Алекс Багенге: Террор оружейников

Фрей поняла, что переступила некую черту. Её напугало исчезнувшее доверие со стороны Алекса. Там, наверху, в комнате, между ними возникла какая-то тонкая ниточка понимания. И сейчас она со звоном лопнула.

– Алекс, прости, – сказала она тихо. – Я сморозила глупость.

Алекс поискал в её словах и позе страх – страх физического насилия с его стороны – но не нашёл. Не чуждый доверчивости и наивности, он поискал в её словах искренность. И не нашёл её тоже.

Его паранойя уже вовсю звонила в колокольчик на дверях подсознания. Где-то, самую малость, Фрей сегодня переиграла. А если так, то Лэн не просто сболтнула наверху лишнее, про его, Алекса, секреты. Фрей и Лэн слишком много знали о нём, больше, чем кто-либо ещё в Эйоланде. И при уме и жестокости Фрей их знание превращалось в оружие.

Пятнистый дурак, обругал он себя. Никогда не доверяй енотам и лисам – простейшее правило выживания, которое он столь беззаботно нарушил.

Он шагнул вперёд и обнял Фрей, прижимая к себе и покачивая. Настало его время играть роль, и он окунулся в неё с головой.

Когда она отстранилась от него, он улыбнулся и погладил её по макушке.

– Давай забудем. Хорошо?

Она слабо улыбнулась в ответ.

– Фрей… – он двумя руками взлохматил ей голову.

Она сжалась, отмахиваясь от него, и рассмеялась.

– Ну, обещаешь? – он принялся дурашливо щекотать её.

– Обещаю. Алекс, ну перестань!

– Ладно, ладно. Перестаю.

Она посмотрела на него.

– Алекс, иногда ты такая лапа. А иногда – самый настоящий засранец.

– Говорят, все леопарды такие, – менторским тоном откликнулся он. – Но, про енотов рассказывают ещё более страшные вещи.

– Какие же?

– Ну… говорят, например, в квартале Аро обитают еноты-клептоманы, не способные пройти мимо чужого грузовика с оружием. И будто бы оружие это они прячут в своих подвалах, и по ночам приходят им любоваться, втайне от других жителей. Как думаешь, правда?

– Врут, конечно. Никаких подвалов у енотов нет, а смотреть на оружие можно почти всем и только днём. Если не веришь, можешь убедиться сам.

– Конечно, не верю. Разве способны достопочтимые жители города клеветать? К тому же, ты не упомянула про клептоманию.

– Спроси у Корна. Боюсь, правда, тебе придется долго разъяснять ему, что это такое. Так мы идем смотреть на оружие или нет?

Они обошли контейнер и направились к столу Корна. Тот, открыв дверцу большого шкафа, внутри которого различался некий механизм, устанавливал туда брусок металла, с подписанной на нём мелом большой цифрой 2. На столике рядом громоздилось ещё несколько пронумерованных брусков. Брусок с цифрой 1 лежал в стороне, с выдавленным посередине углублением. Рядом помигивал зелёной кривой графика планшет.

Заметив их, Корн закрыл дверцу и выключил питание машины. Повернувшись к Алексу и Фрей, он вынул из уха наушник. Из крохотных динамиков полилась музыка.

Алекс узнал Лирса – популярную музыкальную группу Эйоланда. Пожалуй, самую популярную. Алексу она тоже нравилась, хоть непосредственно музыку Лирса он считал слишком уж идеальной в своём звучании. Но вокал… Вокал у них был хорош и пробирал до самой последней шерстинки на загривке.

Тут его внимание привлекла стойка с оружием, которая стояла рядом со столом Корна.

– Вот же блядство-то какое! – выругался он в сердцах.

Алекс шагнул к стойке и вынул из неё автомат. Магазин отсутствовал, но Алекс заметил его на столе. Он привычно опустил вниз флажок предохранителя и оттянул затвор. Убедившись, что патрона внутри нет, он дернул рукоятку сильнее и нажал на спусковую скобу. Раздался сухой щелчок.

Алекс всё тем же привычным жестом утопил кнопку ствольной коробки, снял её и изучающе оглядел внутренности автомата. Принюхавшись к ним, он повернулся и уставился на Фрей и Корна.

Фрей едва не отшатнулась от плескавшегося в его глазах глубокого потрясения. Он попытался что-то сказать – и не смог. Глянул на магазин, подхватил его и, не глядя, вставил в раструб приемника. Тут же передёрнул затвор.

Она испугалась, что он выстрелит, но Алекс вытащил магазин обратно и выбросил движением затвора патрон из патронника. Затем медленно и задумчиво положил винтовку обратно. Взгляд его упал на пистолет. Он не стал брать его в руки, но Фрей могла поклясться чем угодно: Алекс узнал и его тоже, и прекрасно умеет с ним обращаться.

– Знакомые штуки?

– Да уж знакомые, всё верно. Не то слово, какие знакомые.

Он снова вытащил винтовку из стойки, кажется, так и не в силах поверить своим глазам. Но, пока Фрей и Корн изнывали от нетерпения, он внимательно обдумывал замеченное периферийным зрением.

Ствол кем-то оставленной пневматической винтовки, выглядывающий через верхнюю лестницу. Дротик с ампулой, небрежно валяющийся на столе Корна. Несколько меловых кругов диаметром с полметра, нарисованных на полу. Большая доска на стене, прикрытая занавеской, сквозь которую, если напрячь фантазию, можно различить схему боя. Ростовая мишень в дальнем углу, испещренная попаданиями дротиков.

Алекс не стал бы сводить их в общую картину, если бы несколькими минутами раньше не разглядел в глазах Фрей совсем не свойственное ей выражение.

Фрей Мэйтата перестала его бояться. По опыту Алекс знал – просто так страх не исчезает сам по себе. Он притупляется со временем, если его не стимулировать. Но, чтобы он исчез, необходима причина. Например, исчезновение объекта страха.

Страх – он как задача. Если её решить, то страх исчезнет.

Алекса Багенге решили. Решили, как задачу, найдя, скорее всего, даже не один ответ, – подумал он. – Ответ на все случаи жизни.

У Фрей появился некто, способный находить ответы и решать задачи. И даже решать Алекса.

Леопард был дотошным и методичным, а потому сразу нашёл ответ к собственной, только что возникшей, задаче. В его мысленной записной книжке, в графе «выживание», появилась пахнущая порохом запись. И напротив неё Алекс в самом ближайшем будущем собирался поставить галочку «выполнено».

И тогда Фрей Мэйтата предстоит немало бессонных от кошмаров ночей.

– То есть, ты уже видел такие винтовки прежде? – не удержалась и спросила Фрей, которой надоело ждать.

– Видел, – как-то горько усмехнулся Алекс.

– Где? Как мы сделали вывод, их производят не в Эйоланде.

– Ты не поверишь, Фрей. Да я и сам не поверил бы, если бы не держал их в своих руках. Эти винтовки из другого мира. Не из вашего.

– Ты уверен? – осторожно переспросила она.

– Фрей, в одном из знакомых мне миров они являются самым популярным оружием из всех существующих. Его производят миллионами экземпляров, причем все обитатели того мира.

– А там живут другие тери, не такие как у нас? – спросил Корн. – Винтовка не подходит анатомически ни под один вид, известный здесь, в Эйоланде.

Алекс многозначительно его оглядел. Перевел взгляд на Фрей. У Фрей имелись мысли по поводу вопроса Корна, но она предпочла дождаться ответа самого Алекса.

– Корн, там нет тери.

– Это как же? А кто тогда изготавливает оружие?

– К счастью, не те еноты, которые там живут. Во всех мирах, Корн, обитают разумные существа, непохожие друг на друга. И называют они себя тоже по-разному.

Корн стушевался и задумался. Кажется, в его голове не укладывалось существование миров без енотов.

Зато Фрей размышляла более практично.

– Насколько все существа разные, Алекс?

– Ну… иногда совсем разные. Например, в одном из пространств разумный вид представлен большими шестиногими насекомыми. А в другом это и вовсе не органическая жизнь, а нечто вроде разумных роботов, тоже передвигающихся на двух ногах. Некоторые миры похожи сильно, как антропоморфизмом, так и логикой мышления своих обитателей. Как правило, в тех местах, где физические законы примерно совпадают, схожи и их жители. Но, есть исключения.

Он произнёс слово «исключения» столь подчеркнуто, что Фрей не могла не задать ему вопрос.

– Какие исключения?

– Вы, например.

Настал черед Фрей растеряться.

– Мы? Почему?

– Да потому, что вы – искусственно выведенная раса, да ещё и на основе генотипа существ из другого мира. Причем мир тот находится довольно далеко от вас по вектору пространств. Почему так произошло – не имею никакого понятия. Видимо, три тысячи лет назад к вам попал генный инженер с испорченным чувством юмора и корзинкой образцов с другой планеты. Ну, и решил поиграть в Господа.

– В кого поиграть?

– В Господа. Это сложное понятие, замешанное на высших силах. Нечто вроде судьбы, но определяемой одним существом, столь великим, что о нём все знают, но никто не видел. Во имя его сущности ведутся бесконечные войны. Насколько мне известно, Господь мало где существует. В смысле, наоборот – он не существует нигде в целом, не существует в некоторых мирах и существует одновременно в них же.

– Как же такое возможно?

– Я не знаю. Некоторые виды разумных существ создали его для коллективного пользования, но зачем – мне понять не дано. Да и всем другим существам, его не создавшим, тоже.

– Постой, давай вернёмся к внешнему облику обитателей миров. Взять тебя, например. Ты же Багенге. Значит ты из нашего мира?

– Нет. Совсем нет. В каждом мире я выгляжу тоже по-разному. Здесь – вот так. А там, где обитают ваши исходные, так сказать, образцы – я выгляжу совсем по-другому.

– Ты хочешь сказать, в том мире, про который ты сейчас говоришь, тери неразумны?

– Совершенно верно. Зачатки интеллекта, не более того. Да и выглядят совсем иначе. А доминируют там иные существа. Впрочем, енотов, кажется, я встречал где-то ещё. Возможно, у них имеется какой-то особый талант к миграциям в пространстве.

Он оглядел Фрей и Корна, пытающихся переварить услышанное.

– Но, енотов много где любят, – попытался он их успокоить.

Уточнять, что их любят в качестве ужина, он не стал. И поспешил перевести тему разговора в другое русло.

– Давайте вернёмся к винтовкам. Их изготавливают в мире, который сами обитатели называют Хасил. У них две ноги, четыре руки, семь пальцев и стойкая неспособность к ограничению рождаемости. По уровню развития они немного обогнали Эйоланд. Средний рост самцов составляет около 180 см, при весе в 35 кг. Именно поэтому оружие столь кардинально не подходит под тери анатомически.

– Ты говоришь, такие винтовки выпускаются там миллионами?

– О, эти ребята обожают воевать между собой. Но, таких пространств большинство. Встречается немало и полностью уничтоженных миров, чего уж там.

– На переброску оружия между пространствами необходимо затратить много энергии, – Корн, нащупав проблему инженерного характера, явно почувствовал себя комфортнее.

– Верно! – поднял Алекс палец. – Некто придумал способ и придумал цель. Цель, безусловно, первична. Осталось её найти.

Фрей закатила глаза, спрашивая себя, почему поиском Читемо занимается настолько узколобое создание.

– Алекс, ты новости хоть иногда читаешь?

– Гм… Иногда.

– Твоя ненаглядная Тоя Багенге сегодня утром объявила про угрозу внешнего вторжения.

– Какая умница, – восхитился Алекс. – Видимо, тоже ищет, откуда и как происходят поставки оружия. Мы, в свою очередь, знаем откуда и примерно догадываемся зачем. Осталось найти – кто.

– Есть идеи?

– Есть предположения. Но делиться ими я пока не готов. Нужно проверить некоторые моменты. Если картинка сойдётся, то передам информацию Тое Багенге.

Он посмотрел на часы.

– Мне нужно ехать, у меня скоро очередная встреча. Фрей, ты поделишься со мной своими запасами оружия?

Фрей только усмехнулась и развела руками.

– Моё оружие – твоё оружие. Тебе необходимо что-то особенное?

– Нет, обычный набор.

– Тогда открывай вон тот ящик и бери, сколько нужно. А из нового, – она кивнула на стойку. – Ничего не возьмешь?

– Нет. Лучше пользоваться привычным. Винтовки хорошие для вашего мира, но мне некогда подгонять под них свои рефлексы. Да и ничего серьёзного мне сегодня не предстоит.

– И именно поэтому ты берёшь с собой гранатомет?

– Просто на всякий случай.

Его оставили одного. Корн вернулся обратно к своему верстаку, а Фрей поднялась обратно наверх, намереваясь проведать Лэн.

Алекс неторопливо собрал себе оружие, тщательным образом проверил его и, вместе с патронами, упаковал в объемистые сумки на мотоцикле.

Он обманул Фрей. Вторая половина дня у него планировалась весьма активной.

***

Перед тем, как уехать, Алекс направился в столовую клана Жерло, намереваясь отыскать там Мису.

Она действительно сидела за одним из столиков. Перед ней стояло три пустых тарелки. В четвертой пока ещё оставался кусок мяса, но, судя по взгляду барсенка, шансов у него не имелось.

В остальном столовая оказалась пуста. Она предназначалась для солдат Фрей, и наполнялась по утрам и вечерами. Зал на пятьдесят столиков казался сейчас заброшенным.

Алекс сходил на кухню. Его всем знакомая внешность и грубая лесть ни сколько не помогли ему в общении с суровыми работницами армейского общепита, но он всё же ухитрился стянуть пару кусков мяса. Попытка экспроприировать кастрюлю с бульоном оказалась успешно отбита половниками, и Алекс бесславно ретировался, почесывая макушку и облизываясь.

Прихватив тарелку, Алекс выложил на неё краденое и присел за столик к Мисе.

– Все хорошо, Миса?

– Да, дядя Алекс. Они такие хорошие!

Да уж, подумал Алекс, ощупывая голову, по которой прилетело половником.

– Я смотрю, тебя одели.

– Ага. Правда, здорово?

– Ну-ка, встань, я посмотрю на тебя.

Миса, сияя от счастья, встала и вытянулась по стойке смирно. На ней оказалась надета ушитая под неё армейская форма клана Жерло, разве что без эмблемы. Она сидела на ней удивительно ладно, хотя куртка и выглядела немного короткой, из-за разницы в телосложении видов Мэйтата и Камо.

Тут внимание Алекса привлекла нашивка с именем, красующаяся над левым нагрудным карманом куртки. Вышитые жёлтыми нитками буквы гласили «Миса Багенге».

Багенге, так Багенге, мысленно пожал плечами Алекс. Всё равно всем видно, что Миса – Камо.

– Выглядит классно!

Миса обхватила его руку и прижалась к ней. Она чувствовала себя самой счастливой на свете.

– Подожди, я тоже перекушу. Потом поедем дальше.

– А куда? К другим енотам?

– Нет. Мы встретимся с моим другом, Мирсом Джеро. Он полицейский. Мне нужно с ним поговорить по работе, и заодно узнаем про школу для тебя.

Мотоцикл ждал их на улице. В бездонном синем небе Эйоланда не виднелось ни облачка. Солнце, установившееся в зените, изо всех сил пыталось раскалить город, но великий Арсин, несущий свои черные воды, делал его жар мягким и приятным.

Миса взобралась на своё место и послушно замерла, дожидаясь, пока впереди усядется Алекс. Тот помедлил, глядя на неё с улыбкой. Не удержавшись, взъерошил ей макушку. Та в ответ потянулась и шутливо попыталась прихватить его руку зубами.

– Миса?

– Да, дядя Алекс?

– Знаешь, во всех мирах существуют непреложные правила, справедливые везде и для любых мест. Тебе постоянно придется с ними сталкиваться, и от них часто будет зависеть твоя жизнь. К сожалению, в школах Эйоланда им не учат, как не учат обращаться с оружием.

– А ты расскажешь мне об этих правилах?

– Обязательно. И прямо сейчас произнесу самое первое. Оно гласит: никогда и ни в чем не доверяй енотам и лисам.

– А почему?

– Не знаю, Миса. Это эмпирическое правило. То есть, выведенное из постоянных наблюдений. Еноты и лисы часто встречаются среди пространств, хотя их родина – один единственный мир. Они мнят себя очень хитрыми, их планы сложны, а слова неискренни. Обычно они безобидны, потому что падают в собственноручно выкопанные ямы, но иногда способны доставить неприятности в самый неподходящий момент. Их много и вовсе избегать их не получится. Просто никогда им не доверяй. А если вынуждена доверять, то не доверяй полностью.

– Я поняла, дядя Алекс.

– Вот и славно. А теперь мы поедем к дяде Мирсу.

– А полиции можно доверять?

– В большинстве миров ещё меньше, чем енотам и лисам. То есть им не просто лучше не доверять, а держаться от них подальше и не попадаться им на глаза. Это тоже правило. Но в Эйоланде доверять полиции можно. Это редкое во вселенной исключение, Миса.

Он развернул мотоцикл и направил его к межквартальному шоссе. Под колёсами послушно зашуршал асфальт.

Миса откинулась на спинку седла и подняла глаза к синему небу. Ей на миг показалось, как сквозь него она различила все те далекие миры, на которых побывал дядя Алекс. И сама себе тоже пообещала на них побывать.

***

Мирс Джеро ещё с минуту посидел за столом, морщась от горького послевкусия разговора с Ликой Камо. Впрочем, кроме послевкусия в кабинете ещё оставался её запах.

Затем встал, зашёл в тесную кабинку туалета и справил нужду, не закрывая дверь. Вернувшись к столу, накинул куртку, сунул в сумку планшет и капсулу с напитком правды, проверил пистолет и запасные обоймы. Потом вышел на улицу.

Яркий свет солнечного дня на мгновение ослепил его. Мирс привычно крутанул головой, осматривая улицу. Не разглядев ничего опасного, он повернулся, закрыл дверь и нажал кнопку блокировки замка.

Участок Барцу в квартале Лахотэ был типовым. Точно таким же, как тысячи других. Он представлял собой защищённый бронёй блок, который можно было легко привезти и поставить где угодно. Или, наоборот, увезти.

Шесть метров в длину и два с половиной в ширину – таковы размеры одного блока, и ровно столько полагается на одного Барцу. На двоих Барцу ставили два блока, внутри которых убирали часть панелей, после чего их внутреннее пространство становилось общим.

Особенность таких блоков – высокая степень защиты, как от разрушения, так и от вандализма, а также некоторая автономность. Жилой объём внутри блока занимал в длину лишь четыре метра – при высоте потолка в три с половиной. Остальное пространство оккупировала система жизнеобеспечения, с силовой установкой Крейга в качестве источника энергии.

Снаружи блок покрывали плитки активной защиты. Цвет панелей изменялся только компьютером, окрасить снаружи его не представлялось возможным – краска попросту не оставляла на нём следов.

Из-за использования в блоках силовой установки Крейга их прозвали К-блоками.

Основную стоимость К-блока составляли аккумуляторы, накапливающие энергию, вырабатываемую установкой Крейга. В определённых диапазонах мощности установка Крейга обходилась в производстве в незначительную сумму. Такой мощности не хватало для приведения в движение машины или даже мотоцикла, но вот запитывать жилой блок – вполне. Ночью, когда потребление энергии в К-блоке почти отсутствовало, аккумуляторы накапливали её избыток. Днём – помогали силовой установке справляться с нагрузкой.

Несмотря на техническую совершенность батарей, их ресурс составлял только пять лет. Жизненный цикл установки Крейга, например, заявлялся минимум в 350 лет.

К-блоки получили широкое распространение у военных, а также в освоении новой границы Рубежей. Их них строили временные посёлки, военные объекты, пограничные лагеря и исследовательские базы. Правда, они не являлись единственными элементами больших административных сооружений. При всех своих плюсах они имели и множество минусов. Например, невозможно было завязать в единую схему более четырёх блоков, при этом жилой объём всё равно оставался низким. Отсутствие окон тоже не добавляло к К-блокам любви у тех, кто вынужденно проводил в них много времени.

Заблокировав замок, Мирс направился к трём вооружённым енотам, стоявшим в тени здания на противоположной стороне улицы. Судя по форме, они принадлежали к бойцам из Жерла, а судя по тому, как наблюдали за участком – ждали его, Мирса.

Пока он шагал через улицу, его наполняло раздражение. Он до сих пор не мог до конца смириться с бойцами Фрей на улицах, разгуливающих с оружием. Мирс вынужден был терпеть их, потому как его терпения требовали обстоятельства. Но в душе всё равно кипел.

Подойдя ближе, он немного остыл, увидев шагнувшую к нему навстречу лейтенанта Рэм Мэйтата.

– Добрый день, госпожа лейтенант. Чем обязан? Орды чужих тери уже лезут через границу кварталов? Пора спасать мир и Эйоланд? Спешу под ваше командование, мэм! Уже бегу со всех лап!

– Здравствуйте, Мирс, – невозмутимо поздоровалась лейтенант. – Вы всё острите. Значит ли это, что у вас всё в порядке?

Сейчас, после разговора с Ликой Камо, любому другому Мирс Джеро вбил бы подобный вопрос в зубы. Но, только не Рэм. И не потому, что она была самочкой.

Он попытался успокоиться.

– Вы пришли спросить, как у меня дела, лейтенант? Я польщён.

Миниатюрная, ростом едва выше пояса здоровенному ягуару-полицейскому, Рэм посмотрела через улицу на К-блок.

– К вам приезжала майор Лика Камо. Нам пришлось прятаться, чтобы она нас не заметила, – она чуть склонила голову. Затем неожиданно спросила, – Крепко досталось?

– Да с чего бы мне должно было достаться? – снова вспылил Мирс. Но тут же пошёл на попятную. – Извините, лейтенант.

Выражение мордочки Рэм не изменилось, но коричневые глаза потеплели. Мирс никак не мог понять её к нему отношения. Точнее – он не мог понять её мотивов хорошего к нему отношения.

– Всё нормально, Мирс.

Они помолчали, наблюдая за улицей. К-блок участка Барцу приткнулся на небольшой площади, у пересечения двух улиц. Рядом возвышался исполинский жилой небоскрёб, рядом с которым К-блок смотрелся придавленной блохой. Зато соседние здания были низкими, не выше четырёх этажей, и старыми – ещё постройки предтеч.

Лёгкий ветер доносил запах влаги с великого Арсина, несущего сквозь город свои чёрные воды. В квартале Аро, который граничил с Лахотэ, находился один из мостов через реку – пятикилометровый ажурный скелет из неизвестного современникам материала. Мирсу он напоминал останки великана, упавшего в реку во время Войны. Его завораживало спиральное переплетение нитей конструкции, матово поблёскивающих на солнце. Воздушный, летящий, словно не касающийся воды, мост легко тянулся от одной каменной набережной к другой. А каждые три километра по течению реки повторялся вновь, точной копией, словно в зеркале.

Обитатели квартала Лахотэ, спешащие по своим делам, обходили Мирса и енотов стороной, предпочитая пройти по проезжей части, нежели рядом по тротуару. Впрочем, дорога пустовала.

В основном здесь обитали лисы, но попадались и любые другие виды тери – за исключением Джитинджи, То, Махойу, Фуду и Чимола. Из-за слишком крупных размеров, по сравнению с другими видами тери, они редко жили вне приспособленных под свои габариты жилищ в соответствующих кварталах. Даже Мирсу с его ростом в 220 сантиметров, зачастую было неудобно в тесных для него проходах жилых домов, офисов, баров и даже некоторых проулков и переходов квартала Лахотэ.

Мирс почувствовал тепло Рэм, которая теперь стояла к нему почти вплотную.

– Пойдёмте, выпьем чего-нибудь, Мирс. У вас ведь найдётся для меня несколько минут?

– Да вы, никак, приглашаете меня, лейтенант? – усмехнулся Мирс, пряча за ухмылкой пробравшую его до самого загривка дрожь.

– Приглашаю, – серьёзно кивнула она. – И угощаю. Вы ведь не откажете мне, Мирс?

– А если откажу – разобью вам сердце?

Она вздохнула. Коричневые глаза-бусинки моргнули, на миг прикрывшись длинными ресницами.

– Вы всегда отвечаете вопросом на вопрос, Мирс. Полицейская привычка? Нет, вы не разобьёте мне сердце. Но я определённо расстроюсь.

– Расстроенный енот – это страшно, – попытался поддеть её Мирс.

Взгляд Рэм остался невозмутимым.

– Ну, раз так, выбирайте, куда пойдём – Мирс широким жестом обвёл перекрёсток и площадь.

Лейтенант покачала головой.

– Давайте лучше к нам, в Аро. Там есть прекрасная закусочная. Вам понравится, обещаю.

– Да туда же пилить полчаса! – запротестовал Мирс. – И потолки там низкие. Или вы обещаете на входе дать мне каску, лейтенант?

– Не будьте таким нудным. С потолками там всё хорошо и каска для вашей драгоценной головы не понадобится. А доедем мы на машине. Потом отвезём вас в любое место, куда захотите. Хоть в Абрафо.

В одном из узких переулков действительно стоял небольшой четырёхместный автомобильчик. Казалось, он состоял только из колёс и пространственной трубчатой рамы, внутри которой находилась установка Крейга и минимальный набор органов управления. На передней пластиковой панели, прикрывающей сверху установку, красовалась эмблема клана Жерло – перечёркнутый крест-накрест синий круг. Точно такая же эмблема красовалась и на рукавах формы Мэйтата. Впрочем, у них она ещё дополнялась нашивкой в виде оскаленного енотового черепа.

Бойцы сели впереди, Рэм и Мирс устроились на заднем сиденье. Оно было развёрнуто спиной к движению – то ли из-за экономии места, то ли согласно какой-то военной логике.

Мирс, со своими ста сорока килограммами веса, занял почти всё пространство сзади. Рэм каким-то образом всё же ухитрилась уместиться рядом, но оказалась тесно к нему прижатой.

Они медленно двинулись по улице в сторону шоссе, разделяющего кварталы. Из-за движения и тряски жёсткой подвески Мирсу пришлось упереться рукой в противоположный борт машины. В итоге его прижало к Рэм ещё сильнее.

Лейтенант выглядела всё так же невозмутимо, словно не видела ничего предосудительного в их положении. Её руки продолжали держать короткоствольный автомат, дуло которого равнодушно провожало проплывающую мимо них улицу.

Белый, с густыми чёрными пятнами, мех и небольшая голова с тонкими чертами мордочки выдавали в ней уроженку территорий Рубежей. Очень короткая шерсть говорила о самых их южных границах, где сохранились обширные области с влажными лесами.

Раздобытая Мирсом учётная эмиграционная карточка Рэм Мэйтата содержала немного данных, но была исчерпывающей. Возраст 23 года – на шесть лет старше Мирса. Проживала в небольшом лесном поселении, которое жило рыбной ловлей и собирательством. С четырнадцати лет оказалась втянута в небольшую гражданскую войну между лесными поселениями и бандами Фуду, претендующими на их территории. Война закончилась лишь два года назад. Эйоланд, из экономических причин расширяя границы Рубежей, выступил в роли союзника лесных поселений. В результате банды Фуду потерпели поражение и оказались полностью истреблены.

После прекращения войны Рэм эмигрировала в Эйоланд, получив гражданство, как воевавший на стороне города союзник. А дальше всё пошло совсем не так, как она надеялась – отказавшись от предложенной работы в подразделениях Чидженда и Юда, Рэм попыталась завязать с военным прошлым. Она разработала проекты рыбных хозяйств в пределах городских границ великого Арсина, но не смогла экономически и экологически их обосновать – сказывалось отсутствие профильного образования. После провала на обсуждении проекта, Рэм попыталась поступить в высшую школу, но её не приняли – так как у неё не имелось образования начального.

Ей ничего не оставалось, как заняться тем, чем она занималась большую часть сознательной жизни. И тут она попала в поле зрения Фрей Мэйтата, подыскивающей кандидатов на офицерский состав своей частной армии.

Началось-то всё с того самого договора между Фрей и Барцу. Так как на улицах требовалось поддержание порядка, Барцу оказались вынуждены организовать курсы основ полицейской работы для клана Жерло. Им это не нравилось, но деваться было некуда – иначе договор не имел никакого толку.

Но Фрей создавала не копию полицейского аппарата. Ей требовались способные воевать бойцы. Барцу, во-первых, не могли обучить её бойцов городской войне – они сами имели о ней смутное представление; во-вторых, отказались учить в пределах знаний по своей специальной подготовке и предоставлять материалы Абрафо для самостоятельного изучения.

Фрей не стала настаивать, и предпочла нанять в качестве специалистов эмигрантов-Мэйтата, имеющих реальный боевой опыт. Насколько успешно офицеры, подобные Рэм, могли перенести свой опыт в городские условия, Мирс не знал. Но, внешне бойцы клана Жерло действительно начали напоминать солдат. Ходили слухи, что все неспособные к таким переменам члены клана куда-то исчезли.

Рэм Мэйтата всем своим видом выдавала в себе опытного бойца. Отнюдь не формой – чёрной, с многочисленными белыми и серыми вкраплениями в виде маленьких квадратиков. И не оружием. Скорее – плавными скупыми движениями, спокойствием, взглядом и манерой говорить.

Мирс не любил военных – своей нелюбви к ним он обосновать, впрочем, не мог. Но к Рэм его также необъяснимо тянуло. И он категорически не понимал, почему.

Рэм была привлекательна, и он это признавал. В смысле – привлекательна для енота. Но ему нравился её чуть горьковатый запах (на самом деле он сводил его с ума), нравилась её миниатюрность по отношению к нему (всего сто сорок сантиметров роста и тридцать пять килограммов веса), её теплеющие при взгляде на него коричневые глаза и поиск молчаливых поводов видеть его чаще.

Он на миг представил, как занимается с ней сексом. Как уже на самом деле представлял не раз. И вновь устыдился своих мыслей – как не раз стыдился их раньше. Проклятье, он ведь женат! И любит свою жену!

Да и как оно должно выглядеть при такой-то разнице в росте?

Фантазия услужливо подсказала ему, как именно.

Он выругался уже вслух.

Машина резко замедлила ход – они уже приехали в квартал Аро, и запереваливалась, переползая через какой-то бордюр.

Рэм, пытаясь сохранить равновесие, непроизвольно опёрлась ладонью ему на бедро. Член Мирса, уже подбодренный фантазией своего хозяина всего минуту назад, тут же встал, натянув бриджи.

Машина остановилась. Мирс услышал, как бойцы с передних сидений тут же выпрыгнули из кабины.

Рэм Мэйтата быстро поднялась в полный рост, опираясь одной рукой на плечо Мирса и тем самым удерживая его на месте. Её плоский живот оказался на уровне его носа, настолько близко, что он ткнулся им в ткань куртки, втягивая тот самый, так нравящийся ему запах её меха.

Рэм щёлкнула пальцами и показала бойцам, где им занять позиции. Затем убрала от его физиономии свой живот и села на задний борт машины, лицом к нему.

– Извините, Мирс. Мне показалось, вы хотите посидеть ещё пару минут, прежде чем вылезать из машины.

В её словах не прозвучало ни насмешки, ни притворного сочувствия, переплетающегося с флиртом.

Она опустила взгляд на его бриджи, с выпирающим сквозь них членом. Её выражение глаз чуть изменилось, в них появилась едва заметная поволока. Мирс с накатывающим на него ужасом понял, что Рэм чувствует то же самое, что и он.

– Рэм, – впервые за всё время их знакомства он обратился к ней по имени, – Если вы продолжите смотреть на меня, я испачкаю себе форму.

Рэм медленно подняла ладонь и, едва касаясь шерсти, погладила его голову. Затем спрыгнула на асфальт.

– Я подожду вас внутри Мирс, – она позволила себе лёгкую улыбку. – Надеюсь, вы не сбежите.

Потолки в закусочной и вправду оказались высокими, так что Мирсу не пришлось волноваться по поводу сбитых головой плафонов. Он прошёл по небольшому залу к столику у панорамного окна, впитывая по пути запахи. Пахло мясом – и сырым, и приготовленным. Пахло посетителями – в основном енотами. За дальним столиком сидели две пумы, тихо разговаривая и что-то показывая друг другу на планшете. Между ними стояли две чашки. Мирс учуял легкий спиртовой аромат их содержимого, на фоне немного кислого, с чуть липким сладковатым запахом самих кошек.