Месть и прощение. Фантастический роман

– Он решил отправить тебя в Чондалаз, где находится главный Черный храм. Там иногда приносят человеческие жертвы, чтобы небожители шуби были к нам благосклонны и доносили наши молитвы до Верховных Богов.

– Что такое алтарь страданий?

– Тамошние жрецы обучены умению причинять страдания человеку, как можно дольше держа его в сознании. Алтарь от этого насыщается мощной энергией, которой питаются наши божества. Для жертвоприношений мы поставляем им осужденных на смерть преступников.

– В чем провинилась я?

– Хуту сказал нам, что ты приворожила Дуонга. Принцесса, жена князя, обвинила тебя в этом. Она велела отправить колдунью в Чондалаз, как только та появится в храме. Хуту очень этому обрадовался. Мы давно не поставляли жертвы в Верховный храм, и там стали гневаться на нас.

– Какие же вы мужики гады! – едва сдержавшись, чтобы не ударить толстяка, резко воняющего от страха потом, с яростью произнесла Нэлика. – Отдай мне грамоту-пропуск.

Жрец порылся в обширных складках одеяния и протянул ей свиток, перевязанный шерстяной ниткой. Она развернула пергамент, разглядывая руны.

– Возьми меня с собой, госпожа, я доведу тебя до Камня желаний. Одна ты туда не доберешься. Здесь меня ждет страшная смерть, – взмолился толстяк.

– Не страшнее того, что вы хотели сделать со мной. Бери ножичек и иди к Хуту, – стылым голосом приказала она, подтолкнув ногой кинжал, который выронил его собрат, когда пытался ее убить.

Жрец послушно взял оружие и, поднявшись, поплелся к лежавшему неподвижно колдуну.

– Я не хочу, чтобы эта тварь преследовала меня. Добей его, отрежь голову и положи на алтарь. Пусть ваши хозяева примут мою жертву. Надеюсь, им понравится.

Дергаясь как марионетка, безуспешно пытаясь вырваться из власти колдуньи, толстяк наклонился над Старшим жрецом. Не выдержав жуткого зрелища, Нэлика отвернулась.

– Я все исполнил, госпожа, – тусклым голосом произнес через некоторое время служитель храма.

Стараясь не глядеть на обезглавленное тело и не наступать на растекшуюся по полу кровь, Нэлика подошла к алтарю, стоявшему у ног крылатого идола. На плоской чаше для подношений лежала лысая голова Хуту. Ей показалось, что полуприкрытые тонкими веками круглые глаза колдуна следят за ней. Чтобы избавиться от наваждения, она бросила в чашу огненный фаер. Ужасно завоняло горелым мясом, к горлу подступила тошнота. Толстяк безучастно опустился возле лежавшего без чувств собрата. С помощью магии Изменяющей Нэлика стерла из памяти жрецов воспоминания о себе, очистила помещение храма от следов своего пребывания и пошла к выходу.

Солнце сияло высоко в небе, когда она открыла дверь храма. У ступеней крыльца ее поджидал Дуонг с двумя лошадями в поводе. Одна из них была оседлана, на вторую было навьючено все необходимое для длительного путешествия по тайге.

– Я сказал тебе сюда не ходить! – подхватив Нэлику на руки и помогая взобраться в седло, гневно произнес Дуонг. – Как ты смогла выскользнуть из дворца незаметно и уговорить телохранителей проводить тебя в храм?

– Не до бесед сейчас! Грамота-пропуск на гору Пидан у меня. Пергамент превратится в пыль, если решишь его отнять, – предупредила она, холодно глядя в глаза Дуонгу. – Служители передрались из-за твоего золота и во время схватки убили Старшего жреца. Мне все равно, поверишь ты в это или нет, но моли богов, чтобы нам хватило времени уйти подальше от столицы, пока действует волшебный заслон.

Дуонг поверил ей и, молча развернув лошадей, помчался к западным воротам вон из города. Опустив капюшон плаща пониже, Нэлика неслась следом за ним.

 
                                               * * *
 

Они мчались в сторону отрогов Сихотэ-Алиня без остановок до темноты. Гнев и обида душили Нэлику. Она снова столкнулась с мужским коварством. Как правдиво он говорил о любви! Как нежно о ней заботился! А сам держал ее на корабле ради развлечений! За время путешествия она привыкла считать Дуонга своим единственным верным другом, и от еще одного предательства было нестерпимо гадко на душе. Нэлика леденела при воспоминании о том, что ей приготовили служители храма. Если бы жрецы почувствовали ее силу, едва ли она смогла бы так легко вырваться от них. Радовало только одно, что столица Бохая и храмы шуби с их чудовищными законами остались далеко позади.

На ночь путешественники свернули с мощенной камнем дороги и расположились на поляне возле небольшого ручья, окруженного зарослями аралии и шиповника. Чтобы не сорваться и не высказать вероломному бохайцу все, что она о нем думает, Нэлика забрала у него свою сумку с одеждой и торопливо ушла в кусты переодеваться.

Дуонг занялся устройством ночлега и подготовкой ужина. Утомившись от безумной гонки, Нэлика прилегла на расстеленное шерстяное одеяло. Закуталась в свой плащ и затихла, не в силах делать вид, что ничего не случилось. Душа плакала от тоски и одиночества. Нэлика лежала, застыв в безразличии к себе и миру, медленно погружаясь в темное забытье. Подошел Дуонг, наклонился, прислушиваясь к ее дыханию, негромко спросил:

– Спишь? – не получив ответа, вернулся к костру, не рискнув ее беспокоить.

Камень желаний

Прикрываясь осенней дымкой, тайга словно взгрустнула об уходящем лете и нарядилась во все яркое. Солнечно сияли желтые кроны дубов и бархатного дерева, над ними гордо поднимались темно-зеленые пушистые вершины могучих кедров, в подлесках рдели кусты боярышника, калины и красного клена. По утрам на траве, на растянутых между ветвями паутинках сверкали капли тумана. На стоянках Нэлика часто уходила из лагеря и лакомилась то ярко-красными, прозрачными ягодами шиповника, то отыскивала в чаще упругие, сочные кисти винограда.

Дуонг вначале пытался расспросить ее, почему она так изменилась после посещения храма, но она, ссылаясь на усталость, отмалчивалась. Понимая, что правдивого ответа не добьется, он оставил ее в покое. По вечерам, после ужина, уставшая от бесконечной скачки Нэлика ложилась на расстеленное одеяло. Завернувшись в плащ, она исподтишка наблюдала за хмурым князем, одиноко сидевшим у костра.

«Не удалось избавиться от меня, теперь злится. Был такой добрый, заботливый, восхищался моей красотой, я даже поверила, что настоящие мужчины есть среди смертных, и так ошиблась!» – разглядывая задумчивого спутника, с обидой думала она.

Во сне к ней приходили кошмары. Снилось то крылатое чудовище, которое впивалось в нее когтями, пытаясь сожрать, то страшная морда паучихи Атакаи. Просыпалась от своего дикого крика. Дуонг всегда оказывался рядом. Сонная, она прижималась к нему и снова впадала в дрему, слушая его тихий, успокаивающий голос.

На третий день вдали показалась усыпанная большими валунами вершина горы Пидан. Не доезжая до священного места, решили переночевать, а утром оставить лошадей пастись на поляне и идти к горе пешком.

 
                                               * * *
 

Они шли мимо сложенной из огромных блоков каменной стены. Дуонг в черных одеждах жреца нес в руках жертвенного петуха, которого вез из столицы. Следом шла Нэлика с сумкой на плече, в шароварах и теплой тунике с длинными рукавами. Возле ворот, привалившись к огромному, высеченному в форме человеческого лица камню, стоял одетый в кожаные штаны, сапоги и меховую безрукавку страж. Дуонг протянул ему грамоту-пропуск. Охранник взял пергамент, поднес к каменному истукану. Маори молчал, позволяя пропустить пришельцев.

Прежде чем ступить на тропу паломников, путники подошли к «купели крови». С правой стороны стены в каменную чашу около ярда в диаметре и глубиной фута два впадал маленький ручеек. Дуонг положил на бортик забившуюся в его руках птицу, отсек кинжалом голову, пуская кровь в воду. Магический кристалл на вершине горы на секунду налился малиновым светом – первая жертва была принята. Охранник, молча наблюдавший за ритуалом, посторонился, пропуская их на тропу.

Высокая стена, сложенная из огромных каменных блоков, уходила к самой вершине. Вдоль нее на равном расстоянии друг от друга стояло двадцать семь маори. Лики каменных истуканов пустыми глазами взирали на путников, пропуская мимо. Возле каждого из них, греясь на солнышке, дремал страж, одетый, как и первый, в кожаные штаны и меховую безрукавку на голое тело. Лук с положенной на тетиву стрелой говорил, что ленивая поза – только видимость.

Паломники были уже на середине пути, когда проснулся страж, охранявший Камень желаний на вершине Пидана. Маори, возле которого дремал охранник, тихо гудел, глаза его светились желтым светом, показывая, что через стену перебрался посторонний. Страж прислонился к каменному истукану, прислушался и понесся вниз, легко перепрыгивая с камня на камень.

Почувствовав страх, Нэлика вцепилась в рукав Дуонга, чтобы остановить, но он шагнул вперед и закрыл ее собой. Стрела ударила в грудь князя, захрипев, он упал на тропу. Забыв об опасности, Нэлика бросилась перед ним на колени, пытаясь остановить кровь.

– Не надо… стражи никогда не промахиваются, – прошептал Дуонг.

– Не мешай! – упрямо закусив губу, она положила окутанные зеленым светом руки на расползающееся красное пятно.

– Нэлика, послушай меня! – не давая сосредоточиться, взмолился князь, схватив ее за руки. – Я наговорил много плохого про тебя служителям храма, чтобы у них не возникло желания забрать тебя жрицей в Чондалаз. Когда понял, что Хуту не отстанет, то решил выкупить. Но ты не послушалась меня и пошла туда сама… То, что я говорил им, неправда!

– Молчи! Ты мешаешь мне лечить! – прикрикнула на него чародейка.

– У тебя ничего не получится. Стрелы стражей смазаны ядом. Лучше дай сказать! Ты чудо, самое светлое и радостное, что было в моей жизни. Когда я узнал в Усане о твоем народе, то мечтал встретить такую, как ты.

– Я плохая! Ты ничего не знаешь! – давясь рыданиями, перебила его Нэлика. – Все наши ночи во время плавания были навеяны моими чарами.

– Глупая! – на губах Дуонга появилась слабая улыбка. – Я это понял давно, и мои сны были чудесными. А последняя наша ночь… там все было по-настоящему, – он прикрыл глаза и замолчал, превозмогая боль.

– Не умирай! – она со страхом упала ему на грудь, прислушиваясь к биению сердца.

– Я хотел уйти с тобой… не получилось… теперь будешь со мной всегда там… в Верхнем мире…

Магический кристалл на вершине горы налился малиновым светом на несколько мгновений – и вновь стал прозрачно белым. Вторая жертва была принесена. Страж вернулся к каменному истукану и вновь погрузился в дрему.

Потрясенная Нэлика стояла на коленях, не отводя взгляда от затухающих глаз Дуонга. Он все знал! Знал, что она волшебница, что обманывала его каждую ночь, – и любил. В первую и последнюю их ночь он сказал: «Я не смогу им тебя отдать. Лучше умереть», а она ничего не поняла и считала его вероломным предателем. Давя поднимавшийся в груди вой, Нэлика закрыла глаза другу и стащила его с тропы. Обдирая кожу на пальцах, выкопала из дерна камни, обложила ими тело Дуонга, прикрыв от зверей.

– Прости меня! Ты так любил море, а умер здесь, на этой проклятой горе! – всхлипывая, промолвила она, стоя на коленях перед каменной горкой, на вершине которой пламенел оранжевый букет ягод лимонника. – Ты был моим единственным другом. Если бы я не встретилась в твоей жизни, у тебя было бы все хорошо. Прости! – вытирая ладошкой слезы, с горечью произнесла она.

Поднявшись с колен, Нэлика повесила сумку на плечо и выбралась на тропу. Не оглядываясь назад, она пошла вверх, к сияющему на солнце кристаллу кварца. Маори не реагировали на нее – все жертвы богам были принесены.

Добравшись до вершины горы, она обошла пирамиду. Энергия силы, идущая от камня, была сродни источнику силы Избранных. Осторожно положив ладони на гладкую прохладную поверхность, попросила исполнить ее желание – открыть дорогу в мир Элеана. Неожиданно огромный кристалл начал рассыпаться, его осколки, соприкасаясь с землей, таяли словно льдинки, стекая вниз прозрачными ручейками. Пирамида исчезла, обнажив каменные плиты. Почувствовав, что земля под ногами вздрогнула, Нэлика отскочила в сторону. Сминая пласты земли, огромные каменные плиты раздвинулись и обнажили площадку, от которой вглубь горы спускалась широкая лестница.

 
                                               * * *
 

Гулкая тишина и полная темнота пустого помещения окружала ее. Щелкнув пальцами, Нэлика создала световой шар. Он всплыл к далекому своду, озаряя стены, облицованные полированными плитами ярко-красного туфа. Высокий сводчатый потолок, пол чистый, словно пыль веков не посмела его коснуться.

Она осторожно двинулась к темневшему в противоположной стене проходу. Магический свет погас, едва она шагнула в короткий коридор. Держась за стену, миновала проход и почувствовала, что оказалась в большом помещении. Темнота здесь была абсолютной. Исчез даже прямоугольник проема, через который она вошла. Осторожно скользя по гладкому полу, Нэлика двинулась вперед. Неожиданно на потолке вспыхнул свет, ослепив ее ярким сиянием. Когда перед глазами рассеялись желтые пятна, она увидела, что стоит в центре круглого зала. Стены закрывали зеркала, вставленные в золотые, исписанные рунами рамы. Отражаясь друг в друге, они создавали бесконечные лабиринты. Чтобы понять, где находится, она обошла зал, прикасаясь пальцами к поверхности зеркал. Проход в комнату исчез.

В поисках выхода Нэлика пробовала открыть зеркала, надавливая ладонью на гладкую поверхность, но ничего не получалось. Заклинание портала, которое она повторила не один раз, здесь тоже не работало.

«Я попалась, как мышь в мышеловку!» – запаниковала чародейка.

– Если сейчас же не откроете проход, я разрушу вашу ловушку! – угрожающе прокричала она непонятно кому.

Звуки голоса потерялись в лабиринтах, оставив гулкую безответную тишину. Огненный шар, сорвавшийся с ее руки, ударил в ближайшее зеркало. Его поверхность потрескалась и осыпалась на каменный пол сияющими мелкими осколками. В пустой раме темнела гранитная стена. В гневе она начала методично уничтожать зеркала одно за другим. Неожиданно поверхность одного из них пошла рябью, потемнела, открывая черный провал. Ворвавшийся вихрь с силой втянул Нэлику в пустоту.

Глава 4. Элеан

Пещера сокровищ

Нэлика открыла глаза в непроницаемой темноте. Застоявшийся воздух пах пылью. Она провела рукой по полу: кругом был только холодный неровный камень. Создала световой шар: он медленно всплыл к высокому своду, озарив голубым светом огромную пещеру.

– Я активировала фаером портал, и он выкинул меня неизвестно куда, – испуганно оглядываясь, прошептала она.

Все вокруг покрывал пушистый слой пыли. Вдоль ближней к ней стены тянулись каменные полки, на которых стояли толстые фолианты в кожаных переплетах с металлическими застежками. Рядом с ними лежали свитки из пергамента. Нэлика встала и начала искать выход. За полками в углу стояла скульптура метра два высотой, отлитая из белого золота. Она задержалась, разглядывая гордое женское лицо с узкими удлиненными глазами, прямым носом и четко очерченными губами. Статую неизвестной красавицы окружала ощутимая аура силы. «Наверное, изображение какой-то богини, раз не пожалели на нее столько золота», – подумала она и, опасаясь потревожить чуждую ей магию, отступила подальше.

Возле изваяния стояли ряды сундуков, доверху наполненные золотом, ювелирными украшениями, изделиями из драгоценных и полудрагоценных камней. Нэлика брела вдоль стен, обнаруживая все новые сокровища. За каменным выступом нашла шкаф из черного дерева. Не пересилив своего любопытства, она открыла створки и замерла от восторга. Такого количества и разнообразия артефактов не было даже в хранилищах клана Избранных.

Одна полка была заставлена пирамидками из зеленого берилла, малинового турмалина, черного оникса, голубого аквамарина, фиолетового аметиста. Грани пирамидок были расписаны рунами. Нэлика повела рукой вдоль их рядов, определяя потоки силы. Камешки оказались мощными накопителями, впитывающими из окружающего пространства силу стихий. Некоторые из них действовали избирательно, другие впитывали энергию двух и больше элементов.

В чашах из корня каменной березы лежали золотые и серебряные кулоны, перстни, браслеты, украшенные драгоценными и полудрагоценными камнями всевозможных форм и оттенков. Украшения были оберегами, талисманами, артефактами. Встроенные в них заклинания действовали постоянно или активировались в момент использования. Некоторые она знала, назначения других определила по исходящей от них магической энергии. Не устояв перед такой роскошью, она сняла с головы платок и сложила в узелок приглянувшиеся артефакты. На нижней полке в свете шара блестели круглые зеркала из полированного золота. Нэлика вспомнила, что Дуонг рассказывал ей о зеркалах шуби, способных показывать прошлое и будущее. Нэлика не стала до них дотрагиваться. Если эти тоже предсказывали что-то, то знать будущее и терзать себя сомнениями она не хотела. Поблуждав по пещере, она присела на круглый валун у стены.

«И зачем мне все эти сокровища, если я не смогу выбраться отсюда?» – безрадостно разглядывая несметные богатства, думала она. В висках пульсировала боль, усталость давила на плечи. Хотелось прилечь где-нибудь в уголке и забыться хотя бы на миг.

Ужин из маленькой лепешки с мясом, которую положила в карман сумки перед подъемом на гору, и нескольких глотков воды из фляжки притупил голод. Перекусив, расчистила пол в углу пещеры от мелких камешков и пыли. Чтобы какая-нибудь нечисть не подобралась во сне, провела оберегающую черту заговоренным кинжалом, который всегда носила с собой. Потом погасила светильник и, положив сумку под голову, свернулась калачиком и провалилась в сон.

Новый мир

Проснулась Нэлика от постороннего звука. Кто-то, отвратительно фальшивя, пел. Узкая полоска света указывала на незамеченную вчера расщелину в скале. Стараясь не шуметь, прокралась вдоль стены и чуть не завизжала от радости, когда рассмотрела довольно широкий лаз. Втиснувшись в него, Нэлика добралась до выхода. Задержалась у расщелины, ведущей в другую пещеру, разглядывая того, кто разбудил ее своим громким пением. Чародейка стояла, прислушиваясь к словам, пока язык незнакомца не стал понятным.

Мужичок в длинной, до колен кожаной куртке, синих штанах и высоких сапогах суетился у разожженного костерка. Из-под красного колпака торчали космы рыжих волос. Над губастым ртом нависал большой курносый нос. Лохматые брови над бусинками черных глаз и окладистая борода с усами довершали картину. Он едва ли достал бы ей до груди, но широкие плечи и бугрившиеся мышцы на руках и ногах незнакомца говорили о его немалой силе. Не зная, как отреагирует мужичок на нежданную гостю, Нэлика призвала силу Изменяющей и приготовила очаровывающее заклинание.

В котелке над огнем что-то кипело. Живот, среагировав на вкусный запах, заурчал, напоминая, что кроме маленькой лепешки она ничего не ела со вчерашнего дня. Собравшись с духом, она вылезла из расщелины и громко окликнула:

– Эй! Скажите, пожалуйста, куда я попала?

Человечек от неожиданности подпрыгнул, развернулся в воздухе и, выхватив из-за пояса топорик, грозно хмурясь, уставился на появившуюся из ниоткуда незнакомку.

– Ты кто? – шагнул он к ней, угрожающе помахивая оружием. Не отводя от него испуганного взгляда, Нэлика попятилась назад, споткнулась о большой камень и приземлилась на него. Направив волну заклинания сострадания на незнакомца, она прикрыла ладонями лицо и громко зарыдала.

Чары быстро затуманили голову мужичка. Жалость и желание помочь несчастной стремительно овладели его душой.

– Откуда же ты такая явилась? – засуетился он вокруг незваной гости.

– Меня через портал сюда забросило. Даже не знаю, где нахожусь, – всхлипывая, произнесла Нэлика, притворившись наивной девчонкой.

– А я страж этой пещеры, – представился незнакомец, кивнув на огромные каменные створы с девятиконечной магической печатью посередине, горевшей синим огнем.

Чародейка, онемев от страха, уставилась на стену, из-за которой только что выбралась.

– Ты, наверно, из Делира. Иногда ваших магов заносит к нам в Фагрин, когда учитесь порталы строить. Только чтобы кого-то занесло в мою пещеру, такого не припомню. Как же ты сумела сквозь горы пройти? – устраиваясь напротив нее на валуне, спросил он.

– Не знаю… – с трудом оторвав взгляд от знакомых очертаний печати, растерянно ответила она. Но заметив, что хозяин пещеры ждет объяснений, на ходу придумала: – Я в лавке камешек переноса купила. Хотела попробовать, как работает. А он сюда меня занес.

– Чего испугалась так? Радуйся, что в камень во время переноса не вросла, – попытался успокоить ее охранник, заметив, что лицо гости стало синевато-бледным.

– Я об этом и подумала. Как же домой теперь доберусь… – снова всхлипнув, со страхом прошептала гостья.

– Ты мне сырость здесь не разводи. Мой друг-артефактор тоже делает портальные камни. Только дороговато просит за них, – почесал в затылке мужичок.

– Такой же, наверное, обманщик, как и торговец в лавке? – подозрительно спросила Нэлика. – Тот говорил, что попаду, куда мечтаю, а оказалась вон где!

– Да как ты можешь такое говорить! Огрен честный гном. Он у нас в Фагрине самый известный ученый! Ты, поди, об эльфах Ниатона мечтала? Так скажи спасибо, что криворукий лавочник попался, а то бы сгорела в магической завесе, – разгневанный хозяин пещеры вскочил и суетливо забегал по пещере. Подкинул в костерок горючий камень и, сердито что-то бормоча, стал помешивать варево в котелке.

Наблюдая за ним, Нэлика приводила мысли в порядок: «Как смогла выбраться из пещеры, запечатанной девятиконечной Звездой Инглии, только Древние боги ведают. Хорошо хоть узнала от болтливого охранника, что оказалась в государстве гномов».

– У меня похлебка готова, завтракать будешь? – перебил ее размышления мужичок.

– Буду, я давно не ела, – обрадовалась она.

Постелив на большом плоском камне чистое полотенце, гном вынул из котомки круглую буханку и несколько луковиц. Рядом поставил закопченный котелок. Лишняя ложка у него тоже нашлась. Горячее варево из котелка черпали по очереди.

– Тебя как звать? А то хлеб переломили, а имени твоего не знаю, – спросил охранник.

– Нэлика.

– А я Грун, родом из подгорных гномов. Ты хорошо говоришь на нашем языке, где научилась? – полюбопытствовал он.

– У меня дар такой. Любой язык понимаю как свой родной. Скажи, а зачем ты сторожишь эту пещеру? – уводя разговор от себя, спросила гостья.

– Это случилось много веков назад. Даже прадед мой не помнит той войны. Подгорные гномы всегда жили мирно в пещерах под Поднебесными горами. Никто из народов Элеана не покушался на нас.

Нэлика едва не захлебнулась от неожиданной вести. Грун сказал: Элеан! Камень исполнил ее желание, и она попала туда, куда хотела!

Помогая ей справиться с кашлем, гном стукнул гостью по спине с такой силой, что та чуть не отлетела к стене с печатью. Нэлику спасло лишь то, что успела намертво вцепиться в толстую кожу его куртки.

– Ты чего дерешься? – обиженно вытирая слезы, возмутилась она.

– Прости, не рассчитал! У тебя лицо такое синее стало, что я подумал: все! Задохнулась, – смутился гном, подавая поднятую с пола ложку.

Завтрак заканчивали молча. Насытившись, они устроились у дальней от выхода стены, на покрытой шкурами лежанке.

– Ты хотел рассказать, почему караулишь эту пещеру? – напомнила гостья.

– Много веков назад в наших лабиринтах появились странные крылатые люди, – охотно начал рассказывать гном, обрадовавшись, что девчонка больше не злится на него. – Они решили выжить нас из родных пещер и завоевать полстраны. Если бы не маги Делира и эльфы Ниатона, не справились бы мы с их темной магией. Только объединившись, смогли выдворить завоевателей из Фагрина в Великую степь и гнали до хребтов Тас-Кастыба. В спешке они побросали все, даже сокровища, что хранятся в этой пещере.

– А почему вы, как победители, не воспользовались богатствами?

– Прокляты они страшным проклятьем. Сколько бед пришло от них на нашу землю! Вот и решили наши правители на Совете Содружества стран запереть пещеру. Лучшие каменщики Фагрина трудились над створками ворот, чтобы закрыть вход. А потом три великих волшебника, Вакат из Делира, Саргонар из Ниатона и Хенк из Фагрина, запечатали их. Моя семья удостоилась чести стать стражами сокровищ. А эльфы и маги стерли из памяти своих народов даже упоминание о них.

– И давно вы служите стражами?

– Несколько поколений, хотя живем мы до трехсот лет.

«Этого не может быть! – из последних сил старалась сдержать эмоции Нэлика. – Путаница какая-то! Мир, в который ушли Повелители стихий из Апсана, назывался Элеан. Жрецы в Черном храме Бохая ходили на гору Пидан, чтобы встретится с крылатыми людьми и получить тайные знания. Но гном говорит, что много веков назад на них напали крылатые люди. Или это были не племена шуби? А может, я оказалась в мире с таким же названием? Как же мне все это узнать?» – от вопросов у Нэлики кружилась голова.

– Давно уже кладоискатели не пытаются пробраться в пещеру. Некоторые пробовали, да только тут же сгорали, один пепел оставался, – нарушил ее раздумья голос гнома. Заметив затуманенный взгляд гостьи, он спросил: – Чего загрустила?

– Домой хочу. У меня перстенек с камешком есть. Может, твой друг обменяет портальные камни на него? – предложила Нэлика, стягивая с пальца украшение.

– Бриллиант дорогой. Черный алмаз у нас большая редкость. Он тебе целую дюжину артефактов переноса за него продаст! – воскликнул Грун, разглядывая загоревшимися глазами перстень.

– Едва ли мне это поможет. Даже если портал открою, без карты свой дом все равно не найду, – печально возразила гостья.

– Не переживай, у Огрена можно взять самонаводящуюся карту. Ты тут пока побудь, я схожу домой, припасов возьму, заодно и с артефактором о твоем деле переговорю, – засобирался Грун.

Заметив, что после сытного завтрака гостья совсем сомлела, предложил:

– Ты поспи, уголек в костре скоро разгорится, в пещерке теплее станет, а к вечеру я вернусь.

Нэлика охотно легла на лежанку и накрылась одной из выделанных шкур. «Не буду голову ломать, куда попала. Выберусь отсюда, тогда и узнаю. Жаль только, что мало ценностей из пещеры прихватила», – ощупывая привязанный к животу заветный узелок, пожалела она.

 
                                               * * *
 

Карта, принесенная гномом, была дивной. Стоило дотронуться до нее, как возникала объемная, красочная картинка нужного места. Нэлика долго разглядывала нарисованные земли. На севере вздымали к небу снежные вершины Поднебесные горы, в недрах которых было королевство гномов Фагрин. На востоке расстилалась огромная равнина Великой степи, где жили кочевые народы. С юга степь отгораживал от Кораллового моря хребет Тас-Кастыба, вдоль побережья которого располагалось государство Шагонар. Ближе к западу раскинулась холмистая равнина с зелеными пятнами лесов. Равнину пересекала широкая река Светлая, что брала начало в ледниках северных гор и впадала в Лазурное море, широким, длинным языком врезающееся в сушу. Здесь было государство людей и магов Делир. На карте были нарисованы большие и малые города, хутора и деревни, даже стоянки кочевых племен в Великой степи. Только на северо-западе рисунок закрывало зеленое пятно.

– А здесь что?

– Здесь Ниатон. Эльфы запретили наносить свою страну на волшебную карту.

Помня свое посещение Бохая, Нэлика решила отыскать себе временное убежище вдали от человеческого жилья. Карта и мешочек с портальными камнями, что обменял Грун у артефактора на перстень с черным алмазом, позволяли ей присмотреться к миру, где очутилась, а уж потом решить, куда поселиться. На северной стороне хребта Тас-Кастыба она увидела высокую, с круглым верхом сопку, к которой вело узкое, неприметное ущелье.

– Грун, а почему это место называется Ведьмина пещера? – спросила она.

Гном взглянул на нее с удивлением и, пожав плечами, сказал:

– У нас каждый мальчишка знает это место. В школе про него рассказывают. Вот в этой долине, – он показал на ровное плоскогорье перед ущельем, – силы Содружества в последнем бою окружили и уничтожили крылатых людей, сокровища которых я теперь охраняю. А гору назвали так потому, что у самой ее вершины есть пещера, после битвы возле нее выросла роща ядовитого тиса и скрыла вход. Люди это место не любят, вот потому и зовут Ведьминой.

 
                                               * * *
 

На следующий день, провожая гостью, гном еще раз пояснил, что портальный камень во время переноса помогает избежать жутких последствий – очутиться в стене дома или стволе дерева, а если пользоваться картой, то никакие ориентиры и вовсе не нужны, пальцем ткнешь и окажешься там, где нужно.

На прощанье чародейка обняла своего спасителя и пообещала в скором времени вернуться в Фагрин с родными и кучей подарков. От такой лжи совесть совсем не тревожила ее – последние месяцы в мире людей научили быть осторожной. Она помахала Груну рукой, коснулась выбранной на карте точки, сжала в кулаке портальный камень и исчезла с глаз растроганного гнома.

Столица Шагонара

Нэлика не торопилась заходить в свое убежище. Она стояла на небольшом каменном уступе, разглядывая место, куда занесла ее судьба в этот раз. Хрустально-прозрачный воздух далеко отворял горизонт. Во все стороны расстилались покрытые лесом горы, синея вдали вздыбившимися в шторме волнами. Наглядевшись на просторы Тас-Кастыба, подошла к входу в Ведьмину пещеру, задержалась у порога. Отверстие в потолке пропускало достаточно солнечных лучей, чтобы разглядеть новое жилище. Пещера была небольшой, но уютной. Ровные, из светло-серого известняка стены и пол, из-под скалы бил источник и ручейком стекал в центр, образуя круглое озерцо с гладким каменистым дном. «На первое время укрыться от посторонних глаз можно», – подумала она.

Обустроить жилье Нэлика решила вечером, а прежде всего запастись вещами и продуктами. Для первого путешествия выбрала на карте столицу государства Шагонар, что находилась на южной стороне хребта, на побережье моря. После стылых пещер Фагрина ей захотелось погреться на солнышке.

На всякий случай соорудила тайник под кустом бересклета, растущего у входа, спрятала туда сумку и прикрыла мороком. Ткнув пальцем в нужную точку на карте, она сжала портальный камень и перенеслась на берег небольшой речки, протекавшей вблизи города Эль-Наин.

 
                                               * * *
 

Столица Шагонара стояла на трех высоких холмах. Утопающие в зелени садов улицы спускались террасами к морю. Голубой и белый мрамор дворцов, каменные лестницы, сбегающие уступами к набережной, выложенные брусчаткой широкие площади, на которых вздымались к небу струи фонтанов – это был город правителя и высшей знати. У подножья холмов за каменными заборами в тени деревьев прятались дома состоятельных торговцев, ювелиров, мастеров цехов, чиновников. Ниже, огибая подковой широкую бухту, располагался большой морской порт. Возле сложенной из камня высокой городской стены растянулись улочки предместья, в которых жили ремесленники – ткачи, резчики по дереву, чеканщики, гончары. Стены низких, крытых камышом домов смыкались в один ряд. Глухой тыльной стороной они были обращены на улицу, а окна и двери комнат выходили во внутренние дворики с садом.