Либерти молчала – вот уже третий день она жила у Вальмора и Лилии приходя в себя после припадка, и третий день Лилия твердила ей одну и ту же присказку.

– А приедет – два часика посидит и опять в бега, разве так можно? Нет, чтобы чайку попить.

– Я и так его пью.

– Мало пьешь – отрезала Лилия.

Либерти с тоской ждала очередной лекции и вот, получила.

– Зачем тебе этот калека? Ну да, он лорд, я понимаю, но если дело в деньгах, то вот наш кузнец Халк – дом двухэтажный строит, хозяйство большое, земли немерено, как сыр в масле будешь кататься.

Как все счастливые замужние женщины Лилия любила строить из себя сваху, а то, что Либерти не хотела быть простой домохозяйкой она понять не могла, склад ума не тот.

– Вроде в прошлый раз был Гирд – пекарь.

– Да кто угодно, лишь бы ты замуж вышла, а то у нас с Вальмором сердце болит, а так – пристроим тебя в хорошую семью, сами рядом – красота.

– Извини, Лилия, но я не могу оставить Даная.

– Ты любишь его?

– Люблю … и жалею. Даже не знаю, чего больше, привыкла я к нему, он как никто другой понимает меня – с полуслова, с полувзгляда, да и любит он меня.

– Ох, жалость еще никого до добра не доводила, но поступай как знаешь – и Лилия занялась приготовлением обеда.

А Либерти вышла во двор и присела на крыльцо.

– Либерти, надень шубу, зима всё-таки на календаре – крикнула в окно Лилия, и словно в ответ на её слова с неба посыпался снег, первый в этом году.

Когда несколько снежинок уже плавно приземлились Либерти на нос, в её голове что-то щелкнуло – «…как только земля оденется снегом…». О, Великий Оте, как же она могла забыть – Ларский, учёный-путешественник с Земли, он говорил, что какие-то там неро… и так далее могут помочь Данаю. Только бы успеть.

Когда Лилия в следующий раз выглянула в окно, то Либерти на крыльце уже не было.

***

Поместье Гиленхаалов окутывала мрачная тишина – слуги ходили на цыпочках, а вся домашняя живность была выслана в загородный дом, лорд и миледи сидели каждый в своей комнате и никого не принимали.

Либерти прошла в комнату Даная, и её сердце в очередной раз сжалось от жалости – Данай уже стал почти совсем прозрачным, Либерти его не сразу то и заметила среди горы подушек.

– Либерти, это ты?

– Я – она села около него – прости, что меня так долго не было.

– Ничего.

– Данай, я знаю, как тебе помочь – и она рассказал ему о своей встречи с Ларским – сегодня я поеду к нему, а ты пока приготовься к путешествию, но лучше скажи родителям полуправду, а то еще не отпустят.

– Отпустят, ведь они бояться моей смерти почти так же как я, и не у них, не у меня уже нет больше сил ТАК жить.

– Я помогу тебе.

– Я знаю, и я благодарен тебе за то, что ты так долго была рядом со мною.

– И буду еще столько же, ты только живи.

– Поцелуй меня – застенчиво попросил Данай – нет, подожди – он посмотрел Либерти в глаза и спросил – ты любишь меня?

– Люблю – уверенно ответила Либерти, и никто в этот момент не мог уличить её в неискренности, ибо бывает такая ложь, в которую ты сам веришь без оглядки.

– Если Ларский мне поможет, то мы обязательно поженимся – сказала Данай – а пока возьми кольцо, мне будет приятно думать, что мы обручены.

Либерти достала из секретера бархатную коробочку, в которой было золотое кольцо с инициалами Л. Г. из изумрудов.

– Не утерпел – улыбнулся Данай – ну иди же.

Путь к Волчьему водопаду занял два дня, поиск и разговор с Ларским еще день, и два дня на обратную дорогу – итого пять. Раз, два, три, четыре, пять…

Либерти подлетела на взмыленной лошади прямо к парадному входу, ловко спрыгнула и вбежала в дом, чуть не сорвав дверь с петель. Забежала и тут же застыла как вкопанная – везде виднелись атрибуты траура. Мешочек с лекарствами, который дал ей Ларский выпал у Либерти из рук, но еще на что-то надеясь она пошла в комнату к Данаю. Увы, его кровать была пуста, а рядом с ней сидела миледи Гиленхаал вся в черном.

– Когда он умер? – внезапно охрипшим голосом спросила Либерти.

– Пять дней назад – миледи посмотрела на Либерти потухшим взором – теперь ты можешь быть свободной, мой мальчик больше тебя не держит.

– Почему не послали за мной?

– А тебе разве не всё равно?

Либерти не выдержала и ударила миледи по лицу, хлестнула со всей злостью, с ненавистью за то, что у неё отняли возможность попрощаться с Данаем, с тем, кто любил её больше жизни. С минуту они молча смотрели друг на друга, а потом миледи зарыдала и бросилась Либерти в ноги.

– Он ушел, ушел от нас, но почему Либерти?

– Я не знаю – Либерти погладила несчастную женщину по голове –где его похоронили?

– В нашем склепе.

– Мужайтесь, миледи – Либерти помогла ей встать – это всё, что я могу вам посоветовать.

Передав миледи под опеку мужа и слуг, Либерти пошла в склеп. Холод, темнота и страх… Либерти зажгла факел и вскоре уже стояла перед нишей с табличкой: «Лорд Данай Гиленхаал, даты жизни и смерти и надпись – лучшему из сыновей». Как ни странно, но Либерти не плакала, постояв немного, она вернулась в свою комнату и достала из тайника кольцо из черного опала, которое когда-то ей дал чернокнижник Бальтар.

Если уж ей не удалось удержать Даная среди живых, то тогда она просто вернет его с Той стороны.

18

Либерти стояла около Имперской академии магии, которая представляла собой один большой замок, от которого в высь расходилось несчетное количество башен и башенок, которые сплетались в причудливый узор. Насмотревшись, Либерти зашла во внутрь, где к ней тут же подскочил какой то парень:

– Куда?

Либерти показала кольцо, которое за долгие годы так и не стало ей мало.

– А, к мэтру Бальтору, сейчас встанешь вон в тот черный кружочек и окажешься прямо у него в Зале. Поняла?

– Да – Либерти послушно встала в черный кружок – яркий свет резанул по глазам, и она зажмурилась, а когда открыла глаза, то вокруг неё уже не было холла, а был Зал в черно-серых тонах. Около резного стола стоял стол, за которым сидел Бальтор, ничуть не постаревши за все прошедшие годы.

– О, наконец я тебя дождался – Бальтор аж причмокнул от удовольствия – вижу, вижу кровь на руках и из-за того, что ты здесь, я могу сделать вывод, что ты теперь сирота. Чудесно, сколько нам годков-то?

– Через два месяца буде 15.

– Ох, ели успели. Ты присаживайся, а что это у тебя в волосах – стелпс, с самих Драконьих островов, ты не перестаешь меня удивлять, девочка.

– Мэтр Бальтор – перебила его тут Либерти – я хочу научиться возвращать людей с Той стороны.

– Вызывать зомби, духов и прочих потусторонних созданий запрещено указом Императора, его конечно можно обойти, но …

– Вы меня не поняли, я хочу вернуть с Той стороны живого человека.

Наверное, это был первый раз в истории всей Академии, когда главный чернокнижник потерял дар речи и глупо вытаращил глаза.

– Воскрешение? – с каким-то свистом наконец выдавил из себя Бальтор – но это невозможно, даже я такого не смогу сделать, это противоестественно.

– Просто вы не хотели по-настоящему.

– Эка ты замахнулась, силёнок-то хватит?

– Хватит, только вы должны мне помочь. Научите меня всему.

– Либерти, ты конечно девочка не простая, можешь стать великим чернокнижником, отличным бойцом, но всему есть предел – в нашем мире еще никому не удавалось воскресить не то что человека, а даже комара.

– А кто сказал, что я из этого мира? – заявила Либерти, теперь ей было всё равно – пусть эта дорога в никуда, зато мы первые.

Бальтор опять онемел, а в голове мелькнула мысль – а ведь когда-нибудь эта девчонка сможет раздавить пальцем любого мага, даже его самого, может тогда лучше её сразу убить или …

– Ну так как?

– Я согласен, давай руку – Бальтор прикоснулся к кольцу Либерти и из него полезли тонкие нити, которые обвили правую ладонь Либерти с обеих сторон – сейчас будет больно – и тут же эти нити раскалились докрасна и прожгли кожу насквозь.

Либерти закричала, но руку не отдернула.

– Вот и всё – Бальтор отпустил Либерти – теперь ты моя ученица, ты довольна?

Либерти кивнула, не отрывая взгляда от руки на которой остались уродливые шрамы в виде пентаграммы.

– Теперь иди в холл, тебя встретит человек, которые все тебе здесь покажет, а вечером я познакомлю тебя со всеми Летунами.

***

Дар магии у жителей Прериаля был врожденный. Обычно он проявлялся с того момента, когда ребенок учился говорить. По городам и весям постоянно ходили делегации от Имперской академии магии ища одаренных детей, кто-то приходил в Инварь сам – и тогда за огранку их талантов принимались мэтры, и в конце обучения каждый ученик покидал стены Академии с небольшим брильянтом силы в себе.

У Либерти не было таких способностей, но её происхождение давало ей немало – она могла, если очень сильно сосредотачивалась, двигать предметы, подчинять людей своей воле, но её коньком стала ритуальная магия, требующая четкости и большого умственного напряжения.

– Да, Либерти, твоя сила заключается в твоем мозге – говорил Бальтор на индивидуальных занятиях – до нашей встречи он «спал», но если ты будешь продолжать в том же темпе, то скоро научишься читать чужие мысли. Интересно, такие возможности заложены в твоём мире в каждом человеке или так же как у нас – выборочно?

Кроме занятий с Бальтором Либерти несколько часов проводила в Тренировочной Зале, где занималась боевыми искусствами наравне с остальными Летунами.

«Черные летуны» представляли из себя отряд из 20 детей, где Либерти была самой старшей – они все жили в общей комнате, в довольно суровых условиях. Бальтар подбирал их на улице, и половина из них была земляками Либерти, из Эонфлакса то бишь. Тренировки проводились каждый день, их обучали технике рукопашного боя, владением разного вида оружия, а те, кто был одарен магически – еще посещали занятия по способностям. Дети росли сильными и жестоким и после 16тия они начинали выполнять различные поручения, кто-то нанимался в армию или телохранителем, одним словом «Черные летуны» шли нарасхват – Бальтар знал, что делал. Мир – это конечно хорошо, но людской злобы пока еще никто не отменял.

Либерти без разговоров занималась тренировками, но всё остальное время она посещала книгам и старинным свиткам, старясь вывести из них идеальную формулу Воскрешения. Бальтар предоставил ей отдельную комнату и периодически заходил посмотреть, что получается. У него еще никогда не было столь одержимой своей идеей ученицы – Либерти забывала есть, почти не спала, доводя себя почти до полного измождения. В её голове стучала всего одна мысль – вернуть Даная, вернуть Даная. Бальтор только диву давался, как Либерти ухитряется не спать на его уроках и быть в прекрасной физической форме. А Либерти понемногу погружалась в мир черной магии, шаг за шагом приближаясь к своей заветной цели.

Тем временем Вальмор и Лилия забили тревогу – от Либерти не поступало сведений уже почти два месяца. Миледи Гиленхаал ничего не могла объяснить, она думала, что Либерти уехала домой. А тут еще к Вальмору пожаловал Ларский с вопросом – долго ли ему еще ждать Либерти. Вальмор и Лилия только успевали заламывать руки, слушая, что собиралась сделать их такая добрая и хорошая Либерти. Узнав, что Данай умер, Ларский безапелляционно заявил:

– Она явно задумала что-то по его … мм-м … спасению.

– Но он же уже умер – опешил Вальмор.

– В вашем мире есть черная магия, Либерти запросто может вызвать зомби.

Тут уж Вальмор вспомнил про кольцо.

– Неужели она решится на такое?

– Скорее всего, подростки – те же сумасшедшие, если что-то задумали, то пусть хоть весь мир летит в пропасть – философски заметил Ларский.

Вальмору ничего не оставалось делать, как ехать в Инварь. Но дальше холла Академии его не пустили – Бальтор лично заверил его, что Либерти у них нет, а потом он поднялся к себе в Залу и устроил Либерти скандал.

– – Я думал ты сирота!

– Так и есть.

– А кем же тебе приходится некий Вальмор?

– Никем.

– Ты уверена?

– Да – и Либерти опять закрылась в своей лаборатории.

19

Минуло пять месяц.

У Вальмора и Лилии родилась девочка, Ларский успел несколько раз наведаться к ним в гости, а от Либерти не было ни слуху – ни духу.

Все эти дни она сидела в своей комнатушке и колдовала, колдовала, колдовала. И результат не заставил себя ждать – около фамильного склепа Гиленхаалов люди стали замечать какую-то бледную тень, которая очень походила на недавно похороненного юного лорда. Слухи распространялись с невероятной быстротой – и Бальтар в предвкушении события тысячелетия освободил Либерти от всех других обязанностей. Он с замиранием сердца ждал – неужели у неё получиться Воскрешение? Если да – то это перевернет весь мир, и в наступившем Хаосе можно будет диктовать свои условия, уже на правах Нового Бога. Что уж там говорить, а все мы в душе хотим быть повелителями мира и вершителями чужих судеб.

Либерти же ничего мирское уже не волновало, в её затуманенном сознании стерлись все границы между добром и злом, ведь занятия черной магией не только помогают в осуществлении задуманного, но еще они кое-что требуют взамен. Совесть, жалость, душу… Пожертвуй ими и получи безграничную власть. Последняя капля здравомыслия не давала Либерти заложить свою душу, но всё остальное уже было отдано ненасытной Тьме. Либерти очень сильно изменилась – ведь когда человек получает власть, то он становится другим, ведь вместе с силой приходит и чувство безнаказанности. Почти каждый человек в детстве съедал запрещенные родителями конфеты, и мало кого мучило раскаяние за содеянное, всех мучил страх наказания, если же его не было, то обычно человек осмеливается на второй проступок, потом на третий и так далее. Нет наказания – нет страха, а нет страха – нет ничего – ни послушания, ни уважения. А если ты еще можешь постоять за себя, то всё, спасайтесь, кто может.

Либерти иногда выходила в город за нужными ей ингредиентами и горе тому, кто смел ей перечить. От её черного плаща и так все шарахались, а тут она принялась носить с собой палку, которой била всех неугодных. Не успел торговец привезти нужный товар – получи; забрали перед ней последний пучок душистых трав – получи и продавец и покупатель; под ногами мешается детвора – вот вам всем. Для достижения своей цели Либерти все средства казались хороши, казалось, что она просто сошла с ума.

***

Вальмор вместе с семьёй приехал в Инварь на ежегодною ярмарку, а заодно они надеялись узнать у ведонгов не появились ли новые сведения о Либерти. Около ярмарочной площади они случайно встретились с миледи Гиленаал.

– Нет вестей от Либерти? – спросила миледи.

– Нет, миледи – вздохнул Вальмор – как в воду канула, мы уже грешным делом подумали, что это она мешает духу вашего сына упокоиться с миром, но мэтр Бальтар заверил меня, что Либерти к нему за помощью не приходила.

– Мы уже и служителей Храма приглашали и мэтров магии, но все они говорят, что у него здесь осталось какое-то незавершенное дело. Бедный Данай, он так страдал при жизни, а вот теперь и после смерти ему нет покоя – миледи вытерла подступившие слезы платочком, а потом внезапно воскликнула – о, по-моему, это Либерти!

Все воззрились в указанном направлении – толпа расступилась и Вальмор с Лилией увидели некую особу в черном плаще. В одной руке она держала корзинку, в другой палку – лицо бледное, кожа походила на старый пергамент, под глазами темные круги, волосы растрепаны – но сомнений не было, это была Либерти.

– Либерти! – закричала Лилия и рванулась к ней, но Либерти внезапно повернулась к ним спиной и попросту сбежала.

– У меня коляска, мы догоним её! – сказала миледи Гиленхаал.

Либерти привела их прямиком к Академии.

– Ах он, подлый врун! – рассвирепел Вальмор – Либерти, остановись! Стой, кому говорят!!!

Поняв, что бежать теперь бесполезно, Либерти обернулась к своим преследователям.

– Либерти, что происходит?! – спросил Вальмор.

– Так нужно.

– Что нужно? Чтобы ты не жила дома, чтобы мы сходили с ума от беспокойства? Что с тобой, зачем ты подалась к Черным?

– Дело у меня есть одно.

– Что за дело?

– Не могу сказать.

– Не можешь и не надо, но я сейчас же заберу тебя домой.

– Нет.

– Да. И самому Императору пожалуюсь на твоего учителя.

– Ты не сделаешь этого, он единственный, кто помог мне, когда вы все молча дали Данаю умереть.

– Так это ты? – крикнула тут миледи Гиленхаал – это ты мучаешь Даная? Его дух теперь обречен вечно скитаться по земле!

– Вы не понимаете, он ждёт меня, ждёт, что я помогу ему, и я это сделаю, вы сами же будете мне потом благодарны.

– Либерти, ты не в себе – Вальмор хотел взять её за руку, но она отпрянула.

– Не мешай мне! Пошел прочь!

Вальмор беззвучно открывал и закрывал рот.

– Что замерли? Убирайтесь прочь! Я сама все сделаю, мне никто не нужен! Убирайтесь! – истерично визжала Либерти – Прочь! Прочь! Прочь! – и, не дожидаясь их ухода, она скрылась в стенах Академии.

***

Только поздним вечером Вальмору с помощью миледи Гиленхаал удалось добиться того, чтобы им разрешили провести обыск в Зале мэтра Бальтара.

– Да вон там она – Бальтор был мрачнее тучи.

– Дверь закрыта – сказал Вальмор, подёргав ручку – Либерти, открой, это я.

Тишина.

– Ломайте дверь – приказал директор Академии и трое молодых магов со второй попытки выбили зачарованную дверь.

В лабораторию попытались пройти сразу несколько человек, но Бальтор успел первым.

– Великие Боги, она ушла! – завопил он через секунду – ушла творить ритуал Воскрешения! (Без меня – добавил он про себя – вот сволочь).

Миледи Гиленхаал и Вальмор молча переглянулись – они знали, где её стоит искать.

20

Лунный свет лился через маленькое оконце в фамильный склеп Гиленхаалов. Небольшое помещение, которое служило как бы прихожей, перед тем как спускаться в катакомбы, теперь занимал гроб.

Либерти тоже была здесь, она уже начертила пентаграмму, расставила все свечи, кристаллы, обереги, разбросала волшебную траву, по углам разместил артефакты, призывающие Тьму, и вот, наконец достала из-за пазухи заветный пузырек, не больше спичечного коробка. В нем плескалась бесцветная жидкость – живая вода, плод её бессонных ночей, за одну его каплю любой человек отдаст всё, что имеет, ведь оно дает победу над Смертью, а значит и вечную жизнь.

О, как долго Либерти ждала этого часа, сколько сил и труда она вложила в это дело. С большой осторожностью Либерти открыла крышку и проколов себе палец иголкой капнула одну каплю крови в пузырек – вода сначала потемнела, а потом опять стала бесцветной.

А за стенами склепа тем временем то бушевал ураган, то наступала абсолютная тишина, то вдруг сыпал град вперемешку с дождем и снегом. Люди и звери попрятались по своим домам, молясь всем Богам, чтобы поскорее наступило утро.

Либерти же принялась вызывать душу Даная – сначала душа, потом тело. Но ритуал почему-то не заладился – души Даная не было на Той стороне, значит она еще здесь, тем лучше.

– Призываю тебя, дух бестелесный, явись моему взору. Яви лик свой, мне, зовущей тебя.

Внезапно со всех сторон на Либерти стала надвигаться темнота, липкая и холодная, словно грязь после дождя. Но вот, среди неё мелькнул слабый огонёк, вот он стал ярче, и Тьма расползлась в сторону, давая дорогу Свету.

– Данай – выдохнула Либерти, увидев призрак того, о ком она не переставала думать почти целый год – ты пришел, теперь всё будет хорошо.

Данай грустно улыбнулся и покачал головой.

– Я сейчас, подожди еще немного – Либерти достала ломик и принялась вскрывать гроб, но тут её остановило ледяное прикосновение – Данай держал её за руку – что, почему ты меня останавливаешь?

Вместо ответа Данай наклонился к ней и прошептал:

– Отпусти меня.

Ломик выпал у Либерти из рук, и она тяжело осела на пол, стальная выдержка в конце концов изменила ей. Она жила только этим – и вот теперь.

– Ты не хочешь быть живым?

Данай опять улыбнулся и погладил Либерти по щеке – впрочем духи бесплотны, но ледяной холод Либерти всё же ощутила.

– Жизнь есть не только у живых, Либерти, мертвых не нужно возвращать, их просто нужно помнить. Я отпускаю тебя, а ты отпусти меня.

Либерти уже рыдала, захлёбываясь слезами – последний раз она так плакала только на похоронах Нивеи. И вот опять она теряет любимого и дорого ей человека.

– Отпускаю … – либерти сделала над собой нечеловеческое усилие – отпускаю НАС…

В окно склепа робко заглянули первые солнечные лучики, осветив гроб, рядом с которым спала либерти, положив под голову мешок сов семи своими магическими штуками. А по дороге, ведущей к склепу, уже бежала небольшая группа людей с Вальмором и четой Гиленхаалов во главе.

***

Либерти спала почти целую неделю – она теперь находилась в доме Вальмора и Лилии. Но вот, когда Либерти наконец открыла глаза, то увидела рядом с собою Лилию.

– О, наконец-то ты проснулась.

– Долго я спала?

– Неделю.

– Да уж, теперь я точно выспалась на месяц вперед. А где Вальмор?

– Внизу, он отгоняет от дома любопытных, ты же у нас стала новой Мессией. Кроме того, с тобой хотят поговорить все мэтры Академии, миледи Гиленхаал – список можно продолжать бесконечно, я даже слышала, что сам Император желает тебя видеть.

– Я не хочу ни с кем говорить.

– Не хочешь и не надо, пойдем лучше пообедаем, и ты ведь еще не видела малышку Элионору.

– Девочка родилась? – Либерти вылезла из-под одеяла, и тут её взгляд наткнулся на руку, изуродованную пентаграммой – Лилия, мне бы что-нибудь такое придумать, чтобы страх этот скрыть, а то детей еще напугаю.

– Придумаем.

Целых две недели Либерти приходи в себя – сидела дома, нянчилась с детьми, ела и подолгу спала, иногда помогала Лилии с домашними делами – но ни разу за всё это время она не рассказала о том, что случилось в склепе, Вальмор и Лилия же деликатно воздерживались от расспросов. Но вот в один прекрасный день к ним в гости пожаловал Ларский.

– Уф, ели продрался через этот кордон – Ларский поздоровался со всеми и раздал привезенные диковинные подарки: Вальмору СД-плеер, Лилии – набор пробников с духами, детям – игрушки и наконец увидел Либерти – а вам, милая леди, ничего нет, хотя может быть Лилия поделиться с вами духами?

– Конечно поделюсь.

Потом они пили чай, затем Вальмор ушел давать уроки, а Лилия занялась детьми. Ларский и Либерти остались вдвоём.

– Я немного покривил душой, говоря, что у меня нет для вас подарка – Ларский достал из кармана золотой медальон с надписью Либерти = Свобода.

– Тот самый?

– Да, я нашел-таки его, но никто из его бывших владельцев не догадался о секрете – Ларский нажал на что-то и медальон раскрылся – внутри него была фотография – мужчина и женщина с ребенком на руках– это ваши родители.

Либерти просто впилась глазами в изображение этих людей – они улыбались, у женщины такие же рыжие волосы, как и у неё, а вот цвет глаз Либерти явно достался от отца.

– Я хочу найти их – вырвалось у неё.

– Я думаю, они оба из моего мира – сказал Ларский – а это значит, что и все ответы вам нужно искать там.

Либерти задумалась, но только на мгновение.

– Я хочу узнать тайну своего рождения, вы поможете мне в этом?

– Помогу, отчего бы и не помочь. А как же Вальмор и Лилия?

– У них теперь своя жизнь, а у меня будет своя – они меня поймут. Тем более мы же сможем видеться.

Вечером состоялся семейный совет. Лилия плакала и умоляла Либерти одуматься, Вальмор сначала молчал, но потом серьезно сказал:

– Либерти, ты уже не маленькая девочка, который я тебя помню, и ты вправе делать и жить так, как тебе захочется, я не могу тебе ничего запретить. Но всё же помни, что двери этого дома всегда для тебя открыты и что я и Лилия любим тебя как родную дочь.

После этой речи даже Ларский захлюпал носом.

Уже на следующий день начались сборы – оставив лилию паковать ее вещи, либерти отправилась в Инварь с прощальными визитами. Начала она с Бальтора – вернула ему все артефакты.

– Где твои записи? – прошипел Бальтор, которого из-за неё чуть не выгнали из Академии.

– Их нет, я всё держала в голове.

– А сам эликсир где? Продай мне его!

– Я разбила пузырек с ним в склепе.

Бальтар взвыл и упал без чувств, и Либерти предпочла не ждать, когда он придет в себя.

Следующими были Гиленхаалы.

– Лорд, миледи, я хочу вам сказать, что Данаю куда лучше там, чем здесь, там он здоров и весел, так что вспоминайте о нём с улыбкой.

И вот наконец Либерти посетила могилу Нивеи в Эонфлаксе, возложила скромные полевые цветы и сказала:

– Теперь все будет так, как ты хотела – я ухожу за горизонт, ибо больше меня здесь ничего не держит, я отправляюсь в свободное плавание, чтобы узнать о своём происхождении и моих настоящих родителях.

Прощание с Вальмором и Лилией было тяжелым, но вот Либерти взяла себя в руки и села на лошадь.

– Береги себя! – хором выкрикнули Вальмори и Лилия, когда она уже отъехала на порядочное расстояние.

Повернувшись, Либерти помахала им, а потом пустила лошадь в галоп.

***

Волчий водопад получил совё название из-за скалы, которая походила на голову волка. Едва они прибыли, как Ларский тут же обвешался какими-то камушками, веточками, сунул Либерти в руки воздушную вертушку и велел ждать, когда она закружиться.

– А где же ваша машина? – осторожно спросила Либерти, которая чувствовала себя идиоткой, а вдруг этот Ларсикй просто сумасшедший – мелькнуло у неё в мыслях.

– Вот она – он показал ей небольшой железный шар с красной кнопкой – сейчас я введу в неё координаты моего мира.

– А зачем нам всё это? – Либерти помахала вертушкой.

– Для сбора энергии, чтобы совершить скачок. Дерево, камни и ветер – универсальные источники энергии, ну а вода – идеальный проводник. Так что, когда вертушка закружиться, нам нужно будет прыгнуть в водопад.

– Вы что, там же высоко, мы разобьемся! – возмутилась Либерти, но тут вертушка в её руках дрогнула.

– Отлично – Ларский быстро приложил прибор ко всем своим камушкам, веточкам и вертушке, а потом прыгнул в водопад и уже в полете крикнул – прыгай, Либерти!

И Либерти шагнула в неизвестность.

Конец первой части