Убедившись, что он действительно отвлекся, я взяла кисточку в руку. Я решила начать с их встречи. Я хотела попробовать запечатлеть момент, когда она повернулась к нему. Я хотела попробовать передать ее взгляд, жесткий и холодный, но при этом, через который проглядывался секундный страх. Я писала кисточкой как ненормальная. Я не могла остановиться, словно кто-то вселился в меня и управлял моими руками. Но я была в такой прострации, что просто не понимала, что делаю и что рисую. Я пришла в себя только когда закончила. Когда с холста на меня смотрела Терия. Кажется, у меня получилось, подумала я. Теперь осталось узнать мнение главного эксперта. Сколько времени прошло я не знаю, но посмотрев на часы, я поняла, что очень много. Была уже ночь. Дамиана не было в кресле. Я даже не заметила, когда он ушел. Наверное, он уже спит. Как я могла так? Я ужаснулась, я не знала, что делать. Но в этом решении мне помог мой желудок, который заурчал так громко от голода, что мог бы разбудить Дамиана, если бы он спал в кресле.
Я направилась на кухню, чтобы приготовить себе что-нибудь. Интересно, а Дамиан хоть ел? Или он так и просидел в кресле в ожидании? Но все мои предположения прояснились, когда я увидела записку на холодильнике.
«Я приготовил спагетти с фрикадельками. Не ешь холодным, обязательно разогрей. И не забудь про соус, о стоит рядом со спагетти.»
Значит, Дамиан не остался голодным, на сердце сразу стало легче. Не хотелось чувствовать себя виноватой. После того как я поела и помыла посуду, я поднялась к себе наверх быстро умылась, ведь я была частично в краске, и практически свалилась в свою кровать. Оказывается, меня так сильно вымотало рисование.
Следующим утром, я застала Дамиана в гостиной. Он стоял как вкопанный и смотрел на нее. Он не шелохнулся, даже когда я его позвала. Я даже испугалась немного. Дотронувшись до его плеча, я выдернула его из созерцания в реальность.
– Это превосходно. Это просто невероятно. Она словно живая. Такое чувство, словно она стоит передо мной, прямо как тогда. Словно я попал в тот день, словно этих лет и не было. Спасибо тебе. – на глазах Дамиана появились слезы.
Я обняла его крепко-крепко, я не хотела, чтобы он плакал.
– Я нарисую еще. – тихо прошептала я.
– Правда? – спросил Дамиан, вытирая слезы. Он сейчас выглядел, словно маленький ребенок, которому пообещали конфету, чтобы он не плакал. Это так забавно.
– Конечно, правда. Я нарисую еще две картины, только уже не таки грустные, чтобы вы не плакали.
– Спасибо. – сказал Дамиан, крепко меня обняв. – Спасибо тебе большое. Только давай не сегодня, с меня хватит таких потрясений.
– Хорошо. А что тогда будем сегодня делать? – поинтересовалась я.
– Давай сегодня ты мне почитаешь дневник.
– Ладно.
– А сейчас пойдем завтракать, я уже все приготовил и накрыл на стол.
Мы вкусно позавтракали, я уже по устоявшемуся обычаю помыла посуду. Дамиан пошел в гостиную, я же поднялась к себе в комнату за дневником и затем присоединилась к нему. Я села на пол возле дивана, потому как так мне было удобнее, и открыла книгу.
– Я начинаю. – предупредила я Дамиана, он кивну мне в знак согласия.
«Я так давно живу в этом мире. Я даже бывала в других мирах. Но сегодня я в первый раз посмотрела на все вокруг по-другому. Оказывается, мир так прекрасен. Я целый день ничего не делала, я просто сидела возле озера и наблюдала за тем, как вокруг течет жизнь. Это было очень красочно и приятно. Утром, когда я только пришла на берег озера, вокруг было очень тихо, словно все замерло в этом месте. Я села на мягкую траву и смотрела на идеально ровную гладь озера. Внутри меня сначала бушевали страсти. Ведь хоть снаружи я и спокойная, но внутри очень тяжело совладать с чувствами. Но постепенно чувства мои успокоились, и я почувствовала глубокое умиротворение. Созерцание озера подарило мне его. Уже долгое время я не могла добиться такого спокойствия. И вот наконец-то у меня это получилось. Я могла отдохнуть от всего. Затем на горизонте забрезжил рассвет. Небо становилось все светлее и светлее. Чернота исчезала не только их небесного свода, но и из моего сердца. На душе становилось так легко. Затем появилась тонкая рыжая полоса. По мере того как она расширялась, появились первые лучи солнца. Появились первый лучи надежды. Они отражались в озере, придавая себе больше красоты и значимости в моих глазах. Мне показалось, что на самом деле все не так уж и плохо в моей жизни. Возможно, у меня все получится. Все наладится. Все будет хорошо. Медленно солнце поднималось со своего ложа. Оно было очень ярким. Было больно на него смотреть, поэтому я закрыла глаза. Как только я их закрыла, я почувствовала теплоту, которым солнце делилось со всеми. Оно было таким ласковым и нежным, словно мамины объятия. Стало одновременно радостно и грустно. Но все же больше радостно. Открыв глаза, я поняла, что что-то изменилось. Вокруг словно все пробуждалось ото сна. Гладь озера немного взволновалась и была уже не такой гладкой. Ветер шевелил листья деревьев. Птицы начали понемногу щебетать, пробуждая ото сна остальных животных. Олениха с олененком проходили далеко в лесу. Рыбы всплывали иногда на поверхность, поедая насекомых, что случайно попадали в водяную ловушку. Птицы летали вокруг, то туда, то сюда. Бабочки летали от одного цветка к другому. Иногда они подлетали ко мне и садились мне, то на плечо, то на кисть, то на голову. Несколько раз мимо меня пробежала мышка. Все было очень красиво. Я не заметила, как прошел день, наблюдая за природой вокруг. Солнце постепенно спускалось вниз к горизонту. Я думала, что мне станет грустно и печально, что внутри снова взбушуются чувства и в сердце поселится тьма. Но все оказалось совсем не так. Да, вокруг становилось темнее и холоднее, животные и птицы пряталась, гладь становилась все ровнее и ровнее, небо становилось все чернее и чернее. И вот наступила тишина и темнота. Я посмотрела на зеркальную черную гладь озера и увидела тысячи мерцающих звезд. Единственное, что меня огорчило в тот момент, это то, что я не была в тот момент посреди широкого моря. Ведь там небо, отражающееся в нем, казалось бы бесконечно красивым. Но зато я могла это представить в своей голове. Я легла на еще пока теплую траву и смотрела на небо, усеянное яркими маленькими огоньками. И почему я раньше не замечала этой красоты?»
Во время того как я читала, у меня почему-то защемило в сердце. Стало так больно в душе, словно я предала кого-то очень родного и близкого. Терия смогла увидеть мир таким красивым, а я не могу его таким принять. Я не хочу. Я действительно предатель. Я предаю свой мир и даже не думаю о том, чтобы его спасти или даже просто туда вернуться. Да, я понимаю, что не могу жить в этом мире, но и в свой мир возвращаться я не хочу. Но после того, что я прочитала, мне стало так совестно. Я даже подумала о том, чтобы вернуться. Ведь мир не виноват в том, что в нем живут такие горделивые и неблагодарные существа, как акербу и хариты. Но я тут же отбросила эту мысль.
– Да, все-таки в вашем мире природа намного красивее и богаче, чем у нас. Хотя местами весьма устрашающая.
– Наверное. У вас очень много зданий, дорог и городов. В нашем мире этого всего мало, да и дома очень маленькие. Читать дальше?
– Да.
Я продолжила.
«В последнее время у меня очень хорошее настроение. Возможно, это потому что я продолжаю время от времени приходить на озеро. Я хожу туда и любуюсь красотой природы. Сегодня мне вдруг захотелось мечтать. Может у меня появилась надежда?
Я мечтаю освободиться от своих сил и грехов. Я мечтаю, что когда встречу его, то он спасет меня и заберет отсюда куда-нибудь далеко. Я хочу, чтобы он все время обнимал меня, мне так этого не хватает. Мы будем жить где-нибудь, где никто не будет меня бояться и ненавидеть. Нет, они не должны меня любить и обожать. Достаточно будет, чтобы они просто не боялись и не ненавидели. А еще я хочу детей. Хотя бы двух. Мальчика и девочку. Он будет их очень любить. Наши дети вырастут, создадут свои семьи, мы станем старше. Затем придет наше время, и мы умрем. Наши дети будут оплакивать нас, потом они свыкнуться с потерей и продолжат жить.
Неужели моя мечта неисполнимая? Неужели я мечтаю о чем-то невозможном? Все так живут. Все. Но не я. У меня никогда этого не будет. Все, что я могу – это мечтать. Мечтать и продолжать свое жалкое существование.
Не надо было мне начинать мечтать. Теперь мое настроение испорчено. Я сама себе испортила настроение. Что ж, на этом лучше закончить, пока я еще держу себя в руках.»
– Как печально. – сказала я вслух и только потом спохватилась. Я не должна была этого говорить, я же только огорчу этим Дамиана. Я посмотрела на него. Он сидел в кресле, улыбался, а по щекам его текла одинокая слезинка. – Простите.
– Ничего, все хорошо. Вообще-то я тоже много о таком мечтал. Я верил, что так и будет. Читай дальше.
Я сначала засомневалась, но Дамиан ободряюще улыбнулся. И мне ничего не оставалось, как продолжить читать.
«У меня такое чувство, что чем дольше я живу, тем больше нахожу доказательств того, что я самое ничтожное и жалкое существо в Сальтории. Я думала, что хуже не будет. Но я была как всегда не права.
Я встретила детей в лесу. Как же им повезло, что им на пути не попались хищные звери и жестокие демоны. Очень уж они везучие для маленьких детей, гуляющих в опасном лесу. Так далеко зайти в лес и остаться целыми и невредимыми. А еще им повезло, что они встретили меня, когда у меня было хорошее настроение. Посмотрев им в глаза, я поняла, что они заслуживают хорошей счастливой жизни. Я помогла им. Надеюсь, у них все будет хорошо.
Но после того как я им помогла, я поняла, что тоже хочу детей. Очень хочу детей. Очень хочу иметь семью. Полноценную семью. Я не хочу быть одна. Но…
Но нельзя. Даже если у меня будут дети, в конце концов, они вырастут, повзрослеют, постареют и умрут. А я останусь. Снова останусь одна наедине со своим горем. И станет только хуже. Мне ведь даже друзей нельзя заводить, что уж говорить о любимом человеке и о детях. Мне ничего нельзя. Все что мне можно – это существовать.
Прошу, пожалуйста, простите меня.
Пожалуйста, дайте мне шанс начать все заново.
Позвольте умереть, вымолить все мои грехи и начать все заново.
Прошу, пожалуйста.»
Мне не хотелось дальше читать. Я боялась. Слишком печальные и грустные слова. Я не хотела, чтобы Дамиан читал это и мучился.
– Может на сегодня хватит? – обратилась я к нему.
– Почитай еще немного, пожалуйста. За меня не переживай, я и так догадывался обо всем этом. Прочитай еще пару страниц, а потом мы с тобой пообедаем и, может быть, вечером погуляем. Как тебе?
– Хорошо. – грустно ответила я. Ничего не поделать, придется читать дальше.
«В последнее время слишком сильно увеличилось число демонов. Мне уже сложно с ними справляться. Они знают, что мне нельзя их убивать, если они в теле человека. А подловить их вне тела или заставить покинуть тело, очень сложно. Я бы очень хотела найти такой способ, чтобы можно было уничтожить демона, не причинив вреда душе человека. Но ангелы мне не говорят, точнее они говорят, что не знают такого способа. А я уверена, что он должен быть. Но как узнать? Возможно, знают демоны, но они никогда в этом не признаются. Пока что я пытаюсь, как могу. Я стараюсь застать их врасплох, но у меня не всегда получается. Конечно, иногда в самых крайних случаях, если я вижу, что душа человека также черна, как и демон, что внутри человека, я делаю исключение. Я убиваю человека, а вместе с ней и демона. Да, это самый ужасный грех. Уничтожить душу человека – это самое ужасное, что можно совершить в жизни. Но мне и так уже не очиститься, поэтому иногда я так поступаю. Да, я знаю, что это плохо. Но еще будет хуже, если демонов станет настолько много, что они захватят этот мир. Я просто стараюсь защитить остальных.
Я пыталась попросить помощи у харит и акербу. Но они испугались меня. Ведь я скрываю свою силу. Они начинают догадываться, что я что-то очень странное и необычное. В общем, они не захотели мне помогать. И теперь, мне приходится скрываться от них.
Теперь они хотят меня найти и узнать кто я такая. А когда узнают, то захотят убить. Но они не знают, что меня невозможно убить. А мне будет сложно сдерживать свои силы. Мне будет сложно защищаться, не раня их. Поэтому лучше избежать лишних потерь. Не хотят мне помогать – значит, не хотят. Больше никогда не попрошу у них помощи. А если они будут просить помощи, то тоже не помогу. Пусть сами разбираются.
Я сама со всем справлюсь.»
– Читать дальше?
– Да, пожалуйста. Потерпи еще немного. Мне хочется еще послушать о ее жизни.
– Ладно.
«Кажется, я справилась. Демонов осталось мало. Теперь, можно не беспокоиться. Конечно, невозможно уничтожить всех, ведь они со временем продолжают появляться. Ведь люди не становятся год от года лучше, а наоборот.
Теперь можно вздохнуть спокойно и заняться моим любимым делом. Снова начну помогать животным, птицам и растениям. Животные – одни из лучших существ, населяющих мой мир. Но все же растения мне нравятся больше. Растения меня не боятся. Они меня понимают. Животные сначала боятся подходить ко мне, но со временем начинают доверять. Только они и доверяют мне. Больше никто. Ни люди, ни акербу, ни хариты, ни ангелы, ни даже демоны. Все они считают меня самым ужасным существом, настоящим монстром.»
Я молча посмотрела на Дамиана. Я была очень нетерпеливой. Ну не могла я долго делать то, чего мне не хотелось. Я постаралась вложить в свой взгляд все, что только можно, чтобы вызвать у Дамиана жалость. И видимо сработала.
– Хорошо-хорошо. Идем готовить обед. – сказал он, улыбаясь и вставая с кресла.
– Ура! Я так кушать хочу, просто невозможно. Может быть, закажем пиццу?
– Пиццу? А давай лучше сами ее сделаем?
– Сами? А вы знаете, как ее делать?
– Конечно. К тому же у меня есть все необходимое.
Мы отправились на кухню. В этот раз я не участвовала в процессе готовке. Я просто сидела за столом и внимательно наблюдала. Дамиан готовил почти как профессиональный повар, наверное. Раз – и он уже порезал помидоры, два – он уже натер сыр, три – он уже раскатал тесто и положил все на него. Я конечно же не умею делать все так быстро как он, я очень медленная и неряшливая. После моей готовки всегда нужно все вытирать и убирать, а у Дамиана все чисто, как будто он ничего и не делал. Просто он моет и вытирает между тем, как что-то делает для готовки. Хотела бы я также научиться.
И вот мы сидели и ждали, когда приготовится пицца. Дамиан сделал аж две штуки. Мы сидели и разговаривали. Дамиан рассказывал о Терии, о той, которую он знал и помнил. Конечно, я и так все знала по воспоминаниям Терии, но мне было интересно послушать эту историю с его стороны. Посмотреть было бы конечно еще интереснее, но я боялась, что это плохо скажется на Дамиане. Поэтому я просто сидела и слушала. Мы практически потеряли счет времени, если бы пицца не напомнила о себе. Мой желудок начала громко требовать еду, чувствуя вкусный аромат, витающий по кухне. Но Дамиан сказал, что пицце нужно еще немного постоять и я постаралась усмирить свой бунтующий желудок. Это было очень сложно. Поэтому дальше историю Дамиана я слушала в пол уха.
И вот наконец настал долгожданный момент. Пусть пиццу я уже пробовала. Но я никогда не пробовала пиццу, приготовленную дома, к тому же Дамиан лично ее делал. Когда я попробовала первый кусочек, мой разум словно улетел в дальний полет. Это было очень вкусно. Намного вкуснее той купленной, что нам приносили. Я была просто в неописуемом восторге. Но в отличие от покупной пиццы, это пиццей мы наелись быстрее.
После обеда мы вернулись в гостиную. Дамиан поставил холст для меня, и я начала рисовать вторую картину. На этот раз, у меня не было такого состояния, когда я ничего не понимала. Нет. Я все хорошо могла осмыслить. Я аккуратно делала мазки. Медленно не торопясь, стараясь передать нежность и спокойствие момента. Я старалась запечатлеть его не движущимся, как в первом случае, а наоборот застывшим. Но при этом, чтобы на эту картину хотелось смотреть вечность. Чтобы когда Дамиану станет тяжело, он посмотрел на нее и сразу же успокоился, чтобы его мысли стали легкими и в душе поселилось чувство нежности и счастья. Я корпела над этой работой довольно долго. Дамиан несколько раз предлагал мне пойти поужинать. Но я настаивала на том, что сначала закончу картину и только потом пойду ужинать. И вот, наконец, к полуночи, я ее закончила. Я позвала Дамиана. Он же медлил. Наверное, он боялся, что картина будет такой же шокирующей, как и первая.
– Идемте, не бойтесь. Эта картина вас успокоит.
– Успокоит?
– Да. – кивнула я в знак согласия Дамиану.
– Ну хорошо. – Дамиан расправил плечи подошел к картине и посмотрел на нее. Я внимательно следила за меняющимися эмоциями на его лице. Сначала в его глазах все еще проблескивал страх, но потом вдруг все поглотило удивление. После удивления появилось море радости, нежности и спокойствия. Слезы умиления промелькнули в глазах, спустились по улыбающимся морщинкам на щеках и пропали где-то в пушистом мягком ковре.
– Это так пленительно. Столько ласки и нежности. Ты изобразила в точности, как видел ее я в тот момент. Ты даже ракурс не изменила. Все выглядит так, словно я действительно сижу там, под тем деревом и смотрю на нее. Мне казалось, такое нельзя никак изобразить и уж тем более передать эти чувства через краски. Ты действительно настоящая харита.
– Спасибо. – наверное. Если честно я бы не хотела быть харитой. Иногда мне хочется быть простым человеком и жить здесь среди людей.
– Ну что? – вдруг спросил меня Дамиан, продолжая улыбаться.
– Что? – я не знала чего мне ожидать от него в данный момент.
– Пойдем уже, наконец, поедим.
– А вы что тоже не ели?
– Нет, я ждал, когда ты освободишься.
– Ну тогда конечно пойдемте.
Мы поели пиццы и сонные и уставшие отправились спать.
Утром я проснулась со странными мыслями. Мне вдруг стало интересно, а сколько же я уже тут нахожусь? Но если честно было лень считать. Поэтому я перевернулась на живот и продолжала валяться в кровати. Так не хотелось вставать. А совесть решила не доставать меня в то утро, видимо решила отдохнуть. Поэтому я просто лежала и ничего не делала. Я бы лентяйничала еще очень долго, если бы Дамиан не заявился в мою комнату и не прогнал бы меня в ванную умываться. У него были какие-то планы, о которых он обещал рассказать только после того, как я умоюсь и позавтракаю.
Я умылась очень быстро, еще быстрее спустилась вниз и начала с большой скоростью поглощать свой завтрак.
– Ешь медленнее, куда ты так торопишься? – Дамиан озадаченно наблюдал за моими действиями. Чтобы ответить Дамиану, мне пришлось постараться переживать то, что я уже успела запихнуть себе в рот.
– Вы же сказали, что после завтрака скажете, какие у нас сегодня планы. Вот я ем быстро, чтобы скорее узнать, что мы будем делать и куда пойдем.
– Успокойся и завтракай медленнее, я тебе сейчас все расскажу, так что не торопись и все прожевывай. – Дамиан ухмыльнулся и затем продолжил. – Мы пойдем сегодня в гости к моей дочери. Я бы хотел, если ты не против, чтобы ты подарила ей тот портрет.
– Терии?
– Нет, тот где изображены ее дочки. Мне не нравится, что между вами есть некая недосказанность. Ей понравится твоя картина, и я уверен, она смягчится по отношению к тебе после этого. Так ты не против?
– Нет, я только за.
Я и не ожидала, что Дамиан решит отвести меня к Мелании в гости. Хотя если честно, я не думаю, что ее мнение обо мне переменится. Она конечно вежливая и не скажет мне ничего плохого, но это не значит, что и думать она будет также. Но если Дамиан хочет, то я попробую наладить с ней отношения. К тому же я не была дома у других людей. Интересно будет посмотреть.
После завтрака мы начала собираться. Дамиан упаковал картину, завернув ее в красивую сверкающую бумагу и завязав на ней красивую ленточку. Я все думала, какой наряд мне выбрать, и в этом мне к счастью помог Дамиан. Он просмотрел все, что мне купили девочки и выбрал платье. Платье было ярко желтым с белым поясом и воротником. Не знаю, почему именно его выбрал Дамиан, но я не стала сопротивляться. Вскоре мы были готовы. Дамиан заказал такси и мы вышли на улицу, чтобы дождаться его там. Мы очень сильно нервничали. Я чувствовала, как Дамиан переживает и от этого тоже начала переживать, хотя изначально мне было все равно. Может быть, я переживала за Дамиана, а может за себя. В тот момент это было не так уж и важно. Наконец такси приехало, и мы сели в него и поехали. Мы ехали молча, только радио тихонько напевало какую-то грустную мелодию. Чувствуя, как сильно был напряжен Дамиан, я положила свою руку поверх его. Он посмотрел сначала на руку, потом на меня. Я ободряюще улыбнулась ему, хотя сама к тому времени уже сильно разволновалась. Видимо, на него подействовала моя улыбка и он начала понемногу успокаиваться. А я наоборот начала волноваться все больше и больше, словно я забрала его волнение на себя. А ведь может быть правдой. Я же могу забирать энергию у других, наверное, я могу и эмоции забирать. Все-таки надо быть осторожной с силой, что таится во мне. Ведь я могла просто убить Дамиана сейчас. Моя сила почему-то действует, не спрашивая моего разрешения. Это плохо. Я убрала руку, Дамиан вопросительно посмотрел на меня, я лишь отрицательно покачала головой, чтобы он не начал снова волноваться. Надо постараться избегать каких-либо лишних касаний, чтобы не навредить кому-нибудь случайно.
И вот машина остановилась, Дамиан отдал деньги таксисту и мы вышли. Несколько минут мы просто стояли перед дверью, никто из нас не решался сделать первый шаг. Но нам и не пришлось, дверь открылась сама, и оттуда выбежали внучки Дамиана.
– Дедушка! Амали! Ну, наконец-то, вы пришли. Мы вас уже заждались. Идемте внутрь, что вы тут стоите как неродные. – и они взяли нас за руки и завели внутрь дома. Дом Мелании был ничуть не меньше чем у Дамиана, наверное. По крайней мере, мне так казалось. В прихожей стояли пуфики, на которые можно было присесть и разуться. Мы сразу отправились мыть руки, чтобы потом не забыть. Дамиан поставил картину возле входа и сказал мне, потом подойти и забрать ее. Но не сказал когда именно.
Мелания приняла нас достаточно мило и гостеприимно. Ничто не говорило о ее плохом отношении ко мне, кроме ее глаз. В ее глазах я видела недоверие и неприятие. Муж Мелании оказался куда более приятным человеком. Он был очень сильно похож на Дамиана в молодости. Понятно было, по какой причине Мелания вышла за него замуж. Также в гостях у Мелании был ее брат и сын Дамиана Кайл. Он был не один, а со своей женой и детьми. Кайл был похож и на Дамиана и на Керри одновременно. Он тоже тепло принял меня, от него не чувствовалось плохого отношения, и это очень радовало.
Мы сели за стол, и Дамиан многозначительно посмотрел на меня. Я же в ответ тоже многозначительно и одновременно вопросительно посмотрела на него. Он вздохнул и головой указал мне в сторону двери. И тут до меня дошло. Картина, там же стояла картина. Я молча вышла из-за стола. Все проводили меня удивленным взглядом. Я взяла картину в руки и вернулась, затем подошла к Мелании и протянула ей свой подарок. Я старалась улыбаться искренно, ведь я действительно хотела с ней подружиться.
– Что это? – спросила Мелания.
– Это подарок. – вместо меня ответил Дамиан. – Она сделала его с любовью, поверь мне.
Мелания встала из-за стола и аккуратно взяла подарок в руки.
– Мне его открыть? – задала она странный вопрос.
– Ну кончено же.
Его дочь развязала ленточку и начала осторожно разворачивать упаковку, стараясь ее не порвать и ничего не испортить. Когда ее взору предстал портрет ее девочек, она практически ахнула. Она прикрыла ладошкой рот в изумлении и на ее глазах заблестели слезы. Неужели ей так не понравилось? Или может наоборот настолько понравилось?
– Ну как? Вам нравится? – тихо спросила я.
– Ты правда сама это нарисовала? – вместо ответа спросила она меня.
– Да.
– Это невероятно. Так красиво, просто не описать словами. Спасибо. – сказала она. Затем она положила картину на кухонный стол и обняла меня очень крепко. Я совершенно не ожидала от нее такого поступка. Но я почувствовала, что ее слова были искренними. Мне ничего не оставалось, как обнять ее в ответ.
Остаток вечера прошел в веселой приятной обстановке. Я попросила разрешение посмотреть дом. Мелания была совершенно не против, поэтому девочки решили взять ответственность на себе и показать мне все комнаты. В принципе дом почти ничем не отличался от дома Дамиана. Чуть другая обстановка и расположение комнат. Немного другая мебель, чуть другие цвета и оттенки, но практически тоже самое. Единственным сильным отличием было количество фотографий. У Мелании везде висели семейные фото, у Дамиана же их почти не было. Несколько стояло на столе в гостиной и все. Может быть, поэтому Мелания немного обижалась на своего папу. Потому что он не так часто вспоминал о ее матери, а вместо этого впустил какую-то девчонку, то есть меня, которая напомнила ему о первой любви. Но ведь он столько лет жил, не вспоминая о ней, наверняка он уже думал, что ему все это приснилось. К тому же его первая любовь умерла, его жена тоже умерла. Наверняка ему было тяжело со всем этим смириться. Ведь он-то до сих пор жив. Его спасли только его дети и внуки.
Вот так я осмотрела все комнаты, и мы, наконец, попрощались со всеми и отправились домой. Пока мы ехали в такси обратно, Дамиан задавал мне множество вопросов.
– Ну как тебе? – начал он свой опрос.
– Здорово.
– Мелания тебе понравилась?
– Да, если честно она мне немного напомнила Терию. Мне кажется, если бы Терия была человеком и жила среди вас, то она была бы именно такой. Изначально она не очень привечает незнакомых, сначала присматривается, старается понять, не доверяет. Но когда узнает лучше, то она становится очень доброй, ласковой и приятной.
– Правда?
– Да, Терия была бы именно такой. Они даже внешне немного похожи.
– Просто, Мелания очень похожа на свою маму. А Керри и Терия были почти как две капли воды.
– Да, я помню Керри. Когда Терия ее в первый раз увидела, то очень сильно приревновала вас.
– А как тебе муж Мелании?
– А вот он очень похож на вас. Видимо, Мелания вас очень сильно любит, поэтому и выбрала себе такого мужа.
– Да, наверное. Тебе понравилась ее семья?
– Да. Очень понравилась. Я бы тоже хотела иметь такую дружелюбную семью.
– Как думаешь, стоит ей рассказать правду? – задумчиво спросил Дамиан.
– Правду? Какую правду?
– О тебе, о Терии, о вашем мире.
– Не уверена. Не думаю, что им нужно рассказывать. Они могут подумать, что вы просто стареете и сходите понемногу с ума.
– Наверное, ты права. Лучше им ничего об этом не знать.
Вскоре мы уже были дома. Было уже очень поздно, Дамиан сказал, что пойдет спать. А я не знала что делать. Тогда я решила, что стоит нарисовать последнюю картину. Ту, где Терия будет красиво танцевать на фоне мерцающих цветов. Я поставила и закрепила приготовленный заранее Дамианом холст и начала. В это раз я справилась достаточно быстро. Но картина получилась слишком простой. Терия просто танцевала среди цветов. Сколько я ни старалась, цветы оставались цветами. Да и светлячков мне изобразить толком не удавалось.
Я все думала и думала, что же мне сделать, как добиться свечения. И вообще можно ли такое сотворить. Но тут мое внимание устремилось на торшер, что стоял возле кресла Дамиана. Он не горел, но мне ничего не стоило включить его. Я решила забрать свет торшера. Надеюсь, Дамиан не будет ругаться за испорченную лампу. Ведь в комнате остается еще и люстра. Я подошла к торшеру, включила его. Свет тут же озарил то, что не могла осветить люстра. Я медленно протянула руку к лампочке, я никогда такого не делала, поэтому боялась, что не получится. Дотронувшись до лампы, я тут же отдернула руку. Лампочка была не сильно горячей, так как я ее только что включила, но все ровно я немного обожглась. Надо потерпеть, надо всего лишь потерпеть. Я снова протянула руку и, зажмурившись, вцепилась в лампочку. Боль тут пронзила руку, но я терпела, наконец, лампа погасла. Я открыла глаза, медленно убрала руку, сжав ее в кулак, боясь, что свет может оттуда исчезнуть. Затем я подошла к картине и начала пальцем обожженной руки добавлять свет. Как это ни странно, но у меня это получилось. Я использовала весь свет, что был у меня в руке.
Закончив картину, я разжала ладошку и единственное, что я там увидела это волдыри, от которых было очень больно. Надо подлечить руку. Но в доме растений не так много и они все не так сильны, чтобы выжить после того, как я у них заберу достаточно энергии, чтобы вылечить ожог. Поэтому я решила выйти на улицу. Во дворе стояло большое дерево. Я подошла к нему.
– Простите, но я очень нуждаюсь в вашей помощи. Помогите мне пожалуйста, поделитесь своей энергией, я потом вам верну, обещаю. – сказав это, я приложила обожженную ладошку к коре дерево. Прохладная поверхность дерева тут же ослабила мою боль. Стало гораздо легче, дерево поделилось со мной своей энергией. Надо будет перед уходом отблагодарить его. – Благодарю. – сказала я и убрала руку от дерева. Ладонь была в полном порядке. Я вернулась в дом, снова прошла в гостиную, чтобы еще раз окинуть взглядом картину. Теперь она таинственно светилось, было очень красиво. Конечно, энергии лампочки не хватит надолго. Но это и не важно, главное чтобы Дамиан успел посмотреть. А еще несколько недель свет точнее не будет угасать. Успокоившись, я отправилась к себе в комнату спать.
Утром меня снова разбудил Дамиан. Точнее не он, а запах блинчиков. Ничего не оставалось, как встать, умыться и пойти завтракать. Я уже почти забыла о том, что нарисовала картину. Но Дамиан мне напомнил об этом.
– Как ты это сделала?
– Что сделала? – озадаченно спросила я, пытаясь собрать мысли в кучу, после сна.
– Как ты заставила цветы и светлячков на картине светиться?
– А, вы об этом. Я просто забрала свет из лампочки.
– Из какой лампочки?
– Из той, что в торшере возле вашего кресла. Извините.
– За что?
– Вам придется менять лампочку в торшере. Хотя, может быть, вам придется менять торшер, я точно не знаю. Я могла случайно его сломать.
– Ничего страшного. Ради такого шедевра не жалко и торшер сломать.
– Правда? Но свет со временем погаснет.
– Ну и хорошо, что погаснет. Красота не вечна. Все со временем угасает. Тем ценнее эта картина становится, не так ли?