5
Капитан Смит недолго следил за капралом, на которого указал Аллистер. Тот явно не спешил работать как остальные, вместо этого он сидел на сложенных ящиках и курил сигарету одну за другой. Впечатление он производил не самое приятное. Его внешний вид, то, как неаккуратно он носил форму и как он себя вел, говорило о многом капитану Смиту.
Уж он-то достаточно повидал людей в форме. Именно людей в форме, а не солдат. Для себя он четко разделял эти два понятия. Считал, что если человек надел форму, то это не дает ему права считать себя солдатом. Были еще такие понятия, как устав, честь и долг. Не многие придавали этим словам значение. Для большинства то, что здесь происходило, было приключением и не более того. Капитан Смит это прекрасно понимал. Он прекрасно понимал и то, что за четыре года этой бесконечной и кровопролитной войны армия Британии растеряла достаточно много людского ресурса. Самые лучшие и достойные солдаты либо погибли за годы войны, либо были ранены и отправлены домой. Но продолжать войну было необходимо, а значит, было необходимо принимать всех, кто изъявит желание вступить в ряды вооруженных сил.
Поэтому сейчас, видя новобранцев, он испытывал некое разочарование. Не столько конкретно в них самих, сколько во всем нынешнем поколении. Так мало было среди этого молодняка по-настоящему хороших солдат и еще меньше достойных людей. Никакого уважения ни к солдатской форме, ни даже к флагу своей родины не было у многих из них. Поначалу это его удивляло и злило. Но со временем он стал привыкать к такому положению дел и за это злился на себя самого.
Поправив форму, капитан Смит направился к капралу. Когда он приблизился, его заметили солдаты и начали отдавать честь. Лысый капрал с сигаретой тоже заметил приближающегося капитана и медленно, нехотя, затянувшись сигаретой, встал с ящиков.
Подойдя к нему со всем близко, капитан Смит увидел, насколько тот был высокий и крепко сложенный, и почувствовал резкий и терпкий запах табака вперемешку с запахом пота. К его горлу подступила тошнота.
– Имя, капрал?
– Джордж Коул, – прохрипел капрал.
– Кто твой капитан?
– Э-э-эм-м, капитан Монро, – не сразу вспомнил Джордж.
– Ты идешь со мной. – Капитан Смит направился к палатке офицеров, где должен был быть капитан Монро.
Около палатки офицеров он приказал Джорджу ждать у входа, а сам зашел внутрь. Через несколько минут из палатки вышел солдат и позвал Джорджа внутрь.
В центре небольшой палатки был стол, на котором лежали карты и какие-то документы. За столом сидел капитан Монро – седовласый мужчина лет сорока с серьезным выражением лица. Он грозно смотрел на Джорджа, который встал перед столом. Капитан Смит стоял с руками, сложенными сзади. В дальнем углу палатки за столом поменьше сидел еще один солдат и что-то писал, не обращая внимания на происходящее.
– Капрал Коул, – басом прогремел капитан Монро, – вы хотите мне что-нибудь рассказать перед тем, как я начну задавать вопросы?
– Нет, сэр, – прохрипел Джордж.
– Уверены? – протянул капитан.
– Так точно, сэр.
– Против вас выдвинуты обвинения в очень серьезном деянии. – Капитан сделал паузу, изучая реакцию Джорджа. – Это очень серьезное дело. – специально повторил он. – Утверждают, что вы замечены в мародерстве.
Джордж, не шевелясь, смотрел куда-то в область стола. Не на капитана.
– Как-нибудь поясните ситуацию?
– Капитан Монро, сэр, я не понимаю, о чем идет речь, – озабоченно проговорил Джордж и сделал как можно более удивленное лицо.
– Тебя видели, как ты обшаривал тела убитых солдат, которых санитары относили в овраг. И как ты собирал их личные вещи. Если обвинения подтвердятся, тебя ждет суд и тюрьма в Англии.
– Сэр, это какая-то ошибка! Я действительно помогал санитарам относить тела погибших, но даю честное слово, что никаких вещей я себе не забирал.
Джордж чувствовал себя нелепо, пытаясь изобразить удивление и обиду. Он знал, что из него выходит плохой актер, и поэтому старался как можно более естественно изобразить эмоции. Капитаны видели его плохую игру. Они повидали достаточно, чтобы научиться различать, когда человек действительно говорит правду, а когда нагло врет.
– В таком случае нам придется тебя обыскать и осмотреть твои вещи в палатке.
– Как прикажете, сэр, – Джордж посмотрел на капитана Смита, – но говорю еще раз: это какая-то ошибка.
Капитан Смит прищурил глаза, он терпеть не мог лжецов.
– Сними куртку и выверни карманы брюк, – грозно проговорил капитан Монро.
Джордж повиновался. Карманы брюк оказались пустыми.
– Эрик, проверь куртку, – сказал Монро солдату, что сидел сзади. Тот оторвался от писанины и быстрым шагом подошел к Джорджу, взял куртку и демонстративно обыскал ее, проверив каждый карман. Из куртки он достал смятую пачку сигарет.
– Только сигареты, капитан, – отчитался солдат.
– Одевайся, – сказал он Джорджу. – Теперь пойдем взглянем на твои вещи.
Вчетвером, под предводительством капитана Монро они вышли из офицерской палатки и направились к натянутому тенту, что служил казармой для капралов его взвода. Зайдя внутрь, они пропустили вперед Джорджа, чтобы тот провел их к своей койке. Другие солдаты с любопытством следили за происходящим. Около каждой койки стояли ящики с написанными мелом фамилиями солдат. Джордж подошел к своему.
– Эрик, – позвал капитан Монро.
Солдат молча подошел к ящику, открыл его и начал выкладывать вещи из него на койку, пока Джордж, капитан Монро и капитан Смит наблюдали. Выложив все вещи, среди которых была одежда, бритва для бритья и посуда, помощник капитана Монро принялся осматривать и прощупывать койку.
– Ничего, сэр, – сказал Эрик и выпрямился около кровати в ожидании дальнейших указаний.
Капитан Монро и капитан Смит обменялись взглядами.
– Я же говорил, капитан Монро, это какая-то ошибка, – хрипел Джордж. – Вероятно, меня спутали с кем-то еще. Я ни в чем не виноват.
Тяжелым взглядом капитан Монро глядел на Джорджа.
– За мной, – скомандовал он, и все вчетвером вышли из палатки, оставив вещи Джорджа разложенными на кровати. Они вернулись в офицерскую палатку, откуда пришли.
– Капрал Коул, – начал Монро, – приношу свои извинения. Вероятно, произошла какая-то ошибка. – Он многозначительно посмотрел на капитана Смита. – Но, так или иначе, пусть это послужит уроком на будущее. Мародерства среди своих солдат, тем более кражу у убитых сослуживцев, я не потерплю. Вам все ясно?
– Так точно, сэр! – выпрямился Джордж.
– Свободен.
Джордж отдал честь и вышел из палатки. Монро сел за стол и тяжело вздохнул. Он потер глаза и совсем другим голосом обратился к Смиту:
– Либо он умело врет и уже перепрятал все награбленное в каком-нибудь тайнике, либо твой парень просто ошибся, Смит.
– Проклятье! – негромко выругался капитан Смит.
– В любом случае уже через несколько дней это станет твоей заботой. Мои взводы перейдут под твое командование, и вы выдвинитесь дальше. А я останусь укреплять линию обороны и обеспечивать снабжение. – Монро откинулся на спинку стула.
За последнее время все вымотались и устали, и капитан Монро не был исключением.
– Я разберусь с этим делом, – тихо проговорил Смит.
6
О бомбежке напоминали только оставшиеся воронки, все остальное было убрано и восстановлено. В лагере вновь закипела жизнь, как будто ничего не произошло. Из разных мест раздавалась негромкая музыка и смех. Люди приходили в себя. Жизнь продолжалась.
К вечеру прибыло еще несколько сотен солдат. Все молодые, только что из учебки. После ужина многие собирались в группы, курили, смелись и вспоминали прошедший день. Те, кто пережил дневной артиллерийский обстрел, рассказывали новоприбывшим истории, как им удалось избежать погибели, они чувствовали себя уже бывалыми вояками, хотя многие из них сами были на фронте всего пару дней. Прибывшие, раскрыв рты, внимали каждому слову.
Мэтью, Чарли, Скотт и Огаст присоединились к другим ребятам из своего взвода и сели на ящики около костра. Кто-то как раз травил байку, как он уворачивался от бомб, падающих прямо на него.
– Много новых лиц, – сказал Чарли. – Совсем юные, как будто еще вчера в школу ходили.
– На себя посмотри, старик Чарльз! – рассмеялся Огаст. – Сам-то из пеленок давно вырос? Мы не сильно дольше на фронте, чем они.
Чарли с ребятами улыбались.
– Слушай, тут день как месяц. Все так быстро меняется. Столько событий, что хватит на всю жизнь еще и внукам рассказывать.
– Чарли прав, – сказал Мэт. – Все очень быстро развивается. Мы должны помогать молодым, поделиться с ними хоть каким-то опытом. Пусть на один день мы тут дольше, чем они, но мы можем рассказать им что-то такое, что возможно спасет им жизнь. Это важно. Только так мы сможем победить – действуя сообща и помогая друг другу.
– Мэт, ты слишком благороден для всех нас, – засмеялся Огаст. – Как будто герой из книжки про отважных рыцарей. Вас, лордов, всех такими воспитывают?
– Стараются всех, – улыбнулся Мэт.
– Вот те на! А нам с братьями наш папаша все детство говорил, что надо жить только для себя и в интересах своей семьи, что другие сами должны о себе заботиться. Мол, на всех всего не хватит, и твоя задача – успеть урвать кусок, пока его не оттяпал кто-то половчее, – весело рассказал Скотт.
– И как успехи у твоего папаши? – поинтересовался Огаст.
– Ну… – протянул он. – Его недавно уволили с башмачной фабрики. Сейчас он безработный.
– То есть урвать свой кусок он все-таки не смог? Подвела его теория.
– Ну, как сказать… Перед уходом он успел унести с собой целый мешок новеньких ботинок.
– Ого! Получается, что теперь вся ваша семья обута до конца жизни?
– Если бы… – с досадой проговорил Скотт. – Когда папа забирал эти ботинки, он не посмотрел размеры. И вся обувь либо слишком маленького размера, либо чересчур большого. Никому из нашей семьи ничего не подходит.
Ребята дружно рассмеялись.
– В общем, лучше пока придерживаться идеи Мэта и помогать ближнему своему, – смеясь, сказал Огаст.
– К тому же, даже если теория Мэта и не сработает, то хотя бы можно говорить, что так поступают все лорды, – подметил Чарли и демонстративно выставил мизинец вперед.
Друзья закатились смехом.
– А все-таки действительно новеньких очень много, – просмеявшись, сказал Огаст.
– Скоро наступление, – качнул головой Мэт. – Мы копим силы для решающей атаки.
– Говорят, что на наши позиции должны прибыть танки. Для усиления наступления, – взволнованно сказал Чарли. – Вы представляете?! Танки! Вы когда-нибудь видели что-то подобное?
– Я как-то видел большой трактор, – спокойно ответил Скотт, не разделяющий волнения Чарли.
– Да что там твой трактор?! Танк – это же не просто техника. Это сложнейшая машина, созданная для разрушения! Военная мощь нашей страны! Представляете, какой он, должно быть, громадный и тяжелый. Говорят, что танкам вообще ничего не страшно! Можно стрелять в них из любых орудий, а им хоть бы что!
– Прям из любых? – с сомнением переспросил Скотт.
– Да! Немцы могут стрелять из своих винтовок сколько угодно, а ему все нипочем. У него настолько крепкая броня, что ему ничто не страшно. Ладно винтовки, даже из пулемета его не пробить!
– А как же артиллерия? Бомбы смогут пробить его броню? – не унимался Скотт.
Чарли замялся, размышляя над ответом.
– Не знаю. Может, артиллерия и сможет его остановить. Но все равно танк – это великое изобретение! У него есть и крупнокалиберные пушки и пулеметы. Есть щели, откуда могут стрелять те, кто внутри. Я слышал, что танку даже гранаты не страшны! А еще танк спокойно может проехать по любой поверхности, не обращая внимания на воронки и ухабы.
– Получается, что скоро во всех войнах будут участвовать только танки, – спросил Огаст, – раз они такие неубиваемые? Какой толк тогда в пехоте, раз она бессильна против танка и его брони с пушками?
– Получается, так! – воодушевленно согласился Чарли. – Представь, что это будут за сражения! Наверняка в будущих воинах в пехоте отпадет необходимость. Лучше тренировать танкистов, летчиком и тех, кто будет управлять военной техникой.
– И артиллеристов, чтоб их, – пробурчал Скотт.
– Вот бы нам повезло, и мы увидим танки живьем, особенно в действии. Как они будут подавлять врага и с легкостью уничтожать его позиции. Ради такого стоило идти на фронт! – взволнованно говорил Чарли с широко открытыми глазами.
Мэт сидел, слушал, как Чарли восторгается военными техническими достижениями, и думал, что увидеть своими глазами танк было бы действительно неплохо. Интересно, много ли внутри места? Сколько человек может поместиться внутри? А как они ходят по нужде, если вдруг приспичит?
От всех этих вопросов Мэта отвлек голос откуда-то издалека. Мэту показалось, что его кто-то зовет.
– Аллистер!
Мэт обернулся на оклик. Теперь он точно был уверен, что его кто-то зовет. Он не понимал, кто именно и откуда. Он встал и сделал несколько шагов в ту сторону, где, как ему показалось, его звали, прислушиваясь и вглядываясь в солдат. Кто это мог быть?
– Аллистер, неси сюда!
Мэт увидел его. Это был какой-то капрал в компании новоприбывших. Они сидели в кругу и веселились. Капрал смотрел в другую сторону от того места, где был Мэт. Он проследил за его взглядом. Звали явно не его. «Наверное, однофамилец, кто-то из новеньких», – подумал он. Мало ли, сколько людей с такой фамилией во всей Британии. Мэтью уже разворачивался, чтобы вернуться к своим, как вдруг он замер, словно все его тело парализовало.
Его ноги подкосились, став ватными, в глазах потемнело, его бросило в жар. Он чуть не потерял равновесие и не упал. Перед ним стоял его младший брат Колин.
Мэт не сразу пришел в себя, он не мог поверить своим глазам и сперва подумал, что обознался, приняв в сумерках кого-то похожего за своего брата. Но он быстро уверился в том, что перед ним именно Колин. Та же улыбка, та же походка. Что он здесь делает?
Колин прошел мимо, неся что-то в руках солдатам, что сидели в кругу.
– Колин, – попытался позвать его Мэт, но горло его резко пересохло, и ничего, кроме хриплого шепота, не получилось. Он прокашлялся и подошел ближе. Сердце сильно стучало. – Колин? – попытался он еще громче. На этот раз Колин его услышал. Он обернулся. Увидев Мэтью, он как будто не удивился, широко улыбнулся и с искренне счастливыми глазами подбежал к брату, сразу обняв его.
– Мэт! Я так рад тебя видеть! – прозвенел такой родной голос Колина.
Мэт обнял в ответ своего брата, до сих пор не понимая, что происходит. Это сон? Он спит? Откуда Колину тут взяться?
– Что? Что ты здесь делаешь? – еле выговорил Мэт.
– Я сбежал из дома за тобой! – с искренней улыбкой ответил Колин. – Представляешь! Я нашел тебя!
– Ты что?! – выкрикнул Мэт, слишком громко, сам не ожидая от себя такого.
– Я последовал за тобой, – ничуть не смутившись, продолжил Колин. – Через несколько дней после того, как ты ушел, я собрал вещи и тоже поехал в город записываться на фронт. Но не успел попасть в тот же взвод, так что меня записали в другой. Нас только сегодня сюда привезли, сразу после трех недель в учебном лагере.
Мэт взял под руку Колина и повел его в сторону. Он завел его за палатку, подальше от всех, так чтобы их никто не слышал.
– Так, а теперь по порядку. Как ты сбежал? Что ты сказал родителям? Что сказали родители?
– Сбежал ночью. Через несколько дней после тебя. Чтобы родители не сильно тревожились, после учебного лагеря и перед тем, как нас посадили на корабль из Британии, я отправил письмо домой. Там я все описал и просил, чтобы родители не переживали за нас. Вместе мы сможем защитить друг друга.
Колин улыбался и смотрел снизу вверх на любимого старшего брата.
– Что же ты наделал… – прошептал Мэт.
– Главное, что я тебя нашел! Честно сказать, думал, что это будет сложнее.
– Постой, а как тебя записали в призывном пункте, ты же еще не достиг призывного возраста! Тебе всего пятнадцать!
– Слушай, там такой случай приключился, – Колин понизил голос и заговорщицки продолжил: – В призывном пункте, когда я подавал документы, человек, который меня записывал, спросил мой возраст, ну, я и сказал, что мне пятнадцать. Он тогда посмотрел на меня и велел, чтоб я вышел из здания, вошел снова и сказал, что мне восемнадцать. Я так и сделал, и меня приняли. Больше про возраст меня никто не спрашивал. Представляешь? Из нашего взвода есть еще несколько ребят, кому тоже пятнадцать.
Мэт молча слушал брата.
– Скажи, а у вас в учебном лагере тоже тяжело было? У нас было что-то невероятное! Я так не уставал даже в походах, в которые мы с тобой ходили. Мне повезло, ребята все веселые и дружелюбные у нас во взводе! А у тебя как?
Мэт смотрел на Колина и слушал, как тот рассказывал про свой взвод, про то, как они сюда добирались, про то, как ему нравятся его товарищи. Мэт все это слушал, но перед глазами у него были родители. Он представлял, как сильно они сейчас, должно быть, переживают. Мэт не верил тому, что происходит. Неужели Колин не понимает, куда он попал и что он наделал?
– Колин, зачем ты пошел за мной? – наконец громко спросил Мэт.
– Как зачем? Не знаю, – замялся Колин. – Потому что ты пошел. Потому что ты мой брат. Мы все делаем вместе. Вот я и решил, что тебе тут нужна будет поддержка и помощь.
– За несколько часов до того, как ты прибыл, был мощный артиллерийский обстрел! Погибло очень много людей! Ты это понимаешь? – Мэт перешел на крик, он уже не мог сдерживать эмоции. Его охватило возмущение и злость.
– Да, нам уже рассказали ребята, – виновато промямлил Колин.
– Вам рассказали? Ах, вам уже рассказали! И как? Вам рассказали про оторванные руки и ноги, которые повсюду тут разбросало? Вам рассказали про лужи крови и изуродованные тела ребят твоего возраста?
Мэт кричал, его самого трясло от злости и от страха.
– О чем ты только думал! Что же ты натворил!
– Да не переживай ты так! Мы теперь вместе и позаботимся друг о друге, – робко ответил Колин, улыбаясь.
– Не переживать? Ты говоришь мне не переживать? Колин, ты еще не понял, куда ты попал! Тут война, люди гибли на этом самом месте, где мы с тобой стоим, понимаешь? Гибли! Все, их больше нет! Смерть! Это все реально! Это не какой-то развлекательный поход!
– Почему ты кричишь на меня? Ты первый сбежал из дома! Я пошел за тобой, чтобы защитить тебя. Потому что ты мой брат, и я тебя люблю.
– Защитить меня? Ты серьезно? Как ты сможешь меня защитить, если ты и ружья толком никогда не держал! Ты хоть представляешь, как сильно ты меня сейчас подставил! – не переставал кричать Мэт. – Мало того, что я сам могу погибнуть в любую минуту, так мне за тобой еще приглядывать теперь как няньке?
У Колина заслезились глаза. Он начал шмыгать носом.
– Ты хоть понимаешь, что ты наделал? – медленно проговорил Мэт уже более спокойно.
– Не злись, – сквозь слезы просопел Колин. – Я не хотел тебя подставлять. Прости меня. Я просто хотел быть рядом с тобой, помочь тебе. Вы с отцом тогда так поругались, наговорили друг другу всего. Я испугался, что никогда тебя больше не увижу! Поэтому я пошел за тобой. Мы же всегда все делаем вместе.
Колин плакал.
Мэт смотрел на него, и его переполняли противоречивые чувства. С одной стороны, он очень любил своего младшего брата и сам себе не хотел признаваться в том, что был рад видеть его, но, с другой стороны, он был очень зол, что Колин, не посоветовавшись с ним, поступил так опрометчиво и последовал за ним на фронт.
Он вдруг осознал, что именно он во всем виноват. Колин всегда повторял за ним и всегда искал его признания и одобрения. Почему он не подумал поговорить с ним перед тем, как сбежать из дома, и объяснить все? Объяснить, что этот поступок он хочет сделать именно один и именно по своей воле, что не следует идти за ним. Все из-за его эгоизма. Он тогда думал только о себе. Он даже не обратил внимания на младшего брата, хотя должен был догадаться о том, что тот может сделать.
Он обнял плачущего Колина и у него самого из глаз потекли слезы.
– Прости меня, Колин. Прости меня. Это все моя вина.
– Я просто хотел защитить тебя, – сквозь слезы проговаривал Колин. – Хотел, чтоб мы были вместе, как всегда.
– Я понимаю. Я очень это ценю. Правда, – улыбаясь, сказал Мэт, сильнее сжимая брата, так, как будто чем сильнее объятия, тем сильнее защита. – Завтра мы что-нибудь придумаем. Нужно вернуть тебя домой. Родители, наверное, места себе не находят.
– А как же ты?
– Я останусь.
– Я с тобой!
– Нет.
– Но почему? Почему тебе можно тут быть, а мне нельзя?
– Я сам принял это решение. Это был мой выбор. Я тут по своей воле.
– Так ведь и я тоже!
– Нет. Ты пошел за мной. Последовал моему дурному примеру. А я не додумался тебе все объяснить.
– Неправда! Это тоже мой выбор. Я сам могу решать за себя!
– Еще нет. Ты слишком юн.
– Не говори так! Ты говоришь как отец!
Мэт вдруг понял, что действительно начинает говорить и подыскивать аргументы как его отец в тот день, когда они ссорились.
– Не обижайся, но ты действительно еще слишком юн для всего этого. Ты попал сюда по ошибке. Тут слишком опасно.
– Без тебя я не уеду.
Мэт глубоко вдохнул. Он не хотел препираться с Колином сейчас. У него уже не было сил на это.
– Ладно. Поедем домой вместе. Завтра я поговорю с капитаном Смитом. Он у нас отличный мужик и достойный офицер. Я поговорю с ним, думаю, он все поймет, – сказал Мэт, глядя в глаза Колину, а сам думая, что отправит брата одного.
К тому же Колину всего пятнадцать лет, и он не достиг призывного возраста. Скорее всего, чтобы избежать шумихи и наказаний, они должны без проблем отправить его домой. А сам Мэт продолжит нести службу на благо своей страны. Продолжит воевать.
Они проговорили с Колином еще несколько часов, вспоминая отца, их друзей, школу и много чего еще. У обоих было такое чувство, что они не виделись несколько лет, так сильно они соскучились друг по другу. Они смеялись и шутили. Два брата на войне, совсем взрослые, без присмотра родителей.
Они не заметили, как все в лагере разошлись по своим палаткам спать. Изредка проходили часовые. Они попрощались и пошли каждый по своим взводам, договорившись, что завтра они сразу же пойдут к командованию объяснять ситуацию и проситься вернуть Колина домой.
Вернувшись к себе в казарму, Мэт как можно тише дошел до своей койки и лег, не раздеваясь. Он не мог уснуть, тревога за брата не давала ему покоя.
– Ты где был? – шепотом спросил Чарли с соседней койки.
– Встретил младшего брата, – так же шепотом ответил Мэт.
– Брата? В смысле своего родного брата?
– Да.
– Мне казалось, ты говорил, что ему совсем мало лет еще.
– Так и есть. Пятнадцать.
– Пятнадцать? Как он попал сюда? Что он вообще здесь делает?
– Он сбежал из дома вслед за мной. И записался на фронт. Представляешь?
– Дела… – протянул Чарли. – И что ты собираешься делать?
– Завтра пойду к капитану, расскажу, что произошла ошибка, и попрошу, чтобы его отправили домой.
– Думаешь, капитан послушает тебя?
– Надеюсь.
– Наш капитан – толковый человек, может, что-нибудь придумает.
– Угу, – промычал Мэт, засыпая.
Несмотря на волнение за младшего брата, он не мог сопротивляться всей усталости, накопившейся за этот бесконечный день. Его глаза моргали все медленнее, и в конце концов он уснул.