– И станет, как у других рыб, ТРЁХСЕКУНДНОЙ, – грубо перебил селёдку, Аркадий Вениаминович, подведя итог всей этой подозрительной махинации.
– Это ещё одно человеческое заблуждение, – обиженно произнесла селёдка голосом учителя биологии и строго посмотрела на необразованного невежду. – На самом деле память у рыб гораздо дольше, чем, отмеренные вами, эти несчастные три секунды. Рыбы, между прочим, могут помнить гораздо дольше, чем некоторые люди. И ты будешь долго помнить о событиях, которые будут с тобой происходить в подводном мире и, я надеюсь, о том добре, которое я для тебя делаю. А то зло, которое ты «хавал» на земле, ты забудешь, как и свою бессердечную мымру. Это я тебе гарантирую.
– А если я выплыву на поверхность воды, случайно увижу людей и пойму, что моя прежняя жизнь не была сном, а была явью? Что тогда? – смоделировал вполне вероятную ситуацию, Аркадий Вениаминович, опасаясь за своё психическое состояние после этого.
– Тогда ты превратишься в ка-а-а-амень. Видел, сколько камней лежит на берегу моря? Это и есть бывшие любознательные «переселенцы», случайно увидевшие своих бывших земляков, – таинственным голосом прошипела рыба и, сделав мистическую паузу, хихикнула. – А если серьёзно, то ты никогда не достигнешь поверхности воды, потому что ты будешь жить в цивилизованном нижнем подводном мире, а в верхнем подводном мире (по причине внутренней безопасности) находиться строжайше запрещено бывшим людям, Русалкам, Морским царям. Потому что верхний подводный мир активно изучают люди, плавая по нему на кораблях и подводных лодках, а это значит, что нечаянная встреча людей с Русалкой, Морским царём, с Садко, Емелей или с тобой, может привести к катастрофе. Ведь люди, узнав о существовании альтернативной цивилизации, не успокоятся, пока не доберутся до неё и не разрушат её до основания.
Аркадий Вениаминович, сдерживая улыбку, взял со столешницы стиральной машины бутылку с водкой и, продолжая улыбаться глазами, сделал из неё пару глотков.
– Чего это тебя так развеселило? – поинтересовалась селёдка, заметив странную реакцию собеседника на услышанное. – То, что ты не сможешь всплыть на поверхность, или то, что люди могут разрушить до основания нашу цивилизацию?
– Ни то, ни другое, – занюхивая солёным огурчиком выпитое, ответил Аркадий Вениаминович и, перестав морщиться, снова заулыбался. – Просто до меня только что дошло, что Садко не захотел возвращаться на землю вовсе не из-за того, что у вас там, в подводном царстве, всё клёво устроено, а из-за того, что у него элементарно память отшибло.
– Не хочу тебя больше переубеждать. Надоело. Всё равно ты мне не веришь, – утомлённо отмахнулась боковым плавником селёдка от упрямого собеседника. – Вот когда окажешься на дне морском, тогда сам всё и увидишь собственными глазами.
– Ну что там у вас может быть хорошего? Пить нельзя, курить нельзя… Не жизнь, а тоска дремучая, – смело привёл свои доводы, захмелевший Аркадий Вениаминович и звонко щёлкнул пальцами, чтобы сделать акцент на важном моменте в его речи. – Единственное, ради чего я, быть может, и рискнул бы к вам «занырнуть» под воду, так это из-за секса с Русалкой. Да и медузным минетом ты меня сильно заинтриговала. Этого я на земле точно получить не смогу, ни за какие деньги. Однако навсегда отказаться от привычного образа жизни ради экзотического секса, согласись, слишком рискованно. А вдруг он мне не понравится? Да и староват я для активных плотских утех. Боюсь, удовлетворю разок-другой своё извращённое любопытство и остыну к этому виду досуга. Чем я тогда себя занимать буду под водой? Ракушки пересчитывать?
– Можешь, как и большинство обессиленных мужчин на земле, утративших половое влечение к любимой женщине, увлечься рыбалкой. Причём, в твоём случае, ПОДВОДНОЙ. А это, я тебе доложу, намного азартнее и интереснее, чем зимой сидеть возле лунки или летом в камышах, отмахиваясь от мошкары и комаров, – предложила селёдка очень распространённое и популярное мужское хобби у людей среднего и пожилого возраста.
– А шахматы у вас там под водой есть? – спросил Аркадий Вениаминович, не разделяя любви к рыбалке с большинством обессиленных мужчин.
– Есть, конечно! – воскликнула селёдка и с гордостью добавила: – У нас их делают из белого и чёрного жемчуга. Но тебе в них играть будет неинтересно. Дельфина тебе ни за что не одолеть, а моллюсков да всяких глупых толстолобиков переиграть будет слишком просто. А вот гонять на морских коньках, я уверена, тебе очень понравится! Ваши гидроциклы, по сравнению с нашими морскими коньками, просто еле-еле ползающие улитки. Бывшим людям так нравится этот вид досуга, что они создали подводный «байкерский клуб» и проводят ежегодные соревнования по гонкам на морских коньках.
– А вот это уже интересно! – обрадовался, Аркадий Вениаминович, энергично потирая ладошки друг о дружку. – То есть я смогу завести себе настоящего морского конька, приручить его и гонять на нём по подводному царству без водительских прав?
– Естественно, – фыркнула от недоумения, селёдка. – Ты можешь завести себе не одного морского конька, а нескольких. Запрячь их, по древней русской традиции в «тройку», и гонять не верхом на коньке, как на мотоцикле, а в запряжённой карете, как Морской царь!
– А Морской царь не осерчает на меня за это? – испуганно спросил Аркадий Вениаминович, понимая, что, скорее всего, это может быть только прерогативой царя и бога Посейдона.
– Ну как он может осерчать на своего зятя? – хитро намекнула выпивохе, селёдка, о пользе того статуса, который она ему навяливает уже вторые сутки.
– Так это, что получается? Я из земной «грязи» выбьюсь в подводные «кнЯзи»? – гордо расправив сутулые плечи, поинтересовался у морской искусительницы, Аркадий Вениаминович и представил, как он мчит по коралловому «серпантину» в шикарной карете, в обнимку с двумя красивейшими полуголыми Русалками, а рыбная челядь, суетливо расплываясь перед каретой в разные стороны, уважительно склоняет перед ним голову, приветливо машет ему плавниками (словно президенту) и посылает ему воздушные поцелуи (как знаменитому артисту и самому желанному секс-символу всего подводного царства).
– Да, – уверенно подтвердила слова собеседника, селёдка. – Твоя развитая физиология, разум, умелые руки и родство с Морским царём автоматически сделают тебя элитой нашего общества. Как говорится: «Кто был НИКЕМ в надводном мире, тот станет ВСЕМ в подводном.
– А по какому принципу ты выбрала именно меня? Лысеющего, пузатого, неопрятно одетого алкаша? Мне кажется, что подкаченный, спортивного телосложения молодой мужчина подошёл бы для этой роли гораздо лучше. Тебя Морской царь потом не заругает за то, что ты привела в его дом не элегантного мачо, а второсортного «сморчка»? – самокритично высказал свои опасения, Аркадий Вениаминович, переживая за (и без того) нелёгкую судьбу несчастной рыбины.
– Ну, во-первых, трезвый, спортивного телосложения «нарцисс» с холодным сердцем не поверил бы в говорящую рыбу и прошёл бы мимо прилавка в тот судьбоносный день. А во-вторых, мои жизненные силы были на исходе и, если честно, мне было не до выбора. Вот я и попросила помощи у первого встречного, которым оказался именно ты. И, слава богу Посейдону за то, что он послал мне такого сердобольного и неравнодушного человека, а не тупого загорелого качка или профессионального повара с острым ножом, – откровенно призналась селёдка, не видя смысла юлить и выдумывать красивую легенду про избранного представителя земной цивилизации, обладающего сверхъестественными способностями слышать и понимать рыбий язык, который должен был спасти её от неминуемой гибели. – Ты заметил, как долго я могу с тобой разговаривать, находясь не в воде? – обратилась к своему спасителю, говорящая рыба, давая понять, что умение «говорить» это не последнее и не единственное «оружие» в её магическом арсенале.
Заинтригованный Аркадий Вениаминович согласно кивнул головой и морально приготовился услышать о каком-нибудь ещё, не менее удивительном, навыке волшебной рыбы.
Селёдка, убедившись в том, что желание собеседника узнать об ещё одной её тайне, искреннее, отвела взгляд в сторону и погрузилась в воспоминания…
– В тот день, когда я узнала о том, что я бесплодна и не могу метать икру (за что меня, в скором времени непременно должны будут судить, а потом казнить), я не стала опускать голову и покорно ждать своей участи, а решила изменить свою печальную судьбу и попытаться спастись. Я предполагала, что за подобное незначительное преступление меня, скорее всего, принудительно впутают в рыболовную сеть и таким образом приведут приговор в исполнение. А это значит, что меня ждала засолка в бочке прямо на рыболовецком судне, либо я должна была оказаться на прилавке в рыбном магазине в отделе «Свежая рыба», беспомощно лежащей на кубиках льда. В первом случае, у меня не было шансов на спасение, а вот во втором случае, у меня была небольшая надежда на спасение. Чтобы не задохнуться на прилавке в отсутствии воды и не превратиться из свежей живой рыбы в тухлую мёртвую, я стала тренировать свои жабры и по чуть-чуть вдыхать в себя обжигающий воздух. А ещё я научилась сосать лёд и, тем самым, насыщать свой организм кислородом. Ну, а что со мной произошло дальше, ты, я полагаю, уже догадался.
– Офигеть! – восхищённо воскликнул, Аркадий Вениаминович и, прикрыв открытый от удивления рот, уважительно замотал головой. – Я поражаюсь твоей силой воли и твоими способностями. Ты могла бы служить в рыбьем спецназе. Я даже и не подозревал, что обыкновенная селёдка способна натренировать в себе такие удивительные навыки, уметь «чертить» в уме такие сложные схемы предстоящих событий и искать способы их разрешения.
– На самом деле на это способно любое разумное существо на нашей Планете, которое просто очень сильно хочет жить и совсем не желает умирать раньше времени, – скромно «опустила планку» своей одарённости селёдка, не считая это чем-то особенным. – А вот услышав обидные нотки неуважения и пренебрежения в вылетевшем из твоих уст в адрес селёдок определении «ОБЫКНОВЕННАЯ», я уверенно могу сделать вывод о том, что ты совершенно в нас не разбираешься и незнаком с историей моего рода. А мы, между прочим, относимся к старейшей из всех, ныне существующих, разновидностей рыб. Сельдь изображают на гербах российских и зарубежных городов. Во многих странах есть музеи сельди. В честь нас проводят ежегодные праздники не только в вашем Калининграде, но и по всему миру. В начале НЭПа, в условиях гиперинфляции, наряду с воблой и черным хлебом в Советской России селедка была средством платежа – ее выдавали в качестве зарплаты. А однажды селедка помогла выиграть спортивное соревнование! В 1997 году, на чемпионате мира по лыжным видам спорта в Тронхейме, у вашего спортсмена Алексея Прокуророва подмёрзла держащая смазка на лыжах, и скольжения не было. По подсказке тренеров, спортсмен взял селедку, повозил ею по поверхности лыж, защитив, тем самым, мазь от подмерзания, и в итоге взял «золото». А в 1429 году благодаря нам англичане разбили превосходящих их по численности французов. В учебниках истории это сражение упоминается как «Селёдочная битва».
По идее, мы должны были стать для человечества священным существом (как корова в Индии), которому вы обязаны поклоняться и «носить нас на руках». А вместо этого люди устроили тотальный геноцид сельди. Вы делаете из нашего праха рыбную муку. Из нашей печени – жидкий вариант полезной для вашего здоровья «фуа-гры», который вы называете «рыбьим жиром». А чешую перерабатываете в искусственный перламутр и жемчуг. Вы, даже, внесли в «Красную книгу» нашего самого злейшего врага – рыбу «пикша», с рекомендацией не применять её в пищу. За то, что эта страшная тварь питается икрой сельди, её наказал морской бог Посейдон и сделал её вымирающим видом. Но вы решили пойти против природы и спасти это чудовище. А вот нас массово уничтожать в салате «Селёдка под шубой». Кстати, Калининград в этом деле преуспел больше других. Весной 2010 года в «День селёдки» в Калининграде повара приготовили рекордную порцию салата массой 488 килограммов и длиной по периметру 12 метров. На блюдо ушло 50 килограммов сельди, 98 килограммов свёклы, 94 килограмма моркови, 158 килограммов картофеля, 720 яиц и 50 килограммов майонеза. Над гигантской «селёдкой под шубой» трудились повара из шести ресторанов, а попробовать её смогли более 4,5 тысяч горожан. Представляю, как хозяин популярных столовых и трактиров в Москве, купец Анастас Богомилов, радовался бы, взирая на этого кулинарного «великана». Ведь это именно он придумал название этому блюду и именовал его так: «Шовинизму и Упадку – Бойкот и Анафема», или просто «Ш.У.Б.А.». Впоследствии имя автора рецепта популярного и любимого салата забылось, а саму закуску стали называть просто «Селедка под шубой».
– Да-а-а, теперь я понимаю, что ничегошеньки не знал об этой удивительной рыбе, – восторженно признал свою неосведомлённость в этом вопросе, Аркадий Вениаминович, мысленно «снимая шляпу» перед этим, заслуживающим уважения, видом рыб. – Но зато я знаю смешной анекдот про этот салат, – решил немного реабилитироваться, в идеально-круглых глазах собеседницы, бывший двоечник и сменить, тем самым, болезненную для угнетённой рыбы тему на позитивный лад. – Слушай! – обратился к селёдке, Аркадий Вениаминович и, встав с корзины с грязным бельём в позу разнузданного стендапера, артистично произнёс: – Встречаются два друга после армии, один говорит: «Я вчера в гостях был, «селедку под шубой» ел». А другой ему отвечает: «Ничего удивительного! Ты и в армии хлеб под одеялом жрал».
Сосредоточенная рыба, не меняя выражения «лица», терпеливо ждала продолжения этой странной истории, в конце которой, по её мнению, должно было стать смешно.
Аркадий Вениаминович, догадавшись по реакции селёдки о том, что «армейский юмор» не зашёл, быстро отыскал в памяти ещё один подходящий анекдот и искромётно «швырнул» им в «зависшую» тугодумку:
– Работник дельфинария, когда хочет похвалить сына, швыряет в него селедкой!..
– Пить тебе надо бросать, – обеспокоенно посоветовала неуклюжему «стендаперу», селёдка, услышав вместо весёлой комедии какой-то несвязный между собой, ужасный бред. – Или курить поменьше. Что за дерьмо ты в себя вдыхаешь? Марихуану? – строго спросила приверженка здорового образа жизни и, переведя взгляд на валяющуюся на столешнице стиральной машины распечатанную пачку, стала щуриться, пытаясь прочитать информацию о содержимом в ней «продукте».
– Сушёные плавники глупых селёдок, потерявших чувство юмора, – обиженно произнёс Аркадий Вениаминович и, демонстративно прикурив вынутую из пачки сигарету, выпустил «струю» едкого дыма в серебристую хамку.
ГЛАВА 8
– Прости меня, мой господин, если я не усекла того момента, где нужно было смеяться в твоём анекдоте, – поморщившись от неприятного запаха, искренне извинилась перед расстроенным собеседником селёдка за нечаянно принесённые ему оскорбления, резко сменив нравоучительную риторику на толерантную. – Видимо, у нас с вами по-разному развито чувство юмора и то, что смешит вас, нас пугает. И это нормально. Ведь у нас с вами разные цивилизации. У нас – подводная. У вас – надводная. Соответственно, и восприятие у нас кардинально разное.
– Ладно, не загоняйся, – быстро «зарыл топор войны» Аркадий Вениаминович, не видя смысла долго дуться на убогое существо с абсолютно чуждым ему менталитетом. И, чтобы поскорее забыть о ссоре, произнеся тост «За примирение!», отпил из бутылки огненной жидкости.
На какое-то время в ванной комнате воцарилась тишина.
Аркадий Вениаминович, погрузившись в раздумья, молча, курил. А селёдка, чтобы не мешать мыслительному процессу своего хозяина, плавно погрузилась в воду и проплыла пару кругов по ванне, насыщая влагой свой подсохший во время разговора организм.
Когда бодрая и намокшая физиономия селёдки вновь высунулась из воды, Аркадий Вениаминович стоял на коленях перед ванной и довольно улыбался.
– Ты вспомнил ещё один смешной анекдот? – пессимистично поинтересовалась рыба с плохим чувством юмора и, чтобы опять не попасть впросак, приготовилась заливисто хохотать, как только пьяный «стендапер» снова пошутит.
– Да, нет, – поморщившись, отрицательно замотал головой Аркадий Вениаминович, продолжая улыбаться. – Я придумал, как спасти твою честь. Чтобы ты смогла вернуться домой с высоко поднятой головой и метануть там, при всех, икру.
Напрягшаяся рыба, приняв этот набор несуразных слов за очередную неудачную шутку, на всякий случай, услужливо взирая на окончательно свихнувшегося хозяина, нервно захохотала.
– Я понимаю, что ты не веришь в это, и думаешь, что я «гоню». Но я всё продумал! – ликуя в душЕ, радостно сверкая глазами, тараторил Аркадий Вениаминович, поражаясь своей находчивости. – Ты, даже, не представляешь, как легко можно решить эту проблему! – задыхаясь от головокружительного успеха, визжал возбуждённый спаситель и «страж» рыбьей чести. – Это у вас под водой запрещено лечить бесплодие. А у нас-то, на земле, как говорится: «НА ЗДОРОВЬЕ!» Я отнесу тебя знакомому ветеринару, он разрежет тебе пузо, «заправит» тебя икрой и зашьёт пузо обратно. Ты вернёшься под воду и «вывалишь» всё это из себя, ВСЕМ НА УДИВЛЕНИЕ. А если мы заправим тебя красной икрой или чёрной осетровой, то ты можешь вообще стать подводной «девой Марией», которой будут поклоняться все подводные обитатели.
– Всё понятно, – грустно промолвила селёдка, обреченно потупив взор. – Ты придумал эту глупость, чтобы не плыть со мной в море. А это значит, что мой план провалился.
– Почему, глупость-то? – огорчённо запсиховал Аркадий Вениаминович, нервно разведя руки в стороны.
– А как ты себе это представлял? – саркастично задала риторический вопрос автору «гениальной» идеи, расстроенная рыба. – Ты приходишь к своему знакомому ветеринару с селёдкой, сообщаешь ему, что она говорящая, и просишь его «вшить» в эту селёдку икру, чтобы излечить её от бесплодия. Потом ты подробно ему рассказываешь о том, почему излечение от бесплодия так важно для этой несчастной селёдки и про вынесенный ей морским судом смертный приговор. После чего, твой знакомый ветеринар незаметно звонит в психушку, тебя в усмирительной рубашке увозят в больничку, а меня (в рассоле) в ближайший ресторан.
– Да-а-а, – с ужасом осознал недальнозоркий «защитник природы» то, что его «спасательная операция» была обречена на провал и, тяжело вздохнув, «повесил» нос.
– Не горюй, – подбодрила изобретателя бесполезных идей, вежливая рыба. – Твоя же жизнь не закончится, если ты не уплывёшь со мной под воду и не женишься на Русалке. У тебя есть своя отдельная квартирка, стабильная работа, верная подруга ВОДКА. Живи да радуйся простым и скромным бытовым вещам. А обо мне и о царстве морском, забудь. Мне действительно приятно, что ты так рьяно участвуешь в моей судьбе и пытаешься меня спасти. Но если ты это делаешь, опираясь на мудрое изречение «МЫ В ОТВЕТЕ ЗА ТЕХ, КОГО ПРИРУЧИЛИ», то я снимаю с тебя всю ответственность за твой благородный поступок и прошу не спасать меня второй раз. Мне достаточно и первого раза. И я искренне благодарна тебе за него. Ты, как минимум, продлил мне жизнь на пару дней. А это, с учётом того, что наш век намного короче, чем человеческий, для селёдки не такой уж и малый срок. А если ты меня не съешь, а отнесёшь в зоомагазин, то я, быть может, проживу в их аквариуме ещё сколько-то дней. Правда, с ними я разговаривать про Русалок и Морских царей точно не буду. Слишком опасно для нашей подводной цивилизации. Одному-то тебе точно никто не поверит, а вот с другими свидетелями, мои уникальные способности превратятся из пьяного бреда одного человека в реальный и неопровержимый факт, что автоматически толкнёт человечество на поиски дополнительных доказательств подводной цивилизации. А я хоть и приговорённая к смерти, прОклятая рыба, но я никогда не подвергну опасности своих многочисленных сородичей и наш идеальный подводный мир.
– Я бы на твоём месте не торопился с выводами. Я, между прочим, для себя ещё не решил: поплыву я с тобой или нет. Так что не «беги впереди паровоза», – важно заметил Аркадий Вениаминович, напоминая гостье о том, кто в этом доме хозяин. После чего вальяжно воссел обратно на «трон» из грязного белья, затушил наполовину выкуренную сигарету и, отбросив в сторону забракованную идею «с зашитой в брюхо икрой», принялся размышлять над новой, более «живучей» идеей.
Просидев, молча, около двух минут, Аркадий Вениаминович взмахнул рукой, словно дирижёрской палочкой, и с сожалением воскликнул:
– Э-э-х, был бы я помоложе и покрасивее, то я бы дал жару вашим Русалкам! А сейчас, боюсь, не потяну я их пылкий темперамент и, вместо неутомимого «морского льва», ваше подводное царство обретёт в моём лице сонного, ленивого, обессиленного «оленя», которому, даже, самая невзрачная Русалка непременно наставит коралловые рога. А мне жить с такой репутацией в новом мире будет не комильфо. И что самое обидное, горе это будет не запить водкой. У вас же под водой «сухой закон», – ехидно процитировал селёдку нетрезвый «мыслитель», тем самым указывая на безысходность той ситуации, в которую он непременно попадёт, согласившись на заманчивое предложение говорящей рыбы.
– Был бы ты на моём месте, а я на твоём, то ты бы не только торопился с выводами, а плескал бы мне на задницу скипидар, чтобы я, наконец, перестала «катать вату» и начала бы уже действовать, – раздражённо указала на нерасторопность собеседника, селёдка, мысленно поменявшись с ним местами. – Ты, наверное, не в курсе, но у меня вот-вот начнётся цейтнот. Ведь больше суток мне в этой ржавой лоханке не продержаться. Твоя ванна, конечно, получше канализации, но, ты уж прости, точно не дно морское. В ней нет ничего благоприятного и полезного для моего организма: ни водорослей, не полезных минералов. И вода, такое ощущение, попала в кран не из чистого пруда, а из сливного люка автомойки. А твои опасения по поводу неверной Русалки – тоже бред. Если женишься на девственнице, то она тебе сохранит верность, даже если ты будешь мерзкой муреной. А если выберешь свободные отношения, то какая тебе будет разница, с кем будет вступать в интимные отношения одна из твоих многочисленных бывших Русалок? Это вы на земле по этому поводу зачем-то переживаете и принимаете факт измены близко к сердцу, что неизбежно приводит к стрессу, а иногда и к послеинфарктной или суицидной смерти. А у нас, под водой, в этом плане, тишь да благодать. Полный релакс. Все друг друга любят одинаково и не ревнуют, так как в нас отсутствуют брезгливость и разрушающий душу эгоизм. Причём, что удивительно, дикие животные, живущие на той же земле, что и вы, ведут себя гораздо разумнее, чем образованные люди. Ведь спариваясь с разными партнёрами их либидо всегда в тонусе. А это положительно сказывается не только на удовлетворённости жизнью, но и на их физическом здоровье. Самец, трахающий разных самок, ВСЕГДА страстно желает секса, а трахающий одну и ту же партнёршу постепенно становится раздражительным и нервным импотентом. Потому что, как бы партнёрша не была красива, эротична и «вкусна», она ему со временем «приедается» и радостное соитие превращается в грустное и унылое исполнение «супружеского долга», которое неизбежно приводит, сначала, к отвращению к некогда любимому телу, а затем и к ненависти к самому партнёру.