Запасшись свежею провизиею, мы отчалили и поплыли вперед, держась берега.
15-е. Ниже Олекминска живут якуты, которые для рыбной ловли выезжают на реку. Они часто приезжали к нам с продажной рыбой на утлых лодочках, сделанных из березовой коры. Около станка Бестяжского (90 верст от Якутска) река расширяется на 4 версты и, протекая по прямой линии, представляет неограниченный берегами горизонт. Левый, известковый, довольно высокий берег, покрыт частым березовым лесом, снабжающим Якутск дровами, угольями и смолой; и теперь в разных местах якуты занимались рубкою дров и жжением угля, который на сплоченных бревенчатых паромах сплавляют в город для продажи. В 18 верстах далее виден старинный деревянный монастырь Покровский – без монахов. Отсюда река становится мелка и фарватер несколько затруднителен.
Между станками Тит-Азинская и Тоснь-Азинская и у Бестяжской, на левом берегу Лены, открыты богатые руды свинца с серебром; в присланных в Петербург образчиках найдено в 100 долях руды 70 свинцу и 3 серебра. 30 лет казна пыталась обработывать этот рудник, но ссыльные, употреблявшиеся для этой работы, начали грабить мирных якутов, вследствие чего сочли за лучшее прекратить работы; ныне американская компания наша хотела было приняться за это дело; однако, я отсоветывал ей затрачивать капиталы, нужные ей для колоний.
16-е. В 8 часов утра, при ясной погоде, пристали, наконец, к Якутску, совершив более 2,500 верст речного плавания в 18 суток. Коммисионер компании, г. Шергин, тотчас явился к нам и приготовил для нас свои экипажи. Мы торжественно расположились в его доме. M-me росенберг, оставшаяся здесь в ожидании нашего прибытия, встретила Лизаньку с непритворною радостию; она, бедненькая, скучала по муже, которому необходимо было спешить в Охотск.
В Якутске я нашел весьма мало перемен. Выстроился новый гостинный двор; но остались старые сплетни и старое невежество. В 9 дней нашего здесь пребывания, мы озабочены были приготовлениями к охотской дороге, и я одним только днем пожертвовал для свидания с моими прежними знакомыми; следовательно и не могу много рассказать. Притом, весь город, разделившийся на две партии, был в ожидании приезда коммиссии для исследования действий областного начальника; приближенные его шныряли из дома в дом, собирая партизанов и выведывая мнения людей; между тем как противная сторона ликовала под маскою сострадания. Подобный дух общества мне противен, как ревень, и чтобы не слышать и не видеть этих шипунов, я старался ни с кем не встречаться и не принял ни одного приглашения.
В сибирских городах я бываю очень расположен досадовать на дурное, не встречая ничего хорошего или похвального; меня могут обвинять в предубеждении и, может быть, основательно. Однакож, как бы то ни было, следующие мои замечания неоспоримы. От бывшего разлития реки и долголетнего нерадения полиции многие улицы города испорчены, мосты прорваны, сруб по набережной поврежден, новый каменный и для города довольно обширный гостинный двор служит вывескою упадка торговли, хлебные и мясные базары свидетельствуют о совершенной беспечности городового начальства, ибо они пусты и в них нельзя найти и за деньги самонужнейших потребностей жизненного продовольствия. Не смотря на то, что город лежит на берегу реки в 7 верст ширины, окружен обширными покосными равнинами лесами, окрестности его населены скотоводственным и трудолюбивым народом, весьма способным ко всем ремеслам, – в городе нельзя было купить ни воды, ни мяса, ни дров, ни самых обыкновенных вещей для домашнего обихода: надобно ли стекла в окна вставить – посылают в Иркутск, седло ли сделать – в Иркутск, пиво ли сварить – в Иркутск. Если не хотите умереть здесь от голода, жажды и холода, то должны зимою на целый год запастись речным льдом для воды, набивая им обширнейшие и превосходные погреба, ибо река в 3-х верстах от города и вода в ней у берегов летом мутна; осенью должны закупать у якутов скот, дома бить его, чтобы хватило говядины на целый год; таким же образом нужно запасаться маслом и дровами. Начальство, лишив якутов свободы (конечно им во вред обратившейся) и обогащаясь умножающеюся их нищетою, дало им взамен лишь понятия о роскоши, законы для ябедничества и обряды без веры. По сию пору не думали составить якутскую грамоту, ни основать народных школ, где бы якуты могли получить некоторое понятие о христианской религии. Даже нисколько не подумали поддержать чрезвычайную способность якутов к ремеслам, и ежели все дома и церкви в Якутске строятся одними якутами и ими же производятся работы столярные и резные, – даже живопись, то этому обязаны удивительной переимчивости этого татарского народа; начальство же не прилагало о нем ни малейшего попечения. Подчинив кочующих на свободе народов власти своей, искоренив в них веру к шаманам, ознакомив их с нуждами общественной и оседлой жизни – правительство забывает свой священнейший долг, не заботясь об истинном образовании в невежестве и нищете утопающих подданных своих. Я уверен, каждый земский заседатель полагает, что не он для народа, а народ для него создан. Чтобы не сочли меня за беспокойную голову, я должен оговориться в невольной погрешности, назвав правительством то, что разумею начальством, так редко действующим в духе нашего мудрого и истинно благомыслящего правительства.