Силуэт остановился у ворот. Семён с Полиной подошли ближе, и плоская фигура их нового знакомца, и ворота, и ограда приобрели объёмность. Бородач оперся локтем на ржавый металлический забор. Ворота тоже были покрыты ржавчиной, краска давно с них сошла, кое-где она свисала мелкими лоскутами неопределенного цвета.

– Я выбрал этот дом, – сказал мужчина, – поскольку он был не таким старым, как все остальные. Ну что же… войдём.

Они прошли по дорожке до крыльца и увидели рукомойник, прибитый к веранде. Бородач взял из блюдца в руки небольшой брусок, намочил его и потёр руки. Потом протянул брусок Семёну.

– Это мыло. Магазинов, как вы видите, здесь нет. Приходится делать мыло из мыльнянки. Она растет у меня в огороде.

– Зачем нам мыть руки? – спросила Полина.

– Мы будем обедать.

Они вошли в темную избу, и бородач зажег несколько свечей. Изба была натопленной, на печи стояла мятая кастрюля.

Семен и Полина осматривали комнату. На подоконнике стояла ваза с засохшим букетиком цветов. Сколько он здесь простоял – неизвестно, но, видимо, давно. Цветы потеряли цвет, казались серыми, как и всё здесь вокруг.

– О, господи! – вдруг воскликнула Полина! – Что это?

Семён шагнул к ней и побледнел. На полочке с редкими книгами стояла потрёпанная и выцветшая фотография. Это был портрет Полины.

– Он маньяк, – зашептала Полина. – Я же говорила тебе. Маньяк. Зачем ему моя фотка? И откуда он её взял?

Семён молча полез во внутренний карман куртки, вынул блокнот. Раскрыв блокнот, он показал Полине фотографию – точь-в-точь такую же, как и та, что стояла на полке, только не потрёпанная.

– Это моя фотография, – сказал Семён. Он уже начал догадываться, что происходит, но упорно гнал свою догадку вон, как безумную. – Помнишь я снял тебя перед защитой курсовика? А потом распечатал снимок.

Полина посмотрела на него, и в её взгляде было столько ласки, что Семён снова ощутил тепло в груди.

– Он её украл? – спросила Полина. – Всё, что хранишь в смартфоне легко может сделаться общественным достоянием.

– Ничего я не крал, – сказал бородач. Он расставил на столе тарелки с густым супом, состоявшим в основном из картошки и моркови. – Это я тебя сфотографировал.

– Я требую объяснений! – сказала Полина. – Предупреждаю, я хоть и маленькая, но могу драться, как бешеная кошка.

– Не сомневаюсь, – хмыкнул бородач.

– А Сеня увлекается гирями и тоже сможет вам накостылять.

Бородач заулыбался во весь рот.

– Вот как вы отвечаете на гостеприимство.

– Не увиливайте от ответа!

Бородач полез в карман и вынул мягкую игрушку енота, грязную, поблекшую, местами потертую.

– Узнаёшь? – спросил он. – У тебя в рюкзачке лежит такая же.

Полина с трудом проглотила застрявший в горло комок и посмотрела на Семёна. Потом снова на бородача:

– Откуда это у вас?

– Я тебе подарил. После защиты твоего курсовика.

Полина медленно опустилась на стул. Семён прокашлялся. А бородач неотрывно и напряженно смотрел на них.

– Сенечка, – Полина повернулась к аспиранту, – что происходит?

– Я понял, где я видел этого мужика. Он мне напоминает…

Полина перевела взгляд с Семёна на бородача и закончила:

– …тебя самого, только старого.

– Не такого уж и старого, – сказал мужик. – Мне едва стукнул сорок.

– Вы… – начал Сеня, – то есть, мы застряли здесь?

Бородач кивнул.

– А где же Полина? – спросил Семён, хотя мог бы и не спрашивать: портрет на полке, засохший букетик на окне…

– Может, сначала пообедаем?

– Нет. Мы хотим знать ответ.

Мужик вздохнул.

– Она умерла. Во время родов.

– Когда?

– Спустя девять месяцев.

Полина закрыла лицо руками.

– Вы понимаете, почему я хочу, чтобы вы отсюда убрались?

Полина подняла голову:

– Сенечка, значит, ты любишь меня?

– Да, – сказали хором Сеня и мужик. И мужик добавил: – Безумно.

Он поднялся, прошёл по комнате. Старые половицы скрипели под его тяжелыми шагами.

– Мы должны сделать другой выбор. Другой.

Он остановился, постоял, прикусив губу.

– Я дурак, дурак. Захотелось романтики, приключений, согласился на все его предложения.

– Я ничего не понимаю, – сказал Семён. – Чьи предложения?

– Когда он появляется, на деревню опускается туман. В тот день, когда мы с Полиной оказались здесь, туман захватил деревню… А затем вместе с туманом появился…

– Запах серы? – подсказал Семён-младший и усмехнулся. Но тут же посерьёзнел – шутку никто не оценил.

– Кто… появился? – спросила Полина.

Семён-старший кивнул в сторону стола.

– Надо подкрепиться. Он скоро придёт.

Аспирант скрипнул зубами, хотел сказать колкость о том, как ловко и драматично хозяин оттягивает разговор о главном, но ощутил урчание в животе. Поэтому молча уселся за стол, пододвинул тарелку и принялся за трапезу.

– Откровенно говоря, – продолжал бородатый, – мы тоже решили, что он появился из преисподней. Видели бы вы его образину! Хотя, увидите ещё… Но мы с тобой, Сеня, материалисты и скептики до мозга костей, пусть даже и со страстью к приключениям. И не верим ни в нечисть, ни в сверхъестественное. В этой деревне находятся Врата. Только не в потусторонний мир. Эти Врата – темпоральные и ведут за пределы Солнечной системы. В тот день, а тот день я не забуду никогда, мы вышли из сарая и оказались в густом тумане. Мы решили, что пора убираться из деревни, надо было успеть вернуться до темноты. Однако сколько мы ни бродили по единственной главной улице, мы не могли выбраться из деревни. Я был в отчаянии, более того напуган, хотя и старался не показывать вида. Наконец, Полина предложила воспользоваться навигатором в смартфоне. Видимо, она больше владела эмоциями, чем я. Я пошёл по навигатору, но ситуация повторялась. Мы непременно возвращались на одно и то же место.

От мысли, что он тут останется лет на двадцать, в животе заледенело, и Сеня потерял всякий аппетит. Он отложил ложку и спросил:

– А по озеру вы пробовали уйти? Может это дорога обладает такой странной магией.

– И не раз. Но только лодка отходила от берега метров на двадцать, как её с огромной силой засасывало под воду…

Семён-старший покачал головой.

– Не раз я потом натыкался на истлевшие кости – видимо, не мы одни случайно забрели сюда и не смогли выбраться… Когда туман опустился в первый раз, и мы заблудились в деревне, внезапно за одним из домов возникла яркая вспышка. Мы направились туда и вскоре увидели странный тщедушный силуэт, который двигался к нам раскачивающейся походкой. Мы не видели лица этого существа – его скрывал огромный капюшон. Пришелец ростом едва достигал моего плеча. Когда он говорил… Господи, слышали бы вы его голос, мурашки по коже! Когда он говорил, он смотрел прямо перед собой, не поднимая головы. Я не знаю, видел ли он что-нибудь кроме моей груди, но складывалось ощущение, что он видел и знал всё.