Вот некий юзер откровенно и в подробностях дескрибирует свои не вызывающие симпатии привычки: «Я писаю сидя, и ещё, поковырявшись в носу, иногда прилепляю козюли к стенам и к мебели». И тут же другой юзер, не демонстрируя ни малейшей брезгливости, интересуется: «А как ты относишься к шерстяным носкам?». «Космические ощущения!» – отвечает первый. «Бывает :-( – огорчается второй, – Ну, значит, удачи!».
Или вот ещё один пишет: «Обожаю фильм «Три фараона». Особенно тот эпизод, где главные герои сидят в кафе, а на заднем плане пружинистой походкой спешит ко второму от окна столику юная официантка в короткой синей юбке, в белой бейсболке, из-под которой выбивается прядь непослушных рыжих волос, с татуировкой в виде распластавшего крылья орла на левом предплечье». На эту реплику реагируют сразу двое. Один фантазирует: «Если бы дело происходило вечером, то, наверное, на столиках зажглись бы лампы под зелеными абажурами?». А другой опять спрашивает про шерстяные носки. Он вообще ко всем подряд пристает с этими своими носками, но его назойливость, похоже, никого не раздражает.
Реально, это и есть игра. Причем игра небезопасная. Мы ищем любимых и друзей, потерянных в прошлых жизнях. А это – тяжкое преступление. Запрещены любые воспоминания и, тем более, упоминания о том, что у нас вообще были прошлые жизни, в которых могли бы остаться любимые и друзья. Ну что ж, а мы как бы и не упоминаем. Мы всего лишь обмениваемся тонкими аллюзиями, а аллюзировать – допустимо.
Вот пик его знает, какие такие специфические переживания связаны у того парня с шерстяными носками. Может быть, даже и не очень важные – лишь бы уникальные. Чтобы по ним, как по паролю, можно было отыскать того или ту единственную, чья память откликнется правильным отзывом. Тогда эти двое смогут встретиться. Посмотреть друг другу в глаза. Заняться сексом. Даже поговорить, только ни в коем случае образом не демонстрируя, что они уже были прежде знакомы.
Если оба достаточно искренне притворятся, будто не собираются превращать как бы случайно восстановленную связь в постоянную – ей позволят продлиться достаточно долго…
Любитель носков наконец-то меняет пластинку: теперь он всех достаёт «бегущей газетой справа от зуба мудрости». Наверняка провокатор: проводит в чате весь рабочий день, используя одни и те же, по циклу, фразы из утверждённого списка. Пик! А ведь и меня почти наверняка считают провокатором. Я ищу женщину, которую продолжаю по привычке мысленно называть Ирой, уже три жизни подряд. И не нахожу. Забавно, но в моём невезении есть что-то вроде справедливости. Ведь когда-то мне повезло так, как мало кому: я любил свою жену, мало того, мне нравилась моя работа… А теперь главное – не думать о том, что, возможно, я не нахожу её просто потому, что она не хочет, чтобы я её нашел. Что она могла просто забыть обо мне. Этого не может быть. Хотя именно так и должно быть по всем канонам рекурсивной этики.
Чуть было не пропустил обеденный перерыв. Спасибо Киру, напомнил. Интересно, кстати, он питается прямо на рабочем месте? И если нет, то совпадает ли его перерыв по времени с моим?.. У самого у него спрашивать бесполезно – но, при желании, эти (и многие другие) сведения можно получить, направив реквест в Управление общественного согласия. У нашего общества нет тайн от своих граждан – равно как и у граждан нет тайн от общества. Вот только информация о том, что я безо всякой служебной надобности интересуюсь распорядком работы службы контроля, будет немедленно и навечно внесена в мою карму. А она у меня и так не из самых чистых… Нет, не так уж мне и интересно.
Я проживаю по соседству с работой. Если вы думаете, что это большая удача, то глубоко заблуждаетесь. Я интенсивно завидую служащим, которые имеют в полном своем распоряжении по два, а то и по три часа в сутки (полтора часа утром и полтора – вечером). О, блаженное личное время, когда можно ни о чем не заботиться и не нужно ни за что отвечать, особенно если едешь в общественном транспорте! А когда коллеги поглощают в корпоративной столовой бизнес-ланчи (суп и котлеты с макаронами), я вынужден давиться полуфабрикатами у себя на кухне.
Но сегодня у дверей лифта я сталкиваюсь с Максом, он как раз направляется в столовую, и я увязываюсь с ним за компанию. Макс – мой олдмэйт и замечательный собеседник: он почти непрерывно рассказывает что-нибудь о себе и о своей работе (он копирайтит сценарии телесериалов), а если и спросит, как у меня-то самого дела, то вполне удовлетворится стандартным «ОК». Так что с ним можно релаксировать, не опасаясь сболтнуть лишнего.