– А так я похож на шута, – сказал Принц, ещё раз поглядевшись в зеркало.
Королева неожиданно обняла его.
– Патрис, ты самое дорогое, что у меня есть… Помни об этом и береги себя.
– Не волнуйтесь, мама, – смутился Принц, – я справлюсь. А вот этот, как его, Робин? Блюститель может заметить подмену, и учитель тоже…
– Учитель уехал на заслуженные каникулы, а блюстителя я близко не подпущу.
Принц попытался отстраниться, но Королева не выпустила его.
– Прости, сынок, – продолжила она. – Это моя вина, что тебе придётся терпеть всё это. Я слишком рассчитывала на твоего дедушку, а сама не смогла придумать ничего лучше этой подмены.
– Да не такой уж я изнеженный. Я ж ходил с отцом в поход, три дня спал в шатре – вы не представляете, как там тесно, и душно, и жёстко, и кормили ужасно, но я не жаловался… почти…
Королева улыбнулась сквозь слёзы.
– Что ж, пора. Пожалуйста, не выдай себя. Как бы тяжело ни было. Повторяй себе: в плену у Колдуна гораздо хуже.
И они отправились в часть дворца, занимаемую обслугой. Принц ни разу здесь не бывал. Он очень удивился, насколько низкие тут потолки. Двери в пустующие комнаты у многих были открыты настежь, и Принц успел заметить, что далеко не во всех имелись окна. Вообще, духота стояла страшная, и Принц уже хотел сказать Королеве, что не выдержит и дня в такой обстановке, но тут она без стука вошла в одну из комнат. И там кто-то вскрикнул от неожиданности. Заглянув внутрь, Принц увидел склонившихся в реверансе повариху Лили и женщину лет пятидесяти, по всей видимости, её мать. Да-да, у неё были такие же большие чёрные глаза, но если на свежем, румяном лице Лили они сверкали, то на худом, бледном лице матери – почти пугали.
– Роза! – Королева с трудом сдержала раздражение. – Я же сказала, никаких реверансов. Его высочество должен почувствовать себя самым обыкновенным…
Королева, не договорив, обратилась к Принцу:
– Здесь, дорогой, ты узнаешь, что такое труд. Это пойдёт тебе на пользу.
Она поцеловала его в голову и поспешила уйти, пока решимость ей не изменила.
В новой семье
Принц осмотрел комнату (кажется, его постель превосходила её по площади) и убогую обстановку: у одной стены стоял столик с масляной лампой, деревянная скамья, большой сундук, покрытый одеялом, а на другой стене были подвешены две широкие полки, на них зачем-то положили подушки.
– Где моя спальня? – поинтересовался Принц.
Роза смущённо указала на полку под потолком.
– Я буду спать на кухонной полке? – рассмеялся Принц. – А вы?
– Лили пониже, а я сплю на сундуке.
– Это очень смешно.
– Мы постелили вам, – вмешалась Лили, – то есть тебе, Робин, свежую постель. Нужно встать на мою, подтянуться, и ты там.
– У вас нет других комнат? – не мог поверить Принц.
Мама с дочкой покачали головами.
– Ну что ж, перевоспитываться так перевоспитываться, – вздохнул Принц. – А если я упаду во сне?
– Зачем? – удивилась Лили.
– Нечаянно.
– Робин никогда не падал.
– Он что, не ворочается во сне?
– Нет, – ответила Роза. – Мы так устаём за день, что засыпаем тут же, как только закрываем глаза.
– Ладно, посмотрим. А что здесь за запах? – поморщился Принц.
– За стеной кухня. Наверное, тянет оттуда. Ночная смена начала подготовку к празднеству.
– А-а. Ну, я пойду подышу воздухом.
– Мы в следующей смене, и нам пора ложиться, – сказала Роза и погасила лампу.
Наступила кромешная тьма.
– Откройте хотя бы дверь! – терял самообладание Принц. – Мы тут задохнёмся!
Роза приоткрыла дверь, и свет из коридора позволил Принцу разглядеть свою полку. Он ловко забрался наверх, и через минуту услышал тихое сопение Лили и прерывистое, сухое дыхание Розы. Но он, конечно, и не надеялся уснуть. Да, лежать на узкой, жёсткой полке без няниной сказки это просто пытка. А что, если за этот месяц ничего не случится и Колдун никак не проявится? А дедушка не вернётся? Сколько тогда придётся мучиться? Пока этот бездельник Робин наслаждается королевской жизнью. Но ничего, если станет совсем худо, можно пожаловаться маме, и она уступит. «В плену у Колдуна хуже», – вспомнил он её наказ. Что, спрашивается, может быть хуже? Разве Колдун позволил бы себе такое обращение с собственным правнуком? Но потом Принц вспомнил о башне, где пленники, подвешенные за ноги, проводят целую ночь в компании голодных летучих мышей, и от этой картины холодок побежал по спине, несмотря на жару и духоту. В таких метаниях Принц проёрзал часа два и сам не заметил, как уснул.
– Подъём! Подъём! – услышал он посреди ночи знакомый голос.
Через несколько секунд Роза вернулась в комнату с зажжённой лампой.
Принц приподнялся.
– Куда подъём? Ещё же ночь! Я только задремал!
– Уже три часа, – ответила Роза. – Слезайте, пора за работу.
Принц попробовал привстать – голова тяжёлая, веки не размыкаются, ноги-руки ватные. Потом вспомнил с облегчением, что он принц, а не повар, и перевернулся на другой бок.
– Ваше высочество! – прошептала Лили, встав на свою полку. – Нужно идти. Если не хотите, чтоб вас выпороли за опоздание.
Принц хмыкнул. Ясное дело, что выпороть себя он не позволит, а значит, придётся открыться, и тогда… Принц нехотя свесился с полки. На столе стояли три чашки молока с ломтями хлеба. Роза уже допивала свою, Лили присоединилась к ней. Принц, кряхтя, слез и с недовольным видом взялся за молоко.
– С днём рожденья, ваше высочество, – сказала Лили и тут же покраснела.
– Я родился вечером, – пробурчал в ответ Принц.
По дороге на кухню Роза наскоро объясняла, чем ему предстоит заниматься.
– Робина обычно ставят у печей, – говорила она, – надо будет вынести золу, почистить лопаты, принести дров…
– Но я же понятия не имею, о чём речь, – возмутился Принц.
– Смотрите за другими, – посоветовала Роза, когда они уже входили в кухню. – И не зевайте. Сегодня наверняка придёт блюститель, с ним не забалуешь.
Кухня представляла собой огромную комнату с длиннющим столом и десятком печей. За столом работали две дюжины поваров, а поварята в чёрных фартуках и длинных рукавицах суетились у печей. Здесь было ещё душнее, чем в их коморке, а всевозможные ароматы – сливочного крема, жареного лука, клубники, хлеба, острых специй – сливались в трудно переносимую смесь.
Принц частенько забегал сюда, когда был помладше, но тогда ему даже нравились эти запахи.
Грузный повар с самым высоким колпаком (носить такой, должно быть, отдельное искусство) поприветствовал Розу, вытирая со лба пот повязанным на шее платком.
– А вот и вы! Робин, что это ты такой смурной, прям не узнать тебя!
Принц широко улыбнулся.
– Так, – продолжил Главный повар, – Лили – тесто для профитролей, Роза – тесто для рогаликов, Робин – у печи.
Лили подтолкнула Принца к печкам, там ему вручили чёрные рукавицы до локтей и чёрный фартук. Поварята разного возраста ловко и шумно скребли закоптившиеся печки, длинный парень лет пятнадцати подгонял их, щедро раздавая подзатыльники. Кто-то сунул Принцу тяжёлый поддон с золой, и он поспешил за другим поварёнком. Высыпав золу в большой котёл, он получил в обмен вязанку дров и с трудом догнал поварёнка младше его лет на пять. На кухне у него забрали дрова и вручили скребок. Каланча лёгким тычком подтолкнул Принца к одной из печей. Принц полез отскребать копоть. Минут через десять он уже обливался по́том и размазывал по лицу сажу. Он очень старался и исполнялся гордостью за своё усердие. «Хотел бы я посмотреть на их лица, когда они узнают, что сам Принц чистил с ними печку! Особенно на лицо этого долговязого». Принц замечтался, и долговязый отвесил ему подзатыльник.
– Ты чего спишь? Заканчиваем и на мытьё.
Принц уже собирался ответить, но подскочили поварята и помогли дочистить его печку. И гуськом поспешили к выходу, по дороге отдавая главному рукавицы и фартуки. Принц последовал за ними, одарив долговязого гневным взглядом, но тот, к счастью, не заметил.
Поварята вышли во двор, скинули рубахи и умылись из большого ушата. Принц ещё никогда не умывался такой холодной водой – она обжигала кожу, но это было приятно после жаркой работы. Затем поварята по очереди вытирались длинной тряпкой, Принц только слегка промокнул воду и поскорее передал следующему. В тот же момент он почувствовал урчание в животе и такой аппетит, какого раньше и не знал.
– Славно поработали! – сказал он на обратном пути. – Теперь можно перекусить?
Поварята посмотрели на него в недоумении, но, видимо, решив, что он шутит, начали дружно смеяться. Так Принц понял, что поесть скоро не удастся, и сразу приуныл.
Вернувшись на кухню, Принц, как и остальные, получил длинную белую рубаху и колпак. Подбежала Лили.
– Робин, тебя ждёт тесто, – сказала она, и Принц последовал за ней.
Они остановились у свободного стола, и Роза опрокинула перед ним большую кадку с тестом.
– Меси, пока не будет легко отставать от рук, – прошептала Лили.
– И что, никакого перерыва? – тихо спросил Принц. – Я только что дрова таскал, как вол.
– Сегодня день рождения его высочества, перерывов не положено, – улыбнулась Лили.
Принц с неохотой закатал рукава и принялся за дело. Тесто сразу же облепило руки до локтей. Принц начал его снимать, но ничего не получалось.
– Не надо снимать, оно само отлипнет, главное – месить! – подсказала Лили.
– А как месить-то?
– Вот так, – начала показывать Лили, – поднять за край, накрыть, прижать ладонью.
У Лили получалось так быстро и ловко, что Принц совершенно не мог уследить. Он попробовал повторить, но тесто продолжало липнуть. К тому же оно было тяжёлое. Принц быстро устал и начал с остервенением лупить его кулаками.
– С тестом надо по-доброму, – не выдержала Лили. – Иначе вкусного хлеба не получится.
– Какая чушь! – огрызнулся Принц.
– Вот увидите, блюститель попробует хлеб и нам всем попадёт.
– Давай ты замесишь, а я почищу орехи – с ними же не обязательно по-доброму?
Лили засомневалась.
– Это очень ответственное дело: если в марципановые рогалики случайно попадёт скорлупка, то это может стоить гостю зуба, меня выгонят из дворца, в лучшем случае.
– Ну давай я почищу, а ты потом проверишь, – выкрутился Принц.
Лили оглянулась посмотреть, нет ли рядом Главного повара или блюстителя, и заняла место Принца.
Она обмакнула руки в муке, припорошила тесто и начала ловко его мять.
Принц тем временем взялся за орехи. Первый орех он разбил так, что тот превратился в кашу. По второму бил долго и аккуратно, пока не попал себе по пальцу. Наконец Принц расколол орех как следует и начал его чистить. Это оказалось очень сложно, особенно с ушибленным пальцем. Хорошо хоть, на орехи можно было злиться! Принц и не заметил, как за спиной появился блюститель.
– Кто доверил Робину орехи?
За вопросом последовал увесистый подзатыльник, так что Принц от неожиданности завалился грудью на стол, и орехи посыпались на пол.
Лили поспешила встать между ними.
– Простите, ваше блюстительство, Робин приболел, ему тяжело месить…
– Тесто для рогаликов уже поднялось, а орехи ещё не готовы, – процедил блюститель.
– Сейчас-сейчас, не волнуйтесь, успеем.
Блюститель пошёл дальше, а Принц готов был лопнуть от злости. «На рудники, в темницу, на чистку дворцовой канализации», – перебирал он в голове варианты покарать блюстителя.
Роза тем временем переложила в корзину тесто, вымешенное Лили, а Лили принялась за орехи. Вместо теста на столе появился большой таз картошки.
– У тебя пятнадцать минут, – сказал принесший его повар. – Лили, почему так долго возишься с орехами?
Принц растерянно смотрел на картофель.
– Что это?
– Картошка, – тихо сказала Лили. – Её нужно почистить.
– Представляешь, я так и подумал – картошка! И как я только догадался! – удивился Принц своим познаниям.
Он с энтузиазмом взялся за картошку, выбрал самую крупную и начал чистить. И тут же понял, что ничего у него не получится: нож либо глубоко проваливался, либо тут же соскакивал, угрожая оттяпать палец.
Лили тяжело вздохнула. «А чего вздыхать-то, – злился Принц. – Откуда я могу всё это уметь?»
– Это что такое? С каких пор Робин не справляется с картошкой?
Блюститель уже занёс руку, но острый нож в руках Принца спас его от очередной оплеухи.
– Он плохо себя чувствует, – снова вступилась Лили.
Её испуганный вид, казалось, умилостивил блюстителя.
– О, я знаю отличное средство от всех простуд, – прищурился он и ушёл.
Через секунду перед ними появился повар с красными заплаканными глазами, поставил перед Принцем очередной таз и забрал картошку.
Лили выдохнула с облегчением.
– Я уж думала, что он о порке, а это всего лишь лук.
– Кажется, его проще чистить, – Принц покрутил в руках луковицу.
– В некотором смысле да, – улыбнулась Лили.
Принц с энтузиазмом принялся за дело, но через минуту нос защипало, выступили слёзы.
– Только не трогайте глаза, – предупредила его Лили, но было уже поздно.
Принц едва сдержался, чтобы не вскрикнуть от боли.
– Что за пытка?!
– Закройте глаза, его и на ощупь легко очистить, – посоветовала Лили.
Принц зажмурился и попытался чистить вслепую. Он и не заметил, как тот же повар забрал у него таз обратно. Напрасно Принц шарил рукой, чтобы взять новую луковицу. Смех Лили заставил его открыть глаза. Вместо лука перед ним оказались начищенные сапоги Главного блюстителя.
– Повезло тебе, болящий, – сказал он. – Не хватает блюдоносов, ступай на репетицию.
Принц кивнул, вытирая слёзы, и последовал за блюстителем. Всего полчаса назад он готов был обрушить на него все возможные кары, а теперь чуть не лебезил перед ним, лишь бы не возвращаться к луковой пытке.
– Что у тебя сегодня с волосами? – поморщился блюститель, когда Принц снял колпак.
Войдя в зал для торжеств, Принц с трудом узнал его. Он, именинник, всегда являлся сюда последним, когда гости уже собрались, а стол гигантской буквой П ломился от угощений. Пустой зал казался не просто огромным, а бесконечным. Вспомнив, сколько блюд сюда нужно принести, Принц тяжело вздохнул.
Он встал последним в шеренгу молодых людей. Главный блюдонос, уже пожилой, но не по возрасту юркий, давал инструктаж. Судя по скорости его речи, он делал это как минимум в тысячный раз. «Одна рука с подносом, другая за спиной, спина чуть согнута, голова поднята, пренепременно улыбаться, но слегка, чуть заметно. Всё должно быть легко и непринуждённо. Представьте, что несёте угощение своей зазнобе…»
Наконец каждому вручили по железному подносу, и репетиция началась. Снова и снова блюдоносы входили в зал с такими идиотскими улыбками, что Принц едва сдерживал смех. Но очень скоро ему стало не до смеха. Главный блюдонос носился по залу и шлёпал подопечных тросточкой то по спине, то по голове. Ходить полусогнутым оказалось очень тяжело. Принц легко запомнил, где начинались места под его ответственностью, но дойти до них ни разу не удалось: ещё по пути кто-то делал ошибку и всё начиналось заново.
Блюститель опять выступил в роли спасителя.
– А теперь быстро поесть и переодеться! Первые гости въехали во дворец! – объявил он, ворвавшись в зал.
Блюдоносы наперегонки устремились к выходу. Принц с трудом разогнул спину и ощутил такой невероятный голод, что перегнал всех, даже не зная, куда идти. Но обед из щей и картошки только раззадорил его. Он в полном ужасе смотрел, как блюдоносы поднимались со своих мест, явно не ожидая продолженья. К счастью, забежавшая в столовую Лили сунула ему за пазуху краюху свежего чёрного хлеба. Ничего вкуснее Принц в своей жизни не пробовал!
Из столовой их погнали переодеваться. Узкий чёрный костюм затрещал по швам, стоило Принцу наклонить спину, как требовалось. На подносе теперь стояли не пустые пиалы, а полные до краёв креманки. Принц с завистью покосился на блюдоноса, которому вручили корзинку рогаликов. И решил, что разумней нарушить регламент и поддерживать поднос второй рукой.
Перед входом в зал Главный блюдонос повторял указания, и Принц почувствовал дрожь в коленках. «Что за глупость, – одёрнул он сам себя, – я же принц, а не блюдонос, которого отправят на рудники за опрокинутый поднос».
Войдя в зал, он сразу уставился на родителей. Во главе стола, как обычно, сидели Король и Королева, а Робин – посередине. В шикарном белом костюме, парике, короне и с довольной улыбкой. Как Принц ни сверлил глазами Королеву, она его не замечала. Для гостей он тоже был невидимкой. И даже когда одну из креманок он случайно поставил на нож и она, покачнувшись, чуть не упала, герцог и не обернулся на него. Заливистый, как у сестры, смех Робина, которого развлекал придворный шут, дабы «принц» отдохнул от выслушивания поздравлений, привёл принца-блюдоноса в бешенство. Он представил, как сейчас начнёт опрокидывать эти креманки на пышные причёски придворных дам – вот будет потеха! Но креманки закончились, и он отправился к выходу. Главный блюдонос успел отругать его за задержку, пока на поднос ставили новые блюда.
Снова и снова Принц входил в зал, чтобы поставить перед гостями очередное угощение и унести освободившуюся посуду. Спину и руку вовсю ломило, скулы свело от натянутой улыбки, указания Главного блюдоноса не доходили до сознания. Гости уже успели потанцевать и сходить на прогулку по саду, Робин – изучить подарки. Но у блюдоносов не было ни единого перерыва.
Вот и десерты, значит осталось недолго. Теперь уже Принц воображал, как упадёт бездыханным посреди зала, Королева узнает единственного сына и поймёт свою страшную ошибку.
Но как закончилось празднество, Принц даже не запомнил. Он вышел из оцепенения, когда Роза и Лили под руки провели его в комнату. Он упал без сил на постель Лили.
– Бедненький! – посочувствовала Лили. – Ну и день рожденья!
– У тебя каждый день рожденья такой! – ответила Роза. – А у него один в жизни.
Не успел Принц провалиться в сон, как где-то далеко вновь послышался ненавистный голос: «Подъём! Подъём!»
Он, конечно, и не собирался реагировать, но кто-то начал его расталкивать.
– Мама, он жив? – услышал он испуганный голос Лили.
– Жив-жив. Ваше высочество, надо вставать.
Принц простонал, давая понять, что вставать не собирается.
– Потерпите ещё немного, – подбодрила его Лили. – Завтра нам наверняка добавят час сна в честь вашего дня рождения.
– Роза, что это твой сынок разлёгся? – Ненавистный голос звучал всё ближе.
– Совсем занемог, ваше блюстительство.
– Сейчас я быстро приведу его в чувство.
Принц сам не ожидал, что бешеная злоба так быстро поднимет его на ноги.
– Как ты смеешь, мерзкий лакей! – закричал он на блюстителя. – Ты с лошадьми так не обходишься!
Блюститель от неожиданности попятился.
– У него жар, простите, простите, он не в себе, – вступилась Роза.
– Ладно, пусть остаётся до обеда в кровати, – отступил блюститель: видимо, Принц и правда выглядел неважно. – Если к обеду его не будет на кухне, я позову ему врача.
Последние слова прозвучали настоящей угрозой. Боль в спине вернулась, и Принц, кряхтя, улёгся обратно.
– Мы придём за вами перед обедом, – сказала Роза. – Сейчас блюститель отыграется, – прошептала она Лили и закашлялась.
Страшная весть
Так потянулись трудовые будни Принца. По утрам он отправлялся на кухню и потихоньку осваивал кулинарное искусство. Роза очень интересно рассказывала о блюдах, которые готовила. Ещё с вечера она доставала закваску и делала опару для хлеба. Опара пузырилась, как живая. Утром Роза замешивала тесто, а Принц его вымешивал – слабое здоровье Розы не позволяло ей делать это самой. «А у вас лёгкая рука», – сказала она ему однажды, и никакие придворные комплименты не могли сравниться с этой похвалой. Тесто поднималось за пару часов, Роза формовала из него небольшие буханки, посыпала тмином или анисом, и они отправлялись на огромных плоских камнях в печь, там вырастали за считанные минуты, а став золотыми, переезжали в большие корзины и укрывались махровыми полотенцами.
Принц не мог поверить, что и плетёнки, и бублики, и рогалики делались почти из одного теста. Где-то побольше муки, где-то добавлено яйцо или масло. А ещё он открыл, что почти все его любимые блюда готовили именно Роза с Лили.
Поварам категорически запрещалось есть то, что готовилось для королевской семьи, и даже хлеб для них покупался в городе. Принц понял, что Лили страшно рисковала, раздобыв для него хлеба в первый день. А маленькие поварята частенько подбрасывали на противни кусочки теста, оставшиеся на столешнице или стенках посуды, а потом тайком хрустели получившимися сухариками, больше похожими на угольки.
Готовые блюда пробовал Главный дегустатор, такой толстый, что ему явно требовался помощник или даже заместитель.
Но Принцу нравилось и то, что подавали в столовой: каша с хлебом на завтрак, щи с картошкой или репой в обед и на ужин самое вкусное – запеканки, сырники, всевозможные лепёшки. Мясо бывало только в щах, и поварята старались разделить его поровну.
Под вечер Принц сильно уставал – и от труда, и от духоты, которая в жаркие дни становилась невыносимой, и от необходимости терпеть придирки блюстителя. А чего стоили походы в общую уборную на улицу: мало того, что приходилось туда отпрашиваться у Главного повара, так ещё и стоять в очереди. Поэтому Принц, как мог, оттягивал этот момент и мучился животом.
На кухне висел календарь, в котором были отмечены праздники и дни рождения королевских особ. По нему Принц отсчитывал дни своей ссылки. Между тем никаких вестей о возвращении дедушки не поступало. Через день к нему заглядывала няня, приносила гостинцы, которыми Принц делился с Розой и Лили.
Повара трудились без выходных, единственный отдых – пятнадцатиминутные перерывы три раза в день – тогда ребятня высыпала на задний двор поиграть, и полноправное участие в этих играх скрашивало новую жизнь Принца. Но главной её радостью была, конечно, дружба с Лили. Её заливистый смех и добродушный взгляд прогоняли уныние в два счёта. Лили была прекрасна и в белом колпаке, когда ловко наминала тесту бока, и с распущенными кудряшками, когда играла с малышами на площадке, и с усталой улыбкой под вечер, когда они возвращались в комнату и, прежде чем уснуть, минут пять перешёптывались о событиях прошедшего дня. Всё у неё выходило легко и ловко. Однажды она принесла ножницы и подровняла Принцу волосы – именно о такой стрижке Принц и мечтал. Правда, она, бедняжка, никак не могла решить, как себя держать. То общалась с Принцем на равных, называя Робином или Патрисом, то вдруг смущалась и переходила на «вы». Принцу пришло в голову показать ей свой домик на дереве. Их бы никто там не заметил, только вот пятнадцати минут слишком мало, чтобы залезть и всё рассмотреть. И они сговорились проснуться на полчаса раньше.
Это было чудесное летнее утро, с ласковым солнцем и тихим ветром. Птицы заливались на все лады.
– Я никогда не гулял так рано, – признался Принц.
– Не может быть! – изумилась Лили. – Это же самое чудесное время!
Она подхватила края юбки и закружилась по стриженой траве.
В роще тоже всё было иначе, чем обычно: на траве блестела роса, на ветках висели паутины, птицы с суетливым шумом перелетали с дерева на дерево.
– Вот стану королём, – размечтался Принц, – введу выходной, а лучше два. И разрешу спать на два часа больше. Потому что так нельзя. Это не по-человечески.
– Ну уж «не по-человечески»! – возразила Лили. – Грех жаловаться! Вот рассказывают, как живут люди, оказавшиеся под властью Колдуна: не хватает еды, не хватает чистой воды, всюду бегают его наёмники, в тысячу раз противней нашего блюстителя, и бьют всякого, кто им под руку попадётся. Вот кому тяжело. А мы что? Да, устаём иногда, но никто нас не мучает, занимаемся любимым делом.
– Тебе правда нравится работать на кухне?
– Конечно! – Лили округлила и без того огромные глаза. – Особенно печь хлеб! Это ж настоящее волшебство. Вода, мука, закваска, а что получается? Калачи, витушки, крендели, саечки. Мякиш воздушный, одни дырочки, корочка поджаристая, хрусткая, а запах!
– Да, это действительно волшебно, – согласился Принц. – Но от любого волшебства можно устать, если заниматься им круглые сутки. А вот и моё дерево.
Лили ахнула, когда, запрокинув голову, разглядела наверху домик Принца.
– Я сюда ни за что в жизни не заберусь, – покачала она головой.
– Заберёшься, это очень просто. – И Принц сразу подал пример.
Лили поднялась на пару выступов и, к удивлению Принца, не могла сообразить, куда дальше ставить руки-ноги. Принц уже забыл, что и ему в своё время пришлось немало попыхтеть, чтоб освоить эту науку.
– Правую ногу выше, теперь перехватись левой рукой, – командовал Принц сверху.
– Я дальше не могу, – чуть не заплакала Лили, – руки не держат. И за юбкой не вижу, куда ставить ноги.
Принц, раздосадованный тем, что экскурсия не удалась, поспешил на помощь. И тут раздался надрывный сигнал трубы. Птицы взмыли в небо, а Лили приземлилась на траву.
– Что такое? – вскочила она, потирая ушибленный локоть.
– Пойдём узнаем.
Они побежали обратно во дворец и в дверях столкнулись с одним из поварят. Колпак его сбился набекрень.
– Беда! Беда! – объявил он, зачем-то размахивая руками.
– Что случилось?
– Как? – поварёнок сделал большие глаза. – Вы ещё не знаете? Да где ж вы были?
– Когда?
– Когда Принц исчез! Принц наш исчез! Прямо из собственных покоев! – глаза поварёнка стали ещё больше.
Лили еле сдержалась, чтобы не закричать.
– Мама! Я бегу к ней.
– Подожди пугаться и маму пугать, – остановил её Принц. – Мало ли куда он мог деться… Может, заблудился во дворце…
Поварёнок бешено замотал головой.
– Там записка от Колдуна! С ульмитатумом!
– С чем?
– С ультиматутом! – Он важно поднял вверх указательный палец.
– Ах Робин! Как же так… – Лили заплакала.
– Иди к маме, а я попробую найти няню, – сказал Принц.
Во дворце случился настоящий переполох. Слуги носились по коридорам, будили ещё спящих, снова и снова справлялись друг у друга о последних новостях. Краем уха Принц услышал самые невероятные условия ультиматума вплоть до того, что Королева должна на коленях доползти до серой башни, чтобы вернуть сына.
Наконец он столкнулся с няней, которая, судя по всему, искала именно его.
– Королева ждёт вас в той же комнате, – шепнула она, и Принц кинулся туда.
Королева была счастлива видеть сына и крепко обняла его. Но её спокойствие неприятно поразило Принца.
– Мама, как это случилось?
– Я не знаю. Няня, проходя мимо, заметила открытую дверь в твою комнату – постель Робина оказалась пуста. А на ней лежал ультиматум.
– Что за ультиматум?
– Он потребовал горную и лесную провинции в обмен на Робина. У нас всего три дня.
– Я не понимаю: если он может вот так запросто выкрасть кого угодно и сделать что ему вздумается, зачем какие-то глупые ультиматумы, провинции?..
– Это такая игра, Патрис, – вздохнула Королева. – Расправиться с нами в отсутствие короля Апола ему под силу, но не слишком интересно. А вот наши страдания, злоба, беспомощные метания будут питать его силы и забавлять. Думаю, он мечтает о том, чтобы Король от лица своих предшественников принёс покаяние и передал ему корону.
– А как же Робин?
– Не знаю, – вздохнула Королева. – Поварят много, а наследный принц один. Привыкай делать трудный выбор, для королей он неизбежен.
– Но можно же выполнить ультиматум? – не сдавался Принц.
Королева покачала головой.
– Без горной провинции и торговли драгоценными камнями наша казна опустеет за неделю, мы просто не прокормим ни себя, ни народ. Всё мясо, мука, крупы у нас привозные. А отдав Дремучий лес, мы фактически будем окружены со всех сторон. – Она осеклась. – Что ты так на меня смотришь? Ты меня в чём-то обвиняешь? Робин знал, на что идёт. Я не принуждала его.
Принц не мог поверить своим ушам.
– Знал?!
– Само собой, – пожала плечами Королева. – А иначе бы сразу признался, что он не принц, и Колдуну не составило бы труда это проверить. Его отец верно служил Королю. И Робин всегда мечтал о подвигах, а не стряпне. К Розе не возвращайся. Она-то как раз ничего не знала, только подозревала. Позавтракай и дожидайся няню. Вместе с ней покинешь дворец.
– А как же вы с отцом?
– Я тоже уеду. Король, конечно, останется, но Колдуну уже нечем будет его шантажировать. Да и запугать не удастся.
Воспользовавшись замешательством Принца, Королева поспешила выйти. С той стороны двери щёлкнул замок.
«Как же быть, – Принц попытался упорядочить мысли, – какие варианты, кроме как уехать? Никаких. Нет, надо уговорить маму начать переговоры… Если ультиматум не будет выполнен, Колдун поймёт, что украл не Принца. И что тогда?» Сердце его сжалось. То, что Робин добровольно пошёл на риск, вряд ли утешит Розу и Лили.
Принц схватил булочки и сам не заметил, как слопал их. Когда он взял стакан какао, с улицы донёсся знакомый голос:
– Робин! Робин!
Принц с трудом открыл ставни. Лили бежала вдоль дворца с котомкой за плечом и выкрикивала имя брата. Принц свистнул, и она его заметила. К счастью, рядом больше никого не было.
– Что вы там делаете? – тихо спросила Лили.
– Мама закрыла меня здесь.
– Вы говорили с ней? – голос Лили дрожал от волнения. – Что они собираются делать?
Принц смутился.
– Пока не понятно, что можно предпринять. Если выполнить ультиматум, все умрут от голода. Но я знаю, у отца есть ловкие и смелые воины…
Уверенности в его голосе не было, и Лили, покачав головой, побежала прочь. Но не во дворец, а вокруг него.
«Чего это она надумала?» – нахмурился Принц.
Он поглядел вниз: прыгать со второго этажа высоковато, но трава мягкая, можно попробовать. И он решился. Приземление получилось удачным, и Принц поспешил за Лили.
– Ты куда? – строго спросил он, догнав её.
– Выручать брата, – ответила Лили, вытирая слёзы.
– Это глупо. Совершенно глупо. Колдун не должен причинить ему зла. Он же думает, что это принц.
– Колдун хитёр, а Робин нет. И когда истечёт срок ультиматума – что тогда?
Принц не нашёлся с ответом, Лили отвернулась и пошла дальше.
– Подумай хотя бы о своей маме! – крикнул Принц.
Лили остановилась.
– Папина гибель уже подорвала её здоровье. Я знаю, что она не переживёт, если с Робином что-то случится.
– Но что ты можешь сделать в одиночку? – не отставал Принц.
– У меня есть план, надо только добраться до Колдуна.
– Какой ещё план?
– Я расскажу, что принц не настоящий, и пообещаю указать, где он, в обмен на свободу Робина.
«Ну и ну – даже не стесняется говорить о том, что хочет обменять меня на брата», – успел подумать Принц не без обиды.
– Не хочу тебя расстраивать, – сказал он, – но я скоро покину дворец.
– И правильно, – согласилась Лили. – Но я не собиралась вас выдавать.
Принцу стало стыдно за свои подозрения. Что ещё он мог сделать, чтобы остановить Лили? Да и нужно ли останавливать? Может, её план не так уж плох? Хотя вряд ли она доберётся до Колдуна… Ох уж эта взбалмошная, самонадеянная девчонка, разозлился он ни с того ни с сего. Почему его вообще должно беспокоить, что там с ней стрясётся? Так и плестись за ней до самой серой башни?