15
Мэтью видел глаза. Голубые глаза молодого немецкого парня, который испуганно смотрел на него. Мэт сидел на коленях и держал за руки немца, прижимая их к его животу. Сквозь их пальцы не переставая сочилась кровь.
Мэт сильнее прижимал ладони парня к ране, но чем сильнее он прижимал их, тем сильнее текла кровь. Немец ничего не говорил, только тяжело дышал и умоляюще смотрел на Мэта, как бы прося о чем-то.
– Нет, нет, нет! – кричал Мэт от страха.
Он не знал, как ему помочь. Если расцепить руки, то он изойдет кровью и точно умрет. Поэтому ни в коем случае нельзя убирать руки с раны.
– Я не хотел убивать тебя! Слышишь? Ты слышишь меня? Я не хотел убивать тебя!
Но парень никак не реагировал. Он продолжал смотреть на него.
– Я сейчас что-нибудь придумаю! Я тебя спасу! – кричал Мэт, не понимая, что ему сейчас делать.
Он не может отпустить его, иначе он истечет кровью и умрет, но и оставаться так тоже нельзя, нужно что-то делать. Драгоценное время уходит, а он еще не придумал, что ему делать. Как спасти этого парня.
От безысходности и страха Мэт начал паниковать. Что же делать?
– Это ты виноват! – вдруг громом раздалось за спиной Мэтью, так что он вздрогнул.
Он быстро повернулся. Никого. По шее и спине побежал холодок. Голос был прямо за его спиной, он даже почувствовал дуновение.
– Эй! – крикнул Мэт, не переставал сжимать рук умирающего немца. – Помогите! Слышите? Помогите! Нужна помощь!
Но никакого ответа он не услышал. Только ритмичное тяжелое дыхание парня.
– Это все твоя вина! – опять громом раздалось за спиной.
Голос был знаком Мэту, но он никак не мог сообразить, где его слышал.
– Да кто это?! Эй, помогите мне! Нужна помощь! – кричал Мэт.
Он крутил головой, чтобы увидеть того, кто говорил с ним, но никого не видел.
Да что же это творится?! Немец задергался и закашлял. Кровь брызгала из его рта при каждом кашле, пачкая его самого и Мэтью.
– Нет! Я спасу тебя! Стой! Слышишь?! Я не дам тебе умереть! – кричал он, сильнее сжимая руки.
– Никогда тебе этого не прощу! – опять громом сотрясло комнату. На этот раз Мэт понял, чей это голос. Он давно не слышал его и уже начал забывать, поэтому не сразу вспомнил, кто это. Это был голос его отца.
Он оглянулся еще раз. Это был не тот дом с красной дверью во французской деревне. Нет. Это было другое, очень знакомое Мэту место. Гостиная его дома, где он жил.
– Пап! Помоги! На помощь! – кричал Мэт, мотая головой, стараясь увидеть хоть кого-нибудь. – Принеси аптечку! Вызови доктора! Пожалуйста! Тут человек умирает! Пожалуйста, помоги!
Но ответа не было. Мэт продолжал оглядываться, чувствуя кровь, струящуюся сквозь пальцы.
– Мэт, помоги, – раздался хрипящий шепот, от которого Мэту стало страшнее, чем от крика отца. – Помоги мне.
Он повернулся к немцу, и его сковал ужас. На месте парня, руки которого сжимал Мэт, был Колин. У него текла кровь изо рта и раны.
– Колин! – Мэт не мог поверить своим глазам. – Колин, нет!
– Мэт, помоги мне. Пожалуйста.
Глаза Колина были в слезах. Мэта охватила паника.
– Господи! Колин, держись!
– Пожалуйста… – прохрипел Колин.
– Отец! Отец! – кричал Мэт. – Пожалуйста, помоги! Колину нужна помощь! Прошу тебя, отец. Помоги!
– Это ты виноват! Это все твоя вина! Никогда тебе этого не прощу! – громом разносилось по комнате. Вся гостиная затряслась, как при землетрясении. Колин забился в конвульсиях, густая красная кровь потекла из его рта сильнее, его всего трясло, как вдруг голова Колина упала на грудь. Кровь заливала его форму.
– Нет! Колин! Нет! – кричал Мэт. – Колин, нет! Пожалуйста!
Мэт кричал что есть силы, смотря на свои окровавленные руки, надрывая связки. Как вдруг он открыл глаза.
– Да какого черта?! Дайте поспать наконец! – раздавались со всех сторон недовольные заспанные голоса.
Сердце Мэта билось, словно хотело вырваться из груди. Ему нечем было дышать.
16
Выйдя из казармы на свежий воздух, Мэт остановился и глубоко дышал прохладной ночной свежестью. Он жадно вдыхал бодрящий воздух, пытаясь прийти в себя и отогнать этот кошмар. Дождя уже не было.
На улице стояла тишина. Мэт начал дрожать. Он посмотрел на свои трясущиеся руки. Чистые, крови нет. Еще раз глубоко вздохнув, он осмотрелся. Никого не было. Часовые вдалеке о чем-то негромко переговаривались.
Поежившись, он решил пройтись немного, чтобы окончательно развеяться. Все эти мысли сведут его с ума и погубят быстрее, чем вражеская пуля, думал он. Надо взять себя в руки и не раскисать. Сейчас самое главное – делать все, зависящее от него самого. Не давать переживаниям взять контроль над ним.
Мэтью увереннее зашагал по ночной прохладе. Заметив какое-то движение около штаба, он присмотрелся повнимательнее. Капрал – помощник капитана Маккормака – вышел из дома и направился в сторону казармы. Мэт остановился, наблюдая за быстро шедшим мимо него адъютантом.
Проходя мимо стоявшего неподвижно Мэта, капрал, заметив его, подпрыгнул от неожиданности.
– Господи Боже! – воскликнул молодой солдат.
– Прошу прощения, – смутился Мэт. – Не хотел напугать вас.
– Это моя вина, не смотрю по сторонам. Аллистер? Я прав?
– Так точно.
– Как раз вас я и ищу. Вас и еще одного капрала по фамилии… – Капрал залез рукой в карман брюк и достал небольшой листок. – И капрала Коула. Знаете такого?
– К сожалению, да, – пробормотал Мэт.
– Простите?
– Знаю, но не знаю, где он сейчас находится.
– Ничего, поищу в казарме.
– Простите, а по какому поводу меня разыскивают?
– Капитан Маккормак вызывает вас двоих, он лично хочет все прояснить.
– Нас двоих? Но зачем?
– Не могу сказать.
«Может, это по поводу того полицейского запроса, о котором говорил капитан Смит?»
– Капитан ожидает вас у себя. А я сейчас пойду за капралом Коулом.
Мэт кивнул и направился в сторону штаба.
Постучав, он открыл дверь и вошел внутрь. Капитан Маккормак сидел за столом, все так же в расстегнутой рубашке, но с уже обновленной повязкой. Доктора Мэт не заметил.
– Аллистер! Проходи.
– Слушаюсь, сэр.
Капитан обратил внимание на то, как Мэт рассматривает его раны и повязки.
– Поганые немцы застали меня врасплох. Больше такого не повторится, – капитан хитро улыбнулся. – А теперь поганые доктора хотят сбагрить меня в госпиталь. Но сейчас этого никак нельзя допустить. Мы почти закончили эту войну. Сейчас не время отдыхать, нужно собрать все оставшиеся силы и ударить по врагу!
Он стукнул кулаком по столу.
– Конечно, потом еще много что предстоит сделать, но отдыхать сейчас точно не время.
– Понимаю, сэр.
– Именно поэтому я вызвал тебя и капрала Коула.
Он посмотрел за спину Мэтью. Как раз вошли его помощник и Джордж. Коул был заспан, не понимал, что происходит и зачем его привели. Смотрел на всех подозрительным взглядом.
– Итак! – начал капитан. – Капралы, я позвал вас двоих, потому что есть одно очень важное дело.
Мэт взглянул на Джорджа. Тот весь напрягся, переступая с ноги на ногу.
– Этот городишко разделен на две части небольшой рекой. Мы с вами находимся на одной его части, вот здесь, – он указал на карту города, лежавшую на столе. – Другая часть города покинута жителями и заброшена. Завтра нам предстоит пересечь реку и выдвинуться дальше на восток. К нашему счастью, немцы успели разрушить не все мосты, соединяющие обе стороны. Один все-таки остался. Вот по нему мы и перейдем реку и пройдем через город дальше.
Капитан сделал паузу, осматривая карту.
– Наша разведка доложила, что немцев в той части города нет. Но мы не можем рисковать, потому как завтрашний день действительно очень важен. Так что перед тем как выдвигаться, мы должны быть уверены, что поганые немцы не оставили нам никаких сюрпризов на той стороне.
Капитан ткнул пальцем в карту.
– На том берегу находится колокольня. По всей видимости, самое высокое строение в городе. Очень удобная позиция, чтобы отследить какое-нибудь активность.
Он посмотрел на капралов.
– Итак! Ваша задача – тихо перебраться на другую сторону. Незаметно добраться до колокольни, осмотреть там все, если все чисто, занять позицию на самом верху, к утру, если все спокойно, вернуться в лагерь и доложить командованию. Если же заметите какое-то движение или странную активность, то один из вас останется в башне для слежки. Другой же вернется тайком в лагерь и доложит обстановку.
Мэт переглянулся с Джорджем. Тот злобно ухмыльнулся, скривив лицо.
– У меня полно ребят, которые могут справиться с этим заданием, но только вам двоим я могу полностью доверять. Ваши капитаны были хорошего мнения о каждом из вас, а я лично видел вас двоих в деле и готов поручиться за вас. Поэтому мой выбор очевиден. Отправляетесь вдвоем через пятнадцать минут. Мой помощник отведет вас на склад, где вы возьмете все, что вам надо, – он кивком указал на молодого капрала. – Вопросы?
– Нет, сэр! – выпалил Джордж.
– Вот и отлично! Это я и хотел услышать, парни! Свободны!
Выйдя из штаба, они молча пошли вслед за молодым солдатом в сторону склада. Друг другу они не сказали ни слова. Джордж уверенно шел на пару шагов впереди.
«Значит, капитан Смит не успел ничего рассказать Маккормаку про полицейский запрос», – думал Мэтью. Командование не знает, что Джордж – беглый преступник. Никто этого не знает, кроме Мэта. Что же теперь делать? Может, стоит под каким-нибудь предлогом вернуться к капитану и рассказать все, что ему известно, и все, о чем они договорились с капитаном Смитом? Но как теперь это сделать? Джордж не оставит его, да и вряд ли Маккормак просто так поверит в такую историю, особенно после похвалы заслуг Джорджа.
Мэт чувствовал свое бессилие. Раньше его это разозлило бы, и он бы точно не проигнорировал бы ситуацию, но сейчас, после всего того, что он пережил, у него просто не было сил злиться и желания что-нибудь предпринимать.
«Как же все-таки везет этому преступнику, этому подонку Джорджу!» – удивлялся про себя Мэт. Сначала он успел перепрятать награбленное, потом едва не выдал себя, когда рассказал одному капралу, которого позже нашли повешенным. Теперь вот полицейский запрос, о котором никто не знает, кроме Мэта. Будто какие-то силы помогают Джорджу выходить сухим из таких ситуаций. Мэтью повертел головой.
Сначала его шокировало и испугало то, что их двоих отправили на одно задание. Хотя неудивительно. Сам Мэт показал себя хорошим стрелком, а слава Джорджа, как смелого и кровожадного воина, шла впереди него. Мэт не знал, чего именно ожидать от такого, как Джордж. Все-таки он преступник и мог выкинуть любой фокус. Нужно быть наготове. «Будь что будет», – думал Мэт.
На складе их ждало обмундирование, оружие, патроны. Они взяли себе то, что посчитали нужным. Каждый по винтовке с патронами, Джордж взял пистолет, а Мэт прицепил к поясу нож.
Мэт посматривал на Джорджа, пока они собирались. Тот двигался быстро и уверенно. Мэт вспомнил, с каким удовольствием Джордж слушал инструктаж капитана Маккормака. Ему наверняка льстило то, что его заслуги не остались незамеченными. Вполне возможно, Джордж радовался, что наконец-то смог применить свои ужасные навыки на практике, да еще и там, где за них его будут хвалить.
Собираясь, они не сказали друг другу ни слова. Джордж всего один раз взглянул на Мэта и ухмыльнулся ему своей звериной улыбкой, не сулящей ничего хорошего.
Мэт решил, что будет действовать по обстоятельствам. Ему уже было все равно, что с ним случится.
17
Выйдя из лагеря, Мэтью и Джордж пошли через заброшенный полуразрушенный ночной город в сторону реки. Было полнолуние, и белый холодный свет луны хорошо освещал мрачные пустые улицы.
Джордж шел впереди быстрым шагом. Мэт специально отстал и шагал немного позади. Если в штабе и на складе Мэт не чувствовал ничего, то сейчас он боялся. Не задания, не того, что они могут встретить немцев и, возможно, будет бой. Это все уже не имело абсолютно никакого значения для него. Он боялся Джорджа. Тот был хладнокровно спокоен и уверен. Мэт прекрасно понимал, что после всего того, что было, Джордж не упустит шанса убить Мэтью. Он гадал, в какой именно момент Джордж нападет на него. Сразу за мостом, в церкви или где-нибудь еще? И каким именно будет нападение – удар ножом, выстрел в спину? Он столкнет его с колокольни или задушит? Может, он захочет поиздеваться над ним, перед тем как убить? Уверен Мэт был только в одном: в честном поединке у него не будет и шанса против здоровяка Джорджа, который физически был значительно крупнее и сильнее его и к тому же уже хладнокровно убивал еще до призыва в армию, а здесь он только отточил свои навыки.
Сейчас Мэтью смотрел на Джорджа не как на сослуживца или военного. Он смотрел на него как на закоренелого преступника, который чувствовал в Мэте заклятого врага. Мэт смотрел на идущего впереди Джорджа и думал о том, что тот, как палач, ведет его на казнь. Скорее всего, Джордж представлял себе сейчас то же самое. От этих мыслей у Мэтью задрожали руки, а ноги стали будто ватные и подкашивались. Его затошнило. «Так, – сказал он себе, – успокойся». Он сделал глубокий вдох и сильнее сжал винтовку так, что его пальцы побелели. Нужно быть начеку.
Так они прошли с десяток пустых кварталов, пока не вышли к мосту из каменной кладки. Джордж остановился перед мостом, дожидаясь Мэта. Когда они поравнялись, он молча указал на возвышающуюся вдали над крышами города башню колокольни с крестом на самом верху. До нее было не меньше двух километров. Джордж посмотрел на Мэта.
– Наша цель, – негромко проговорил он. – За мостом двигаемся тихо, я иду впереди, ты прикрываешь. Смотри по крышам и не зевай. Не хватало, чтоб нас из-за тебя застали врасплох какие-то недобитые немцы.
– Понял, – ответил Мэт.
Джордж пошел вперед, подняв винтовку перед собой, аккуратно ступая, стараясь не издавать лишних звуков. Все его движения и походка походили на движения какого-то хищного зверя, который крадется за своей жертвой перед тем, как напасть. Вот только жертва его шла позади него и прикрывала его тыл.
Мэт ощущал звериную натуру Джорджа, его животную тягу к насилию и разрушению. Война оказалась для него идеальной средой обитания, в которой он мог не скрывать монстра, сидящего внутри.
Война вообще любила таких людей, они были ей нужны. Было очевидно, что Джордж любит насилие и любит убивать. И война с удовольствием предоставляла ему все необходимое для этого: и снаряжение, и оружие, и даже жертв. Ему было абсолютно плевать на причины войны, плевать на то, кто с кем воюет и за что именно, на флаги, на политику и на религию. Скорее всего, он даже не хотел подниматься по карьерной лестнице и получать высокие звания, так как это отдалило бы его от полей сражений, где он вдоволь кормил своего внутреннего, вечно голодного до крови зверя.
Все, что ему и таким, как он, было нужно, – это оружие в руках и приказ убивать врагов. И больше ничего. А больше ничего он и не умел, и не хотел. До фронта Джордж был уголовником, отбросом общества, которого это самое общество с радостью видело бы на виселице или за решеткой. Но здесь, на фронте Джордж был солдатом, настоящим героем, который принесет победу своей стране, безжалостно убивая других людей. Джордж был самим воплощением войны. Безжалостный, жестокий и беспринципный. Он сметал все на своем пути, оставляя после себя смерть и разрушение.
Мэт не мог отрицать очевидную мысль, что такие люди нужны армии, а следовательно, и стране. Иногда для блага общества необходимо делать вещи, на которые многие люди не согласятся, делать такие вещи, на которые многие и не способны. Делать страшные вещи, чтобы люди в своей стране спокойно жили и растили детей. Такие люди, как Джордж, как раз то, что надо для таких дел. «Такие люди… – думал Мэтью, – но не Джордж. Его место в тюрьме, и никак иначе».
До фронта Джордж никогда бы не устроился на хорошую работу, а на той, которую смог бы найти, он вкалывал бы круглые сутки, чтобы только заработать на хлеб, лишь бы не умереть от голода. Но в армии страна платила ему столько, сколько в Англии люди зарабатывают на престижных работах, предварительно потратив несколько лет на получение образования. Страна одевала Джорджа, хорошо кормила его, следила, чтобы он не заболел. В армии ему даже не на что было тратить деньги, все, что ему было необходимо, и даже больше, он получал бесплатно. Мэт с интересом подметил, что, будучи на родине, Джордж грабил людей, а сейчас, когда он на фронте, те люди сами платили Джорджу, оплачивая налоги, чтобы он воевал за них.
Безусловно, армия и эта чертова война – лучшее, что случалось с Джорджем. И Мэт прекрасно понимал, что Джордж не собирается просто так с этим расставаться и отправляться в тюрьму, что он сделает все возможное, чтобы выжить и остаться в этой новой среде обитания, в которой он чувствует себя как рыба в воде.
Мэт шел следом, подняв винтовку и всматриваясь в каждый темный закоулок, еле освещенный лунным светом. Он старался не упустить из поля зрения Джорджа, который шел шагах в двадцати впереди, при этом поглядывал на крыши и в разбитые окна заброшенных домов, пытаясь уловить какое-нибудь движение. Стояла такая тишина, что единственным, что слышал Мэтью, было его дыхание и стук собственного сердца, которое готово было вырваться из груди от напряжения.
По пути они никого не встретили. Не было ни одного намека, что здесь кто-то обитает или даже прячется. Эта часть города будто вымерла. Такая атмосфера еще больше пугала Мэта. Он попытался представить, как по этим улицам когда-то ходили люди, играли дети, может быть, где-то звучала музыка, в окнах горел свет, кто-то ругался, а кто-то смеялся. За каждым окном была своя отдельная жизнь, отдельная неповторимая история со своими страстями и радостями. Но сейчас он видел умерший город с пустыми полуразрушенными домами, которые только отдаленно напоминали о былой жизни. Война разрушила все это, стерла все истории и страсти, оставив после себя только разруху, страдания и пустоту.
Эти люди ни в чем не были виноваты, по крайней мере, не настолько, чтобы испытать подобный кошмар. Какой в этом всем смысл, если страдают обычные, ни в чем не повинные люди? Люди, которые тут жили, старались прокормить свои семьи, вырастить детей и просто быть счастливыми. Они не хотели отбирать дома у людей из соседней страны и тем более не хотели двигать границы государств. Этого хотели другие, те, кто развязал эту войну и все войны до этой.
Сейчас Мэт отчетливо это понимал, он видел изнанку войны, то, о чем не пишут в газетах и призывных листовках. Там не пишут о диких страданиях и невосполнимых потерях, об оторванных руках и ногах, о плачущих маленьких детях, родителей которых убило взрывом бомб, там всего этого нет. Вместо этого там красиво написанные призывы и слоганы, взывающие к патриотизму и чувству долга людей.
Мэт смотрел на заброшенный ночной город и не мог поверить, что совсем недавно он хотел оказаться здесь, на этой войне. Он даже не смог сейчас вспомнить, о чем тогда думал и что представлял себе, когда сбегал из дома и записывался в добровольцы. Все пережитое и увиденное за последнее время стерло его память. Он вспоминал себя прежнего и видел совершенно другого человека. Все пережитые им события так сильно повлияли на него, что сейчас он не верил, что когда-то мог поддерживать политику войны и даже и желать ее. Ему стало так стыдно за себя прежнего, что он готов был провалиться сквозь землю.
Война – это ад. И больше во всем этом он не собирался принимать участие. Он не будет способствовать распространению страданий и смертей. Не будет убивать. Больше не будет. Если переживет сегодняшнюю ночь.
Башня колокольни была все ближе и ближе, когда наконец, пробираясь через узкие улочки, они вышли на небольшую площадь, на которой стояла старая каменная церковь. Они остановились за углом здания, аккуратно выглядывая, чтобы осмотреться.
– Вот наша цель, – шепотом сказал Джордж. – План такой: я проберусь через площадь к церкви. Если в башне или где-то на крыше засел снайпер, то он начнет в меня палить, тут-то ты его и подстрелишь. Если все спокойно, я подам тебе знак, и ты побежишь к церкви. Все понял?
– Ты приманка? – спросил Мэт. Он не поверил, что Джордж, рискуя жизнью, пойдет первым.
– Ты вроде как лучше стреляешь, поэтому будешь меня прикрывать, – спокойно ответил Джордж. – И смотри в оба, я не собираюсь ловить пулю из-за твоей невнимательности.
Мэт был обескуражен. Он думал, что именно его Джордж пошлет подставляться под пули. Неужели в нем все-таки проснулось что-то человеческое? Или это был холодный расчет, ведь Мэтью действительно стрелял лучше многих и именно этим хотел воспользоваться Джордж, чтобы спасти свою шкуру?
– Так ты все понял или нет? – буркнул Джордж.
– Все понял, – ответил Мэт. – Можешь на меня рассчитывать.
– Увидим.
Джордж еще раз выглянул из-за угла и осмотрел крыши домов, освещенных лунным светом. Мэт поднял винтовку и, целясь в ту же сторону, тихо сказал:
– Я готов.
Джордж, согнувшись, побежал через площадь в сторону церкви. Никакого движения Мэт не заметил. Добежав до места, Джордж прижался спиной к стене и рукой помахал Мэту, давая знак, чтобы тот бежал к нему. Мэтью пригнулся и быстро побежал через площадь, видя, как Джордж целится по крышам. Добежав до церкви, он тихо подкрался к Джорджу, переводя дыхание.
– Вроде тихо, – прошептал Джордж, осматривая крыши. – В церкви не шуми. Быстро осматриваем все внутри и поднимаемся в башню.
Главный вход в церковь был открыт. Тихо ступая, они прошли через высокие открытые деревянные двери и оказались в большом темном зале. Лунный свет пробивался через выбитые окна и разбитые цветные витражи, немного освещая пространство, но его все равно было недостаточно, чтобы разглядеть что-то в противоположной стороне зала. Скамейки, обычно расставленные ровными рядами, сейчас были навалены в небольшие горки вместе с какими-то камнями и мусором, скорее всего, здесь было что-то вроде лагеря для пострадавших. Всюду на полу были разбросаны вещи, одеяла, чемоданы и кое-какая одежда. Проходя через зал, они осматривали все это, аккуратно ступая, смотря под ноги, стараясь ничего не задеть. Все было в пыли.
В дальнем конце зала прямо под большим распятием стоял алтарь. Медленно и аккуратно, стараясь не издавать звуков, они дошли до него, осмотрелись, справа от алтаря была приоткрытая массивная деревянная дверь.
– Скорее всего, ведет на второй этаж и там в башню, – шепотом сказал Мэт.
– Проверим, – отозвался Джордж, идя в направлении двери и держа винтовку наготове.
Он приоткрыл дверь и заглянул внутрь.
– Ни черта не видно, доставай фонарик, – сказал он Мэту, вынимая свой. – Я пойду первый.
Джордж скрылся в темноте за дверью. Мэт достал фонарь и, включив его, последовал за ним. За дверью оказалась узкая каменная винтовая лестница, ведущая наверх. Мэт светил перед собой фонариком, медленно поднимаясь по ступенькам. Подъем был очень крутым. «Двоим тут точно не разойтись», – подумал Мэт. Поднимаясь, он чувствовал сырость каменных стен.
Выйдя из коридора, он попал в большую комнату, похожую на кабинет. Тут тоже был бардак и все разбросано, вся мебель перевернута. На полу лежали бумаги, книги и какие-то вещи. Он осветил помещение, Джорджа в комнате не было. В конце комнаты была деревянная вертикальная лестница, ведущая в башню. Должно быть, Джордж поднялся по ней. Мэтью подошел к лестнице и фонарем посветил вверх. Ничего не видно. Он попытался прислушаться, но стояла гробовая тишина. «Ладно, – подумал он, пряча фонарь и убирая винтовку за спину, – проверим, что там». Он полез наверх, деревянная лестница скрипела под его ногами. «Главное – не сломать лестницу, это, кажется, единственный путь в башню», – думал он, карабкаясь. Так в полной темноте он поднялся метров на десять по узкому пыльному тоннелю вверх, пока не уперся в деревянный люк. Обхватив лестницу одной рукой, второй он открыл люк, тот легко поддался и со скрипом открылся.
Даже учитывая, что на улице стояла ночь, Мэт немного прищурил глаза от лунного света, освещающего все вокруг. Он очутился на самом верху башни, под крышей которой висел достаточно большой колокол. Вся площадка на башне была не больше четырех квадратных метров. Только выпрямившись, Мэт ощутил внушительные габариты колокола, который занимал большую часть пространства. Помещение не имело стен, только парапет, доходивший Мэту до пояса, и колонны по углам, на которых держалась крыша с колоколом. «Странно», – подумал Мэт, не увидев Джорджа. «Должно быть, он все-таки остался внизу и осматривает церковь», – подумал Мэт.
Он вдохнул свежий ночной воздух и огляделся. Перед ним простирались крыши домов городка, а за ними поля и леса. Башня колокольни, на которой он сейчас стоял, действительно была самой высокой точкой в городе, а значит, очень выгодным стратегическим местом. Все улицы, конечно, не просматриваются, особенно ночью, но свет от фонариков разглядеть было можно.
Глаза Мэтью только начали привыкать к темноте. Всматриваясь в улицы города, когда он подпрыгнул от резкого звука.
– Кажется, все тихо, – после долгой тишины эти слова прозвучали как выстрел.
Мэт резко обернулся и прижался спиной к парапету. Джордж сидел в дальнем углу ниже уровня парапета в темноте, поэтому-то Мэт его не заметил.
– Черт, ты меня напугал! – переводя дыхание, выдохнул Мэт. – Я думал, ты внизу проверяешь помещения.
– Там никого нет, – спокойно ответил Джордж.
Теперь Мэт мог его разглядеть. Тот достал сигарету, чиркнул спичкой о пол и закурил. Его страшное лицо на миг осветилось огнем. Сердце Мэта бешено билось, он не мог прийти в себя от испуга. Он присел на пол, оперевшись спиной на парапет, напротив Джорджа. Его руки дрожали.
– Ты бы не курил сейчас, – дрожащим голосом проговорил Мэт. – Такая темная ночь, нас легко заметить.
Он молча отругал себя за свой голос, который предательски выдавал его страх. У него пересохло во рту. В ответ Джордж выпустил кольцо дыма. Мэт чувствовал, как тот в темноте пристально на него смотрит, словно зверь в засаде, высматривающий свою добычу.
– Успокойся, – медленно проговорил Джордж, затягиваясь сигаретой. – Здесь нам паника не нужна.тона спокойствия Мэта всего бросило в дрожь. Он не знал, что сказать. Джордж продолжал, не торопясь, курить, пристально смотря на Мэта.
«О чем он сейчас думает? Скорее всего, представляет, как будет меня убивать, – думал он. – Надо быть начеку. От него можно ожидать чего угодно и в любой момент. А что если напасть первым? Ну уж нет», – он сразу отбросил эту идею. Во-первых, если нападать, то нужно бить наверняка или стрелять, Джордж не из тех, кто даст второй шанс. А если что-то пойдет не так, то Мэту тогда точно несдобровать. В таком случае придется стрелять в спину, чтоб наверняка сразить его. Но Мэт понимал: он не такой человек, чтобы бить в спину. Даже в такой ситуации. Даже Джорджа. Он просто не сможет это сделать, это и было во-вторых.
Придется действовать по ситуации. Главное – продержаться до утра, до прихода войск. Мэт глубоко вздохнул. Трезвая оценка ситуации, даже такой безвыходной, успокоила его и придала немного уверенности.
– Я буду отсюда наблюдать за городом, – как можно увереннее сказал Мэт, вставая на ноги. – Если кого-то увижу, дам тебе сигнал. – Он достал бинокль из чехла на ремне.
– Как скажешь, – проговорил Джордж, погасив бычок сигареты о пол. Он встал и подошел к люку. – Я пойду еще раз все осмотрю внизу.
– Хорошо. – Мэт поднял бинокль и начал смотреть сквозь него на темно-серый город, залитый лунным светом.
Он услышал, как открывается люк, и Джордж, кряхтя, начал спускаться по лестнице.
Город был пуст. Единственным движением было движение летящих по ветру бумаг и каких-то листовок. Мэт осматривал улицу за улицей так далеко, куда мог вглядеться.
Чувство тревоги не покидало его. Джордж точно что-то задумал, таким спокойным Мэт его не видел. Но что? Может, прямо сейчас он внизу подпиливает деревянную лестницу, чтобы Мэт упал и сломал себе шею, или делает растяжку с гранатой среди разбросанных вещей, чтобы подстроить все как несчастный случай. От этих мыслей холодный страх начал шевелиться в груди. Или это ветер обдувает его? Он не мог сосредоточиться на своих ощущениях. Мысли крутились в голове.
Может, надо поговорить с ним? Как нормальные цивилизованные люди. Раз и навсегда решить все вопросы. А что? Неплохая мысль. Понятно, что у Джорджа есть, скажем так, претензии, но, вероятно, Мэт сможет вразумить его. Может, предложить ему денег? Джордж ведь был преступником, и все, что он делал, было из-за денег, наверняка они ему нужны. Господи, какие деньги? Мэтью помотал головой. «Может, ты его еще в ресторан сводишь?!» – разозлился он на себя. При этом он чувствовал, что правильное решение где-то совсем рядом. Да, надо поговорить с ним. Он ничего не теряет, а так хотя бы станет ясно, в каком направлении все дальше будет развиваться. Как говорил его отец, если что-то должно неизбежно произойти, то иногда лучшее решение – ускорить это.
Он потерял счет времени, не засек, сколько уже так стоял в башне, смотря в бинокль и рассуждая сам с собой. Десять минут? Двадцать? Да, где-то двадцать минут, может, дольше. Этого времени вполне хватило бы, чтобы осмотреть все внизу и вернуться. Странно, что Джорджа еще нет. Наверное, следует спуститься и посмотреть, что там, может, он что-то нашел.
Мэт опустил бинокль и уже начал убирать его в чехол, как вдруг все его тело пронзил холодный ужас. Винтовка. Ее не было. Он осмотрелся. Когда в последний раз он держал ее в руках? Внизу в холле, затем в узком коридоре. А дальше? Поднимался по деревянной лестнице с ней или без нее? С ней, точно, с ней. Он обошел башню вокруг, всматриваясь в темные углы, может, она упала на пол и ее просто не видно в темноте? Но нет, винтовки действительно нигде не было. Мог Джордж прихватить ее с собой, когда спускался? Мэт смотрел на закрытый люк, по его спине и шее пробежал холод. Он знал ответ на этот вопрос.
Кроме ножа, никакого оружия у Мэта больше не было. Джордж все продумал, он понимает, что с оружием у Мэтью больше шансов против него.
– Вот черт! – в голос выругался Мэт.
И что теперь делать? Ждать здесь. Но сколько? До утра. Можно остаться и продолжать наблюдение. Джордж явно устроил засаду внизу и только и ждет, когда Мэт спустится, чтобы подстрелить его. Ну уж нет. Он не окажет ему такой услуги. Если Джордж хочет сразиться, пусть поднимается сюда и дерется как мужчина, а не прячется в темноте как трус.
Мэт расправил плечи. Он проверил, на месте ли нож, тот был на поясе. Отлично, хоть он и не очень хорошо владел им, но это лучше, чем ничего. Может, стоит как-то закрыть этот люк, забаррикадировать его? Но в башне ничего не было. Замок в люке тоже отсутствовал.