Триллер по-домашнему
Совсем нечаянно, Ирина уронила тарелку с натертой свеклой.
Тарелка, конечно же, разбилась, сильно оскорбив своей лиловостью неприкасаемую белизну паркета.
Ирина быстро смела осколки, а потом терла паркет тряпкой, еще и еще. Розовость не уходила. Никак. Но Ирина вдруг переключила свое внимание совсем на другое.
Поскольку она стояла на коленях перед этим пятном, и лицо ее было низко к полу наклонено, она заметила, как из угла неразборчивым клубком торчали провода. Они воткнуты были в удлинитель, а потом разбегались по всей комнате: к настольной лампе, к торшеру, к компьютеру. Провода были похожи на каких-то животных, которые, похоже, управляли здесь всем.
Один провод даже сбежал в коридор вслед за пылесосом, а еще один – в ванную уполз ужиком. Там стояла стиральная машина.
Ирина даже присела прямо на пол от этого зрелища. Оно будто воткнула и ее, Иру, в розетку. В зависимости от неё, Ирина выключить попробовала хоть один электроприбор. Но из-за причудливого сплетения всех разом проводов, это оказалось непростым делом.
Ире хотелось всё-таки, раз она увидела эту спрутность в комнате, навести порядок. Один удлинитель, поменьше, был включен в следующий, подлиннее и побольше. От клубка этого причудливого исходил какой-то угрожающий мотив.
Ира улыбнулась своему страху и подумала, что не будет эту путаницу тревожить до прихода ее мужчин, то есть сына и мужа.
В конце концов она отмыла до полного блеска свекольное пятно на полу, все это время стараясь не смотреть в сторону удлинителей. Твердо решив для себя, что с этим надо что-то делать, она отвлеклась на готовку обеда, густого борща с пампушками. Готовка всегда приводила в равновесие, и дурное мигом покидало тело, как смывалось аппетитным видом стряпни.
Она встретила сына, и пока он мыл руки, быстро налила еду в тарелку. Но сын все не шел.
Она заглянула в комнату и увидела сыновью спину и голову в наушниках перед компьютером. И прямо от него в розетку протянулся еще один провод, зарядки мобильного.
Ирина облокотилась на косяк и смотрела на некрепкую спину своего мальчика. И ей на секунду показалось, что это он себя включил в удлинитель, и оттуда невидимые токи его пацанской жизни текут и придают ему жизненные силы. А подойди и выключи провод из розетки, то сын ее сдуется.
Ирине стало страшно. Она подошла сзади, погладила сыновий затылок.
Она потянула наушники чуть:
– Обедать иди.
Сын аккуратно снял наушники, положил их на письменный свой стол. Ирина почувствовала, что в видимом ею беспорядке и ужасе перед клубком проводов, сыну понятен и удобен порядок их расположения, нужности каждого из них.
Ирина не стала ничего говорить.
Вечером, когда пришел муж, она попыталась ему рассказать о нелепом своем ужасе перед клубком этих гадов-проводов.
«Все нормально, Ира», – поцеловал он её в щеку. И не дослушав, и не вникая в её терзания по пустякам, он достал с полки электробритву и подключился к этому же удлинителю.
«В чем проблема, не понимаю. Удобно же», – и он стал тщательно бриться на ночь.
Он всегда брился два раза в день, чтобы выглядеть браво и чистоплотно.
Ирина увидела подключенного мужа, подключенного сына, в тревоге пошла на кухню, включила утюг и телевизор.
Себя-то она со стороны не видела. И хорошо. Она не осознавала свою возможную зависимость. Уж она-то могла выключить любой из приборов, легко. И не надо смотреть на пол, где живут эти провода и удлинители. И она пообещала себе больше об этом не думать.
Пёстрая тетрадь,
24 октября 2020
Так не бывает
Мила любила всех, везде, всегда. Потому, что у нее был редкий дар короткой памяти. Совсем пунктирной была фиксация происходящего. Ничто не фокусировалось в ее разуме за ненадобностью. Поэтому жила она легко и опрятно, никого не обижая, не задевая и не помня.
О своем редком этом даре она не подозревала, думала она, что устроены так все люди. И ей и в голову бы не пришло оскорбиться на неуважение к себе. Один поворот головы в сторону от обидчика делал его моментально давно забытым прошлым.
Она уже чирикала милым воробышком с кем-то по телефону и неслась вперед, с легкой своей неозабоченностью и улыбкой.
У нее даже прозвище нашлось, когда окружающие обнаружили ее редкий дар, кто-то роковым голосом приговорил: «Так не бывает».
Когда она узнала об этом, долго хохотала, а потом, чтобы не забыть, выложила это прозвище на своем сайте, как псевдоним.
С ней было легко и приятно. Семья, как-то не получалась.
Но любимый мужчина был всегда рядом. В определенной очередности они сменяли друг друга, но до конца не расставались с ней. Ее бескорыстие изумляло и тревожило. И – так не бывает. От этого ее всегда захламляли подарками.
Но внезапно жизнь отняла этот дар короткой памяти. Торопясь купить хлеб и весело шлепая по мартовским лужам, она добежала до «Булочной», ближайшей к ее дому, где она всегда брала кирпичик ржаного.
Она дернула за ручку дверь и увидела, что опоздала. И уборщица закрыла на ключ, хмуро, не глядя, выпустив последнего покупателя.
Мила хотела дернуть дверь на себя, но не тут-то было. Старуха оказалась жестче. Она пошла вглубь булочной.
Мила постучала, и когда старуха оглянулась, улыбнулась ей во весь свой молодой рот и попросила: «Впустите».
Старуха сжалилась, как показалось Миле, улыбнулась понимающе и подошла к двери.
Мила уже обрадовалась, взялась за ручку, но вместо того, чтобы открыть, старуха резко бросила в улыбающееся Милино лицо, крепко сжатую грубую фигу.
«На вот тебе», – выдала она небывалый злой оскал. Повернулась задом и быстро прошаркала прочь.
Милку, как помоями облили. Она все еще стояла за стеклом, не понимая, как ей сделать шаг, первый шаг в новой ее жизни. Потому что, пока она стояла, она поняла, что дар легкой памяти покинул ее навсегда, в секунду. Улетучился вместе со старухиной фигой.
Мила тихо расплакалась, с трудом сделала шаг, а потом вдруг побежала быстро-быстро. Хотелось домой немедленно.
Только закрыв за собой дверь собственной квартиры, она села на твердый стул в прихожей, сама себе с иронией сообщила:
– Так не бывает.
И сама ответила:
– Бывает.
Умыла лицо и пошла к компьютеру.
Надо было заменить в Инстаграме свой псевдоним. И чтобы не забывать то, что случилось с ней в булочной, она заменила на «Фигаро». Корень общий, и не все поймут. Но Мила только после этого успокоилась.
Но забывать не хотела.
Пёстрая тетрадь,
24 октября 2020
С любовью
«Не позвонить, с любовью», – так он объяснял долгое свое телефонное отсутствие. – «Я знаю, как ты расстраиваешься, если по глупости скажу слово не такое, как ты хочешь, ты – в слезы, в тоску и в ругань. Редко звоню, но с любовью. Не хочу тебя огорчать».
Вот такая у него была деревянная ложка.
Они расстались настолько давно, что даже ближнее окружение перестало вспоминать об этом, как будто и не было. Как и не было. Было ли?
«Все это – бабское», – как мог утешал ее сын после каждого его звонка.
Но она не утешалась. И все думала о нем и ждала звонка.
Событийность ее жизни была скудна. Рутинные события, стресс от телевизора, редкие беседы с соседями по двору. Круг общения узок и мало любим.
Как-то роясь в огромном своем книжном шкафу, она обнаружила, растрепанную вдрызг, ну, самую свою любимую книгу. Обложка на ней держалась на одной ниточке, внутри треснул шов. Это был Белль, «Глазами клоуна» – книга, которая подготовила её к переживаниям брошенности внезапной. Читала она ее и во время своей бабской драмы, и потом. Все возвращалось к ней, к грустному ее пессимизму.
Книга вышла прямо на нее, откуда-то сверху. Чувствительно стукнув по голове.
Руслана подняла ее с пола и, осмотрев ее изношенность, подумала – хорошо бы её переплести.
Конечно, можно было купить новую, сейчас все можно купить, но Руслана захотела сохранить именно этот том.
Нужен был переплетчик. Редкая профессия по нонешним временам.
Она поискала информацию в интернете. Но ничего в этом роде не нашла.
Кто-то ей посоветовал: «Поищи в библиотеке».
И Руслана пошла в городскую старинную библиотеку, куда ходила еще девочкой. И где ей, как самой аккуратной читательнице, давали книжки даже из читального зала.
Приятные воспоминания встретили Руслану на пороге и открыли ей дверь.
Наведя справки о переплетчике, ей пришлось спуститься в полуподвал здания. Руслана нашла нужную табличку «Переплетная». Постучала. Услышала какое-то ворчание и вошла.
В прокуренной тесной комнате стоял огромный стол с резаком, а за ним сидел худенький мужичонка с сигаретой.
– Мадам, – он хотел привстать, но у него не получилось.
В Руслане поубавилось решительности, когда она заметила, что переплетчик немного пьян, весел и очень рад ей почему-то.
Руслана молча протянула ему томик Белля.
Он взял томик, бегло осмотрел его и задал неожиданный вопрос.
– Бросили тебя?
Руслана пропустила вопрос мимо своего внимания и строго спросила:
– Это можно скрепить?
– Конечно, конечно, – будто извиняясь за свою бестактность, ответил торопливо мужичок. – Завтра и приходите.
Руслана удивленно осмотрела мужичка. Его синие глазки – будто светляки на небритом морщинистом лице. И еще она заметила, что руки его плохо двигаются. И весь он немного хром.
– Так завтра? – недоверчиво переспросила она.
– Не сомневайтесь, – он даже проводил ее до двери, чуть прихрамывая.
Руслана вышла с непонятным ощущением обмана. И с горечью подумалось ей, что пропала ее любимая книга в таких-то руках. Самозванец какой-то, уж никак не переплетчик, разве в подмастерьях у кого-то, настоящего переплетчика.
«Ну и ладно, если что – куплю новую».
Руслана с тем хотела успокоиться, но вдруг вспомнила вопрос к себе от этого мужичонка. Как он узнал, что: «Ушел, бросили»? Значит, читал. Подумать только. Читал Белля. А по виду не скажешь, сморщенный весь, нетрезв. Разве что, глаза синие.
Но Руслана тут же забыла о переплетчике, зашла в Дом Книги и купила новую книгу – продублировав, как она думала, неподлежащую реставрации.
Потом пошла домой, поболтала с соседкой на лестнице. Вечер прошел как всегда – спокойно и наедине с собой. Хорошо.
Утром следующего дня Руслана, идя с работы, на всякий случай сделала круг и зашла в библиотеку. По ступенькам легко спустилась к «Переплетной».
Постучала – и опять ворчание, уже знакомое. Вошла.
Переплетчик обрезал резаком подшивку журналов, но увидя Руслану, сразу бросил свое занятие. Только легко резанул вниз.
Руслана вглядывалась сквозь сигаретный дым в лицо переплетчика, стараясь увидеть состояние трезвости его, но он вдруг неведомо откуда достал ее книжку. Она была в прекрасном синем коленкоре, а сверху аккуратно наклеено название из старой обложки.
Руслана полистала томик, все страницы прижимались друг к другу ладненько, ровненько.
– Ой, какой вы молодец, – не скрывала своей радости она. – Подумать только. Я думала – утеряна без возврата.
Руслана рассматривала реанимированный томик и тут только подумала что надо спросить:
– Сколько за работу?
– Меня зовут Николай, – невпопад ответил он и поклонился слегка. – Всегда… Мне в радость.
Руслана заволновалась и стала доставать кошелек. И тут поняла, что не запаслась наличными, у нее были только пластиковые карты.
– Если вам не трудно, купите мне бутылку винца. Здесь рядом, – сказал он. – Красненького.
Руслана кивнула и вышла, положив томик Белля в сумочку.
Ей вдруг захотелось сбежать и не видеть ни эту библиотеку, ни Николая в ней. Она поняла, что ее привели за руку, поставили перед этим горестным человеком и приказали: «Смотри».
Она добежала до магазина, купила две бутылки красного лучшего вина, попросила пакет поплотнее и, войдя в библиотеку, оставила все на ресепшене, попросив настоятельно тут же, при ней, передать переплетчику.
Когда все было сделано, Руслана поняла, что покидает это место навсегда. А еще ей подумалось, и почему-то с острой болью, как этот Николай с трудом поднимается по лестнице.
Она даже чуть пожалела, что не отнесла пакет сама.
Но, перефразируя бывшего мужа, оправдала свою трусость, как и он.
– Не отнесла с любовью.
Пёстрая тетрадь,
24 октября 2020
Просто
Мусе было дать совет так же легко, как суп сварить. А супы она варила отменные, и большими тяжелыми кастрюлями. Весь день Муся торчала на кухне и колдовала, засыпая горстями и щепотками таинственные приправы, и постепенно огромная кухня наполнялась дурманными ароматами, а на личности соседей припечатывали Мусины советы.
Хоть она и знала, что вкусный и необычный суп из ее волшебной кастрюли никто и пробовать не станет, а уж советы ее – и подавно, Муся всё стряпала и учила жизни.
Советы ее были уморительно смешными, и может и глуповатыми, но иногда чья-то спина бегущего от нее соседа слышала и потом понимала правильность, и улавливала смыслы в её кротких сопроводиловках на день.
Мусин суп ел только Макарыч, рыбак в прошлом и нынешнем времени, он вставал позже всех, с мрачным лицом выходил на кухню и, вдыхая дивные ароматы Мусиной стряпни, уже как просьбу спрашивал:
– Супчику.
Муся советовала умыть лицо и руки, прежде чем брать в руки хлеб – «Божий посланник» – так называла она простую буханку из булочной.
– Умойся, умойся.
Макарыч послушно шел в ванную, гремел там пустыми тазами, урчала вода, выходил сияющий и садился на краешек стола. Чужого конечно, своего на этой кухне у него ничего не было.
Макарыч хлебал суп с каким-то котиным урчанием, а Муся советовала, как бы беря мзду за угощение:
– Жениться тебе надо, молодой еще мужчина, сильный, – она робко потрогала бицепс его на руке. – Эх, пропадает.
Макарыч благодарил за суп и уходил по своим делам. А кастрюля с супом медленно остывала на плите в ожидании возможного едока.
А Мусе идти было некуда. Все, чем она интересовалась по жизни, находилось здесь, в этой огромной коммуналке, длинной, как проспект, и с поворотами – как переулочками, в которых тоже были комнаты.
Муся повязала фартук, надела калоши и принялась мыть полы на ничейном пространстве, то есть общем, кухни, ванной, коридоров, которых было аж три.
День проходил незаметно. Если кто-то выходил из какой-то комнаты, то натыкался на очередной Мусин совет: «зонтик не забудь» или «скользко – осторожно». Или «помирись с Лелей, она – девочка хорошая».
Муся знала о жильцах своей квартиры всё. Это был ее мир, она знала его в мельчайших подробностях, и за это жильцы к ней относились сложно.
Для молодых – она не существовала, для людей постарше – представляла некоторую опасность, потому что иногда советом бесцеремонным и бестактным могла ввести в стопор, в краску, в ругню и крик.
Чаще всего в свой адрес она слышала: «ты кто такая, чтобы мне советы давать? Уши вянут».
«Они у тебя вянут от заклепок», – не унималась Муся.
«Ты бы еще кольцо в нос», – советовала она.
На том и расходились по своим комнатам.
Жильцы весь день где-то находились, а приходили в дом с надраенным паркетом по всему периметру бесконечного коридора. Ванна и сортир тоже блестели, как и три раковины на кухне. А на плите квохтело и хлюпало что-то ароматное и зовущее к столу.
Муся и сама не смогла бы объяснить зачем, для чего она занимается ежедневно умыванием этого жилья. Висит же график ненужной бумажкой, Муся все делала сама. С утра. Ей это было легко и привычно – как суп сварить.
А соседи, все разом, делали вид, что не замечают её могучей услуги с этой «авгиевой» уборкой. Они спасибо Мусе не говорили. Мудрили, дескать, это её выбор, не претендовали помочь или хотя бы поблагодарить. Держались за свои амбиции крепче, чем Муся за швабру. Это бы ладно. Но когда они выходили по своей надобности на кухню, то сразу попадали под обстрел Мусиных советов.
Надеясь на общение, Муся не понимала, почему они разбегаются от неё, торопясь сделать свои дела на кухонном пространстве, исчезали.
– Костик, – Муся подошла к студенту, снимавшему комнату. – Неправильно кофе варишь. Здесь главное…
Но Костик, не дослушав, хватал турку, чашку и убегал. Муся не огорчалась. Возвращалась к своей кастрюле, включала газ под ней и начинала свое уникальное общение с травками, добавками и припусками лука и моркови.
Все жилье наполнялось сытными ароматами, сбивавшими с ног.
И тогда Муся, взяв телефонную трубку, говорила громко-громко в телефонную трубку – как бы разговаривая с какой-то подругой.
– Сварила вот чудный грибной суп, приходи. Не можешь? Ах, как жаль. Нет, пойду прилягу. Устала за день. Прилягу… до утра.
И это была как команда.
Как только Муся закрывала дверь своей комнаты и щелкала замком, квартира почти сразу оживала.
На кухню тянулись жильцы и, обмениваясь короткими приветствиями, наполняли пиалушки и чашки Мусиным супом и стыдливо укрывались в своих комнатах.
А Муся все слушала у себя под дверью, довольно улыбалась, и никто бы не посмел, глядя на доброе ее лицо, не сказать ей «спасибо». Но никто не хотел даже думать об этом, все разом доели суп и накрыли пустую кастрюлю крышкой. Все быстро исчезли, потому что боялись, что вдруг Муся выйдет на кухню и начнет давать свои советы. Уж этого люд здешний не выносил.
Муся вышла только в ночи. Она тщательно намыла кастрюлю, огромную, как бак и пустую, как человеческая неблагодарная стать.
Но Муся ни о чем таком не думала, она рада была, что суп съеден. И утром можно будет стоять за плитой, помешивая в кастрюле и накрывая благословляющим соседей, мудрым советом на день.
Пёстрая тетрадь,
28 октября 2020
Рыжина
Лямурная история произошла с Дмитрием. Совершенно безобидная и смешная.
Он познакомился с необыкновенной, исключительной рыженькой девушкой. Дмитрий почему-то имел мужскую слабость к такой вот пышной и яркой рыжине. «Ася», – девушка представилась, улыбнулась, и Дмитрий почти сразу утонул в зелени ее глаз. Он даже от рыжей копны волос как-то оглох, от счастья, и мельком подумал, что так не бывает. Таких совпадений, чтобы такая единая рыжая красота и разом – загадкой для него.
Ася оказалась умной и строгой девушкой, что тоже сильно импонировало Дмитрию и еще раз призвало его к восхищению такой неслучайностью.
Дмитрий не стал тянуть с предложением о замужестве. Ася согласилась, состоялось знакомство с родителями, в меру шумная свадьба и начало семейной жизни. Утром Дмитрий проснулся необыкновенно рано и потопал в ванную, потом на кухню, выпил холодной воды и понял вдруг, как он счастлив.
Когда он вернулся в спальню, то не сразу понял что происходит. На взбудораженных ночью подушках лежала коротко стриженная голова незнакомой, ну совсем чужой женщины.
Дмитрий ойкнул и тихонько подошел поближе к кровати. Стал вглядываться в черты нового лица незнакомки.
Женщина спала сладко, лицо ее было хорошо видно, и на нем ну ничего Асиного новоиспеченный муж не замечал.
Дмитрий вышел на кухню, выпил воды, умыл лицо под краном. И нерешительно подошел к спальне. Заглянул в щелку. Женщина в их постели спала так же безмятежно.
Дмитрий ошалело перевел взгляд на белое пятно. Ну, да. Это было невестино платье, он хорошо запомнил сложную его застежку, с которой с трудом справился.
Взгляд его устремился повыше, на зеркальный столик, на котором он, как в триллере, увидел рыжие кудри любимой. Он не сразу сообразил, что это был парик, надетый на шляпный болван головы.
Дмитрий испугался увиденного. Он не знал, как реагировать.
Он, уже не таясь, вошел в спальню. Подошел по пушистому мягкому ковру к столику с болваном и рыжими любимыми патлами на нем.
Дмитрий даже потрогал рыжую эту копну подмены и совсем не знал, что ему делать с этим неприятным для него открытием. Проехала, шумя струями, поливалка за окном.
Будто окатила Дмитрия холодной своей водой.
Глядя на болван в прическе, Дмитрий быстро нашел свои штаны.
Уже ничего не боясь – самое страшное с ним случилось, он шагнул на свежий утренний воздух. Розовый рассвет как бы подмигнул ему, подбадривая.
Он шел по улице и размышлял, что бы ему такого сделать, чтобы успокоиться.
Он уходил все дальше от дома, в котором остался остывать его домашний очаг.
«И какой же это очаг?» – думал Дмитрий. – «Обман и болван».
Он, как о сопернике, ревниво подумал об этом шляпном болване, который украл и напялил на себя всю идеальную суть о женщине в романтической голове Дмитрия. Надо было решать.
Когда Ася проснулась, и на сладкие ее потягушки она почувствовала поцелуй мужа между лопаток, на спине, потом на шее.
Дмитрий боялся смотреть на нерыжую свою жену, а вдруг она ему не понравится?
Но Ася ничуть не стесняясь, привычным уверенным жестом сняла парик с болвана и пристроила его у себя на голове. Даже в зеркало не посмотрела.
Дмитрий же, столь же решительным жестом, снял рыжие, теперь уже ненавистные, кудри и быстро швырнул их в окно. Там, по второму кругу, шумела поливалка.
Дмитрий протянул ошарашенной Асе руку и спросил:
– Ты кто?
Ася оценила шутку. И они пошли завтракать. А Дмитрий решил, что правильно все сделал. Начинать семейную жизнь с обмана и обидного болвана – не состоятельно.
А Ася думала, что как была права опытная блогерша, когда давала советы девушкам – дескать, клюют мужчины на рыжину.
И, вспомнив улетающий в окошко надоевший парик, она внимательно посмотрела на мужа, который с тем же вниманием разглядывал ее. И они вдруг разом рассмеялись.
Пёстрая тетрадь,
8 октября 2020