Корректор. Книга четвертая. Река меж зеленых холмов

Решено, идем на разведку. Местного времени – начало первого, значит, в Крестоцине – начало шестого. Часа через три можно подергать Тришши и переспросить у него насчет катонийских проституток, заманиваемых в ЧК. Наверняка он ничего не знает о проблеме, иначе полиция давно уже выпустила бы официальное предостережение. Возможно, даже следует познакомить его с господином Паваем – полицейские друг с другом всегда общий язык найдут. И нужно вернуться в отель до того, как появится Ольга – та может и обидеться, что ей не позволили выполнить ответственную миссию по охране высокопоставленной гостьи. Потом они первым делом отправятся к сыну господина Стораса. Ну, а потом… Рейс в Джамарал вылетает в начале седьмого – и она ни за что не позволит заказать ей спецрейс! Уйти от внимания и раствориться в воздухе в аэропорту пассажирке спецрейса куда сложнее, чем обычной.

Гулять! Только сначала нужно переодеться, чтобы ее никто не узнал ненароком.

Она сбросила надоевшую местную одежду – и почему она так плохо чувствует себя в юбках? – и надела вытащенные из сумки старые любимые шорты и майку. В конце концов, она нахальная невоспитанная иностранка, имеет право бесстыдно щеголять с голыми ногами. Да и ночью ее в такой одежде и с короткой стрижкой очень трудно отличить от мальчишки. Десяток местных купюр в тысячу гривен утонули-растворились под псевдокожей живота – на тот случай, если ей захочется купить какой-нибудь небольшой местный сувенир. Туда же отправился и фальшивый паспорт на имя Карины Камэй, а код коммуникатора с визитной карточки господина Павая перекочевал в ее персональное хранилище. Все? Все. Можно идти гулять. Ах, да… Вспомнив о промозглой уличной прохладе – почти в начале лета, как только они так жить могут? – она слегка повысила пороги чувствительности проекции. Теперь она не будет чувствовать дискомфорт даже при ноле градусов. Поколебавшись между спортивными тапочками и босоножками, выбрала последние и вышла, захлопнув за собой мягко щелкнувшую дверь.

Дежурный администратор за стойкой в холле вскинула на нее удивленный взгляд.

– Что-то не так, госпожа Камэй? – встревоженно спросила она.

– Все в порядке, госпожа, – Карина положила перед ней пластинку ключа. – Просто я пойду в город погуляю.

– Глубокой ночью? – поразилась администратор. – Госпожа, я настоятельно прошу тебя не выходить за пределы парка возле отеля. Ночью в городе неспокойно, можно наткнуться на грабителей или хулиганов.

– Спасибо за беспокойство, госпожа, но я девиант первой категории и мастер Пути. Я могу справиться с несколькими бандитами, вооруженными холодным и даже огнестрельным оружием, а насильник, напавший на меня, больше никогда никого не изнасилует.

– Но…

– Я понимаю, что мое намерение выглядит необычно, но я люблю гулять по ночам. Пожалуйста, не беспокойся. Я вернусь часам к восьми утра. Скажи, как мне пройти через охрану у ворот, когда я решу вернуться?

– Возьми с собой паспорт, госпожа Камэй, – пробормотала администратор. – У охраны есть списки постояльцев. Но все-таки лучше не надо…

Карина успокаивающе улыбнулась ей и вышла на улицу.

Уже шагая по дороге к воротам, она сообразила, что может совместить приятное с полезным. Если она начнет рассказывать Тришши насчет обманутых проституток, неплохо бы иметь живую свидетельницу из Катонии, которую обманом заманили в ЧК. С учетом местных нравов спрашивать у поздних прохожих, где располагаются публичные дома, или что у них тут, наверное, не стоит. Кстати, и самих публичных домов здесь наверняка нет, а женщины вынуждены искать клиентов в каких-нибудь грязных глухих парках или вдоль дорог и тайком водить их к себе на квартиры. Но наверняка они маскируются, чтобы не попасться на глазах полиции. Ну ничего. Она найдет. В конце концов, Демиург она сейчас или кто?..

– …и я, Тасса из Камуша, вызываю тебя, злодей Гураб ах-Коррибан, на поединок до смерти! Пусть наш спор разрешит воля богов, заключенная в моем мече! И не надейся ударить меня в спину, как королеву Тарону!

Камия гордо тряхнула челкой и отступила на шаг, отсалютовав мечом, стукнув им по круглому деревянному щиту. Хотя и фанерный, но тщательно оклеенный алюминиевой фольгой, в свете окружающих площадку фонарей он блестел совсем как настоящий, стальной. Жестяные пластинки на ее стеганой куртке отсвечивали и поблескивали.

– Я, Гураб ах-Коррибан, снова заявляю, что мой клинок не разил Тарону в спину! – угрюмо прорычал Тойма, поглубже натягивая на глаза глухой шлем. – Но моя гуланская честь не потерпит оскорбления от какой-то недотарсачки с севера! Я принимаю твой вызов, о несчастная! Молись богам, в которых ты веришь – Назине ли, Единому или еще кому, но я все равно выйду победителем из нашей схватки! Защищайся!

Он картинно взмахнул своей кривой саблей, и две фигуры закружились по площадке, настороженно вглядываясь друг в друга. Вся компания разразилась подбадривающими выкриками. Судья шагнул вперед и присел на корточки: ему следовало находиться поближе к поединщикам, но с размаху получить по голове, пусть и в шлеме, тяжелой деревянной палкой не улыбалось никому.

– Давайте уже, начинайте! – нетерпеливо сказал он. – Иначе обоим по десять штрафных нарисую.

Камия нарисовала мечом в воздухе восьмерку и прыгнула вперед, с размаху нанося рубящий удар, но Тойма успел отскочить в сторону, отведя удар саблей. Сидящий на спинке скамейки Камбален хмыкнул, отвернулся и принялся задумчиво перебирать струны гитары. Сегодня ночью на него нашло какое-то унылое настроение, и фехтование на мечах почему-то казалось ужасно скучным. Если бы не Камия, он бы просто никуда не пошел. Вообще он как-то охладел к игре в последнее время и все чаще ловил себя на нежелании участвовать в ролевках. Возможно, потому, что он здесь самый старший. Четвертый курс за плечами, осталось сдать сессию, и диплом химика-бакалавра почти в кармане. А впереди каникулы и пятый курс… и пора бы уже и определяться, чем он займется после университета. Не вечно же ему сидеть на шее у родителей! Вот так, наверное, и приходит старость – в размышлениях и заботах о будущем…

Он меланхолично взял пару аккордов, но тут же вздохнул и придавил струны ладонью. Музыка тоже не радовала. В этот момент неподалеку, на краю света и тени, он заметил невысокую мальчишескую фигурку. Несмотря на ночную прохладу – температура вряд ли держалась выше десяти градусов – на пацане были лишь шорты и майка. Лицо оставалось в тени, но если судить по росту и телосложению, вряд ли ему больше пятнадцати. Тоже, наверное, сбежал из дома от родителей. Только как он сюда попал? Центральный парк, конечно, место популярное, но не в три же часа ночи! Кроме ролевиков сюда мало кто рисковал соваться, тем более – в одиночку. Мальчишки…

Фигурка пошевелилась и шагнула вперед. Она приблизилась к Камбалену и остановилась на расстоянии вытянутой руки.

– Прости, господин, – негромко произнесла она мелодичным голосом, – ничего, если я присяду рядом?

Девчонка. Точно, девчонка, а не пацан, по крайней мере, если судить по короткой, но изящной стрижке и крохотным сережкам в мочках ушей. Интересно, у нее и в самом деле смуглая кожа, или это фокусы освещения? И выговор у нее какой-то странный.

– Садись, если хочешь, – Камбален пожал плечами. – Скамейка общая. Только имей в виду – на ней ногами натоптано. А ты чего одна ночью по парку бродишь?

– Я приезжая, – пояснила девчонка. – Я город осматриваю. Мне завтра уезжать, а ночью тоже интересно.

– Одна не боишься? Смотри, тут шпана бродит. Нас-то они опасаются, ученые, а вот тебя в кустах вполне прижать могут.

– Я незаметная, – пояснила девчонка. – Меня даже днем не увидеть, если не захочу. А ночью и подавно. Скажи, господин, а вы… кто? В доспехах, с мечами…

– Ролевики мы, – покровительственно пояснил Камбален. – Сессия начинается на следующей неделе, вот и оттягиваемся в ожидании на свежем воздухе.

– Сессия? – неуверенно спросила девчонка. – Какая сессия?

– Ну, в университете. У студентов не как в школе, контрольные они не пишут, оценки не получают. Только в конце семестра… ну, дважды в год, сдают экзамены. Это и есть сессия. Не слышала, что ли, никогда?

– Я знаю, что такое сессия, господин, – улыбнулась девчонка, и внезапно Камбален понял, что она куда старше, чем ему показалось на первый взгляд. Наверняка за двадцать. Щуплая только какая-то – ну да не всем же выглядеть коровами-переростками, как в порнофильмах. – Только почему сессия весной?

– А когда, если не в конце учебного года? – недоуменно уставился на нее парень. – Странная ты какая-то. Не осенью же ее сдавать!

– Прости, господин, я иностранка. Из Катонии. У нас учебный год начинается весной, в третьем периоде. И сессии у нас сдают в середине лета и в начале зимы. А у вас, получается, учебный год начинается осенью?

– А ты не врешь? – поразился Камбален. – Из Катонии? Точно? А ну-ка, докажи!

– Как, господин?

– Ну… не знаю. Скажи что-нибудь по-вашему.

– Мы говорим на том же общем, что и вы, – девчонка снова улыбнулась. Улыбка у нее оказалась хорошая – неяркая, но располагающая и доверчивая. – В государствах Северного пояса кое-где сохранились свои языки, но я их не знаю. Могу паспорт показать… Ой, – она замолчала. – Не могу, нет с собой.

– А зовут-то тебя как?

– Кар… Карха. Карха Камэй. Рада познакомиться, господин. Прошу благосклонности.

– Я Кумбален Водник, – Кумбален поставил гитару на скамейку рядом с собой. – А раз ты из Катонии, что как я тебе должен ответить по-катонийски?

– Рад знакомству, благосклонность пожалована, – сообщила девчонка. – Или просто «пожалована», если неформально. Вообще-то я старше тебя, так что просить благосклонности должен ты. Но разница невелика, так что можно и так.

– Старше? – Кумбален прищурил глаз. – А по виду не скажешь. Тебе сколько?

– Мне двадцать восемь лет, господин Кумбален. А тебе… двадцать? Двадцать один?

– Ничего себе «невелика разница»! – Кумбален спрыгнул со скамейки, стряхнул с нее грязь от своих сандалий и уселся рядом с Кархой. – Вот бы никогда не сказал.

В этот момент Камия наконец-то улучшила момент, когда Тойма зазевался, и с размаху уронила свой «меч» на его шею. Парень ойкнул от неожиданности, потерял равновесие и сел на брусчатку. Судья выбросил вверх руку.

– Чистая победа, – заявил он, и вся компания громко загомонила. Две девицы со второго (наверное, уже с третьего?) курса, несмотря на отчаянную холодрыгу щеголяющие в тарсачьих набедренных повязках и узеньких топиках, подскочили к горделиво озирающейся Камии и принялись ее тормошить с обеих сторон. Камия засмеялась, засунула меч за пояс и принялась отмахиваться от них. Тойма медленно поднялся, потирая шею, и сказал что-то, не слышное за криками. Камия дурашливо поклонилась ему, потом хлопнула по плечу и поцеловала в щеку. Кумбален ощутил острый укол ревности. Он вскочил, вложил два пальца в рот и громко свистнул.

– Эй, народ! – крикнул он, когда к нему обернулись. – Топайте сюда, у нас гостья!

Когда два десятка человек и три орка, бряцая и стуча доспехами и оружием, обступили их плотным кольцом, он указал на свою новую знакомую:

– Народ, познакомьтесь с госпожой Кархой Камэй из Катонии. Она туристка, наш город осматривает.

– Рада знакомству… – слегка растерянно проговорила девица.

– Во дает! – проговорил кто-то сбоку. – Ты что, действительно из Катонии?

– Да, госпожа. Э-э-э… приношу свои извинения, я не хотела вас отвлекать. Не обращайте на меня внимания.

– Как – не обращать? – удивился Кумбален. – Да мы впервые в жизни живую катонийку видим. Карха, ты не стесняйся, тут все свои.

– Как тебе понравилась схватка, госпожа? – с интересом спросила протолкавшаяся на передний план Камия. – А у вас тоже есть ролевики, да?

– Да, госпожа, кажется, есть. Но я как-то никогда с ними не сталкивалась, только в новостях иногда мельком видела. А у вас… красиво. Доспехи, мечи…

– Сами делаем! – гордо заявила Камия. – У нас клуб реконструкторов и исторического фехтования. Ты фехтованием тоже не занимаешься?

– Нет, госпожа, – иностранка смущенно улыбнулась. – Вернее, да… но немного. Я не люблю работать с оружием.

– А как любишь? – басом спросил Круг, на добрую голову возвышающийся над остальными. – Кулаками?

– Круг, помолчал бы, – раздраженно огрызнулась Камия. – Что цепляешься к словам?

– Ничего страшного, госпожа, – быстро сказала катонийка. – Я вообще драться не люблю, даже в спаррингах редко участвую.

– В спаррингах? – Камия стащила с головы шлем и озадаченно почесала вспотевшую встрепанную макушку.

– Ну… я иду по Пути.

– Ого! – уважительно проговорил из-за спин Вилька, уже расстегнувший судейские доспехи и стащивший защитный шлем. Народ расступился, чтобы его стало видно. – И какая у тебя лента, госпожа? У меня синяя, осенью хочу на коричневую сдавать.

– Зеленая, – каким-то обреченном голосом откликнулась Карха.

– Фигасе… – Вилька присвистнул. – Так ты мастер Пути, госпожа?

– Ну… да.

– Теперь понятно, почему ты ночью в одиночку гулять не боишься, – резюмировал Кумбален.

– Так, глупые людишки и кошки! – властным тоном заявила Камия. – Вы что к человеку пристали? Она вам что, музейный экспонат, чтобы на нее пялиться? У нас, между прочим, еще три схватки осталось. Чего расслабились? Четвертый час уже, а мне к пяти домой добраться надо, пока мать из ночной смены не вернулась. Если она мне из-за вас скандал устроит, всех поубиваю.

– Да, и в самом деле… – Вилька хлопнул себя по лбу. – Кто там следующим дерется? Давайте, а то я реально дрыхнуть хочу. У меня, между прочим, завтра перед экзаменом последний день, я когда готовиться должен?

– Ну вот, пришел лесник и все испортил, – разочарованно протянул кто-то, но ролевики, напоследок с любопытством оглядев Карину с головы до ног, снова потянулись к центру площадки, окружая ее кольцом. Вскоре рядом с Тумбаленом и Кархой осталась только Камия.

– Между прочим, я Камия. Камия Пастух, – сообщила она. – Не обращай на них внимания, госпожа Камэй. Народ у нас неотесанный, им лишь бы пялиться. Госпожа Камэй… – она замялась. – Раз ты мастер Пути, скажи – я хорошо фехтую? У вас вроде бы фехтование тоже изучают?

– Идущие по Пути в обязательном порядке изучают техники, направленные на защиту от палки, шеста и ножа, – пояснила иностранка, снова усаживаясь на скамью. – Собственно, половина техник изначально против холодного оружия и разрабатывалась. Но работе с тоскалой обучаются только желающие, а я никогда к фанатам железа не относилась. В последнее время, правда, пришлось учиться – жизнь заставляет, но я пока что не очень продвинулась. Ты хочешь совета, госпожа?

– Да! – Камия тряхнула головой. – Конечно, хочу!

– Ну, первый совет, госпожа, – серьезно посмотрела на нее катонийка, – никогда не драться, если можно избежать схватки. Размахивание мечами красиво выглядит в кино и на картинках. Но я хирург по профессии, госпожа Камия, я знаю, что делают с человеческим телом нож и пуля. Поверь, ничего красивого в том нет. Грязь, кровь и боль, а зачастую – и смерть.

– Я знаю, – нетерпеливо отмахнулась Камия. – Но я же не думаю, что этим, – она хлопнула себя по эфесу меча, – можно драться на самом деле. Мы ведь просто развлекаемся.

– Маска прирастает к лицу, госпожа, если носить ее слишком долго, – покачала головой Карха. – Чем больше у тебя невзаправдашних драк, тем больше ты привыкаешь реагировать на удар ударом, а то и бить первой. Игра – прежде всего метод обучения, и только потом – способ получить удовольствие. Но я не хочу читать тебе скучные нотации, я не твой мастер, а ты не моя ученица. Кое-что подсказать я тебе могу. Когда сражаешься, обрати внимание, как ты двигаешься. У тебя ноги прямые и негнущиеся, как палки, ты от любого толчка опрокинуться можешь, как только что упал твой противник. Приседай глубже. Гораздо глубже. Не шагай и не прыгай, а скользи подошвами по земле, так гораздо устойчивее. Попроси показать того молодого человека, который идет по Пути – прости, не запомнила его имени. И не блокируй рубящий удар лезвием своего меча – настоящий клинок быстро выщербится, а то и сломается. Вообще его не блокируй, дай чужому клинку соскользнуть по своему. Да, и еще – тарсачки не носили доспехов, как у тебя, они зачастую вообще в одной набедренной повязке дрались, чтобы мужчин-противников обнаженной грудью смущать. И твой щит слишком большой и массивный. Они – конницы, а у тебя вооружение, скорее, тяжелого пехотинца. А Элиза, которую вы зовете Тассой, хотя и пришла в Граш с севера, но никогда не сражалась в настоящем бою. Она шла по Пути и хотя и умела драться, но всегда оставалась советницей Тароны, а не воином или телохранителем.

– Спасибо, я запомню, – пробормотала Камия, неуверенно оглядываясь на Тумбалена. – Ну, я пойду. Мне с победителем еще раз драться. Тумба, ты… Ой, сморите! Тучка плывет! Эй, Тучка!

Она изо всех сил замахала появившейся на площадке девице в простой черной юбке и вязаной кофточке с отложным воротником. Тумбален слегка поежился, но ничего не сказал. Он вообще недолюбливал девиантов, даже таких свойских девчат, как Тучка. Недаром ведь говорят, что они внезапно с ума сходить могут. Свихнется, когда ты рядом окажешься, и останется от тебя только кровавый фарш…

Девушка изменила траекторию движения и приблизилась.

– Тусуетесь ночами где попало, – укоризненно сказала она. – А если гопники?

– Сама-то! – фыркнула Камия. – Молодец, что пришла, я уж думала, что не появишься. Я только что Тойму вчистую уделала, и вообще наверняка чемпионкой стану. Представляешь, мой олух, – она пихнула Тумбалена кулачком в плечо, – камеру дома забыл! А остальные кто на других понадеялся, кто всерьез намеревался ночью на пелефоны снимать. Вот и остался миг моего триумфа незапечатленным…

Она грустно вздохнула, но тут же встрепенулась.

– Тучка, познакомься с госпожой Кархой Камэй из Катонии, – она показала на иностранку. – Госпожа Камэй, это Тучка. Ну, вообще-то она Цилина Черная, но ее все Тучкой зовут, потому что…

Она замолчала. «Грозовой тучкой» Цилину звали за ее способность стрелять электрическими разрядами. Ее эффектор умел накапливать небольшие количества энергии и выпускать их с концов невидимых манипуляторов в виде крошечных синеватых молний. Данная способность полагалась всеми, в том числе самой Цинной, совершенно бесполезной, но осведомленные о ней близкие друзья прозвали девушку «Грозовой тучкой», что впоследствии сократилось до просто «Тучки». О происхождении прозвища и способностях Цилины Камия по страшному секрету поведала Тумбалену пару периодов назад, взяв с него клятву молчать по гроб жизни и не проговариваться даже на исповеди в церкви, куда тот раз в полгода все-таки забредал.

– Потому что могу по уху щелкнуть, если что, не хуже молнии, – весело закончила Цилина. – Добрый вечер, госпожа Камэй. Меня можно звать Тучкой, я привыкла. Прости мое любопытство, а как ты-то прибилась к этим взрослым детиш…

Она осеклась так резко, что Тумбален отчетливо услышал, как щелкнули ее зубы.

– Не верю… – неуверенно пробормотала она. – Такого в жизни не бывает. Карха… Карха Камэй… Госпожа, ты… ты… я тебя знаю. Ты…

– Наверное, в мире не существует девиантов, которые бы меня не знали, – Карха досадливо поморщилась. – А мне везет на встречи. Госпожа Цилина, да, ты права. Только молчи. Вслух не говори, ладно?

Такой потрясенной Тумбален Тучку не видел еще ни разу в жизни. Всегда веселая и жизнерадостная, несмотря на свой тайный порок, сейчас она походила на ребенка, увидевшего ангела, в сиянии сошедшего в небес.

– Да… да, госпожа Кар… Карха, – пролепетала она, запинаясь. – Не стану. Прости, я… для меня как-то совершенно неожиданно…

Она тряхнула головой, глубоко вздохнула и продолжила уже нормальным тоном:

– Я никак не ожидала, что когда-нибудь встречусь с тобой вживую. Прости, пожалуйста. У меня есть друзья-девианты, и я хочу лишь сказать, что мы все тобой восхищаемся.

Она нервно улыбнулась.

– Не стану тебе надоедать своими сумбурными излияниями. Тебя и так, наверное, уже достали. Ты у нас в туристической поездке, да? Или что-то более серьезное… ой, нет. Я не спрашиваю. Но… есть шанс, что я могу пригласить тебя к нам в гости? В любой момент, когда тебе удобно?

– Боюсь, что не получится, госпожа Цилина, – Карха покачала головой. – Я завтра – точнее, уже сегодня – улетаю. Но я тоже хочу извиниться. Мне не стоило так огрызаться. Просто моя популярность меня действительно достает, и я… не сдержалась.

– Ничего страшного, госпожа, – быстро сказала Тучка. – Я понимаю.

– Спасибо, госпожа Цилина. Скажи, а что у тебя такой странный эффектор? Категория – первая или вторая, да? И что-то, чего я раньше не видела…

– Вторая. И накопление статического электричества. Могу маленькими молниями на десяток сантиметров стрелять. Ни на что не годная способность, полжизни бы отдала за что-то полезное, вроде твоих…

– Ну, польза от твоего эффектора могла бы найтись в определенных обстоятельствах, – Карха задумчиво потерла подбородок. – Ты на кого учишься?

– На химика-технолога.

– Да, тогда от него мало проку. Однако… – Иностранка заметно заколебалась. – Однако у тебя вторая категория. Если хочешь, научу одному маленькому фокусу, твой лимит веса должен позволить.

– Хочу, конечно! – горячо проговорила Тучка. – А какому?

Иностранка перевела задумчивый взгляд на удивленно смотрящую на нее Камию.

– Госпожа, – спросила она, – скажи, а щит у тебя прочный? Человека выдержит?

– Выдержит, – кивнула та. – Тумба как-то раз спьяну на нем плясать пытался. Ничего ему не случилось. Щиту, я имею в виду, а Тумба потом неделю свой фингал тональным кремом мазал, пока весь не сошел. А что?

– Ты можешь одолжить мне его на несколько минут? Для демонстрации? Я легкая, меня он тоже выдержать должен.

– Конечно. Вот, держи, – Камия с готовностью выдернула руку из внутренней ременной петли и протянула щит Кархе. – Только недолго, а то мне сейчас снова драться.

– Да, я быстро. Госпожа Цилина, давай отойдем немного в сторону, чтобы лишнего внимания не привлекать.

– А мне с вами можно? – умоляюще спросила Камия. Тумбален внутренне напрягся. Он знал, что его подруга всегда чувствует, где и когда произойдет самое интересное. Впрочем, тут и чувствовать ничего не нужно. Если логически проанализировать весь разговор, то госпожа Карха Камэй наверняка и сама девиант. Не тот вывод, который стоит озвучивать при всех, но весьма интересный.

– И мне? – неуверенно спросил он. – Я никому не разболтаю.

– Да, можно, – кивнула иностранка. – И молчать не нужно. Госпожа Цилина, я научу тебя фокусу, но при условии, что ты расскажешь о нем всем своим друзьям с сильными способностями. А они передадут дальше. В разговорах, на форумах в Сети, где угодно. А то мне уже в СОБ намекали, что неплохо бы его напрочь засекретить, поскольку и здесь тоже государственные интересы задеты. Договорились?

– Да! – яростно кивнула Тучка. – Разумеется.

– Хорошо. Вон там, за кустами, кажется, подходящая полянка…

За густыми кустами, через который продралась компания, действительно нашлась небольшая утоптанная проплешина, на которой валялись пустые бутылки, бумажные тарелки, одноразовые вилки и прочий мусор, характерный для пикника. Очевидно, нашлись какие-то уроды из тех, что любят пожрать и выпить на природе, но вот прибраться за собой уже невмоготу. Тумбален ощутил острый укол стыда, что иностранка увидела этот свинарник, но та, не обратив на мусор внимания, осторожно положила щит на землю выпуклой стороной вниз. Затем она встала на него ногами и выпрямилась на полусогнутых ногах.

– Как известно, – лекторским тоном произнесла она, обращаясь к Тучке, – девиант не может воздействовать своими манипуляторами на самого себя. В частности, он не может сдвинуть себя с места. Однако он может поднять в воздух предмет, а предмет поднимет его. Примерно так…

И щит плавно взмыл в воздух.

Только что выпутавшийся из кустов Тумбален от неожиданности попятился и снова зацепился свитером за сучья и ветки. Рядом негромко вскрикнула Камия.

– Ну нифига себе… – пробормотала Тучка. – Ну нифига ж себе такое!..

Иностранка парила в воздухе на высоте примерно в полсажени и молча улыбалась. Камия шагнула вперед и осторожно дотронулась до щита кончиками пальцев, потом провела ладонью под ним.

– Он и в самом деле летает, – потрясенно проговорила она. – Тумба, он летает! Мой щит!

– На самом деле мы летаем с ним на пару, – сверху пояснила Карха. – Но вообще достаточно взять любую опору, вес которой в совокупности с весом оператора не превосходит силовых возможностей эффектора. Любую доску, пластину, диск, что угодно. Сейчас вектор текирского притяжения обратен вектору силы, приложенной к щиту, и они взаимно нейтрализуются. Но если тянуть щит не строго вверх, а чуть в сторону, то…

Она описала в воздухе небольшой полукруг.

– …то итог сложения векторов оказывается направлен в сторону, и можно перемещаться и по горизонтали. Кроме того, манипуляторы всегда удерживают предмет в одном положении относительно точки отсчета внутри эффектора. Так что приседая опускаешься, а привставая на цыпочки – поднимаешься, не изменяя силу, с которой работают манипуляторы. Понятно? – спросила она сосредоточенно наблюдающую Тучку.

– Да, госпожа, – кивнула та. – Можно мне попробовать?

– Конечно, – откликнулась иностранка, плавно опускаясь на землю. – Не можно – нужно. Ничего сложного после того, как поймешь общую концепцию. Просто удивительно, что раньше никто не додумался. Ноги согни в коленях и балансируй, держи равновесие. Можешь даже сесть на него, если так удобнее. И поначалу не поднимайся слишком высоко, полусажени вполне достаточно. Не бойся, я страхую.

– Поняла, – Тучка осторожно встала на щит и присела. – Пробую…

Деревянный диск судорожно дернулся и встал на ребро, после чего шлепнулся обратно, а Тучка, нелепо замахав руками, под странным углом зависла в воздухе.

– Я тебя держу, не барахтайся, – быстро предупредила иностранка. – Ставлю на землю, приготовься… Еще раз. Не дергай манипуляторы. Возьмись всеми тремя за края щита… распредели равномерно по окружности. Вот так. И аккуратно и очень медленно начинай тянуть. И-и-и…

Щит снова дернулся, и Тучка покачнулась, но на сей раз удержалась. Щит медленно, раскачиваясь, начал приподниматься от земли.

– Отрыв, – спокойно констатировала иностранка. – Поздравляю с первым полетом, госпожа Цилина.

Щит дернулся и рухнул вниз, впечатавшись в землю с отчетливым деревянным хрустом. Краем глаза Тумбален заметил, как болезненно дернулась щека Камии. Тучка замахала руками в поисках равновесия и таки удержалась, хотя и припала на одно колено.

– Ну нифига себе! – на сей раз восторженно повторила она. – Я летаю! Летаю!

– Ага, только щит я у тебя все-таки заберу, пока не сломала. Ну-ка, слезь с него, – Камия пихнула подругу в бок и подняла с земли запылившийся деревянный кругляш. – А для полетов я тебе метлу подарю, у меня дома в чуланчике стоит такая. Станешь порхать ночью над церквями и изображать из себя ведьму. Госпожа Карха, а так только девианты летать могу? Мне никак не научиться?

– К сожалению, – развела руками иностранка. – Но сейчас гравитоника активно развивается. Наверное, скоро появятся полноценные антигравы, хотя бы для автомобилей, и на них можно будет летать. Пока же – увы.

– Жаль, – Камия покосилась на подругу, стоящую посреди полянки с совершенно обалдевшим видом. – Эй, Тучка! Рот закрой, муха залетит.

Девушка вздрогнула и тряхнула головой.

– Госпожа Карина, большое спасибо за науку, – придушенно произнесла она. – Я… не могу даже выразить свою благодарность словами.

– Не надо, я ее чувствую, – иностранка улыбнулась. – Только меня зовут Карха.

– Да… да, конечно, Карха.

– Тогда мне пора, – сообщила иностранка. – Только… у меня вопрос есть. К вам троим. По совершенно другому поводу.

– Да, госпожа? – осведомилась Камия, внимательно осматривая щит.

– У меня… странный вопрос. У вас в стране, как я понимаю, такие задавать не принято, они неприличные. Заранее приношу нижайшие извинения, если я невольно оскорблю вас. Можно?

– Переживем, – хмыкнул Тумбален. – Валяй, спрашивай.

– Хорошо. Еще раз нижайше извиняюсь заранее. Мне нужно найти проституток.

– Что? – от неожиданности Камия уронила щит, а у Тучки глаза отчетливо полезли на лоб. – Проституток? Зачем, госпожа? У нас в стране проституция – преступление, за нее сажают.

– Еще раз нижайше извиняюсь, – виновато проговорила Карха, кланяясь. – Я знаю, что преступление, мне уже разъяснили. Говорят, что у вас есть проститутки из Катонии, которых заманивают сюда обманом и заставляют работать в скверных условиях, бьют, унижают… Я хочу найти их и поговорить. Выяснить, так ли это. Если да… у меня есть связи в нашей полиции…

– Ничего себе запросики… – пробормотала Камия. – Не знаю даже, что и посоветовать. Вряд ли кто-то скажет.

– Я тоже не знаю точно, – пожал плечами Тумбален. – На окраинах искать нужно, не в центре. У Золотого леса вот в смысле проституток дурная репутация. Я сам не знаю, только слухи передаю, – торопливо добавил он, увидев, как угрожающе сузились глаза подруги. – Только там очень опасно ночами. Я бы туда соваться не стал.

– Золотой лес – он где? – переспросила Карха.

– Большой парк на юге города. Он помечен на картах, туда метро ходит и моно. Но сейчас слишком поздно, разве что такси брать. Не суйся туда вообще, Карха, даже днем, на полном серьезе говорю. Там самые натуральные бандиты попадаются, из полных отморозков. Никакое умение драться не поможет.

– Спасибо за предупреждение, господин, – иностранка взглянула на него своими черными глазами, бездонными в падающих от фонарей тенях. – Я приму его близко к сердцу. А сейчас мне пора. Большое спасибо за помощь. Госпожа Камия, госпожа Цилина, господин Тубален, до свидания. Госпожа Цилина, не забудь рассказать другим о полете.

Она низко поклонилась, развернулась и неслышно нырнула в кусты, мгновенно растаяв в темноте.

– Странная она какая-то, – задумчиво сказала Камия, глядя ей вслед. – Проституток-соотечественниц ищет, ну надо же! Только кажется мне, что я ее где-то уже видела. Вот кажется, и все тут, а ухватить не могу. Тучка! А ну, колись – кто она такая? Я же видела, что ты ее узнала. Почему ты ее Кариной назвала?

Тучка неуверенно посмотрела на нее, колеблясь.

– Колись! – снова потребовала Камия. – Тучка, ты же меня знаешь – я с тебя не слезу, пока не расскажешь. Ну?

– Но она ведь здесь инкогнито. Она не хочет, чтобы ее узнавали.

– Ты уже узнала. И со мной можешь поделиться. И Тумба никому не скажет, правда, Тумба?

Она ткнула Тумбалена острым локтем в бок, и тот, вздрогнув, кивнул.