Реинкарнация
Холод. Поздняя осень давала о себе знать, даже несмотря на то, что климат давно нарушен. Герт сидел в своем кресле в Левиафане, смотря на город. Из тумана показалась фигура человека, еле заметная даже с имплантами глазных яблок.
Герт (зажимая кнопку в локте кресла):
– Дудов, подключи прослушку.
Павел (из динамика под потолком):
– Да, мой господин.
Динамики защелкали, на окно вывелось изображение с камер у ворот в Левиафан. Из тумана шел неразличимый из-за низкого качества человек, но было слышно его нервное дыхание. Герт наблюдал за ним, ожидая развития действий. Человек в тумане подал голос.
Человек (медленно и мелодично):
– Из тумана веков,
Заслонявшего покинувший мир,
Из-под разгневанных ударов секир…
Прибывая в замешательстве, Герт пододвинулся ближе к изображению, всматриваясь в загадочную фигуру. Спустя полдесятка секунд, за ним стал вырисовываться образ толпы.
Толпа (повторив):
– Из-под разгневанных ударов секир
Выходил Ореол.
Вы пытались от нас утаить
Истину жизни народа,
Стали в рога мы трубить
О ценности слова «свобода».
Герт, словно облитый кипятком, подпрыгнул со своего кресла и, нагнувшись к столу, заревел в маленький микрофон.
Герт:
– Павел, это они! Приступай к выполнению плана Айдера, немедленно!!!
Жмых шел впереди, в железной ладони он сжимал красный пистолет с ракетой. Остановившись в паре десятков метров от гигантских ворот, он вытянул вверх руку с ракетницей. Ореол замер.
Из-под ворот, длиной метров 20, вышел пар, дверь поднялась вверх, из неё тут же побежали интерполовцы. Евгений нажал на курок. Под свист горящей красной ракеты, осветившей кислотно-красным свечением столь широкую улицу, рванула армия. Найдя в толпе Тьюра, Жмых стал прорываться сквозь толпу. Хлопки огнестрела закладывали уши, кровь вновь заполнила всё пешее пространство.
Пробегая вдоль домов и попутно отбивая от Тьюра солдат, цеплявшихся за его конечности, пара пробралась к воротам. Никто не обратил на них внимания, велась перестрелка. Евгений вытащил тройку дымовых шашек и бросил в тыл интерпола, давая дополнительный шанс себе и Тьюру пробраться внутрь.
Тьюр, примерно знающий планировку Левиафана, обогнал Жмыха и наткнулся на лифт. Оба они сражу же вошли в него и указали последний этаж. Наступила тишина. Почти чёрные стены лифта выводили из себя. Лифт остановился на 420 этаже.
Тьюр:
– Нас заметили, нужно выбираться тут!
Евгений:
– Ломай дверь, скорее! Доберемся дальше через коридоры!
Тьюр стал гнуть двери, увеличивая щель. Раздался скрежет динамиков.
Евгений:
– Слышишь? Динамики?
Тьюр:
– Похоже на то.
Закашлявшись, из динамиков колонок раздался до боли знакомый голос.
Павел:
– Добро пожаловать в здание Интерполиции, дорогие штурмовики. Вы проникли сюда явно не для того, чтобы распивать чаи, сидя за столом переговоров, мы понимаем ваши цели.
Тьюр вырвал дверь, в комнате на этаже обращение остановилось.
Евгений (осознав ситуацию):
– Тьюр! Это же Меомикс!
Тьюр:
– Но как…
Евгений:
– Так Меомикс все это время был тем самым Павлом, коего упоминал Айдер.
Тьюр:
– Выходит, что он все это время следил за нами?
Евгений:
– Он подстроил свою смерть, выставив себя героем! Прикрываясь подвигом, он пытался убить нас…
Тьюр:
– У нас нет на это время, нам нужно добраться до 430 этажа.
В холодных коридорах вновь раздался звук включения колонок.
Меомикс:
– Каждый день я работал на благо города, совершенствовал его. Вкладывал все свои умения ради того, чтобы одержать победу! Вы должны быть мне благодарны, но Ореол решил, что Интерпол недостаточно им потакает. Теперь помещения цитадели станут последним для вас чистилищем.
Пробираясь все выше и выше, комнаты становились все более холодными, начали костенеть ноги.
Меомикс:
– Мое появление и положение, наверняка, вызвало у вас множество вопросов. Когда-нибудь мы обсудим все это за одним столом, но точно не в этом мире. Конец связи, увидимся в аду.
Громкий писк символизировал выключение записи.
Евгений:
– Тьюр, тут что-то не так…
Тьюр:
– Температура становится ниже.
Евгений:
– Да, дай руку, я не могу идти.
Тьюр:
– Жмых, поднимайся, мы не можем остановиться тут.
Евгений (дрожа от холода):
– Я н-не м-могу б-б-больше идт-т-ти
Это наверное система защиты, они понижают температуру исскуственно. Жмых резко поднялся, достал из кармана маленькую бутылку с оранжевой жидкостью и выпил её.
Евгений:
– Мы не должны терять времени, пойдём.
Тьюр направился на следующий этаж. Длинный коридор с мерцающими красными сиренами сопровождался высокими окнами. Пара побежала, но на пути резко выдвинулась стена, с обратной стороны случилось то же самое, но стена была стеклянной.
Евгений:
– Они пытаются нас остановить, разбей стекло.
Стена вдоль коридора, который только что был пройден, так же съехала. На пути встал Герт, разминающий кулаки.
Евгений:
– Тьюр, знаешь, я передумал.
Тьюр:
– В вентиляцию, живо!
Евгений осмотрелся, на уровне его ног была шахта, куда он тут же залез, Тьюр вслед за ним. Но тут в вентиляцию протянулась рука, схватившая Тьюра за ногу.
Герт:
– Вам от меня не скрыться!
Евгений дотянулся до магнитного пояса Тьюра и снял с него пистолет, из которого начал стрелять по руке.
Герт (выдернув раненую ладонь) :
– Ах ты гад!
Вентиляция захлопнулась.
Тьюр:
– Лезь вперёд, мы как никогда близки!
Жмых быстро пополз по вентиляции, стены которой начали жечь.
Евгений (паникуя):
– Они пытаются нас зажарить!
Тьюр:
– Мы должны быть прямо над центром, бей по дну!
Евгений, как и Тьюр, стал что есть мочи бить по раскаляющейся вентиляции. Вскоре тоннель обвалился. Оправившись, Жмых осмотрел комнату. Высокие сервера стояли в колонну. Рассмотреть толком не получилось, внимание отвлек Герт, бегущий из дальнего конца коридора.
Тьюр тут же подключился к аппаратуре, стоящей напротив окна
Евгений (крича):
– Тьюр, Герт бежит сюда!
Тьюр (повысив тон):
– Знаю! Я пытаюсь закрыть дверь.
Шаги Герта стало слышно громче.
Евгений (трясущимися руками трогая Тьюра):
– Он уже рядом!
Тьюр:
– Есть!
Дверь закрылась, трёхметровая машина врезалась прямо в неё, создав сильный грохот. Оправившись, Герт начал бить её.
Герт (из-за стены):
– Вы не понимаете, что творите!
Евгений:
– Используй код Меомикса, убирай барьер!
Тьюр:
– В процессе, друг мой.
Евгений:
– Террор окончен! Осталось нам только уйти через тот люк в углу комнаты!
Тьюр:
– Тебе, друг мой, тебе уйти…
Евгений:
– О чем ты говоришь?
Тьюр:
– За всю мою сознательную жизнь ты стал для меня всем, наверняка, и ты привязался ко мне ничуть не меньше, чем я, поэтому я не говорил тебе, но… код Меомикса был рассчитан на то, что он будет отключен почти сразу, но кое-чего он не учел. Контуров он не видит, код писал я. Решив, что это ошибка, я переправил его на свой вариант, основанный на коде Меомикса.
Евгений:
– Что это значит?
Тьюр:
– Я не могу покинуть это место, шифр передается напрямую к серверам, питая с меня электричество. Если я уйду, все тут же сломается.
Евгений:
– Нет… Тьюр… НЕТ! Ты не можешь остаться тут, это неправильно!
Тьюр промолчал. Через яркий алый свет, озаривший комнату, стало ясно – щит активирован. Андройд кивнул головой, на своем экранчике он высветил маленькое сердце, нарисованное зелеными пикселями, после чего попытался показать «класс» рукой.
Евгений (вытирая рукавом слёзы):
– Из тумана веков,
Заслонявшего покинувший мир,
Из-под разгневанных ударов секир
Выходил Ореол…
Финал
Следователь (перебив беглеца):
– Вы пытались от нас утаить
Истину жизни народа,
Стали в рога мы трубить
О ценности слова «свобода».
Беглец (облокотившись на спинку стула):
– Мда…
Следователь:
– Достаточно интересная история, правда, я не совсем понял, как она Вас оправдывает.
Беглец:
– Что ж, я рассчитывал на то, что все будет предельно ясно.
Следователь:
– А я рассчитывал на то, что я уйду домой пораньше, а не с первыми лучами солнца. И да, кстати, Вы можете как-то доказать подлинность Вашей истории?
Беглец:
– Ээм, нуу, нет. Но я ее из первых уст узнал…
Следователь (добро улыбаясь):
– Хе-хе-хе. Ладно, выпишем Вам штраф. Вы мне подняли настроение, благодаря Вам не пришлось всю ночь смотреть сериалы с тёщей, ступайте.
Беглец (немного помолчав):
– … Вы не шутите?
Следователь:
– В ближайшую минуту нет. Только это, если спросят, скажете, что отныне Вы не будете нарушать, лишь бы сюда снова не привели. Зарплату задерживают, только проблем еще не хватало новых.
Беглец:
– Спасибо большое, я Ваш должник.
Сделав суровое лицо, Даниил вышел из участка. Сочные ярко-оранжевые утренние лучи окрасили еще не просохшие после дождя улицы. Здания были обвиты цветущими лианами. Вытянувшись, мужчина застегнул замок джинсовой куртки и пошел вдоль зелёной улочки.
Люди начали просыпаться на работу, выходить на балконы, вдыхая свежий утренний аромат озона. Даниил подошёл к мусорному баку, возле которого пробегал вечером. Обойдя его, старик нагнулся и подобрал с земли выброшенный экспонат.
Даниил (щурясь в улыбке):
– Вот он обрадуется.
Выйдя из переулка, мужик направился в город. Отовсюду начинал раздаваться шум молотков, свёрл и прочих атрибутов строительства.
Даниил (рабочим):
– Ну что, молодёжь, как успехи?
Строитель:
– Да все потихоньку, дядь, ещё пару лет и от этих руин следа не будет.
Даниил:
– Очень надеемся. Молодцы вы, благое дело делаете.
Обойдя огороженный периметр, старик продолжил путь по зелёному городу. На улицах уже сидели художники, ждущие желающих заиметь портрет, садовники, поливающие совершенно странные деревья с цветами в форме пирамидок на стволе.
Купив в ларьке воды, Даниил за день дошел до другой части города, к холмику, на котором стоял новомодный ресторан со стеклянными стенами. Мужчина прошёл по тропе, ведущей ко входу, стараясь не наступать на всяких жучков, да гусениц.
Внутри здания кипела жизнь. Официанты подносили еду работягам, завтракавшим перед работой, играла бодрая, но мелодичная живая музыка, бармен разливал по кружкам пиво. Пройдя в центр зала, мужчина глянул за стеклянную дверь, ведущую на террасу, напротив которой, у самого края, на скамье, сидел старый инвалид.
У старика не было левой руки, а на месте правой была замена, которую без должного осмотра от обычной руки было почти не отличить, вместо ног были мышечные импланты, примерно такие же, как и у Даниила, разве что белый гибкий корпус немного пожелтел со временем, а светящиеся синие полосы по шву были закрыты. На левой части лица была покрасневшая обожжённая кожа.
Возле старика сидел худощавый молодой парень с зелёной, как кабачок, кожей. На шее его висел фотоаппарат. Как только Даниил подошел к скамье, паренёк пожал старику руку, схватил фотоаппарат в руки и ушел.
Старик:
– Забавный паренёк. Уличный фотограф, человек с самым живым досугом.
Даниил:
– Не видел его тут раньше.
Старик:
– Он сказал, что ему понравилась картина того, как я, сидя тут, любуюсь видами. Он меня снял, сел рядом, вот мы и разговорились обо всем. Забавный он, и разговоры у него соответствующие.
Даниил:
– Раньше ты с трудом общий язык с «особенными» находил.
Старик:
– Надо же делать шаги, они теперь тоже часть общества, разношёрстая, разноцветная, но часть. Меня больше интересует вопрос, почему ты так поздно?
Даниил:
– Поймали меня вчера, всю ночь им легенду твою рассказывал.
Старик:
– Вот уж не ожидал я, что наши посиделки пьяные могут к чему-то хорошему привести.
Даниил:
– Что верно, то верно. Ты подшофе не можешь эту историю никогда упустить, я аж чуть ли не наизусть ее выучил.
Старик (посмеиваясь):
– Ладно тебе, болтун, заказ принёс?
Даниил:
– Ну а как иначе, я своё слово держу.
Даниил высунул из-под куртки стальной имплант руки и протянул ее старику. Тот достал из барсетки силой запиханный механизм, схожий с коленом на его ноге, но уже, и прислонил его к обрубку левой руки.
Старик (с азартом):
– А ну-ка, крепко прижми её сюда.
Мужчина крепко прижал старую руку к локтевому импланту, который тут же стал ее вращать и регулировать, после чего успокоился и дал над собой контроль.
Старик (вытирая слезу):
– Спасибо тебе, сосед, как влитая сидит.
Даниил:
– На здоровье, только в следующий раз, как в спор проиграю, дореинкарнационный музей я грабить не пойду.
Старик:
– Мне оттуда больше ничего и не надо.
Даниил кивнул и вальяжно ушёл. Старик продолжил сидеть на скамье, любуясь видами с ныне высочайшей точки в городе, откуда была видна чуть ли не каждая улица. Город стоял посреди леса из необычных деревьев, похожих на мангры, но с листьями, отдающими голубым блеском. С шести точек на зданиях лежали кабели, всю начинку из которых давно вытащили и пустили на металл для производства.
Вечерело, а дедушка продолжал сидеть, скрестив руки, в которых держал кусок какой-то ткани. Люди, сидящие в ресторане, все шептались и шептались, что же этот милый старичок сидит тут круглые сутки в одиночестве, ведь никому он ещё в беседе не отказал.
Под лучи алого заката народ стал возвращаться по домам, но несмотря на это, вечер был самым нагруженным для заведения временем суток.
Внезапно к деду подошёл старый бригадир, выглядевший лет на 20 старше, но за счет практически полностью заменённого торса с виду его можно было принять за мужчину в самом расцвете сил.
Старик:
– Добрый вечер, уважаемый, как ваше имя?
Мужчина улыбнулся, сел рядом, достал из кармана старую пыльную белую перчатку с красным прямоугольником.
Мужчина:
– Стоит ли мне напоминать о том, что я говорил тебе когда-то, что найду тебя, чего бы мне это ни стоило.