Корректор. Книга четвертая. Река меж зеленых холмов

– Что? – резко спросила она, вытирая пот со лба запястьем испачканной в жире руки. – Я занята, если ты не заметил.

– Я тоже, – хладнокровно парировал хранитель поместья. – И не меньше тебя. А станешь ругаться – не поцелую на ночь. Вот тебе новенькая. Из Граша, зовут Карха, горничная, сегодня первый день в поместье. Приспособь к делу, куда сумеешь. Есть вопросы?

– Ага, – девица задорно тряхнула головой. – С чего ты решил, что я себя позволю на ночь поцеловать? Я, между прочим, женщина замужняя и порядочная. Я вообще мужу пожалуюсь, и он с тобой в кабак не пойдет.

– Никакого уважения к моим сединам, – неожиданно Досох слегка подмигнул Карине. – Работай давай, замужняя женщина.

И каким-то неуловимым движением он растворился в кутерьме, чтобы через нескольких секунд вынырнуть из нее с очередной порцией подносов и шмыгнуть в дверь.

– Новенькая, значит? – Машана критически оглядела Карину с головы до пяток. – Хоть бы переоделась, а то сейчас свою одежду извозишь. Что делать можешь? Столы сервировать умеешь? Тарелки грудами таскать? Нет? Тогда на готовку тебя поставим. Слушай, ты восточной кухней никогда не увлекалась раньше? Умеешь тамошнюю жрачку делать?

– Смотря что, – осторожно откликнулась Карина.

– Да фигню разную. Пойдем, покажу. Да не переживай, разберешься. Я умею только маринованных осьминогов готовить, так меня и то большим знатоком считают. Да пойдем же!

Она ухватила Карину за рукав – к счастью, чистой рукой – и нырнула в толку, волоча за собой на буксире. Карина трижды с трудом увернулась от метеорами проносящихся мимо людей, причем лишь с помощью своего мастерства Пути. Машана же уклонялась от столкновений легко и непринужденно, словно и не замечая потенциальной опасности.

– Вот, – она остановилась возле необъятного рабочего стола, на котором грудами лежали нарезанные батоны, ветчина, лук, чеснок, стояли банки с солью, сахаром, маринованным красным имбирем и прочими приправами и ингредиентами. Посреди всего гордо возвышалась огромная кастрюля, от которой шел пар и исходил запах вареного риса. – Твое рабочее место.

Машана накинула на шею Карине невесть откуда взявшийся передник.

– Главная экзотика сегодня – рисовые колобки. Их за морем, говорят, жрут пять раз в день да нахваливают. Приказано порадовать гостей, чтоб им подавиться. Рецепт здесь, – она дотянулась рукой, очевидно, до сенсорной области терминала, потому что у стенки вспыхнул небольшой дисплей, в котором проявились ровные строчки текста. – Я уже все подготовила – рис готов, листья эти дурацкие, в которые заворачивать, вот они, остальное под рукой. Только не спрашивай меня, что к чему, сама никогда в жизни не готовила и даже не ела. Лепишь, заворачиваешь и складываешь аккуратными рядами. Нужно заполнить десять подносов – вон стопка. Никакой самодеятельности, поняла? Сегодня к нам какая-то знатная катонийка в гости явится, специально для нее стараемся. Не приведи Колесованный что-то не так сделаем, нос покривит – считай, каюк! Графиня – хозяйка хорошая, не жалуемся, но если не угодим, может и из жалования вычесть. Все, я побежала, у меня там три кастрюли закипают и духовка уже отключилась.

– А с чем колобки-то делать? – Карина вскинула руку, но Машана уже растворилась в общей суете.

Карина растерянно оглянулась. И что дальше? Вот тебе и ускользнула незаметно…

Ну ладно. Пусть она и не любит готовить, но ведь умеет же, верно? Значит, придется показать класс и не ударить лицом в грязь, то есть в рис. Завязывая на спине тесемки фартука, она наклонилась вперед и вгляделась в дисплей. Терминал в кухне на каждом рабочем столе – ну надо же! Явно не бедный дом.

Текст описывал обычные рисовые колобки. Сварить и растолочь клейкий рис в ступке, скатать в шарики (почему шарики?), поджарить, чуть увлажнить, обкатать в сладкой бобовой муке, подавать обернутыми в листы прессованного кайтая. Обычный готовый обед или дорожная еда. Хм… и этим они намерены поразить воображение катонийки, кем бы та ни оказалась? К-со… а ведь понятно, кто именно имеется в виду под знатной восточной гостьей – разве что именно сегодня здесь появится еще и катонийский посол… или нет, он вроде бы мужчина. Ну уж, ребята-зверята, такой фигней я вас потчевать не стану, и не просите. Еще позорить страну такими простецкими закусками!

Интересно, а ингредиенты для восточной кухни они покупали с запасом? И водится ли в местных холодильниках клубника?

В местных холодильниках, а также на окружающих столах водилось очень много всего. Кто бы ни закупался продуктами для нынешнего пиршества, делал это он основательно. Огромная, на пять литров, наглухо запечатанная банка сладкой пасты из белых бобов обнаружилась тут же, на столе. Рядом нашелся десятикилограммовый пакет сахара. Клубнику объемный сканер обнаружил в третьем по счету холодильнике. Она попыталась было спросить у кого-нибудь разрешения ее использовать, но ей не удалось даже никого остановить. Пожав плечами, она вытащила из холодильника объемистый ящик, в котором крупные отборные ягоды покоились каждая в своей ячейке, и утащила его к себе.

Отключив готовочную панель, она откинула рис на большое сито и немного промыла его холодной водой. Рис, по счастью, оказался правильным, круглым и клейким, а не западным, длинным, сухим и рассыпчатым. Так… пятьдесят ягод, тютелька в тютельку. Значит, полкило риса, полкило сахара и примерно тысяча триста граммов бобовой пасты. Высыпав рис сначала на чашку обнаружившихся тут же весов (ей определенно начинала нравиться местная кухня, в которой имелось все, что нужно, и многое сверх того), а потом в чистую пластиковую чашку, она превратила его в мелкую муку одним движением манипуляторов. Влив в нее три четверти литра воды и всыпав сахар, еще одним движением манипулятора она превратила все в однородную смесь. Ее новые манипуляторы нравились ей не меньше, чем местная кухня – по классическому рецепту смесь пришлось бы выдерживать не менее десяти минут. Мысленно почесав в затылке, она на глаз отделила примерно пятую часть массы, переложив ее в альтернативную чашку и сунув ту в микроволновку, выставив таймер на четыре минуты. По частям правильнее – пока готовится очередная порция риса, она как раз успеет подготовить ягоды. Покончив с рисом, она вскрыла банку с бобовой пастой и принялась по одной аккуратно обмазывать ей клубничины, складывая их рядами на разделочную доску, только один раз оторвавшись от своего занятия, чтобы перемешать греющуюся в печке массу.

Десять ягод она обмазала как раз к тому моменту, когда печка, тренькнув, выключилась. Она извлекла оттуда чашку и с помощью манипуляторов принялась спешно раскатывать рисовую муку в тонкие лепешки. Делать это следовало до того, как масса остынет, но благодаря своим способностям она и раньше могла лепить быстро даже из горячей муки. И руки крахмалом не нужно пачкать, чтобы тесто не липло. Через минуту десять рисовых пирамидок гордо возвышались на подносе, каждая на своем отдельном листе. Карина оглядела их, удовлетворенно хмыкнула и принялась откладывать очередную порцию мучной массы для микроволновки. Именно в этот момент из кухонной кутерьмы вынырнула Машана.

– Ну что, новенькая, как успехи? – осведомилась она. – Вкалываешь? Что-то медленно у тебя дело идет – всего деся… Эй! А почему они у тебя треугольные? Сказано же – колобки! Давай-ка быстренько в круглые переделывай, а то непонятно что вышло!

– Госпожа Машана, – вежливо ответила Карина, – рисовые колобки только называются колобками. На самом деле форма у них именно треугольная, пирамидальная или плоская, но не круглая. Сейчас они немного раздуты по бокам из-за клубники…

– Что? – ахнула кухарка. – Какой еще клубники? Ты что, новенькая, сдурела?

– Прошу прощения за непрошенную инициативу, – низко поклонилась Карина, – но я решила, что простые рисовые колобки – слишком обыденная и примитивная пища, чтобы с их помощью демонстрировать восточную кухню. Я делаю то, что в Катонии называется «большая клубничная вкусняшка», попросту «бокла» – рисовые шарики с клубникой и сладкой бобовой пастой. Традиционное лакомство…

– Слушай, ты хоть понимаешь, что клубнику для большого торта покупали? – Машана схватилась за голову. – Время вечернее, где замену искать? Ты хотя бы спросить не могла для начала?

– Я пыталась…

– Пыталась она! – простонала Машана. – И я не уследила! Все, теперь Теоран нам обеим головы откусит. Слушай, новенькая, ты в Единого веришь? Или в какого своего грашского бога? Молись ему, чтобы сегодня вечером ты еще здесь работала. Теоран! – гаркнула она, перекрывая кухонный галдеж. – Топай сюда, живо!

Несколько секунд спустя перед ними возник, словно материализовавшись из воздуха, высокий плотный мужчина в поварском халате и плотно обхватывавшей голову белой косынке, из-под которой выглядывали седые – или припорошенные мукой? – кудри.

– Что, Маша? – раздраженно спросил он. – Где пожар?

– Новенькая горничная, – Машана ткнула пальцем в растерянную Карину. – Досох притащил, чтобы к делу приспособить. Я ее поставила готовить рисовые колобки, которые ты мне всучил. А она самодеятельностью занялась – клубнику внутрь запихивать начала. Десяток ягод уже потратила. Что с тортом делать станем?

– Только инициативных горничных на мою голову не хватало! – шеф-повар с размаху хлопнул ладонью по бедру. – Ну откуда, откуда вы вообще беретесь на мою голову? Слушай, новенькая, ты вообще о чем думала, когда без спросу рецептуру менять полезла? – он оглянулся и ткнул пальцем в дисплей, на котором все еще светился рецепт традиционных колобков. – Ну покажи ты мне, где тут сказано хоть что-то про клубнику?

– Там не сказано, – виновато сказала Карина. – Но я много раз готовила их дома, у меня сестра большая любительница, и решила, что…

– Решила она… – пробурчал повар. – Значит, так, решательница! Сейчас ты ставишь клубнику обратно в холодильник и делаешь обычные, я сказал – ОБЫЧНЫЕ колобки. И чтобы они у меня были круглые, а не квадратные, треугольные или извилистые! А вечером… нет, завтра с утречка мы с тобой поговорим о том, кто на кухне главный и как следует себя вести, если тебе в голову придет очередная дикая фантазия. Все поняла?

– Я… – начала Карина.

– Госпожа Карина!

Шеф-повар с поварихой дружно вздрогнули и резко обернулись. Кухонная кутерьма резко стихла, словно кто-то повернул выключатель. На кухне воцарилась тишина, нарушаемая только шипением, пыхтением и побулькиванием.

– Госпожа Карина! – графиня Марица в сопровождении Ольги приблизилась к рабочему столу, изумленно оглядывая каринин фартук. За ее плечом маячил бледный лицом хранитель поместья. – Мы тебя уже пятнадцать минут по всему дому ищем. Гости начали прибывать, а ты… э-э… – Она грозно оглянулась. – Досох! Я что-то не помню, чтобы давала тебе разрешение привлекать к кухонным работам еще и моих гостей!

– Все в порядке, госпожа Марица, – быстро сказала Карина, скидывая фартук. – Я попросила господина Досоха показать мне кухню. Я еще никогда не попадала в такой большой дом, и мне стало интересно, как здесь готовят еду. А потом я стала показывать господину Теорану, как у нас готовят рисовые колобки с клубникой и… немного увлеклась. Я не заметила, что прошло много времени. Госпожа Марица, приношу свои нижайшие извинения, что заставила ждать. Я на сборищах вообще предпочитаю держаться поближе к кухне, чтобы самое вкусное успеть слопать, а то вечно другие опережают.

Она подхватила с подноса клубничину, сунула ее в рот и принялась жевать, демонстративно жмурясь от удовольствия. Машана слегка отшатнулась, и Карина запоздало сообразила, что манипулятором ягоду в рот тащить, пожалуй, не стоило. Ой… что она делает, клубники же и так мало!

– Значит, господина Теорана заинтересовало, как в Катонии готовят рисовые колобки с клубникой? – угрожающе-ласково осведомилась графиня, переводя взгляд на шеф-повара. – И что, господин Теоран узнал для себя что-то новое?

– Хм… Я узнал, что мне известны далеко не все рецепты в мире, – хмуро откликнулся тот. – Госпожа… э-э, Карина, так как, говоришь, их нужно готовить?

– Теперь все просто. Рисовое тесто готово. Порциями грамм по двести пятьдесят-триста в микроволновку на три-четыре минуты, в процессе один раз перемешать. Пока греется, обмазать ягоды бобовой пастой, потом сформировать из горячего теста лепешки и завернуть в них, пока не остыли. Важно, чтобы не остыли – в холодные заворачивать сложнее. И круглую форму придавать не обязательно, сойдет любая. Еще можно дополнительные приправы добавлять наподобие ванили, но я их не нашла. Я потом пришлю госпоже Марице полный рецепт, чтобы у тебя имелся.

Карина неловко поклонилась и выжидающе посмотрела на графиню.

– Слышал, Теоран? – осведомилась та. – Вот и действуй в соответствии.

– Но клубника для торта… – промямлил тот.

– Перебьемся без торта. Переживут дармоеды. Ну, что встали? – прикрикнула Марица на окружающих. – Все уже закончили?

И суета вокруг волшебным образом возобновилась.

– Работайте, потом поговорим, – хмуро сказала графиня Досоху и шеф-повару, но тут же снова просияла улыбкой. – Госпожа Карина, ты удовлетворила свое любопытство? Если да, то, возможно, мы можем пройти в залу и присоединиться к первым гостям? Я хочу представить тебя одной очень интересной личности.

– Да, конечно, – согласилась Карина, бросая на хранителя поместья извиняющийся взгляд. – У вас здесь великолепная кухня, даже завидно. Господин Досох, прошу прощения за случившуюся неловкость. Мне следовало сразу попросить тебя предупредить госпожу графиню. Госпожа Марица, я готова идти.

«Интересный человек» оказался орком средних лет с шерстью необыкновенного коричневатого оттенка и не менее необычными глазами с иссиня-черной радужкой. Сверх того орк отличался высоким ростом – он оказался даже выше Карины – и носил радужный красно-черно-сине-желтый плащ, переливающийся цветными полосами, когда он шевелился. Орк задумчиво посасывал из бокала какой-то непонятный напиток – вряд ли вино, учитывая вкусы его расы. Он поглядывал через огромное панорамное окно обеденного зала на расстилавшийся за ним зеленеющий парк и дорогу к парадному входу, по которой цепочкой неторопливо катились сразу три шикарных лимузина с зажженными фарами. При появлении графини, сопровождаемой Кариной и Ольгой, он обернулся и внимательно уставился на них.

– Народ начал подтягиваться, – озабоченно проговорила графиня. – Макса, я пойду встречать, разберитесь тут без меня. Госпожа Карина, госпожа Ольга, познакомьтесь с рыцарем Максой Миссурой, бароном Горного Ручья. Я решила, что вам окажется очень полезным общество друг друга, так что взяла на себя смелость пригласить его.

– Спасибо, Марица, – кивнул орк. У него оказался резкий, с шипящим акцентом выговор. – Мы разберемся. Беги встречать своих гостей, а то еще обидятся и заплачут.

– Да я особо и не огорчусь, – пробормотала графиня. – Если б не политическая необходимость, ноги бы некоторых у меня не было…

Она повернулась и быстро вышла из залы в холл.

– Госпожа Карина Мураций, – орк изящно поклонился, вежливо прижав уши. – Для меня огромная честь встретиться с тобой вживую. Дама вайс-баронесса Ольга Лесной Дождь, встреча с тобой не менее приятна и интересна. Меня зовут Макса, а на рыцарство мое не обращайте особого внимания – просто Верховному Князю в свое время показалось забавным дать титул нелюдю в пику некоторым своим заклятым доброжелателям.

– Рада знакомству, господин Макса, – проговорила Карина, кланяясь, возможно, не так изящно, но зато куда глубже. – Прошу благосклонности.

– Приятно познакомиться, рыцарь Горный Ручей, – кивнула Ольга. – Я так понимаю, общаемся без титулов?

– Разумеется, – кивнул орк, обнажая зубы в усмешке. – Кошаку с промежуточницей как-то не слишком пристало щеголять чинами. Особенно в присутствии восточной мещанки, – он взглянул на Карину, озорно дрогнув ушами. – Давайте-ка отойдем подальше от входа, а то сейчас сюда начнет ломиться толпа, – он многозначительно кивнул в окно, на все увеличивающуюся длинную вереницу лимузинов. – Затопчут…

Втроем они быстро, если не сказать – поспешно, ретировались в самый дальний угол зала, где в небольшой уютной нише стояли небольшой диван и пара кресел. Первые вошедшие в залу гости – высокий худой мужчина с проседью в черных волосах и дородная дама с не по возрасту глубоким декольте – проводили их заинтересованными взглядами, но за ними не последовали. Орк с размаху плюхнулся на диван и кивнул в сторону кресел.

– Валяйте, садитесь, – пригласил он. – Пообщаемся.

Ольга в замешательстве взглянула на него. Несколько ошарашенная его напористой манерой, но привыкшая к манерам Тришши и прочих знакомых орков Карина без раздумий опустилась в кресло и выжидающе взглянула на него. После секундного колебания Ольга опустилась во второе кресло.

– Кто такая госпожа Карина Мураций, мне известно очень хорошо, – орк отхлебнул из своего бокала, и на сей раз Карина почувствовала пряный незнакомый запах. – Кто такая дама Ольга Лесной Дождь, я тоже знаю, хотя пока куда хуже, чем хотелось бы. Марица два часа назад свалилась мне на голову и категорически потребовала моего приезда любой ценой, пусть даже пришлось бы кого-нибудь убить. Убивать мне, к счастью, никого не понадобилось, поскольку ничего особо важного на сегодняшний вечер я не наметил, и я даже успел навести предварительные справки о последних перестановках в МВС. Дама Лесной Дождь, мои поздравления по поводу назначения главой Сураграшского департамента. Могу уверить, что в самой ближайшей перспективе твой пост окажется куда более важным, чем многим представляется сейчас. Я очень редко ошибаюсь в таких вопросах.

– Спасибо, господин Горный Ручей, – поблагодарила Ольга. – Однако, боюсь, у тебя передо мной преимущество. Стыдно признаться, но я раньше никогда…

– Да и не только ты, – бесцеремонно перебил ее орк. – Я мало известен за пределами… узкого круга лиц. Однако я уже много лет занимаю пост директора по развитию компании «Копи Камуша», от лица каковой и приветствую тебя в Четырех Княжествах, госпожа Мураций.

– «Копи Камуша»? – пораженного проговорила Ольга. – Господин Горный Ручей… тебе, наверное, действительно оказалось нелегко за два часа перекроить свое расписание.

– Да ничего страшного, – орк фыркнул. – В конце концов, я не подписывался работать по шестнадцать часов в сутки. Иногда и пятнадцати вполне достаточно. Однако, дама Лесной Дождь…

– Ольга.

– Тогда я Макса. Ольга, для нашей гостьи я все-таки представлюсь чуть более полно. Госпожа Мураций, ты могла и не слышать о нашей фирме. Однако она является одной из крупнейших горнодобывающих и металлургических компаний в Княжествах с годовым оборотом примерно в сто пятьдесят миллиардов гривен. Нам принадлежит множество концессий на разработку месторождений как в Княжествах, так и в Граше, мы владеем восемью заводами по производству металла и двумя – проката, а также являемся владельцами или совладельцами девяти горно-обогатительных комбинатов в ЧК и за границей. По оборотам в нашей отрасли мы на втором месте в Княжествах и на четвертом – в мире. Так что я, госпожа Мураций, очень важная персона с непомерным чувством собственного достоинства и ужасными манерами, которые искупает только мое богатство.

В веселой улыбке он блеснул белоснежными острыми клыками. Карина осторожно приоткрылась навстречу его эмоциям. Она никогда раньше не читала орков, и сейчас могла только надеяться, что нейросканер справится с интерпретацией.

Любопытство. Пузырьки юмора вперемешку с самоиронией. Напряженная осторожность, как у пробирающегося над пропастью канатоходца. Глубокая тяжелая усталость, которую она не раз замечала за самой собой, пока еще оставалась человеком. И еще тугие узлы и переливы каких-то загнанных внутрь эмоций, которые сканер почему-то не распознал. Похоже, господин Макса и в самом деле настроен дружелюбно – или же превосходно притворяется.

– Богатство хорошо, когда его есть на что тратить, – вежливо сказала она. – Я всегда завидовала людям, которые знают, на что им нужны деньги.

– Личная яхта? – предположил орк, прищурившись. – Или вертолет, чтобы в пробках не торчать? Загородный особняк? Свой остров где-нибудь в тропиках? Извини, госпожа Мураций, у меня тоже фантазия на сей счет небогатая. В городе у меня есть квартира, но я уже и забыл, когда там в последний раз появлялся. В апартаментах в штаб-квартире ночевать куда удобнее. По крайней мере, бар там пополняет корпорация, а не я за свой счет. Ольга, а на что тебе пригодились бы деньги?

– Мне пока не за что предлагать взятки, – с холодком заметила Ольга. – Моего департамента еще даже толком не существует.

– Ну, должен же я застолбить место заранее, – широко улыбнулся орк. Впрочем, он тут же посерьезнел. – Прости, я вовсе не имел в виду ничего такого. Сегодня вечером я вообще не хочу рассуждать о делах. Слишком много неопределенностей вокруг Сураграша, чтобы строить хотя бы предварительные планы. Хотя, госпожа Карина, – он снова отхлебнул из своего бокала, опустошив его и рассеянно посмотрев на просвет, – не скрою, что наша фирма весьма заинтересована в сотрудничестве с правительством Сураграша, если таковое возможно. Мы пытались сотрудничать даже с Драконом – надеюсь, тебя не шокирует такое признание? Дело есть дело, в конце концов. Но после того, как в Сураграше во второй раз пропала геологическая партия в полном составе и вместе с оборудованием, а гарантировавшие ее безопасность боевики лишь пожали плечами, мы свернули свою деятельность в том регионе. Разумеется, вам самим следует сначала окончательно разобраться с Драконом, создать хоть какое-то подобие органов государственного управления и добиться международного признания. Мы предпочитаем вести дела мирным путем и по возможности оставаться в рамках закона.

– Ты прав, господин Макса, – печально сказала Карина. – У нас проблем столько, что голова кругом идет. Но со мной о перспективах пока что говорить бессмысленно. Я сама еще мало что понимаю. Я всего лишь стараюсь не слишком часто путаться под ногами у Риса… Панариши.

– Панариши? – орк внимательно посмотрел на нее.

– Человек, который и устроил переворот. Он глава бывшего подполья, а сейчас главнокомандующий того, что у нас считается армией, и координатор временной администрации. Фактически он и есть глава государства, единоличный диктатор. О серьезных финансовых делах тебе придется общаться прежде всего с ним.

– Для человека, еще совсем недавно работавшего простым врачом в обычной больнице, было бы странно вот так сразу стать реальной силой в большой политике, – Макса поставил пустой бокал на пол рядом с диваном и устроился поудобнее. – Однако я склонен полагать, что в будущем все может поменяться. Разумеется, я с большим интересом пообщаюсь и с господином Панариши, если выпадет такая возможность. Скажи, а как вы с ним познакомились? Если не секрет, конечно?

Следующие четверть часа орк вдумчиво вытягивал из нее подробности весенних приключений, начиная с момента похищения и заканчивая сражением с Шаем ах-Велеконгом. Карина, поначалу напряженная и настороженная, в конце концов, к своему вящему удивлению, разговорилась. Директор по развитию «Копей Камуша» оказался внимательным и благодарным собеседником, ненавязчиво направляя ее рассказ, и даже когда она неловко замяла описание боя с Шаем, лишь понимающе покивал.

– Если хочешь моего совета, госпожа Мураций, – заметил он, – то найми-ка ты себе литератора и хорошего законника. За исключительные права на публикацию твоей истории, пусть даже только в Четырех Княжествах, ты можешь получить не меньше десяти миллионов. Возможно, и больше, я не силен в таких делах, не мой профиль. Я могу порекомендовать и издателя, и юриста, в меру честных и весьма ловких. Хочешь?

– Я знаю, что она ответит… – пробормотала Ольга себе под нос.

– Угу, – согласилась Карина. – Господин Макса, я очень благодарна за твой совет. Я думаю, что действительно могла бы заработать много денег. Но это… не в моем стиле. Я привыкла жить тихо и незаметно, так что как-нибудь обойдусь без лишней популярности.

– Мои соболезнования, госпожа Карина, – зубасто ухмыльнулся орк. – Твоей мечте о тишине и спокойствии сбыться не суждено. История с переворотом уже стала достоянием публики, пусть и без деталей. И репортажи из Катонии, и некие личности в МВС, не гнушающиеся лишней гривной от журналиста… А вскорости ты еще и рискуешь стать формальной главой нового государства. О тебе напишут много-много всякой чепухи, хочешь ты того или нет. Через полгода ты прочитаешь о себе столько интересного и удивительного, что задумаешься – может, не у них горячечный бред, а у тебя склероз? Я уже сказал, что сам мало известен широкой публике. А знаешь, сколько мне стоит такое сохранение приватности? Я как-то прикинул – три или четыре миллиона в год. Так что уж лучше ты сама изложи публике свою правдивую историю, а то вскорости народ поверит, что ты – замаскированная инопланетянка с Фибулы Назины. И тогда как ни оправдывайся, тебе уже не отмыться.

Карина невольно вздрогнула. Инопланетянка? Знал бы ее симпатичный новый знакомый, ЧТО она такое сейчас на самом деле – возможно, улыбался бы не так ехидно…

– Ну ладно, – орк резко поднялся и одернул свой плащ. – Марица уже нетерпеливо в мою сторону посматривает. Наверняка к вам целая очередь страждущих познакомиться выстроилась, а я вас монополизировал. Мне пора дальше делами заниматься, а вас я отдаю на растерзание. Вы ведь обе ни разу в высший свет не попадали? Ну так приятно провести время среди голодных тигров и острозубок. Только не смотрите мне вслед жалобными глазами, все равно выручать не стану – орки известны своей грубостью, жестокостью и безжалостностью. Госпожа Мураций, дама Лесной Дождь, очень раз знакомству. Надеюсь, в будущем оно продолжится к обоюдному удовольствию.

И он мягкой, крадущейся походкой крупной кошки зашагал через зал. Время уже далеко перевалило за восемь, на улице почти стемнело, и под потолком мягко светились золотые люстры.

– Слушай, пойдем, съедим что-нибудь, – Ольга озабоченно вгляделась в накрытый стол. – А то ведь как саранча все обгладывают, скоро все слопают. А я давно жрать хочу.

Карина оторвала взгляд от пестрого плаща и огляделась.

Только сейчас она осознала, что между лопатками нестерпимо чешется, предупреждая о сконцентрированном на ней общественном внимании. Она быстро заглушила ощущение, увеличив радиус игнорируемой зоны до двадцати саженей, чтобы гарантированно накрыть весь зал, и огляделась.

Зал уже гудел, набитый народом. Вдоль длиннющего накрытого стола толпилось не менее сорока человек, сосредоточенно накладывающих себе на тарелки салаты, бутерброды и прочие закуски. Графиня Марица стояла шагах в десяти и негромко беседовала с двумя представительными женщинами в вечерних платьях и невзрачным мужчиной в строгом деловом костюме. Поймав ее взгляд, Марица просияла и направилась к ним вместе со своими собеседниками. Карина вежливо поднялась им навстречу и, спохватившись, включила запись окружения. Ку-ссо! Она ведь так и не зафиксировала сигнатуру Максы! И тянуться за ним уже поздно – можно утратить концентрацию и превратить проекцию в манекен. Нехорошо выйдет.

– Госпожа Карина Мураций, дама вайс-баронесса Ольга Лесной Дождь! – заявила дама Мушиный Плес таким радостным тоном, словно сообщала о миллионном выигрыше в лотерею. – Позвольте представить вам рыцаря графа Бороя Листопадника, даму вайс-графиню Милусу Солнечный Остров и даму вайс-графиню Окусуну Печеглавую. Рыцарь Борой – наследственный член Дворянской палаты и первый советник департамента по делам Граша.

– Рыцарь граф, – по-военному четко кивнула Ольга. – Дама вайс-графиня, дама вайс-графиня. Польщена встречей.

– Рада знакомству, – сдавленно пискнула Карина. – Господин граф Борой, госпожа вайс-графиня Милуса, госпожа вайс-графиня… – она на мгновение запнулась. – …Окусуна. Прошу благосклонности.

– Я тоже весьма рад нашей встрече, – кисло улыбнулся советник, и Карина сообразила, что все-таки назвала его неправильно. Какой «господин», когда «рыцарь»! Голос у него оказался под стать внешности – тусклый и невыразительный. – Госпожа Мураций, ты ведь… э-э-э… прости, не помню твоего титула в Сураграше.

– Кисаки Сураграша, – нехотя проговорила Карина. – Прошу, господин рыцарь граф, он не стоит упоминания.

– Кисаки Сураграша, вот как? – с вялым интересом поинтересовалась вайс-графиня Печеглавая, блистающая драгоценностями, словно море под лучами солнца. – И что же оно означает?

– Госпожа Мураций слишком скромна, чтобы дать точное определение, – проговорила Ольга прежде, чем Карина успела открыть рот. Ее тон казался странным – наполовину презрительным, наполовину насмешливым. – Позволь, дама вайс-графиня, пояснить мне. «Кисаки» на кленге – распространенном языке племен Граша и Сураграша – в зависимости от контекста означает верховную жрицу культа Назины, наследственную принцессу или верховную правительницу страны. В самом Сураграше титул не употреблялся не одну сотню лет, но после, несомненно, известных тебе событий он как-то сам по себе снова вошел в обращение. В переводе на привычные нам термины «кисаки» означает что-то вроде Верховной Княгини. Вероятно, народу он показался подходящим, чтобы обозначить ту роль, которую госпожа Мураций сейчас играет в жизни страны.

– Ну, плебеям свойственно придумывать красивые имена своим вождям, – покровительственно и в то же время фальшиво улыбнулась Окусуна. – Однако же, госпожа Мураций, я так понимаю, что ты планируешь ввести в Сураграше институт наследственной аристократии?

– Нет, госпожа дама Окусуна, – сухо ответила Карина. Она испытывала неловкость от ольгиной тирады, но еще больше – от каких-то неуловимых флюидов, исходящих от стоящих перед ней аристократов. Она только на мгновение задействовала нейросканер и тут же мгновенно закрылась снова, чтобы уйти от исходящей от всех троих вонючей смеси презрения, высокомерия и какого-то гадливого интереса, какой испытывают к опасным экзотическим паукам. – Наследственной аристократии у нас не планируется. Мы намерены построить полноценную демократическую республику с выборными органами власти. Мы не можем построить ее мгновенно, но за четыре-пять десятилетий, думаю, управимся.

– И совершенно зря, милочка, совершенно зря, – осуждающе заметила вайс-графиня Милуса. – Аристократия служит стержнем любого общества, гарантом стабильности в любые, самые сложные времена. А вам сейчас определенно понадобится стабильность. Настоящая монархия очень бы вам подошла, особенно с учетом дикости, что царит сейчас в Сураграше. Первобытных дикарей просвещенным людям вроде нас с вами следует держать в железном кулаке. Они доброты не поймут, и демократия им пойдет только во вред, поощряя самые низменные инстинкты. Я понимаю, что демократический строй в Катонии, – она выплюнула эти слова, словно горькую слюну, – приучил тебя думать именно так и не иначе. Но поверь мне…