А как же не зайти в Собор Парижской Богоматери, такой запомнившийся и восторженно полюбившийся еще в юности! Какие имена! Какие события! Нотр-Дам, поражающий воображение и привлекающий взоры туристов в первую очередь – готика в чистом виде, не убавить, не прибавить. Его строили 170 лет. Собор не теряет своей величественности до настоящего времени, сразу поражает воображение его симметричный портал и цветная огромная роза-розетка центрального фронтона – та самая гармоничность готики. Я думаю, что классицизм никогда не устареет, его душевная чистота, ясность и величие.
Внешний вид Собора запечатлен и растиражирован в тысячах открыток, рисунков, иллюстраций, постеров. Он знаком, знаком, знаком! Вроде бы и не находится даже слов, чтобы его описать…, но хочется…. Внутри же ошеломляет пространство, торжественность и устремленность в необозримый верх. Стены будто растаивают в потоках света, льющихся сквозь кусочки стекла огромных витражей. В Соборе мы удачно присоединились к экскурсии с русскоговорящим гидом, и здесь я узнала, каким образом создаются эти витражи. Техника изготовления цветных стекол и свинцовых переплетов идет из глубины веков и при реконструкции почти не меняется: также вычерчивается выкройка в полную величину, а потом вырезается стекло, разве что цвет его не насыщается в средневековых тиглях, также вручную оплетают стекло в свинцовые перемычки. Получила подтверждение о так называемом «золотом сечении» – пятеричного разделения круга, о котором имела смутное впечатление еще со времен обучения в художественной школе. Теорию его, т.е. гармонию и соразмерность, должны знать все художники и архитекторы, если собираются создать нечто эпохальное. Величина собора Нотр-Дам не кажется чрезмерной или громоздкой, как и все огромные готические сооружения, благодаря своему строению именно на основе точного математического расчета, того самого «золотого сечения» – идеальные пропорции и совершенство форм.
Кроме Собора Парижской Богоматери нельзя не упомянуть о белоснежной базилике-церкви Сердца Христова на вершине монмартрского холма. Конечно же, нам хотелось хоть одним глазком увидеть это знаменитое место. Мы оставили своих чад на попечение добрейшей Горбуновой и отправились на самую высокую точку города. Огромное множество магазинов, магазинчиков, лавок, лавочек, кафе солидных и на пять-шесть столиков, часто прямо на улице. Кстати, отсюда, с Монмартра, пошло название «Бистро». Казаки, которые добрались сюда в 1814 г. не церемонились с побежденными французами и требовали, чтобы их обслуживали в общепите быстро-быстро.
На каждом шагу встречались лавочки с сувенирами, где преобладали большие, маленькие, из дерева, из металла, из пластмассы, в виде бутылочек со спиртным… догадайтесь, какие сувенирные изделия? Правильно! Эйфелевы башни! Мы не отличились особым воображением. Что купить на память себе и знакомым, будучи в Париже? Ну, конечно, знаменитую башню, предпочтительно бутылочку с коньячком. Кстати, такими сувенирами друзья-приятели были очень довольны.
Поглазели на художников, рисующих буквально одним росчерком угольного или пастельного карандаша для желающих портреты и шаржи (получить на память шарж на себя самого желающих гораздо меньше), продающие тут же и свои произведения: виды Парижа, акварели, пастель, масло, гуашь. Теперь, после Арбата, нашим туристам это будет не в диковинку.
Монмартр остался таким же прибежищем парижской богемы, художников, писателей, поэтов, музыкантов, как и в давние времена. Ведь именно здесь начинали свой путь к мировой славе Ренуар, Ван Гог, Поль Сезанн, Пикассо, Модильяни, Тулуз-Лотрек – извините, несмотря на свою скандальную репутацию не просто Тулуз-Лотрек, а Де Тулуз-Лотрек Анри Раймон Мари. Вот так-то!… Именно ему знаменитое кабаре «Мулен Руж» обязано своими красочными и оригинальными декорациями и эскизами танцовщиц канкана. Именно здесь он написал портреты этих женщин богемы, запоминающиеся, но почему-то вызывающие жалость. Именно здесь получал он свою порцию запретной любви и пострадал за нее, парниша.
Вот как раз в давние времена на Монмартре и селились бедные начинающие гении из-за дешевого жилья и пропитания. Однако в настоящее время насчет дешевизны квартир и студий и на Монрматре худо. Это уже престижное место и, как везде, земля дорожает и дорожает.
Посмотрели и церковь Сердца Христова на верхушке холма, куда ведет длинная лестница с арками. У одной из них статуи Людовика Святого и Жанны д'Арк. Я все пыталась понять, какой порядковый номер у Людовика, решив, что это один из королей, а потом уж к своему атеистическому стыду поняла, что никакой это не король, а просто Святой Людовик – на том и успокоилась. Базилика, ее купола, колокольня построены из известняка, добывавшегося здесь же, на монмартрском холме, украшены многочисленной кружевной резьбой, башенками, фестонами, колоннами и из-за своего белоснежного цвета напоминает сливочный торт. А если смотреть издали, то особенно ослепительно высверкивает шпиль невысокой колокольни. Интересно, что построена она в память о жертвах франко-прусской войны 1870-76 гг. на средства по общественной подписке, и никто её после Французской Революции не снёс и не построил спортивный комплекс с бассейном. Чтобы в дальнейшем восстанавливать с истеричным восхвалением отцов города за такие щедроты.
Что и говорить! Париж поражает воображение!
Переполненные впечатлениями мы, наконец, очутились на борту самолета, рейс Париж-Москва.
В отпуске мы повидали всех родственников, обрадовали их подарками и развлекли рассказами о заморском житье-бытье. Наш трехстворчатый, белорусский шкаф, набитый сувенирами, к концу отпуска опять сиял своими пустыми полками, хоть снова его заполняй. Но я была очень довольна, что теперь имела возможность преподносить такие подарки как шубки, золотые кольца, цепочки, джинсы, «выписные» пледы, платья и сумки из «Березки». И еще раз убедилась, что дарить гораздо приятнее, чем получать подарки. Чувствуешь себя этакой доброй феей, а вот когда сама получаешь, превращаешься в Золушку. Все остались довольны, а некоторые даже заказали, какие подарки хотели бы получить впредь.
Алену отправили с тетей Люсей в Пермь к любимой сестричке Галочке, чему Леночка была несказанно рада, т.к. хоть в Рио было и море, и фрукты, и шоколад, но дефицит общения со сверстниками сказывался. В Торгпредстве из девочек ее возраста она была единственной. Два мальчика в счет не шли, они дружили между собой, как и их семьи, так что даже на природу мы с ними не выезжали, и Аленке приходилось довольствоваться только обществом или папы-мамы в больших количествах, что тоже ей несказанно надоело, или малышней, что, конечно, было уже ей неинтересно.
Алена, упакованная по всем правилам на два года вперед, отправилась на Урал. Я взяла с нее слово писать что-то типа дневника на отдельных листочках – как, где, с кем она провела день, что увидела, чему удивилась, что подумала или почувствовала – и отправлять эти листочки мне в виде писем. Чтобы обещание не выглядело голословно, все было записано на магнитофон и являлось звуковым обязательством. Конечно, это шутка, но мне так хотелось, чтобы дочка хоть в таком письменном виде была все время рядом со мной. Я чувствовала, что буду безмерно скучать. Так оно потом и случилось.
В августе 1972 г. мы возвратились из отпуска, опять стали работать, отдыхать, словом жизнь в Рио продолжалась, и жизнь довольно насыщенная и интересная.
В это время отец, помимо своей основной работы, пытался что-нибудь сделать для своей крыши «Авиаэкспорта» и стал усиленно продвигать на бразильский рынок катер «Ракету» на подводных крыльях.
По этому делу он, представитель из Москвы и заместитель торгпреда отправились с потенциальными покупателями еще в один из знаменитых городов Бразилии Манаус. Там, на севере страны, где сливаются реки Riu Negru (Черная река) и среднее течение Амазонки, и находится сам город. Ширина реки здесь достигает нескольких десятков метров, гораздо шире и полноводнее нашей Волги, по крайней мере, в настоящее время. Рядом с городом и рекой – джунгли. Можно прогуляться в джунгли, но это для особо рисковых: мало того, что там змеи, но даже безобидные летающие тараканы, пусть неопасные, но от этого не менее противные, врезаясь в стремительном бреющем полете тебе в шею или другую открытую часть тела, вызывают дрожь омерзения. Там мелкие грызуны и крупные хищники, обезьяны, в том числе и «бригиза»-ленивец, наш давний знакомец и, самое опасное, всегда с дерева или кустарника, или вообще ниоткуда на тебя может свалиться огромный ядовитый паук, гроза тропиков, viuva negra – черная вдова. Получил такое прозвище паук из-за того, что его самка в несколько раз крупнее самца и сжирает последнего после спаривания, «вот и вся любовь». Они действительно очень ядовиты и не менее опасны, чем змеи. Так что городскому человеку, белому, очень стоит подумать, гулять в джунглях или нет.
Зато только в тропических зарослях можно полюбоваться летающими цветами, бабочками самых разнообразных ярких расцветок и размеров. Некоторые бабочки по размаху своих крыльев достигали величины размаха крыльев летучей мыши. Одно время их почти уничтожили любители экзотики. Особенно хищно отлавливали знаменитую бабочку с крыльями, отливающими бирюзовым неоновым светом. Был вынесен даже закон о запрете на ловлю таких бабочек, что не мешало его нарушать, видеть и покупать в магазинах сувенирные изделия с ними, бедными экзотами, пойманными, расправленными, засушенными и под стеклом в рамке. Кстати, и у меня остался образчики такого сувенира, их мне подарили благодарные родители после окончания одного из учебных годов или на 8-е Марта. Не помню.
Манаус – это столица штата Амазонии, он был основан португальцами, как собственно и все значительные города Бразилии, в середине 17-го века. Название его произошло от названия индейского племени, проживавшего на этой территории. Манаус был одним из богатейших городов во времена каучукового бума. Знаменитые бразильские фазендейро-«полковники», владельцы каучуковых и кофейных плантаций, начинавшие свой бизнес именно в этих местах были несметно, просто сказочно, богаты. Бразильские Крезы. Это как раз в те времена выписывали из Парижа танцовщиц, предпочтительно натуральных блондинок, целые балетные и оперные труппы из Италии и, представьте, из России. «Русский балет», знаменитые сезоны Дягилева, минуя Рио-де-Жанейро, прибывал прямо в Манаус, чтобы потешить португальских нуворишей. Там танцевала даже знаменитая Анна Павлова, и в фойе театра висит мемориальная доска в память об этом знаменательном событии. Специально для таких целей был построен театр, точная копия Миланского «Ла Скала». В Манаусе же были проведены трамвайная линия и троллейбус, первые во всей стране. Жизнь кипела и бурлила, но тут бах! – «вторая смена!» – изобретен синтетический каучук, а кофе стали выращивать и в жарких странах Малайзии! Бразилия – традиционный лидер в мировых поставках кофе и, самое главное, сырья для резины, потеснилась и встала в ряд с другими государствами.
Монополия Манауса на международном рынке исчезла. Полковники перестали раскуривать купюрами гаванские сигары, скрученные на внутренней стороне бедер молодыми кубинских мулатками (почему-то утвердилось мнение – такие сигары якобы запашистее!) Ну, мужчинам хочется так думать! Постепенно исчезли белокурые «красотки кабаре», манаусский «Ла Скала» без артистов и должного ухода стал ветшать, полковники прекратили небрежно относится к дензнакам, многие недальновидные дельцы разорились. Из города начался отток рабочей силы, пустели и жилые дома. Город, недавно столь цветущий, грозился превратиться в захолустье. Собственно и превращался…
Бытует мнение, что понятие «Великая депрессия» вошло в мировой экономический лексикон, именно начиная с Манауса.
В 1967 г. правительство Бразилии, чтобы поднять бюджет города и интерес к нему, объявило его зоной свободной от налогов. В Манаусе стало опять выгодно развивать бизнес, производить недорогие товары, в город потянулись челноки-оптовики, он стал постепенно оживать и опять обустраиваться. Помпезные особняки из мрамора, с витражами, скульптурами, ухоженными газонами снова заселены – покупались «новыми бразильцами», ремонтировались и реконструировались в духе современности – опять можно курить гаванские сигары, на каких бедрах их скручивали уже не имело значение. Важно, что ты уже раскуриваешь настоящую «гавану».
В городе без налогов выгодно работать и дешево прожить. Даже состоятельные туристы посещают Манаус ради магазинов, ломящихся от дешевых товаров почти из всех стран мира. Манаус – «открытый порт» и импорт из Европы и США увеличился к 1970 г. почти в пять раз. Там действительно товары не превышают стоимость таких же в Европе, а иногда их продают и дешевле.
Было бы странно, если бы торгпредские пропустили столь удобный момент и не дали бы кое-какие поручения нашим командировочным. Моему супругу много не поручишь, т.к. заявление «Я работать туда еду, а не шататься по лавочкам» было абсолютно естественным и правильным, но прикупить торгпредским женщинам модные тогда парики он пообещал, так уж было заведено – выполнять маленькие невинные поручения друг друга. А тут Манаус! Все дешево, от париков до современной техники! Я тоже заказала короткие съемные прически медного и седого цвета. Тогда я могла себе позволить экстравагантную голубоватую седину, еще более подчеркивающую молодость и внешность. Это было очень интересно, менять прически: сегодня длинные волосы, завтра – стрижка, послезавтра – кардинально другая цветовая гамма. Но насколько я любила экспериментировать в одежде, настолько неохотно надевала парик. Но что поделаешь! Мода! Это слово – жупел для женщины, и она на все пойдет, чтобы следовать моде, даже натянет в жару душные синтетические волосы на собственные нормальные кудри.
Наш отец привез парики всему Торгпредству и много впечатлений. Естественно на очередной «пятнице» он рассказывал об этом городе.
Очень интересна конструкция манаусского причала: гигантская бетонная платформа «плавает» прямо на поверхности реки и может принимать суда независимо от уровня воды в реке, даже нефтяные танкеры из Перу и океанские лайнеры из крупных портов мира, в том числе и из Ленинграда. А перепады уровней воды исчисляются не метрами, а десятками метров во время паводков. Этот своеобразный плавающий причал в виде буквы «Т» поднимается в период паводка и опускается при низкой воде. Наводнения заставляют многих жителей Манауса строить дома на высоких сваях, или как городской причал, на плавающем фундаменте.
Знаменитый театр отреставрировали, но постоянной труппы он не имел, там время от времени давали представления приезжие гастролеры, проводили все городские праздники, в том числе и школьные, иногда выступала местная самодеятельная труппа. Скорее всего, театр, копия «Ла Скала», служит как музей и воспоминание о роскошном прошлом Манауса.
Поражают туристов полосатые реки. Недалеко от города, примерно в 10 км, голубая вода реки Солимойнос встречается с коричневыми водами Риу Негру и, долго не смешиваясь, течет по Амазонке. Реки рассматривались на предмет продвижения по ним родной «Ракеты» – катера на подводных крыльях.
Наши мужчины не преминули получить порцию адреналина – искупнуться в этих реках. На это могли пойти только безбашенные советские чуваки – река кишмя кишит пираньями. Об этих маленьких рыбках, об их прожорливости и хищных инстинктах, ходят легенды. Да собственно, это не легенды, а чистая правда. Индейцы, например, чтобы предохранить свое племя, поселение от инфекций опускают своих умерших в воду и хоронят потом только чисто обглоданный скелет. Ведь климат влажный, земля влажная, дождей много – захоронение покойника по нашим ритуалам просто невозможно, ручейки из могилки могут создать очаг заболевания. Так что и пираньям нашли вполне утилитарное применение. Кстати! Об индейцах-охотниках в джунглях… Не так уж легко там прокормиться, в этих дебрях Амазонки, т.к. любая охота требует смелости и сноровки, которую индейцы, уже испорченные цивилизацией, сильно подрастеряли. А жить и кормить семью-то нужно, организм требует белковой пищи, поэтому едят собак, змей, личинок крупных насекомых и жирных червей. Мы тоже едим органику, только в другом виде: молочных телят, цыплят, уток, конину, свиней, раков и омаров вкупе с миногами. Ну а что едят последние лучше не знать.
Вернемся к нашим смельчакам-командировочным. Они все же решили поплавать в реке с рыбками, которых боятся во всём мире! Заказчики привезли ненормальных «русос» на Амазонку на катере. Как же! купался в Амазонке!!! Звучит? Звучит! Отпустили бедолаг в реку. Сами же сопровождающие, такие же коммерсанты, как и приезжие, но не такие отважные, и еще два военных охранника с автоматами внимательно смотрели на водную гладь, не появится ли где-нибудь подозрительная серебристая рябь. (Прямо стихи: «рябь – гладь!») Говорят, что на берегу собралась охочая до зрелищ толпа бразильцев смотреть, что же произойдет дальше. Цирк!
А автоматчики-наблюдатели, покуривая, мирно стояли на палубе. И что бы они со своими автоматами сделали? Но считается, что пираний отпугивает громкий шум, треск… А возможно это только считается, я бы не отважилась проверять. Но «туристос совьетикос» в полном расцвете идиотизма полезли в реку на русский авось и уцелели. Вот уж теперь точно будет, что рассказать дома! А сколько ненавязчиво ввернутых фраз о собственной мужественности и отваге! Пренебрежительных слов о местных аборигенах – «да они там все слабаки!»
Амазонский бассейн (более 200 притоков) содержит одну пятую запасов пресной воды в мире, а леса Амазонии называют «легкими планеты». В лесах растут выше 4000 видов деревьев, а в Европе их всего 200. Водные обитатели весьма разнообразны: вкусная съедобная арапаима достигает размера 5 м, а всем известные аквариумные рыбки-бразильцы гуппи всего 2-3 см, пресноводный дельфин «иния», ламантин-сирена… Вот, кстати, и еще один запас белковой пищи для жителей Амазонии. Индейцы необыкновенно искусные рыбаки. Из обилия животных интересны редкая кустарниковая собака, яркие бабочки с размахом крыльев до 30 см, жуки длиной 15 см, страшная ядовитая змея. Её толщина шириной в туловище человека – страшно даже представить такое чудовище, но вот обитает она таки в джунглях. Самый крупный грызун в мире со смешным названием «бушмастер» тоже нашел там свой ареал – это «капибара» с зубами-резцами, как плотницкое долото. Если мышку увеличить в 1000 раз, то и получится такой милый Микки-Маус.
В водах же Амазонки насчитывается около 2500 видов рыб и все они, в основном, большого размера. Морская свинья, например, весит 50 и больше килограммов, а анаконда, водяная змея, длина которой достигает 9 м, может запросто проглотить эту морскую свинью. А существуют еще отвратительные малюсенькие рыбки, которые могут внедряться в естественные отверстия человеческого тела и там оставаться. Результат такой экспансии можно представить только в кошмарном сне.
Пиранья, хоть и некрупная рыбка, но тоже очень опасна. Супруг привез из Манауса чучела этих милых экзотических зубастиков: одна – небольшая красивого серебристого цвета с алым брюшком, такая милая и нестрашная рыбка, вторая – взрослая особь темного цвета, размером с нашего огромного леща. Обе, и милая маленькая, и огромная- лещ, устрашают своими острыми зубами, как у акулы, – челюсть выпячивается вперед, а зубы заходят друг в друга. Таким образом, пиранья откусывает сразу куски плоти, не тратя усилий и времени на терзание жертвы.
Кстати, «Ракету» все-таки продали военному ведомству, может, контрабандистов на реках хотели ловить. Отсюда, наверное, и наличие автоматов у сопровождающих.
Цель командировки, продажа катера на подводных крыльях, была достигнута. Восторгу торгпреда не было предела, хотя катер продали в единственном варианте, но ведь продали же. Престиж Виктора Ивановича, ненастоящего, поддельного торгаша, вырос, и на какое-то время замолкло шипение «чистых» инженеров Торгпредства. Это была достаточно крупная сделка.
Вот продавать книги и покупать кофе в Бразилии гораздо легче, особенно покупать кофе. В этой области и усилий-то особых прикладывать нет надобности, продавцы сами прибегут и будут наперебой предлагать свой товар, еще и «откат» предложат. Но с этим делом тогда было строго.
Наш главный «кофейник» Саша Утенков был на особом счету: бразильские экспортеры кофе носились с ним как с «писанкой»: все время приглашали на различные презентации, встречи, суаре и т.д. Еще бы! такой рынок как Советский Союз многого стоил! Саша не был жадюгой – приемная Торгпредства всегда пополнялась запасом прекрасного ароматного бразильского кофе. «Кофейный» отдел был самый выгодным для работы отделом. Саша – весь в шоколаде, кофе, подарках и сувенирах. Вел себя соответственно: с расслабленным достоинством в темных очах. Кажется был неглупый человек, понимал, что нужно просто правильно оформить бумаги – и все, а суетиться будут бразильские продавцы, они и суетились, а Саша расслаблялся, считал себя ба-а-а-льшим специалистом во «Внешторге». Жена его Галина была миниатюрная милая женщина с тоскливыми иконообразными глазами. Будешь здесь тоскливой! Она просто боготворила своего неповторимого Сашу, а супруг почему-то перекладывал на нее вину за рождение ребенка с инфантильным развитием. Можно подумать, что сам он в появлении на свет мальчика участия не принимал. Галя же вкладывала в развитие и воспитание сына столько усилий, что мне по-настоящему было ее жаль, но я и восхищалась ее любовью, терпением, доходившим до стоицизма. Только благодаря ей, только ей, Алешку не определили в специальную школу для умственно-отсталых детей, где он обязательно стал бы дебилом, а так он худо-бедно тянулся за остальными детьми, а мы, учителя, тоже старались ей помочь, занимались с ним индивидуально и дополнительно, вовлекали в игры с детьми, давали посильные поручения. Конечно, в Москве никто не позволил бы ему два года учиться в первом классе и никакой бы учитель не стал бы возиться с таким специфическим учеником, тем более индивидуально. Мы все время были в контакте с мамой-Галей. Это тоже было проще, чем в московской школе – учитель и родители жили рядом, школа находилась тут же: сначала в Консульстве, потом в Торгпредстве. Галина была просто героиня…
Да, про Манаус-то! В Манаусе произошел забавный случай со командировочным… Ну что купался он в Амазонке вместе с нашими полоумными мужьями, это однозначно почти забавно. Вот рассказов-то в Москве будет! Но ему ведь тоже наказали привезти из безналоговой свободной зоны разные дешевые шмотки и не только себе, но и непосредственно в «Авиаэкспорт». Вот человек и старался! А португальского-то языка не знал, но, указав на вещь, говорил простейшее «Куанто куеста?», – сколько стоит?, при этом международным понятным жестом потирая пальцами. Ему писали на бумаге цифру или показывали ценник, он обязательно спрашивал еще «дисконто» – скидку. Давали дисконто – хорошо, не давали – думай сам покупать или не покупать. Иногда он пытался пользоваться английскими языком, но в Бразилии, тем более на ее окраине, где-то на севере, этот язык тогда не являлся распространенным. Итак, ему, кроме всего прочего, нужно было купить такую экзотическую вещичку, как накладные ресницы. В Союзе они были последним писком моды в сфере макияжа и внешторговские дамы не хотели отставать от международных стандартов, вот они втайне друг от друга и просили привезти им такой милый пустячок, «так, знаете ли, для шутки, посмешить своих близких!» Это сейчас даже пропагандируется и рекламируется логотип «измени свою внешность, стань лучше, зайди к пластическому хирургу и т.д.» и это является признаком самодостаточности и просто достатка, гламурности, в конце концов! Тогда же все примочки со своей внешностью делались втайне. Тщательно скрывались, адреса хороших массажисток передавали очень неохотно и только своим близким подругам, составы «омолаживающих» масок и кремов не озвучивали. Все были красивы от природы, и хороший цвет лица им доставался исключительно от родителей. Прямо как дети, каждый играл со своей любимой игрушкой сам. Вот таких просьб о ресницах, париках и комплектов теней у представителя «Внешторга» накопилось около десятка.
И тут в бутике Манауса началась сцена под названием «миниатюра в психбольнице»… Вначале русский парень перемерил множество разноцветных женских париков, что вызвало сначала легкое замешательство среди персонала бутика. Померил, понравившиеся отложил. О! Почти оптовый покупатель! Продавцам он стал несомненно нравиться, несмотря ни на что – если бы он примерял мужские накладки, усики, бакенбарды и даже мужскую поросль на грудь, такие прибамбасы там тоже имелись в наличии, то это было понятно, но женские парики? Это навевало другие мысли, игривые. Потом он отложил несколько коробок макияжа. Тоже прекрасно! Ленивые, разморенные солнцем продавцы совсем встрепенулись, но следующая просьба выгодного покупателя их озадачила. Он сказал: «Мне надо…», – и стал тыкать пальцами себе в глаза. Ему подали образцы очков, он их отодвинул и сказал: «Это я тоже куплю, потом, а теперь покажите мне это…», – и опять показал на глаза. Предложили выбор разноцветных теней. «No!» Пинцет? «No!» Щипцы для завивки ресниц? Да «no» же! Он стал поводить глазами, растаращивать их, опускать долу. Продавцы же начали понимающе переглядываться, пряча усмешки и каплю презрения к столь странному клиенту. Бразильцы убежденные «мачисты» и иметь дело с мужиком, покупающим явно женские штучки, да еще примеряя их, им было не по вкусу. Но бизнес есть бизнес. Они преувеличенным рвением и признательностью к покупателю еще раз предложили ему набор очков, теней, пинцетов, щипчиков другой марки. Мужик нервничал, удивлялся тупости «бразилейрос» и, наконец, позвал на помощь представителей торгпредства, т.е. Рэма и папу, которые с удовольствием наблюдали этот миманс, но не вмешивались. А что? Правильно! Раз решил сам разбираться – пожалуйста, они уже прониклись духом другого менталитета: «не лезь не в свое дело», если это просто перевести. По просьбе трудящегося объяснили, что же ему нужно и для кого – для женщин! Ситуация разрулилась, продавцы разулыбались, услышав, что это сувениры для сеньор этого самого представителя: вот какой крутой русский, настоящий «мачо»! Столько женщин имеет! На прилавок были выложены все имеющиеся в наличии накладные ресницы, накладные ногти, клей и лак для них, рисуночки на лак. На витрине их просто не было, поэтому и случилась смешная ситуация – мужик просто не мог ни на что показать пальцем. Одну пару ему просто подарили и пошутили: мол, это для сеньора лично. А ресницы в Бразилии востребованы только в шоу и на карнавале, самим бразильянкам приставок не нужно, у них свои роскошные волосы и ресницы.
Так что поездка в Манаус было не только успешной, но и познавательной. В качестве сувенира оттуда было привезено, как я уже сказала, чучело огромной, видимо, уже старой, черной (обычно они милого серебристого цвета и оранжевым брюшком) пираньи с устрашающим оскалом зубов, как напоминание о беспечном купании в водах Амазонки.
В Москве наша кошка отгрызла от амазонского страшилища плавник. Пришлось его реанимировать плавником от сухой нашенской воблы – никто не замечает подмены. Теперь, после моих опусов, узнают!
САН – ПАУЛУ
В третий мегаполис в мире после Токио и Нью-Йорка и один из самых знаменитых городов Бразилии Сан-Паулу мы поехали тоже в командировку, в тамошний филиал торгпредства. Кроме того, что у мужа там были дела, лично меня тоже ждали с самыми распростертыми объятиями родители моего ученика-экстерна, первоклассника.
Господи Боже мой! Экстерн! Семилетний малыш, родители которого умолили руководство оставить его с ними на год обучения в первом классе под свою и, главное, под мою ответственность! Самое интересное, если бы я не согласилась обучать ребенка на расстоянии, держать под контролем процесс, подробно консультировать и проверять родителей, то семилетнего бедолагу отправили бы в московский интернат. Испуганные родители приехали уговаривать учительницу, но меня и не нужно было уламывать – я только что оставила дочку хоть и не в интернате, но все же далеко, так что чувства родителей хорошо понимала. Тем не менее, это действительно было под мою ответственность. Если бы его мама стала манкировать занятиями, то отвечать пришлось бы мне. Я очень серьезно объяснила маме (конечно мама должна была взять на себя эту обузу! Кто же еще?), что для ребенка вполне достаточно будет просто тщательно проработать учебники, но заниматься обязательно РЕГУЛЯРНО, пусть не по 45 мин., но КАЖДЫЙ ДЕНЬ! Я и сама со своими учениками занималась по скользящему графику, одни уроки могла удлинить, другие сделать короче, в зависимости от усвояемости и интереса к материалу – и дела шли отлично! Родители слушали меня как Бога. Я каждую неделю – связь между представителями Торгпредства Рио и Сан-Пауло была систематической – посылала им подробные разработки уроков; они мне тетради, я им – замечания, указания, образцы, советы и т.д. Все это передавалось с оказиями, которых было не мало, все болели за маленького студента-заочника и видели желание матери и учительницы вытянуть его только на «отлично». Раза три мальчишечку привозил папа на «настоящие» уроки и сам присутствовал на занятиях. Т.к. я занималась сразу с двумя классами, с первым и третьим, то ошеломленный папа, сразу даже не врубился, как можно так жонглировать: объяснениями, опросами, указаниями, заданиями… Он только сказал: «Теперь я понял, что нельзя тянуть урок!»
Он правильно понял основное: ученик в школе должен уложиться в указанное время, тем более что задание на него и рассчитано, а возле мамы можно и понежиться, и полениться, и дурачка повалять. Видно мой «экстерн» так и поступал, потому что ничего на уроке не успевал и испугался. Пришлось его подбодрить, давать ему меньшее задание и оставить на недельку вместе с папой в Рио. Мальчик понял, что от него хотят, повеселел и даже не хотел уезжать от новых друзей, ему тоже там одному было скучно. Я его и оставила у себя еще на недельку, а потом переправила с очередным командировочным и подробными инструкциями: указывать время исполнения задания и постепенно его сокращать. Так и продолжалось.
Поэтому, когда мы собрались в Сан-Пауло, ни о какой гостинице не могло быть и речи, мы стали дорогими гостями у родителей моего первоклассника. Они нам много и рассказали о городе и показали его.