Где-то далеко…

Глава 9. Зинаида – хранительница тайн Бориса

День еще только начинался, но уже принес динамику в деле поиска заблудшей Васькиной души. Федор, не теряя времени, отправился на поиски улицы Энтузиастов. Сам Федор тоже жил в Центральном районе. Поэтому путь занял всего минут двадцать. Пятиэтажная хрущевка снаружи выглядела довольно прилично, косметический ремонт и ухоженный дворик создавал впечатление райского уголка, в котором среди клумб с цветочками стояли скамейки. Детки играли в свои игры, а старики занимались обсуждением проблем, начиная с дворовых и заканчивая переговорами президентов государств-лидеров.

Федор решил прежде всего поговорить с бабульками, которые всегда были в курсе личной жизни каждого жителя этого дома. Опыта общения с незнакомыми старушками у Федора не было, тем не менее он, дружелюбно улыбаясь, подошел и сел на лавочку рядом с двумя пожилыми женщинами.

Надо сказать, Федору не пришлось даже долго входить в доверие, чтобы получить информацию. Прежде всего, он поинтересовался, как поживают бабульки, радуют ли их внуки своими достижениями. Выслушав их пространные ответы, он как бы между прочим спросил, как поживает его родственница Зинаида Николаевна Горчакова, что в 74 квартире. Он не виделся с ней больше пяти лет, а сейчас вот прибыл в отпуск. Хочет навестить тетку. Дома ли она сейчас, не успел ей позвонить заранее.

– Ой, милый, вряд ли ты ее навестишь в 74 квартире! Она уж несколько лет тут не появляется.

– А где же она сейчас проживает? Квартиру продала? – обеспокоенно спросил Федор.

– Нет, не продала. Квартирку закрыла, раза три в год навещает подружек, проверяет порядок в квартире, но в аренду жилье не сдает. Просто закрыла.

– Дорогие мои, женщины! А адрес вы знаете, где она сейчас живет?

– Знаем, милый, как не знать! Мы с ней с молодости дружим. А ты в курсе того, что Зинаида осталась вдовой? Муж-то у нее умер несколько лет назад. Болел долго, вроде поправился, а потом резко ушел. Говорят, что-то с печенью или желчным пузырем осложнение было, это все случилось после автомобильной аварии. Сейчас, вспомню ее адрес.

– Пожалуйста, ее адрес мне очень нужен!

– Вот-вот, пиши, сынок! Это на выезде из города, московское направление. Улица Кутузова, дом кажется 27 или 37. Семерку точно помню! Спросишь там. Дом из красного кирпича, с высоким крыльцом. Частные дома там очень дорогие, на берегу реки. Вот там она живет сейчас. Мы-то сами не были там, нас не приглашали. Но ради любопытства спросили адрес и проехали мимо с моим внуком на его машине. Вот и увидели ее красивый дом. Мы даже удивились, что Зиночка нам свой новый адрес оставила. Это для того, чтобы можно было с ней легче связаться в случае, если вдруг в нашей хрущевке случится пожар или потоп.

Федор тут же отправился на улицу Кутузова. К его огромному удивлению вдова Зинаида Горчакова, которая со слов Веры Николаевны никогда не была богатой, никогда не имела бизнеса, вдруг теперь живет в огромном коттедже. Сомневаться не приходилось. Что-то тут не чисто. Улица располагалась вдоль реки, у каждого дома был свой небольшой причал, а у причала красовались небольшие яхточки, а то и просто шлюпки. Очень дорогой район. Но что могло сюда привести Зинаиду Николаевну? Это ему предстояло еще выяснить.

Действительно, дом из красного кирпича был великолепен своей архитектурой. Наличие высокого крыльца давало уверенность, что можно звонить в колокольчик именно в эту калитку. Забор был кованый, с красиво выполненными тонкими розами, нежными листьями, а изнутри был закрыт красивым отделочным материалом, не позволяя любопытным рассмотреть хоть что-то.

Дом был в какой-то степени похож на православный храм. Сходство придавала башенка с куполом вверху, которая была покрыта золотыми резными пластинами. Это было очень красиво и внушительно.

Высокое крыльцо было настолько красиво оформлено, что сразу возникал вопрос, из каких источников хозяин дома получал финансирование. Сколько же денег было потрачено на эту роскошь?! Навес над широкой террасой держался на колоннах. Только колонны были кружевными и казались нежными вьющимися растениями с неброскими цветами голубовато-розоватых оттенков. И все было исполнено в металле. Эти детали роскоши Федору удалось рассмотреть через щели в калитке.

На серебристый звон колокольчика из дома вышла невысокого роста женщина. Федор понял, что это была Зинаида Николаевна. Сестры оказались очень похожими друг на друга. Зинаида подошла к калитке, но не сразу открыла. Она выжидающе смотрела на Федора и ожидала, что именно он скажет. Прежде они никогда не встречались.

– Здравствуйте, Зинаида Николаевна! Я не ошибся?

– Не ошиблись! Цель вашего прихода? – сухо ответила женщина.

– Меня зовут Федор Синицын. Я сосед Веры Николаевны – вашей сестры из Боровлянки.

– Что с ней? Она в порядке? —Зинаида Николаевна не притворялась в своем страхе за сестру. Вид ее был встревоженный.

– Не беспокойтесь, она в относительном порядке. Правда, чуть больше месяца назад потеряла мужа. И теперь осталась совсем одна. Вот и попросила меня навестить вас, чтобы узнать, как вы сейчас справляетесь со своими делами.

– Пожалуйста, покажите свой паспорт, я хочу на него взглянуть. – просьба женщины прозвучала как приказ. Федор из внутреннего кармана пиджака тотчас достал документ и протянул через щель в калитке в руки Зинаиды Николаевны.

Женщина внимательно прочла каждую страницу паспорта. Когда она увидела место рождения – Боровлянка, ее глаза потеплели. Она тут же открыла калитку и пригласила Федора войти.

Внутреннее убранство дома было также дорогое и солидное, как и сам дом снаружи. Федор еще раз утвердился в мысли, что Зинаида Николаевна только охраняет этот дом, поскольку она за всю жизнь не смогла бы заработать даже на один лист золота, которым был покрыт купол.

Женщина не выглядела счастливой, но и несчастной ее нельзя было назвать. Она спросила, что можно ему предложить: чай, кофе, сок или вина. Из предложенных напитков Федор пожелал испить чай. Тут же чай был подан на серебряном подносе с золотыми виноградными гроздьями. Тонкой работы серебряный поднос с виноградными гроздьями, выполненный в золоте! На подносе стояла не менее дорогая чайная пара, с позолотой. Федор аккуратно осмотрелся. В доме, кажется, больше никого не было.

Зинаида Николаевна говорила тихо, как будто ей было легче произносить фразы вполголоса.

– Федор! Пожалуйста, расскажите, как поживает Верочка? Я не была у нее около восьми лет. А за это время столько воды утекло, что боюсь представить, какие еще беды мы с ней не пережили. Кажется, уже терять больше некого, а потери приходят и приходят. – Слезы моментально выступили на глазах, повисли на ресничках. – Она слабо улыбнулась и так же вполголоса произнесла:

– У меня уже слез не осталось. Все выплакала. Я потеряла мужа, а теперь вот и Верочка потеряла своего Петю. Снова горе…

– Зинаида Николаевна, не надо плакать! Вера Николаевна попросила меня съездить к вам и дала ваш адрес на улице Энтузиастов.

– Понимаю, как вы меня нашли… Мои болтливые подружки!

– Да! Но мне действительно было просто необходимо вас найти. Иначе что я скажу Вере Николаевне, ведь я специально для этого ехал в город. Для начала я расскажу вам то, что просила передать Вера Николаевна. После гибели Васи она долго болела. Через несколько лет пришла в себя, и то не до конца. Недавно потеряла мужа. Не может выйти из депрессии. Приглашала вас в гости. Очень сожалеет о том, что связь меж вами прервалась. Она очень соскучилась и зовет вас к себе. Ее дом пуст без родных людей. Она говорила, что будет рада, если вы приедете к ней и будете жить вместе в одном доме. Правда, она не знает еще, что и вы потеряли мужа несколько лет назад.

– А вы откуда узнали? Ну, понятно! Подружки! Снова они! Что еще они вам сказали?

– Больше ничего. Только то, что вы живете в красивом доме с высоким крыльцом. И что муж ваш умер. А что передать Вере Николаевне от вас?

– Скажите ей, что поскольку она тоже одна, пусть приезжает ко мне. Дом огромный, и нам с Васей вдвоем тут очень тоскливо…

Федор подскочил как ужаленный и вскрикнул:

– Как с Васей? Он что, с вами? Он жив?

Зинаида Николаевна испугалась реакции Федора и теперь сама громко крикнула:

– А что с ним может случиться? Вася живет со мной! А в чем, собственно, дело?! – ее тон показался Федору даже угрожающим.

– Где сейчас Вася? – громко спросил Федор. Его сердце забилось так сильно, словно он только что завершил марафон.

– Играет у себя в комнате.

– Могу я его увидеть?

Зинаида Николаевна испытывающе посмотрела на Федора, но, по всей видимости, не увидела ничего опасного для себя и для Васи и ответила:

– Вполне. Подошла к лестнице и громко позвала:

– Василек! Спустись к маме. Я жду тебя внизу.

Раздались легкие детские шаги и на лестницу выскочил мальчик лет пяти, со светлыми кудрявыми волосами, его щеки горели румянцем. Он был настолько жизнерадостным и счастливым в своем детском беззаботном возрасте, что ему могли бы позавидовать сотни других детей… Василек обхватил двумя руками деревянные полированные перила и полетел вниз с огромной скоростью. Он, очевидно, настолько преуспел в таком спуске со второго этажа, что Зинаида Николаевна даже не испугалась. Очевидно, Василек проделывал это каждый день неоднократно.

Она подбежала к лестнице и подхватила Василька в распахнутые объятия. Он обнял ее за шею, успевая при этом болтать ногами и рассказывать ей, как здорово он сегодня управлял новым самосвалом, на который груз подавал вертолет.

– Мам! У меня вертолет сегодня точно опускал грузы в кузов самосвала. Я научился, научился!

Если при первом звуке имени «Вася» у Федора задрожали ноги и руки, то сейчас он понял, что по стечению обстоятельств в семье появился еще один мальчик с именем Василий… Возможно, что это как-то связано с исчезнувшим Василием Никоновым…

– Откуда у вас появился сын, Зинаида Николаевна?! Ваша сестра говорила, что у вас не было детей. Что я расскажу Вере Николаевне? И вы сами ей об этом ни разу не говорили. Может, расскажете мне о Васильке. Кто его родители. Как давно он у вас. Если Вера Николаевна к вам приедет, вы все равно вынуждены будете посвятить ее в историю мальчика, который называет вас мамой.

Федор удивлялся сам себе, он разговаривал с женщиной как опытный следователь, который прижимал к стенке подозреваемую точными вопросами. С каждым вопросом женщина втягивала голову в плечи все более и более и вскоре стала выглядеть как подросток, над которым нависла смертельная опасность.

А Федор задал последний вопрос, которого, как он понял, Зинаида Николаевна боялась более всего.

– Василька вам оставил Борис? Это его ребенок?

– Откуда вы знаете, что мне его оставил Борис? Кто вам сказал об этом?

– Да или нет, Зинаида Николаевна?! Отвечайте коротко и ясно!

– Вы что, из милиции? Только честно скажите!

– Отвечаю честно – нет! Я живу в Боровлянке по соседству с Верой Николаевной. И я – друг погибшего Василия Никонова.

Федор наблюдал за реакцией Зинаиды Николаевны относительно упоминания имени Василия Никонова. Но женщина это имя восприняла совершенно спокойно, по ее реакции Федор понял, что она в курсе гибели Василия, но считает это пережитой трагедией прошлого и более не владеет никакой информацией.

– Хорошо! – подумал про себя Федор – надо переключиться на Бориса. И вообще, надо быть в полной концентрации внимания, постараться все запомнить, чтобы потом все проанализировать вместе с Эленой. И он продолжил разговор с Зинаидой Николаевной, стараясь держаться более легко и непринужденно.

– Зинаида Николаевна, а как поживает Борис? Вера Николаевна просила узнать. Как давно вы его видели?

Едва женщина услышала имя Бориса, она съежилась и превратилась в испуганного мышонка, забившегося в угол перед кошкой… Значит, вопросы о Борисе беспокоят ее более всего. И он совершенно неожиданно для себя задал ей вопрос, который возник интуитивно:

– Этот дом принадлежит Борису?

– Нет, не Борису. Этот дом принадлежит мне.

– Но вам его подарил Борис или при покупке сразу записал на ваше имя.

– Откуда вам это известно? Я не обязана ничего вам отвечать. Думаю, я передала для сестры достаточно информации, и теперь прошу вас покинуть мой дом.

Глава 10. День откровений

Зинаида Николаевна протянула руку к выходу, показывая, куда должен будет проследовать Федор. Но тот решил во что бы то ни стало завоевать доверие хозяйки дома и уйти только тогда, когда не останется ни одной тайны, которую нужно разгадать. И сказал как можно спокойнее и с улыбкой:

– Ну что вы, Зинаида Николаевна! Как можно считать меня врагом вашей семьи, если я с детства жил рядом с Васей, мы дружили, наши мамы с ним дружили. Даже более того, вы должны были и мою маму знать, ваше детство тоже прошло в Боровлянке. Как я могу причинить вам какой-то вред?! Вот и сейчас я специально приехал, чтобы помочь Вере Николаевне, ей так одиноко в деревне. Из родных у нее остались только вы. Ну еще Борис… Так он и навещал ее всего три раза, всего три визита в отчий дом, с того момента, как в 16 лет ушел из дома в город. И никаких слухов о нем. Вы о брате хоть что-нибудь знаете? Есть ли у него семья, дети? Где он живет сейчас?

Зинаида Николаевна снова замкнулась. Федор решил пойти дальше через маленького Василька.

– Зинаида Николаевна, я вижу, какая трогательная у вас с Васильком любовь. Он, наверное, свою родную маму даже не помнит. Он, кстати, вписывается в ваш генетический облик. Он похож чем-то на вас и на Веру Николаевну. А Васька – мой друг, тот был точно вот таким же в детстве.

Женщина пожала плечами и ничего не ответила.

– Зинаида Николаевна, а хотите я вас с Васильком отвезу в гости в Боровлянку. Погостите несколько дней, а потом так же вас доставлю домой. Я на машине. Ведь родственников у вас практически не осталось. Поддержать Веру Николаевну вам сам Бог велел. Она будет очень рада вашему приезду.

У нее мелькнул радостный огонек в глазах, но тут же погас.

– Нет! К сожалению, я не могу. Нет-нет! Хотя желание имею большое увидеться с сестрой.

– Борис не разрешает?

Зинаида Борисовна со страхом взглянула на него и промолчала.

– Как часто он вас навещает?

– Да в том и дело, что не навещает! Но в любой момент может появиться! А я не имею право нарушить обещание, данное ему.

– А иначе он заберет у вас Васеньку?

Она испуганно вскинула на Федора свои синие глаза, которые вмиг заполнились слезами, и только кивнула.

– Я Васеньку люблю как родного, ни за что не смогу расстаться с ним. А Борис никого не пожалеет. Он может забрать ребенка и был таков.

– А где родители Васеньки?

– Я не знаю. Честное слово!

– Зинаида Николаевна, сколько лет у вас Васенька?

– Пять лет.

– Расскажите мне о себе, начиная с того момента, как вы уехали в Самару, еще совсем молодой девочкой. Как вышли замуж, часто ли встречались с Борисом. Поддерживал ли он вас когда-нибудь как брат? Была ли у него семья, были ли у него дети?

– Я начинаю подозревать, молодой человек, хотя вы тоже из Боровлянки, как и вся моя семья, но вас интересует именно Борис, а не я или Васенька.

– Совершенно напрасно вы так думаете, Зинаида Николаевна! Я выполняю просьбу Веры Николаевны. Я обещал ей поехать к вам, и я выполняю обещание. У нее, кстати, больной вопрос. Почему в последние годы вы совершенно перестали видеться с сестрой, и даже перестали писать ей и звонить. Такие отношения недопустимы между родными сестрами.

Зинаида махнула рукой, этакий жест безнадежности. Мол, что я могу поделать. Потом сказала более спокойным тоном:

– Хорошо, расскажу, а вы все расскажите моей Верочке. Давайте сядем на диван, я налью нам чаю и спокойно посидим.

Эта фраза без лишних слов показала Федору, насколько одинока Зинаида, как она несчастна в личной жизни. И что Федор сейчас услышит много ценного. Он не ошибся.

– В моей жизни не было ничего особенного, жила обычной жизнью. Закончила школу и уехала в Самару, где закончила педагогическое училище. Виделись ли мы с Борисом в те годы? Нет. Очень редко, на день рождения привозил подарок и исчезал до следующего года. Вышла замуж. Мечтали с мужем о детях, но ничего не получалось. Как выяснилось, причина была не во мне, а в муже. Так и текла моя однообразная жизнь. Однажды мы поехали с мужем к его родителям в деревню, случилась автомобильная авария. Мы столкнулись с грузовиком. Думали, что отделались легкими травмами и ушибами, но через несколько лет муж скончался от последствий той автокатастрофы. Я осталась совсем одна.

Лет десять назад ко мне пришел Борис. Он выглядел взволнованным и даже взъерошенным. Сказал, что ему нужен мой паспорт. Сказал, что не намерен создавать мне проблем. Просто ему нужно срочно разобраться с недвижимостью и часть ее он оформит на меня. Оформит дарственную.

Возражать было бесполезно. Так я получила в собственность четыре квартиры. Это были две огромные квартиры в Самаре и по квартире в Москве и Санкт-Петербурге. Они были подарены мне Борисом. А вот этот дом мне был подарен лет шесть назад. Однако, что мне показалось странным, так это дарителем был совсем не Борис. Во всех пяти свидетельствах были разные фамилии. Поэтому не возникало никаких проблем с делением наследства после смерти моего мужа. У него были родственники. Разделили между мною и ими только нашу с ним квартиру. Я отдала родственникам мужа сумму в денежном эквиваленте, и у меня в собственности осталась квартира на улице Энтузиастов.

Бориса я также видела редко, как и раньше. Неожиданно он приехал ко мне очень поздно. Был не один. У него на руках был ребенок-грудничок. Борис всегда был немногословным. Он протянул мне ребенка и сказал:

– Отвечаешь за ребенка головой. Этот мальчик будет наследником всего того, что я имею.

Я ужасно испугалась. Как можно было взять чужого ребенка? Это как украсть малыша! Меня могли посадить в тюрьму. Но Борис протянул мне пакет с документами.

– Сестра, успокойся! Я оформил все необходимые документы. Родители ребенка погибли. У меня хорошие связи, и я оформил опекунство на тебя. Мальчика зовут Василий. У меня сразу в голове встал образ моего племянника Васи, который утонул в 17-летнем возрасте. Как будто вместо погибшего Василька пришел вот этот маленький комочек с таким же именем…

Брат сказал, что с документами все чисто, никто никогда меня не потревожит. Я могу спокойно предъявлять его свидетельство о рождении в поликлинике и на вокзалах. Все документы настоящие. Но лучше не рисковать и не засвечивать ребенка где надо и где не надо.

Борис практически поставил меня в известность, он не спрашивал, согласна ли я стать опекуном грудному ребенку, лишившемуся родителей. Я понимала, что по-другому не будет. Брат сказал, что вынужден покинуть Самару, появились срочные дела. Что сейчас я должна взять что-то из вещей, и мы поедем в тот дом, который оформлен на мое имя. Утром я поехала в свой детский садик, где работала воспитателем, уволилась с работы. Денег он оставил мне столько, что я могу не работать и не заботиться о хлебе насущном до конца своей жизни.

– Зинаида Николаевна, Борис запретил вам сообщать о малыше Вере Николаевне?

– Как вы догадались? Так и было. Он потребовал, чтобы я прекратила все связи с сестрой и с родственниками умершего мужа. На моем попечении оставался Васенька, и отныне я для него должна была стать мамой. До Васеньки я была ужасно одинокой, но этот малыш все во мне перевернул. Моя душа оттаяла. Вы же видели, как он любит меня. Пусть он растет добрым человеком. Я постараюсь и в дальнейшем с ним не расставаться.

– А что, Борис за все эти пять лет так ни разу не появлялся и не интересовался, как вы с Васей здесь живете?

– Ни разу. Вообще, не подал весточки. Но я, правда, даже не знаю, насколько я имею право сестре рассказывать про мальчика, ведь Борис запретил мне с ней держать связь. А тем более, ехать в Боровлянку с Васильком.

– Зинаида Николаевна, мне кажется, если Борис просил вас не говорить лишнего, и вы обещали, зачем же нарушать данное слово. Давайте ничего не будем говорить пока. А будущее покажет.

– Правильно. Спасибо за понимание. – Зинаида вздохнула облегченно и расслабилась.

– А вы никогда от Бориса ничего не слышали про Васю, сына Веры Николаевны?

Она удивленно посмотрела на Федора и спросила:

– А что можно сказать, если Вася утонул. Ну да, тела не нашли, так есть такие глубокие омуты, что и водолазы туда не смогут спуститься. Мы такие случаи знали в Боровлянке.

– Тогда я задам еще более странный вопрос. Можно?

– Задавайте! Я ведь вам многое рассказала, чего не имела права говорить.

– А вы никогда не видели в городе или рядом с Борисом парня, похожего на Василия? Если просто предположить такую невероятную дерзкую мысль, что Вася инсценировал смерть и уехал в город к Борису. Вы можете допустить такую версию?

Зинаида Николаевна отстраненно смотрела как будто сквозь стену, ее взгляд был устремлен вдаль… Потом она коротко вздохнула, а вздох получился как короткое рыдание. Но она взяла себя в руки и спокойно ответила на заданный вопрос:

– Однажды я столкнулась лицом к лицу с парнем, как две капли воды похожим на моего племянника Васю. Это случилось года два спустя после его смерти. Я даже окликнула этого человека, назвав его Васей. Он резко оглянулся и быстро скрылся в толпе. Сколько бы я потом ни анализировала и ни сопоставляла его черты лица, лицо его покрывала аккуратная бородка и открытыми к рассмотрению были только глаза. Даже лоб его был прикрыт капюшоном. А вот глаза были действительно похожи. Потом я этого человека никогда не встречала. Но душа у меня долго еще болела…

Не знаю, чем мы прогневали Бога, но у нас в семье почти нет детей и внуков. У Верочки единственный сын, у меня – ни одного ребенка. У Бориса тоже, наверное, нет ни семьи, ни детей. И вот подарок от Бога – маленький Васенька. Кстати, надо позвать его на обед.

– Какой замечательный мальчик у вас растет!

– Хотите посмотреть, сколько у него игрушек!

– Конечно! – с улыбкой ответил Федор и подумал, что никакая информация не будет лишней.

Зинаида Николаевна повела его наверх. В распоряжении Василька была огромная игровая комната, в которой все стены были в стеллажах. И на них рядами стояла всевозможная техника от игрушечных миниатюрных машинок до детских автомобилей, на которых детишки катаются и нажимают на педальки. Вертолеты, самолеты с дистанционным управлением, воздушные змеи. А сам Васенька гонял по лохматому ковру гоночные машинки.

Однако, более всего Федору понравился отдельно стоящий стол, большой, как обеденный для всей семьи, только низенький, по росту для ребенка. Тут он рисовал. Сколько всяких красок, карандашей, вокруг висели готовые картинки, на которых мальчик предпочитал тему мамы и папы. Федор почувствовал душевную боль, ему захотелось схватить этого мальчика и прижать его к себе. Так прижать, как будто это был его собственный сын…

Федор посмотрел на Зинаиду Николаевну, потом на Василька и спросил, больше обращаясь к ребенку:

– Василек! А хочешь я тебя подброшу высоко-высоко и поймаю! А то у твоей мамки ручки не очень сильные, она тебя уже не сможет так подбросить. Ты ведь растешь быстро, а мама уже не растет! Правда, Зинаида Николаевна?!

Мать улыбнулась, ее лицо расцвело в улыбке, любовь к мальчику озарила ее, сделала радостной и молодой. Как будто, она действительно родила такого славного малыша.

– Мам, можно?! – ребенок запрыгал вокруг Федора.

– Можно, сынулька! – Зинаида Николаевна ласково погладила ребенка по головке.

Федор отчего-то заволновался, взял малыша подмышки, поднял на уровень своей груди, бережно прижал к себе, пощекотал слегка, а потом с возгласом «Ну, полетели!» подбросил Василька вверх… Он это сделал точно также, как в детстве его подбрасывал отец. Федя визжал, а папа басовито смеялся. Всем это доставляло удовольствие.

А сейчас такое удовольствие получил маленький мальчик, к которому за время его детства не прикасалась рука отца. Рядом была только женщина. Федор подбрасывал Василька с криком «На взлет», а потом ловил его со словами «На посадку». Василек смеялся, визжал, разрумянился и был в восторге от неожиданного гостя.

– Мамочка, а можно дядя к нам еще придет? С ним так интересно играть.

– Да, сыночек! А сейчас пойдем обедать.

Все втроем отправились вниз. Вдруг Федору попалась на глаза расческа мальчика, между зубчиков которой застряло несколько светленьких волосков. Федор машинально снял их все и положил во внутренний карман ветровки. Прежде сработали руки, а потом осознал, для чего он забрал волосы ребенка. Спустившись вниз, он еще посидел с часик, пока мальчик обедал, а они с Зинаидой пили чай и говорили обо всем. В принципе, все, что мог узнать, Федор узнал.

Когда Зинаида отвернулась, чтобы налить ребенку компот, Федор быстро схватил использованную бумажную салфетку и серебряную ложечку, которой Василек ел кашку, и все это спрятал в карман. Зинаида ничего не успела заметить.

Вскоре Федор распрощался с хозяйкой роскошного дома и Васильком. Зинаида особенно не приглашала его в следующий раз в гости, но подарок сестре передала. И написала письмо с просьбой не обижаться за долгое молчание, объясняя это длительной депрессией и физической болезнью.

Федор вышел за ворота, сел в машину, ему очень хотелось заплакать или даже зарыдать. Так же, как он плакал тринадцать лет назад, потеряв лучшего друга. Он позвонил Элене и сказал, что узнал много нового, попросил, чтобы она прозондировала у Дмитрия, может ли он помочь им с генетической экспертизой в лаборатории МВД. Завтра утром он может представить образцы генетического материала, а пока что поедет в Боровлянку.

Не заезжая домой, Федор спрятал снятые с расчески волосики Василька, бумажную салфетку, которой тот вытирал губы и серебряную ложечку в отдельные целлофановые пакеты, заклеил, положил во внутренний карман и на скорости помчался в Боровлянку.