, снизу узкие и изящные, расширялись вверху и образовывали причудливый свод, сквозь который лился мягкий голубоватый свет. Все в этом зале было изо льда и снега. Кое-где с потолка свисали огромные светящиеся сосульки.

Немного отдышавшись, Наташа сделала несколько шагов вглубь зала. Она была здесь одна. Вода ручейками стекала с одежды и волос, оставляя следы на полу. Было страшно, мокро и холодно. И совершенно не понятно, что же делать дальше. Ждать здесь или искать выход? Если ждать, то кого и как долго? Если искать выход, то куда?

Неожиданно из черной трубы, той самой, откуда всего пару минут назад с водным потоком приплыла сама девочка, с легким звоном появилась небольшая яркая то ли искорка, то ли звездочка и, слегка подрагивая, проплыла мимо Наташи. Ее тепло коснулось лица девочки, которая невольно двинулась за ней следом, размышляя, что же это может быть.

Звездочка уверенно летела к большому сугробу в дальнем конце зала. Подойдя ближе, Наташа поняла, что это вовсе не сугроб, а огромная ледяная кровать, скрытая под белым пологом. Рядом с кроватью на колонне висело электронное табло с цифрой триста сорок девять на нем.

Тем временем звездочка нырнула в складки тяжелых штор, и до Наташи донесся звук человеческого вздоха. Очень ясный и четкий, только один вздох. А потом опять наступила тишина. И цифра на табло уже была не триста сорок девять, а триста сорок восемь.

«Что все это значит?»

Наташа подошла к кровати и немного сдвинула покрытую инеем штору. Под балдахином царил густой мрак и нестерпимый холод, но все равно девочке удалось разглядеть силуэт неподвижно лежащего на спине мужчины. Одежда, кожа и волосы спящего были покрыты толстой коркой льда. И вообще, у Наташи сложилось впечатление, что она заглянула в морозильную камеру холодильника и обнаружила там замороженную тушку минтая.

Но в тот момент, когда девочка решила побольше отодвинуть занавес и получше рассмотреть ледяного человека, тяжелая рука опустилась на ее плечо и рванула от кровати. Наташа не удержалась на ногах и кубарем покатилась по скользкому полу.

– А ты что здесь делаешь, ЭнАггентос? Как ты сюда попала? – женщина-птица, яростно сверкая желтыми глазами, стала приближаться к ней.

От страха Наташа не могла вымолвить ни слова. Она попыталась подняться, но ноги разъезжались на глянцевом полу. Тогда ей пришлось уползать на четвереньках. Отчаянно скользя руками и ногами, девочка спряталась за ближайшую колонну. Сердце ее колотилось так сильно, что потемнело в глазах. Руки и ноги дрожали от напряжения. Одежда и волосы превратились в ледяной панцирь, сковавший все тело. Девочка сидела на полу, вжавшись спиной в колонну и считала про себя шаги, сделанные страшной женщиной, звук которых гулко разносился в огромном пустом зале.

И вдруг что-то изменилось… Наташа ощутила легкость во всем теле. Как-будто она проглотила большой воздушный шар. Девочка улыбнулась, так ей стало хорошо и спокойно. Шагов она больше не слышала, только надрывающийся где-то вдалеке хриплый голос:

– Мерзкая девчонка, я найду тебя, не сомневайся! А Лемонту передай, что он еще пожалеет о своем решении.

И наступили тишина и темнота. А потом Наташа поняла, что лежит на мягком пушистом ковре, очень теплом и уютном, и кто-то энергично трясет ее за плечи и громко вопит:

– Наташа, очнись! Наташа, скажи что-нибудь!

– Меня сейчас вырвет, – прошептала одними губами девочка. Она приоткрыла глаза и увидела лицо дяди Эдварда, красное и блестящее от пота. Это лицо широко улыбалось и уже не вопило.

– Девочка моя, как я рад, что ты жива!

Дядя сгреб ее в охапку и крепко обнял. Но Наташа все равно успела заметить слезинку, притаившуюся в уголке его правого глаза.

– Как я здесь оказалась? – задала Наташа первый пришедший ей в голову вопрос.

Наконец, Эдвард выпустил ее из своих объятий, погладил ее по голове и сказал:

– Ты была все время здесь. В этой комнате… – Он слегка запнулся. – Это твоя Звезда… Твое сознание… Отдельно от тебя было в другом месте. Это очень сложно объяснить, но… Видимо, кто-то сильно постарался и испортил Путь из дома твоих родителей… И ты…

Эдвард пристально смотрел на Наташу.

– Я рад, что мне удалось тебя вернуть. Это не всегда получается…

Наташа слушала спутанные объяснения и ничего не понимала. Но ей сейчас это было не важно. Самое главное, что она в безопасности и ее дядя тоже. А со всем остальным она разберется позже.

– Так, а теперь рассказывай все, что с тобой случилось, – потребовал Эдвард.

Наташа невольно вздрогнула, вспоминая свои приключения.

– Она просила передать какому-то лимону, что он о чем-то пожалеет…

– Может быть, не лимону, а Ле́монту? – переспросил ее дядя.

– Да, точно! Лемонту! А кто это? Дядя Эдвард, ты его знаешь?

Мужчина глубоко вздохнул.

– Вообще-то Эдвард Малахитов – не мое настоящее имя. Меня зовут Лемонт ЭнАгге́нтос.

– ЭнАггентос? – глаза Наташи расширились от удивления. – Она называла так меня.

– Да кто она? Кто тебя так называл? – воскликнул коротышка.

– Она не представилась, – съязвила Наташа.

Девочка начала злиться на Эдварда, а вернее сказать на Лемонта. Только она начала ему доверять, и тут выясняется, что он ей все время врал. Выдавал себя за другого человека!

– Она просто хотела меня убить! – почти кричала девочка. – И натравила на меня своих огромных псов… А потом я чуть не утонула… И там было жутко холодно… Так холодно, что даже один человек в сосульку превратился… И часы там дурацкие, сначала триста сорок девять, а потом триста сорок восемь…

– Стоп! – замахал руками коротышка. Он оставался всё в том же в желто-синем халате и был грязный с ног до головы. – Остановись!

Наташа замолчала и обиженно надула губы.

– Прости меня, – мягко заговорил он. – Я понимаю, что тебе очень нелегко. Столько всего меняется вокруг тебя. Но я не обманывал тебя. В том мире, в мире людей, меня действительно зовут Эдвард Малахитов. У меня и паспорт есть! Но здесь, в нашем мире, в мире аггентов, я – Лемонт ЭнАггентос. И я по-прежнему твой дядя. Ведь твой отец Владимир ЭнАггентос – мой брат. И ты тоже ЭнАггентос, Наталья ЭнАггентос.

Наташа обхватила руками голову. Опять эти сложные разговоры про людей и, видимо, нелюдей. Как же ей во всем этом разобраться? И можно ли теперь верить этому Лемонту?

Наташа подняла глаза на дядю, а он просто протянул ей руку и сказал:

– Предлагаю устроить перерыв на обед. На сытый желудок все делать веселее.

– Хорошая идея! – и Наташа протянула руку в ответ.

С неожиданной силой коротышка поднял ее с пола и со словами, «следуй за мной, а то опять потеряешься», повел на кухню. Наташа припустила за дядей, не забывая при этом поглядывать по сторонам. Но, к ее большому сожалению, до кухни они дошли слишком быстро.

Это оказалось просторное светлое помещение с огромным окном во всю стену. Рядом с окном была стеклянная дверь, выходящая прямо в сад.

– Присядь сюда, – дядя ткнул пальцем в мягкий стул у обеденного стола, – а я поищу что-нибудь для нас.

Наташа послушно плюхнулась на указанное место. Ей здесь очень нравилось. Вся мебель и пол были белыми и воздушными, а стены – сочно-синие в огромный желтый горох. Видимо, дядя – любитель всего желто-синего, тихонечко улыбнулась девочка самой себе. А дядя скакал от шкафчика к шкафчику, шуршал какими-то пакетами, хлопал дверцами и что-то бормотал себе под нос.

– Странно это как-то… – задумчиво протянула Наташа.

– Что странно? – дядя выглянул из-за дверцы холодильника, в котором он что-то нашел.

– В той комнате… Ну, где я лежала на ковре…

– Это мой рабочий кабинет, – радостно пояснил Лемонт, запихивая что-то в микроволновку.

– Да, в кабинете на стене я увидела карту. И там Антарктида зеленая, и Австралия такого же цвета. Разве такое может быть?

– Хм, – коротышка уже подсел за стол и поставил перед Наташей большую тарелку дымящейся овсяной каши с ломтиками зеленого яблока. Перед собой он водрузил то же самое и с аппетитом принялся за еду.

Девочка недоверчиво понюхала кашу, овсянку она не очень любила, но громко заурчавший желудок не оставил ей выбора. Она последовала примеру своего дяди.

– Знаешь, – вдруг заговорил он с полным ртом каши, – ты – ощень наплюдательная. И я с топой полностью сокласен, Афстралия толжна пыть тругого цфета!

– А как же Антарктида? Она ведь белая!

– Нет, пусть уж остается зеленой. – Лемонт наконец проглотил кашу. – Мы этим цветом на карте отмечаем земли Союза Даракта. В Антарктиде ему самое место. Пусть там спит вечно в своей ледяной кроватке и никого не беспокоит.

– В ледяной кроватке? – Наташа поперхнулась кусочком яблока. – А может такое быть, что тот человек-сосулька, которого я видела… Он, ведь, на ледяной кровати лежал!

Наташа подняла глаза от тарелки с кашей. Лемонт сидел неестественно прямо и хмурил брови. Заметив взгляд девочки, он попытался улыбнуться и сделать беззаботное лицо. Но актер из дяди был не очень хороший, это Наташа уже поняла.

– Пожалуйста, доешь свою овсянку, – приказал он.

– Хорошо, она вполне съедобная, – вздохнула Наташа и продолжила ковырять ложкой кашу. – Так что на счет человека-сосульки?

Лемонт встал из-за стола и принялся нервно расхаживать взад и вперед по кухне, заложив руки за спину. Наташа с сопением доедала свой завтрак. Она уже начала привыкать к тому, что не на все свои вопросы она получает ответы.

– Что ж, ничего не поделаешь, – подал голос дядя, – придется идти на работу в таком виде. И ты пойдешь со мной. Надо обо всем рассказать Олегу.