Ева, лишённая рая

Глава 3. Освобождение из золотой клетки

Впервые за шесть лет Ева оказалась предоставленной сама себе. Некому было отчитываться о каждом шаге. Но ужас потери был сильнее ощущения свободы. Она позвонила своей подруге Верусе и попросила ее срочно приехать к ней. Поскольку Арнольд отдалил двух подруг друг от друга, и они больше года не общались, то теперь Веруся поняла, что с подругой случилось что-то ужасное. Она прилетела через десять минут.

Ева рыдала, без конца подбегала к окнам и смотрела на улицу. Вдруг Арнольд появится. Уверенность в том, что все утрясется, таяла с каждой минутой. И Веруся предложила Еве посетить психолога. Еве было уже все равно, и она согласилась. Психолог – совершенно молодая девушка Анна, видя страдания Евы, как-то отстранилась от ее слез и ушла в другую комнату. Вернулась минут через двадцать и сказала Еве:

– Знаешь, Ева, все банально просто. Машина, чемодан, белый порошок, милиция, решетки. Вот там он и есть. Помолчала и добавила:

– Ева, я не имею права вмешиваться в твою судьбу. Но то, что случилось с твоим мужчиной, это помощь от твоих ангелов-хранителей. Они защитили тебя и меняют судьбу на более счастливую.

У Евы было шоковое состояние. Аня подтвердила ее тайные мысли. Но ведь об этом она боялась признаться даже сама себе. А ведь если она выберет путь отторжения Арнольда и освобождение своего будущего жизненного пути от его влияния, то предстоят реальные действия, а действовать она уже разучилась. И было очень страшно, как будто она стояла на краю пропасти и надо прыгать, чтобы спастись. Надо… и страшно…

Аня продолжила:

– Ева, если сейчас тебя начнут приглашать на допросы и разные очные ставки, не делай ничего для него. Не ищи адвокатов, не передавай посылок и не стой под воротами тюрьмы. Не ты его туда отправила. Он к тюрьме сам шел и не один год.

Ева кивнула, соглашаясь. А каково было это осуществить именно в таком ключе? Нелегко.

Следствие продолжалось два года. Ева как на работу ходила в управление внутренних дел Санкт-Петербурга. Теперь она вернула себе свой мебельный салон. Муж без возражений вернул ей бизнес. И на производство она вернулась тоже. К ее радости, Артур не разбазарил ее цеха, работа шла и давала финансовый результат, который радовал Еву. Теперь помощи от Арнольда не предвиделось.

Следователь Алексей Анатольевич смотрел в красивые и заплаканные глаза Евы и явно сочувствовал ей. Он не сделал ничего, чтобы нарушить закон и встать на защиту этой загадочной женщины, которая в любую минуту могла получить статус обвиняемой вместо свидетельницы. Ева рыдала и рассказывала следователю, что она действительно не была в курсе преступной деятельности своего друга. А ее пришпиливали вопросами, как бабочку в гербарии на ее место под иглу.

Например, для чего открыла несколько карт Виза. Что означают суммы с четырьмя и пятью нулями в поступлении и списании точно таких же сумм. Ева только сейчас начала понимать масштаб деятельности Арнольда. Ему поступали из неведомых источников огромные суммы. Он их тут же снимал и снова карточка была пуста до появления новых сумм.

Оказалось, что Арнольд использовал даже счет в сбербанке, принадлежащий евиной матери. Ту тоже пригласили в милицию. Всех друзей, которые ради уважения к Еве, давали Арнольду свои счета, вызывали на допросы тоже. Это было стыдно и отвратительно.

Ее любимый мужчина, с которым она получила много кайфа и радостей, через все немыслимые связи передавал из следственного изолятора послания с требованием прийти к нему на свидание, найти ему адвоката и оплатить его. Быть ему верной подругой, а не… Все послания Ева читала и тут же сжигала их. Ей казалось, что сгорят послания и связь прервется.

Однако Арнольд неустанно писал ей письма на волю. Начинал он их всегда на ласковой волне, называя теми самыми ласковыми и интимными именами, обволакивая Еву волной теплых воспоминаний. На какие-то короткие моменты она забывала, откуда ей принесли это письмо. Но потом, очевидно, терпение ее возлюбленного заканчивалось, и его накрывала волна такой злости, что после ласкательных имен начинали идти такие угрозы, и Ева моментально приходила в себя.

За два года следствия Ева приглашалась на собеседования к следователю едва ли каждый день. В конце концов, следователь оказался неравнодушно настроенным к свидетельнице. И открыто сказал свое мнение:

– Ева, я предлагаю тебе руку и сердце по окончании всех следственных дел. Передаем документы в суд, суд выносит приговор этому маньяку, и мы с тобой вздохнем свободно. И тогда поженимся! Как ты, согласна?!

Бедная Ева! Она уставилась на следователя в полном отупении. Из огня да в полымя, как говорится в русской пословице. Она вообще не обращала ни на кого из мужчин внимания. Ее любовь к Арнольду высушила ее сердце, душа не могла радоваться жизни. Но она быстро сообразила, что должна быть сейчас особенно аккуратной. Опустив голову, она даже не смогла посмотреть в глаза Алексею Анатольевичу, своему следователю, тихо ответила:

– Алексей, давай проходить все циклы по очереди, один за одним. Не надо забегать вперед. У меня сейчас нет сил принимать глобальные решения. Но у нас есть время. Если ты еще не раздумаешь жениться на мне, сделаешь предложение по всей форме. Хорошо?

– Евочка, я согласен на все твои условия! Я обещаю тебе закончить как можно скорее следствие.

Следователь поцеловал руку Евы, и она с облегчением вышла из его кабинета.

Квартира, в которой жил Арнольд, была арендована на имя Евы. В ней провели обыск. Еву нашли сотрудники милиции, привезли ее в своем автомобиле на квартиру, привели понятых. Ознакомили ее с ордером на обыск. И потребовали от нее расписку в том, что в данной квартире, арендованной Соколовой Евой Федоровной, нет оружия и наркотических средств.

Они поставили Еву в тупик. Какая у нее может быть уверенность, есть ли в квартире наркотики или оружие. При таком раскладе там и атомная бомба могла оказаться. Она отказалась поставить такую подпись. Тогда ее предупредили, что она может стать подозреваемой вместо статуса свидетеля. С ней в этот момент в числе понятых оказалась ее подруга – Веруся.

Подруги решили, что Ева подтвердит отсутствие противозаконных предметов в квартире. Ева сидела на диване, не помня себя от страха, пока сотрудники переворачивали все вверх дном. Наконец, обыск был закончен. Ничего не обнаружили. Ева расписалась в протоколе обыска, милиция покинула квартиру.

Женщины решили, что прямо сегодня они освободят квартиру от вещей Арнольда, и Ева аннулирует договор аренды досрочно. Все вещи Арнольда они складывали на полу посередине комнаты. Уже складывая в мусорный пакет его одежду, Ева засунула руку в крошечный карманчик джинсов. Там лежал порошок, упакованный в тонкую белую бумагу типа папиросной. Боже мой! Наркотик в брюках! Какое счастье, что они пропустили такую важную улику…

Ева испуганно высыпала порошок в унитаз, смяла бумажку и выбросила туда же, несколько раз смыв струей воды. Ангелы помогли Еве спастись от незаслуженной кары. Вещи некогда обожаемого ею мужчины она выбросила в мусорный бак во дворе.

Теперь в ее доме осталось от Арнольда только хрустальное сердце в натуральную величину. Оно было настолько красиво, переливалось на солнце всеми цветами радуги. В обычное время Ева держала это хрустальное сердце под подушкой в спальне. Когда Арнольд принес ей подарок, он сказал:

– Пока любишь меня, сердце будет сиять и светиться. А разлюбишь – разбей! Но учти, что мое сердце в груди поймет, ему неоткуда будет брать силы. Для меня талисман моей жизни – это ты.

Но то золотое время ее погружения в мнимое счастье закончилось. Ева взяла в руки тяжелое хрустальное сердце и решила вывезти его за пределы России. Как раз они с Верусей собирались поехать в Финляндию. И Ева решила уничтожить реликвию подальше от родного дома, чтобы судьба не возвратила ей Арнольда снова. Она только теперь без него вздохнула свободно. В Финляндии они с Верусей остановились на трассе на том месте, где лежал у дороги огромный камень-валун.

Вот это самое подходящее место для того, чтобы уничтожить последнюю память о человеке, который отобрал у нее шесть лет жизни. В наборе ключей Ева нашла самый тяжелый и массивный ключ, положила сердце на плоскую поверхность валуна и что есть силы врезала по хрустальному светящемуся сердцу.

При ударе хрусталь издал какой-то звук, похожий на хрустальный тонкий звон и оно рассыпалось на мелкие искрящиеся осколки. И Ева бросила ключ на снег… Она выглядела такой усталой, как будто несколько лет подряд колотила ключом по этому сердцу. Она опустила руки и сказала в пространство:

– Ты видел, царь? Ты больше мне никто. Прости и прощай!

Веруся подобрала с земли ключ, взяла Еву под руку и они пошли к машине. За руль села Веруся, а Ева легла на заднее сиденье и уснула мертвым сном. Видимо, организм знает верные методы защиты, поэтому дал ей крепкий сон.

Она решила пойти в церковь к батюшке Иеремею, покаяться в грехах своих земных, исповедаться. Батюшка Иеремей на своем долгом веку много чего видел, но то, что довелось увидеть в жизни Еве, его просто ошеломило. Ее детству не позавидуешь, юности – тоже. А знакомство с Арнольдом вообще опрокинуло жизнь Евы. В ее жизненном сосуде не оставалось сил, чтобы сопротивляться атаке Арнольда из мест заключения, ей ведь нужно было воспитывать Артемку и восстанавливать себя.

Батюшка Иеремей предложил Еве путь восстановления личности. Там было несколько пунктов.

Посещение церкви, нужно бывать в храме не только во время служб, но и в обычные дни, когда там никого нет. В одиночестве полезно постоять под куполом, поговорить со святыми. Не обязательно знать все молитвы наизусть. Можно говорить с Богом и своими словами.

Второй важный момент. Чаще быть со своим сыном. Радоваться его успехам. Заботиться больше о нем. Здоров ли он, хорошо ли развивается, соответствует ли развитие его биологическому возрасту. Гулять как можно чаще на природе с ребенком. Возить его на теплые моря.

Восстановить круг старых друзей. Найти их, извиниться за долгое отсутствие и дать возможность друзьям помочь Еве.

И не менее важный пункт. Поступить на учебу в университет. Сейчас самое время повысить уровень своего интеллекта.

Ева ухватилась за каждый совет батюшки Иеремея. Постепенно она поверила в то, что освободилась от тяжкой любви, превратившей ее в рабу. Учиться в университете Ева начала еще до знакомства с Арнольдом. Теперь она восстановилась и начала готовиться защите диплома.

А следствие все тянулось и петляло по извилистым коридорам Уголовного Кодекса РФ, который Арнольд знал не хуже любого прокурора. Он выбивал почву из-под ног следствия, доказывая несостоятельность некоторых моментов. Но находились другие моменты, по которым его можно привлечь и выйти на хороший срок. И так прошло два года. Видно, там где сидят подобные ему, оказались хакеры. У Евы взломали компьютер и снесли всю базу, касающуюся ее бизнеса. Потребовалось много усилий для восстановления данных мебельной фабрики.

А от Арнольда пришла коротенькая записочка следующего содержания: «Как поживаешь кошечка моя? Мур-мур…»

Но теперь Еве все было под силу. Она столько пережила из-за потери независимости и самостоятельности, что теперь заново обретала веру в себя. Единственное, за что Ева была благодарна Арнольду, что он не настаивал на приеме ею наркотиков, он не упоминал это слово никогда. И сам никогда не употреблял это ядовитое зелье.

В итоге после нескольких лет следственных действий и очных ставок Арнольда осудили за распространение наркотических средств к одиннадцати годам строгого режима. Ева вздохнула с облегчением. Теперь она могла дышать свободно и формировать свою жизнь по своему желанию.

Муж повернулся к ней лицом. Они теперь общались без нервных издержек. Ева больше не хотела жить в огромном доме вдвоем с сыном. У мужа появилась новая любовь. Но отношения у бывших супругов сохранились на уровне дружеских. Евгений купил им с сыном квартиру, которую Ева сделала такой уютной и красивой, что настроение ее кардинально изменилось в сторону радости.

Глава 4. Детство Евы

В доме Евы был тайный уголок, куда она складывала разные реликвии своей еще недолгой жизни. Ведь ей исполнилось всего двадцать пять лет. А в известном только ей месте в ее квартире лежали те предметы и вещи, которые напоминали ей не только о хорошем, но и о плохом. Ева всегда считала, что и плохое надо хранить в памяти, чтобы в каждом возрасте заново обдумывать некоторые прошлые события и делать правильные выводы.

Скоро ее малыш пойдет в школу. Ева старалась, чтобы ее сын был физически здоровым. Она не создавала конфликтных ситуаций в отношениях с ребенком. Артемка никогда не слышал слов «ты наказан». Как это может быть, чтобы она наказывала своего сына.

Вот в отдельной коробке лежит бирка из роддома, принадлежащая ее сынульке, а это первая его распашонка, которую она сшила своими руками, так ей хотелось. А вот эти пинеточки совсем крошечные, даже не верится, что у Артемки были такие маленькие ножки. Первая прядка волос, белокурый локон… Как у девчонки. А сейчас ее сын черноглазый и черноволосый, и нигде ни намека на локоны. Прямо мужчина растет, мускулистый, рослый. Защищает маму.

Ева вспомнила забавный случай, когда она забрала сына из садика и въезжала в свой двор тринадцатиэтажного дома, где почти у каждого хозяина был автомобиль. Мужчина не только не уступил законное право проезда Еве, но и оттеснил ее в автомобиль в глубокую лужу, откуда Ева с трудом вырулила. Артем выскочил из машины и ринулся к обидчику. Он открыл дверцу водителя и пытался вытащить его на асфальт, чтобы разобраться как следует с тем, кто обидел его маму.

Сначала мужчина расхохотался в лицо шестилетнему мальчику, но когда Артем применил боевой прием самбо, которому его научил отец, и нанес удар ребром ладони под солнечное сплетение, то мужчина согнулся от боли. И из уст мальчика прозвучали совсем не детские слова:

– Попробуй, сволочь, когда-нибудь еще обидеть мою маму, будешь дело иметь со мной. А я не всегда буду маленьким. Понял?

Мужчина вылез из кабины, держась за область солнечного сплетения и сказал, дернув плечами:

– Понял. Расти большим. – И обратился к Еве с извинениями.

Ева была удивлена и восхищена поступком сына. А про себя подумала:

– Значит, я себя веду правильно как мать. Сын растет мужчиной.

А вот в другой коробке лежат реликвии уже горестных воспоминаний. В конверте прядь ее волос. Это не та прядка черных волнистых волос, которую мама отрезала в возрасте шести месяцев, когда начинают впервые стричь волосики малышам. Эта черная прядка была вырвана ее матерью у маленькой пятилетней Евочки.

Ева горько вздохнула и вытерла слезы. Сколько лет прошло, да, двадцать лет миновало с тех пор, а ведь она все это помнит отлично. Вообще, свое детство Ева помнит чуть не с материнских родов. Это, конечно, утрирует она. Не с момента ее рождения. Но в два годика она точно помнила, как искала свои сандалии, чтобы идти в садик. Ее мать с глубокого похмелья, с собой-то не могла справиться, а похмелиться дома было нечем, вчера все выпито, так ей надо еще девчонку одевать и обувать.

И мать скомандовала дочери, чтобы девочка искала вторую сандалию, которая затерялась неизвестно где. Ева полезла под кровать, но там темно и не видно ничего. Мать достала девочку за ножку и кинула ее на кровать. До сих пор она помнит это чувство страха. Как могла любящая ее мать так жестоко швырять ребенка. Мать чертыхнулась и сказала в гневе:

– Сидеть дома будешь. Вечером приду с работы-накормлю. – И ушла.

Причем, как помнит Ева, это было неоднократно, когда мать хватала ее за ногу и швыряла как надоевшую собачонку.

Родного папу она помнит с трудом. Он то приходил, то уходил из дома, ему очень не нравилась пьющая жена. Но сопротивление его ни к чему не привело, в конце концов, он тоже спился. А Ева так и оставалась с матерью.

Однажды Ева сознательно мешала маме и ее собутыльнику пить спиртное. Пока мать отвернулась, девочка спрятала бутылку водки под полотенце, мать вернулась к столу с закуской, а водки нет. Поскольку собутыльник только должен был появиться, и мать уже все приготовила для приятного времяпровождения, но исчезла главная радость застолья – бутылка водки, то весь гнев матери обрушился на девочку.

– Отдай бутылку, негодяйка, отдай по-хорошему!

И мать не только грозно кричала и грязно ругалась, она еще схватила дочку за волосы, и когда Ева отвечала, что не видела бутылку, мать так рванула ее за волосы, что из головы ребенка вырвала большой клок волос. Увидев в своей руке волосы, мать с остервенением кинула на пол черный пучок дочкиной косички, и вытерла руки о платье. Тут она отвернулась от дочки, задела за табуретку, на которой под полотенцем лежала бутылка, спрятанная Евой. Бутылка была уже раскупорена, закрыта не очень плотно. Бутылка упала на пол, водка струйкой полилась… не в рот алкоголиков.

Эта ужасная для матери картина привела ее в бешенство. Она схватила Еву и хотела выбросить ее из комнаты, однако девочка пыталась вырваться. Тогда мать схватила ее за ногу и изо всей силы стукнула об стену. Как цыпленка, безжалостно… Мир раскололся, девочка почувствовала, что на нее свалилось что-то такое огромное, из-под чего ей никогда не вырваться. Ева получила удар головой о стену. Он был такой ужасный, что девочка потеряла сознание. Мать с другом ушли допивать остатки водки, а Ева так и лежала до утра в другой комнате, куда забросила ее мать.

Взрослая уже сейчас Ева потрогала эту черную прядку, вновь ощутила головную боль, которая мучила ее все эти годы. Пережив в детские годы такие травмы, нанесенные ей родной матерью, причинившие вред ее здоровью, Ева поклялась никогда не пить и не курить. Это делала ее мать, значит, Ева делать так никогда не будет.

Уже вот сейчас, недавно, Ева собиралась на день рождения к подруге, и мать, уже несколько лет не злоупотреблявшая алкоголем, ядовито сказала:

– Ты смотри там, не напивайся! Не забывай, что у тебя плохая наследственность.

Ева повернулась к матери и с горечью сказала:

– Рада бы забыть о плохой наследственности, да не могу. До сих пор голова болит от того удара, когда ты меня за ногу схватила и изо всей силы стукнула об стену.

Мать поменялась в лице. Она внезапно скрючилась, лицо ее почернело, как будто почувствовала боль своего ребенка в тот ужасный момент и спросила даже как-то робко:

– А ты что, это помнишь? Ты же маленькая была…

– Я, может быть, и забыла, если бы дело касалось подаренной бабушкой куклы, которую ты выбросила на улицу, а вот удар головой об стену я забыть не могу, головная боль напоминает ежедневно о твоей «доброте».

У матери нехватило чего-то, доброты или смелости, или еще чего, но извиняться перед дочкой она не стала, встала и резко ушла в ванную комнату, закрывшись там на ключ. Ева оделась и ушла из дома. А мать осталась у нее дома с Артемкой.

Как горестно было все это вспоминать. У нее с детского садика была подружка Веруся, которая жила с родителями. Но горе не миновало и эту малышку. Мать умерла, когда Веруся и ее братишка-близнец остались без мамы в семилетнем возрасте. Мать умерла внезапно от остановки сердца. Такая молодая и красивая женщина. И стали мыкать горе обе девочки. Они стояли друг за друга горой. Не давали себя в обиду.

В «горестной» коробочке лежали листки, исписанные рукой Евы. Она написала матери письмо на десяти страницах, где высказала свои обиды, свое горе и недоумение по поводу методов воспитания ребенка матерью. Ева держала листки в руках и вспоминала, как она подала матери свое письмо и сказала, что когда мать прочтет ее письмо, она предлагает матери поговорить по-взрослому.

Но мать посмотрела на ее детскую писанину, и смела все листки со стола единым жестом. Слова ее были еще хуже:

– Пошла вон, поганка, писать она мне тут еще будет!

Девочка собрала листки и спрятала их. А теперь все «свидетели» прошлого лежали в одном месте. Для чего-то нужны, видно, были они Еве, если она все это хранила…

Последний трагический случай произошел в доме матери, когда Еве было тринадцать лет. Они с Верусей решили сначала зайти к Еве домой, взять недостающие учебник, а потом идти к Верусе делать уроки у нее дома. На площадке были слышны дикие крики матери. Она кричала неизвестно кому, что ее убивают, просила ее спасти. Ева пыталась открыть дверь своим ключом, но изнутри был вставлен уже ключ, и открыть было невозможно.

Сверху спускался сосед, и Ева со слезами стала просить его навалиться на дверь и выломать ее, потому что в квартире убивают ее мать. Соседу не пришлось даже наваливаться, он с размаху дал ногой по двери и она упала внутрь квартиры. Ева с портфелем бросилась на пьяного мужика, который пинал ногами такую же пьяную, как и он сам, ее мать.

Ева с силой била мужика по спине портфелем. Он обернулся, и даже не разбираясь, кто перед ним, с размаху врезал Еве в лицо кулаком. Девочка упала на пол, обливаясь кровью. Веруся вызвала скорую.

Здоровье Евы было подорвано основательно. Защищая мать, девочка пострадала так сильно, алкоголик поломал ей нос, она получила сотрясение головного мозга и начались проблемы с дыханием. Когда Ева выписалась из больницы, ее пришел забирать домой друг Санька, ее одноклассник, но никак не мама. Ей было не до больной дочки.

Они в классе сидели с Саней за одной партой. Он пришел за Евой и сказал ей по-взрослому, очень серьезно:

– Ева, мы тут с матерью моей посоветовались и она сказала, чтобы ты переезжала к нам. Комната у нас есть одна свободная. А когда вырастем – поженимся.

Ева хотела засмеяться, но боль в голове не позволила девочке хоть немного повеселиться. К тому же, после удара алкоголика у девочки ухудшилось состояние здоровья, ей было трудно дышать, как будто постоянная заложенность носа. Насморка нет, а дышать трудно.

Ева развеселилась от взрослого предложния Сани. Но когда она пришла домой, то не только не увидела заботу матери, а ощутила полное равнодушие. И решила уйти из дома. Осознанно и по-взрослому приняла предложение Сани. Тем более, что его мама совершенно была не против Евы. Девочка понимала, чем обусловлено горячее желание матери принять в дом к себе несовершеннолетнюю дочь алкоголички, известной всем в их маленьком городке Всеволожске.

Саня был первым хулиганом в школе и в классе. Но Ева ему нравилась, поэтому мать решила, что сын будет поспокойнее, если всегда с ним рядом будет Евочка. Она так Еве и сказала:

– Ева, у тебя детства никакого не было, а у нас тебя никто не обидит. Санька у нас хулиган, ты это сама знаешь. Но слушается он только тебя. Поэтому вам обоим это будет полезно, он тебя защитит в любом случае, а ты его будешь держать в порядке, так что живи у нас спокойно.